- Ты тоже напиши, и ребята пускай напишут. Танар хочет все, что можно собрать, все сведения.

- Да, он мне говорил. И мне, и Зоряне.

Феррух посмотрел на братьев. Он привык все делать сам, но дураком не был. С этим делом он один не справится. Ринн, который изо всех сил мешал выследить их в порту, был колдуном-самоучкой. Сильным. Но такой тренировки, как у братьев, у него не было.

Феррух всегда был предусмотрительным. Он отдал клан Хакиму, но про несколько человек не сказал. Это были лично его доверенные люди. Колдун среди них был только один. Феррух взял к себе этого парня после знакомства с Танаром, после уничтожения колодца смерти. Он не захотел подставлять парня. Хаким колдунов не одобрял.

Большую часть своей жизни Феррух и сам колдунам не доверял и иметь с ними дел не хотел, но после колодца он понял, что магии в мире много и всегда обходить ее не получится.

Феррух отправлял на разведку в соседнее княжество четверых. И, к сожалению, уцелели не все.

В этом деле на первом месте стояла магия. Значит, без колдунов ему не обойтись. Без них и без подготовки.

Феррух и не собирался бросаться вперед с одними кинжалами, но все оказалось сложнее, чем он думал сначала. Зоряна была права. Все скрутилось в тугой клубок, пропитанный кровью, колдовством и смертью.

Феррух вспомнил дом, который построил в селе. Дом сейчас стоял пустым. Мастер Гассан жил у Людина.

"У сына получается спокойная жизнь, а у меня нет", - снова подумал он.

После возвращения из так неожиданно закончившейся поездки с молодыми колдунами он сказал об этом Зоряне, хотел добавить, что ему жаль, что из-за него ей приходится жить в тревоге, срываться ночью и скакать, вместо того, чтобы спокойно спать, но увидел взгляд жены и замолчал.

Зоряна долго смотрела на него.

- Ты вовремя закрыл рот, Глава клана, иначе бы я тебя ударила.

"Я выбрала себе такую жизнь. Я сама. И никто не смеет мне в этом указывать. Если ты с этим согласен, то больше никогда не будешь об этом говорить. А если нет…".

"Я люблю тебя, непокорная женщина. Я никогда не думал, что смогу так любить. Я боюсь за твою жизнь".

Зоряна отвернулась. Ну, за что он так… разве она подводила его хоть раз?

Такая жизнь опасна. Да. Зоряна вспомнила, как старалась уловить – жив Феррух или нет. А разве Княгиней быть не опасно? А разве те, кто лечит людей, не рискуют заразиться?

Феррух подошел и обнял ее закаменевшие плечи.

- Если я не справляюсь с чем-то, значит, ты плохо меня научил, муж. Учи еще. И давай больше никогда не будем начинать этого разговора, - повернувшись, сказала ему жена.

- Не будем, - согласился Феррух. – Давай поговорим о другом. Нам с тобой нужен дом. Мне надоела эта корчма, а в село мы вернемся не скоро.

Зоряна улыбнулась.

- Вот теперь ты говоришь умные вещи. Пойдем! – она потянула мужа к выходу из комнаты.

- Куда ты тащишь меня, женщина?

- Дом смотреть. Я тоже устала от корчмы. Попросила братьев, они тоже, кстати, хотят уйти из школы. Там слишком шумно. Так что, если ты не будешь против, мы будем жить с ними по соседству.

Дом Ферруху понравился. Небольшой, окруженный садом, в тихом районе города. Довольно дорогой. Феррух пожал плечами. Зачем деньги, если их не тратить на то, что хочется и нужно? К дому можно было быстро добраться и от городских ворот, и от терема Князя, и от школы. Дом, который присмотрели для себя близнецы, имел выход на соседнюю улицу, но забор был у них общий.

- Удобно. Ты не будешь возражать, если я заберу от Танара Ринна?

- Не буду, муж мой. И Ринна, и Кана с Ибисом. Только учти - готовить на всех я не собираюсь. И полы они пускай моют сами!

Феррух засмеялся.

- Ну, хоть мне ты готовить будешь?

- Буду, хотя мне так не хватает запаса моих специй.

- Новые купим. Здесь это проще.

Через две седьмицы они отметили новоселье. Причем два раза, сначала у себя, потом у Богдана с Ратмиром. А чтобы не обходить по улице, проделали дыру в заборе, замаскировав плетущимися растениями.

- Ринн пускай у нас живет. Надо довести до ума то, чему он научился сам, - сообщил Ратмир. – Мы начали тренировать его в школе. Будем продолжать и там, и дома тоже.

- А еще, мы сделали списки всего того, что собирает учитель. Про город, про того колдуна. Харитон собирается дать задание некоторым купцам, чтобы привезли определённые товары. Ткани, например.

- Что можно определить по товарам?

- Много, Феррух. А, кроме того, ничего подозрительного нельзя найти в том, что человек, скажем, набирает воду из колодца, - сказал Богдан и, видя, что его не понимают, объяснил, что в воду попадают все, что есть в воздухе. – Если колдун проводит ритуалы на крови, то по воде, взятой рядом с этим местом, можно определить, сколько и чего он использовал. Кого вызывал и чего добивался. За один раз этого не сделаешь, конечно…

- Ты сам говорил, что быстро такие дела не делаются, - заметил Ратмир. – Вот мы и не станем торопиться. Немножко мы, немножко Харитон, вы с Зоряной. Кан и Ринн. Учитель здорово рассвирепел, Феррух. Никогда не видел его таким. Даже, когда пропал Князь.

Феррух озадаченно посмотрел на братьев. Он не один раз встречался с Танаром после возвращения и не сказал бы, что колдун сильно рассержен.

- Просто ты не знаешь его, как мы. Танар считает, что колдовство должно служить добру. Он все время существования школы безжалостно гнал тех, кто считает, что колдун учится, прежде всего, для своей выгоды. Он ненавидит магию крови, черную магию. И в тоже время он их изучает. Этот колдун не только твой враг, а врага нужно знать.

- Поговори с ним, - сказала Зоряна мужу вечером. – Вместе вы горы свернете, а мы с братиками вам поможем.

Феррух обдумал все, что услышал, и отправился к колдуну. Они говорили долго и обстоятельно. После этого разговора в заборах появилось еще несколько отверстий, а в домах начали скапливаться все сведения, которые доставляли многочисленные посланцы.

За безопасность ни Феррух, ни братья не боялись. Четырех призраков хватало для охраны с избытком.

Тайная служба тоже вносила свой вклад.

- Торопиться не будем, - приговаривали они все по очереди, но, несмотря на неторопливость, сведений становилось все больше и больше. У них появилась подробная карта города, на которую наносились места хоть как-то связанные с колдовством. Больше всего следов использования магии было в одном и том же квартале.

Богдан и Ратмир сначала просили Танара скопировать все сведения, которые он получил.

- Учитель, у нас самое защищенное место в столице, - говорили молодые колдуны, - и тайное. Ну, живут два парня, ходят к ним друзья. А про призраков никто не знает. Кто еще сможет так охранять все?

Танар согласился. Действительно.

Он много времени проводил в той лаборатории, которую соорудил в деле с колодцем. Результаты его исследований опять-таки оказывались у Ратмира с Богданом.

Братья занимались не только этим делом. Они продолжили то, что спешно начали летом: собирать сведения обо всем, что нужно поверить в княжестве. Они просили о встрече Князя Вячеслава, рассказали ему о корчмаре, который чуть не разорился из-за мести постояльца.

- Князь, нужно, чтобы люди могли просить о помощи. Там дело-то было простое, но обыкновенный человек с ним не справился.

Вячеслав с этим был согласен.

- Танар говорит, что такого количества колдунов пока нет, - заметил он.

Это близнецы и сами знали.

- Тогда все должны знать, что могут обратиться в столицу. Уж послать человека за помощью сможет каждый староста, - предложил Ратмир.

Вячеслав обсудил с Танаром и Харитон предложение братьев.

- Мысль хорошая только кто эти будет заниматься? – поинтересовался глава тайной службы.

Они с колдуном просверкали друг на друга глазами и договорились, что оба выделят людей. Обращаться после Указа Князя старосты будут к Танару.

- К колдуну не каждый пойдет, даже если помощь нужна именно против магии, - заметил Харитон.

- Выделим новой службе место на княжеском подворье. Приехали к Князю за правосудием и все тут..., а кто их там встретит, они только потом поймут. После того, как дело будет сделано. А выезжать на первых порах предлагаю двойками.

- Как у Ферруха? – усмехнулся Танар.

- А что – нормально. Один твой человек, один мой.

Танар засмеялся:

- Можешь, когда хочешь, Харитон.

Оба подумали – пока так. Много сразу людей не приедет. Все-таки у них в княжестве было тихо. А потом разберемся. Да и люди начнут больше доверять.

Глава 2

Однажды Танар позвал братьев к себе.

- Есть дело, которое нужно закончить, - сказал он, - я знаю, вы заняты, но вы это дело начали, вас Парвин знает, и другие тоже не забыли.

- Учитель, но их же забрали люди из тайной службы.

- Забрали. Все раскрыли. Люди Харитона хорошо поработали, но это магия. Значит, заканчивать и нам тоже. Тем более, что следы ведут в тот город, то княжество. Оттуда им подсказали, как моложе стать.

Танар протянул братьям целую стопку листов.

- Читайте. Вы будете сопровождать дознавателя, который повезет применивших магию крови обратно для суда.

- Но почему не здесь, учитель?

- Мерзости они творили там. Убивали людей там. И суд должен состояться там. Чтобы видели простые люди, что правосудие Князя одно для всех.

Братья переглянулись. Отрываться от работы им не хотелось, но Танар был прав.

- Когда ехать?

- Не тороплю, но и не откладывайте надолго. Сходите к Харитону, договоритесь с ним.

Братья отправились в тайную службу. Договорились ехать через седьмицу.

- Чего не раньше? – поинтересовался Демид, который должен был ехать с отрядом доверенных.

- Мы сообщение пошлем Камрану Парвин. Пусть собирает народ. Танар говорит – все должны знать, каково княжеское правосудие. Вот и пусть смотрят и простые люди тоже. Родственники, у кого эти гады убили мужчин. А кстати, что с ними будет-то?

- Да с ними и не надо делать ничего. Им по месяцу-два жить осталось. Это там у себя они кровью подпитывались. А здесь им не обламывалась. Давали только чтобы не загнулись. Их милосерднее добить, но – перебьются. Пускай смотрят люди, чем все такое заканчивается, чтобы другим было неповадно.

- Тогда мы возьмем с собой Рона Парвин, – сказал Богдан, - пускай тоже послушает, может, чему научится.

***

- Гадость какая, - Ратмир даже плюнул, выйдя после вынесения приговора.

Резко постаревшие любители магии крови поначалу вызвали у собравшихся чуть ли не праведный гнев. Среди сидевших на скамьях, и стоявших вокруг, раздались шепотки о произволе тайной службы. Но длилось это недолго. Дознаватель Игнат велел принести нескольких кур и люди с омерзением увидели, как трое зубами рвали птиц, чтобы напиться крови. И как порозовели у них после этого щеки.

- А если бы они отказались? – спросил потом Богдан.

- Не отказались бы. Я за ними столько времени наблюдаю, - усмехнулся дознаватель.

После разбирательства княжеский суд вынес решение – "учитывая применение запрещенной магии, отсутствие раскаяния, убийства неповинных жителей казнить преступников путем усекновения головы, но принимая во внимание возраст осужденных, и отсутствие ранее судимостей Князь милостиво заменил плаху на тюремное заключение вплоть до естественной кончины".

Братья усмехнулись, вспомнив слова Демида. Правильно. Пускай доживают.

В столицу возвращать преступников не стали. Досидят несколько седьмиц тюрьме ближайшего города.

После вынесения приговора к братьям подошли несколько женщин в черных платках. Поклонились.

- Спасибо вам, - сказала одна из них. – За мужей наших отомстили. Князю от нас кланяйтесь. Пускай долго живет и наследника так воспитает, чтобы простых людей тоже жалел.

Остальные закивали.

Ратмир поцеловал ей руку, как высокородной. Женщина заплакала и обняла его, потом Богдана.

- И матери своей передайте, долгой жизни ей желаем за таких сыновей.

Демид с Игнатом и охранникам и отправились домой.

- А мы немного задержимся, - сказал Богдан. – Поехали, Ратмир.

- Что надумал?

- Да в корчму ту вернуться. Расспросить хочу еще раз про того постояльца. Может, корчмарь что вспомнит.

- Думаешь, тоже от того колдуна привет?

- А ты не думаешь? Все гадости оттуда ползут, недалеко же ехать-то. А завтра и вернемся.

Корчму было не узнать. Вокруг все было чисто, ни следа разрухи. У коновязи лошади стоят, телеги неподалеку.

Когда братья зашли, народа было не очень много – середина дня, но люди сидели, никуда не торопились, с удовольствием ели и пили.

- Что заказывать будете, молодые господа? – спросил их корчмарь Кузьма и тут же заулыбался – узнал. – Все самое лучшее! - крикнул в кухню. - Гости дорогие у меня! – заявил всем сидевшим. Люди посмотрели заинтересовано.

- Это которые призраков прогнали?

-Они самые! Спасители мои!

К вечеру корчма была полна. Братья уже ни есть, ни пить не могли, лопнуть боялись, а здравицы все звучали.

Ночью они отправили призраков погулять по окрестностям и посмотреть – все ли чисто. Те вернулись и сообщили, что магии вокруг корчмы нет.

