Случилась эта история лет пятнадцать назад. Один радист с нашего сухогруза, во время рейса в Японию, купил себе автомобиль. Японские машины, тем более подержанные, всегда были дешевыми. Правда, расположение руля с правой стороны было для многих в диковинку - но привыкнуть к этому было можно.
Покупку быстро растаможили, после чего сам радист в компании с механиком и старпомом отправились в ресторан обмывать покупку.
Обмывали очень тщательно - чтоб машина ездила быстро и не ломалась. Дошло до того, что радист, виновник торжества, напился буквально в дрова и даже не стоял на ногах. Механика тоже слегка заносило - и лишь старпом выглядел более-менее нормально. Поэтому он и сел за руль, решив развезти перебравших приятелей по домам. Рядом с собой, слева, он посадил радиста, а механик развалился на заднем сиденье.
Едут. Тут - гаишники, будь они неладны. Хотя, их ведь тоже понять можно - на водительском месте сидит человек, абсолютно пьяный, шатается и чуть ли не бьется лбом в стекло. Старпом начал было их уговаривать:
- Ребята, да нам только до дома доехать надо!
- Какой там домой! У вас водитель настолько пьяный, что вы только до ближайшего столба и доедете. Да еще и собьете кого-нибудь. На штрафплощадку! - негодовали гаишники.
- Ну, пьяный водитель, ну и что? - продолжал спорить старпом. - Так мы у него даже руль отняли! Вот, смотрите!
Инспектор заглядывает слева в машину - и правда, нет руля!
Недоуменная пауза разрешилась довольно быстро. Гаишники настолько оценили японскую диковинку, что отпустили (правда, под ответственность старпома) всю пьяную компанию по домам.
«Специально для русских»:
В техническом отделе нашего управления как-то установили машину для уничтожения документов. Нам, в принципе, она была и нафиг не нужна - но уж раз установили, надо учиться ее использовать.
Первоначально мы в нее разные бумажки запихивали и с любопытством следили, как она превращает их в груду тончайших полосок. Однако, вскоре это нам надоело.
Сидим мы как-то в отделе, жара одолевает, делать нечего. Нет, вроде работа у всех есть - но ничего не хочется делать. Тем более, что шеф куда-то уехал.
Начали опять развлекаться с чудо-машиной. И тут кто-то из нас заметил на передней панели машины, возле кнопок, наклейку. На ней был изображен перечеркнутый мужской галстук.
- А-а, это чтобы галстук туда не попал - иначе задушиться можно, - догадались мы. - Специально для русских сделано, не иначе.
И тут же завязался спор - сможет ли эта машина уничтожить галстук с такой же легкостью, с какой истребляет бумагу. Одни утверждали, что, раз уж такая наклейка есть - то, значит, может. Другие, наоборот, считали, что наши советские галстуки никакой машине не под силу. В общем, спор дошел до того, что решили провести эксперимент.
Но никто не хотел жертвовать своим галстуком.
В конце концов, мы нашли галстук - он висел на спинке стула шефа вместе с пиджаком. День был жарким, и шеф, уезжая, оставил свои вещи в отделе. Мы долго не мучились вопросом - что сделает с нами шеф за такую мелкую пакость - все равно, мол, машина его испортить не сможет.
Короче, запустили машину и засунули в нее галстук.
И тут же прониклись уважением к импортной технике. Агрегат настолько изжевал и искромсал галстук шефа, что мы первые секунды были в восторге. И лишь потом подумали о неминуемой расплате.
Положили мы то, во что превратился галстук, шефу на стол, и в унынии стали его ждать. Приехал шеф довольно быстро. Мы сидели за столами и делали вид, что усиленно работаем, даже головы не поднимали. Шеф сделал несколько звонков по телефону и лишь потом заметил, что у него лежит на столе. Удивленно вскинув брови, он поднял это в руке.
- Эт-то еще что такое? - зловеще спросил он. Мы по-прежнему изображали полнейшую занятость в надежде, что кто-нибудь из нас придумает более-менее нормальный ответ. Однако, тишина стояла гробовая.
- Я вас спрашиваю - что это такое?! - повысил тон шеф. Мы оцепенели. Памятуя о том, что в наш отдел этот человек пришел, будучи опытным опером, мы поняли, что нас он все равно расколет. И решили сознаться сами.
