– Во время произнесения слов перевозбуждается миндалевидное тело мозга, отвечающее за обработку эмоций, особенно страха и тревоги. Оно воспринимает акт речи как потенциально опасную ситуацию и запускает реакцию стресса «бей или беги», посылая в область, управляющую движениями и координацией действий, – базальные ганглии – хаотичные импульсы. Это приводит к запинкам, сбивчивым звукам, нарушению ритма дыхания и мышечному напряжению, – объясняет старший научный сотрудник кафедры «Химия и биотехнология» ПНИПУ, кандидат медицинских наук Валерий Литвинов.

Дополнительно избыточная активность миндалевидного тела провоцирует сопутствующие симптомы вроде учащенного сердцебиения, дрожи, потливости и напряжения мышц лица, плеч и рук, усиливая общий дискомфорт при разговоре.

Страх перед говорением (или логофобия) – это следствие и мощный поддерживающий фактор логоневроза. Ребенок или взрослый неоднократно сталкивается с ситуациями, где его речь дает сбой, вызывая нежелательные последствия: непонимание или раздражение окружающих, насмешки сверстников (в детском саду, школе), нетерпение собеседника. Испытав несколько неудач, он начинает предвосхищать возможный провал и заранее боится, что опять запнется на определенном звуке или слове. В результате формируется условный рефлекс: сама мысль о необходимости говорить (позвонить по телефону, ответить на уроке) запускает приступ страха и избыточные реакции нервной системы.

Психологические проблемы и врожденные повреждения: причины заикания у детей

Заикание у детей делится на два основных типа. Невротическое имеет психологическую природу и часто вызвано трудностями в отношениях с родителями, например, сильной привязанностью к матери или отсутствием в семье отца. В этом случае оно является симптомом внутреннего конфликта.

– Дети, отличающиеся повышенной эмоциональной чувствительностью и ранимостью, имеют большую предрасположенность к развитию логоневроза.  Сопутствовать этому могут страх наказания, одиночество, потеря близких в раннем возрасте, боязнь темноты и прочие фобии. Пик проявления дефекта приходится на 2–5 лет, так как это возраст развития языковых навыков. В этот период речевые центры мозга, особенно зона Брока, отвечающая за моторную функцию, отличаются чрезмерной возбудимостью и уязвимостью к стрессу или психологическим нагрузкам, – рассказывает старший преподаватель кафедры социологии и политологии ПНИПУ Юлия Неверова.

Неврозоподобное – встречается значительно реже и возникает из-за органических поражений нервной системы, вызванных наследственными заболеваниями, родовыми травмами, кровоизлияниями или гипоксией. Оно связано с повреждением структур мозга, отвечающих за координацию движений и речи. Такую форму можно условно назвать «врожденной», хотя она не является следствием генетической предрасположенности.

Торопливая сбивчивая речь, инсульт и деменция могут привести к заиканию во взрослом возрасте

Ученая ПНИПУ отмечает, что психологические причины заикания у взрослых во многом аналогичны детским. К ним относят хронический стресс, эмоциональное переутомление, повышенную тревожность, последствия психологических травм. Иногда толчком для развития дефекта является привычка к торопливой, сбивчивой речи.

– Но гораздо чаще в старшем возрасте оно возникает из-за органических поражений мозга: инсульта, черепно-мозговой травмы, гипоксии или нейродегенеративных заболеваний, например, болезни Паркинсона или деменции, – считает Валерий Литвинов. 

Иногда нарушение, исчезнувшее в детстве, может внезапно вернуться. Обычно это происходит в периоды сильного эмоционального напряжения или когда человек оказывается в сложной, травмирующей ситуации.

Остаться заикой после испуга – не миф

По словам ученого Пермского Политеха, люди могут начать заикаться после испуга при определенных условиях. В таких случаях он выступает не причиной, а «спусковым крючком». Обычно это происходит, когда уже существовала внутренняя предрасположенность — например, неразрешенные внутриличностные конфликты или хроническое эмоциональное напряжение. Сильное потрясение лишь активирует эти скрытые проблемы.