- Мы проверили, Ратмир, и еще мы можем теперь сильнее удаляться от колец, - сообщил Кренн.

- Да, - подтвердил Онит, - мы с Метосом тоже. Только вот, если по той дороге, что к границе идет, поехать, то магия может и появиться. Мы до границы не добрались. Далеко. Но чувствуется оттуда что-то.

- Предупредить бы охранников, - добавил Горан.

- Обязательно. Вернемся и передадим и Евдокиму, и Харитону. Пусть на всех границах внимательнее смотрят.

Расспросить Кузьму братья смогли только утром.

- Что вам еще добавить, - задумался тот, - какой-то он странный был. Я тогда внимание не слишком обратил, но сперва показался он маленьким, мне до плеча, а когда уезжал, то присмотрелся – и не такой уж низкий, словно вырос быстро. Глаза тоже... колючие такие, вроде серые, а провожал, еще подумал – черные стали...

Корчмарь развел руками:

- Словно не один человек, а два было.

- Морок применял, - сказал Ратмир, когда они ехали обратно.

"Вы долго бродить собираетесь?" – прозвучало в головах у обоих братьев.

"Нет, возвращаемся. А что случилось?".

"Ничего плохого. Мама с отцом едут, а вас нет!", - сердито сообщила Зоряна.

"Мы вообще-то по делу уезжали!".

"С этим делом Демид еще вчера вернулся", - сказала Зоряна и отключилась.

Братья пришпорили коней. Они встретили Марьяну и Кайрилла перед воротами.

- Мррр! – поздоровался с ними Велизар.

Зоряна тоже была там и заявила, что на этот раз жить родители будут у них с Феррухом.

- А вы покажете проход в заборе, может, они и к вам заглянут.

Родители прогостили у них седьмицу. Дома одобрили, и проход тоже. Друзей навестили в столице, к Князю с Радой заглянули.

Велизару дом понравился. По ночам он гулял по саду, и разглядывал призраков: вроде бы те же, а вроде бы изменились. А как собрались Марьяна с Кайриллом уезжать, так решил остаться с братьями и сестрой. Потерся об ноги Марьяны, помурчал Кайриллу, а потом на руку Зоряны запрыгнул.

- Ну, оставайся, коли хочешь, как нагостишься, так дай знать, мы за тобой приедем, - сказал Кайрилл.

- Мррр, - обещал кот.

Была у него одна забота. Давно хотел Велизар узнать, почему тогда в селе, призраки показали ему молодого мастера Гассана. Скорее, он даже не сам хотел это узнать, а чтобы люди об этом задумались.

Кот тогда сильно удивился. Не просто же так они это сделали. Видеть мастера молодым призраки не могли, придумать тоже, значит, передали чьи-то мысли.

Велизар всегда слушал, о чем говорят его люди и те, что вокруг. Знал, что озабочены они. И то, что сообщили ему призраки, показалось коту важным.

Велизар не знал, станут ли с ним говорить, но решил попробовать. К его удивлению, ответили ему сразу.

"А тогда молчали", - вспомнил кот.

"Тогда мы хуже знали хозяев", - объяснил самый младший.

"Не верили?", - фыркнул кот.

"Ратмир и Богдан не первые наши хозяева. Прежние не такие были".

Кот согласился – люди разные бывают. А потом он задал свой вопрос про мастера:

"Кто знал его таким молодым? Чьи мысли я тогда видел? Это может быть важно".

Призраки переглянулись. Умный кот!

"Таким мастера видел…", - Кренн подумал, что имя коту ничего не скажет, а объяснять долго.

"А мне и не надо. Вы хозяевам своим это скажите".

Глава 3

Пару следующих дней братья были сильно заняты, домой приходили поздно, уставшие и тут же ложились спать.

Призраки не хотели мешать хозяевам отдыхать. Велизар согласился, что можно и подождать с рассказом, пока у близнецов дел станет поменьше. И вот, наконец, выдался свободный вечер.

Велизар, сидевший у Зоряны, посмотрел на нее, обошел кругом, мурлыкнул и отправился к двери. На улице уже было довольно зябко, печь еще не топили, но окна уже не распахивали.

Девушка встала, чтобы выпустить кота, но Велизар не ушел.

- Мрррр! – требовательно заявил он, посмотрев на Зоряну и Ферруха.

- Куда? – спросила девушка, поняв, что кот ее куда-то зовет.

Велизар дернул плащ, в котором девушка бегала к братьям.

- Ясно. Ну, пошли.

Феррух остался сидеть за столом.

- Мрр! – снова потребовал кот.

Феррух улыбнулся: с одной стороны ему было забавно – слушаться кота. Но с другой... привел же их Велизар к Князю. Кот давно стал частью его новой жизни.

- Я тоже нужен? Идем.

Супруги раздвинули подсохшие ветки плюща и скоро постучали к братьям.

- Что-то случилось?

Не то, чтобы они не ходили друг к другу в гости, но сегодня уже виделись и вроде все решили.

- Велизар привел, - ответил Феррух.

Кот запрыгнул на стол и требовательно мяукнул. Около стола появился Кренн и остальные трое.

- Это мы виноваты, хозяин…, - начал он.

Ратмир досадливо нахмурился, просил же – никаких "хозяев", когда нет посторонних, вроде договорились, но Кренн упрямо продолжил:

- Ты наш хозяин,Ратмир. Хороший хозяин и мы хотим, чтобы это так и осталось. Ты и твой брат. Поэтому я должен вам рассказать об опасности...

"Ничего себе начало", - переглянулись люди.

- Говори уже, что случилось! – потребовала Зоряна. – И почему нас позвал Велизар.

- Твоему коту, госпожа, мы первому показали, что мастеру Гассану угрожает опасность. Потом уже сказали хозяевам. Мы показали коту молодого мастера. Так нам было проще. Таким запомнил его один наш старый хозяин. Он носил кольца не очень долго, любил ими хвастаться. Чаще всего приказывал нам пугать своих гостей, или хозяев тех домов, куда его приглашали в гости. Больше ему ничего не было нужно.

Однажды он встретился с человеком по имени Васуд....

Услышав имя, Феррух прервал призрака.

- Ты точно запомнил – Васуд?

- Мы никогда ничего не забываем, - ответил Кренн.

- Кто это - Васуд? – спросила Зоряна.

- Васуд, отец моего врага убитого вашим отцом. Кайрилл рассказывал вам, как он сделал меня Главой клана?

Все трое кивнули.

- Да, но давно и без подробностей, - ответил Богдан.

- Старый Глава клана был отравлен, он не успел назвать преемника. Я хотел стать Главой. Я и Рустем. А на Кайрилла был заказ, он пришел ко мне и предложил убрать Рустема, если я после отменю охоту за ним. Я согласился, потому что ничего не терял. Я не думал, что кто-то не из клана сможет справиться с моим врагом. Но Кайрилл смог. Я стал Главой клана, у меня появилась власть, и я снял заказ. Васуд ничего не мог сделать. Клан бы его не поддержал.

- Но он запомнил, - сказал Богдан.

- Да. Он запомнил.

- А мастер?

- Мастер Гассан родился там, откуда родом Васуд и Рустем. Рустем его и привел. Но он не уважал Гассана, обращался с ним, как с рабом, хотя мастер был свободным человеком. Рустему очень нравилась власть. Мастер и Васуд примерно одного возраста. Они росли вместе, когда Кайрилл убил Рустема, мастер пришел ко мне. Я сделал его главным оружейником клана и не пожалел.

- Зато Васуд пожалел, - фыркнула Зоряна.

- Конечно, а теперь Васуд рассказал все про клан и про мастера тем или тому, кто подставил Кана и хочет расколоть клан.

- В том городе, откуда ты, хозяин, спас Главу клана и еще двоих людей, было много колдовства. Страшного, грязного. Такое сделало нас призраками. Вы хотите остановить колдуна. Мы подумали – то, что мы сказали, может помочь.

Люди сидели, обдумывая то, что услышали.

- А тот колдун, ваш старый хозяин, откуда он знал мастера молодым?

- Этого мы не знаем.

- Возможно, Васуд был знаком с этим колдуном, когда был молодым. Тогда же он был знаком и с мастером Гассаном, - предположила девушка.

- Возможно, госпожа, - кивнул ей призрак.

- Спасибо, Кренн.

- Пожалуйста, хозяин Ратмир. Ты первый хозяин, который увидел в нас людей. Вы с братом не изменили отношения, когда мы сказали, что были убийцами. Мы не хотим, чтобы нам приказывал кто-то другой, - сказал призрак и пропал.

- Старая, получается, история, - Богдан посмотрел на свои кольца, - как все связалось.

- Значит, этот Васуд связан с теми, кто искал вас в городе и от которого вас прятал Ринн, - сказал Ратмир и замолчал.

- Слушайте, но это же здорово! – после обдумывания воскликнул он.

- Почему?- удивилась Зоряна.

- Потому что Васуд не колдун. Он человек. Старый, злобный, опытный враг. Но силы у него нет…

- И ты предлагаешь…

- Да, братишка. Именно это я и предлагаю. Это именно то, что нам было нужно для начала! Это даст нам информацию, и ослабит колдуна.

- Для начала чего? – снова потребовала девушка, - что за тайны?

Феррух с интересом посмотрел на братьев.

Ратмир перехватил его взгляд.

- Это не тайны. И мы не собираемся прямо сейчас бежать и захватывать Васуда, но мысль-то хорошая! Скажешь, нет?

- Мысль неплохая…, - осторожно согласился Феррух.

- Но…?

- Но нужно как следует подготовиться.

- Конечно. Этот будет первый щипок.

- Первый что?

Братья переглянулись.

- Мы не совсем довели до ума план, мало сведений, - сказал Богдан, - как лучше объяснить... Вот лежит на дороге камень. Весь утащить нельзя – тяжелый, что можно сделать? – спросило он Зоряну.

- Как что – отколоть кусок, потом еще, а так пока камень не станет маленьким..

- Вот! Ратмир, у нас очень умная сестра!

- Сейчас я тебя стукну, и ты убедишься, что я еще и сильная... Говори толком, к чему эти загадки! - вспылила девушка.

- Да ты сама уже все сказала. Поставь на место камня колдуна! – Богдан отбил полетевший в него нож.

- Мы думаем, что одним наскоком мы не справимся с колдуном. Могут погибнуть люди. Мы хотим обойтись без этого, насколько возможно, - Ратмир нахмурился, - Танару и родителям удалось не потерять никого и когда ходили к колодцу смерти, и когда Князя выручали. Мы тоже этого хотим.

- А вот если его пощипать, - продолжил Богдан, - забрать одного нужного ему человечка, потом второго… и тогда он постепенно останется один. Пару раз не дать завершить какой-нибудь ритуал. Пусть начнет паниковать и сомневаться. Сейчас он слишком уверен в себе. Тогда справиться будет легче. Как тебе? – спросил Ферруха Ратмир.

Феррух обдумывал сказанное. Достаточно не сложно. Братья без подготовки смогли спасти его, Ринна и Ибиса. Он не знал, насколько Васуд ценен для колдуна, но помнил, как тот угрожал ему после смерти Рустема.

Тогда Васуд уехал, не стал вмешиваться, знал, что его не поддержат. Он стал визирем в одном из южных княжеств. Он пролил много крови, жестоко подавляя бунты бедноты. На руках любого члена клана была кровь. Васуд был в крови до макушки.

- Да, это сработает, - кивнул Феррух.

(продолжение следует)

Я пытаюсь дышать.

— Я дал слово, что он вернется домой.

Я с трудом успеваю за голубой собакой.

— Сюда.

Габриель свернул за угол, и мы остановились.

— Он же был здесь, — говорит он, расстроенно озираясь по сторонам.

Вокруг стеллажи с игрушками, их плохо видно в темноте, но я могу отдышаться. Рыжебородый притих. Габриель нюхает воздух.

— Ты знал, что карликовые медведи не пахнут?

Он повернулся ко мне, виновато прижав уши. Я молчу. Мне плевать. Пахнет Типи или нет, я хочу найти его и слинять.

— Слушай, мой друг не злой человек, — говорит Габриель, рыская носом под стеллажами. — Он часто сердится, потому что хочет сбежать отсюда.

Зачем ты говоришь мне об этом, глупый пес?

— Ищи давай.

— Ты тоже сердишься, — улыбается Габриель. — Совсем как мой друг. Знаешь, он мечтает вернуться в море.

Мне совсем неинтересно. У меня болит голова, сердце стучится дикой мухой в окно, а на душе противно. Меня ударили. Пнули словно резиновый мяч. И теперь мне говорят, что это сделал хороший человек?! Мои друзья никогда не делали мне больно.

Хватали как игрушку? Да. Прогоняли? Было дело. Кормили сладкой отравой? Ладно, мои друзья тоже не сахар.

— В море?

Я все-таки отдышался и решил поддержать разговор.

— Да, он работал матросом, пока его сестра не...

Нас прерывает грохот. Начинают пищать игрушки, вдалеке мигают огни, куклы зовут свою маму.

— Бежим туда, — срывается болтливый пес.

Да сколько можно бегать! Если твой друг такой хороший, почему мы бежим от него, как от стаи гусей?!

— Габриель, чертов пес! Что ты сломал на этот раз?!

— Скорее, — шепчет Габриель. — Мой друг сегодня не в духе.

Мы бежим. Обогнули несколько стеллажей. Я споткнулся, сделал кувырок и снова бегу. Габриель впереди, я следом. За спиной гремит рыжебородый. Впереди гремит упавшая полка.

— Ой, ой, — причитает кто-то за углом.

