Основал, кстати, это государство в Южном Причерноморье, на территории современной Турции, тоже Митридат, только под номером 1, и случилось это в 281-м году до н.э. Возникло Понтийское царство между той самой Македонией и державой Селевкидов, тоже ещё большой и сильной. Кстати, о династии Митридатидов, из которой вышли Митридат и его потомки, ходили слухи, что они происходят от самих Ахеменидов. В общем, неудивительно, что это царство и в культурном отношении оказалось в зоне и эллинистического, и персидского влияния. При этом Митридат I Ктист (правил в 281-266 гг. до н.э.) дал понять соседям, что у него тут своя атмосфера, и при всех культурных связях он никому подчиняться не намерен. При его сыне, Ариобарзане (пр. ок. 266-250 гг. до н.э.), благодаря заключению союза с Селевкидами, понтийцы даже успешно боролись с Египтом, чей флот вошёл в Чёрное море в ходе Второй Сирийской войны.

Кстати, этот союз с Селевкидами привёл к очень тесным династическим связям. Так сын Ариобарзана, Митридат II (250-210 гг. до н.э.), женился на Лаодике, сестре Селевка II, а свою дочь, Лаодику, выдал замуж за Антиоха III. И, если говорить очень кратко, то все последующие правители Понта всё сплошь были Митридаты и Лаодики. Так после Митридата II правил его сын с тем же именем и номером 3, а потом – внуки, Фарнак I (ок.190-159 гг. до н.э.) и Митридат IV Филопатр (159-150 гг. до н.э.). Фарнак, которому пришлось участвовать уже не только в войнах Малой Азии, но и сталкиваться с римлянами, стал отцом Митридата V Эвергета (правил ок. 150-121 гг. до н.э.). Причем оба эти правителя предпочитали не нарываться и хотя бы внешне сотрудничали с Римской республикой, что позволяло им сохранять какое-то время свои земли при себе, хотя, как я уже упоминала (здесь: История нашего мира в художественной литературе. Часть 47.2. «Золотой ветер»), к тому моменту приличная часть Малой Азии успела стать частью Римского государства, и столкновение этих держав стало вопросом времени.

Митридату Эвергету заигрываниями с Римом удалось даже расширить свои владения (например, римляне ему отдали Фригию за помощь в Третьей Пунической войне). Но всё это ему, похоже, мало помогло в жизни: в 121-м году до н.э. в Синопе он был отравлен в результате заговора, в который вовлечены были, вероятно, даже его родственники. Возможно, к этому была причастна и его жена, Лаодика VI. Примечательно тут то, что после смерти супруга именно она стала регентом при сыновьях, которым было завещано царство, и фактически являлась полновластной правительницей страны вплоть примерно до 115-113-го годов до н.э. Ибо тогда пришёл повзрослевший и возмужавший Митридат VI Евпатор и отобрал у неё власть, а её саму бросил в темницу, где она вскоре и умерла. Туда же попал и его младший брат.

Предположительно всё так обернулось из-за того, что Лаодика хотела посадить на трон младшего сына в обход старшего, и Митридат Евпатор даже вынужден был бежать за границу, чтобы не стать жертвой очередного заговора. Избавился ли он от своих родственников или же они как-то сами с собой справились – теперь уже не узнать, но похороны он им устроил царские (простите за каламбур). А потом стал править и рулить круто.

Митридат VI, пожалуй, самый известный и великий правитель Понтийского царства, ибо при нём оно расширилось до максимального размера, т.к. царь сумел присоединить к своим владениям ещё земли Колхиды, Боспора, Пафлагонии, Каппадокии и Галатии, а потом ещё домотался до Вифинского царства, дружившего с Римом, чем в итоге спровоцировал начало трёх Митридатовых войн, между понтийцами и римлянами. Причем, хотя в этом деле он имел определенный успех, Третья война закончилась для царя плачевно.

