Что подтверждает мою теорию. В одно время работал с дедом( ему за 80 было), дед делал ткани для сидений самолётов и вертолётов, работал с ремонтными заводами ( там по нормативы, обивку надо менять раз в 3-5 лет, По-моему). При этом ткани должны быть из суровой ткани из шерсти/полу шерсти. Он ещё в 60х был начальником лаборатории ВИАМ, и лично делал внутреннюю обивку для бурана. ( потом расскажу, если захотите). Так вот он рассказал, что при жизни Сталина, любой толковый специалист, мог придти и рассказать Сталину свою задумку, и если он её одобрит, то все ок. Так родились какие-то самолёты ( то ли як, то ли ту, врать не буду) . И вот те люди, в предвоенные годы, и поствоенные, ( мы помним пятилетки и глобальные стройки после войны) был бум на различные НИИ и предприятия, электроника и тд. А вот начиная с Хрущева, начинается другая волна, ( там тоже имеется место быть, и сельхоз направление и строительство пятиэтажек, для расселения коммуналок). Итогом стало не производственная необходимость, а благи у верхних директоров, которые заслуги тех, кто ниже рангом себе присваивали . Вспомните начало фильма "служебный роман", они там не работают, а ведут диалоги о сапогах из Франции, о помаде. И мужик приехал свататься на работу с блоком Мальборо. Просто создавали видимость работы, как у Войновича..
Рыцарь Британской империи. Взлет и нищета «Торпедного Бога
Трудно сказать сегодня, сколько судов, моряков и грузов дошли благополучно благодаря системе Розенштейна.
Но, судя по высоким наградам союзников, которых был он удостоен — британский король даже в рыцари произвел — его система принесла весьма ощутимый эффект.
В конце 1943 года резко возросли потери кораблей союзных конвоев — участников великой эстафеты «Ленд-Лиза», атакованных германскими субмаринами. В большинстве случаев торпеды рвались, так сказать, не традиционно в бортовой проекции судна, а в районе корабельных винтов.
Специалисты пришли к выводу, что у немцев появилась новая торпеда, каким-то образом притягивающаяся к работающим винтам корабля.
Однако ни усилия разведки, ни старания торпедоловов успеха не принесли. Узнать сумели только шифрованное наименование торпеды «Т-5»
Но вдруг повезло — в январе 1944 года дивизион советских морских охотников заблокировал в Финском заливе и потопил немецкую подлодку. Поскольку лежала она на мелководье сравнительно неподалеку от Кронштадта, было решено субмарину поднять и отбуксировать на базу Балтфлота.
В этом решении, однако, главную роль сыграло вовсе не мелководье Маркизовой Лужи.
Подъем и осмотр потопленной на Балтике субмарины сулил разоблачение секрета немецких торпедистов.
И едва черный корпус «У-250» пришвартовали к отдаленному пирсу Кронштадской базы, рубочный люк был вскрыт и, перешагивая через трупы германских подводников, специалисты-минеры поспешили в торпедный отсек.
Советские военнослужащие извлекают тела немецких моряков из отсеков подводной лодки U-250 (тип VII-C) в доке в Кронштадт
Они нашли искомое: на стеллажах покоились две одинаковые неизвестного типа торпеды.
С большими предосторожностями их извлекли из бугельных зажимов и отвезли на минный полигон острова Котлин, где команда пиротехников главной базы флота приступила к разоружению одной из торпед.
Базовые пиротехники, естественно, были опытнейшими специалистами, имевшими на своем счету не один десяток выпотрошенных германских и итальянских «рыбок», как они называли вражеские торпеды.
Однако в данном случае им не повезло и 75-килограммовый заряд тетрила разметал в клочья четырех офицеров: минер ошибается только один раз…
А в это время, узнав об «улове» балтийцев, союзники немедленно обратились в самую высокую инстанцию СССР.
Оставалась всего лишь одна торпеда и высшее начальство рвало и метало: дело-то принимало международный резонанс.