Мы сворачиваем на голос. Там горит свет. Много света. Мы влетаем в какофонию пищащих кукол и горящих огней. Теперь я вижу, как тут красиво.

Столько сокровищ! Об этом говорил мальчик?

Мой взгляд упал на бусы на кукольной девочке. Она хлопает глазками, блестит серебристым платьем. Другая кукла говорит: “Покорми меня, мама”, но мамы рядом нет. Зато впереди, между двумя упавшими стеллажами, зажат карликовый медведь.

— Ты Типи?

— Я застрял, — стонет он в ответ. — Помогите.

— Нужно вытащить его оттуда, — кричу я Габриелю. — Твой друг нас вот-вот догонит!

— Мой друг не опасен!

— Он ударил меня! Дважды!

— Он не со зла, он просто расстроен!

— Мне страшно, — стонет Типи.

Габриель, кажется, говорит правду. Могу ли я доверять незнакомцу? Он привёл меня к Типи, значит, могу.

— Я не хочу рисковать, — говорю я твёрдо, сквозь зубы. — Давай достанем медведя.

Продолжение следует...
Автор: Алексей Нагацкий
Другие работы автора ВК

― Успокойся, видишь же, Ал ― сильно расстроен, и, честно говоря, я его понимаю. Хотя, конечно, эта шутка с птицей совсем не в его духе ― не помню, чтобы наш тихий «мальчик» так выходил из себя. Значит, совсем отчаялся.

Я ещё раз выглянул в окно, неуверенно прошептав:

― Их там много, прямо на земле…

Жорж оттолкнул меня и, распахнув створки, высунулся наружу, впустив в комнату холодный октябрьский ветер:

― Ещё один шутник, да? Что ты там… ― он не договорил, негромко присвистнув, ― вот тебе и раз. Анри, похоже, твоё пророчество и в самом деле начинает сбываться ― тут на газоне полно мёртвых птиц. Интересно, как они сюда попали?

Я лихорадочно пытался закрыть неподдающиеся створки:

― Это не важно, надо идти в мэрию, пусть предупредят жителей о срочной эвакуации.

Анри взял меня за руку, оттащив подальше от окна:

― Ты себя слышишь? Что ты там скажешь:

― Другу, пришедшему из чужого мира, привиделось, что вслед за погибшими птицами с неба рухнет огромный камень и разрушит город. А живые мертвецы ему в этом помогут. Да? И куда тебя после этого отправят, Док?

Весь мой запал растаял без следа:

― Куда-куда… На кудыкину гору. Раз этот номер не пройдёт, значит, надо придумать что-то другое.

Анри сел за стол и, покатав по нему шарик из обрывка старой газеты, спросил:

― А если поконкретнее ― что предлагаешь?

Я пожал плечами, уныло пробубнив:

― Надо подумать…

Жорж тут же повеселел, хлопнув большой ладонью по столу ― мы с Анри даже вздрогнули:

― С ума сошёл, так пугать?

― Да я ещё и не начал, ― резвился неунывающий толстяк, ― можно, например, переодеться в диких зверей, а Ал с помощью «своих средств» сделает нас очень страшными. Всех разгоним… Обыватели трусливы, разбегутся кто куда.

Анри нахмурился:

― Просто детский сад какой-то, Жорж ― нас прикончит первый же патруль. Я тут на них насмотрелся ― они сами страшнее любого зверя: все в камуфляже и с этими штуками, стреляющими огнём.

― Автоматами, ― подсказал я с видом знатока, и «прорицатель» одобрительно кивнул:

― Напомню тебе, что тут уже были настоящие монстры, и где они сейчас?

Жорж довольно усмехнулся:

― За ельником в болоте…

― То-то и оно, хочешь к ним присоединиться? Нет? Тогда придумай что-нибудь стоящее.

Хлопнула дверь, на пороге стоял смущённый и растерянный Алистер:

― Я слегка погорячился, простите… Там внизу и в самом деле птицы. Док прав, надо что-то придумать и спасти горожан, хотя мы и не знаем точную дату падения небесного камня. Но Анри прав, твоё предложение, Жорж ― никуда не годится.

Толстяк фыркнул:

― Ну разумеется, разве я могу сказать что-нибудь интересное? Ну, например, это ― никому в голову не пришло, что у твоего Учителя, дядя Алистер, до вас с Бертье были и другие ученики? Возможно, один из них затаил злобу на обоих и, особенно, на корень всех бед ― сумасшедшего Наставника.  Говорят, его нашли повешенным в любимой лаборатории.

Алистер сел рядом с Анри и, отобрав бумажный шар, начал подбрасывать его на ладони:

― А ведь ты прав, были ещё ученики. Я столкнулся с последним ― неприятный парень, но говорили, очень талантливый. Он оказался умнее нас с Симоном и сам ушёл ― помню, Учитель всегда ставил Жиля в пример. Каким бы скользким типом он ни был, вряд ли пошёл на убийство. А с нами он почти не имел дела ― зачем ему вредить незнакомцам?

― Возможно, потому что он сам охотился за пилюлей «бессмертия», а она досталась тебе, ― ответил Анри, ловко перехватывая шар у Алистера и разворачивая бумагу, ― что тут такое?

И он сделал вид, что читает обрывок старой газеты. Расстроенный потерей игрушки Алхимик посмотрел в мою сторону:

― Ты лучше нас знаешь этот мир, чем можно напугать целый город?

Не задумываясь ответил:

― Эпидемией, ― и, видя недоумённые взгляды друзей, пояснил, ― это когда много людей болеют одним и тем же заболеванием, которое легко передаётся от человека к человеку. Если пройдёт слух ― многие поспешат покинуть город.

Жорж сделал глубокомысленную мину:

― Точно, Док ― пустим слух, что близится восстание мертвецов, как в том фильме, помнишь, Анри? И, между прочим, не соврём.

Я усмехнулся:

― Ну ты и фантазёр… Никто не поверит в эти сказки, а вот если «случайно» проговориться, что из областной лаборатории исчезла пробирка с бациллами, например, чумы, и кто-то видел в нашем городе парня, очень похожего на сотрудника той самой «лавочки»… Все побегут, но это подсудное дело.

Алистер и Анри явно колебались, а вот Жорж тут же предложил рассказать «историю» знакомым девчонкам из больницы:

― Они такие болтушки, к вечеру весь город будет знать.

Неожиданно Анри поднял руку:

― В газете есть заметка о некой Стелле, гадалке и прорицательнице. Она предсказывала ― только не падайте ― массовую гибель птиц, а на следующий день ― падение метеорита. Тут сказано, он упадет в болото за городом, но взрыв будет очень сильный с разрушениями и жертвами. А ещё дамочка напророчила, что осколки попадут в район местного кладбища и наведут там страшный беспорядок ― перевернут гробы и разбросают останки покойных.

― Так-так, значит, не ты один у нас предсказатель, Анри. Выходит, никакого нашествия мертвецов не будет? Их просто немного потрясёт после взрыва ― ну так неинтересно, я-то собирался от души поохотиться на нежить, ― не на шутку расстроился Жорж.

― Сочувствую, ― засмеялся Алистер, ― а мне вот на душе стало легче: не хватало ещё на фоне разрухи сражаться с неупокоенными. Кстати, Анри, а когда было сделано это предсказание?

― Не знаю, бумага уже пожелтела ― наверное, не меньше года назад, а что?

― Надо поговорить с этой Стеллой. Док, есть знакомые, которые помогут её разыскать?

Я задумался и, кивнув, взял мобильный. Разговор с Димычем, который ещё недавно был моим пациентом, оказался непростым ― репортёр единственного в городе «жёлтого», чудом державшегося на плаву издания слыл большим любителем поговорить. Заткнуть эту трещотку было практически невозможно, но всё-таки минут через десять, он выдохнул:

― А ты чего звонишь-то? Нужна информация?

И через минуту я с тоской узнал, что Стелла, скандальная прорицательница, словам которой верил весь город, кроме местной прокуратуры, считавшей её обыкновенной мошенницей, сейчас находится на городском кладбище.

― Чёрт, ― не выдержал я, ― значит, опоздал…

Димыч очень удивился:

― То есть? Насколько я знаю, она собиралась там торчать до вечера ― сама вчера говорила. Предчувствия у неё какие-то. Так что давай со мной, я как раз собирался взять у неё интервью.

Разумеется, я согласился. Объяснив ситуацию друзьям и получив инструкции от Алистера, через десять минут уже трясся по крутым, в прямом, а не переносном смысле слова, изгибам местных дорог. Кладбище располагалось на окраине, рядом белела недавно отреставрированная церквушка, возле которой были припаркованы два навороченных джипа.

Заметив мой интерес, Димыч тут же прокомментировал:

― Это местного батюшки. Эх, была бы моя воля, я бы такого материала накопал, но не разрешают ― «нельзя». Смотри, какой рядом дом себе отгрохал ― не всякий бизнесмен такое может позволить.

Само кладбище выглядело гораздо менее эффектно, но зато показалось очень большим.

― Старое, я бы даже сказал ― древнее, недаром тут мистики и любители всякой чертовщины вроде Стеллы ошиваются. Нет, ты не подумай, она тётка серьёзная, чтобы там о ней не писали. Лично я ей верю. Как-то раз сказала, что через неделю над городом пройдёт ураган, так и получилось. Между прочим, с точностью до часа угадала, не то что наши метеорологи.

― И что было? ― заинтересовался я, вылезая из старенькой Нивы.

― Кошмар, вот что ― страшный ветер сносил крыши и вырывал деревья, а ливень затопил округу. Умные люди, те, кто послушал Стеллу, заранее подготовились к ненастью ― укрепили дома, запаслись продуктами и водой. А вот те, кто смеялся ― здорово об этом пожалели. Да о нас даже по телевидению рассказывали, два года назад. А ты не видел репортаж? Жаль, мы с оператором Васильком снимали. Это был мой звёздный час.

Он вдруг как-то скис, перекрестившись перед узорными воротами кладбища:

― Стелла предупреждала Васю, чтобы не снимал ураган, мол, пострадает. Но он же упёртый был, совсем ещё мальчишка ― славы хотел. Ну и настоял на своём, а я, дурак, не остановил. Вот ему уже в самом конце сьёмок железным листом полчерепа и снесло. Меня до сих пор трясёт, как вспомню.

Димыч шёл по усыпанным листвой дорожкам, печально опустив голову:

― А знаешь, что она недавно сказала? Мол, с Васильком на той стороне всё в порядке и… ― тут он наклонился, словно боялся, что нас подслушают. Его светлые, цвета осеннего неба глаза стали просто огромными, ― что он скоро навестит своего приятеля. Ужас, да? Наверное, недолго осталось лучшему репортёру топтать эту землю.

У меня похолодела спина, но я мужественно сделал вид, что не испугался:

― Бред, Димыч, и ты веришь в такую ерунду?

Вместо ответа он обречённо кивнул:

― А что, есть другие варианты?

Я пожал плечами:

― Мало ли, например, вдруг наступит ночь живых мертвецов, или… скоро же Хэллоуин ― увидишь его во сне.

Димыч грустно рассмеялся:

― А ты, оказывается, шутник, доктор Саня. Сворачивай направо, Стелла вон там ― у могилы кого-то из своих родных. Кстати, злые языки шепчут, что её бабка была ведьмой. Ерунда всё это, бабушка Люся славилась своей самогонкой, а вот Стелла как раз… 

― Эй, самый известный болтун в городе, не боишься сплетничать за моей спиной? Вдруг обижусь ― могу ведь и проклясть, ― симпатичная молодая женщина не старше тридцати с собранной на затылке шикарной русой косой, стройная, в тёмном пальто, с ясными умными глазами, усмехнувшись, подошла к нам и, окинув незнакомца быстрым взглядом, кивнула побледневшему Димычу на лавочку у оградки:

― Садись, разбойник, давай быстро запишем интервью, а то у меня ещё много дел. Так о чём ты хотел спросить ведьму Стеллу?

Димыч заёрзал, виновато улыбаясь:

― Да не называл я Вас так, Стелла Ивановна, просто… а, ерунда всё это, Вас же не проведёшь, ― и видя, что она не сердится, повеселел, приступив к своим прямым обязанностям.

Ушлый репортёр заранее предупредил, чтобы я не мешал и постоял в сторонке, пока он не закончит. А потом уж приставал к прорицательнице с вопросами, если она, конечно, согласится на них ответить.

Я устроился под большим клёном и вертел в руках только что упавший на куртку резной оранжевый лист, думая, что длинное чёрное пальто её старит, а дурацкое имя Стелла ― совершенно не подходит этой симпатичной женщине с такими удивительными глазами. Скорее уж Катерина или Алёна… Нет, Катя ― лучше всего, ― эта мысль почему-то развеселила, заставив улыбнуться и посмотреть в сторону прорицательницы.

Стелла, женщина-звезда с русой косой, на мгновение встретилась со мной взглядом и, опустив невозможно синие глаза, покраснела, словно только что подслушала глупые мысли незнакомца. Я тут же сделал вид, что никогда не видел деревьев, заинтересованно рассматривая узоры на коре старого клёна, и не понимая, отчего в холодный октябрьский день вдруг так резко потеплело, а сердцу стало тесно в груди.

Димыч раскашлялся, как мы и условились, что означало ― дорога свободна, приступай к атаке. Но я растерялся, как школьник перед строгой учительницей, и медлил, не зная, с чего начать разговор. Сообразительный журналист пришёл на выручку:

― Стелла, а это наш знаменитый доктор Саня ― он помог мне встать на ноги после операции. И вообще, Док ― прекрасный человек…

― Вот что, Дим Димыч, погуляй немного, а я поговорю с твоим «прекрасным» доктором. И не вздумай подслушивать, а то неделю будешь икать без перерыва, понял?

