Иногда даже таксисту не хватает жизненного опыта, чтобы понять клиента.

Сел в обычном городском квартале на пустыре. Описывать его внешность  в данной ситуации - кощунство. Он не яркий. Самое угрюмое пятно из всех, кто сидел на заднем сиденье. Взгляд остекленевший, будто видит сквозь меня, салон, и весь этот грешный город. Запах пустоты и свежевскопанной тоски.

Молчал всю дорогу. Смотрел в окно, но не на дорогу — куда-то дальше - в себя, наверное. Сжимал зубы так, что казалось, вот-вот треснет эмаль. На скулах играли желваки. Каждое движение давалось ему с усилием, будто тело налито свинцом.

Пункт назначения: Чистое поле. Час до рассвета. Самое время, когда ночь уже не властна, а день ещё не наступил. Время призраков и тех, кому не нашлось места ни там, ни тут.

Он впервые заговорил. В голосе пустота и чрезмерное, нечеловеческое спокойствие:
"Не уезжайте, я быстро. Простой оплачу."

Вышел. Не хлопнул дверью, а прикрыл её с тихим щелчком, будто боялся потревожить чей-то сон. Сделал несколько шагов в темноту, остановился. Закурил. Стоял неподвижно, и сигарета дымилась в его пальцах, как благовоние в руке монаха.
Потом— резко, словно принял решение, — плюхнулся на землю. Сидел ровно пять минут. Спина прямая, взгляд устремлён в ту точку, где должен был взойти тот самый рассвет, который он уже не хотел видеть.

Поднялся,отряхнул брюки с жестом, полным какого-то омерзения — не к грязи, а к самому себе. Развернулся и сел обратно в машину.

Он заплатил за поездку не в поле. Он выбрал маршрут  до "никуда", чтобы доказать себе, что даже там ему не место. Он искал точку сброса — поляну, где можно было бы оставить всю эту боль, всю эту ярость на себя, на всю эту бесполезную суету. Оставил? Неизвестно.
Он ехал не к  географической точке. Это был акт ритуального самоизгнания. Он вывез себя на край собственного  мира, посмотрел на него со стороны... 
Вернулся в ту же точку где садился, но уже другим

Брр. Холодно. Непонятно. Такие пассажиры  встречаются редко. Да, что уж там - никогда. В таких ситуациях можно быть лишь незаметным свидетелем.

Он вышел.В салоне остался запах табака и тихий, неслышный вой на частоте, которую слышат только псы, такие же  как и он.