Дорогие товарищи женщины! От всей души поздравляю вас с Международным женским днём! Для нашей истории этот день памятен вдвойне, так как именно женская манифестация 8 марта 1917 года (23 февраля по старому стилю) положила начало Февральской революции, в ходе которой пал реакционный царский режим! Честь и хвала вам, наши дорогие женщины!
«Была тихая звездная ночь. Где-то далеко слышны выстрелы и на окраинах города еще раздается нескладное пение „марсельезы“»,— таким заполнил наступление дня 3 марта 1917 года корреспондент газеты «Коммунар» Андрей Сорокин.
Дни, предшествовавшие февральскому перевороту в Туле, были днями напряженного ожидания бури. И первым признаком нарастающей грозы явилась забастовка в конце января на оружейном заводе.
Наступившее после нее затишье изредка нарушалось сообщениями столичных газет, выходивших с большими цензурными пробелами. Пресса писала о бурных заседания Государственной думы.
28 февраля и 1 марта 1917 года Тула в полной информационной блокаде. В почтовых вагонах проходящих через город поездов ни одной газеты. При этом все понимали — в столицах что-то происходит. Повсеместно шли оживленные разговоры, звучала масса предположений. «К вечеру 1 марта было получено известие о „переменах“ в Питере, но и эта радостная весть властью предержащей держалась в секрете». Как неизбежное она стала достоянием общественности утром 2 марта.
Первой сенсационные столичные телеграммы опубликовала «Тульская молва». Газета сообщала о роспуске правительством Государственной Думы, «которая постановила не расходиться и продолжать работу, организовала из своей среды Временный Комитет Государственной Думы и что Комитет Государственной Думы ставит основной своей задачей упразднение старой власти и замену ее новой». Далее приводилось воззвание Временного комитета государственной думы к населению с призывом о доверии и поддержке.
Весть мгновенно распространилась среди тульских рабочих, прежде других волноваться начал Патронный завод. Без долгих разговоров на коротких собраниях, не взирая на уговоры администрации, решено выходить на улицу: «У ворот, поджидая остальных рабочих, стряпаем из красных носовых платков подобие красного знамени и двигаемся с песнями через Ряжский вокзал в город.
Появившаяся было на улице у Патронного завода сотня казаков тихим шагом уходит обратно.
На углу Алексинской (ныне ул. Максима Горького. — С. Т.) и Миллионной (ныне Октябрьская. — С. Т.) улиц присоединяется еще небольшая группа рабочих со знаменем с надписью: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь“ и на обороте „общество Тульских кустарей“ (знамя, видимо, осталось от 1905 года).
Рабочие Оружейного завода, получившие призыв с Патронного завода к выходу на улицу, столпившись у первых выходных ворот, при нашем появлении прорываются наружу и общей черной волной мы двигаемся по панели (тротуару. — С. Т.) в Кремль.
На Кремлевской площади колышется море голов, через каждые три-пять минут сменяются ораторы; общий голос, общее решение — освобождать арестованных, идти к губернатору.
Появившийся в Кремле полицмейстер предупреждает собравшихся только о необходимости поддержать порядок и утекает.
Черною нескончаемой лентой от Кремля во всю Киевскую (ныне проспект Ленина. — С. Т.) улицу, при повороте на Гоголевскую, растянулось шествие к губернатору».
Улицы заполнены стихийной демонстрацией. Появляются солдаты, но неорганизованно, поодиночке или небольшими группами. Толпа гудит. На заборе против дома губернатора выступают ораторы.
Что переживал в эти мгновения последний главноначальствующий губернии Александр Николаевич Тройницкий представить сложно, на свободе ему оставалось находится считанные часы. Выходить из своего дома (дом сохранился до наших дней, находится по адресу: ул. Свободы, 52. — С. Т.) он категорически отказался, потребовав к себе делегатов.
Спешно выбрали «представителей улицы» и отправили их к царскому чиновнику.
