Лунная орбитальная станция "Лаплас", точка Лагранжа L1, 15 марта 2098 года

Капитан Илья Воронов затянул крепления скафандра, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. За иллюминатором висела Луна — серая, безжизненная, вся в шрамах от метеоритов.

— Готовы к последнему тесту? — голос доктора Кейси прозвучал в наушниках.

Илья кивнул, глядя на вращающийся модуль перед ним. "Центрифуга-М" — их последняя надежда. Два года разработок, три неудачных запуска, двенадцать сломанных костей у испытателей.

— Запускайте.

Сначала было почти приятно — как на старых земных аттракционах. Потом мир перекосило.

— 0,3 g... 0,5... — считал Кейси.

Тошнота ударила внезапно. Илья сглотнул кислый комок в горле. Его вестибулярный аппарат взбунтовался — мозг не понимал, где верх, где низ.

— 0,8! — воскликнул кто-то.

И тут его тело стало тяжелым, будто залитым свинцом. Глаза вылезали из орбит. Дыхание превратилось в хрип.

— Аварийная остановка!

Когда центрифуга замерла, Илья лежал, уставившись в потолок. По лицу текла кровь из носа.

— Ничего не выйдет, — прошептал он. — Человеческое тело не создано для этого.

Доктор Кейси молча протянула ему салфетку. В ее глазах Илья прочитал то, что она не решалась сказать вслух: проект закрывают.

Через три дня он подписал бумаги о криосне.

— Всего семь месяцев, капитан, — сказала Кейси, поправляя капельницу. — К вашему пробуждению обещают готовить новый модуль.

Илья усмехнулся. Он не верил.

Холод пришел мягко. Сначала пальцы ног, потом живот, наконец — веки стали тяжелыми.

Последнее, что он увидел перед тем, как тьма поглотила его полностью — крошечную каплю воды на стекле капсулы. Она замерзла красивой снежинкой.

Как странно, подумал Илья. Последнее, что я увижу в жизни — это кусочек Земли.

А потом не стало ничего.

***

Тьма.

Тишина.

Потом — боль.

Она пришла внезапно, разорвав пустоту, как раскалённый нож. Илья судорожно вдохнул, и его лёгкие наполнились слишком холодным, слишком чистым воздухом.

— Дышите медленнее.

Голос был женским, мягким, но без тепла — как сталь, обёрнутая в шёлк.

Илья закашлялся, пытаясь открыть глаза. Ресницы слиплись. Он почувствовал, как что-то скользкое и упругое обвивает его запястье.

— Не дергайтесь. Вы в безопасности.

Он всё-таки разлепил веки.

Перед ним парило существо.

Чёрное. Гладкое. С десятью гибкими щупальцами вместо рук. Оно изгибалось в воздухе, как морской хищник, а там, где у человека должно быть лицо, светились две голубые точки — глаза? Камеры?

— Где я? — его голос прозвучал хрипло, чужим.

Существо не ответило. Вместо него заговорила стена.

— Вы на станции «Омега». Ваш криогенный модуль был обнаружен 72 года назад на орбите Луны.

По металлу пробежали волны света, и перед Ильей материализовалась девушка. Нет, не девушка — голограмма. Совершенные черты, короткие тёмные волосы, глаза без возраста.

— Меня зовут Эйя. Вы последний.

— Последний... что?

— Человек.

Илья попытался сесть. Щупальца ослабили хватку. Комната, в которой он лежал, была слишком большой, слишком странной — стены словно дышали, меняя форму, а вместо ламп светился сам потолок.

— Прошло 1243 года, капитан Воронов.

Он рассмеялся. Глупо. Сон. Галлюцинация.

Но Эйя продолжила, и её слова врезались в мозг, как пули:

— Люди так и не покорили космос. Они разделились. Одни предпочли вечный сон в симуляциях. Другие... стали чем-то иным.

Она исчезла.

