То, что поначалу казалось шуткой, приобрело вид трагикомедии. Секретарь слесаря — это настоящий удар под дых репутации руководства. Директор хотел призвать на помощь полицию, братву, отлов крупных животных… Но он понимал, что подобные скандалы обязательно выйдут за пределы завода, и его трактора навсегда покроются коркой позора, которую каждый второй будет то и дело надрывать. Действовать нужно было с холодной головой и горячей кочергой, как тогда, в девяностых, когда Андрей Константинович скупал акции у рабочих.
Недолго думая, директор решил сперва отправить на переговоры собственную секретаршу. Не за красивые же ноги он ей деньги платит… «Или за них?» — пожалуй, следовало всерьез задуматься о требованиях к персоналу. Андрей Константинович, конечно, понимал, что Дашенька не сдюжит против этого монстра, но был шанс, что секретарь Ушакова случайным поворотом корпуса зашибет невинное дитя. Тяжелая, но необходимая жертва.
К концу дня стало ясно, что Даша уже не вернется, и радостный директор отправился в цех, чтобы зафиксировать преступление и вызвать наряд для задержания. Каково же было его удивление, когда он застал свою помощницу, сидящую по правую руку от Ольги Прокофьевны на перевернутом ведре из-под краски. У Даши теперь тоже имелся стол, сделанный из огромного чемодана, и даже новенький компьютер, который сам директор отказался покупать из-за большой стоимости устройства.
— Дарья Александровна, а что вообще происходит? — еле сдерживая гнев, спросил директор.
— Ой, Андрей Константинович, простите… Я решила уволиться, — виновато улыбнулась девушка. — Ольга Прокофьевна предложила устроиться к ней секретарем. Я занесу заявление на увольнение через час.
Директору потребовалось около десяти минут, чтобы переварить информацию: теперь у секретаря Ушакова был свой собственный секретарь. И как только он допустил эту либеральную заразу в свой огород?
— Дашенька, вы как обычно перепутали лево и право. Эта… — директор оглядел Ольгу Прокофьевну со всех сторон, — женщина… здесь не работает. Она бюрократический рэкетир. Зачем вам такое крупное пятно на вашей и без того незначительной репутации?
— Ну… — Даша стыдливо опустила свои красивые глазки в пол, — она пообещала мне прибавку к зарплате десять процентов, карьерный рост, полный социальный и гастрономический пакеты… — девушка показала на пухлую сумку, набитую домашней едой и всевозможной консервацией, — а еще сшила для меня классную форму! — Даша встала с ведра и продемонстрировала стильный приталенный костюм, который хорошо подчеркивал, но не выпячивал женские формы. — К тому же Ольга Прокофьевна не делает мне никаких двусмысленных намеков...
— Думайте, что говорите! — рявкнул смущенный такими обвинениями начальник.
— Если хотите, я буду и вашим секретарем тоже. Сможете делать мне любые намеки: хоть двусмысленные, хоть трехсмысленные — у меня синий пояс по судоку, — пробасила Ольга Прокофьевна, — я люблю головоломки. Это, кстати, тоже намек.
— Вы мне угрожаете? — не верил своим ушам директор.
— Угрозы — метод трусов. Каждое мое слово — официальное заявление, — спокойно ответила Ольга Прокофьевна.
В этот момент к ним подошел тот самый слесарь, который был должен Ушакову четырнадцать пачек сигарет и, не обращая внимания на директора, начал угрожать секретарю расправой. Ольга Прокофьевна молча взяла самонаборный штамп и направила на агрессора. Раздался щелчок. Слесарь моргнул — и очутился в соседнем цехе. На лбу у него алел аккуратный оттиск: «В просьбе отказано».
«Нужно срочно восстанавливать разрешение на оружие», — в ужасе решил директор. Но эту битву он не имел права проиграть.
— Дашенька, я повышу вам оклад на двадцать процентов, если немедленно вернетесь ко мне, — с трудом выдавил он из себя.
У Дашеньки загорелись глаза, и она встала с ведра.
— Дарья Александровна, я полпред личного массажиста таиландского консула. Два раза в год вы сможете летать в отпуск бесплатно, — нанесла контрудар Ольга Прокофьевна.
Радостная Даша мгновенно вернулась на ведро.
— Даша, я выдам вам беспроцентный кредит на машину, — не сдавался директор, и Даша тут вскочила на ноги.
— В яхт-клубе, организованном мной двадцать пять лет назад, в бессрочное пользование выдается судно, — тут же парировала секретарь, вернув Дарью на ведро.
Торги продолжались минут пятнадцать. В какой-то момент ведро отлетело в сторону и Дашины ноги заклинило. Она застыла в позе роденовского мыслителя и не могла более принимать решений. К этому моменту ее оклад вырос вдвое, появился дополнительный отпуск, беспроцентный кредит на машину, расширенный соцпакет и неограниченный абонемент в маникюрный салон. Как только директор зафиксировал все свои обещания на бумаге, Ольга Прокофьевна отступила.
Андрей Константинович даже засмеялся от радости. Он посчитал, что разбил врага в пух и прах и, напрочь забыв об изначальной цели, вернулся в свой кабинет.
— Спасибо, — натужно шепнула Даша Ольге Прокофьевне. Не разгибаясь, она приставным шагом побрела к своему старому рабочему месту.