Если напугать человека, который уже имеет этот дефект речи, реакция может быть разной. Испуг вызывает перевозбуждение миндалевидного тела. Это, в свою очередь, нарушает работу подкорковых структур мозга, регулирующих плавность речи, и заикание может усилиться. Однако, поскольку механизм расстройства уже запущен, иногда значительных изменений не происходит.

Интересно, что с косоглазием так не работает.

– Часто родители предупреждают детей, что, если они сведут зрачки к переносице, и в этот момент кто-то их напугает, они навсегда останутся такими. Это миф. Испуг не влияет на анатомию и нервную связь с мышцами, контролирующими движение глаз, – делится эксперт ПНИПУ.

Есть ли связь между заиканием и иканием 

– Икание — это непроизвольный рефлекс, вызванный раздражением диафрагмального или блуждающего нерва. Оно часто возникает из-за скопления воздуха в желудке, например, после употребления газированных напитков. В редких случаях икота может появиться при серьезных поражениях мозга, таких как энцефалит или опухоль. Заикание же представляет собой нарушение плавности речи, связанное с моторными и неврологическими процессами. Оно не имеет отношения к спазмам диафрагмы, – отвечает Валерий Литвинов.

Так что, несмотря на схожесть названий, заикание и икание никак не связаны между собой.

Почему мужчины заикаются в 4 раза чаще женщин

В детском возрасте у мальчиков наблюдают повышенную уязвимость нервной системы по сравнению с девочками.

– Психоаналитическая концепция связывает это с эдипальной фазой развития, 3-5 лет, когда ребенок осознает свою половую принадлежность. Недостаточность отцовской функции в этот период может создать дополнительные трудности, так как развитие мальчика тесно связано с формированием мужской идентичности. У противоположного пола этот этап обычно проходит менее критично, что объясняет их меньшую склонность к невротическим проявлениям в будущем, – объясняет Валерий Литвинов.

Стать певцом или злодеем, чтобы побороть заикание

– Человек перестает заикаться во время пения или шепота, потому что в этих состояниях работают обходные речевые пути в мозге — задействуются отделы коры правого полушария. В то время как активность миндалевидного тела, связанного со стрессом, и левополушарной зоны Брока, отвечающей за моторику, снижается. Однако, это лишь часть картины, – комментирует Валерий Литвинов.

Логоневроз, особенно невротического характера, тесно связан с психологическим контекстом. Например, многие пациенты свободно говорят в одиночестве или с незнакомцами, но начинают спотыкаться и запинаться в окружении близких. Психоаналитическая трактовка предполагает, что ритмичный разговор, пение или шепот позволяют скрыть свое подлинное «я», уменьшая внутреннее напряжение. В такие моменты речь становится инструментом, а не прямым выражением личности, поэтому симптом отступает.

При перевоплощении в другой образ человек выходит за рамки привычного речевого поведения. Войдя в роль — особенно начальника или злодея, предполагающие холодность и самоконтроль, — он начинает излагать свои мысли не от своего имени, а от имени персонажа. Это снижает личную ответственность за речь и ослабляет внутреннее напряжение.

– Кроме того, когда мы копируем чью-либо манеру говорить, мы контролируем артикуляцию и дыхание, поэтому заикание может пропасть. Поэтому для исправления дефекта людей учат говорить заново – с другими интонациями, паузами, ритмом, – отмечает Юлия Неверова.

Таким образом, исчезновение этих дефектов в особых условиях — это не только вопрос перераспределения активности в мозге, но и свидетельство глубокой связи нарушения с самоощущением и эмоциональным состоянием человека.

Может ли заикание пройти само

Оба эксперта согласились: заикание редко проходит самостоятельно, поэтому рекомендуется обратиться к специалистам – логопедам и неврологам. Психотерапия может помочь снизить уровень стресса, что будет способствовать избавлению от дефекта.

Лечение предполагает комплекс мер, в том числе и медикаментозных. Даже при легких формах заболевания пациентам назначают мягкие лекарства, которые помогают значительно улучшить состояние, снижая риск ухудшения ситуации. Эффективно также использование гипнотерапии, проигрывание ролевых игр, применение техник релаксации и снятия эмоционального напряжения, отработка навыков управления стрессом.

