Аутсорсинг. Классика для бизнеса, которая стала привлекательной и для исполнителей. В аутсорс отдают бухгалтерию, юрподдержку, IT-задачи. Для специалиста это возможность работать сразу с несколькими клиентами и выстраивать гибкий график.

Проектная работа. Здесь важен результат в ограниченные сроки: запустить новый продукт, провести рекламную кампанию, разработать IT-решение. Проект закрыли — команда разошлась. Такой формат выбирают те, кто ценит разнообразие задач и не хочет застревать на одном месте.

Гибридные модели. Когда сотрудник совмещает стабильность и гибкость. Например, работает в компании на полставки и параллельно берет временные проекты. Иногда компании сами предлагают такие переходы внутри структуры.

Как на это реагирует бизнес

Компаниям приходится адаптироваться. Если раньше HR-стратегия строилась вокруг стабильного штата, то сегодня все больше задач решается через гибкие форматы. Это требует и новых управленческих подходов.

Во-первых, нужно внедрять гибкие политики — от рабочих графиков до возможности совмещать проекты. Люди ценят, когда работодатель подстраивается под их реальность.

Во-вторых, стоит пересматривать стратегию привлечения и удержания. Сотрудники не всегда хотят «на десятилетия», но бизнес может предлагать им ценные проекты и возможности развития — это удерживает не хуже стабильной зарплаты.

В-третьих, важно инвестировать в обучение и цифровые инструменты. Удаленные команды без онлайн-сервисов для общения и совместной работы быстро теряют эффективность.

Наконец, нужно по-новому оценивать вклад сотрудников. Классическая система «часы отработал — зарплату получил» плохо работает, если человек берет только проекты или смены. Здесь важнее признание результата и прозрачная обратная связь.

Сложности для компаний

Но у гибкости есть и обратная сторона.

• Усложняется учет рабочего времени.

• Становятся сложнее расчеты зарплаты и налогов.

• Нужно перерабатывать кадровые процессы.

Чтобы снизить нагрузку, часть компаний передает работу с персоналом аутстафферам — тогда именно они отвечают за смены, графики и выплаты.

Что это значит для будущего

Гибкая занятость — не мода, а новый стандарт. Для сотрудников это способ управлять своей карьерой и временем. Для бизнеса — вызов, но и возможность выстраивать работу «под проект», быстрее адаптироваться к рынку и снижать издержки.

И здесь у меня к вам вопрос: в вашей компании уже есть сотрудники, которые работают «по запросу»? Или вы пока только присматриваетесь к этой модели?

Ваш, Роман

2. Работа в окружении пенсионерок

Когда я пришёл в образование, меня сразу окрестили «молодым мальчиком», и, поработав в образовании, я понял, что проблема носит системный характер. Если вы молоды, да к тому же мужчина, будьте готовы работать в окружении предпенсионерок и пенсионерок. Поэтому какого-то интересного взаимодействия с коллегами ждать не стоит — тут все уже устали от этой работы, низкой зарплаты и несправедливости. Атмосфера злости, обид и неудовлетворённости своей жизнью будет окружать вас и, конечно же, «мотивировать» на построение карьеры в образовании.

3. Власть бюрократии и отвратительное отношение к преподавателям

В образовании сложилась такая ситуация, что в рамках учреждения в штате большинство составляют как раз не преподаватели (которых катастрофически не хватает), а огромное количество «замов» с их помощниками и лаборантами, которые постоянно осуществляют «административный контроль» над преподавателями и шлют бесконечные распоряжения. При этом относясь к преподавателям с презрением и позволяя себе некорректный тон в общении с педсоставом. Причём самое забавное, что многие из них сами выходцы из простых преподавателей, которые смогли «запрыгнуть» на должность и «возвыситься» над своими коллегами.

Молодым преподавателям тяжело бороться с этим болотом. Например, я активно отбивался от установки ненужного мне «Сферума» или мессенджера «Макс» и тому подобного, то получил репутацию «бунтаря» и был лишён возможности получить свой первый разряд (у педагогов это называется категория), за который мне бы полагалась прибавка к зарплате.

