Эта история из жизни, полная булькающего и хлюпающего разнообразия, к счастью, никак не связана с готовкой. Однако если бы я знал, что подработка в продуктовом магазине сулит мне быть душевно обмазанным продуктами разложения некондиционного товара, я бы три раза подумал, стоит ли идти туда работать.
Представьте себе жаркое лето 2012 года где-то в середине Поволжья. С закончил второй курс универа, и теперь мучительно размышлял, где взять денег на то беззаботное время, которое с упоением вспоминают пятидесятилетние пердящие деды. Передо мной, как перед студентом экономического, были по-настоящему блестящие перспективы: разгружать вагоны на вокзале либо разгружать фуры на складе. И тут мне посоветовали устроиться в местную сеть магазинов, куда постоянно требовались новые кадры. Хули нет, подумал я, в маленьком магазине грузить мешки придется хотя бы не вагонами.
Так я оказался в павильоне площадью метров 200 со всеми удобствами - даже каморка для переодевания и угол, в котором можно помыть руки. Поскольку магазин претендовал на звание универсального, то и все мы были универсальными: кассиры фасовали сахар, я вместо игры в тетрис IRL на складе принимал товар и выставлял его на полки, а тётка-администратор просто совмещала в себе все необходимые личностные черты карикатурной мрази: жадность, неадекватность, скандальность и тому подобное.
Просто для понимания - поскольку я изначально устраивался ровно на месяц, моё положение было чуть ниже, чем у тараканов, которые в силу выслуги лет имели больше прав и привилегий, чем я и некоторые из "постоянных" сотрудников. Например, когда в воскресенье на складе взорвалась бутылка шампанского, которую я оставил в коробке в пятницу (запись с камер была феерической, когда коробку просто распидорило на ровном месте), меня обвинили в том, что я её неправильно поставил, и пока не уплачу её стоимость, хуй мне, а не зарплата.
А раз наш магазин претендовал на звание унивесального, то был у нас не только алкоголь. Продавалось и мясо, продукты самого разного калибра и конечно же, (((свежие))) овощи и фрукты. Одна беда - наша администраторша, поддерживая звание самого эффективного менеджера сети (это не шутка, её наградили), экономила на кондиционировании, и котельная/подсобка простаивали почти без дела, разве что картон туда скидывали.
И поэтому спустя некоторое время бананы, огурцы и некоторая часть других продуктов начали портиться и чернеть. Спустя много лет я продолжаю задаваться вопросом, почему вопросом превращения продуктов в овощной и фруктовый фреш должен был заниматься я, но в итоге мне приходилось бегать и убеждать администраторшу в том, что в зале царит не самая приятная атмосфера гниения, разложения и тоталитаризма. Силами девочек-продавцов гниль была оперативно сгружена в одну из коробок, проложенную целлофановыми пакетами, и которую я собрался было выносить на помойку.
"КУДА?!" - Остановил меня крик. Оказалось, что это - (((некондиция))), которую надо было вернуть поставщику, и выбросить испорченные фрукты мне не дали. Так прошло два дня, пока коробка стояла в углу на складе. На улице было плюс 30, в помещении - плюс 25, и почувствовав в очередной раз сладковато-гнилостный запах, который почти наверняка сбежал из описания лавкрафтовских чудовищ, я заглянул внутрь и понял - ещё пара дней, и чтобы разобрать некондицию по видам, поставщику придется разливать её в бутылки.
Когда рабоче-пролетарская часть нашего коллектива уже готова была устроить революцию, администраторша придумала отличный план - пусть "некондиция" полежит пока в подсобке, благо там и вход отдельный, с улицы, и все будут довольны. Правда, она не учла тот факт, что там же находилось всё оборудование для вентиляции, а дыры возле потолка ведут прямо в подсобку, где мы едим, и в торговый зал. Ещё два дня - и я был готов поклясться, что наше правительство ставит на нас эксперименты на предмет "сколько можно прожить в условиях воздействия биологического, бактериологического и местами психического оружия". Люди, случайно заходящие в магазин, затыкали носы и валили на улицу. Самые отважные из них, пытаясь не обращаться внимание на слезящиеся глаза, быстро совершали покупки и убегали. Мы в подсобке переодевались на скорость, пытаясь не блевануть, а обедали на улице, с наветренной стороны.
Что-то прогнило в датском королевстве. И вот, спустя неделю, когда люди уже не скрываясь матом крыли условия работы и начали чертить планы будущего броневика, администраторшей было принято решение выкинуть "некондицию". На самом деле ей было похуй, просто как раз приехал мусоровоз, а чуйка подсказала ей, что некондицию ей выльют за воротник. Но вот проблема - жадность требовала минимизации расходов, и потому все возможное (типа картона, бумаги, полиэтилена) мы упаковывали плотно и держали в той же подсобке до востребования, и коробка лавкрафтовской жидкости лежала где-то в глубине её. Мне пришлось залезть внутрь на задержке дыхания, найти эту дрянь и передать через полиэтиленовые валя администраторше. И тут случилось то, что никто не ожидал. Коробка порвалась.
На мои торс и ноги вылилось с поллитра бывших огурцов, помидоров и бананов. Как оказалось, эта субстанция была почти черной, слегка маслянистой и чрезвычайно сладкой. Человек, которому не довелось почувствовать это на себе, никогда не поймет. Мягкий, почти приятный сладковатый запах с нотками мёда, который слегка щекочет ноздри и от которого ТЕБЯ ТЯНЕТ БЛЕВАТЬ С МОЩЬЮ ПОЖАРНОГО БРАНДСПОЙТА.
Всё было в этом дерьме - я, администраторша, полиэтилен, даже пол, даже небо. Мой крик "БЛЯЯЯЯДЬ" слышали, кажется, в радиусе пары километров. Одним прыжком вывалившись из подсобки, я кинул остатки коробки в мусоровоз, и, хлюпая сланцами, отправился в душевой угол отмывать форму и себя, и натирался мылом до пор, пока не заболела кожа, но этот запах преследовал меня три дня, а люди морщились, проходя мимо меня по улице.