Каба - 41
Аннотация: На прием к подростковому психотерапевту Виктору Петрову попадает 13-летний Игорь Мещеряков, страдающий лунатизмом. Неожиданно Петров обнаруживает, что его молодой пациент обладает жизненной философией, глубина которой удивляет. В процессе дальнейшего общения Петров начинает подозревать, что вся эта философия, равно как и лунатизм - ширма, за которой скрываются более глобальные и страшные вещи.
Часть 1. Докапывальщики: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25
Его выпнули из больницы на третий день. Алкаша гребаного. У него случился жуткий отходняк, более ничего. Подержали денек для профилактики, и гуляй вася. Повезло. Не инфаркт, не инсульт, никаких особых последствий. Врач посоветовал ему обратиться к участковому наркологу. Виктор заверил, что бухал всего три дня, и то по случаю отпуска, а так он – вообще ни капли. Всем было пофиг. Виктор Петров шагнул с территории больницы в совершенно незнакомый мир. Впервые за годы он глядел перед собой трезвыми глазами. И осознавал, насколько вокруг все поменялось.
Добавились новые магазины - книжные, сувенирные, мебельные. Возникли павильоны сотовой связи. Открылись новые рестораны и кафешки. На улицах образовались молодые люди, раздающие рекламные листовки и флаеры,- он не смог вспомнить, когда те появились. Город строился и разрастался. Народ обзаводился семьями, детьми, приобретал новое жилье.
Стало больше машин на дорогах. И не только такси, но – вообще. Почти все знакомые Виктора имели тачки, уж он-то знал. Ребята и девчонки, его одноклассники, так или иначе заезжали к нему поменять резину. Он шутил с ними при встрече, вспоминал былые денечки, ну а «Особая», которая всяко-разно бурлила у него в венах, помогала сохранить чувство юмора. Однако в глубине души Виктор Петров, сын Петра, отлично осознавал, что все эти люди вокруг – все они движутся вперед; а он не движется. Теперь он шагал по улицам города, неся в простом полиэтиленовом пакете свои нехитрые пожитки, которые в больницу ему занесли родители, и видел, что мир – давно переступил в двадцать первый век, а он, Витяй Петров, так и торчит в двадцатом.
Он не стал возвращаться домой. Вместо этого он выбрался за город к речке, через которую был проложен мост с автомобильным движением и с пешеходными дорожками по обе стороны. Он дошел до середины моста и остановился там, глядя вниз на реку. Слушая шум машин, Виктор вспомнил свою недавнюю знакомою, с которой он зависал две недели и которая даже не знает, что он угодил в больницу. Интересно, что она сейчас делает? Может, проезжает по мосту, скользнув по нему взглядом и не узнав? Или бухает в компании другого передовика сферы услуг? А что делать дальше ему, Виктору? За спиной – отчуждение сестры, смерть сына, развод с женой, упущенные возможности. Впереди – съемная унылая хата, работа шиномонтажником и – ночник. Он продержится от силы пару дней. Потом пойдет бухать. И все потечет в прежнем русле, как в неизменном русле протекает внизу ленивая река.
Он отбросил пакет с одеждой, быстро перелез через ограду и сиганул с моста. Ни секунды не раздумывая.
Уже когда летел, вспомнил, что даже не покурил напоследок, как надлежит делать согласно фильмам. Удар о воду оглушил его, он потерял сознание и пошел ко дну. Только не суждено ему было достичь дна реки. Бессознательный, он, тем не менее, ощутил, как его кто-то тащит. Может, рыба просто, или сом какой… В речке, говорят, водятся сомы, один сомидзе якобы в прошлом году утянул под воду девочку-первоклашку. Виктор попытался отмахнуться от сома, он хотел подытожить в одиночестве, а не в обнимку с рыбиной из мультика. Сом же не отступал, и Виктор сдался.
Когда на берегу ему удалось выплеснуть из себя всю воду, которой он наглотался за время короткого вояжа по течению, Виктор осознал рядом живое присутствие. И то действительно был сом, хотите верьте, хотите – нет, а в миру – Сомов, Денис Валерьевич, Магистр. Его, Виктора, личный сом, а еще – один из его давних друзей, с которым он в далеком детстве искал по всему двору свою маленькую сестренку, а также тезка его умершего сына. И кто тут говорит о сюжетных совпадениях и ложных ценностях?