- Понимаете, Сергей Васильевич, - промямлил я, - мы тут осваивали это новое приспособление для уничтожения документов. А там - видите - нарисован перечеркнутый галстук. Вот и вышел у нас спор - сможет она его порезать или нет… А галстук мы вам новый купим!
Тишина висела в воздухе еще несколько мучительно долгих секунд. Потом шеф презрительно усмехнулся и заявил:
- Хорошо хоть, что член там не нарисован!
Мы не выдержали и грохнули хохотом.
«У тебя фара не горит!»:
Дело было в Мытищах. Как-то оперативник в штатской одежде спешил на важную встречу в Москве. А так как своей машины у него не было, ему пришлось ловить частника.
Остановилась шикарная иномарка, в которой сидели три человека из категории «лиц криминальной национальности». Оперативник в душе махнул рукой - тут уже не до всего, лишь бы успеть. И сел в машину.
Ехали они довольно быстро, но на посту ГАИ их остановил инспектор. Парень, сидевший за рулем подошел к гаишнику, о чем-то долго с ним говорил. Потом вернулся в машину и несколько раз включал и выключал фары. Затем опять вернулся к инспектору, который, несмотря на все увещевания, выписал ему штраф. Тот штраф уплатил, буквально прыгнул за руль и газанул.
А потом - мат-перемат чуть ли не всю дорогу. Водитель был настолько нервным, что несколько раз пришлось резко тормозить, чтобы не вписаться в идущую впереди машину. Будучи человеком участливым, опер поинтересовался:
- Что, гаишник много взял, что ли?
- Да при чем тут много или мало! - еще больше распалился водитель. - Мне денег для милиции не жалко! Понимаешь, у меня машина угнана, вот эта самая машина, а этот кретин мне: «У тебя фара не горит!»
«Милицейские байки», Николай Николаевич Федотов, 1999г.
Серия разгромных поражений в Жёлтом море и Корейском проливе оглушительной пощёчиной ударила по военному престижу и авторитету Страны Восходящего солнца, ведущей на суше и море боевые действия против Кореи в ходе Имждинской (Имдинской) войны. Любой ценой Токугава Хидэёси приказал разгромить корейский флот. Объединенную японскую эскадру возглавили два опытных даймё (феодальных князя) – Вакидзава Ясухару и Куки Ёситака. Оба они считались одаренными военачальниками и имели опыт командования эскадрами.
Генеральное морское сражение между флотами Японии и Кореи состоялась 14 августа 1592 года недалеко от острова Хансандо (на рейде нынешнего южнокорейского города Чинхе). Всего корейский флот насчитывал 87 судов различных классов. Непосредственно под началом Ли Сунсина было 24 боевых корабля – 21 пханоксон и 3 кобуксона.
Японский флот насчитывал 110 боевых судов, разделенных на две эскадры. Первая состояла из 70 кораблей под началом адмирала Ясухару, второй эскадрой из 40 судов руководил Ёситака.
Ли Сунсин выслал вперёд шесть своих кораблей, которые напали на японские галеры, находившиеся на якорных стоянках. Куки Ёситака приказал играть тревогу и бросился в погоню. Ясухару распорядился выделить для преследования «беглецов» ещё 33 корабля. Всего за «корейской наживкой» устремились 73 судна – 36 больших, 24 средних и 13 малых боевых кораблей. Первым «убегающего» врага преследовал Ясухару, вырвавшись далеко вперёд на своём флагмане. Этого не мог допустить Ёситака, поскольку не желал уступать сотоварищу в отваге и удали. Он приказал догнать корабль Вакидзава Ясухару. Оба даймё фактически одновременно настигли корейский корабль, зацепив его абордажными якорями.
Тут Ясухару приказал отрубить якорный трос корабля своего соперника, намереваясь единолично захватить вражеское судно. Разгневанный Куки вызвал соратника на поединок. Пока даймё выясняли отношения, Ли Сунсин бросил на Ёситаку свои кобуксоны. Японская эскадра подверглась массированному артиллерийскому обстрелу и мощным таранным ударам.
Стреляя с безопасной для себя дистанции, корейские канониры ядрами разным калибров разносили в щепы японские корабли, деревянная броня которых оказалась бесполезной перед вражескими пушками. Зажигательные снаряды и стрелы, падавшие сплошной завесой на палубы японских судов, вызывали локальные возгорания и массовые пожары.
