Трубочка с кремом, молочный коктейль и пломбир В шумном кафе – окончание четверти надо Как-то отметить. Борьба за безъядерный мир С телеэкранов. И гильза с Победы парада
Как талисман дорогой у портрета вождя. Книжная полка, большая модель самолёта На пианино. И летнего запах дождя. Вот оно, детство счастливое. Точка отсчёта.
Школьные годы в моменте безумной эпох Смены. Картошка на завтрак, обед и на ужин. Чёрные новости, что заставали врасплох. Холод и серость. И поиск каких-то отдушин –
В книгах и фильмах. Экзамены и выпускной. Годы студенчества. Надо же, первые деньги… Девочка та, что однажды ушла не со мной. Лестницы в небо залитые солнцем ступеньки.
Предновогодние бдения. Руковожу Жарким мангалом, а где-то гремит дискотека. Вдруг телевизор. И Ельцин. Устал, ухожу… И впереди первый день двадцать первого века.
Хороша была сноха, ох, как хороша! Зря что ли итальянцы вслед ей свистели, кричали. Итальянцы они в женской красоте толк знают!
Одно жаль: муж есть у дорогой Тимоши. И, ладно бы, какой сторонний господин, так нет же, сынок родной, Максимка!
В семье профессора медицины, хирурга-уролога Алексея Андреевича Введенского было восемь детей - четыре дочери, четыре сына.
Наденька, родившаяся 30 ноября 1901 года, была самой младшей из дочерей, благодаря чему получала от отца и матери повышенное внимание.
Семья проживала в Томске, но в 1913 году, когда Наде исполнилось двенадцать лет, переехала в Москву. Профессор Введенский, имевший обширную клиентуру и пользующийся большим уважением в медицинском сообществе, снял двухэтажный особняк на Патриарших прудах.
На первом этаже отец принимал и лечил больных, второй этаж был жилым.
В Москве Надя продолжила обучение: пошла в престижную французскую гимназию на Суворовском бульваре. Училась хорошо, особые успехи показывала в изучении иностранных языков, литературы, живописи.
С началом мировой войны первый этаж особняка Введенских превратился в импровизированный госпиталь: Алексей Андреевич принимал раненых, дети - как мальчики, так и девочки, - помогали отцу врачевать бойцов.
Доктор Алексей Андреевич Введенский.
Революцию семья пережила относительно спокойно: во-первых, доктор Введенский отличался достаточно "прогрессивными" взглядами; во-вторых, врачей большевики старались не трогать.
В 1918 году в семье случилась трагедия - от свирепствовавшего в то время испанского гриппа ("испанки") скончалась мать семейства, Александра Леонидовна Введенская, урожденная Ященко.
После смерти жены доктор Введенский впал в черную меланхолию, а затем сам себе диагностировал рак. Алексей Андреевич считал, что до своей смерти он обязан обеспечить судьбу хотя бы Наденьки, которую в семье считали красавицей.
Надя Введенская в детстве.
В 1918 году Наде исполнилось 17 лет, она считалась невестой на выданье, и вокруг барышни увивалось немало молодых людей. Отец боялся, что какой-нибудь "хлыщ" погубит девушку.
Алексей Андреевич взял дело в свои руки:
"Был у него ординатор Синицын, влюблённый в Надежду, дарил цветы, конфеты. Отец настоял на замужестве. Венчались они в церкви в Брюсовском переулке. После свадьбы жених напился, невеста так испугалась, что выскочила из окна и убежала. На этом всё кончилось. Она сказала, что не может находиться с ним в одной комнате".
Эта неудача, похоже, окончательно подкосила здоровье доктора Введенского. Профессор слег, и 18 декабря 1918 года оставил этот свет в возрасте 63 лет. Дети Алексея Андреевича оказались круглыми сиротами, и теперь могли рассчитывать только на себя.
Надя с кошкой.
Еще в детстве на катке Надя познакомилась с симпатичным мальчиком-соседом. Звали мальчика Максимом Пешковым, он был сыном знаменитого уже на тот момент писателя Максима Горького. Дети подружились, но вскоре были вынуждены расстаться.