4. Низкая и несправедливая оплата труда, отсутствие льгот, высокая загруженность преподавателей

Я получал где-то 50+ тысяч рублей. «Неплохо», — можете сказать вы, но дьявол кроется в деталях. Видите ли, большая часть зарплаты преподавателя — это разнообразные «стимулирующие» и доплаты за допобязанности. Поэтому в начинке этой «неплохой» зарплаты мы имеем оклад 15 526 рублей, 1,5 ставки учебной нагрузки, доплату за кураторство в трёх группах и милость начальничков, которые за хорошее поведение могут отсыпать тебе «стимулирующих» выплат.

В итоге мы имеем низкую стоимость часа работы преподавателя, который вынужден брать на себя более высокую нагрузку и перерабатывать, чтобы получать более-менее приемлемую зарплату. «Ну не сиди на месте, работай над получением разрядов и прибавкой к зарплате», — скажете вы, но я скажу, что тут тоже будет облом: доплаты за категорию мизерные.

И тут мы подходим к понятию «несправедливая оплата труда». Дело в том, что в государственных учреждениях работает чудесная арифметика, которая призвана держать твою зарплату на низком уровне. Когда вы получаете прибавку за категорию, чудесным образом из «стимулирующих» выплат исчезает ровно эта же сумма. В итоге мы получаем такую же зарплату!

«А зато у вас льгот много, сидите на нашей шее, дармоеды-бюджетники», — «А вот хрен там», — отвечу я. Вкупе с низкой зарплатой, которая начисляется с помощью волшебной арифметики, вы получаете лишь отпуск 2 месяца и призрачную возможность отработать всего полдня, так как вам не поставили занятия утром или после обеда, но тут всё зависит от вашей нагрузки.

Когда я вел занятия у вечернего отделения, бывало, что приходилось просто жить на работе с 8:00 до 20:55 и это при том, что на следующее утро зачастую опять нужно было работать с 8:00 при шестидневной рабочей неделе.

5. Постоянные «обновления» и «инновации»

Но даже если вы смирно сидите, выполняете все требования, и вас всё более-менее устраивает, ждите каждый год разнообразных нововведений. Ведь старички-начальнички требуют кучу новых отчётов, которые частично дублируют старые и составлены совершенно безобразно. Очень часто они делают форму в формате Word, хотя она вся состоит из вычислений, и по-хорошему её лучше сделать в Excel. Бороться с этим беспределом тяжело: разнообразные «замы» заваливают тебя требованиями всё новых отчётов, чтобы потом гордо доложить на педсовете, как они хорошо работали.

Вот такие претензии у меня к российской системе образования, и именно они стали главной причиной того, что я сменил сферу деятельности. К сожалению, работа в российском образовании — это не про уважение и достаток.

В любом случае я не могу сказать ничего плохого про своих коллег-преподавателей. Я видел много самоотверженных, хороших людей в этой профессии. Но призываю вас задуматься: надо ли вам терпеть всё это? Желаю вам удачи и надеюсь, что если вас также трогают все перечисленные мной проблемы, вы найдёте в себе силы уйти и найти то место, где вас будут ценить и уважать.

Какой-то полубухой мужик объяснил принцип работы. Да, всё просто: нажал на кнопочку, станок работать начал. На станке валик такой крутится металлический. И вот нужно деревянную деталь по нему тереть для шлифовки.

Время было зимнее, этот подвал отапливался буржуйкой. Она стояла в углу. На неё ставили баночки с хавкой. И пока работали, наш обед разогревался. Во время обеда собирались мужики со всего гаража.

Любили они рассказывать разные истории. Один из них барбурил, как набил жене морду, и та плакала в ванной. Второй любил вспоминать, как в детстве мучил кошек. В такие моменты мне хотелось куда-то сбежать подальше.

И вот однажды работаем, и тут КРИК такой на весь подвал. ПОЖАР!!! Все засуетились, давай в чём есть выскакивать на улицу. А тут опомнились: один неволошной мужик в изрядном подпитии пускал слюни под стеллажом на опилках.

Еле его растолкали, вытащили. И дым тут такой прямо густой чёрный как начал выходить прямо снизу. Тут приезжает пожарка. Выскакивает бригада со шлангами и давай всё тушить. Потом один пожарник подходит к нам и говорит, типа мужики, вы в рубашке родились.

А там в подвале для малярки стояли баллоны с пропаном. Этот пожарник объяснил, что если бы они взорвались, то наши кости собирали бы сейчас по всему району. Чудо какое-то произошло. Ну а мы молодые, ржём, нам это хиханьки-хаханьки.