Корейские стрелки, вооружённые аркебузами, выкашивали вражескую пехоту после каждого залпа. Японские капитаны могли лишь озлоблено и с отчаянием наблюдать за тем, как разрушаются и горят их корабли. Японские лучники и немногочисленные стрелки, имевшие огнестрельное оружие, лишь изредка поражали солдат противника, надёжно укрытых за бронёй корейских плавучих крепостей.
Через час этого дистанционного артиллерийского избиения Ёситаку получил шокирующее известие о том, что на плаву остаются и продолжают сопротивление лишь полтора десятка его кораблей. Ясухару не стал испытывать судьбу и с оставшимися кораблями ушёл на юг. Битва завершилась полным и сокрушительным поражением японского флота.
В водах близ острова Хансандо погибли 6500 японских солдат и моряков. Ясухару и Ёситака потеряли 47 судов, которые сгорели или утонули. Ещё 12 японских кораблей были захвачены корейцами. Урон корейской стороны был на порядок ниже. Ли Сунсин потерял 4 корабля и 132 человека (16 убитыми и 116 ранеными).
Думая, что Ли Сун Син покинул воды Японского моря, реваншист Ясухару 16 августа вернулся к берегам Хансандо. Тут его вторично атаковали корейские броненосцы. В ходе битвы японцы лишились ещё четырёх десятков кораблей. Таким образом, суммарные потери адмирала Ясухару за три дня составили почти 100 судов и 8000 человек только погибшими.
Триумфальная победа Ли Сунсина у берегов Хансандо в корне изменила ход Имджинской войны. Япония потеряла господство на море, снабжать свою сухопутную армию, находящуюся в Корее, и усиливать её стало весьма проблематично. В ноябре 1592 года Ли Сун Син на рейде Пусана разгромил ещё одну японскую флотилию из 470 судов, потопив и уничтожив сто из них. После этого Япония окончательно лишилась инициативы не только на море, но и на суше. В мае 1593 года корейские войска при помощи Китая изгнали японцев из своих территорий.
Вид в перископ американской подводной лодки USS Silversides SS-236 на японское госпитальное судно Asami Maru. В торпедную атаку на судно подводная лодка не выходила, ограничившись наблюдением. Тихий океан. Январь, 1943.
В военной доктрине на Тихоокеанском ТВД Филиппины играли для США важнейшую роль. Захват архипелага позволил бы американскому флоту получить удобный плацдарм для действий во всем регионе, а японцы, лишившись оного, были бы вынуждены действовать непосредственно из метрополии.
По этой причине в японском Морском генеральном штабе был разработан план «Сё-1» («сё» с яп. — «победа»), целью которого было остановить любой ценой американскую операцию «Кинг-2», подразумевавшую как раз вторжение на Филиппины. В связи с тем, что японский флотпотерял большую часть своих самолетов, для противодействия вторжению привлекли линейные силы, в том числе столь оберегаемые суперлинкоры Yamato и Musashi, а также все оставшиеся в строю авианосцы.
Горящий лёгкий авианосец USS Princeton после взрыва в результате бомбардировки. Корабль затонул вскоре после запечатлённых событий в 17:50 24 октября 1944 года
Итогом операции «Сё-1» стала битва в заливе Лейте, длившаяся с 23 по 26 октября 1944 года и ставшая наиболее масштабным морским сражением Второй мировой войны. Сражение разделяется на несколько операций, одной из которых стал бой возле мыса Энганьо между 3-м флотом адмирала Дзисабуро Одзавы и 38-м оперативным соединением адмирала Хэлси.
Обстановка перед боем
Согласно плану «Сё-1», японский флот должен был наступать тремя оперативными соединениями. 3-му флоту адмирала Одзавы отводилась роль приманки — он должен был выманить на себя часть сил американского флота и позволить 2-му флоту адмирала Куриты, соединившемуся с 5-м флотом адмирала Симы, уничтожить десант в проливе Сан-Бернардино. Фактически соединение Куриты должно было ценой своей жизни защитить Филиппины, так как командующий Императорским флотом адмирал Тоёда считал, что в случае утраты архипелага потеря южных коммуникаций станет неизбежной и создаст в будущем проблемы с топливом.
Командующие японским флотами в сражении в заливе Лейте и у мыса Энганьо. Слева направо: адмирал Дзисабуро Одзава, адмирал Такэо Курита, вице-адмирал Киёхидэ Сима. Общее руководство осуществлял адмирал Соэму Тоёда из штаба в Японии
План был самоубийственным и очень опасным, хотя и не лишенным права на существование. Правда, лишь в случае очень чётких и согласованных действий всех флотов. В реальности же именно отсутствие координации и привело к тому, что битва в заливе Лейте стала не просто самым масштабным морским сражением Второй мировой войны, но и самим громким поражением японского флота.