Современные технологии предлагают новые методы коррекции заикания. Одно из перспективных направлений — специальные аудиоустройства, аналогичные слуховым аппаратам, которые обрабатывают голос пользователя в реальном времени и посылают обратно в ухо. Мозг интерпретирует это как ситуацию хоровой речи – человеку кажется, что вместе с ним говорит кто-то еще, и это оказывает положительный эффект на плавность разговора.

Другой эффективный подход — технологии биологической обратной связи (БОС). Во время речевых упражнений датчики на теле пациента отслеживают дыхание и мышечное напряжение, выводя их на экран. Это позволяет осознанно контролировать и корректировать те процессы, которые обычно остаются непроизвольными, формируя правильные навыки через визуализацию собственных физиологических реакций.

Правила общения с заикающимся человеком

– Главное правило — сохранять спокойствие и дать человеку время высказаться. Не стоит договаривать за него слова или фразы — это усиливает волнение и провоцирует новые речевые спазмы. Также избегайте советов "успокоиться" или "дышать глубже", так как они создают дополнительное давление, – советует Юлия Неверова.

Вместо этого поддерживайте естественный зрительный контакт, внимательно слушайте и дайте понять, что вы готовы дождаться окончания мысли. Такой уважительный подход снижает напряжение и помогает человеку говорить свободнее.

Вчера провела такой эксперимент. Включила на колонке свою волну, села, скрестила ножки. После пробежки спина немного ныла, но я задаю себе вопрос - "мне правда тяжело или я могу еще выдержать?" и сижу дальше.

Тяжело было не подпевать, не дергаться не подтанцовывать под музыку? Очень.
из 30 минут полной медитации протянула только 18 минут под музыку, дальше уже пошел сумбур и неконтролируемое что-то и музыку я выключила продолжая сидеть в тишине. Не под релакс музыку, в тишине, со своими мыслями, которые иногда возникали и я их не замечала, а просто продолжала удерживать свое внимание на дыхании.

Немного пошерстила интернет и нашла несколько примеров таких практик

Практика с помехами:
После того как практикующий освоил базовую концентрацию, учитель может специально рекомендовать медитировать в неидеальных условиях: в шумном месте, с включенной музыкой. Цель развить "устойчивость" ума. Ум перестает цепляться за тишину как за необходимое условие и учится быть спокойным при любых обстоятельствах.

Психологическая подготовка спецподразделений:
Солдаты, особенно в подразделениях типа спецназа, проходят тренировки на устойчивость к стрессу и пыткам. Одна из таких тренировок выдерживать допрос с помехами. На человека кричат, включают оглушительную музыку, мигают светом, а его задача сохранить внутреннее спокойствие, не раскрыть информацию, держать под контролем свои физиологические реакции (дыхание, сердцебиение). Тренируется навык: сохранять внутренний стержень, когда внешний мир пытается вас расшатать.

Что хочу сказать в итоге?
Кто захочет попробовать - Будьте добры к себе. Ум обязательно будет сбиваться. Когда вы поймаете себя на том, что уже мысленно подпеваете. Это и есть момент практики. В этот момент просто верните внимание к дыханию.
Постепенно усложняйте: Увеличивайте громкость, выбирайте более эмоциональную музыку, практикуйте в других шумных местах.

Сколько смотрю ГП с каждым годом нахожу все больше и больше моментов, которые раньше даже не замечала. Хотя казалось бы.

В медитации уже несколько лет и сталкивалась даже с критикой сестры, что это небезопасно, что это может плохо влиять на кукушку, возможно. А возможно и нет.

Диалог со Временем: Вызовы Сложного Машиностроения

Традиционно, проектирование машин, способных достигать конкретных целей, представляет собой трудоемкий процесс, требующий глубоких экспертных знаний и итеративной доработки. Каждый проект – это диалог с прошлым, попытка усмирить энтропию и направить силы природы в нужное русло. Однако, существующие подходы сталкиваются с проблемой комбинаторного взрыва возможностей, даже при работе с умеренно сложными конструкциями. Количество потенциальных конфигураций растет экспоненциально, делая исчерпывающий поиск оптимального решения невозможным.