«По прошествии небольшого времени делегаты, бывшие у губернатора, извещают массу о своем уходе в тюрьму освобождать политических. Часа через два появление освобожденных вызывает восторженные приветствия»,— это была первая победа Февральского переворота в Туле.
Стемнело. Рабочая масса стала редеть. Все больше в толпе заметно солдат. По всем законам революции аппетиты публики растут. Решено вновь отправить делегацию к губернатору с требованием о допуске в казармы рабочих и освобождения арестованных солдат.
«Начальник Тульского гарнизона, генерал Бандровский, находясь у губернатора, долго не соглашался, а потом вынужден был не только согласиться, но и сам идти во главе шествия, как заложник, на случай возможной провокации».
Вот так быстро, в течении одних суток революция превращает некогда всесильных в совершенно безвольных.
«У барачного городка генерал Бандровский оставил шествие и ушел в бараки. Его долгое отсутствие вызвало подозрение. Было заметно, что генерал кого-то уговаривает и, видимо, не соглашается. Толпа волнуется и потом, не взирая на окрики часовых, врывается в казармы. Появляется оркестр и с пением „марсельезы“ шествие уже с солдатами возвращается в город. Уже за полночь. Шествие разделяется на отдельные группы и направляется арестовывать полицейских».
Власть царских чиновников в Туле кончена!
Утро 3-го марта. Заводы встали. Рабочие, хотя и вышли в цеха, но у станков никого нет. Кучкуясь наперебой обсуждают они вчерашнюю демонстрацию. Какая уж там работа. Кое-где происходят собрания, голосуют куда-то выборных, а затем уходят в город.
«Активная часть рабочих Патронного завода собралась в Больничной кассе и решила идти открывать союз металлистов.
Срывается красная сургучовая печать, наложенная опричниками и висевшая на входной двери союза ровно 26 дней. С пением „смело, товарищи, в ногу“ входим в помещение Союза.
Здесь и большевики, и меньшевики, и эсеры, и просто рабочие. Короткое заседание — обсуждение тактики в отношении к земцам и кооператорам. Избираются, на случай образования власти, представители от рабочих».
По городу в некоторых местах появились расклеенные воззвания Тульского городского головы, в которых доводилось до всеобщего сведения, что по извещении его председателем Государственной думы власть окончательно перешла в руки Временного комитета. Образовано временное правительство, призывающее все население соблюдать спокойствие и продолжать работу. Призыв городского головы следующий: «отнестись к переживаемому моменту с полным спокойствием и с божьей помощью продолжать свои обыденные занятия».
Дзюбин Сергей Родионович, зав. кассой Губерн. земск. кассы мелк. кредита.
«Божья помощь» городскому голове не последовала: заводы стояли, магазины закрыли, на центральных улицах толпы зевак. Оставался нерешенным главный вопрос — организация местной власти в Туле. А потому новый центр революции — городская дума.
«Перед зданием Думы толпа. У входа настоящая давка. С трудностями удается пробраться во внутрь помещения. Лестница и зала полны народом. Шум, говор, крики ораторов заполняют залу.
На трибуне — столе рослая фигура тульского кооператора, земского работника Дзюбина.
По аналогии с Центром инициатива организации новой революционной власти в Туле была ухвачена демократией старого земства и кооператорами и на указанном митинге присутствовала преимущественно интеллигенция и только к концу, к моменту выборов, удалось пробраться в помещение Думы выборным от рабочих. К полудню закончился митинг и создалась новая революционная власть Тулы — Исполнительный Комитет (Исполком) общественных, рабочих и солдатских организаций».
В этот же день, 3 марта 1917 г., вечером в малом зале Тульской городской думы, совещались делегатов от рабочих. Решили: не откладывая ни дня, уже утром 4 марта, устроить по мастерским заводов выборы в Совет рабочих депутатов.
Короткая, но знаменитая, эпоха двоевластия на обломках трехсотлетней империи началась.
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
Узники Нерчинской каторги.
Политические заключенные Нерчинской каторги влачили беспросветное существование. Безыменные дни, похожие на томительные бессонные ночи, ничем не отличались друг от друга. Правда, по воскресеньям в обычной „баланде“ плавало что-то вроде лапши. И так изо дня в день, из года в год.