Три флота
Адмирала Одзава командовал 3-м флотом, базировавшимся в Хиросиме и включавшим в себя мощную авианосную группировку — тяжёлый авианосец Zuikaku (последний из тяжелых авианосцев Японии) и три лёгких авианосца Chiyoda, Chitose и Zuihō. В состав основных сил входили однотипные линкоры-гибриды Hyūga и Ise, лёгкие крейсеры Isuzu, Tama и Ōyodo, а также восемь эсминцев.
Поврежденный лёгкий авианосец IJN Zuihō в своём последнем бою. Хорошо заметен рисунок на полетной палубе — он сделан так, чтобы корабль с воздуха был похож на линкор
Хотя в распоряжении Одзавы находились все оставшиеся авианосцы, они не могли выполнять роль полноценных боевых единиц, так как флот испытывал острую нехватку самолётов палубной авиации. В составе авиагруппы имелось всего 116 самолётов вместо положенных по штату 159 на авианосцах и еще 40 на линейных кораблях типа Ise. Лётчики не имели достаточной подготовки, поэтому получили приказ после окончания боя не пытаться приземлиться на палубы авианосцев, а отходить к острову Лусон и садиться на наземные аэродромы. После того, как самолёты 3-й дивизии авианосцев атаковали авианосец USS Princeton, в составе авиагруппы осталось только 29 боеспособных самолетов.
Корабли «Быка» Хэлси
В подчинении адмирала Хэлси были силы 3-го флота, и его задачей было прикрытие десантной операции, проводимой 7-м флотом адмирала Кинкейда. В его распоряжении имелось 16 авианосцев, 6 линейных кораблей, 15 крейсеров и около 50 эскадренных миноносцев.
Оперативное соединение 38.3 ВМФ США под командованием контр-адмирала Фредерика Карла Шермана возвращается на атолл Улити после операции против японских сил на Филиппинах, 9 сентября 1944 года. На фотографии по мере удаления: авианосцы Langley, Ticonderoga,
Эскадра-приманка
Выполняя поставленную задачу, корабли Одзавы выдвинулись к мысу Энганьо к середине дня 24 октября и делали всё, чтобы обнаружить себя. Они вели активный радиообмен в эфире, пускали густой дым, чтобы максимально себя демаскировать и беспорядочно маневрировали.
Несмотря на это, американская разведка получила информацию об авианосной группировке на севере только поздно вечером. Когда Хэлси стало известно об этом, самолёты с авианосцев 38-го соединения вступили в бой со 2-м флотом адмирала Куриты. Поэтому адмирал Хэлси принял решение направиться на перехват Одзавы.
Линкор USS New Jersey в сопровождении эсминца. Был флагманом адмирала Хэлси во время сражения в заливе Лейте и у мыса Энганьо
Около 02:20 самолёты-разведчики обнаружили соединение Одзавы примерно в 200 милях на северо-востоке от мыса Энганьо. По приказу Хэлси было сформировано 34-е ударное соединение, включавшее в себя 6 линкоров, 7 крейсеров и 17 эсминцев. Соединению была поставлена задача выдвинуться к северу на расстояние 100 миль, а основную часть своих сил Хэлси сосредоточил южнее для защиты авианосцев. Ряд его подчиненных офицеров, в частности адмиралы Боган и Митчер, настаивали на том, что не следует уводить весь флот из залива Лейте, так как соединение Куриты, несмотря на потерю нескольких единиц, всё ещё было боеспособным.
Атака первой волны
25 октября в 7:20 утра самолёты с американских авианосцев поднялись в воздух и направились к японской эскадре. Одзава приказал поднять в воздух истребители, но воздушный бой был скоротечным — пара десятков малоопытных японских пилотов ничего не смогла противопоставить превосходящим силам американцев.
Атака американской авиации с авианосцев Lexington, Intrepid, Independence и San Jacinto шла волнами, чтобы самолёты не мешали друг другу. 80 самолетов первой волны, в которой шли пикирующие бомбардировщики, истребители и пара эскадрилий торпедоносцев, устремились к японским авианосцам, считавшимися приоритетными целями. Zuihō в 07:35 получил прямое попадание в палубу 1000-фунтовой бомбой, что привело к взрыву на лётной палубе нескольких самолетов и цистерны с авиационным топливом. Корабль получил крен на левый борт, но пожар удалось ликвидировать и сохранить ход.