Ключевое ограничение заключается в трудности систематического исследования пространства проектирования и выявления оптимальных конфигураций. Это не просто задача перебора вариантов, но и необходимость предвидеть взаимодействие различных компонентов, учитывать физические ограничения и оптимизировать производительность. Каждый сбой – это сигнал времени, указание на уязвимость конструкции, требующее немедленной корректировки.

Авторы данной работы исследуют эту проблему, стремясь создать системы, способные не только генерировать работоспособные конструкции, но и адаптироваться к изменяющимся требованиям и ограничениям. Они признают, что проектирование – это не статичный процесс, а динамичное взаимодействие между человеком и машиной, требующее постоянного обучения и совершенствования. Успех в этой области зависит от способности систем предвидеть будущее, учитывать неопределенность и находить решения, которые выдержат испытание временем.

Они подходят к задаче, рассматривая ее не как поиск единственного оптимального решения, а как исследование ландшафта возможностей, где каждая конструкция представляет собой уникальный путь к достижению цели. В этом смысле, проектирование – это искусство, требующее не только технических знаний, но и интуиции, воображения и способности видеть красоту в простоте и функциональности.

Агенты LLM: Автоматизация Композиционного Проектирования

Автоматизированное проектирование, как и любая сложная система, подвержено энтропии. Каждый новый подход, каждая оптимизация — лишь временная победа над неумолимым течением времени. Однако, в этом процессе старения и эволюции кроется потенциал для создания действительно устойчивых и адаптивных решений. Исследования, представленные в данной работе, демонстрируют, что агенты на основе больших языковых моделей (LLM) предлагают перспективный путь к автоматизации композиционного машинного проектирования, итеративно предлагая, оценивая и совершенствуя конструкции.

Эти агенты, подобно опытным мастерам, используют свои рассудительные способности для исследования пространства проектирования и выявления перспективных конфигураций на основе заданных функциональных целей. Важно отметить, что успех этого подхода напрямую зависит от способности агента понимать и рассуждать об отношениях между стандартизированными частями – от простого соединения шестерней до сложной кинематической цепи. Это не просто сборка элементов, а создание системы, способной к эффективному взаимодействию с внешней средой.

Следует признать, что текущие реализации не лишены недостатков. Наблюдается, что агенты часто сталкиваются с трудностями при моделировании сложных физических взаимодействий и предсказании долгосрочных последствий своих проектных решений. Однако, прогресс в области LLM и алгоритмов обучения с подкреплением позволяет надеяться на существенное улучшение этих показателей в будущем.

В конечном счете, задача состоит не в создании идеальной системы, а в разработке адаптивной архитектуры, способной эволюционировать вместе с изменяющимися требованиями и условиями эксплуатации. Каждая итерация проектирования, каждая ошибка, каждая оптимизация – это ценный опыт, который позволяет системе становиться более устойчивой и эффективной. И в этом процессе старения и эволюции кроется истинный потенциал для создания действительно инновационных и долговечных решений.

BesiegeField: Испытательная Среда для Агентов-Конструкторов

По мере развития искусственного интеллекта, вопрос о способности систем не просто обрабатывать информацию, но и создавать – проектировать, конструировать – приобретает все большую актуальность. Системы, как и живые организмы, проходят путь обучения, и важно не просто ускорить этот процесс, но и понять, как обеспечить достойное старение – то есть, устойчивость и адаптивность к меняющимся условиям. Именно поэтому, исследователи обратились к созданию специализированной среды для оценки возможностей больших языковых моделей (LLM) в области композиционного машинного проектирования.

BesiegeField, основанная на физическом движке игры Besiege, представляет собой сложную и реалистичную среду, предназначенную для оценки LLM-агентов в области композиционного машинного проектирования. В отличие от упрощенных сред, BesiegeField требует от агентов не только понимания физических принципов, но и умения применять пространственное мышление и итеративно совершенствовать проекты для достижения конкретных функциональных целей. Окружающая среда требует от агентов не просто генерировать чертежи, но и учитывать взаимодействие деталей, гравитацию, и другие факторы, влияющие на работоспособность машины.