Димыч козырнул и, подмигнув, побрёл по аллее, с преувеличенным вниманием рассматривая кладбищенские памятники. Стелла сама подошла ко мне, взяв за руку ― я даже вздрогнул от неожиданности. Она улыбнулась:

― Простите, доктор, что веду себя бесцеремонно. Но у Вас такая странная аура, очень хотелось проверить, ошиблась я или нет.

― Ну и как ― что там с аурой? ― я попытался улыбнуться, но получалось не очень, может, потому что Стелла всё ещё держала меня за руку.

Кажется, она снова прочитала мысли и, смутившись, отпустила холодную ладонь:

― Вы ― необычный человек, доктор Саня. Что-то с Вами не так ― как правило, я вижу всю линию жизни, но здесь… она почему-то не кончается. Как же глупо.

Я вдруг успокоился:

― Вы не ошиблись, Стелла ― эта линия жизни уходит очень далеко, хотя я об этом не просил.

Её глаза испуганно расширились, а потом в этом синем озере словно заклубился чёрный туман. Она мне поверила:

― Но это же ужасно…

Я промолчал, и целую вечность мы стояли друг напротив друга под осыпавшим нас разноцветными листьями ветром. Её голос изменился, в нём уже не было прежней уверенности, только печаль:

― Очень жаль, доктор, у Вас непростая судьба. Но постарайтесь не отчаиваться ― это не приговор, всё ещё может измениться. Так зачем Вы хотели меня видеть?

Подавленный, рассказал Стелле о предсказании Анри, и это произвело на неё сильное впечатление. Она так разволновалась, что какое-то время не могла говорить:

― Два года назад я так надеялась, что это видение не сбудется, но теперь сомнений нет. Вы с друзьями из очень далёкой страны, ― Стелла сказала это так, что стало понятно, каким-то образом она знает о нас больше, чем говорит, ― ничего не сможете изменить. Это бесполезно: кому предназначено погибнуть ― всё равно умрёт, даже если попытается убежать ― так что не тратьте время зря. Делайте то, что в ваших силах.

Я кивнул и уже собирался попрощаться с прекрасной предсказательницей, но в последний момент всё же решился спросить:

― Стелла, если верить одному из пророчеств друга, именно я стану причиной их гибели. Скажите, это так? И что, чёрт побери, делать, чтобы оно не сбылось? ― я почти кричал от отчаяния, но снова ставший отстранённым и, похоже, разочарованным голос Стеллы меня отрезвил:

― Я вижу только отдельные, самые важные моменты для судеб многих людей, но ничего не могу сказать конкретно о Вас, доктор. Только Вам решать, как строить свою жизнь. Постарайтесь быть честным с самим собой и другими, чтобы потом не сваливать собственные ошибки на судьбу.

Резко развернувшись, она быстро скрылась за огромным, безвкусным памятником цыганскому барону, и показалось, что это моё счастье уходит, стуча каблучками по асфальту.

Время уже близилось к обеду, когда, вернувшись в свою комнату, я рассказал друзьям о встрече со Стеллой. Никто не проронил ни слова, молчаливо соглашаясь с ней. Только нахмурившийся Жорж ёрзал на стуле и, наконец, не выдержав, вспылил:

― Мало ли, что сказала жрица ― мы что, должны до завтрашнего дня сидеть, сложа руки, в ожидании, пока эта каменюка не уничтожит половину города? Я так не могу. Надо хотя бы предупредить людей, а дальше уж пусть сами решают, как им быть.

Я смотрел на бегавшего по комнате парня и прекрасно его понимал:

― Телецентр находится в области, даже если мы сегодня туда приедем, нас ни за что не пустят и, тем более, не позволят выйти в эфир.  Можно попробовать сходить на местную радиостанцию, но там тоже «не дураки» работают, так что нам ничего не светит. Как вариант ― рассказать Димычу, он-то с удовольствием состряпает статью, но пока номер выйдет, боюсь, будет уже поздно, да и кто поверит бульварной газете.

― Это всё, что ты можешь предложить? Город скоро разнесёт по камушку, а ты… ― кипятился Жорж.

Я пожал плечами:

― Могу написать сообщение на сайт города, но его тут же удалят ― подумают, подростки хулиганят. Хотите? Я попробую…

Анри пробурчал, кусая губу:

― Лучше напиши об угрозе эпидемии, звучит реалистичнее.

― Хорошо, но «террористов» вычислят в течении десяти минут, ночевать придётся в полиции. Документов у вас нет, а что со мной будет ― даже не представляю: в лучшем случае, останусь без работы. Как, согласны? ― не унимался я.

Алистер положил конец этой перепалке, от души хлопнув ладонью по столу:

― Хватит! Я попробую сам. Заклинание трудное и требует большой сосредоточенности, зато если получится, утром большая часть горожан резво сорвётся с места и уедет отсюда как можно дальше. Правда, в течение несколько дней не смогу вам помогать, но тут уж ничего не поделаешь… Есть только одно «но» ― мы не знаем точного времени падения этого «метеорита» ― верно, Док?

Пришлось с ним согласиться ― Стелла сказала только, что «это» случится завтра. Но когда именно? Алистер может не успеть. Но он уже всё для себя решил и ушёл в гостиницу, велев ребятам оставаться у меня в комнате и не отвлекать его от дела. До ночи мы маялись, вернее, только я ― Жорж и Анри опять залипли у экрана, на этот раз ноутбука, один за другим «глотая» боевики и сопровождая любую победу «героя» радостными воплями. Делая небольшие перерывы только для того, чтобы подкрепиться.

Ближе к ночи и я не выдержал, сев к телевизору, чтобы хоть как-то отвлечься и справиться с внутренней дрожью. Местные новости не порадовали: группа ребят в совершенно невменяемом состоянии ограбила магазин, почему-то не взяв деньги и ограничившись несколькими рулонами туалетной бумаги. «Детишки» приставали к прохожим, угрожая превратить их в диких зверей, чтобы потом на них же охотиться, если те не отдадут им какие-то «серебряные жетоны».

Последняя фраза меня насторожила. А уж когда еле сдерживавший смех репортёр продемонстрировал на камеру, чем малолетние хулиганы пытались запугать своих «жертв» ― маленькие синие, подозрительно знакомые колбы, я силой притащил обоих «киноманов» к телевизору:

― Это те, пропавшие из номера штуки? Я видел их в твоём мешке, Жорж!

Анри ахнул:

― Вот идиоты, напились «отсроченной смерти». Если не дать им противоядие, через пару часов дурачков разорвёт на части. Что хочешь делай, Док, но заставь их выпить пару глотков из этого флакона, ― он сунул мне в руку «лекарство» в прозрачной бутылочке, подозрительно напоминавшей «четвертинку» водки.

Дальнейшее помню смутно: сначала, кажется, звонил начальнику полиции, представившись доктором, волновавшимся за здоровье ребят, стоявших на учёте в психдиспансере. И с которыми мне срочно надо было повидаться. В запале я такого наплёл, самому стало не по себе. Не знаю почему, думаю, это была работа Анри, которого я небезосновательно подозревал в неравнодушии к магии, получил «добро». И, взяв с собой двух «санитаров» ― «гости издалека» прекрасно сыграли свои роли ― отправился спасать малолетних воришек от неминуемой смерти.

То, что происходило дальше, напоминало страшный сон. Но, главное, у нас всё получилось: стараниями Анри мне позволили встретиться с только казавшимися пьяными ребятами. В их вытаращенных глазах было столько ужаса и отчаяния, что и без помощи «санитаров» я заставил «заср…цев» выпить противоядие. После чего без проблем покинул полицейский участок, правда, как оказалось, только для того, чтобы тут же погрузиться в настоящий ад.

На старых часах, украшавших фасад мэрии, пробило двенадцать раз, пока мы оглядывались по сторонам, пытаясь найти в такое время такси или попутку. И тут это случилось: из-за туч показалась стремительно увеличивавшаяся в размерах точка. Я даже вскрикнуть не успел, как Анри толкнул нас с Жоржем на землю, прикрыв собой:

― Зажмурьтесь и заткните уши, сейчас рванёт.

Он не договорил, а необыкновенный раскат «грома» потряс содрогнувшуюся землю, на мгновение оглушив и лишив возможности соображать. Я не понимал, почему голове так жарко, а дышать ― трудно и больно. Небо озарила мгновенная ослепительная вспышка, от которой потекли слёзы, и только где-то далеко и очень тихо прошелестел еле слышный голос Жоржа:

― Да закрой же глаза, идиот, ослепнешь! ― и тяжёлая рука прижала непослушную голову к земле, пока я пытался очистить рот от набившейся в него травы и листьев. Мне удалось немного повернуться, чтобы рвотные позывы не прикончили доброго доктора ещё до того, как на землю хлынул поток небесного огня.

― Вот значит, как это ― умирать: отвратительно и очень больно. Стоп, я не могу погибнуть ― я же, чтоб вас всех, бессмертный, бессмертный болван. Где ребята, что с ними? Надо набраться смелости и посмотреть, всё ведь будет в порядке, да? И плевать, что земля продолжает гудеть и стонать, а с неба идёт огненный, такой безумно красивый и смертельно опасный дождь. Тебе, Док, нечего бояться ― даже если ослепнешь, всё равно будешь неприкаянно бродить от города к городу, тысячи лет собирая подаяния.

Конечно, в тот момент я плохо соображал. Но мысль, что Жорж и Анри в опасности, а я, дипломированный врач, вместо помощи друзьям лежу, оплакивая свою судьбу, заставила приподняться на локтях и кое-как сесть, размазывая грязной ладонью слёзы по горящим щекам. Ребята лежали рядом, наполовину засыпанные землёй. На бледных лицах ― ни страдания, ни боли.

― Кажется, ты опоздал, Док. Всё кончено, остаётся только смотреть, как рушатся горящие здания и трескаются от невыносимого жара стёкла окон и витрин… Да… да… Только что-то не так. Анри сказал, что они погибнут по моей вине, но я же ничего не сделал. Вот оно! Тупица, даже не проверил, живы ли ребята ― если сейчас же не возьму себя в руки и не окажу им помощь, тогда чёртово предсказание точно сбудется.

― Ни за что ― не дождёшься, сволочь! Я не позволю им умереть ― прошипел, грозя неизвестно кому, быстро раскапывая тела друзей и проверяя пульс на их шеях. Довольно рассмеявшись, обрадованный доктор Саня от души надавал своим «гостям» пощёчин, приговаривая:

― Просыпайтесь, вы оба! Обжора и умник, кому сказал ― немедленно приходите в себя, а то уже рука устала вас колотить… ― пока раскашлявшийся Жорж не перехватил мою ладонь, сердито прохрипев:

― С катушек слетел, бессмертная твоя морда! А ну полегче, а то ведь могу и ответить… кха-кха…

Анри застонал, ощупывая пальцами рот:

― У тебя оригинальные методы «оказания первой помощи», Док ― губу мне в кровь разбил, нехороший человек. И за что тебя только так любят в этом городишке. Кстати, что сейчас творится вокруг ― земля попала в глаза, ничего не вижу.

Я бросился их обнимать, помогая сесть и попутно описывая с видом бывалого комментатора происходивший вокруг кошмар, и так увлёкся, «впечатлившись» ужасами произошедшей трагедии, что Анри прижал меня к себе, осторожно похлопывая по спине:

― Довольно, Док, всё понятно, успокойся ради бога. Ты нас спас, как я и предсказывал. Молодец…

Я вздрогнул от того, что тяжёлая ладонь Жоржа взъерошила мои волосы:

― Выдохни, наконец, бессмертный, и возьми себя в руки: пророчество Анри не исполнено до конца ― надо найти и помочь Алистеру. Он же должен быть в отеле. Не думай о пожарах и жертвах, сосредоточься на главном ― как нам туда быстрее добраться?

Я кивнул:

― Сейчас, сейчас… Это довольно далеко, но смотрите, на стоянке ― автомобиль, стёкла выбиты, но в остальном выглядит вполне нормально. И хотя прав у меня пока нет, водить умею. Рискнём?

Мне пришлось вести за собой Анри, пока Жорж, оторвав дверцу и вытащив кого-то из салона, помог нам забраться внутрь покорёженного «корейца». Я боялся его спросить, но он сам ответил на так и незаданный вопрос:

― Большой осколок стекла через глаз вошёл парню в мозг, он уже не дышал. Давай, Док, веди эту коляску, переживать будешь потом ― сейчас не до сантиментов.

К счастью, спасать Алистера из горящего отеля не пришлось ― он сам встретил нас возле пустой парковки и, убедившись, что все целы, сел на переднее сидение, быстро вернув Анри способность видеть. Тот тут же спросил:

― Что будем делать дальше?

― Док, веди машину вон к тем деревьям ― как договорились, я спрятал ваши мечи за лавочкой в куче листвы. Возьмём их и поедем к старому кладбищу ― наш «водитель» знает дорогу.

Жорж удивлённо и, показалось, обрадованно вскинул брови:

― А что мы там забыли?

Алистер хитро и как-то недобро усмехнулся:

― Местные мертвецы решили прогуляться по городу ― наверное, соскучились по «живым». Надо их остановить.

Жорж радостно хлопнул меня по спине, так что я охнул, едва сдержав стон:

― Гони к тем кустам, Док, а потом на «кладбищенскую вечеринку». Да не трусь ― тебе представился такой шанс поучаствовать в настоящей охоте на нежить, гордись!