О том, что Дениса теперь кличут Магистр, Виктор узнал не сразу. Когда узнал, подумал, что это просто шутка: образ жизни и внешность Сомова никак не обнаруживали в нем ученого мужа. Денис носил дреды – вероятно, он был единственным в их городке, который рискнул носить дреды,- еще носил бородку навроде Укропа из «Даешь молодежь!», носил пестрые свободные рубахи навыпуск и гонял на красной отечественной «семерке». «Семерка», как правило, была набита «марьиванной». Еще Денис имел забавную привычку надувать щеки. Виктор не помнил, чтобы тот в детстве надувал щеки, но теперь стал. Родители Сомова были с положением в обществе, и долгое время Денис тоже пытался соответствовать, и даже получил ученую степень по международным отношениям. Но потом сдался и откликнулся на душевные позывы: увлекся восточной философией и духовными практиками. Предки какое-то время пытались вразумить, потом махнули рукой, при этом не переставая спонсировать сына. У Дениса Сомова имелся гуру, с которым он познакомился во время поездки в Индию, и он сам тоже являлся неким вторичным гуру для местных последышей.
- Прикольно поплескались,- возвестил Денис Магистр после того, как оба убедились, что помнят друг друга, и торжественно надул щеки. – Я за тобой прямо из тачки выскочил.
- А где тачка?
- Там, на мосту.
Виктор воззрился на мост.
- Надо забрать, пока не увезли на штрафстоянку.
- Суета все!- философски бросил Денис. - Хотя у меня там пара «косяков» заныкано. А еще могут предкам звякнуть. Или начнут искать меня в реке, хотя это тебя надо искать в реке. Пошли на мост.
- Не боишься наркоту в машине держать?- удивился Виктор.
Денис глянул на него, ничего не ответил и загадочно надул щеки.
Они двинулись вверх по склону за тачкой Дениса. По дороге выяснилось, что Денис прыгал вовсе не за ним конкретно, он прыгал вообще; он не узнал в Викторе своего давнего дворового кореша. Виктор ожидал вопросов, но их не последовало. Хотя, как прыгальщик с мостов №2, Денис имел право спросить, какого черта Витяй Петров вдруг решил сверзиться в реку. Позже Денис поведал, что снова намылился в Индию. Его тамошний гуру кислых щей и просветленный, как чищенная бляха, чувак по имени Чандан Чоудари проникся Сомовым (а точнее – возможным финансовым партнерством) и зазывал его туда. Вместе с Денисом ехали несколько его особо отмороженных адептов.
Он и Виктора позвал. Потому что теперь он, Денис Сомов, ставший сомом-спасателем, в ответе за жизнь Виктора, коли спас ему жизнь. Так глаголит досточтимый Чандан, да и вся восточная философия вторит этой истине, ну а денег у Дениса хватит, чтобы оплатить билет для Виктора туда и обратно. Нужно ехать. Ведь во второй раз его уже не окажется рядом. А если он, Виктор, не прочистит себе мозги, то второй мост – не за горами.
- Ток не бухать,- как бы мимоходом заметил Денис.- Бухать – нельзя. Мы вообще не пьем, это против нашего учения. А Чандан лично кастрирует, если увидит бухим.- Он покосился на Виктора и многообещающе надул щеки.- Шутка. Но с долей правды. Там, в принципе, и не найти поблизости спиртяги, мы за городом будем жить, магазинов рядом нет. Просто говорю для сведения.
И Виктор так и не узнал, было ли у него на лице написано, что он алконавт в менопаузе, или так совпало.
Виктор Петров завязал. Все приятности отвыкания он пережил – ломку и белочку, а что касается психоза или депрессии – то ему попросту было не до этого. Встреча с Сомовым все переворошила, Виктор влился в компанию адептов, кинулся оформлять себе загранник и визу, уволился с работы. Самолетом они долетели до Пуны, там Чандан прислал за ними машину – настоящий лимузин с шофером-индусом. Правда, Денис раскрыл, ехидно надувая щеки, что и тачка, и шофер - заимствованные. Денис, Виктор, несколько парней и девушек забрались внутрь и раскурили «косяк» местного пошиба, которым их снабдил шофер по просьбе Дениса. Виктор отправил чакры в астрал и отрешился от общей болтовни. Да и о какой болтовне может идти речь, ведь он всю жизнь прожил в каземате из четырех стен. Впервые он был хоть где-то, и вдобавок не абы где, а в самой Индии! Он завороженно смотрел на проплывающие мимо улицы незнакомой страны, наводненные велосипедистами, рикшами, битком набитыми автобусами с отсутствующими боковыми стеклами, какими-то телегами, псами, мальчишками и птицами. Почему-то было очень много птиц, нестерпимо много птиц, это был просто край птиц какой-то… Или это все диоксиданты?..