Поэтому, для разоружения её спешно сформировали специальную группу из трех виднейших специалистов минно-торпедного Управления Главного штаба ВМФ: В. Шахновича, О. Брона и Ю. Саульского. Совершенно ясно, что подбирали команду по признаку высочайшего профессионализма, но может быть именно поэтому оказались в ней одни евреи.
Возглавлять же этих корифеев поручили, так сказать, человеку со стороны. Им оказался директор главного торпедного завода, находившегося в Алма-Ате, Михаил Борисович Розенштейн.
Выбор на него пал не случайно: разработкой и совершенствованием торпедного оружия Розенштейн занимался более 8 лет, с тех пор когда в 1936 его назначили директором минно-торпедного завода в городе Большой Токмак.
До этого он торпед и в глаза не видел, понятия об их устройстве не имел, потому как работал авиационным инженером.
Но, как и водилось в те страшные сталинские времена, все начальство токмакского завода зачислили во «враги народа». На их место назначили новых, пока еще не «врагов».
Впрочем, через год двоих оставшихся профессиональных торпедистов взяли прямо в цехе.
Так что овладевать минно-торпедными премудростями Михаилу Борисовичу пришлось самостоятельно, как говорится — с листа. Он и овладел, куда еврею деваться…
С началом войны Розенштейн возглавил минно-торпедный завод, эвакуированный из Ленинграда на Урал. Затем его перебросили в Каспийск, где оказался прежний его же завод, эвакуированный из Большого Токмака. Пришлось, однако, бежать и оттуда, на этот раз в Алма-Ату, куда Михаил Борисович вывез еще и Бакинский торпедный завод. Там обосновались всерьез: немцам до Алма-Аты было явно не дотянуться.
Здесь Михаил Борисович принялся за разработку новых типов минно-торпедного вооружения. Причем, функционировал он в двух ипостасях: как директор и как Главный конструктор.
Его детище -торпеда под шифром «53-38» пользовалась вполне заслуженной славой у командиров советских подлодок.
Розенштейн обрел в их среде высокий авторитет и звание «Торпедный Бог», а его изделие стали звать «Мишкина сигара».
Говаривали бывалые командиры: «Дал фрицам прикурить от Мишкиной сигары». Как видим, возглавлять разооружение немецкой новинки Розенштейна назначили с полным основанием.
И ему, да и всей группе с самого начало было ясно: торпеда имела целый комплекс систем необезвреживаемости и могла сработать от любого импульса: резкого толчка, сильной вибрации, громкого звука и даже от яркого луча света.
От которого из них сложили головы базовые пиротехники, предположить было невозможно.
Однако интуиция Розенштейна и высокая компетентность его соратников помогли разгадать, какое внешнее воздействие приводило к срабатыванию системы необезвреживаемости.
После детальнейшего осмотра решили: торпеда взрывается от яркого света: работает фотоэлемент. Поэтому на полигоне установили плотную палатку и торпеду перевезли туда ночью. Работали при тусклом освещении керосиновых ламп. Как выяснилось после расчленения торпеды — угадали правильно: нашли и фотоэлемент, и световоды, приводившие его в действие.
Ну, а потом «Еврейский квартет», как прозвали группу в минно-торпедном Управлении, раскрыл и главный секрет боевого успеха германской торпеды: она была оснащена комбинированным электромагнитным взрывателем, который срабатывал от системы самонаведения, реагировавшей на шум работающих корабельных винтов.
Это была первая в военно-морской истории самонаводящаяся акустическая торпеда. Как выяснилось позднее, она действительно носила шифрованное название Т-5, а система самонаведения звалась «Амзель».
Случай этот лишний раз подтверждает, что германские изобретатели и конструкторы в создании морских мин, торпед и систем их наведения намного обогнали советских и союзных специалистов. Да и не только в этой области — чего стоили баллистические и крылатые ракеты, реактивные самолеты, те же «шнорхели» — устройства, позволявшие немецким субмаринам заряжать аккумуляторы не всплывая на поверхность.
Находка группы Розенштейна потребовала немедленных и экстраординарных мер прежде всего — от союзников, чьи конвои несли все возраставшие потери от этих самонаводящихся торпед.