Когда он отверг возможность завершить военные действия дипломатическим путем (хотя и болезненным для самолюбия самого Митридата-победителя, ибо уже знакомый нам Гней Помпей потребовал от него явиться с выражением покорности), его войска, не предвидевшие уже ничего хорошего, взбунтовались, объявили новым правителем его сына, Фарнака, и осадили Пантикапейсую крепость, где заперся Митридат. По некоторым сведениям, тот не стал дожидаться, пока её возьмут, и уговорил кого-то убить его после того, как попытка самоубийства при помощи яда не увенчалась успехом.

Занятно, что подобным образом погибли Береника Хиосская, Монима и те, кто были с ними в тот роковой день, когда римляне взяли крепость в Фарнакии, где они находились. Монима была, по видимому, одной из двух законных жён Митридата, хотя и не единственной его женщиной даже на время их брака. Муж дал ей яд, чтобы она и другие его жены/наложницы и родственницы не попали в римский плен, но снадобье не подействовало.

После смерти Митридата Фарнак II (правил с 63 до 47 до н.э.) выразил римлянам покорность, и его царство временно оставили в покое. До того момента, когда Юлий Цезарь, уладив дела в Египте, пришёл на эти земли снова. Вскоре после этого Фарнак был предан и убит боспорским наместником Асандром (который потом не долго парился и объявил себя новым царём Боспора, и правил с 47 по 17-й гг. до н.э.).

После при поддержке самого Марка Антония правили сыновья Фарнака, сначала Дарий, а потом Аршак, а после назначенный Антонием Полемон I, после смерти которого Понтом управляла его вдова, Пифодорида Филометора (правила ок. 8 г. до н.э. – 23 г. н.э.), на секундочку внучка самого Марка Антония (дочь его дочери Антонии (от Антонии Гибриды) и богатого анатолийца Пифодора, в прошлом друга Гнея Помпея Великого).

После неё на трон сел её внук Полемон II, ставший последним понтийским царём. В 64-м году н.э. император Нерон заявил, что он тоже имеет право зваться царём Понта, и отправил туда свои войска, причем поход прошёл очень успешно: Понтийское царство прекратило своё существование и стало даже не очередной провинцией, а вошло в уже готовую – Галатию. Туда же вошла и Колхида. Полемон II же до своей смерти в 74-м году правил только Киликией. Не знаю, есть ли книги об этих событиях, но о временах величия Понта под властью Митридата Евпатора в своё время я нашла и решилась-таки прочитать роман

«Пурпур и яд» А. И. Немировского

Время действия: II-I века до н.э., 120-63 гг. до н.э.

Место действия: Понтийское царство, Диоскуриада (Абхазия), Боспорское царство, Вифиния, Великая Армения, Римская республика, в т.ч. её греческие территории.

Интересное из истории создания:

Роман «Пурпур и яд» был написан А. И. Немировским в 1973-м году и потом ещё несколько раз переиздавался. В своём послесловии автор писал о том, как анализировал некоторые аспекты биографии и личности Митридата, и почему внёс те или иные изменения во вроде как устоявшуюся версию событий (хотя я не про всё увидела пояснения).

В частности, он «понял», что никак, мол, не мог свои подростковые годы Митридат провести в Армении, а наверняка это было в Боспоре, и писал об этом так: «О детстве Митридата известно лишь то, что в двенадцатилетнем возрасте царь покинул дворец в Синопе, спасаясь от преследований опекунов, и вернулся туда через семь лет, сбросив с престола мать. По словам древнего историка, все эти годы изгнания прошли в горах Армении среди диких зверей и невежественных пастухов. Этому свидетельству противоречит всесторонняя образованность Митридата, знание им 22 языков, глубокое понимание греческого искусства. Очевидно, древний историк, слышавший о бегстве Митридата и его семилетнем отсутствии, не имел представления о том, где и как провел юный Митридат семь лет своего изгнания. Горы и дикие звери перекочевали в вымышленную историю Митридата из ходячих легенд о юности Кира, Ромула и других основателей великих государств».

Про необразованных пастухов – ладно, убедил. Однако всё равно не понятно, каким образом из всего вышеперечисленного вытекает невозможность пребывания Митридата в Армении, где тогда уже существовали развитые (и даже знакомые с эллинистическим миром) царства, но ладно. Подробнее на эту тему я ещё пройдусь ниже.