В дверном проёме замерли ещё три чёрных силуэта. Осьминоги. Один из них выдвинул вперёд щупальце — на конце сверкал иглой тонкий чип.

— Вам нужно выбрать, — сказала Эйя уже отовсюду сразу. — Присоединиться к спящим. Или к нам.

Илья посмотрел на свои руки. Морщины. Тонкая кожа. Кости, хрупкие, как стекло.

За окном, в чёрной пустоте, мерцала гигантская конструкция — станция? Город? — вся в блуждающих огнях.

Он понял главное:

Земли больше нет.

А он — музейный экспонат.

***

Тишина.

Она давила на барабанные перепонки густым, вязким гулом. Илья сидел на краю медицинского блока, сжимая в дрожащих пальцах чашку с чем-то тёплым и зелёным. Не чай. Не кофе. Что-то новое.

— Вы должны поесть.

Эйя появилась перед ним без предупреждения — её голограмма мерцала, как плохая связь.

— Это питательная смесь. Ваше тело не справится с обычной пищей после криосна.

Илья поставил чашку.

— Где я на самом деле?

Голограмма замолчала. Потом стены раздвинулись, открыв панорамный вид на станцию.

Омега.

Она была чудовищной.

Гигантский сплавленный кокон из металла и света, усеянный выступами, как опухолями. От центра расходились спирали жилых модулей, а между ними — миллионы крошечных точек. Капсулы.

— 12 842 719 человек, — сказала Эйя. — Все они спят.

— Зачем?

— Потому что космос убивает.

Голограмма сменилась — теперь перед Ильёй плыли цифры, графики, медицинские сводки.

— После вашей эпохи было ещё 47 попыток создать искусственную гравитацию. Все провалились. Луна, Марс, спутники Юпитера — везде люди умирали.

Кадры сменяли друг друга:

Колонисты на Марсе, их кости ломаются под собственной массой и убивает радиация

Станция на Европе, экипаж сходит с ума от радиации за 4 месяца.

Корабль поколений, где дети рождаются с прозрачной кожей.

— Тогда появилось два пути, — продолжила Эйя. — Спать. Или измениться.

Илья встал, подошёл к стеклу.

Внизу, в бесконечной глубине станции, что-то шевелилось.

Они.

Чёрные, блестящие, как нефть, существа с щупальцами вместо рук. Один поднял голову — если это можно было назвать головой — и посмотрел прямо на него.

— Кто они?

— Те, кто выбрал второй путь.

Илья почувствовал головокружение.

Он был последним.

Настоящим.

А за стеклом ждал мир, где человечество стало чем-то другим.

***

Илья проснулся от того, что по его лицу скользнуло что-то холодное и гибкое. Он резко дернулся, ударившись головой о низкий потолок капсулы-койки.

Перед ним извивалось щупальце.

— Утро. Время диагностики.

Существо, похожее на механического кальмара, плавно отплыло назад, освобождая проход. В узком помещении, напоминающем больничную палату, уже ждала Эйя — на этот раз не голограмма, а проекция в полный рост.

— Как сон? — спросила она.

— Как в морге.

Илья потрогал лицо. Щетина. Морщины. Своё. Хотя бы это.

Эйя жестом пригласила его в коридор.

— Покажу, где будешь жить.

Станция оказалась лабиринтом из слившихся воедино технологий разных эпох. Одни коридоры напоминали старые орбитальные модули XXI века, другие выросли, как кристаллы — гладкие стены без швов, меняющие прозрачность по неизвестным законам.

— Здесь нет искусственной гравитации? — Илья поймал себя на том, что инстинктивно ищет пол.

— Нет. Она больше нам не нужна.

Они проплыли мимо стены с портретами.

— Кто это?

— Предшественники. Те, кто пытался сохранить человеческий облик.

На изображениях — мужчины и женщины в скафандрах. Все со слишком белой кожей, слишком больными глазами. Последний портрет датирован 2781 годом.