Авианосцы IJN Zuikaku (в центре) и, предположительно, IJN Zuihō (справа) под ударами американских пикирующих бомбардировщиков в бою у мыса Энганьо. Видны разрывы бомб у левого борта IJN Zuikaku. Снимок сделан с борта самолёта авианосца USS Enterprise, чье
Однако главной целью был тяжелый авианосец Zuikaku — флагман адмирала Одзавы и участник нападения на Пёрл-Харбор. Примерно в 7.58 он получил три попадания бомб в полётную палубу, а также торпеду в центральную часть корпуса по левому борту, что привело к крену в 6 градусов. Плавучесть и ход удалось сохранить, поэтому Одзава приказал авианосцам выйти из ордера под прикрытием эсминцев и отходить на север.
В 08.35 бомбардировщики атаковали авианосец Chitose. Корабль получил сильные повреждения с левой стороны корпуса, что привело к разрушению части борта, затоплению котельного отделения и крену в 27 градусов на левый борт. Больше часа аварийные команды боролись за живучесть корабля и даже смогли несколько выровнять крен путём затопления части отсеков правого борта, но их усилия оказались тщетны. Примерно в 09:28 крен на левый борт резко усилился, через 9 минут авианосец перевернулся и затонул.
Авианосец IJN Zuikaku и два эсминца (на переднем плане — эсминец Wakatsuki) в море во время сражения у мыса Энганьо
В 08:42 в эсминец Akizuki попала авиабомба, после чего взорвался торпедный аппарат. В корпусе образовалась сплошная дыра, и через пять минут славившийся феноменальной живучестью эсминец пошел ко дну.
Из-за близких разрывов бомб получил повреждения и лёгкий крейсер Tama. Взрыв повредил винто-рулевую группу и силовую установку, а через пробоины в корпусе корма начала наполняться водой. Это привело к тому, что скорость хода упала до 13 узлов, и капитан крейсера получил приказ отправляться на Окинаву. В 19:48 крейсер заметила и торпедировала американская субмарина, после чего он затонул.
Следующие волны
В 09:45 вторая волна из 50 самолетов взлетела с американских авианосцев и направилась к потрёпанной японской эскадре. Без повреждений на плаву остались только линейные корабли Hyūga и Ise, лёгкий авианосец Chiyoda, крейсера Ōyodo и Isuzu, а также эсминцы, кроме погибшего Akizuki. По приказу Одзавы они отходили на север, увлекая за собой корабли противника.
Столб пара над эсминцем IJN Akizuki после попадания авиационной бомбы
Основная группа самолетов атаковала легкий авианосец Chiyoda. На полётной палубе взорвалось несколько бомб, вызвавших многочисленные пожары. Три из них сдетонировали прямо у правого борта, что привело к резкому крену. Когда очередное попадание вывело из строя машины, авианосец потерял ход.
К полудню расстояние между японским и американским флотом составляло менее 100 миль. Поэтому пилоты третьей волны получили приказ нанести повреждения как можно большему количеству кораблей противника, чтобы замедлить их и позволить добить огнём артиллерийских орудий.
В авианосец Zuihō попали две торпеды и несколько бомб. Кроме того, около десяти разорвалось в непосредственной близости от корпуса. В 14:26 корабль пошёл ко дну, а из всего экипажа удалось спасти только 160 человек.
Авианосец IJN Zuikaku горит в результате атак американской палубной авиации во время сражения у мыса Энганьо. Незадолго до гибели
Тяжёло повреждённый Zuikaku практически час подвергался массированным атакам американских бомбардировщиков и торпедоносцев. Одна торпеда попала в носовое машинное отделение, ещё одна в румпельное отделение левого борта, две поразили правый борт в районе командного пункта. В дополнение к этому, три авиабомбы попали в центральную часть палубы, ещё одна уничтожила кормовую батарею универсальных орудий.
Несмотря на тяжелейшие повреждения и крен в 20 градусов на левый борт, флагман какое-то время оставался на плаву, что позволило спасти основную часть экипажа. После того, как кромка полетной палубы ушла под воду, корабль еще 13 минут находился на поверхности и затонул в 14:14.