Лишь в 1918 году, после брачной катастрофы с ординатором Синицыным, Максим, прознавший, что первой ночи у молодых так и не случилось, начал настойчиво ухаживать за Надеждой. Приглашал в кино, на каток, дарил цветы. Неоднократно звал замуж, но Надя отказывалась, несмотря на то, что развод от Синицына был получен.
В 1922 году Максим предложил Надежде поехать с ним в Италию, к его отцу. Алексей Максимович Горький в то время жил в Сорренто: пришедшее годом ранее к власти фашистское правительство Италии отказало писателю в разрешении вернуться на излюбленный Капри.
А.М. Горький с сыном Максимом.
Надежда согласилась, и молодые люди выехали в Европу. Вскоре состоялось знакомство барышни с Горьким. Алексей Максимович, которому в ту пору исполнилось 54 года, был поражен обаянием и красотой Наденьки. Барышне, как впоследствии отметила писательница Надежда Тэффи, была присуща "первобытная способность привлекать мужчин".
Горький всецело одобрил выбор сына и даже выразил удивление, что столь привлекательная "штучка" досталась Максиму.
Осенью 1922 года Надежда и Максим отправились в Берлин, где сыграли свадьбу. Горький писал другу по этому поводу:
"Писать о Максиме — трудно. Он находится около своей жены, стараясь держаться как только можно ближе к ней — будто всё ещё не уверен в реальности своего брака и Тимошина бытия. Тимоша — славная штука, очень милая".
Надежда с мужем в Италии.
Но вот и появилось впервые это странное имя-прозвище - "Тимоша". Тимошей Надю прозвал ее новоиспеченный свекор, Алексей Максимович:
«В 1922 году Горький уехал со своим сыном и невесткой в Италию. Там очаровательная молодая Надежда Алексеевна, следившая за европейской модой, решила отрезать свою роскошную косу. На следующий день короткие волосы выбились из-под шляпы. Горький, увидев это, заметил, что раньше в России кучеров звали Тимофеями — их кудри торчали из-под шапок. Так и осталось за Надеждой Алексеевной это имя — Тимофей, Тимоша» - Фаина Раневская.
В Италии, которая славится красивыми женщинами, Тимоша Пешкова не затерялась. После того, как барышня перекрасилась в блондинку. каждый ее выход на улицу вызывал фурор среди мужского населения. Итальянские ловеласы свистели, кричали: "О, блонда, о, блонда!".
Для Максима такая реакция на жену была поводом для гордости. Улыбчивой красавицей-невесткой гордился и Алексей Максимович.
Надежда Пешкова.
В 1925 году в Сорренто Надежда родила дочь Марфу, еще через два года, в Неаполе - дочь Дарью.
К тому времени в литературных кругах уже ходили устойчивые слухи, что дети могли быть рождены Надеждой не от законного супруга, а от его знаменитого отца. Явная симпатия Алексея Максимовича, известного ловеласа, к невестке, была очевидна для всех.
Кроме того, многие отмечали некую "зацикленность" Горького на теме так называемого "снохачества" - это когда в деревнях свекор начинал жить с невесткой. Издатель Е. И. Краснощекова вспоминала:
"Занимаясь подготовкой издания собрания сочинений Всеволода Иванова, я включила в том один из рассказов писателя. Новелла как новелла. Но вдруг я обнаружила, что об этом рассказе существует восторженный отзыв Горького. Тогда я спросила у вдовы — Тамары Владимировны Ивановой: „Отчего Горький пришёл в такой восторг? Это же не из лучших произведений вашего мужа?“. Она усмехнулась и сказала мне: „Тут всё дело в сюжете. Ведь это рассказ о деревенском снохаче… А Горький в то время был без ума влюблён в Тимошу…".
На семейных фотографиях Алексей Максимович обыкновенно держит внучек, Тимоша находится где-то рядом, а преждевременно облысевший сын Максим - сбоку, либо его на фото нет вовсе.
Алексей Максимович, Тимоша, Максим, Марфа и Дашенька.