― Ну разумеется, всегда мечтал познакомиться с зомби, ― прошептал я, от страха не в состоянии попасть ногой на педаль газа, ― хотя, чего бессмертному бояться?  И, шмыгнув носом, угрюмо сказал:

― Пристегните ремни, парни ― поехали…

[1] Рассказ «Зовите меня Док – 3»

В тот момент в голове даже мелькнула крамольная мысль ― а что, если Бертье не солгал ― «встреча» с Анри и Жоржем не была прихотью судьбы. Просто Алхимику и несомненно талантливому магу Алистеру ― хотя об этом все почему-то помалкивали ― нужен был человек со стороны, чтобы закончить эксперимент с пилюлей бессмертия, начатый его Учителем. Недаром, отдавая мне это чудо-средство, он вёл себя слишком странно ― отводил взгляд и, казалось, колебался до последней минуты.

Прижавшись спиной к стене, я с тоской смотрел на то самое место, где вчера лежал потерявший сознание Петя. И, кусая губы, думал:

«Нет, не может быть. Они хорошие люди и не способны поступить так подло.  Или на самом деле «охотникам» плевать на попавшего в их мир незнакомца, они готовы на всё, чтобы достигнуть своей непонятной цели. Боже! Нет и ещё раз нет ― я не должен так о них думать. Это проклятый колдун заморочил мне голову, чтоб он сдох…»

Помучившись ещё какое-то время, наконец, принял окончательное решение ― вечером признаться в своих сомнениях. В конце концов, я имел право знать, во что на самом деле влип. Зашедшая в ординаторскую Леночка, поздоровавшись, грустно сказала:

― Как Вы теперь будете работать один, доктор Саня?

― Почему один, есть же Петя…

«Сестричка» обрадовалась, что может поделиться со мной новостью, даже глаза засияли:

― Бедняжка вчера неудачно упал, закрытый перелом ― теперь долго просидит на больничном. А потом уволится ― сам сказал, мол, не хочу здесь находиться, слишком страшно. И вообще, народ шушукается, что больницу кто-то проклял. Про случившийся кошмар ещё долго не забудут, к нам и так никто ложиться не хочет ― боятся, что зверь вернётся.

Даже не успел ей возразить, как она упорхнула за дверь, а я с тяжёлым сердцем пошёл на обход, который тоже не порадовал: готовившиеся к выписке пациенты внезапно слегли с осложнениями, а одного даже срочно перевели в реанимацию. Хотя ещё вчера предпосылок к этому не было.

«Неужели Бертье прав, я и в самом деле приношу людям несчастье? Что же теперь делать ― уволиться и пойти выращивать капусту, чтобы никому не навредить? Бред…»

Но к вечеру стало известно, что пациент в реанимации умер, а единственный выписавшийся сегодня человек попал под машину, снова оказавшись в больнице. Впору было биться головой о стену.

За ужином я был мрачнее тучи, и Анри первым из вяло жующей троицы спросил:

― Плохой день, Док?

Пришлось кивнуть:

― Да уж, на работе всё не славу богу. Я же рассказывал, как во сне маленький колдун обещал, что рядом со мной люди будут страдать. Похоже, его слова сбываются. Алистер, что думаешь?

Алхимик отложил ложку в сторону, не спеша начав мять льняную салфетку, что не предвещало ничего хорошего. Я итак весь день был на взводе, поэтому не выдержал, вырвав несчастную тряпку из его руки и выпалив парню в лицо:

― Говори, так это или нет? И вообще, что вы все скрываете? Я не дурачок, которому можно безнаказанно пудрить мозги, и хочу знать…

Вскочивший на ноги Жорж несильно толкнул меня в плечо, заставив сеть на стул. И надо сказать ― это было неприятно. Но вспыхнувший Алистер что-то негромко сказал племяннику на чужом языке, и тот сразу сник:

― Извини, Док, не хотел напугать. Просто не у одного тебя сегодня день не задался ― из гостиницы пропали наши вещи, и прежде всего ― походные мешки, там много чего было. Хорошо, хоть мечи оставили в твоей комнате. Кстати, ты её проверял?

Я испуганно хлопал ресницами:

― Даже не заходил домой, не успел. Мне скоро должны дать квартиру в новостройке, ездил оформлять бумаги.

Пришлось прервать наш невесёлый ужин и мчаться в общежитие. К счастью, драгоценные мечи «охотников» оказались на месте.

Это немного успокоило Анри и вспыльчивого Жоржа, но не меня. Я уговорил их зайти в небольшое кафе, чтобы закончить разговор, а заодно полакомиться пирожками.

Подождав, пока тарелка опустеет и взгляды ребят подобреют настолько, что не страшно будет возвращаться к неприятной теме, я рискнул. И, тронув Алистера за рукав, неуверенно спросил:

― Продолжим, Ал? Хочется, наконец, услышать ответы на мои вопросы…

Все сразу затихли, прекратив шутливо спорить, что вкуснее ― пирожки с яблоками или капустой?

Алхимик неожиданно улыбнулся:

― Не переживай так сильно, Док, а то у тебя щёки горят как у той девицы за соседним столиком, пока её лапает парень с кольцом в носу. Я отвечу на все «почему и как», обещаю. Но сначала скажи честно, что ещё было «не так» в сне с кровавыми лужами?

Поколебавшись, выложил ему всё, что услышал от мага Бертье, и, стараясь игнорировать охватившую тело дрожь, посмотрел на Алистера:

― Кто такой этот Бертье, и что вас с ним связывает? Вы действительно хотите меня использовать ― для чего?

Жорж тут же начал возмущаться, ругая чью-то глупость и излишнюю доверчивость ― правда, сказано это было более образно и ярко, с применением крепких выражений, половину из которых я слышал впервые. Но Анри крепко сжал его руку, и тот замолчал.

Алистер откинулся на спинку стула, его лицо стало задумчивым. Он молчал, я же чувствовал, что теряю терпение и вот-вот снова сорвусь. И тогда он заговорил:

― Прости, надо было сразу всё рассказать ещё там, в нашем мире, но мы совсем тебя не знали, а потому не могли полностью доверять. Симон Бертье ― мой друг, к сожалению, бывший. Я познакомился с ним, когда пришёл к Учителю, чтобы со временем стать «великим алхимиком», ― он грустно засмеялся, ― и знаешь, вроде получилось. Правда, на это понадобились годы труда.

Я взглянул на него с недоверием ― слишком уж парень был юн для «многолетней» учёбы. Но Ала это не смутило:

― Не торопи, Док, скоро ты всё поймёшь. Учитель считался прекрасным алхимиком, возможно, лучшим в стране. Но, к сожалению, был одержим «бессмертием», посвятив всю жизнь изучению этой темы. Ну и, конечно, созданию того самого эликсира. Этот безумец, которым мы с Бертье искренне восхищались и которому были беззаветно преданы, в конце концов, и стал причиной наших несчастий.

Алистер прикрыл глаза, и на миг красивое лицо исказила судорога боли. Я не посмел его перебивать, жадно ловя каждое слово:

― Не могу точно сказать, сколько подобных «пилюль бессмертия» создал наш сумасшедший кумир и сколько невинных созданий он погубил, проводя бесконечные испытания, всегда кончавшиеся неудачей. Мы с Бертье отчаялись, пытаясь его остановить. Сейчас я думаю, что самым лучшим вариантом для нас было бы уйти от него, как предлагал мой друг, но я заупрямился, и в результате оба пострадали.

Учитель решил провести ещё один эксперимент, на этот раз над собственными учениками. Разумеется, ни о чём нас не предупредив. Он подмешал порцию лекарств в сок, причём каждому досталась «своя» пилюля, состоявшая из уникального сбора трав и минералов, а также малоизученных ядов с непредсказуемыми побочными эффектами. Мне ещё повезло ― я просто перестал стареть, а вот Бертье, красавец Бертье, превратился в страшного карлика, похожего на изуродованную птицу.

Я с ужасом смотрел на побледневшего Алхимика и видел искренние слёзы в его глазах.

― Это случилось не сразу: той же ночью после памятного ужина я проснулся от его криков. У друга начался сильный жар, он метался в бреду и кого-то звал. Не зная, как ему помочь, помчался за Учителем. Тот, казалось, был обескуражен увиденным и вместо того, чтобы дать ему противоядие, сказал, ранив меня до глубины души:

― Жаль Берти ― он был так же талантлив, как и ты, но, похоже, и этот эксперимент провалился. Опять. Не представляешь, Алистер, как я надеялся, что всё получится… Немедленно перестань плакать, твой Учитель найдёт для него средство от жара ― он сильный, надеюсь, останется жив.

После этих слов безумец отдал мне микстуру, велев поить друга, пока тому не станет лучше. И я не отходил от Симона две недели, выхаживая его и молясь, чтобы он выжил, вынужденный наблюдать, как день за днём страшно меняется его юное тело.

Алистер смахнул слёзы с бледных щёк:

― Тогда нам обоим было по шестнадцать; прошли десятилетия ― Симон превратился в уродливого старика с птичьим носом и скверным характером, а я ― остался всё тем же юношей, только с невидимым грузом прожитых лет на плечах. Неудивительно, что после всего этого Бертье возненавидел не только Учителя, который вскоре умер при загадочных обстоятельствах, но и меня. Ведь его другу «повезло» даже с ядом.

Внезапно стало трудно дышать, и пришлось расстегнуть пуговицу на воротнике, но это не помогло ― я с трудом глотал нагретый воздух шумного зала, наполненный ароматами свежесваренного кофе и выпечки. Анри быстро подхватил меня под руку, отдав карточку Алистеру:

― Расплатись ― выведу Дока на улицу, ему плохо.

Холодный влажный ветер осени остудил разгорячённое духотой лицо, и я, наконец, вздохнул полной грудью. Мы устроились на лавочке в сквере вместе с подошедшими Алистером и непривычно притихшим Жоржем. Наш, как оказалось, далеко не юный Алхимик внезапно положил руку мне на грудь, тихо сказав:

― Что же ты, Док, такой прекрасный лекарь, а за своим здоровьем не следишь? Хорошо, что проблема небольшая, сейчас всё исправлю, ― тёплая волна промчалась по сердцу и исчезла, оставив в груди давно забытую лёгкость.

Я так растерялся, что даже спасибо не сказал, но Алистер всё понял и рассмеялся, а Жорж крепко стиснул Дока в дружеских объятиях, снова чуть не задушив. После шуточной перепалки все успокоились, и Анри начал забрасывать неугомонного толстяка жёлтыми кленовыми листьями. Я же спросил по-прежнему грустного Алхимика:

― Как это у тебя так ловко получилось? Обследование показало, что без операции не обойтись. Впрочем, ничего не объясняй, всё равно не пойму, лучше скажи, разве это возможно ― превратить нормального человека в такого кроху?

― Всё не совсем так, Док ― ты видел не самого Симона, а его уменьшенную копию. Бертье создал своё маленькое подобие и посылает его в разные миры для сбора необходимых ему ингредиентов. Он же настоящий учёный, любит экспериментировать ― до сих пор пытается сделать противоядие, чтобы вернуть себе прежний облик. Раньше он был выше меня ростом, а сейчас еле достаёт до плеча, спина колесом, клюв вместо носа. Бедняга…

Я удивлённо вскинулся:

― Как ты можешь так говорить ― он же тебя ненавидит и пытается убить?

Алхимик кивнул, опустив голову, чтобы я не видел его лица:

― Пусть так, всё равно не желаю ему зла…

В голову вдруг пришло внезапное озарение:

― Ал, неужели ты тоже стал бессмертным?

Алистер виновато посмотрел в глаза:

― Нет, я проверял и несколько раз был на волосок от смерти, меня спасли ребята и вера в чудо, ― он кивнул в сторону резвящихся Анри и Жоржа, ― поверь, Док, Алистер Лоу ―  тоже часть неудачного эксперимента. Я был уверен, что Учитель так и не смог создать настоящий эликсир бессмертия, иначе ни за что бы не позволил тебе или кому-то другому принять ту пилюлю. Клянусь жизнью, ты мне веришь?

Он смотрел такими несчастными глазами, что ничего не оставалось, как ответить:

― Верю, друг… Но значит ли это, что я тоже не бессмертный?

Алистер перевёл взгляд куда-то в затянутое облаками ночное небо:

― Сам не верю в то, что говорю, но, похоже, на этот раз у него получилось. Кто бы мог подумать… Я виноват, только я один. Так хотелось тебе помочь, а этой старый псих уверял, что побочным эффектом последней «пробы» будет мгновенное перемещение в нужное место.

Не зная, что на это сказать, спросил:

― Считаешь, это Бертье вызвал сюда монстров?

Его ответ меня удивил:

― Не уверен. Симон никогда не использовал в работе ни животных, ни людей. Он вообще был большим любителем разной живности и никого не обижал, а опыты над разумными созданиями считал преступлением. Не могу поверить, что Берти с помощью магии создал нечто подобное. Слишком на него не похоже.

― Прошло много времени, и всё могло измениться, дядя, ― Жорж неслышно подкрался, демонстративно «громко» плюхнувшись на скамейку, так что она покачнулась и задрожала, ― этот твой «бывший друг» мог стать настоящим живодёром. Вот нас с Анри он, например, готов уничтожить без колебаний, только потому что мы с тобой одна семья.

― Так вы с Жоржем действительно родственники? ― продолжил я свой допрос, и на этот раз Алистер выглядел спокойным и уверенным в себе:

― У меня есть младшая сестра, между нами разница в двадцать лет. Она выросла и вышла замуж, так у вечно юного Ала появился племянник ― несносный мальчишка, которого вскоре пришлось воспитывать в одиночку. Родители Жоржа погибли от нападения магических тварей.