Колоризированное фото: лёгкий крейсер IJN Oyodo подошёл к борту тонущего IJN Zuikaku, 25 октября 1944 года
Финальный аккорд
В 16:10 самолёты пятой волны атаковали линейные корабли Hyūga и Ise, которые до этого не получили ни одного повреждения, хотя около них взорвалось не менее десятка бомб. И в этот раз авианалёт не увенчался успехом — линкоры отчаянно маневрировали, а их мощная ПВО не позволила ни одному из американских самолётов произвести прицельное бомбометание.
Вид с поврежденного палубного торпедоносца Grumman TBF Avenger 51-й американской эскадрильи авианосца USS San Jacinto на японский линкор IJN Ise и эсминец IJN Shimotsuki во время сражения у мыса Энганьо
В 16:45 лёгкий крейсер Isuzu, пытавшийся защищать потерявший ход авианосец Chiyoda, подвергся атаке американских крейсеров и эсминцев. Он был вынужден отступить перед превосходящими силами и получил незначительные повреждения, а оставшийся без прикрытия авианосец был расстрелян главным калибром крейсеров и отправился на дно.
В 18:53 эскадра адмирала ДюБоуза, отправленная в качестве авангарда на север, натолкнулась на эсминцы Hatsuzuki, Wakatsuki и Kuwa. В ходе скоротечного боя первый был потоплен, но дал возможность спастись остальным в наступивших сумерках.
Последующая катастрофа
Хотя американцы одержали безусловную победу в сражении у мыса Энганьо, с точки зрения стратегии японский 3-й флот полностью выполнил поставленную задачу, пусть и ценой гибели всех авианосцев. Цель Одзавы — выманить американский флот из залива Сан-Бернардино — была достигнута, адмирал Хэлси повёл себя именно так, как предполагало японское командование. Он ошибочно оценил потери 2-го флота адмирала Куриты и устремился на север, оставив 77-е оперативное соединение Кинкейда без прикрытия.
Взрыв авианосца USS St. Lo после атаки самолёта-камикадзе. Корабль стал первой жертвой атаки японских смертников, 25 октября 1944 года
Ничего не подозревавший Кинкейд отправил оперативную группу адмирала Олдендорфа на перехват эскадры Нисимуры, серьёзно ослабив своё соединение. Утром 25 октября эскадра Куриты вышла на оставшиеся без прикрытия линкоров авианосцы. В сражении японцы потопили два американских авианосца и серьёзно повредили ещё четыре.
Итоги боя у мыса Энганьо выглядят несколько противоречиво. С одной стороны, победа американцев бесспорна — после 25 октября 1944 года японские авианосцы перестали существовать, как серьёзная сила. С другой стороны, действия 3-го флота США в сражении трудно назвать безоговорочно успешными, а его командующий Хэлси незамедлительно оказался под огнём критики, не утихающей и по сей день. Непонятно, почему Курита отдал приказ эскадре выйти из боя и не решился развивать полученный успех, ведь ни Хэлси, ни Олдендорф не могли оказать помощь Кинкейду.
Тем не менее случилось то, что случилось — сражение в заливе Лейте стало разгромным поражением японского флота и окончательно поставило крест на попытках реванша на Тихоокеанском ТВД. Парадоксально, но обстоятельства последнего боя японских авианосцев сложились так, что, погибнув и потеряв свои корабли, матросы и офицеры адмирала Одзавы выполнили поставленную перед ними задачу.
Материал подготовлен волонтёрской редакцией Мира Кораблей
Последствия внезапной комбинированной атаки воздушных и подводных сил японского флота на военно-морскую базу Перл-Харбор Тихоокеанского флота Военно-морских сил США 7 декабря 1941 года.
Жесткие посадки на палубы американских авианосцев и крушения истребителей Grumman F6F Hellcat и Vought F4U Corsair, пикирующих бомбардировщиков Douglas SBD Dauntless и торпедоносца-бомбардировщика Grumman TBF Avenger. Жесткое приземление истребителя Republic P-47 Thunderbolt на взлетно-посадочную полосу аэродрома со столкновением с другим самолетом.
На видео запечатлены посадки с неисправными стойками шасси, столкновение самолетов, потеря топливного бака и воспламенение содержимого, аварии, связанные с тормозными тросами, крушения самолетов за борт.
Небольшое дополнение. Поражение японского торпедоносца Nakajima B5N зенитным огнем при попытке атаки американского авианосца.