У самой красивой девочки в классе была неаппетиная фамилия Казюлина, сопли и ограниченные умственные способности. Это было символично, но что я понимал тогда в символизме? Поэтому в качестве предмета обожания я выбрал отличницу. Её неоспоримый ум пленительно сочетался с обаянием. Так что я продержался не только до конца начальной школы, но и почти до 5 класса.
Отвечала ли она мне взаимностью, я не выяснял. Но о симпатии моей было известно. И это питало ненависть одного одноклассника целых 10 лет.
Приложив достаточно усилий, он в какой-то момент, видимо, получил благосклонность. И его ненависть ко мне поутихла.
Однажды в 9-м классе при не самых симпатичных обстоятельствах, устроенных так, чтобы личная неприязнь выглядела общественным порицанием, он затронул эту тему в череде других претензий.
Я был удивлён, как его памятливостью в отношении моего раннего увлечения, так и уверенностью в том, что это чувство до сих пор со мной. А он не без гордости сообщил, что они с Ольгой образовали душевный альянс.
— Боже-боже, сколько трудов! — подумал я про себя.
И он не поверил, что мне это неважно. Не рассказывать же было о том, что моя Дульсинея уже пару лет как училась классом старше.