На людях, особенно после "ознакомительного" возвращения в Советскую Россию в мае 1928 года, Алексей Максимович повсюду появлялся с невесткой. Тимоша даже побывала с писателем в Соловецком лагере особого назначения, о чем оставила интересное воспоминание:
«Изумительный вид на озеро. Вода в озере холодного тёмно-синего цвета, вокруг озера — лес, он кажется заколдованным, меняется освещение, вспыхивают верхушки сосен, и зеркальное озеро становится огненным. Тишина и удивительно красиво. На обратном пути проезжаем торфоразработки. Вечером слушали концерт. Угощали нас соловецкой селёдочкой, она небольшая, но поразительно нежная и вкусная, тает во рту».
В 1932 году Горький принял окончательное решение вернуться в Москву. Семью, в том числе, дорогую невестку, писатель забрал с собой.
Горький и Тимоша.
Не секрет, что сразу же после своего возвращения Максим Горький и его семья оказались под плотным колпаком сначала ОГПУ, а затем, с 1934-го года - НКВД. Сотрудники органов были частыми гостями в доме Горького. Особенно часто захаживал назначенный своего рода "куратором" Алексея Максимовича Генрих Ягода, который, фактически, возглавлял ОГПУ из-за болезни председателя управления В.Р. Менжинского.
Ягода, как и многие другие мужчины, не устоял перед обаянием Тимоши. Отлично знавший Максима Пешкова поэт Владислав Ходасевич писал:
Став в 1934 году главой новообразованного НКВД, Ягода стал еще более навязчивым. Наталья Крандиевская, жена "красного графа", писателя Алексея Толстого, вспоминала:
«По ступенькам поднимался из сада на веранду небольшого роста лысый человек в военной форме. Его дача находилась недалеко от Горок. Он приезжал почти каждое утро на полчаса к утреннему кофе, оставляя машину у задней стороны дома, проходя к веранде по саду. Он был влюблён в Тимошу, добивался взаимности, говорил ей: „Вы меня ещё не знаете, я всё могу“. Растерянная Тимоша жаловалась…».
Такому напору всесильного Ягоды Тимоша не могла сопротивляться, и в конце концов, сдалась. Знал ли Максим Горький, что происходило с его любимой невесткой, неведомо.
Генрих Ягода и Максим Горький.
В мае 1934 года в семье Горького произошла первая после возвращения в Советскую Россию трагедия. Марфа Пешкова вспоминала:
«Папа приехал от Ягоды, который его всё время звал и напаивал… вышел из машины и направился в парк. Сел на скамейку и заснул. Разбудила его нянечка. Пиджак висел отдельно. Это было 2 мая".
Май в тот год оказался невероятно холодным, и проведший на улице ночь Максим Пешков тяжело простудился. Вскоре у него обнаружили крупозное воспаление легких. 11 мая сын Горького умер в возрасте 36 лет.
Тимоша осталась вдовой, и тут же вокруг нее стал виться целый рой мужчин. В дополнении ко все еще крепко любившему невестку Горькому и ко главе НКВД Ягоде добавился маршал Тухачевский.
Пошел на приступ и давно неровно дышавший к Тимоше Алексей Николаевич Толстой. 50-летний "красный граф" пользовался своей дружбой с Горьким, чтобы быть ближе к его невестке.
Алексей Максимович намерения Толстого быстро разгадал и иронически призвал коллегу "ограничить все формы духовного общения с чужеродными женщинами общением с единой и собственной женой". "Красный граф" одумался и оставил Тимошу в покое.
Из-за многочисленных романов, а еще более из-за слухов о многочисленных романах, в Москве Надежду Алексеевну Пешкову стали называть "веселой вдовой", что, конечно, было для нее весьма неприятно.
Надежда Пешкова с дочерьми.
В 1936 году Надежду ждал новый сокрушительный удар. 18 июня в Горках скончался ее свекор и защитник Алексей Максимович Горький. Писателю было 69 лет.