Поэтому описание системы «Амзель» срочно переправили в Лондон. Больше того — продемонстрировали всю начинку торпеды Т-5 прилетевшим в Питер английским специалистам.
Теперь они имели возможность разработать систему противодействия германскому изобретению. Но и в советском Главном штабе ВМС решили попытаться найти способ блокирования торпеды Т-5.
И Розенштейн в Алма-Ату уже не вернулся: ему было присвоено майорское звание и введена соответствующая должность в минно-торпедном Управлении, которую он и занял: главный специалист по самонаводящимся торпедам.
Работая почти круглосуточно, Михаил Борисович меньше чем через два месяца выдал чертежи приспособления, которое отводило акустическую торпеду в сторону от кильватерной струи и подрывало мощным радиомагнитным импульсом вдали от корабля. Разработка Розенштейна опередила аналогичные поиски антиакустических систем в Англии, США и Канаде.
Прослышав об успешных работах Розенштейна, союзники немедленно запросили у советского руководства чертежи и образцы его системы. В принципе это самое руководство совсем не склонно было делиться, даже и с союзниками, такого рода достижениями, как, впрочем, и любыми оригинальными разработками военного значения.
Но в даном случае, речь шла о судьбе корабельных конвоев, которые везли в Мурманск и Владивосток оружие и боеприпасы, автомобили и самолеты, продовольствие и обмундирование.
Именно такие суда и становились добычей германских субмарин, вооруженных акустическими торпедами. Поэтому запрос союзников был встречен положительно — вмешался лично «величайший… всех времен и народов», к которому и обратились союзные флотоводцы.[/b]
Трудно сказать сегодня, сколько судов, моряков и грузов дошли благополучно благодаря системе Розенштейна. Но, судя по высоким наградам союзников, которых был он удостоен — британский король даже в рыцари произвел — его система принесла весьма ощутимый эффект.
Превосходнейший орден Британской империи Страна — Великобритания Тип — Рыцарский орден Статус — вручается
В конце войны Розенштейна переключили на техническую разведку германских минно-торпедных достижений. Были вполне достоверные сведения, что немцы, кроме «Амзели», разработали и систему самонаведения по вертикали, а это делало их торпеды эффективным оружием и против союзных субмарин, следующих в погруженном состоянии.
В последний год войны участились случаи губительных торпедных атак против этих подлодок, их потери выросли существенно и Розенштейн предполагал, что немцы применяют именно такие торпеды.
Он попросил командование Главного штаба командировать его на фронт и немедленно выехал туда с двумя офицерами Управления. Двигаясь за передовыми отрядами наступавших танковых корпусов, — (фронтовики понимают, что это значит!) — они добрались до Вены, где по сведениям агентурной разведки находился завод фирмы «Минерва — Радио», на котором производилась система «Амзель».
На территории завода еще рвались снаряды, когда Розенштейн со своими офицерами обнаружил подземный бункер конструкторского бюро и под стволами автоматов вынудил ошеломленных инженеров выдать все материалы по системе «Гаер» — той самой, которая и наводила торпеду «Т-5» по вертикали на корабли и подводные лодки союзников.
Символично, что когда Розенштейн доставил материалы по системе «Гаер» в Главный штаб, его командование наложило на них высочайший уровень секретности и не пожелало даже сообщить о добыче Михаила Борисовича союзникам.
Хотя война продолжалась еще более трех месяцев, и у японцев торпеды типа «Т-5» имелись.
После войны полковник Розенштейн еще много лет руководил отделом перспективных разработок минно-торпедного Управления. Его отдел был ключевым в Управлении, именно здесь рождались самые передовые системы мин и торпед. И, как правило, генератором идей был начальник отдела.
В своей армейской униформе он был единственной «зеленой вороной» среди черных кителей морских офицеров.
Но переаттестовывать «этого еврея» во флотскую категорию высшее начальство не стремилось. Тем более — повысить в звании. Хотя, по штату отдел — тем более ключевой! — должен был возглавлять контр-адмирал, что и практиковалось во всем Управлении. Да и в отделе Розенштейна, стоило ему уйти в отставку, воцарился немедленно контр-адмирал.