Ну а потом приехал наш хозяин, так работодателя называли. Поставил нас по линейке как пионеров. И объяснил, что если вдруг кто будет спрашивать, отвечать, что каждый из нас сегодня первый день пришёл на стажировку.

Пара мужиков захихикали, потом выяснилось, что они в этом гараже вообще жили. Они с деревни что ли какой-то приехали калымнуть, вроде даже и строили этот гараж. А ещё хозяин пообещал нам, что если мы будем убираться, то нам ещё доплатят.

Мы впряглись, начали там всё чистить, скрябать, вытаскивать. Во время уборки выяснилось, что свет в гараж был проведён вообще от фонарного столба, загорелось от проводки. Уходили ночью, но довольные, что сегодня удалось заработать много.

Оплата там была по количеству отшлифованных изделий, плюс обещанные доплаты за левые работы. Вместе с нами шли два мужика: один, бетонщик, решил подработать во время отпуска, а второй работал на заводе по скользящему графику.

Вот второй нам и объяснил, система как работает. Пацаны, говорит. я типа ничего вам не говорил, ну тут получают только пара человек, включая меня. Это те, кто работает здесь с самых первых дней. Остальные в основном сами убегают.

Думаете, он случайно в газету даёт объявление каждую неделю? Если бы у него слаженный коллектив был, стал бы он такой хернёй заниматься? Потому что каждую неделю новые люди. Желающих найти не проблема: в городе чуть не через одного безработный. А ЧП постоянно. То на станке пальцы кто-нибудь отрежет, скорая приедет. То пожар, как сегодня.

Мы такие ещё переглянулись. А может разводит? В следующую смену нас заставили станок грузить на машину. Приехали в какой-то вообще сарай, где по сути крыши-то нет. Точнее есть, но там какие-то овощные склады были или что-то такое. Крыто или толью или шифером, там чердака даже нет.

Стояли мы там денёк, как дурачки возле газовой горелки, с ноги на ногу перетоптывались. Потом хозяин ещё какое-то помещение нашёл под аренду. Вот там реально тепло было. Но прямо полностью под завязку под самый потолок забито какими-то ящиками. И нужно было всё это вычищать, убирать и потом собственно цех оборудовать

С этими переездами многие из нас заболели. Свалились с гриппами и ангинами. Потом вернулись, пару дней ещё поработали, поняли, что реально денег ждать нечего.

Тем более записывали нас в какой-то блокнотик, по номерам, даже не по фамилиям. И эти записи тютю. По нашим номерам там уже другие люди работали. Кому доводилось в похожих ситуациях оказываться?

Забастовка охватила Афины и другие города: остановилось метро, автобусы, поезда, паромы не вышли в море. В забастовке участвуют моряки и железнодорожники. Она также затронула организации здравоохранения и образования. Тысячи протестующих собрались в центре столицы, скандируя лозунги за защиту трудовых прав.

Греция все еще страдает от кризиса 2009–2018 годов, когда правительство и бизнес сократили зарплаты и пенсии, а безработица в стране выросла. Всеобщая конфедерация греческих работников (GSEE), объединяющая 2,5 миллиона человек из частного сектора, подчеркнула, что текущая реформа правительства по введению 13-часового рабочего дня только усугубит ситуацию.

Законопроект позволяет удлинять смену до 13 часов не чаще 37 дней в году с 40-процентной доплатой за сверхурочные, вводит 10-часовой день четыре раза в неделю и короткие контракты на два дня. Власти считают, что это сделает рынок труда гибким для инвестиций, но профсоюзы видят в инициативе угрозу для нормальной жизни граждан. «Мы говорим нет 13-часовому рабочему дню. Рабочее время — это не товар. Это наша жизнь», — заявили во Всеобщей конфедерации профсоюзов. Профсоюзы требуют перейти на семичасовой день, отменить гибкие графики и вернуть 13-ю и 14-ю зарплаты бюджетникам, отобранные в кризисные годы.

Всерабочий боевой фронт обвиняет правительство в создании условий, которые создают для бизнеса приоритет над рабочими. Фронт утверждает, что реформа позволит не оплачивать время подготовки к рабочей смене и нанимать подростков на краткосрочные договоры. Это усиливает давление на уязвимые слои населения, особенно женщин и семьи с детьми.