Грянула война. Мы точно не знали, кто с кем воюет, еще меньше знали, за что воюют. Тем не менее, заключенные разбились на два лагеря - на патриотов и пораженцев. Как мог просочиться сквозь толстые стены далекой от жизни тюрьмы патриотический дух части революционеров — трудно сказать.
Все же война внесла значительное оживление в нашей среде. Многие возлагали большие надежды на нее, если не в связи с освобождением, то по крайней мере в облегчении наших страданий. Время шло. Временный подʻем в начале войны постепенно сошел на нет.
Режим не смягчился. Наша непрерывная борьба за право человеческого существования сопровождалась жесточайшими репрессиями. На скромные наши требования — обращаться с нами по-человечески, к нам применяли излюбленные методы воздействия царских палачей — карцеры, приклады и порка. Мы же пускали в ход единственное в нашем распоряжении орудие борьбы — голодовку. Эта неравная борьба в конце концов надломила наше сопротивление...
Мы согнулись, сжались. Наши ряды таяли. Один за другим умирали от туберкулеза, цинги и истощения. Другие же, не дожидаясь естественной смерти, кончали самоубийством. Наши христолюбивые палачи смотрели на самоубийства, как на наваждение дьявола, а потому принимали все меры к их предупреждению, т. е. не давали в камеры ножей, веревок и других „орудий смерти“.
Но перерезать себе гвоздем или стеклом вену, задушиться полосками своей рубахи или разбиться головой об стенку — заключенные кое-как ухитрялись.
О победах и поражениях нашей армии и о растущем революционном движении широких рабочих масс мы не имели ни малейшего представления.
Что слышно на воле? — мелькнет иногда тупая мысль в остывшем мозгу. Ответа ждать неоткуда было. Казалось, что весь мир забыл о нашем существовании...
В конце января 1917 года рабочий т. Черствов, не выдержав душевных мук от издевательств тюремщиков, в виде протеста не встал при входе в камеру начальника. Выпоротый и брошенный после экзекуции в темный карцер, он задушился. Не повесился — в карцере не было уютных крючков, — а задушился: изорвав свою рубаху, он один конец обмотал вокруг шеи, другой вокруг ступни ноги — и задушился. А через месяц восставшие рабочие открыли перед нами тяжелые двери каземата...
В центральных районах наши товарищи освобождались 27–28 февраля (по ст. стилю) [1917 года], а мы были освобождены только 4-го марта [1917 года]. Ведь мы находились в 300 верстах от маленькой станции Борзи и в 10 000 верстах от центра! Кроме того, наши тюремщики, не доверяя телеграммам из центра, не хотели нас освободить. А мы то ничего и не подозревали! Наконец, из Читы прибыли прокурор и другие представители власти.
4-го марта [1917 года], в 8 часов утра они нас стали подготавливать к безумно-радостной вести. Подготовка продолжалась до 12 часов дня. Намеками и полунамеками нам давали знать о случившемся. Сначала недоверчиво, но постепенно стали прислушиваться с замирением сердца.
— „Неужели амнистия? Ага! Понятно: мы выиграли войну, и царь дал амнистию. Значит, будет сокращение срока. Даже возможно, что сократят срок до 10–12 лет“…
От этой мысли темнело в глазах: ведь при таком сокращении срока мы выйдем на поселение! Пусть в холодные тундры Якута, пусть на северный полюс, только выбраться из тюрьмы, сбросить цепи…
— Свобода! свобода! — беззвучно шепчут сухие губы, а ноги дрожат от нервного трепета…
— „А что, если это не более, как подлый подвох тюремщиков? Может быть они хотят что-то выведать у нас?“
Надежда сменяется тревогой, тревога — надеждой.
Чувствуешь, что вот-вот сойдешь с ума или разорвется сердце: истощенный организм не в состоянии перенести такого потрясения.
Решив, что мы достаточно подготовлены, они ушли и заперли камеру. Через некоторое время пришел пом. начальника тюрьмы и попросил нас следовать за ним.