На похороны Горького прибыл сам Сталин, который привез огромный букет цветов и вручил его почему-то не законной жене покойного, Екатерине Павловне Пешковой, а Тимоше. Впрочем, с главой государства Надежда была знакома давно: Сталин привозил в гости к Горькому свою дочку Светлану.
Сталин и Тимоша - одна из самых спорных страниц биографии невестки Горького. О возможном романе "веселой вдовы" с Иосифом Виссарионовичем в Москве судачили, хоть и весьма осторожно. Много позднее дочка Надежды Алексеевны, Марфа Пешкова, писала:
"Сталин положил на неё глаз ещё тогда, когда впервые привёз к нам Светлану. Он всегда приезжал с цветами. Но мама в очередной их разговор на даче твёрдо сказала „нет“. После этого всех, кто приближался к маме, сажали".
Надежда Пешкова с дочерьми.
После смерти Горького начали распространяться слухи, что и Алексей Максимович, и его сын умерли не своей смертью. В 1938 году оказавшемуся в опале и снятому со всех постов Генриху Ягоде было предъявлено, помимо прочего, и обвинение в убийстве Максима Горького и Максима Пешкова.
Также на скамью подсудимых по этому делу попал Петр Крючков, личный сектерать и поверенный А.М. Горького, который был подконтролен Ягоде.
Прокурор заявил, что Крючков по приказанию Ягоды бросил Максима Пешкова на лавочке, после чего тот простудился и умер. Горького же, "буревестника революции", Крючков и Ягода, опять же, по версии обвинения, отравили.
Ягода после мучительных допросов признал себя виновным и заявил, что убийство он совершил из-за влюбленности в Тимошу, которая после смерти мужа стала его любовницей.
15 марта 1938 года Генрих Ягода и Петр Крючков были расстреляны.
Петр Крючков, Максим Горький, Генрих Ягода.
Без свекра-защитника жизнь "веселой вдовы" стала совсем уж невеселой. Нет, с материальной точки зрения у Тимоши все было в порядке: семья по-прежнему занимала шикарный особняк Рябушинского у Никитских ворот, кроме того, Пешковы отдыхали летом в живописной деревне Неприе на Селигере.
Надежду Алексеевну, как и многих других представителей советской элиты, терзал постоянный страх: а ну, как за ней придут? Жили, по выражению Мандельштама, "шевеля кандалами цепочек дверных".
Тем не менее, у Надежды Алексеевны, не утратившей свою красоту и обаяние, постоянно появлялись поклонники. Так, у нее случился роман с академиком, ученым-философом и литературоведом Иваном Капитоновичем Лупполом.
Тимоша только начала по-настоящему влюбляться в Луппола, как во время совместной поездки в Тбилиси Ивана Капитоновича арестовали. "Приняли", как тогда говорили, Луппола прямо на глазах у Надежды.
Пешкова долго боролась за возлюбленного, обивала пороги инстанций - тщетно. Луппол был приговорен к 20 годам лагерей, и в 1943 году умер в Темлаге.
Иван Капитонович Луппол.
Новая любовь Тимоши случилась в 1948 году. Мирон Мержанов был личным архитектором Сталина, автором проектов сталинских дач.
Казалось бы, Мирону Ивановичу, "там, наверху" вполне могли позволить отношения со вдовой сына Горького. Но - нет. В 1951 году Мержанова арестовали в доме Надежды Андреевны и на глазах у ее младшей дочери Дарьи.
«После смерти отца и деда любой мужчина, который приближался к ней, был обречён. Мать при этом не трогали, зато вокруг неё оставляли „выжженную землю“. У мамы была приятельница, которая была вхожа в высшие круги власти, и перед самой смертью, уже в наше время она рассказала, что Сталин сам имел виды на мать и предлагал ей соединить судьбы (он действительно часто приезжал к Горькому в Горки, и всегда с букетом цветов). И потому убивал любого, кто к ней приближался".
Это отрывок из воспоминаний упомянутой выше Дарьи Пешковой. Трудно судить, права Дарья Максимовна или нет, но мнение о том, что именно Сталин не давал "веселой вдове" снова стать замужней женщиной, разделяли многие.