… После развала СССР «Торпедный бог» безуспешно добивался официального приравнивания к фронтовикам.
Нет, не почета или славы возжаждал полковник в отставке Михаил Борисович Розенштейн.
Знаков воинской доблести и боевых заслуг в его орденском наборе было побольше, чем у многих фронтовиков его звания, не говоря уж о тыловой «крысе» райвоенкоме.
Но не давали ведь все эти ордена и даже звание рыцаря Британской Империи продовольственного пайка и некоторых других льгот, положенных фронтовику. А славой единой сыт не будешь…
… Один стандартный американский транспорт класса «Либерти» имел тоннаж 10 000 тонн.
Естестественно, сегодня не узнать, сколько таких кораблей, которые везли в СССР оружие и продовольствие, спасли от гибели антиакустические системы Михаила Розенштейна.
И если неспособна оказалась Россия прокормить славного «торпедного бога» — Рыцаря Британской Империи, может стоило ему попросить милостыни у Королевы Елизаветы?
В посте, на который отвечаю, был поднят вопрос количество выпущенных СССР в годы ВОВ снарядов. И в комментариях многократно стала обсуждаться мысль - мол, Сталин снарядами, оказывается, врага-то завалил.
Хочу процитировать фрагмент из выступление И.В.Сталина на совещании начальствующего состава по обобщению опыта боевых действий против Финляндии 17 апреля 1940 года
И вот, кто хочет вести войну по-современному и победить в современной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше бомб нужно давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы. Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды - будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых, или жалеть бомбы, снаряды.
Дальше - танки, третье, тоже решающее, нужны массовые танки не сотни, а тысячи. Танки, защищенные броней - это все. Если танки будут толстокожими, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте. Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии.
Минометы - четвертое, нет современной войны без минометов, массовых минометов. Все корпуса, все роты, батальоны, полки должны иметь минометы 6-дюймовые обязательно, 8-дюймовые. Это страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные минометы и очень дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет. Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей! Если жалеть бомбы и снаряды, не жалеть людей - меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью - не жалейте мин.
Когда говорят об оружии Победы подразумевают что речь идет великолепных ППШ — простых, надежных, пятикилограммовых автоматах со скорострельностью от 800 до 1000 выстрелов в минуту, выпущенных тиражом в 6 млн. экземпляров? Или об автоматах Судаева — чуть более легких и простых, со скорострельностью 600-700 выстрелов в минуту, выпущенных тиражом в 2 млн. штук, пулемет Дегтярева со скорострельностью 500-600 выстрелов в минуту и изготовленный в количестве почти 800 тысяч штук, тот же пулемет Горюнова со скорострельностью 600-700 выстрелов в минуту, истребитель И-16, за каждый свой вылет высаживающий во врага две с половиной тысячи пуль, истребитель Як-3, способный дать залп в 420 выстрелов, Ла-7 с «весом залпа» в 390 выстрелов, танк Т-34, с его мощной пушкой с боекомплектом в 100 снарядов и двумя пулеметами Дегтярева с 3 тысячами патронов.
Но мы забываем о боеприпасах без которых все это оружие просто сложные механизмы, в ходе Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг. армией было израсходовано около 17 млрд патронов стрелкового оружия различных номенклатур, а всего за время войны советской промышленностью было произведено порядка 21 млрд патронов — почти в 8 раз больше, чем в годы Первой мировой войны. За сравнимый промежуток времени в других странах-участниках войны было произведено патронов стрелкового оружия всех номенклатур: в Германии с 1940 по 1944 г.— 14,8 млрд, в США с 1.07. 1940 г. по 1.08.1945 г.— 8 млрд 280 млн, в Великобритании с 1939 по 1944 г. — 2 млрд.
Как же удалось промышленности СССР справиться с обеспечением боеприпасами войск? А началась все в 1932 году, когда двадцатилетний Лев по фамилии Кошкин поступил на вечернее отделение в МВТУ им. Баумана.