Звякнули тяжелые засовы первых ворот, затем вторых — и мы очутились лицом к лицу с выстроенными в полукруг солдатами и всем начальством.
— Ну, господа (господа!?),— торжественно начал начальник каторги Евтин,— могу сообщить радостную новость: в России совершилась революция и вы получили полную свободу… можете ехать, куда угодно… Поздравляю…
Кто-то из товарищей заплакал, другой засмеялся. Стоявший рядом со мной товарищ посмотрел на меня, как-то странно улыбнулся, точно лунатик, протер глаза и потихоньку, как это делают дети, опустился на землю. „Он, кажется, не понял в чем дело… он с ума сошел“,— ясно и отчетливо мелькнуло в моем сознании…
Остальное представляется, как во сне: прокурор как будто что-то говорил, как будто некоторые солдаты плакали. Не помню…
Через час горячие казацкие лошади бешено мчали нас к родным, товарищам, к свободе и радостной борьбе.
Е. Котин.
Воспоминания опубликованы в газете «Коммунар», ежедневный орган Губкома РКП(б) и Губисполкома Советов рабочих, Крестьянский и Красноармейских депутатов Тульской губернии, № 59 (1991) от 12 марта 1925 года.
_______________
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
Вот такой документ попал как-то мне в руки, принес клиент как документы основания на землю, естественно в суде это не использовалось.
Это простой будничный документ, но составлен на стыке эпох, крушении старого мира и создании нового, раскрывает перед нами не простую жизненную историю. Нотариально удостоверенный договор купли-продажи земельных участков, которые в настоящее время находятся (очень приблизительно) в районе перекрестка улицы Куйбышева и Кечкеметской, г. Симферополь, Крым. Обратите внимание на дату договора - 8 марта 1917 года. Только только началась февральская революция, а именно 27 февраля. 2 марта Николай 2 отрекся к пользу брата, но отречение было опубликовано только 4 марта, вместе с отказом брата - князя Михаила Александровича - в "вестнике временного правительства". В этот же день, 4 марта, председатель временного правительства князь Г. Е. Львов, направил губернским и военным властям телеграмму о том, что в связи с отречением императора и отказом его брата от принятия власти, власть на себя берет временное правительство. В день заключения данного договора, Император Николай 2, был арестован вместе с женой, генералом Л. Г. Корниловым, полагаю что участники данной сделки об этом еще не знают.
В общем, Ленин еще в Швейцарии, до штурма зимнего далеко. Рубли Российской Империи все так же имеют ценность. Для многих, особенно в провинции, Февральская революция, это повтор провалившейся революции 1905 года, они не понимают что их ждет впереди.
Но мы с Вами знаем, что скоро произойдет Октябрьская революция, однако сам Крым оккупирует Кайзеровская Германия, потом придут белые и Крым станет одним из последних пристанищ белого движения, народ будет массово, бросая все, эвакуироваться в Константинополь и разбредаться нищенствовать по Европе. А пока, продавец по этому договору, вовремя продал свою землю, получил за нее пока еще что-то стоящие деньги, и я надеюсь успел эмигрировать. В последствие все имущество покупателя будет национализировано, дома и даже нежилые строения поделены на квартиры и переданы нуждающимся.
И казалось бы, как будто мало нам февральской революции. На документе стоит штамп о том, что 11.12.1942 года с него было совершена нотариальная копия в Симферопольском нотариальном столе, это при немецкой оккупации!!!
Просто представьте себя на месте продавца, который уже понял к чему идет его страна, и покупателя который думает что урвал жирный куш. Потом 1941 год Германия нападает на СССР. Родственник покупателя, или сам покупатель возвращается из эмиграции в Крым, а может и он и не уезжал никуда, делает с данного документа нотариальную копию и наверное несет в Немецкую комендатуру, прося восстановить свои права.