В 1953 году Тимоша предприняла последнюю попытку. Инженер Владимир Попов был человеком в Кремле известным, так как его первой женой была дочь Калинина. Как только у Владимира начался роман с Надеждой Пешковой, - он был арестован.
"Больше ни один одинокий мужчина не войдёт в мой дом", - поклялась Тимоша после этого. И клятву свою она, как выяснится впоследствии, не сдержала.
Надежда Пешкова.
В 1957 году в гостях у Тимоши в особняке Рябушинского побывал молодой художник Илья Глазунов. Надежда Алексеевна, которая и сама была талантливой художницей, в те годы создавала в особняке Рябушинского музей Горького, и Глазунов хотел предложить Пешковой некоторые свои работы.
Илья обнаружил, что 56-летняя вдова живет с "другом" по имени "Александр Александрович". Глазунов, знавший перипетии жизни Тимоши, порадовался за нее.
Музею Горького Надежда Алексеевна Пешкова отдала 20 лет. Собирала экспонаты, документы, рукописи, добилась возвращения из Лондона горьковского архива.
Умерла Надежда Алексеевна 10 января 1971 года в возрасте 70 лет.
Старшая дочь Тимоши, Марфа Пешкова, стала филологом, мемуаристом, вышла замуж за "кремлевского сына" Серго Берия. Младшая Дарья стала выдающейся театральной актрисой, оставила интереснейшие мемуары о Горьком, о своем отце и, конечно, о своей матери, Тимоше.
Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".
Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.
Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!
Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen
Всегда ваш.
Василий Грусть.
ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.
8 декабря 1991 года в Беловежской пуще были подписаны соглашения о прекращении существования СССР, а 25 декабря 1991 года в 19 часов 35 минут над Кремлём был спущен советский флаг.
...Высказывает обширные бредовые идеи изобретательства. Считает, что он изобрел способ исправлять "погрешности", так называемый пекатум парвум. Считает себя особенным человеком с тонкой и более совершенной нервной системой, способной устранять "нарушенное равновесие"... Бред носит характер нелепости, лишен последовательности и логики, так, например, объясняет причину ношения головных уборов желанием скрыть мысли, без этого мысли делаются открытыми, "наружными". Для сокрытия своих мыслей обвязывает голову тесемкой или тряпочкой. Всем своим "изобретениям" дает особенное название и термин.
Критика к своему состоянию снижена. Эмоциональный тон бледный, с окружающими контакт избирательный, поверхностный.
30 ноября этого года исполняется ровно десять лет со дня смерти Эльдара Рязанова – одного из самых популярных режиссёров позднесоветского периода, чьи фильмы до сих пор остаются с нами и являются обязательной частью телевизионного меню в любые праздники – особенно в зимние.
На его комедиях - умных и немного грустных, выросло несколько поколений зрителей, его цитаты до сих пор время от времени всплывают в нашей повседневной речи, а нынешние кинодеятели, втайне мечтая примазаться к славе классика, чуть ли не ежегодно снимают продолжения и ремейки, неизменно оказывающиеся одноразовыми конъюнктурными поделками.
Думается, что одним из секретов успеха рязановских шедевров является несомненная литературная одарённость Эльдара Александровича. Долгое время он скрывал своё писательское творчество и, отдавая одно из стихотворений композитору Андрею Петрову, писавшему музыку для «Служебного романа», даже сказал, будто это текст Вильяма Блейка. (До сих пор, кстати, непонятно, что у знаменитого английского романтика может быть общего с хитом «У природы нет плохой погоды»). К счастью, со временем тайное стало явным, и Рязанов в конце жизни уже был автором и поэтических сборников, и аудиокниг, и пластинок с песнями на его стихи.
С прозой дело обстояло тоже великолепно. Одних только написанных в соавторстве с Эмилем Брагинским повестей набралось два тома, и именно из них выросло всё то, что Рязанова обессмертило – и «Берегись автомобиля», и «Старики-разбойники», и «Ирония судьбы», и «Служебный роман» (поначалу шёл на театральной сцене под названием «Сослуживцы»!), и «Вокзал для двоих».