Чандан обладал стандартной внешностью гуру – чалма, борода с проседью, свободные покрои, улыбка в 32 зуба, магнетизирующий взгляд. И – вот так раз! – он тоже надувал щеки! Теперь понятно, от кого Магистр подцепил эту свою величавую привычку. Сам ашрам располагался на территории предместья, в богатой усадьбе одного из последователей. Чандан встречал их лично, что было знаком высокой чести. Он тепло обнял Дениса и защебетал о чем-то на английском. Потом их разместили в отдельно стоящем гостевом домике на несколько комнат, каждая из которых была рассчитана на двоих. Денис поселился с Виктором.
Вечером они отведали местной еды, накурились местной «травки», побродили по территории, познакомились с неофитами – инициатором выступал Денис, который, казалось, мог надувать щеки на любом языке,- а когда зашло солнце, и они расползлись по своим комнатам, в дверь Дениса и Виктора постучали. Гостями оказались две индийские девочки, которым по виду было не больше четырнадцати.
Обе гостьи – это был дар, как знак особого расположения гуру, и кто такой Витяй Петров, бывший колдырь, чтобы судить местные традиции и нравы? Они выпили чаю для приличия, а потом завалились в постель. Возможно, в чай было тоже что-то намешано, а может, хватало уже принятого ранее, как бы то ни было, все прошло как в тумане. Поутру Виктор толком и не мог вспомнить детали, его лишь мучал вопрос, не трепался ли он вчера про диоксиданты.
Началось полноценное, большей частью – приятное пребывание в ашраме. Пребывание, наполненное музыкой, танцами на природе, медитациями подле водопада и в групповом зале, прогулками и неторопливыми беседами. Сим познавались тайны бытия.
Но каждый вечер перед сном Денис и Виктор открывали двери гостьям, и к ним в комнату входили две девочки. Каждый раз новые. Не старше 14 лет. Или даже 13-ти. И в последующие разы Виктор Петров уже помнил все детали четче некуда.
Денис Сомов любил разглагольствовать пространно, а Виктор Петров любил слушать. Они много времени провели друг с другом и приятно сдружились, и в один из дней Виктор отважился затронуть наболевшее.
- Я никогда бы не подумал, что у меня может быть склонность к суициду. Знаешь, что я чувствовал, когда летел с моста? Радость. Свободу. Жалел только, что покурить напоследок не додумался.
- Бог привел тебя на мост и поставил перед выбором,- заявил Денис.- А меня Бог заставил проехать мимо для подстраховки. Может, я тем самым очистился от скверны и от прошлого, что тебя спас. И я знаю, как тебе очиститься тоже!- Он подмигнул, а на следующий день потащил Виктора к Чандану.
Для личных бесед Чандан приглашал людей в свои покои, там у него имелся «предбанник» с диваном и пуфиками, на которых было удобно вести высокие беседы; Денис часто туда нырял, а Виктор не был ни разу, ему было без надобности. Теперь же, по мнению Сомова, надобность возникла острая. Гуру полулежал на диване и говорил он по-английски, Денис переводил туда и обратно.
- Каждая мифология содержит в себе сведения о существах, исполняющих желания. В христианстве есть такое очень важное понятие, как ангел-хранитель. Это существо, которое Богом приставлено к человеку при рождении, существо это следует за человеком на протяжении жизни, оберегает его, помогает принимать верные решения, насылает провидческие сны. Иногда, в критических ситуациях, если ангел-хранитель достаточно сильный, а человек достаточно искренне попросит, то желание может исполниться. Так учит ваша религия. Она учит в корне неверно, и думать так – очень опасно. Русские так называемые язычники лучше понимали картину мира, они еще не были так заморочены книгами. Они знали то, о чем мы в Индии и вовсе никогда не забывали. Многие существа и тени в силах исполнить желания человека. И далеко не все они дружественны. В древних арабских сказках встречается существо – гуль. Гуль бродит в темноте и прислушивается к человеческим стенаниям. Особенно он любит питаться человеческой местью. Человек в сердцах может пожелать разное. Чего только не подумаешь в гневе, так ведь? Это же всего лишь мысли, это всего лишь эмоции, ничего страшного, если я скажу «чтоб ты сгорел». Это же не значит, что я пойду кого-то поджигать. Но вот проходит время, гнев давно улегся, обида забылась, да и не такая уж она была обида, а человек, которому пожелал зла, берет и погибает в пожаре. Что произошло, как так могло случиться, это же просто совпадение?! Обратите внимание, как умеет выкручиваться человек. Если исполняется позитивное желание, он говорит: ангел-хранитель меня услышал. Если же вдруг сбылось плохое, то люди говорят: совпадение! Или говорят: Бог наказал! Связь ведь налицо, это простая схема: пожелал – исполнилось. Но нужно обязательно свалить все на Бога, потому что с Бога и спросу нет. Но то – гуль. Тот, кто стережет в темноте и прислушивается к ночным шептаниям, и ему все равно, мужчина или мальчик, женщина или девочка, он готов исполнить. Но где вы встречали людей или существ, которые бы делали что-то просто так? За все нужно платить, так это говорится. Поэтому с желаниями нужно быть очень осторожным. Очень многое зависит от того, кто услышит. Иногда самое благородное желание может воплотиться так, что принесет страдания и муки. Я покажу вам желания. Пройдемте за мной.