О чём:

Собственно, история начинается со 120-го года до н.э., когда двенадцатилетний Митридат Евпатор только-только стал царём под опекунством своей матери, Лаодики, которая, в свою очередь, подвержена влиянию жреца Кибелы и друга римлян – Ариарата. Именно ему малолетний царь будто кость поперек горла, и он предпринял попытку изящно от него избавиться, подсунув буйного коня на праздничных скачках. Кое-кто намёк понял, и Митридат при помощи надёжных людей сбежал из Синопы, некоторое время тупил в горах с бывшим рабом Алкимом, а потом на кораблях отчалил в Боспорское царство, где был хорошо принят царём Перисадом V, последним из Спартокидов.

Царь Перисад дал убежище сыну скифского вождя Скилура – Савмаку, с которым юный Митридат сначала поцапался, а потом сдружился настолько, что они стали побратимами. Жаль, что это мало им помогло, когда спустя несколько лет повзрослевший Митридат затеял войну со скифами за Боспор.

Я пропустила некоторые важные события, но, пожалуй, не буду их раскрывать.

Отрывок:

Однако позволю себе всё же небольшой спойлер:

«…  Савмак скакал, прижавшись разгоряченным лицом к конской гриве. Раздув ноздри, он вдыхал терпкий аромат выгоравшей полыни, смешанный с дорожной пылью. Это был острый и дразнящий запах детства — того становья, куда не ведет ни одна тропа. И только память еще находит к нему свои непроторенные пути.

Он, Савмак, еще ребенок, тянется к псалиям. Конь косит на него свой огромный глаз и шевелит блестящими черными губами, словно хочет что-то сказать. Но сильные руки подхватывают Савмака, и вот он на конском крупе. Отец Скилур передает ему узду.

Как же случилось, что он ее не удержал? Почему он оказался среди чужаков, отвергнутый братьями и самой степью? Сколоты считают его эллином, а эллины — сколотом. Где та невидимая грань, которую он перешагнул? Где его вина?

Вот и шатер у сломанного дерева. Савмак спешился и, приподняв полог, скользнул внутрь.

Брат повернулся. На его лице мелькнуло подобие улыбки.

— Ты услышал меня, — сказал Палак глухо.

— Да, хотя твой голос был невнятен, а ты все эти годы был глух к моим крикам.

Палак поднял руку, как бы отстраняя все, что до сих пор разделяло их.

— У нас одни боги, один отец. Ты вырос у эллинов, но у тебя душа сколота. Ты не пришел ко мне во дворец. Ты явился в шатер.

— Меня призвало горе! — сказал Савмак. — У нас не осталось ни одного города. Неаполь, Хабеи в руках эллинов. Мы, как киммерийцы, рассеяны по земле. Одичали брошенные кони и ищут под снегом корм. Женщины и дети в неволе. Они состарятся на чужбине и забудут язык отцов. Вот чего добился ты, присвоив власть, данную мне Папаем.

— Нет! — злобно воскликнул Палак. — Это все сделал твой побратим, эллин, с которым ты обменялся кровью.

— Митридат не эллин. Его отец перс. А матери он не выбирал. Он ненавидел ее и бросил в тюрьму, как только вернулся в свое царство.

— Пусть так! Но эллины его друзья. И он поставил во главе своего войска эллина Диофанта. Эллины отдали ему наше царство.

— О чем ты говоришь?

— О царстве наших отцов, о землях от Керкинитиды до Пантикапея, которые Перисад уже передал Митридату.

— Это ложь! — вспыхнул Савмак,

Палак усмехнулся.

— Если ты не веришь мне, послушай, что тебе скажет этот человек. Он должен быть тебе знаком.

Палак шагнул в угол шатра, поднял край войлока и повернул пленника, лежавшего лицом к земле.

Савмак узнал Памфила, боспорца, возвышение которого казалось всем странным.

— Это правда, Савмак, — захлебывался Памфил. — Диофант и Перисад договорились о передаче власти Митридату и отправили меня в Синопу. Но справедливые боги не захотели этого, они разбили корабль о камни и сохранили жизнь одному мне. Ты же знаешь, Савмак, что я всегда был другом скифов, тебе известно…

— Молчи, змея! — Палак толкнул пленника ногой.