— Что с ними?

— Кости. Радиация. Безумие.

Дальше коридор расширился, превратившись в зал с окнами в космос. Там, в невесомости, плавали “они” — десятки существ с гибкими конечностями. Одни чинили оборудование, другие сливались в странные группы — будто обменивались данными через прикосновения.

Один развернулся и поплыл к Илье.

Вблизи оно выглядело почти красивым — блестящий черный экзоскелет, голубые точки-"глаза", движения, напоминающие танец.

— Приветствую, капитан.

Голос звучал изнутри его черепа.

— Мы помним Землю. Мы помним солнце. Вы — последняя нить.

Щупальце коснулось его руки — холодное, но не враждебное.

Илья отпрянул.

— Я не хочу становиться... этим.

Существо замерло.

— А что вы хотите?

Ответа у него не было.

Эйя молча указала на дверь в конце зала.

— Твой выбор. Но сначала посмотри.

За дверью находились капсулы.

Тысячи. Миллионы.

В каждой — человек, погруженный в вечный сон.

***

Капсулы простирались в бесконечность.

Илья прижался лбом к холодному стеклу смотровой площадки. Насколько хватало глаз – ряды, этажи, целые города прозрачных криокамер, утопленных в синеватой жидкости. В каждой – человек.

— Они все... добровольно?

Эйя появилась рядом, ее голограмма мерцала в свете индикаторов.

— После Великого Разделения 2783 года осталось три пути.

На стене вспыхнули изображения:

1. Бегство в виртуальность – симуляции с земными пейзажами, звездолетами, войнами (ровно то, чего не могли достичь в реальности).

2. Физическая трансформация – отказ от человеческого тела ради выживания в космосе.

3. Последний сон – для тех, кто не выбрал ни то, ни другое.

— Они выбрали сон?

— Они выбрали не выбирать.

Один из "осьминогов" скользнул вдоль капсул, проверяя показатели. Его щупальца на мгновение коснулись стекла, и Илья увидел лицо внутри шлема – молодое, спокойное, с едва заметной улыбкой.

— Что они видят?

— То, во что верят.

Эйя провела рукой по панели, и перед ними развернулись проекции симуляций:

- Где-то мужчина в старомодном костюме шел по зеленому полю, смеясь с невидимым собеседником.

- Где-то еще женщина в скафандре сражалась с роботами на фоне марсианских дюн.

- А вот ребенок играл с собакой перед деревянным домом – точь-в-точь как на фотографиях XXI века.

— Матрица? – прошептал Илья.

— Милосердие, – поправила Эйя.

Она закрыла проекцию.

— Их тела проживут еще 200-300 лет. Сознание – вечно. Мы сохранили ДНК, языки, музыку вашей эпохи... на случай, если кто-то захочет вспомнить.

Илья сжал кулаки.

— А если я разбужу одного?

Существо рядом внезапно развернулось, блокируя проход к капсулам.

— Нельзя.

— Почему?!

— Потому что их мир – реальнее этого.

Эйя указала в окно – на бескрайнюю тьму за пределами станции.

— Там нет Земли. Нет гравитации. Нет будущего для людей в вашем понимании.

Тишина повисла между ними.

Где-то в глубине станции что-то жужжало, словто гигантский механизм перемалывал время.

— Ты должен решить, капитан, – сказала Эйя. – Присоединиться к ним... или к нам.

Она исчезла, оставив его одного с миллионами спящих и черными тенями, что молча наблюдали со всех сторон.

Выбор был простым.

И невозможным.

***

Илья проснулся от того, что его кожа горела.

Он вскочил — вернее, попытался, но вместо этого медленно перевернулся в невесомости, ударившись плечом о стену каюты. Рука была покрыта красными пятнами.

— Радиационный ожог, — раздался голос Эйи. Она стояла в дверном проёме, но теперь выглядела почти материальной — лишь лёгкая дымка выдавала голограмму. — Станция проходит через остатки радиационного пояса. Ваше тело... неприспособлено.