― Теперь понимаешь, Док, почему с самого детства я мечтал стать охотником на монстров и добился своего. Мой лучший друг Анри всегда был и остаётся рядом. Он не просто друг, а брат. Мы трое ― семья, и, надеюсь, ты тоже станешь её частью. Нет у нас никаких «других» планов, кроме стремления тебе помочь, ― Жорж выглядел решительным и одновременно непривычно мягким. А ещё очень искренним.

И недоверчивое сердце Дока дрогнуло: я по очереди обнял каждого из названных братьев, пообещав себе больше в них не сомневаться:

― Мы обязательно справимся с проклятием ― раз вы так считаете, то и я тоже.

Анри удивлённо приподнял бровь:

― Кто говорил о проклятии? Ты, Док, образованный человек, и серьёзно веришь в эти предрассудки? Не бывает никаких проклятий, есть только человеческая жестокость, зависть, злоба и другие пороки.

― Постой, Анри, а как же слова Бертье? А смерти прохожих и соседей? В больнице пострадал работавший со мной ординатор, и доктора Савина я хорошо знал. А пациенты ― их завтра должны были выписать.

Анри поднял руку, останавливая этот поток слов:

― Ты просто напуган ― Бертье знал, на что давить: чувствительный Док склонен принимать совпадения, которые бывают чаще, чем ты думаешь, за «страшное проклятие». Люди в больнице болеют, это факт, и некоторые выздоравливают не сразу, а кое-кому просто уже нельзя помочь… Если отбросишь страхи и подумаешь ― сам придёшь к такому же выводу.

Хотел ему возразить, что «бессмертие», спасая одного, передаёт часть его «плохой» кармы другому человеку ― разве это не проклятие? Но не успел ― внезапно Анри побледнел и, закрыв глаза, откинул голову на спинку стула. Из его рта и носа текла кровь… Я вскочил, пытаясь оказать помощь, но Алистер не позволил этого сделать, крепко сжав мои пальцы в своих горячих ладонях:

― Не трогай его, Док. У Анри такие припадки с самого детства, они быстро проходят. В школе над ним часто смеялись, и Жорж взял болезненного мальчишку под свою опеку. Так они стали неразлучными друзьями. Тихо, тихо, не спорь, лучше внимательно слушай, что скажет наш «прорицатель» ― все его предсказания сбываются. Поверь, я не шучу.

Симпатичный друг Жоржа, с самого нашего знакомства напоминавший мне одного из героев Дюма-отца, продолжал стонать, потом что-то быстро забормотал ― разобрать эту бессмыслицу было невозможно. Но вдруг, замерев, вполне отчётливо произнёс:

― Всем грозит опасность: сначала появится мёртвая птица, за ней ― небесный камень упадёт на город. Будет много крови и горя, мёртвые встанут из могил. Док спасёт нас, но сам…

Не договорив, Анри снова замер, и как ни в чём не бывало, открыв глаза, потянулся за салфеткой, пытаясь убрать кровь со всё ещё бледного лица. Его голос звучал устало и немного иронично:

― Опять меня понесло раздавать предсказания? Как вам ещё не надоело слушать эту чепуху ― что я «придумал» на этот раз?

Алистер и Жорж промолчали, и я почему-то решил ответить сам:

― Ты пообещал, что мы увидим мёртвую птицу, после чего на город упадёт метеорит и начнётся зомби-апокалипсис…

Сначала даже не понял, почему друзья так странно смотрят на меня, и только когда Жорж фыркнул:

―  Шутник, да? А ну быстро объясни по-человечески, что ты наплёл!

Пришлось, смущаясь, слово в слово пересказать Анри его странное пророчество. Похоже, его это не впечатлило:

― Подумаешь, в прошлый раз я пообещал, что целый остров смоет в океан.

― И как, сбылось?

Он поплотнее запахнул куртку, ёжась от холодного ветра:

― Пора в гостиницу, а то окоченеем. Да, Док, огромная волна смыла почти всё, что находилось на маленьком каменистом острове, где кроме птичьих экскрементов ничего и не было. Никто не пострадал. Так что не стоит трактовать мои слова буквально: возможно, камень с неба и упадёт, но не факт, что он что-то разрушит, и вообще неизвестно, когда это случится ― завтра или через год.

Мы не спеша брели по опустевшим вечерним улицам, никто не хотел продолжать неприятный разговор. Уже у самой гостиницы Анри схватил меня за полосатый шарф, притянув к себе:

― Что касается горя и крови ― эти слова могут относиться к большой аварии или бандитской стычке. Вариантов много. Про «мертвецов» ― вполне объяснимая глупость: Жорж уговорил на ночь посмотреть дурацкий фильм про этих ваших «зомби», вот я и «впечатлился».

Я заглянул в его глаза:

― Ты забыл сказать о том, что ждёт меня.

Анри, самый молчаливый из новых друзей, а теперь и самый загадочный из них, отпустил шарф и, усмехнувшись, подтолкнул Жоржа и Алистера к дверям «Эвереста»:

― Во-первых, «пророчество» не закончено, а во-вторых, подумай сам ― что может случится с бессмертным? Да ничего. Спокойной ночи, Док.

Несмотря на вполне логичные объяснения Анри, на душе было тревожно, и, ворочаясь в кровати, я думал, что всё-таки они многого не договаривают. А ведь клялись считать меня своим братом. Почему? Потому что Док ― рядовой врач самой обычной больницы ― единственный в своём роде бессмертный человек, и зачем-то очень им нужен. Но пока мои друзья не решаются рассказать об этом.

Я закрыл голову подушкой, пытаясь прогнать ужасные мысли, но, внезапно подумав:

― Бертье, я совсем запутался ― нам срочно надо поговорить, ― сразу же заснул.

На этот раз сон забросил меня куда–то на окраину, где, как и в большинстве провинциальных городов, преобладали одноэтажные, в основном, деревянные дома. Разбитый асфальт, так не похожий на дорогу перед зданием мэрии, через переулок вывел к пустырю, где среди пожухшей травы горел костёр. Кто-то сидел на стволе поваленного дерева, грея руки над мечущимся под порывами ветра пламенем.

Оглянувшись по сторонам, я пошёл к человеку, на всякий случай ущипнув себя за руку ― это было больно, и, стараясь не думать о странностях сна, поздоровался первым:

― Привет, я ― Док…

Незнакомец откинул на плечи капюшон парки и, кивком показав на кривой пенёк, сказал:

― Знаю…  Я ― Симон Бертье, тот, из-за которого ты, парень, влип в большие неприятности. Присаживайся, о чём хотел поговорить?

Передо мной сидел юноша лет шестнадцати, симпатичный, с утончёнными чертами и копной каштановых волос. Его было легко принять за обычного подростка, если бы не удивительные, сиявшие золотистым светом круглые глаза. Они завораживали, и я, как дурачок, уставился на мага, неожиданно для себя выпалив:

― Сейчас Вы выглядите иначе…

Выражение его лица не изменилось, голос звучал ровно:

― Алистер уже рассказал тебе нашу историю? Хорошо, не люблю повторяться. Да, ты видел мою уменьшенную копию, у вас это, кажется, называется «клон». К сожалению, с этим типом я допустил ошибку ― в качестве эксперимента наделил его разумом и частью своих способностей. Даже представить не мог, что эта маленькая дрянь окажется такой зловредной и мстительной ― отправит тебя в наш мир. Он наверняка наговорил разных глупостей ― не верь его словам, Тиш любит пугать людей. А самое ужасное, что мерзавец умело от меня прячется. Но рано или поздно я его поймаю и превращу во что-нибудь более приличное ― например, жабу.

Я пробормотал:

― Понятно, но Вы не похожи…

Он улыбнулся уголками губ:

― Хочешь видеть перед собой скрюченного горбуна с птичьим клювом? Нет? Вот и мне надоедает пялиться в зеркало на урода, поэтому иногда позволяю себе побыть прежним.

― Так почему бы не остаться таким навсегда? ― я понимал, как наивно прозвучал этот вопрос, но Симон ответил вполне серьёзно:

― Не получается, образ держится не больше часа. Так о чём ты хотел спросить? Если о том, как избавиться от «бессмертия», то, увы ― я не знаю ответа, иначе бы давно помог. Не переношу, когда из-за меня страдают люди.

Я растерянно грел руки у костра, не решаясь спросить о главном ― Симон казался совсем не таким, как говорили о нём друзья, но жизнь научила доктора Саню не доверять малознакомым людям. Он словно прочитал путанные мысли в голове своего гостя:

― Ты прав, никому нельзя верить, и всё же, если уж позвал сюда ― спрашивай, времени не так много ― скоро заклинание выбросит меня назад в свой мир.

Откашлявшись, спросил:

― Значит, Тиш ― самозванец, и всё что он говорил ― ложь? А Алистер и ребята не замышляют ничего плохого, и ты не собираешься их убивать?

Он вздохнул:

― Я был занят и не слышал, что Тиш тебе наплёл, но это только его слова.  Что касается Алистера, у меня были причины злиться, но не убивать друга. Тем более, столько лет прошло. За эти годы он даже ни разу не навестил друга, не поговорил, ― в голосе Симона были отчаяние и боль, ― маг Бертье сам по себе и в чужих глазах просто чудовище, а не человек. Не знаю, что у них на уме, но не верю, что Ал и его друзья замышляют что-то плохое.

Бертье вдруг замер, словно к чему-то прислушивался, быстро сказав:

― Вот тебе несколько советов от старика ― если сомневаешься в чём-то, прямо спроси у друзей, а не чужаков. Отнесись серьёзно к «предсказаниям» Анри, он совсем не прост и очень умён. И главное ― пусть Алистер расскажет и о других побочных эффектах от пилюли «бессмертия». Думаю, дело в этом ― ты, Док, теперь не просто бессмертный, а, возможно, стал…

Налетевший холодный ветер унёс его слова. Симон вскочил и, словно превозмогая сильную боль, крикнул:

― Скажи Алу ― я так скучаю…

Новый порыв непростого ветра, от которого я весь покрылся инеем, развеял фигуру мага, превратив её в рой белых снежинок и погасив костёр. В мире тут же воцарилась не просто ночная тьма, а пугающий, казалось, проникавший в каждую клеточку тела мрак, в котором что-то шевелилось и стонало. Ноги словно приросли к земле, и только тихий шёпот в голове:

― Беги, если не хочешь превратиться в монстра! ― заставил меня очнуться.

Я помчался вперёд, разрывая тьму своим криком, и… проснулся. Рядом сидел Алистер и, держа за руку, как ребёнка гладил по голове:

― Тише, тише, Док, успокойся, что тебе приснилось на этот раз? Анри, принеси воды, видишь, на нём лица нет.

Напившись и немного успокоившись, я подробно рассказал свой необычный сон, пока Анри смазывал мои неизвестно как появившиеся на теле за ночь многочисленные синяки и ссадины. А Жорж упорно пытался накормить «беднягу» купленным по дороге пирожком:

― Ну съешь хоть кусочек, Док, вкусно же! Сразу полегчает. Мне, например, всегда помогает.

Но как только я закончил своё короткое повествование, суета вокруг сразу прекратилась. Друзья отошли от кровати на несколько шагов и смотрели не просто с удивлением, а, как показалось, испугом. Первым в себя пришёл Анри:

― Я же говорил ― его новые способности постепенно проявятся.

Жорж, успевший за несколько проведённых им в чужом мире дней значительно обогатить свой словарный запас, фыркнул:

― Круто, вау! Оказывается, Док теперь умеет проникать в чужие сны и даже приносить оттуда синяки и шишки! Только ко мне не приходи, лады? Тебе там точно не понравится, ты для них ещё…  хм… не дорос.

А вот Алистер в прямом смысле бился головой об оконную раму, повторяя:

― Какой же я дурак, почему сам не догадался? Бедный, бедный Симон, как же тебе помочь, дружище…

Встав с кровати и подойдя к стонущему Алхимику, я обнял его за плечи и, остановив процесс самобичевания, приклеил пластырь на лоб.

― Прекрасно, ничего не скажешь ― ты, Ал, наконец понял, что все эти годы зря обвинял друга, а я теперь, значит, могу слоняться по чужим снам. Что ещё скрывают мои названные братья, а? О каких новых способностях говорил сейчас Анри, и чего вы на самом деле боитесь?

Сердито смотрел на притихших друзей и, внезапно вспомнив слова Симона, выдохнул:

― Неужели всё дело в одном из пророчеств Анри? Ну же, «бравый мушкетёр», не молчи, скажи как есть. Что бы там ни было, я это переживу, обещаю.

― Ты-то, может, и переживёшь, Док, ― тихо ответил Анри, так напоминавший любимого героя детства, ― в одном из видений мы все погибли от твоей руки.

Похоже, я погорячился, сказав, что «всё переживу» ― меня захлёстывали эмоции, только слов, чтобы их выплеснуть, не находилось. Поэтому доктор Саня сжимал кулаки, молча глотая слёзы, пока, наконец, Алистер, сорвав пластырь со лба, тихо не сказал:

― Сейчас надо думать о главном: как помочь Доку снова стать человеком. Если у нас получится, то и о пророчестве можно будет забыть ― оно просто не сбудется. Кстати, тут на подоконнике за окном ― мёртвая птица…

P.S. Третий рассказ цикла "Бессмертный". Новые истории по пятницам.