К сожалению документ попал ко мне от человека не имеющего отношения к участникам сделки, а получившего квартиру в доме, стоящем на данной земле, оригинал остался у него, я сделал только копию, которая несколько лет лежала в моих архивах и сегодня попалась мне на глаза, о чем я захотел поделится с Вами.
• Всемирный день отказа от мобильного телефона
• Международный день бармена
• Праздник мыслей
• День «Сделай комплимент»
• Аксиньин день
• День ступенек и лестниц
• День свитера
• День Боба Марли
• День тайского бокса
• День саамского народа
• День замороженного йогурта
• День палочек для еды
• День витаминных напитков
Монархисты просто обожают цитировать Ленина по вопросам гражданской войны, как не спросишь про нее, сразу вставляют его цитату, видимо, он для них высший авторитет!
превращение современной империалистской войны в гражданскую войну.
сентября 1914 г Ленин.
Но эта цитата во первых не полная...
Вот более полная:
Единственно правильный пролетарский лозунг есть превращение современной империалистской войны в гражданскую войну. Именно такое превращение вытекает из всех объективных условий современной военной катастрофы и только систематически пропагандируя и агитируя в этом направлении, рабочие партии могут выполнить обязательства, которые они взяли на себя в Базеле.
сентября 1914 г Ленин.
То есть по Ленину империалистическая война развивается катастрофически и выход из нее — только в виде гражданской войны, то есть в смене власти.
Надо полностью сменить власть неудачников, которые ведут страну к катастрофе. В Антанте, так и делали, например во Франции из-за катастроф ПМВ сменили правительство на Даладье и ничего, только лучше стало.
А что такая гражданская война?
Гражданская война́ — наиболее острая форма разрешения накопившихся социальных противоречий внутри государства[1], которая проявляется в виде крупномасштабного вооружённого противостояния между организованными группами[2][3]. Целью сторон является захват власти в стране или в отдельном регионе[2].
Признаками гражданской войны являются втянутость гражданского населения и вызванные этим значительные потери[4].
То есть вооруженный конфликт, между разными группировками власти.
То есть если вы подняли пьяный мятеж, это не является гражданской войной, а вот если к вашему мятежу присоединились бояре, «кричащие, что царь не настоящий!» или «Нужна справедливость!».. то это уже гражданская война.
А теперь вернемся к главному вопросу, кто начал гражданскую войну в России? Обратимся к истории, а не к агиткам монархистов, для которых Ленин лучший авторитет.
Гражданская война в России (1918–1922) проходила в четыре этапа:
Первый этап (23 февраля 1917 года — октябрь 1917 года).
Полувооружённый этап борьбы. Когда обе стороны использовали «Добро слово и иногда пистолет».
Второй этап (октябрь 1917 года — ноябрь 1918 года). Происходило становление противоборствующих сторон и образование фронтов борьбы между ними.
Третий этап (ноябрь 1918 года — апрель 1920 года). Состоялись ключевые сражения между Красной и Белыми армиями, наступил перелом в Гражданской войне.
Четвертый этап (апрель 1920 года — октябрь 1922 года). Борьба на окраинах страны уже не представляла угрозы власти большевиков.
Самое интересное, что Февральский этап гражданской войны, почему-то выбрасывают, зачем то обеляя его, и это делают, и левые (хотят затушевать Февраль, как будто его и не было, отсюда даже пошли легенды, что Ленин сверг царя), и правые (хотят сделать Февраль мирным и бескровным, где все его сразу приняли), то есть ситуация, в которой интересы двух сторон сошлись, из-за этого идет большая путаница, так как Ленин Февраль называл гражданской войной и даже первым Белым террором буржуазии. А ведь там гибло, довольно много людей, с расстрелами демонстраций.. и отделениями провинций.
То есть первыми гражданскую войну начали Февралисты, будущие Белые. (Напомню, что Белые тоже революционеры! Война шла по сути, между двумя революционными армиями, которые не поделили завоевания революции)
Хотя Февральская революция именовалась «бескровной», в действительности это было совершенно не так — только в Петрограде и только со стороны восставших в дни свержения старой власти погибло около 300 человек, около 1200 человек были ранены[91]. По данным Земгора (регистрация), число убитых и раненых в дни Февральской революции на улицах столицы — 1443 (в том числе воинских чинов — 869, в том числе офицеров — 60, это сухопутные). На Балтийском флоте было убито около ста офицеров. Кровь пролилась во многих местах России. Начало Гражданской войны в России ряд историков отсчитывают от февраля 1917 года[92].