На следующий день Андрей Константинович решил фиксировать любые нарушения Ушакова, чтобы потом уволить его по всем возможным статьям. Сделать это было несложно: слесари часто опаздывали на работу, курили не по расписанию, никогда не следили за чистотой рабочего места и собственной речи. Хоть пачками увольняй людей.
Оставалось только приехать утром на работу и начать записывать. Но попасть на территорию завода теперь оказалось не так просто. Облившись кофе и обматерив весь белый свет, директор впервые в жизни уперся в опущенный шлагбаум.
— Что за дела? — рявкнул он на подошедшего юношу в форме охранника, которого раньше никогда не видел. — Уснул, что ли? Не видишь по камерам, кто подъехал?
— Разрешите ваш пропуск, — невозмутимо попросил тот в ответ.
— Я глава предприятия! А ты кто такой? Где Федор? — начальник имел в виду старого пугливого охранника, который обычно выбегал к нему как послушная собачонка и предлагал помыть колеса и фары.
— Федор Сергеевич на совещании. Я его второй ассистент, — ответил паренек.
— В-второй ассистент?! СОВЕЩАНИЕ У ОХРАННИКА?! Вы что, паразиты, тут устроили?
Директор вышел из машины и попытался вручную поднять шлагбаум, но устройство не сильно впечатлилось харизме мужчины и осталось верным охраннику.
Тогда директор оттолкнул юнца плечом и попытался пройти через калитку. Он собирался найти Федора и пинками гнать его в сторону биржи труда. Но тут из будки степенно вышел первый ассистент охранника — огромный ротвейлер с холодным задумчивым взглядом. Собака выглядела так, словно повидала многое. Не хватало только папиросы в уголке рта и сдвинутой на затылок кепки. Пес даже не гавкнул — так сильно был уверен в своем образе.
Всё это несомненно являлось влиянием той мерзкой секретарши.
Впервые в жизни Андрей Константинович проникал на собственный завод через дырку в заборе. Затем, оглядываясь по сторонам, он перебежками достиг сборочного цеха.
— Опаздываете, — заметил с улыбкой Ушаков, встретившись с директором у туалета.
Слесаря было не узнать. На нем красовалась новенькая практичная форма, сшитая по всем регламентам, но при этом выглядевшая более стильно, чем пропахший потом, облитый кофе и изодранный ржавыми прутьями забора костюм директора. В такой одежде — хоть к станку, хоть в ресторан, хоть на Губернаторскую елку.
— Ты будешь уволен до конца дня, — прошипел взмыленный начальник, сверкая глазами, полными праведного гнева, и рванул к своему кабинету. Но не добежал.
От первых ступеней лестницы до самой двери его офиса стеной стояли работники завода. Воздух гудел, как перегруженный трансформатор — народ возмущался. То ли из-за новых рукавиц и инструмента, которые вчера мистическим образом достались только Ушакову, то ли из-за повышенного оклада секретарши Дашеньки. Попадать под горячую руку толпы было контрпродуктивно, и начальнику снова пришлось искать обходные пути.
Бухгалтер Зоя Олеговна чуть не родила на шестом месяце, увидев, как с улицы в ее приоткрытое окно на втором этаже забирается директор.
— Не сметь! — запретил ей рожать тот. — У меня нет сейчас времени искать нового бухгалтера. Ты вчера разобралась с нашими проблемными счетами, которые я просил подготовить для налоговой? — спросил он, оказавшись внутри и стряхивая с себя фасадную крошку.
— Нет, — несмело заявила женщина, закрывая окно.
— Я же тебе сказал: пока не закончишь, с работы ни ногой. Чего неясно?
— П-п-простите, Андрей Константинович, — с трудом перебарывала дрожь в голосе бухгалтер, — но я вчера узнала от своего юриста, что рабство в нашей стране по-прежнему незаконно, хотя вы и убеждали меня в обратном…
— Какой еще, к черту, юрист? Откуда у тебя, дурынды, деньги на юриста?!
Мужчина схватил со стола кружку бухгалтера и разбил ее об пол. Стало чуточку легче.
— О-о-ольга Прокофьевна подрабатывает уборщицей в юридическом институте и параллельно ведет практику у студентов. Она вчера раздала нам номера отличников и нескольких преподавателей. В общем… — бухгалтер еще больше стушевалась, но потом взяла себя в руки и твердо заявила: — Я теперь буду работать строго по установленному договором графику. И вот еще, — Зоя Олеговна дерзко поправила куцую челку набок, — больше не звоните мне в выходные с вопросами: «Можно ли записать поход в баню с девочками как расходы фирмы».
Директор не верил своим ушам. Весь монолит его авторитета, воздвигаемый годами, трещал по швам. И всё из-за какой-то хабалки, приведенной на его завод идиотом-слесарем.
— В общем, по поводу рабства, — вырвала его из раздумий бухгалтер. — У меня тут двадцать три заявления на отпуск, подпишите, пожалуйста, — она аккуратно пододвинула бумаги начальнику. — Люди нервничают. И за кружку, семьсот рублей переведите, будьте добры… — показала она на осколки.
— Я ее убью… — процедил сквозь зубы Андрей Константинович. — Я точно ее убью.
Друзья, подписывайтесь на мой телеграм. Зачем? Да просто я не могу делиться тут информацией о продаже моих книг и билетов на литературные концерты, а другого способа рассказать вам о них, я не знаю https://t.me/RaynAlexandr