— Теперь ты видишь, — обратился он к Савмаку, — кто прав?

Они шли обнявшись, как в детстве. Никто не слышал, о чем они говорили, но не прошло и месяца, как вся Таврика почувствовала силу сомкнутых братских рук…».

И не могу не процитировать ещё этот отрывок, больно уж меня задела эта история:

«…Митридат заскрежетал зубами. Бессильная ярость душила его.

— Вакхиллид! — крикнул он грозно.

Евнух упал на колени.

— Ты должен искупить свою вину.

— Я готов принять смерть, если прикажешь.

Митридат отвернулся.

— Потеряно войско, — бормотал он как в бреду. — Потеряно царство. Изменил первенец. Но честь еще можно спасти…

Евнух поднял сморщенное личико. Он понял, чего добивается царь.

— Это Мониме! — молвил Митридат, срывая перстень с пальца. — И передай ей мой поцелуй.

Монима отдернула занавес. В лучах, окрашенных багрецом и золотом, заплясали пылинки и также, беспорядочно тесня друг друга, закружились мысли. Как случилось, что она, которую называли единственной, оказалась среди многих? Дни и ночи были полны ликования. Казалось, не будет конца торжеству любви. Потом хлынул поток писем, такой же неудержимый, как его душа. В последнем послании не было ни клятв, ни обещаний. Одна просьба: доверься Вакхиллиду. И все же Монима продолжала ждать. Она верила, что здесь, в этом убежище отвергнутых и забытых, она одна любимая, неоставленная. У Митридата нет другой. Митридат поглощен войной.

Расчесывая волосы, она ощущала прикосновение его рук. Она слышала, как он зовет ее: «Монима!» Ее имя в его устах звучало то как радостный победный клич, то как жалоба избалованного ребенка. Нет! Он не знал этих женщин! Он всегда был с нею и в порыве ветра, и в лепете ручья, и в письмах, запечатанных царским перстнем.

За стеной послышался цокот копыт. Монима схватилась за прутья решетки и просунула в них голову. Вакхиллид! Что в его кожаном мешке? Чем царь вознаграждает за пустоту этих месяцев? Золотой диадемой? Хрустальным ларцом? Или восковыми табличками с пылающими как факел словами?

Монима бросилась к лестнице, отталкивая женщин. Что им надо? Чего они хотят, эти толстые и неряшливые армянки к персиянки? Притирания не возвратили им молодости. Румяна не вернут красоты. Они уже давно забыты, давно…

Вакхиллид остановился в нерешительности. За годы службы в гареме он узнал женщин и обучился обращению с ними. Он привык к их болтовне, к их хитростям и слезам. Ему приходилось их утешать и наказывать. Но то, что поручено теперь, свыше сил.

— Где царь? Что он нам прислал? — послышались голоса.

Вакхиллид вывернул мешок. Зазвенели, ударившись о каменный пол, кинжалы. Мягко легли скрученные шнуры.

Монима отшатнулась. Волосы ее взметнулись как пламя.

— Это мне?

— Всем, — пропищал евнух. — Всем, кто, повинуясь царской воле, хочет уйти от позора. А тебе он шлет перстень со словами: «Я целую тебя, Монима!»

Женщины молча брали царские подарки и уходили в свои кельи.

Одна лишь Монима бросилась на пол. Разбрасывая кинжалы, раня об их острия трепещущие руки, она кричала:

— Вот они, его поцелуи, его объятья, его обещания, его клятвы! О Афродита, зачем ты дала мне красоту!..»

Что я обо всём этом думаю, и почему всё же стоит прочитать:

Начну, пожалуй, с плюсов. Из самого хорошего – маленькие главы, как и в другом произведении Немировского, они меня прям несказанно радовали. Написан роман достаточно простым языком, местами почти совсем бытовым, и тем, кто любит подобные книги советского периода, книга вполне может зайти. Читается в целом как обычная приключенческая проза для подростков и молодежи (хотя большой временный и пространственный охват придает-таки эпичности повествованию). Для кого-то это плюс, но для меня лично с этого начинаются минусы.