Исследователи осознают, что процесс проектирования – это не однократный акт, а скорее непрерывный цикл обучения и адаптации. Поэтому, среда BesiegeField позволяет агентам экспериментировать с различными конструкциями, получать обратную связь от симуляций, и на основе этого совершенствовать свои проекты. Вместо того, чтобы пытаться создать идеальную машину с первого раза, агенты учатся адаптироваться к меняющимся условиям и находить оптимальные решения для конкретных задач.

Тестирование агентов в BesiegeField позволяет исследователям количественно оценить их производительность и выявить области, требующие дальнейшего улучшения. Оценивая способность агентов создавать функциональные и эффективные машины, можно лучше понять, какие навыки и способности необходимы для достижения успеха в области машинного проектирования. Этот процесс напоминает наблюдение за эволюцией – чем больше агентов экспериментируют, тем лучше они учатся адаптироваться и находить оптимальные решения. Иногда, лучшая форма участия – это наблюдение за процессом, а не попытка ускорить его.

Оркестровка Агентских Рабочих Процессов: Повышение Эффективности Проектирования

По мере усложнения задач, стоящих перед системами искусственного интеллекта, становится очевидным, что простое масштабирование моделей не является устойчивым решением. Системы, подобные человеческим, нуждаются в организации и специализации. В контексте проектирования машин это привело исследователей к изучению агентских рабочих процессов – методологии, в которой несколько языковых моделей (LLM) координируют свои усилия для достижения общей цели. Каждый агент в таком рабочем процессе специализируется в определенном аспекте проектирования, будь то генерация первоначальных идей, оптимизация геометрии или симуляция физических свойств.

Суть агентного рабочего процесса заключается в разделении сложной задачи на более мелкие, управляемые подзадачи. Это позволяет каждому агенту сосредоточиться на своей области экспертизы, повышая эффективность и точность. Вместо того, чтобы полагаться на одну модель, способную выполнять все аспекты проектирования, агентные рабочие процессы используют коллективный интеллект, распределенный между несколькими агентами. Такой подход позволяет создавать более сложные и инновационные конструкции.

Важным аспектом агентных рабочих процессов является использование высокоуровневых планов (blueprints), служащих руководством для процесса проектирования. Эти планы определяют функциональные цели и ограничения, обеспечивая соответствие конечной конструкции заданным требованиям. Высокоуровневые планы помогают агентам согласовывать свои действия и избегать противоречий. Они также обеспечивают возможность отслеживания и контроля процесса проектирования.

Однако для достижения наилучших результатов недостаточно просто организовать агентный рабочий процесс. Необходимо также обеспечить возможность обучения и адаптации агентов на основе опыта. Здесь на помощь приходит обучение с подкреплением (RL), которое позволяет агентам учиться на своих ошибках и улучшать свои стратегии. Обучение с подкреплением требует определения функции вознаграждения, которая оценивает качество каждой конструкции. Функция вознаграждения должна учитывать как функциональные характеристики, так и другие факторы, такие как стоимость и надежность. Сочетание агентных рабочих процессов с обучением с подкреплением позволяет создавать системы, способные не только генерировать сложные конструкции, но и оптимизировать их для достижения наилучших результатов.

Исследователи отмечают, что системы, подобно стареющим организмам, не разрушаются из-за отдельных ошибок, а из-за неизбежности времени и накопления дефектов. В этом контексте, постоянная оптимизация и адаптация, обеспечиваемые агентными рабочими процессами и обучением с подкреплением, становятся критически важными для поддержания работоспособности и инновационности систем. Иногда кажущаяся стабильность – это лишь отсрочка неизбежной катастрофы, и только постоянное обучение и адаптация могут обеспечить долгосрочную устойчивость.

Симуляция и Итеративное Совершенствование: Замкнутый Цикл

Симуляция играет ключевую роль в оценке работоспособности спроектированных машин до их физической реализации. Это позволяет ускорить прототипирование и итеративное улучшение, подобно тому, как опытный мастер шлифует свое творение, отбрасывая все несовершенное. В конечном счете, каждая итерация – это не просто исправление ошибок, но и приобретение опыта, углубление понимания принципов функционирования системы.

