Сегодня день памяти народного артиста РСФСР + лауреата Государственной премии СССР; Козаков умер в Израиле 22 апреля 2011 года.

В конце 70-х Михал-Михалыч дал любопытное интервью Ъ (про моду 50-х):

– Мы ещё не знали тогда про джинсы (джинсы в Москве появились лишь к 1956-1957 годам). А узкие брюки были очень модны. В 1955-м начал сниматься в «Убийстве на улице Данте».

И тут в моей жизни появился портной Соломон Затирка. У него обшивались Райзман (это был очень модный человек), Ромм и многие другие. Про этого портного написано много новелл и столько же ещё можно написать. Этот латышский еврей небольшого роста шил всей модной Москве. Я, Гафт и все остальные участники картины носили его костюмы (художником ленты была Люба Наумова, а шил Затирка). Как сказали бы сегодня, это был кутюрье. И это был фантастический крой. Тогда-то я узнал, что такое красивый костюм и что такое хорошие материалы.

— Шили из импортных тканей?
— Что вы! За границей в ту пору ткани нельзя было покупать. Но их выпускала Прибалтика, да и у нас в России были замечательные материалы. Когда мы приехали в Ригу на съёмки, Ромм предложил костюмы поносить, чтобы они не выглядели "как с картинки".
— Представляю, что творилось в Риге.
— Рига падала. Гафт до сих пор не может эту историю забыть. Толпа пижонов в костюмах из отличных материалов, в узких брюках с манжетами. Воротники рубашек были чуть расширены (до 1955-го так не шили) — я до сих пор люблю этот ворот с широкими углами. Галстуки (как у особых пижонов) были цветными, но узлы (это тоже было большое искусство) к нашим широким воротникам носились перпендикулярно. Что было!
Но перейдем к 1957-му. В то время (будем говорить откровенно) я не знал, что такое джинсы. А увидел я их, только когда попал в Канаду на шекспировский фестиваль...

— Но ведь в Москве проходил фестиваль молодежи и студентов, и, наверное, на улицах появлялись люди в джинсах?
— Да, но только я не обратил на них внимания. И вот в 1957-м я попадаю Канаду (а это вообще была редкость — поехать в те годы в Канаду). Там нашей группе — мне, Михаилу Ивановичу Царёву и Никите Санникову из ГБ (он единственный из нас говорил по-английский) платили весьма приличные суточные: 9 канадских долларов. Уже перед возвращением в Москву я зашёл в магазин купить подарки жене, дочке и маме. И в магазине увидел джинсы. Они стоили полтора доллара. И я, конечно же, не обратил на них внимания. Приезжаю в Москву, а мой лучший друг Лёва Збарский (художник, который сейчас живет в Америке) — в джинсах!
— И вы понимаете, что допустили ошибку?
— Дикую ошибку! Но зато из Канады я привез себе мокасины с кантом (это тоже было суперклассно, кстати, с тех пор я ношу только мокасины), а также четыре пары носков. Какие же это были носки! Яркие, в широкую клетку, в сочетании с мокасинами, узкими брюками и курткой (в точно такой же Олег Меньшиков шастает в моей картине)... Когда я снимал "Покровские ворота", то просил художников сделать ему черную вельветовую куртку с белым воротником, белыми пуговицами и манжетами и белой оторочкой (внизу пояса). Таким образом, Меньшиков в моей картине был одет, как я после моего возвращения из Канады. Видя меня на улице, люди замирали.
— Сейчас бы сказали "жертва моды".
— Ещё бы, но сочетание узких брюк с ромбовыми носками, вельветовой курткой и мокасинами не снилось никакому Версаче! В это же время девушки уже перешли на нижние юбки (уже видны были коленки), и верх платья был максимально открыт. В таком наряде в"Покровских воротах" появлялась невеста Меньшикова Маргарита. Носили высокие каблуки, шпильки. А поскольку Москва была не очень-то богата, в моду вошёл ситец. Устраивались настоящие ситцевые балы.

Помню, в "Современнике" в 1959-м был ситцевый бал, и наши девочки и жены были одеты в ситец. Тогда начались всякого рода модные фантазии. И особые пижоны — вот как Лёвка Збарский — ходили в джинсах. Купить джинсы в Москве тогда было невозможно. Но джинсы надевали и девочки: пошла мода а-ля Брижит Бардо.

— Видели ли вы в то время фильмы с Монро?
— Видели. Но если говорить о вкусах Москвы 50-х, то тогда Брижит Бардо в СССР была гораздо более популярна, чем Монро.

Лев Збарский стилизовал свою жену Жанну под Брижит Бардо (она была такого же типа): она носила джинсы, у неё была прическа a-ля Бардо... Мы все умирали от зависти, что у Левки такая жена.

Был ещё тип Симоны Синьоре, но это уже другая история. А Брижит — во Франции в то время дебатировался вопрос, не изобразить ли её на французском франке, чтобы помочь остановить его падение.

Теперь, прочитав её мемуары, я многое понял, но в 50-х она была в моде (кстати, Сталин, наверное, умер бы раньше, если бы только мог представить, что в СССР такой тип будет в моде!). Были ещё итальянские девушки. Кто знает Сильвану Пампанини?

А спросите о ней в Москве 50-х — она у нас была знаменитее Мерилин Монро. Из-за неё я даже попал в историю: меня разыграли, сказав, что я должен поехать в Италию по личному приглашению Пампанини.

Я, как дурак, названивал в Киноглавк, польщённый вниманием красавицы-звезды. Представляете, какое меня ждало разочарование. Так что, когда мне действительно позвонили из Киноглавка сообщить о моей предстоящей поездке в Канаду, я, как следует обругав их, попросту бросил трубку.
Колоссальными звёздами считались Лолита Торрес (её почитали как Марию из нынешних мыльных опер) и Дани Робен (из неё актриса — как из меня водопроводчик, но в те времена все говорили — Дани Робен!). Потом уже только узнали о Монро.

Мы любили рок-н-ролл, и вы не представляете, как мы плясали. То, что я сделал в "Покровских воротах", была просто слабая пародия на модные танцы Москвы 50-х. Когда мы снимали с Меньшиковым и Догилевой эту сцену, я их учил танцевать рок-н-ролл, при том что они были моложе меня на сорок лет.
Интересно, что Элвиса Пресли я впервые увидел в Канаде. Там же на джазовом фестивале был и молодой Джерри Маллиган. Вы можете себе представить, я дальше Риги не бывал, и вдруг Канада, джаз.

Стричься было модно так, чтобы была "круглая голова", никаких длинных волос не бывало, но причёски не должны были напоминать и полубокс сталинских времен. И по-моему, до сих пор самое красивое, что есть,— гармонично постриженная голова.

Никакой французской парфюмерии и в помине не было. Были отечественные одеколоны, не "Тройные", конечно, но что-то около этого. И был ритуал — когда тебя брили в парикмахерской, то обязательно следовал горячий компресс и одеколон из пульверизатора.

Олег Басилашвили: «Мы – вечные лакеи».

Мужская мода 2024. «У одежды никогда не было пола».

Светлана НЕМОЛЯЕВА: Эльдар Рязанов Ахеджаковой тоже сказал, что она «Чаплин в юбке».