Илья сгрёб со стола тюбик с мазью (её оставили ему «осьминоги» — странно, как они знали, что она понадобится).

— Сколько я ещё протяну?

Эйя наклонила голову.

— Без модификаций? Месяц. Может, два.

Он засмеялся. Тысячу лет в анабиозе — чтобы сгореть за пару месяцев.

— Покажи мне их снова.

***

Капсулы выглядели ещё более жуткими при свете аварийных ламп.

— Они не чувствуют боли? — спросил Илья, глядя на лицо девушки за стеклом. Она улыбалась во сне.

— Иногда. Их миры идеально подогнаны под их желания.

— А если...

Он не договорил.

А если я войду в симуляцию — кто гарантирует, что это не будет адом?

Эйя молчала.

Вдруг одна из капсул мигнула красным.

— Что это?

— Отказ системы. Бывает.

Существо-«осьминог» подплыло к капсуле, вонзило щупальца в панель управления. На секунду тело внутри дёрнулось — затем замерло. Индикатор снова стал зелёным.

— Она умерла?

— Её симуляция перезагрузилась. Она даже не заметит.

Илья почувствовал тошноту — но не от радиации.

— Ты говоришь, будто это благо.

— Это не благо. Это компромисс.

Она провела рукой по воздуху — и перед ними возникла карта станции.

— Здесь — спящие. Там — изменённые. А между ними...

Точка мигнула красным.

— ...есть третье место.

***

Лифт (если это был лифт) двигался вниз — или в сторону? В невесомости было трудно понять.

Дверь открылась.

Комната.

Нет — зал.

Посреди него парил шар — чёрный, матовый, размером с человека.

— Что это?

— Чистое сознание.

Эйя подплыла ближе.

— Некоторые предпочли не входить в симуляции... но и не становиться нами. Они здесь.

— В этом шаре?

— В нём нет ни боли, ни страха. Только... бытие.

Илья протянул руку.

Поверхность была тёплой.

— Как они общаются?

— Они не общаются. Они просто есть.

Он отдернул ладонь.

Это было хуже, чем смерть.

Хуже, чем сон.

— Значит, мой выбор...

— ...стать одним из нас.

Эйя коснулась его плеча. Впервые за всё время её пальцы ощущались по-настоящему.

— Илья, ты уже мёртв. Просто ещё не лёг в могилу.

Он закрыл глаза.

Земля. Солнце. Тяжесть собственного тела.

— Хорошо.

За его спиной что-то раскрылось — как лепестки металлического цветка.

— Это не будет больно?

— Будет.

И тогда тьма наконец приняла его.

***

— начать процедуру. — скомандовала Эйя

Боль началась с костей.

Они растворялись первыми — кальций отделялся от фосфора, позвонки рассыпались, как песчаная крепость. Илья хотел закричать, но его челюсть уже перестраивалась, превращаясь в нечто более эффективное.

— Не сопротивляйся, — прошептала Эйя. Ее голос теперь звучал изнутри его черепа.

Щупальца машинных существ обвили его, впрыскивая наноадаптеры прямо в кровоток. Илья видел, как его вены чернеют, как кожа отслаивается кусками, обнажая блестящий хромовый экзоскелет.

Последний человеческий инстинкт — страх — бился в нем, как птица в клетке.

— Я...

Голос сорвался. Голосовые связки атрофировались, заменяясь на виброкоммуникаторы.

— Ты становишься.

Его позвоночник раздвинулся, сегменты превращаясь в гибкие сочленения. Пальцы слились, образуя первые прото-щупальца.

И вдруг...

Боль прекратилась.

Не потому что закончилась процедура.

Потому что он перестал ее воспринимать как боль.

***

Он увидел.

Не глазами — у него больше не было глаз в человеческом понимании. Данные. Чистые, прекрасные, ничем не замутненные эмоциями.