После окончания в 1937 году Л.Н. Кошкин был направлен в Ульяновск на машиностроительный завод им. Володарского, который являлся одним из старейших патронных заводов страны. В течение нескольких предвоенных лет он прошел путь от инженера-конструктора до главного конструктора завода (1940 год). Кроме диплома и учебы в одном из лучших технических вузов мира он успел освоить профессии бетонщика, токаря, мастера на ряде предприятий страны.
Первое, с чем столкнулся воспитанник Бауманского училища, — это острые противоречия, возникающие в процессе создания автоматических систем. Почему-то простое совмещение станков-автоматов в поточную линию оказывалось экономически порочным. В чем тут дело? Закрадывалась по тем временам весьма крамольная мысль: всякая ли технология поддается автоматизации? Во всяком случае, можно ли добиваться автоматизации, пользуясь привычным набором методов и инструментов?
Задавать правильные вопросы, конечно, может только творческий человек, но ведь на них нужно еще найти правильные ответы. Сейчас, быть может, молодые современники снисходительно посмеются, но Кошкин без тайного лукавства, считал, что прийти к идее создания роторных автоматов ему помог Карл Маркс. Во многих своих статьях и книгах он настаивает на том, что роторные пути он обнаружил, совершив диалектический анализ развития техники и технологии. А нам-то не все ли равно, кто выплавил золото — химик или алхимик, с помощью золотоносной руды или философского камня? Была бы проба высока. А изобретения Л.Н.Кошкина в области механизации и автоматизации производства, их, кстати, больше сотни, — самой высокой пробы.
Он пришёл к идее изменения технологического процесса таким образом, чтобы инструменты находились в непрерывном транспортном движении совместно с предметами обработки, что давало огромный выигрыш в производительности. Первая такая машина для вставки капсюлей в гильзу калибра 12,7 мм была разработана им в 1938 г. Она была вдвое производительнее и во много раз меньше и легче немецкой машины аналогичного назначения. Затем была разработана роторная машина для кернения капсюлей в крупнокалиберных гильзах и роторный станок обрезки этих гильз. В процессе эксплуатации они продемонстрировали явное преимущество перед существующим оборудованием. Стало очевидным, что машины роторного типа целесообразно объединить в автоматическую линию. Первая автоматическая линия, связавшая воедино четыре операции по производству патронов для пистолета ТТ, была создана Л. Н. Кошкиным там же, на Ульяновском заводе.
Однако, как уже было сказано, движение к заветной цели у Льва Николаевича легким не получалось. Идея роторных машин встретила дружный отпор среди специалистов. Когда нарком вооружений СССР Д.Ф.Устинов собрал у себя виднейших ученых, конструкторов, руководителей машиностроительных предприятий и других ответственных работников, чтобы послушать, можно сказать, безусого юнца, то мнение было единодушным: роторный бред, серьезному обсуждению не подлежит...
Как знать, вероятнее всего, сказалась молодость самого наркома — ему еще не исполнилось и сорока, — но он, отпустив всех, спросил Кошкина, что ему нужно, чтобы в кратчайшие сроки изготовить образец роторной линии.
После внедрения роторных линий удалось резко нарастить производство патронов
Вторжение роторных и роторно-конвейерных линий в производство грозило сократить производственные площади и рабочую силу в 4—5 раз! Продолжительность производственного цикла и объемы незавершенного производства усыхали... в сотни раз! Так что сторонникам традиционных методов обработки деталей было от чего прийти в ужас: ломались прижившиеся схемы, налаженные отношения и т.д. Одним словом, грянула подлинная техническая революция.
Автоматическая роторная линия
В первую очередь она затронула штамповочное и литейное производство, переработку пластмасс, выпуск резинотехнических изделий и изделий из порошковых материалов, стекла, фарфора, фаянса, хрусталя, древопластиков, асбоцемента. На очереди стояли мясомолочная, пищевая и особенно хлебопекарная промышленность.