Плюс созданное в дуэте с Григорием Гориным «О бедном гусаре замолвите слово», плюс очень недооценённое ни в виде повести, ни в виде экранного воплощения «Предсказание», плюс, наконец, лебединая песнь мастера – «Андерсен», которую можно не только посмотреть, но и прочитать.
Наконец, именно Рязанов первым, наверное, выпустил под названием «Преждевременные итоги» книгу мемуаров, которая могла представлять интерес не только для продвинутых искусствоведов, но и для нас с вами, просто желающих знать, как делается хорошее кино и с какими непростыми обстоятельствами порой это связано.
Стихотворение, которое вы увидите ниже, тоже в своё время стало песней, прозвучавшей в исполнении Людмилы Гурченко в «Вокзале для двоих» - и те, кто помнит фильм, наверняка в курсе, в какой именно момент это происходит.
Впрочем, ни один из исполнителей рязановских текстов даже не попытался сымитировать манеру авторского чтения – спокойного, лишённого всякого артистизма и проповеднического пафоса. Человек просто обозначал свои жизненные принципы, которым старался следовать сам, которым заставлял следовать и лучших из своих героев.
А вам близка такая вот активная позиция? Да и вообще хоть что-нибудь из творческого наследия Эльдара Рязанова вам дорого?
Эльдар Рязанов Живем мы что-то без азарта, Однообразно, как в строю. Не бойтесь бросить все на карту И жизнь переломить свою. Какими были мы на старте? Теперь не то, исчезла прыть. Играйте на рисковой карте, Пытайтесь жизнь переломить. Пусть в голове мелькает проседь. Не поздно выбрать новый путь. Не бойтесь все на карту бросить И прожитое зачеркнуть. Из дома выйдя в непогоду, Взбодрите дух, пришпорьте плоть. Не бойтесь тасовать колоду, Пытайтесь жизнь перебороть. В мираж и в дым, в химеры верьте. Пожитки незачем тащить. Ведь не уехать дальше смерти. Стремитесь жизнь перекроить. Печалиться не надо вовсе, Когда вам нечем карту крыть. Вы бросить жизнь на кон не бойтесь, Не проиграв - не победить! Стремитесь жизнь перекроить! Не бойтесь жизнь переломить!
Автор статьи - член союза писателей Олег Гальченко
Булгаков — человек, у которого жизнь была интереснее любого романа.
Ему в молодости нагадали три брака — и знаете что? Так и было!
Считается «московским писателем», хотя родился он в Киеве. Все свои произведения написал уже в Москве, куда приехал буквально «без денег и вещей» — зато с одной мечтой. Первое время жил в той самой «нехорошей квартире», и она действительно была не из лучших: бедность, шумные соседи, работа по ночам, потому что только ночью можно было спокойно писать.
До 30 лет он вообще был врачом. Потом резко поменял профессию — и за какие-то 18 лет создал целую библиотеку гениальных текстов.
А теперь о личном.
Первая жена — от Бога.
Вторая — от людей.
Третья — от чёрта.
(и это не шутка, а почти мистическое совпадение)
1/3
Первая — с которой он приехал в Москву.
Вторая — Любовь Белозерская, которой он посвятил «Кабалу святош (Мольер)». И так как она была в эмиграции, по её воспоминаниям и с её слов написал «Бег»
Третья — Елена Шиловская, замужняя дама, ставшая его музой, любовью и прототипом Маргариты. После его смерти именно она 26 лет добивалась публикации «Мастера и Маргариты».
Но между любовными линиями жизнь его была, мягко говоря, не сахар.
Во времена репрессий Булгакова фактически лишили работы: его книги запретили, спектакли сняли с постановок, имя вычеркнули отовсюду. Он оказался без средств к существованию. Чтобы просто выжить, он писал письма в разные театры — просил хотя бы взять его рабочим сцены, таскать декорации, хоть что-то.
Отказали все.
И вот в какой-то момент ему звонит… Сталин.
— Это вы писали в театры?
— Да, — отвечает Булгаков. — Но никто не берёт.