С массовыми убийствами офицеров на флоте.
Казалось бы, этап прошел сперва кроваво, потом все успокоилось, а потом опять полилась густо кровь на демонстрациях, до Октября.
Потом власть захватили Большевики.
Как минимум 6 или 7 человек с обеих сторон во время штурма Зимнего дворца.
Началось как и у Февральской революции, захват власти по всей России — «Триумфальное шествие советской власти», с кровавыми инцидентами.
Но власть большевики взяли по всей стране. После чего гражданская война в России была закончена.
Мы в несколько недель, свергнув буржуазию, победили ее открытое сопротивление в гражданской войне. Мы прошли победным триумфальным шествием большевизма из конца в конец громадной страны. Мы подняли к свободе и к самостоятельной жизни самые низшие из угнетенных царизмом и буржуазией слоев трудящихся масс. Мы ввели и упрочили Советскую республику, новый тип государства, неизмеримо более высокий и демократический, чем лучшие из буржуазно-парламентарных республик. Мы установили диктатуру пролетариата, поддержанного беднейшим крестьянством, и начали широко задуманную систему социалистических преобразований.
Ленин 11 марта 1918
Но счастье большевиков не было долгим. Следующий раунд борьбы был за Белыми Февралистами и они опять начали гражданскую войну, воспользовавшись мятежом Чехословацкого корпуса.
Обычно в этом месте, фанаты Белых говорят, что это «был ответ на Октябрьскую незаконную революцию». Странно, а Февраль разве был законным? Нет.
«Ленин не законно взял власть в Республике вооруженным путем и они пытались вернуть попранный закон и правительство». А где же в их рядах Керенский? Если бы он там появился, его бы сами Белые быстро бы расстреляли. А его нет, то есть это была новая гражданская война от лица Белых, которые никак не относились ни к Керенскому, ни к Учредительному собранию, которое расстрелял Колчак.
Следующие оправдание от них, что гражданскую начали Чехи. Странно, а на Дону они собирались для того, чтобы шашлыки жарить? Нет, они там формировали войска для новой гражданской войны, когда Чехи даже ни о каком мятеже и не помышляли.
Много позже я понял, как правы были все эти не очень грамотные, нескладно говорившие солдаты. Не прошло и месяца, как Корнилов, предварительно отправив на Дон переодетых генералов, поблагодарил одураченных «георгиевцев» за исправное несение караульной службы и вместе с преданным ему Текинским полком бежал из Быхова.
Пребывание в Быхове было использовано Корниловым для того, чтобы сколотить штаб будущей белой армии. Находясь «под арестом», он непрерывно переписывался с Алексеевым и Калединым, принимал связных монархических и офицерских тайных организаций и на глазах у соглашательского Могилевского исполкома подготовлял кровопролитную гражданскую войну на юге России.
То есть они воспользовались предлогом, слабостью Советской власти чтобы начать свою новую гражданскую войну, с миллионами жертв.
На что Белые обычно отвечают:
-А что надо было терпеть этих большевиков, имеем право бороться с этой Красной нечестью?!
Право то имеете, но последствия этих прав, тогда полностью ложатся на вас.
То есть если большевики быстро и организованно взяли власть в столице, без лишних жертв, то вы пытались взять власть, самым кровавым и бессмысленным способом, пройдя всю страну, как иностранные наемники интервентов до самой столицы.
Как в анекдоте про украинца:
Сидит хохол с удочкой, рыбу ловит. Вдруг поймал Золотую рыбку, она и
говорит:
- Отпусти меня, я любые твои три желания исполню!
- Ладно, - говорит хохол, - а нехай Монголия на Финляндию нападёт.