Чандан важно надул щеки и отправился в дальнюю комнату, вход в которую был задрапирован шторой. Он отодвинул штору, и все трое нырнули туда. У задней стены было оборудовано нечто вроде алтаря, а над ним чередовались полки с расставленными на них стеклянными сосудами. Все сосуды были разной формы и величины, имели мутное, непроницаемое стекло и были закупорены.
Чандан указал на них.
- Перед вами – желания людей. И эти желания направлены правильным адресатам. Здесь они в безопасности. Я сам не знаю, что конкретно там написано. Я не читал. Я всего лишь посредник. Тот, кто исполняет желания, будет решать, стоит просьба того, чтобы быть исполненной, или нет. По рассказам людей, которые здесь побывали, почти все – исполнились.
Чандан торжественно надул щеки и проследовал к массивному столу. Он открыл верхний ящик, и в нем оказалась надорванная пачка бумаги – обычная компьютерная бумага с логотипом «HP» на упаковке. Чандан выудил из пачки несколько чистых листов и протянул их Виктору.
- Возьми. Напиши свою историю. Не прошлую, но – будущую. Напиши историю так, как ты хочешь, чтобы она была. А потом приноси сюда, и мы передадим твою просьбу по назначению.
И Виктор, мать его, написал! У него ушел всего лишь час на то, чтобы исписать три листа формата А4 с двух сторон бисерным почерком. Едва он сел за стол, как сразу понял, о чем следует писать, хотя ранее об этом не задумывался. Он знал, что хочет помогать людям. Потому что из своей собственной судьбы он выудил ценные уроки, и ему бы хотелось дальше развиваться в этом направлении и приобретать больше знаний, больше уроков. И спасать других, кто оказался на мосту над рекой. В каком возрасте лучше всего помогать заблудившемуся человеку? Когда легче его скорректировать и навести на правильный путь? Чем раньше, тем лучше. В детстве. Виктору повезло, что он встретил Сомова и приехал в Индию, но таких как он – единицы, а многим – не повезет. А должно повезти. Виктор будет счастлив, если он хотя бы уравняет это количество. Это – благородное желание. А за благородные желания не наказывают сумасшествием, ведь так? Игорь Мещеряков бы хмыкнул.
Он писал. Писал о том, как он вернулся в шиномонтажку после долгого отсутствия. Как он скопил некоторую сумму, которая помогла ему поступить заочно в вуз. Как он совмещал в себе два совершенно разных мира – мир трудяг и мир интеллигенции. И как он читал – читал запоями, читал все подряд, наверстывая упущенное, читал, чтобы соответствовать новому миру, в который он рвался, читал, чтобы сбросить оковы и выбраться из комнаты-каземата, читал, чтобы научиться постигать истины.
Игорь Мещеряков бы хмыкнул.
Виктор попросил. Впервые в жизни. Попросил и написал свою просьбу на бумаге. Попросил, потому что доверился Чандану, которому отнес свои зарисовки. Учитель при нем свернул листы в трубочку, пропихнул в горлышко мутного сосуда бутылочного цвета – воспоминание резануло Виктора, он вспомнил бухло и свою последнюю пассию… Потом Чандан закупорил горлышко сургучом и поставил сосуд на полку к остальным.
И все исполнилось. Кто-то услышал его просьбу, или прочитал написанное, и постановил, что желание – достойно воплощения, и Виктор получил ту жизнь, которую сочинил для себя. Он получил ее в деталях. В тот день, корпя над своим трудом, он был сосредоточен на карьере и своих внутренних импульсах. Он совершенно упустил из виду, что со временем, даже после столь страшных потрясений, человек все равно начинает тяготеть к семье, к детям. Он запамятовал об этом написать, и случилось буквальное: он так и не обзавелся семьей.
Продолжение следует...