Теперь же, глядя на словно прилипших к старенькому телевизору восторженно ахающих Анри и Жоржа, уныло обгладывал куриную ножку, делая вид, что хоть слово понимаю в умных, но таких непонятных рассуждениях юного господина Алхимика. Особенно после рюмки «особой» самогонки, которой щедро поделились соседи из квартиры справа….

Кажется, я её так и не распробовал, в отличие от очень энергичных друзей «с той стороны», прибывших на помощь из мира, в котором молодой врач районной больницы Александр Иванов не так давно умудрился побывать. И даже благополучно вернулся, «награждённый» проклятием неизвестной злобной твари, сделавшей меня бессмертным.

Я вообще-то совсем не пью ― плохо переношу алкоголь, но отказать друзьям не смог, так был счастлив увидеть их симпатичные усатые физиономии. Потому что в тот момент находился в состоянии полного, ни с чем не сравнимого отчаяния.

После первой эйфории, что теперь я не один и могу от души поделиться своей бедой с этими отчаянными ребятами, умудрившимися каким-то образом даже протащить в наш мир своё оружие. Хотя Алистер клялся, что это просто невозможно. Однако, вот они ― два прекрасных тонких меча в узорных ножнах как ни в чём не бывало лежали на кровати. Куда, если честно, я и сам мечтал попасть, чертовски устав после всех пережитых забот и волнений из-за этого внезапного «скачка» друзей между мирами.

Закончив с объятиями и радостными воплями, я задумался, чем бы накормить неожиданное пополнение моей более чем скромной комнаты в общежитии. Во что переодеть и где разместить эту неугомонную, жизнерадостную, склонную разрушать ― разумеется, исключительно в познавательных целях ― все незнакомые предметы ораву? Ведь оставаться здесь ей бы не позволил наш строгий и всеведущий комендант Семёныч.

Первую часть этой задачи оказалось решить довольно легко ― я ещё раз убедился, насколько добры и отзывчивы наши люди. Стоило только, преодолев стеснительность, обратиться к соседям за помощью, ведь нагрянувшие друзья детства застали меня врасплох, а в холодильнике, как назло, шаром покати. Как чудесным образом на столе появилось всё, о чём можно было мечтать в такой непростой ситуации ― от варёной картошки, маринованных огурчиков и кильки в томате до жареных куриных ножек. С напитками тоже был полный порядок.

Вторя часть этой задачи тоже, как ни странно, оказалась мне по плечу: кто-то из соседей, пожалев беднягу-доктора, направил его к замечательной во всех отношениях Любе из второго подъезда. Которая, выслушав чужие «страдания», взялась за дело с удивительным энтузиазмом. В результате прибывшие «издалека» друзья оказались обеспечены запасом одежды на все случаи жизни из ближайшего рыночного бутика ― проще говоря, сэкондхэнда, принадлежавшего лучшей Любиной подруге.

Вопрос с жильём тоже был решён весьма умело и быстро. Мельком взглянув на изумлённо осматривавших себя в невиданных «обновках» молодцов, Люба похлопала своей могучей рукой по моему далеко не атлетическому плечу, сочувственно вздохнув:

― Как понимаю, с документами у ребят «напряжёнка»? Давно «оттуда»? Ну ладно, ладно, не переживай так, что это ты, доктор Саня, вдруг раскашлялся ― подавился, что ли? Аж глаза на лоб полезли… Дело житейское ― видно же, что люди они хорошие, наверняка по молодости погорячились. У знакомого сын тоже сидит, он человек понимающий. Устроит «твоих» у себя в гостинице и возьмёт недорого, всё равно большая часть номеров сейчас пустует, не сезон. Пусть только не шумят и ведут себя пристойно, договорились?

Я кивал, готовый от радости расцеловать ей руки. Но не решился, очень уж Люба была большая и шумная, хоть и добрейшая душа. Такие женщины всегда меня немного пугали. Решив самые важные на тот момент проблемы, я с грустью уставился на практически пустой кошелёк. Деньги, конечно, были, но это же «нз».

Алистер подошёл и, смущённо тронув за плечо, протянул небольшую брошь из потемневшего металла, украшенную жемчугом и красивыми синими камушками:

― В твоём мире наверняка есть, кому это продать или заложить. Вещь старинная и стоит немало. Бери, мы не будем, как говорится, сидеть у тебя на шее.

Не став жеманничать как девица на выданье, с благодарностью взял украшение, сразу подумав о Семёне Ароновиче, работавшем в местном ломбарде. Недавно я помог его внучке в лечении сложной инфекции, старик не должен был отказать.

― Сегодня воскресенье, ломбард закрыт, а завтра с утра схожу, ― улыбнулся я Алистеру, на что тот пожал мою руку, неожиданно кивнув в сторону смеющихся у экрана телевизора Анри и Жоржа:

― Только возьми с собой ребят, они даже в этой странной одежде выглядят достаточно серьёзно. Намучался ты с нами, да? Ну ничего, мы прибыли сюда, чтобы помочь и постараемся сделать всё, что в наших силах. Темно уже, Док, проводи друзей в гостиницу и по пути расскажи всё, что нужно знать о местных порядках. Обещаю присмотреть за Жоржем и его другом. А утром приходи.

Быстро собрав остатки «пира», я отвёл своих гостей в нечто, гордо именовавшееся отелем «Эверест». Его название всегда вызывало у приезжих недоумение, ведь до ближайших, пусть и небольших гор ― не меньше тысячи километров. Всё оказалось просто ― Любин знакомый, грустный мужчина с седыми усами и на удивление ясным взглядом серых глаз, в молодости был альпинистом, мечтавшим покорить неприступную вершину. Но жизнь распорядилась иначе, сделав его управляющим единственной в городе гостиницы.

Впрочем, всё было не так уж и плохо ― там оказалось чисто и тихо, во всяком случае, пока в номере под крышей не поселились весёлые и порой довольно «громкие» ребята из мира, название которого я пока так и не узнал. Вручив Жоржу остатки ужина, принятые им с благодарностью ― шутник чуть не выбил из меня дух энергичным похлопыванием по спине ― вернулся в общежитие. Где, без сил свалившись на кровать, проспал до самого утра.

Разбудить «соню» смог только старенький, но мощный будильник, доставшийся новому жильцу от кого-то из прежних обитателей комнаты. Его перезвон поднял бы и мёртвого, во всяком случае, именно так мне всегда казалось. И, сидя на кровати с взъерошенными волосами и слезящимися веками, упорно не желавшими открываться после принятой накануне самогонки, я пытался припомнить, что же вчера произошло «такого особенного»? Не зря же во сне за перепуганным доктором гонялся странный маленький мужичок с птичьим клювом вместо носа и злыми колючими глазками, потрясая кулачками и шипя на ломаном русском:

― Даже не надейся, проклятие невозможно снять. А твои так называемые «друзья» скоро умрут, один за другим. Ведь ты приносишь несчастье всем, кто, вольно или невольно, окажется рядом. Тот человек на пешеходном переходе и старик возле кафе умерли не случайно, и раздавленные плитами соседи по подъезду ― тоже…

Помню, что эти слова мне очень не понравились, и я начал поливать его из маленького серебристого кувшина, отчего тот разорался и исчез, растаяв в воздухе. После него остались только лохмотья и вонючая, пузырящаяся лужица.

― Док, кажется, ты его растворил, ― послышался откуда-то сверху странно знакомый голос, и я проснулся.

Умываясь под наполовину ржавым, тихо гудевшим краном, я старался не думать о загадочном сне, потому что практически сразу вспомнил не только вчерашний день, но и всё, что ему предшествовало ― путешествие в чужой мир, неожиданные встречи и возвращение домой с помощью непроверенной пилюли, которую сгоряча проглотил. Пилюли, что «подарила» Доку Сане бессмертие, сделав таким несчастным. Ведь отныне я был обречён терять всё, кроме собственной одинокой жизни.

Полюбовавшись в зеркало на своё бледное расстроенное лицо, отправился в отель к друзьям, радуясь, что сегодня на работу идти только после обеда. Анри и Жорж встретили меня громкими возгласами, что означало ― они проголодались и срочно нуждаются в «подкреплении». Алистер скромно молчал, но, судя по синякам под красивыми глазами, ночь он спал плохо. Так что, достав карту, я повёл «гостей издалека» в ближайшее кафе.

Было неловко перед ребятами за скудный ассортимент местной забегаловки, но, судя по скорости, с которой исчезали в их бездонных глотках позавчерашние пироги и подозрительного вида солянка, только зря волновался. Им всё понравилось. Особенно симпатичная официантка Тося, умудрявшаяся заигрывать сразу с обоими «красавцами» в китайских куртках невыносимо ярких цветов и сапогах, сильно смахивавших на обувь «настоящих ковбоев». Только шпор не хватало.

Алистер, в отличие от старших товарищей выбравший себе более скромный наряд, насмешливо ухмылялся, глядя, как они подкатывают к озорно стрелявшей глазами Тосе. И, глотая серый как осенний день за окном напиток, почему-то называвшийся в меню «кофе со сливками», недоумённо принюхивался к чашке:

― Какой-то странный запах, никак не могу вспомнить, что он мне напоминает…

Смеясь, похлопал его по руке:

― Лучше не надо, не думай об этом, Ал ― просто пей, он хотя бы горячий. Ты что, плохо спал? Неудобно было?

Он грустно покачал головой:

― Нет, Док, всё нормально. Просто голову сломал, пытаясь понять, как тебе помочь. Обычно интересные идеи не заставляют себя ждать, а сейчас ― никак, не хватает толчка, наверное.

Жорж тут же обернулся:

― Не вопрос ― только скажи, толкну как надо! ― тут же подмигнув Тосе, принёсшей ещё одну порцию круассанов, внешне напоминавших скрюченных и сильно подсохших предков знаменитой французской выпечки. Девушка, очевидно принявшая обоих друзей за дальнобойщиков, поинтересовалась, где они оставили свои грузовики. Анри не растерялся и, помня вчерашние наставления не слишком трезвого Дока:

― Если что, валите всё на меня! ― тут же показал в нашу с Алистером сторону:

― Их похитили эти паршивцы. Вот поедим и разберёмся с недоумками ― как миленькие всё выложат. И не таких раскалывали.

Тося звонко рассмеялась, приняв его слова за очередную шутку, а я поморщился ― не стоило ребятам вчера смотреть так понравившиеся им боевики. Страшно подумать, во что нас могли втянуть эти новоявленные поклонники Джейсона Стетхэма, сделавшие теперь знаменитого британца образцом для подражания.

После завтрака Алистер вернулся в гостиницу ― сказал, что у него появилась идея, а мы с Жоржем и Анри отправились в ломбард. Семён Аронович встретил меня как дорогого родственника ― объятиями и одесскими прибаутками. Рассмотрев брошь под лупой, долго не отрывал от «дорогого гостя» взгляд пронзительных карих глаз, видимо, не решаясь задать вопрос:

― Ты у кого это украл, доктор Саня?

Или:

― Мальчик мой ― что за ерунду ты принёс старику? Живо тащи «это» на барахолку.

Но он молчал, и, не зная, как выкрутиться, я пробормотал:

― Мамина…

Семён Аронович задумчиво постучал себя пальцем по лбу:

― Не знал, что Ваша мама-таки была миллионершей… Вот что, доктор Саня, у меня нет достаточной суммы, но я переведу на карту сколько смогу и дам расписку. Остальные деньги будут через два дня. И никаких вопросов о происхождении этой вещи. По рукам?

Покраснев, как пойманный с поличным школьник, согласно кивнул, глядя на довольно ухмылявшихся «телохранителей». Из ломбарда троица «махинаторов», а думаю, сообразительный одессит думал о нас теперь именно так, вышла с суммой на карте, о которой районный доктор раньше не мог и мечтать. Жорж и Анри проводили охраняемого субъекта до места работы, пообещав встретить вечером. Попутно ребята умудрились познакомиться с очень симпатичными «сестричками» и даже, к моей великой зависти, уже назначили им свидания.

― Помощники, называются… Только о себе и думают, ― ворчал, надевая халат, когда в ординаторскую внезапно влетел Петя, самый старательный интерн нашего отделения. Дужка его сломанных очков повисла на ухе, карман рубашки был оторван и висел на ниточке.  Вытаращив глаза, парень невнятно прохрипел:

― Док, д-доктор, помогите... Там, в мужском туалете сидит «нечто» ― оно напало на доктора Савина и, кажется, откусило ему руку.

Он протянул старшему коллеге человеческую кисть, которую я покорно принял, с ужасом наблюдая, как позеленевший бедняга падает в обморок. Разумеется, доктор Саня готов был броситься ему на помощь, но, потеряв голову, как идиот метался по ординаторской, не зная, что делать с оторванной, продолжавшей кровоточить рукой. Так нас и застали ворвавшиеся в помещение заведующий отделением и срочно примчавшийся в больницу начальник местной полиции. Ведь подобного кошмарного происшествия в маленьком городке ещё не было.

Поиски чудовища, напавшего на доктора, заняли несколько недель, но так ни к чему и не привели. Но это случилось позже. А пока туалет был залит кровью, на полу сидел, прижавшись спиной к стене, пострадавший ортопед Савин. Уцелевшей рукой он зажимал обмотанную полой халата кисть. Его остекленевшие глаза, казалось, смотрели в пустоту, и даже после лечения, несчастный наотрез отказывался рассказывать о случившемся, повторяя:

― Уберите от меня эту тварь. О боже, что за запах…

Вызванные из области эксперты пришли к выводу, что нападавшим, видимо, был огромный волк, как ни странно, не оставивший после себя ни отпечатков лап, ни других следов ― отметины от зубов непонятным образом тоже исчезли прямо на их потрясённых глазах. Но об этом было запрещено говорить, хотя город тут же наполнился слухами и фантастическими домыслами.