Поднялась тут вся Монголия, на боевой технике, на конях, кто на чём и
помчались прямиком на Финляндию и захватили её.
- Давай теперь второе желание.
- Нехай теперь Финляндия на Монголию нападёт. Воспряла тут Финляндия
духом, выбила монголов из своей страны и погнала их в Монголию и
захватила её.
- Ну давай теперь третье, последнее желание, - говорит Золотая рыбка.
- А нехай теперь Монголия с Финляндией помирятся и пленными обменяются.
И тут помирились Монголия с Финляндией и отправились пленные каждый в свою страну.
Отпустил хохол Золотую рыбку и сидит опять, рыбачит. Через некоторое
время выныривает.
Золотая рыбка и спрашивает хохла:
- Слушай, я никак не пойму, а зачем тебе всё это надо было?
- А нехай они москалям всю картошку потопчут.
Напомню, что когда в Китае, возник вопрос с продолжением гражданской войны у Чан Кайши, то его китайские белые генералы арестовали и заставили силой его помириться с коммунистами Мао, настолько они не хотели витка новой гражданской войны и плевать им было на свою карьеру.
А по мнению части западных историков, гражданская война в России шла с 1916 по 1926 год.
Тульский исполнительный комитет общественных организаций. В центре С. Р. Дзюбин — губернский комиссар Временного правительства. Публикуется впервые.
«…Нет, революционерками могут быть только брюнетки — красное им к лицу. А блондинки должны поневоле сделаться украинскими сепаратистками — желтое и голубое. И вообще, партию следует выбирать перед зеркалом»,— шутливо советовал своим читательницам петроградский журнал в начале 1917 года.
Мода на красные банты захватывала состоятельную публику. Интеллектуальные пристрастия — в том же русле: популярностью пользуются труды о падении абсолютизма во Франции и провозглашении Первой французской республики.
Только ленивый не клеймит позором царскую власть и не говорит о грядущем голоде. Тревожные слухи распространяются с молниеносной скоростью — жители городов часами томятся в километровых очередях, разговоры соответствуют моменту. Карточная система на хлеб добирается до Петрограда. Столичная публика более терпеть не намерена. А дальше, как писал Пушкину дворянин Тульской губернии, декабрист Александр Одоевский, «из искры возгорится пламя».
О хлебном бунте, вооруженном восстании, перевороте и отречении Николая II туляки узнают из сообщений Петроградского телеграфного агентства, регулярно публикуемых в газете «Тульская молва»; редакция всецело принимает и приветствует февральскую буржуазно-демократическую революцию. Конец российской монархии встречают всеобщим ликованием. Но опьянение свободой, позволившее на время забыть о бытовых трудностях и кровопролитной войне, пройдет быстро.
7 (20) марта 1917 года. Тула, «Новый театр» (ныне областная филармония.— С. Т.). «Зал переполнен офицерством до последних пределов,— описывал происходящее корреспондент „Тульской молвы“.— Развернулся занавес, за которым на сцене расположился разукрашенный красными лентами исполнительный комитет (новый коллективный орган власти в Тульской губернии.— С. Т.), загремела величественная Марсельеза,— все встали и словно застыли в благоговейном экстазе…» Большинству происходящее напоминало чудо — представить такое еще вчера было невозможно.
Впрочем, «чуду» предшествовали вполне закономерные события, если вспомнить уроки той самой Великой французской революции, что так будоражила умы и сердца прогрессивной общественности. Около 5 часов утра 3 (16) марта 1917 последний тульский губернатор Александр Николаевич Тройницкий вместе с вице-губернатором В. Н. Шеншиным без предъявления приговора, суда и следствия были арестованы революционными рабочими и солдатами Тульского гарнизона и помещены на гауптвахту в тульском кремле. При этом позаботиться о формальной стороне вопроса, как часто бывает в период революционных потрясений, позабыли. 28 следующих дней действительный статский советник проведет под стражей де-юре оставался главноначальствующим губернии. Со службы его уволят Указом Временного правительства только лишь 31 марта (13 апреля) 1917 года.