Сталин помолчал и сказал:
— Попробуйте ещё раз.
И чудо — когда Булгаков пришёл снова, его сразу приняли.
Вот так вот: цензура, нищета, полное забвение — и вдруг звонок от самого вождя.
При этом сам Сталин обожал его «Дни Турбиных» (по «Белой гвардии»), пересматривал спектакль не меньше 15 раз.
Последние три года жизни Булгаков посвятил «Мастеру и Маргарите».
Он уже тяжело болел, ослеп, диктовал текст жене под морфием. Когда не смог больше говорить, просто остановился.
Перед смертью сказал Елене всего два слова:
— Чтобы знали.
И теперь знают.
Он добился главного: его читают до сих пор!
💬 А теперь представьте, что Булгаков жил бы сегодня — писал бы “Мастера и Маргариту” в Telegram, а Сталин бы ему лайкнул пост с фейка. 😅
Он такой (родом из 90-х) не один. Чего стоит, к примеру, Вилли Густав Конн.
Интересующимся советую поискать серию "Похождения космической проститутки" о приключениях детектива Майка Нормана. Фантастика бульварного пошиба плюс различные сексуальные перверсии...
Любители отечественной фантастики, да и просто люди, имеющие опыт жизни в лихих 90-х наверняка помнят журналы "МетаГалактика" и "ПриключенияФантастика" в цветных обложках с дикими иллюстрациями и не менее безумными текстами, заставляющими заподозрить их авторов в психическом нездоровье.
Издавал эти журналы писатель Юрий Дмитриевич Петухов. О, это была весьма примечательная личность!
Петухов был исключительно плодовит - каждый год из-под его пера выходило сразу несколько романов, повестей, псевдо-исторических трактатов, несчитанное количество статей и рассказов. Для своего творчества Петухов придумал специальные литературоведческие термины "сверхновая черная волна" и "сверхреализм".
Произведения Петухова сейчас бы назвали одним коротким словом, заимствованным из английского языка - трэш. Романы, повести и рассказы Петухова изобиловали сексуальными сценами, описанием всевозможных непотребств, насилия, извращений, безумными идеями.
Ничего не предвещало
Петухов - коренной москвич, родился в столице нашей Родины в 1951 году в интеллигентной семье. Отец Юрия был журналистом и литератором, мать работала в библиотеке. Петухов окончил в 1978 году Московский институт электроники и автоматики и вплоть до 1985 года работал в различных московских НИИ.
В 1983 году начинается творческий путь Петухова. Будущий отец русской трэш-фантастики публикует в Издательстве ДОСААФ книгу реалистических рассказов об армейской службе "Через две весны". В 1989 году издательство "Современник" выпускает второй сборник рассказов Юрия.
Казалось, Петухов станет обычным советским прозаиком-реалистом, вступит в Союз Писателей, получит дачу в Переделкино, но СССР внезапно приказал долго жить и писатели из СП оказались вышвырнуты на улицу. В моде теперь была другая литература - фантастика, детективы, эротика. Книжные развалы заполнило низкопробное чтиво в ярких обложках.
"Звездная Месть" Петухова.
И здесь-то и оказалось, что Юрий Петухов, в отличие от своих собратьев по перу, подготовился к наступлению нового времени. С 1990 года по 1991-й он писал свой magnum opus - грандиозный роман-эпопею "Звездная Месть". К 1991-му году Петухов закончил два тома эпопеи (из пяти). Назывались книги весьма броско - "Бойня" и "Сатанинское зелье". Основной идеей "Звездной Мести" стал тезис о начале Третьей Мировой войны и глобальном переделе мира.
Сам Петухов определял жанр "Звездной Мести" как "литературу сверхреализма", но, представляется, более адекватно было бы назвать пенталогию патриотической трэш-фантастикой.
Погружаться во мрак с обнаженной красавицей, конечно, приятнее.
Главный герой "Звездной Мести" - православный космодесантник из 25-го века по имени Иван. Иван занимается террафомированием (в книге - геификацией) различных планет. В ходе выполнения одного из заданий Иван узнает, что его родителей убили некие злобные инопланетные твари негуманоидного типа. Иван решает отомстить. Прежде чем отправиться в глубокий космос, космодесантник идет помолиться в Храм Христа Спасителя и просит благословения Патриарха.