пример роторной линии
Роторные принципы стали внедряться в сельскохозяйственное машиностроение.Современное патронное производство можно разделить на два принципиально отличных способа производства патронов: на полностью автоматизированной роторной линии и с помощью полуавтоматических станков, которым для работы требуется персонал. Если при использовании полностью автоматической роторной линии главный показатель – количество и низкая себестоимость, то при условно полуавтоматическом производстве можно добиться лучшего качества, которое определяется меньшими отличиями в весе пуль, навеске пороха и т.п. — это патроны для снайперов.
На роторных линиях и сейчас изготавливают патроны на патронных заводах Ульяновска, Тулы, Новосибирска и Барнаула. Четыре завода выдают примерно 2 млрд. патронов в год.Примерно — потому что на сайтах заводов либо убраны нынешние цифры, либо приведены до 2022 года.
Позволить себе роторную линию могут далеко не все страны: даже в богатейшей стране мира — США, есть единственный завод с такой линией. Он является государственной собственностью, хоть и находится под управлением частной компании. Линия построена по чертежам наших конструкторов.
Помимо чисто технологической составляющей, есть еще экономика. Роторные линии рассчитаны на миллионные тиражи, иначе их эксплуатировать просто нерентабельно. Долгие годы отечественная патронная промышленность работала примерно так: запускалась роторная линия под массовый патрон, востребованный на Западе (прежде всего, в США), 90% продукции шло за океан, а россиянам доставались патроны из остатка этой партии. Летом 2021 года в США были введены санкции против патронной промышленности России, согласно которым все поставки должны быть прекращены в течение двух лет. Патронные заводы начали готовиться к сокращению производства. Барнаульский завод сообщил о том, что сократит примерно 300 человек. Но тут началась СВО и роторные линии заработали на полную мощность.
В рамках МНТК «Ротор», во главе с Л.Н. Кошкиным была разработана программа на 1986–1990 годы и на период до 2000 года, которая предполагала выпуск около 5000 линий 352 типов. В целом, к началу 90-х годов прошлого века в различных отраслях промышленности эксплуати - ровалось несколько тысяч АРЛ и АРКЛ для обработки металлов давлением и резанием, термомеханической обработки, сборки и упаковки штучной продукции, изготовления деталей из пластмасс методами прессования и литья под давлением и других технологий с производительностью от 50 до 1000 шт./мин. Гибкость, переналаживаемость РКЛ расширяют сферу их применения в области авто - матизации высоких технологий. В их числе лазерные, плазменные, электронно-луче - вые, электроимпульсные и другие современные технологии.
Сейчас, наверное, трудно представить, что становление главного роторщика страны и рождение его многочисленных удивительных машин происходило как раз в годы военной грозы. Энтузиазм как верный спутник патриотизма сильно способствовал техническому творчеству и конструкторов, и изобретателей, и рабочих. В 1943 г. за разработку серии специальных станков-автоматов, в том числе и роторного типа, и успешное внедрение их в производство Л.Н.Кошкину присуждается Сталинская премия, переименованная впоследствии в Государственную. Премию, а это по тем временам были громадные деньги, лауреат передал в фонд обороны для постройки танка. Так повстречались два замечательных изобретателя Кошкины — Лев Николаевич и Михаил Ильич: первый субсидировал постройку танка, который создан вторым.
Интересно, что теоретик и практик слились в Л.Н.Кошкине неразрывно. Он считал: «Одной из задач руководства изобретательством является, по моему мнению, разъяснение нецелесообразности пытаться создать что-то вне реальных задач промышленности. Новаторская мысль должна быть направлена на те места производства, где складываются тупиковые ситуации... Очень важно, чтобы изобретатели... связывали свое творчество не с отмирающей, а с нарождающейся техникой».
Л.Н.Кошкин
Можно сколько угодно подвергать сомнению категоричные высказывания выдающегося технаря, но куда же денешься от упрямых фактов: его машины заставили двигаться прогресс вперед не иноходью, а галопом. Впрочем, он сам считал, что техника должна развиваться взрывообразно.