На самом деле я долго сомневалась, прежде чем взяться за эту книгу. Наткнулась я на неё уже давно, но читать начала вот только с неделю-полторы тому назад. Вроде и знала уже, что о Митридате Евпаторе есть и другие произведения, но не хотела оставлять гештальт незакрытым да понадеялась на то, что эта книга будет не хуже, чем «Слоны Ганнибала», которые лично мне вполне зашли. К сожалению, меня постигло разочарование.

Начать с того, что мне лично показалось, что данный роман иначе написан в стилистическом плане. Для кого-то опять же это не проблема, даже наоборот, но я лично предпочитаю иное. Хотя «Слоны Ганнибала» тоже не лишены были определенной пафосности в изложении, здесь буквально всё ею пронизано, и при этом она накладывается на простые, незамысловатые фразы и речевые конструкции, что, наверное, и даёт этот эффект подростковой литературы. Хотя не только это.

Сам сюжет тоже незамысловат, и, самое главное, я не увидела за ним какой-то животрепещущей идеи, как это со мной было при прочтении «Слонов Ганнибала». Конечно, Немировский затронул и тему цены власти, и тему моральных дилемм людей, претендующих на величие, и некоторые другие, но я не могу сказать, что ему это однозначно удалось. К тому же перечисленные темы не новы, и их в принципе трудно преподнести по-новому. Попытку сказать, мол, древние историки ошибались и врали, ибо историю пишут победили, я тоже заметила, но не уверена, что это стоило так преподносить. Хотя с другой стороны - почему бы и нет?

Да ещё вдобавок возникали порой рояли в кустах в этом романе, причем не до конца понятно, зачем они там. Особенно, когда это идёт вразрез с «официальной» версией событий. Так в первой трети романа внезапно выясняется, что «царь-то ненастоящий», ибо царица Лаодика родила сына вовсе не от законного супруга. Вот на… зачем эта вся мелодрама в стиле сериалов на первом канале? Чтобы не так противно было от того, что Митридат на сестре женился?) Типа не родная же, а единоутробная. Лично я, во-первых, разницы особой не вижу, а, во-вторых, из песни слов не выкинешь: в западной Азии и северной Африке того периода в правящих кругах близкородственные браки были не такой уж редкостью. И Митридат VI в этом деле был не первым и не последним, даже в своей стране.

Тут, кстати, не могу не пройтись и по другим моментам, которые не соответствуют той исторической информации, с которой я успела ознакомиться. И вот пойми – причина в устаревших сведениях или особом авторском видении? Версию с плохой подготовкой я как-то не готова принять, потому что Немировский всё-таки был историком. А вот авторское «я так вижу» явно мог себе позволить, причем, на мой взгляд, это роману на пользу не пошло. Когда Махар был назван царским первенцем, я впервые испытала настоящее желание бросить это читать дальше, потому что то, что было до того – это ещё терпимо, но это, на мой вкус, уже перебор.

При этом я вынуждена отметить, что некоторые эпизоды Немировскому однозначно удались. Например, приведенный мной выше отрывок – о том, как Митридат передал приказ своим женщинам совершить самоубийство, чтобы избежать римского плена.

В общем, читать или нет – каждому решать самому. Я жалею, что не выбрала для иллюстрации периода и региона другую книгу, мощнее и ярче, но у меня уже не оставалось времени на замену (тот же «Митридат» Полупуднева – тоже книга немаленькая). Я не могу однозначно высказаться ни против этого романа Немировского, ни порекомендовать его.

P.S. Действия данного произведения вскользь затрагивают и Великую Армению в начале I-го века до н.э. И тут вопрос к читателям: впереди в моём списке есть книга о временах Тиграна II Великого – рассказать ли о ней или про Армению не очень интересно, и лучше её пропустить?

Прошлые посты искать тут:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 55. «Человек, ставший богом»

История нашего мира в художественной литературе. Часть 47.1. «Эллинские торговцы»

История нашего мира в художественной литературе. Часть 49.1 «Слоны Ганнибала»

История нашего мира в художественной литературе. Часть 47.2. «Золотой ветер»

История нашего мира в художественной литературе. Часть 54.1. «Владыки Рима»