Иван отправляется к планете, на которой были убиты его родители. Однако, во время гиперпрыжка, корабль проваливается в Иную Вселенную, где космодесантник встречает трех обнаженных женщин. Женщин охраняют птеродактили.
Космодесантник Иван спасает женщину.
Иван выясняет, что женщины являются инкубаторами для омерзительных тварей. Космодесантник спасает женщин и начинает длительное путешествие по Иной Галактике в поисках выхода в свое пространство. По дороге он встречает самых разных существ, неоднократно оказывается на грани гибели, ну, и, чего греха таить, вступает в половые отношения с самыми разнообразными тварями.
Официальные издательства фантастику Петухова в упор не видели, и Юрий решил пойти другим путем: стать самому себе и издателем, и пиарщиком, и даже интервьюером.
Задумано-сделано. Все имеющиеся деньги Петухов тратит на издание "Звездной Мести" в виде книг, а также на издание периодических журналов "Приключения.Фантастика", "Метагалактика" и газеты "Голос Вселенной".
В журналах Петухов в основном печатал себя-любимого, в том числе, под различными псевдонимами. В газете "Голос Вселенной" публиковалась реклама "Звездной Мести", статьи Петухова о Третьей Мировой войне и гуманоидах, готовящихся захватить Землю. Кроме того, вымышленные журналисты брали у Петухова многочисленные интервью.
Типичная обложка публицистических книг Петухова, изданных в его же издательстве "Метагалактика". Кажется, у кого-то мания величия.
Отличительной чертой журналов Петухова стало огромное количество иллюстраций. У художника, которого привлек к работе Юрий Дмитриевич, лучше всего получалось рисовать мерзких инопланетных тварей, обнаженных женщин, а также то, что принято называть "кровькишкираспидарасило".
Что интересно, и книги, и журналы Петухова расходились, как горячие пирожки. Почему? Да все очень просто и объясняется одним словом - дефицит. На фоне недостатка фантастических и приключенческих книг даже графоманские опусы Петухова оказались вполне востребованными среди читателей.
Борис Стругацкий и другие авторитеты о творчестве Петухова
Критики разошлись в оценке творчества Юрия Дмитриевича. Если представители либерального крыла называли его графоманом и бездарем, то патриоты были уверены, что Петухов - это единственный великий русский фантаст.
То, что я читал о нём, вызывает стойкое неприятие, а судя по известным мне цитатам, он просто графоман. Борис Стругацкий.
Известность Петухову принесли не столько его многочисленные романы и повести, не отличающиеся художественными достоинствами, сколько патологическое стремление Петухова эпатировать публику навязчивой пропагандой собственной «гениальности»: многочисленные интервью с самим собой, рекламные постеры и буклеты, заявления на страницах печати. В. Гаков.
Думаю, не будь он русским экстремистом, ему была бы уготована слава того же Лукьяненко. Всю издательскую прибыль, все свои гонорары тратил на издание газет и журналов. Владимир Бондаренко.
Оценка творчества Петухова сейчас
После 1990 года в официальных издательствах и в прессе не было опубликовано ни одного произведения Петухова - публиковался он только в своих же изданиях. Более того, в начале 2000-х некоторые "исторические" книги этого автора внесли в список запрещенных и начали уничтожать.
Фантастику Петухова изредка читают и комментируют в интернете. Комментарии, как правило, негативные, но есть и те, кто называют Юрия Дмитриевича классиком отечественного трэша - и, в принципе, эти люди правы.
Петухов, какой бы он ни был, стал определенным явлением в нашей литературе и какое-никакое место себе в ней застолбил. Для многих книги Юрия Дмитриевича - это воспоминание времен подросткового созревания, когда это чтение казалось чем-то запретным.
В целом же, Петухов навсегда остался в "лихих 90-х" - том времени, которое его и породило. И, знаете, хорошо, что он там остался.