Лев Николаевич подходил к вечным вопросам неожиданно и решал их парадоксально. У него была выстроена особая дорога в творчестве. Он шел не традиционно снизу вверх — от потребностей сегодняшнего производства к вершинам творчества, а наоборот, сверху вниз — от собственных представлений, какой должна быть техника будущего, к расшиванию существующих «узлов» и ликвидации тех самых «тупиков». Он не оригинальничал, просто был наделен как бы несколькими талантами: и богатой фантазией, и точным расчетом, и конструкторским мастерством, и конечно, даром изобретателя.
Своеобразная и глубоко продуманная концепция Кошкина о четырех классах машин и четырех классах технологических процессов позволила оценивать автоматизированное производство не устаревшими и слишком эмоциональными критериями — «лучше», «производительнее», «эффективнее», а совершенно иначе, технически яснее, можно сказать, по степени приближения к идеалу. И тут не откажешь ученому-теоретику в том, что он избрал добротный инструмент — рекомендованный Марксом диалектический метод.
На Руси ведь так повелось, что со сменой не только общественного строя, но и очередного правителя «отменяются» все правила, по которым до «изменившихся обстоятельств» нам довелось жить, сметаются признанные в прошлом гении, и наконец, без разбору отбрасывается все, чем пользовались до «переворота». Так произошло и с классиками марксизма-ленинизма. Теперь их допускается только ругать, а ежели ненароком припомнишь что-то дельное, высказанное этими крупными философами, то ни шикни, иначе припечатают «краснокоричневым». Думается, пора уже остыть от лжедемократического нигилизма и перестать шпынять выдающихся соотечественников за то, что они верили в светлое будущее, и не упрекать за то, что они были убеждены — только благодаря партии и правительству, а также самой передовой в мире идеологии совершили они то или иное открытие, создали тот или иной замечательный агрегат.
Не надо при этом забывать, что многие статьи и книги Кошкина оканчивались не политической трескотней или нравоучительными сентенциями, а чертежами. Построенные по кошкинским идеям, с использованием его изобретений и технологических схем автоматические роторные линии трудятся на заводах самых разных направлений. Полиэтиленовые баллончики, радиотехнические детали, шарикоподшипники, лекарственные препараты — все это выпускает созданная его воображением техника.
На одном из политических форумов разгорелся спор о войне и переговорах. Один из участников сначала заявил: «Сторона, которая не идёт на контакт, делает переговоры невозможными». Но в следующем сообщении он же написал: «С ними всё равно бесполезно договариваться — они всё нарушат». Так недоговороспособность, которую он критиковал, тут же стала для него собственным оправданием.
Механизм ловушки: Осуждение → Присвоение → Оправдание
Речь идёт не о случайной ошибке мышления, а о системной логической петле — «мы хорошие — значит, нам можно». Она работает на всех уровнях — от межличностных ссор до международной политики — и происходит в три шага:
Шаг. Осуждение. Недоговороспособность (отказ от переговоров, нарушение соглашений) представляется как порок исключительно противника. За счёт этого создаётся образ морального превосходства: «Мы — за честность, они — обманщики».
Шаг. Присвоение. То же самое изначально осуждённое качество усваивается уже собственной стороной, но в иной интерпретации — как вынужденная мера. Логика сдвигается к формуле: «Раз они недоговороспособны, мы тоже не будем договариваться».
Шаг. Круговое оправдание. Каждая из сторон начинает видеть в действиях другой подтверждение своей жёсткой позиции. Собственные шаги легитимизируются через проекцию на поведение противника. В итоге осуждение врага превращается в индульгенцию для идентичных действий собственной стороны.
Почему это не просто лицемерие, а логическая мина
Главная опасность здесь — подмена этики идентичностью. Если недоговороспособность объявлена абсолютным злом (1. Шаг), то она остаётся злом независимо от того, кто её применяет. Но в реальности включается механизм морального самоисключения:
Когнитивный диссонанс. Признать, что «мы» действуем так же, как «противная» сторона, — невыносимо для групповой идентичности («Мы — хорошие!»). Чтобы снять напряжение, мозг придумывает оправдание: «Наше нарушение — это не “зло”, а “ответ”, “стратегия”, “справедливая мера”».