Но у революции свои законы, и при полномочном губернаторе старого режима новый руководитель губернии — губернский комиссар Временного правительства С. Р. Дзюбин — «сильно надорванным голосом» уже обращался к «гражданам новой России». Свое выступление в «Новом театре» он закончил словами: «К новой свободной жизни пойдем!» До ареста последнего теми же революционными рабочими и солдатами Тульского гарнизона оставалось десять месяцев.
И Тройницкий, и Дзюбин в последующий период исчезнут в тюрьмах и ссылках, обстоятельства и места их гибели историкам неизвестны.
Торжественное собрание в «Новом театре» по случаю победы демократической революции продолжалось. Произнося пламенные речи, на сцену поднимались бесчисленные ораторы. От имени тульского Совета рабочих депутатов говорил И. К. Гудзь, предложивший «вспомнить мучеников революции, декабристов». Все встали на минуту молчания. От городского самоуправления новую власть приветствовал городской голова А. А. Смирнов (вскоре его место займет Дзюбин, соединив в своих руках власть в городе и губернии). Смирнов «сравнил переживаемый момент с весной, которую доселе сковывали ледяные глыбы реакции. Но вот взошло красное солнышко — и лед растаял». Клятву от исполнительного комитета общественных организаций произнес Г. Д. Лейтейзен: «Клянемся, граждане офицеры, что не отступим от святого дела революции и доведем обновление родины до конца!
— Клянемся! — как один ответили тысячи голосов».
20 января 1919 года политический комиссар 4-й армии Восточного фронта Гавриил Давидович Лейтейзен будет убит мятежными солдатами.
Пришло время выступлений офицеров, и тут случился конфуз. «Прапорщик Фомин в своей неудачно построенной речи бросил необдуманный упрек местному офицерству, обвиняя его в нерешительности, с которой оно примкнуло к революции,— писала на следующий после торжеств день „Тульская молва“.— Послышались протесты, звонок председателя. Возмущение офицеров приняло резкую форму. На хорах (балконе.— С. Т.) послышались истерические рыдания.
— Товарищи, мы не для этого сюда собрались… Зачем это?»
Торжественный момент был омрачен неуместным выступлением косноязычного прапорщика, и только «насилу в зале удалось водворить спокойствие». Победившая демократическая власть распорядилась Фомина немедленно арестовать и отправила его на гауптвахту.
Революционные гуляния продолжались в Туле еще несколько дней. Городские учреждения и общественные организации, забыв про все дела, слали новой революционной власти в Петроград поздравительные телеграммы со словами поддержки и пожеланиями плодотворной работы. Естественно, началась борьба с символами старой власти: по решению городской Управы из помещений удалялись портреты отрекшегося императора и его отца Александра III. «Большой портрет Николая II, находящийся в зале думских заседаний, был завешен полотнищем парусины. Удалены также портреты наследника. Портреты императора Александра II освободителя оставлены».
Заключительным аккордом признания Февральской революции и новой власти стало воззвание архиепископа Парфения к православным чадам Тульской епархии. Текст воззвания напечатали в «Тульской молве».
«По воле Божией в России совершился государственный переворот.
Царь Николай II отказался от Престола в пользу Великого Князя Михаила Александровича, а Великий Князь изъявляет готовность занять Всероссийский престол при условии, если на это будет воля народа.
Высшая власть в России перешла к Временному Исполнительному комитету Государственной Думы.
Благо России и наше личное благополучие требуют от нас, братья, чтобы мы спокойно ожидали изъявления воли Русского народа, строго и неуклонно исполняли свой долг перед Родиной <…>.
Пастыри церкви! Успокаивайте ваших пасомых, руководите ими, наставляйте повиноваться предержащей Власти и молитесь с ними, чтобы Господь благословил нас и Родину нашу миром и благоденствием».
Фото из открытых источников.
Архиепископ Тульский и Белевский Парфений избежит участи многих тогдашних политиков: в том же 1917 году он уйдет на покой и умрет своей смертью 16 января 1922 года на Украине.