Авторы исследования обращают внимание на то, что даже тщательно продуманный высокоуровневый проект может потерпеть неудачу из-за незначительных, на первый взгляд, неточностей в размещении деталей. Это напоминает о хрупкости любой сложной системы, где даже малейшее отклонение от идеала может привести к катастрофическим последствиям. Иными словами, совершенство кроется в деталях, и пренебрежение ими недопустимо.

Интегрируя симуляцию с обучением с подкреплением и агентскими рабочими процессами, исследователи создают замкнутую систему, в которой агенты непрерывно учатся и улучшают свои проекты. Это подобно созданию самообучающейся машины, которая со временем становится все более совершенной. Каждый цикл обратной связи – это возможность для роста и развития, для приближения к идеалу. Такой подход открывает новые горизонты в области машинного проектирования, позволяя создавать сложные и функциональные машины с минимальным участием человека. Версионирование, в данном контексте, становится формой памяти, позволяющей отслеживать эволюцию проекта и извлекать уроки из прошлого.

В конечном счете, данный подход имеет потенциал для революции в машиностроении, открывая путь к созданию машин, которые не только выполняют свои функции, но и адаптируются к изменяющимся условиям, учатся на своих ошибках и стремятся к совершенству. Стрела времени всегда указывает на необходимость рефакторинга, на необходимость постоянного улучшения и оптимизации. Именно в этом заключается истинная красота и сила инженерного творчества.

Идея автоматизированного проектирования сложных механизмов в BesiegeField, представленная в статье, не нова, но ее реализация с помощью больших языковых моделей и обучения с подкреплением – это вызов времени. Как сказал Роберт Тарьян: "The key is to keep things simple.". Действительно, сложность систем, создаваемых агентами, неизбежно растет, и поддержание простоты – это критически важный аспект. Мы видим, как любое улучшение, даже автоматизированное, быстро стареет и требует новых подходов, что подтверждает нашу философию: время — не метрика, а среда, в которой системы развиваются и требуют постоянной адаптации. Откат к более простым решениям – это не регресс, а осознанное путешествие назад по стрелке времени, позволяющее создать более надежную и эффективную систему.

Что дальше?

Мы говорим об автоматическом проектировании машин, но давайте будем честны: каждая успешно собранная конструкция в BesiegeField – лишь временное состояние, иллюзия стабильности, кэшированная временем. Любой аптайм – это отсрочка неизбежного распада. Задача не в создании вечных машин, а в разработке систем, способных достойно стареть, адаптироваться к энтропии.

Задержка – это налог, который платит каждый запрос к нашей системе агентного проектирования. Чем сложнее машина, тем выше этот налог. Будущие исследования должны быть сосредоточены не только на увеличении мощности языковых моделей или алгоритмов обучения с подкреплением, но и на разработке новых способов представления и манипулирования сложностью. Возможно, нам стоит переосмыслить саму концепцию “проектирования”, отказавшись от идеи полного контроля в пользу управляемой эволюции.

В конечном итоге, нас интересует не просто создание машин, способных выполнять определенные задачи, а создание систем, способных учиться, адаптироваться и, возможно, даже – умирать с достоинством. Всё стареет – вопрос лишь в том, как мы спроектируем этот процесс.

Оригинал статьи: https://arxiv.org/pdf/2510.14980.pdf

Связаться с автором: https://www.linkedin.com/in/avetisyan/

- Я уже долгое время чувствую себя потерянной и оторванной от себя. Я была уверена кто я, а теперь я снова как будто не понимаю что я за человек, чего я хочу, куда я хочу идти и кем (во всех отношениях) быть. Я не знаю как объяснить. Как будто постоянная внутренняя двойственность. Я не могу себе доверять, я не чувствую себя какой-то цельной личностью. И есть идея, как-то очиститься, собраться, остановить эту бесконечную внутреннюю суету, которую словно не я начала.

Все это потому что я постоянно чувствую что вариантов жизни так много! И я могу выбирать и мне так много разных ролей нравится! И я искреннее хотела бы совершенно противоположные жизни и роли прожить. И мне как будто бы так много подходит, что я не могу выбрать что-то. Постоянно боюсь, что выбор не верный. Или де просто бросаю не успев начать, потому что вдруг почувствовала что хочу вообще другого.