Групповая солидарность. Любое поведение «своих» оправдывается ради сохранения единства перед внешней угрозой. Критика «своих» превращается в клеймо предательства.
Так риторика превращается в мину замедленного действия: она сохраняет видимость моральной непротиворечивости, но на деле подрывает саму логику, делая зло «относительным» — для врага оно абсолютное, для себя есть исключение.
Исторические примеры
Эта логика — не абстракция. Она неоднократно заводила конфликты в тупик, когда каждая сторона зеркально обвиняла другую в недоговороспособности. Но именно осознание этой ловушки позволяет найти возможности для выхода.
Холодная война. СССР: «Наращиваем ракеты, потому что НАТО агрессивны!» НАТО: «Наращиваем ракеты, потому что СССР нарушает договоры!» Каждая сторона зеркально обвиняет другую в недоговороспособности. Итогом стала бесконечная гонка вооружений, где «ответ» оправдывал «наступление». Изменение наступило лишь тогда, когда Горбачёв и Рейган признали саму ловушку и решились на асимметрический шаг — переговоры без гарантий доверия.
Ближневосточный конфликт. Израиль: «Не будем вести переговоры с ХАМАС — они террористы!» Палестина: «Не будем признавать Израиль — они оккупанты!» Каждая сторона считала, что именно другая «отменила» возможность диалога. Итогом становился замкнутый круг насилия, где аргументы лишь воспроизводили обстрелы и блокаду. Прорыв становился возможен только тогда, когда хотя бы временно откладывались взаимные ярлыки — например, в моменты, когда речь шла о водоснабжении, обмене пленными или временном прекращении огня.
Шаги к началу диалога
Выход требует мужества отказаться от удобных самооправданий и двойных стандартов.
Принцип симметрии. Если мы считаем недоговороспособность другой стороны неприемлемой, то должны признать её столь же неприемлемой и у себя. Нарушение договоров с нашей стороны — такая же преграда для мира, как и их нарушения.
Ступенчатая взаимность. Доверие не возникает сразу, его можно выстроить только поэтапно. Начинать стоит с малых шагов, результат которых легко проверить: локальное прекращение огня, гуманитарные коридоры, обмен пленными. Успех первого шага становится фундаментом для следующего — так же, как это работало в договорах об ограничении вооружений.
Отказ от предварительных условий. Требование «сначала станьте договороспособными» — тупик, ведь именно диалог и нужен для того, чтобы это доверие возникло. Начинать нужно не требуя предварительных “гарантий доброй воли”, иначе процесс не начнётся никогда.
Взгляд в кривое зеркало
Осуждать противника за недоговороспособность, занимаясь в ответ тем же самым.
Конфликтная риторика напоминает зал кривых зеркал. В отражении противника мы отчётливо видим его пороки — недоговороспособность, агрессию, ложь. Но стоит зеркалу показать то же самое в нас самих, и отражение «ломается»: мы оправдываем себя «особыми обстоятельствами», «справедливостью» или «вынужденностью».
Мир рождается не тогда, когда мы докажем, что враг хуже. Он становится возможен лишь тогда, когда мы признаём: наша собственная недоговороспособность — не «стратегия», а часть той же самой проблемы. Пока обе стороны кричат в зеркало: «Смотри, это он не хочет договариваться!», — переговоры обречены. Изменение возможно лишь тогда, когда кто-то решается первым сказать: «Да, я тоже часть этой системы недоверия. Давайте попробуем иначе».
Первый шаг к миру — не в идеальном доверии, а в готовности рискнуть доверием.Когда одна сторона перестаёт оправдываться и говорит: “Моя жёсткость — часть проблемы” — кривое отражение начинает выпрямляться.
На ТГ-канале «12КА Броня и снаряжение» попался удивительный по глубине исторических смыслов снимок разбитого музыкального инструмента, недавно сделанный на освобождённых территориях в зоне СВО. Тут, как говорится, ни убавить ни прибавить…