Измотанный последними событиями, за ужином в номере гостиницы я обо всём подробно рассказал своим гостям, и меня поразило, как изменились их обычно жизнерадостные, а теперь побледневшие лица. Алистер задумчиво тёр лоб, объясняя, что подобная, практически неуловимая тварь нередко нападала на людей и в их мире. Обычно она откусывала руку, словно нарочно лишая человека возможности работать, что для многих становилось настоящей трагедией.

― Я слышал, что мерзавка ― большая и чёрная, покрыта длинной шерстью и очень похожа на свою горбатую «сестру». Эта «сестрица» напоминает… как бы сказать? А, обезьяну из ваших джунглей, мы сегодня днём с Анри смотрели этот… как его, фильм про симпатичную светловолосую девушку на острове. Только наша тварь ― ростом поменьше и кисти не откусывала ― просто пугала до полусмерти. По большей части, стариков и детишек. Увидел бы, сам придушил! ― Жорж наглядно показал, как он собирался это сделать, скрутив в руках диванную подушку.

Анри нервно поглаживал тонкий ус:

― И ещё одно колдовское создание ― учёные пришли к выводу, что это «нечто» создано магией, а не природой ― несколько раз появлялось в этом году рядом с человеческими поселениями. Из ненормальной троицы оно самое мерзкое ― лохматая дрянь похищала новорождённых детей. Их тела так и не нашли ― какое горе для родителей.

Размешивая ложкой компот, Алистер подвёл нерадостный итог:

― Надеюсь, мы ошибаемся, и эти монстры не появятся в твоём мире, и, тем более, городе, Док. Иначе…

Меня уже трясло от «откровений» друзей, но я всё-таки спросил:

― Что «иначе», Ал?

― Иначе придётся признать, что это мы каким-то образом привели их за собой, открыв портал между мирами.

Жорж ударил могучим кулаком по столу, отчего тот подозрительно крякнул и зашатался:

― Не может быть! Я тщательно осмотрел тот коридор, как ты и просил, никто не шёл следом за нами.

Алистер осторожно убрал руку племянника подальше от стола:

― Не ломай чужую мебель, Жорж… Вспомни ― магические твари умеют становиться невидимыми, хотя я должен был их заметить.

Его глаза были так печальны, что от плохих предчувствий у меня заболело сердце, когда я слушал пророческие слова самого одарённого из нас:

― В любом случае, это станет ясно в ближайшие дни. Знаете, о ком я подумал? О странном колдуне с крючковатым носом. Возможно, это он вызвал сюда тварей из нашего мира, но, честно говоря, сомневаюсь…

― Зачем? ― в ужасе пролепетал я, ― неужели одного проклятия ему показалось мало?

Алистер обнял меня за плечи, заглянув в глаза:

― Затем, что мы решили помочь и пришли в твой мир. А это значит ― колдун или другой не менее сильный противник боится, что у нас всё получится. Хороший знак для тебя, Док. Теперь я практически уверен ― последствия от «пилюли бессмертия» можно устранить, и ключ к решению этой задачи находится здесь, в городе.

Я схватился за голову, задев локтем чайник и с горечью выпалив, глядя, как неумолимо разливается по белоснежной скатерти красно-коричневая жидкость:

― Хороший знак, да, Ал? А как же доктор Савин и другие возможные жертвы?

Анри встал и, достав из-за шкафа два меча, бросил один из них в руки повеселевшего Жоржа:

― А вот это уже наша забота ― мы с толстяком разберёмся с лохматыми монстрами. Как знал, что клинки ещё пригодятся…

Но я не унимался, пытаясь салфеткой промокнуть расплывавшееся пятно, упрямо твердя с обычно несвойственной мне злостью:

― Серьёзно, Анри? Мечи против магических тварей? Тут скорее нужен огнемёт…

Жорж обиженно надулся:

― Да что ты понимаешь в оружии, глупый Док? Мой меч тоже совсем непрост!

Анри похлопал друга по плечу:

― Не кипятись, Жоржик! Док просто не в курсе, на что способны эти «красавцы» в умелых руках. К тому же, мы опережаем события: тварь в больнице может оказаться обычным волком или взбесившимся псом. Пока не появились остальные, не дай бог, конечно, не стоит бросаться такими словами.

Толстяк кивнул мне, буркнув:

― Он прав, я погорячился, Док…

Инцидент был исчерпан, но показалось, что все трое уже не сомневались, кто виновник разыгравшейся в больнице драмы. Утренние новости подтвердили их правоту. В нескольких частях города было замечено странное животное, пугавшее одиноких прохожих в переулках и подворотнях. После таких выходок неизвестного хулигана двух пожилых горожан пришлось срочно госпитализировать, а нескольких малышей, игравших возле гаражей и увидевших там «чудище», очень долго не могли успокоить.

Ещё страшнее стало вечером, когда позвонил коллега, рассказав о пропаже из роддома двух новорожденных. Теперь ни у кого не осталось сомнений, что в городе орудуют не обычные преступники ― нам объявили войну. И, скорее всего, это только начало.

Неудивительно, что после таких новостей всю ночь снились кошмары ― один ужаснее другого. Я видел себя бредущим по разительно изменившимся улицам ставшего за этот год почти родным города. Под тёмным небом развалины торгового центра, куда я зашёл, пытаясь спрятаться от преследовавших меня теней, казались декорациями фильма ужасов. Особенно пугали красные отблески невидимых фонарей на уцелевших стёклах витрин и огромные бордовые лужи, покрывавшие когда-то сиявшие чистотой плиты.

Кто-то бестелесный зашептал прямо в ухо, так что спина взмокла, и рот мгновенно пересох:

― Это кровь не только жителей несчастного, попавшего под проклятие городка, но, возможно, и твоих так называемых друзей, Док. Доверчивый, глупый мальчишка! Ты не замечаешь очевидного ― они появились в здешнем мире не потому, что решили помочь ― у этой троицы совсем другие цели. О которых, разумеется, эти люди забыли тебе рассказать.

Голос рассмеялся, и это было не насмешливое хихиканье потусторонней твари, которым нас обычно пугали хитроумные создатели «настоящих ужастиков» ― скорее горький, разочарованный смех попавшего в ловушку существа. Я был напуган до дрожи, потому что на какое-то мгновение, всего лишь на краткий миг, поверил ему.

― Не лезь в наши разборки, Док. Просто не вмешивайся и позволь магу Бертье с ними покончить, так будет лучше для всех. Тебе не приходило в голову, что «бессмертного» просто используют? Подумай, ты же не глупый человек ― как мог Алхимик не знать, чем для тебя обернётся слишком лёгкое возвращение на Родину? Не обманывайся их симпатичными масками, под ними скрываются души, куда чернее моей.

Шёпот исчез, а я сполз по стене прямо в кровавую лужу, закрывая уши ладонями и крича так, что горло взорвалось болью:

― Замолчи, мерзкий колдун! Ты просто решил нас поссорить, ведь боишься, что друзья помогут мне разрушить проклятие. Я не верю, слышишь, не верю ни одному твоему слову, негодяй…

Никто не ответил на эти вопли. Я захлёбывался рыданиями, и эхо разносило их по пустым залам когда-то шумного и многоголосого торгового центра. В дверь громко постучали, и, разлепив веки, я кое-как сел на кровати. Кто-то из соседей не жалел кулаков, видимо, пытаясь войти:

― Что случилось, доктор, что там у вас за шум? Помощь нужна, может, полицию вызвать?

Сообразив, в чём дело, я попытался закричать, но больное горло не позволило. Встав с кровати и удивляясь, как вчера умудрился лечь в постель, даже не раздеваясь, поплёлся к двери, у которой уже стоял встревоженный сосед.

Пришлось проявлять настоящие чудеса изобретательности, объясняя неравнодушному гражданину, что за крики он услышал ― дядя Гриша, недавно вышедший из запоя, кажется, так ничего и не понял, на прощание хлопнув мозолистой ладонью по спине:

― Ладно, ладно, доктор Саня, ясно ― дело молодое. Надеюсь, твоей девчонке понравилось… ― он хрипло захихикал, почти развернувшись, но вдруг ткнул пальцем в джинсы, ― это что, краска? Застирай сразу, а то потом не ототрёшь.

После чего, почёсываясь и зевая, скрылся за своей дверью, оставив меня пялиться на залитые уже подсохшей кровью брюки. Я вернулся к себе на негнущихся ногах и, запустив джинсы в стирку, сел рядом с подвывающей машинкой прямо на пол, дрожа и обливаясь потом:

― Да что творится-то ― неужели, вдобавок ко всем бедам, начал ходить во сне? Только этого не хватало… Или что-то случилось вчера вечером, но по какой-то причине я ничего не могу вспомнить. Всё, тебе пора в дурдом, Док.

В дверь снова постучали, и, не в силах встать, крикнул, давясь вырывавшимися из горла хрипами:

― Не заперто, входите, кто бы вы ни были…

В комнату ввалились друзья, и по их радостным лицам стало ясно, что случилось что-то хорошее. Правда, увидев меня ― несчастного, сидящего в одних трусах на холодном полу, они сразу запричитали, поспешив на помощь. Жорж взвалил «беднягу» на плечо, аккуратно перенеся на кровать и заботливо прикрыв одеялом. Алистер, ещё больше взъерошив и без того взлохмаченные волосы, тут же начал мерить «больному» пульс, озабоченно хлопая светлыми ресницами:

― Что случилось, тебе стало плохо? Может, вызвать лекаря, то есть ― доктора?

Невольно рассмеялся, видя, как недоумённо вытянулись лица друзей, решивших, наверное, что я тронулся умом:

― Не надо доктора, я и так тут… Просто приснился кошмар, вот и расстроился. Ничего страшного, всё уже позади ― раз вы со мной.

От этих слов они расслабились и заулыбались. Вновь оживившийся Жорж потряс странным кожаным мешком:

― Это подарок для тебя, чтобы больше не сомневался в наших с Анри способностях охотников за нечистью. Прости, что сразу не рассказали ― да, у нас необычное для дворян ремесло, но мы его не стыдимся. Я выложу «это» в раковину, а то подтекает.

Он вытряхнул содержимое мешка над мойкой, и, не выдержав, я подошёл ближе, тут же согнувшись от страшных спазмов: меня рвало, а терпеливый Алистер поглаживал друга по спине, не переставая ругать Жоржа:

― Болван! Разве можно было действовать вот так, без подготовки и объяснений ―  он не привык к подобному. Бедный Док…

Не знаю, не знаю, но почему-то в его словах почудилась ирония или даже насмешка, и, глотая воду из протянутого Анри стакана, я высказался от души, не стесняясь в выражениях:

― Какого… Да как… Я вас спрашиваю ― что это такое?

Жорж почесал шею, виновато пробубнив:

― Извини, Док, не знал, что ты такой неженка. Это голова одной из трёх тварей, что мы с Анри уложили этой ночью. Остальных уже закопали. Не злись, правда, хотел порадовать.

― И у тебя, Жорж… получилось, ― прохрипел я, вытирая лицо полотенцем и садясь на стул ― ноги уже не держали, ― выкладывайте, как вам так быстро удалось их разыскать, ― я указал на раковину, из которой на меня всё ещё таращились налитые кровью глаза лохматого чудовища.

Алистер, закатав рукава и взяв тряпку, спокойно убрал за мной, и, сев напротив, рассказал, что всегда помогал «охотникам» найти добычу по магическому следу. На этот раз им просто повезло ― ночью монстры собрались в одном из заброшенных гаражей.

― Мы взяли их практически без потерь, если не считать царапину на боку Анри, ― продолжил рассказ невозмутимый Жорж, жуя найденный в миске кусок хлеба, ― Алистер дал нам колбу со взрывающимся эликсиром, от него твари становятся вялыми. Вот и прикончили всех разом ― никакой возни, даже неинтересно.

Но по грустным глазам Анри, приподнявшего рубашку, под которой на коже багровел умело зашитый шрам то ли от лезвия, то ли когтя, стало ясно, что на самом деле всё было куда серьёзнее. Но я не стал расспрашивать о подробностях, понимающе кивнув, и, тут же достав аптечку, начал обрабатывать рану.

Алистер не спускал с меня внимательных, как показалось, даже настороженных глаз, и от его вопроса:

― Что было в том, так напугавшем тебя кошмаре, Док? ― я вздрогнул, но, взяв себя в руки, как можно беззаботнее ответил:

― Ничего особенного: бегал от кого-то по залитому кровью городу. Но ведь это только сон, правда? Он же не сбудется? Главное, что вы справились с монстрами, и теперь всё будет хорошо, да?

Все сразу притихли, и я понял, что сморозил глупость. Юный Алхимик вздохнул, словно был обречён иметь дело с неразумным ребёнком:

― Это вряд ли, Док. Наш враг так быстро не сдастся, но с твоей помощью мы с ним справимся.

С языка чуть не сорвалось:

―  Чем же я, простой бессмертный человек, могу Вам помочь? ― но промолчал, оставив иронию при себе. И вместо этого улыбнулся:

― Ну хватит о грустном, господа «охотники».  Давайте поскорее избавимся от этой ужасной штуки в раковине и махнём в кафе ― монстры монстрами, а завтрак никто не отменял. Потом решим, что делать дальше.

Всем понравилось это предложение. Да кто бы сомневался…

Второй рассказ цикла "Бессмертный". Новые истории по пятницам.

[1]  Рассказ «Зовите меня Док»