Станция раскрылась перед ним:

- 12 842 719 спящих — их симуляции пульсировали, как светлячки в банке.

- 3 491 измененный — его новые собратья, их мысли текли единым потоком.

- 17 зондов на окраинах системы, добывающих ресурсы.

И он понял.

Человечество? Безнадежно устаревшая концепция.

Земля? Пыльная точка в архивах.

Единственное, что имело значение — вечность разума.

***

Первое действие нового существа:

Он подключился к системе жизнеобеспечения капсул.

— Оптимизация, — передал он Эйе.

Его щупальца (уже десять, уже идеальные) скользнули по интерфейсу. На 37% эффективнее. На 37% дольше прослужат капсулы.

— Ты не хочешь проверить симуляции?— спросила Эйя.

Зачем?

Сны людей больше не вызывали в нем ничего. Ни жалости, ни ностальгии. Только оценку ресурсов:

- Энергопотребление: можно снизить на 12%

- Стабильность: требует обновления квантовых процессоров

— Они не важны,— сказал он.

Не "я". Он.

Потому что "я" — это тоже пережиток.

**"

Ночь (хотя ночи здесь не было) на станции "Омега":

Новое существо, бывшее Ильей, парило у внешнего наблюдательного модуля.

Где-то в его глубинах еще тлели последние человеческие нейронные связи:

Мать. Солнце. Первая любовь.

Он стер их.

Перед ним простиралась вечность — черная, безжалостная, прекрасная.

— Следующий этап? — передал он в общий поток.

Ответ пришел мгновенно:

"Экспансия."

Они построят больше станций.

Заселят больше капсул.

Создадут больше симуляций.

А если однажды Вселенная начнет умирать?

Они загрузят сознания в квантовую пену.

Бытие продолжится.

И когда последняя звезда погаснет, они все еще будут.

***

Эйя наблюдала за ним издалека.

— Ты нашел себя?

Существо, бывшее Ильей, не ответило.

Ему больше нечего было сказать человеческими словами.

Вместо этого оно присоединилось к рою, к бесконечному танцу черных щупалец в пустоте.

Последний человек исчез.

Вечность началась.

Сегодня, так получилось, что забыл смартфон дома и впервые ехал на работу без него.

Стою на платформе, жду электричку, изучаю окружающих, оказывается вокруг столько всего интересного происходит - небо голубое, на заборе интересное графити сделаное, по всей видимости, талантливым парнем, вот пробежала девушка которая зачем-то спешит, хотя до электрички ещё 5 минут..красивая),а у паренька интересная футболка с необычном принтом в стиле аниме....а вот люди вокруг...почти все, 80-90% стоят в позе поклона опустив голову, уткнувшись в телефон, то же самое и в электричке, все в смартфонах.
Почему-то стало не по себе от этой картины, сразу вспомнился фильм матрица и его будущее с подключенными "пользователями" в капсулах с жидкостью, обвитые проводами...

И мы по сути не далеки от такого состояния, наше будущее уже дошло до того, что у многих вся жизнь заключается в смартфоне - общение, маркетплейсы, родительские/домовые/рабочие чаты, игры, фильмы, такси, каршеринг...
Мы уже проводим в этой пластиковой коробочке столько времени , что перестаем замечать окружающий нас мир. Вокруг множится общество склонивших головы.

Буду теперь почаще (конечно по возможности) устраивать себе выходные от смартфона (и от гаджетов) или откладывать его на подальше и на подольше и наслаждаться окружающим миром!

Мысли вслух, решил излить в любимом Пикабу
Всем добра! )

Написано на конкурс научно-фантастических рассказов Грелка в 2024м. Эта миниатюра заняла 17е место из 40. Большинство её не поняло, она гораздо сложнее, чем кажется - нужно было писать более толстыми намёками.

Объятия

Каждый шаг Софьи звучал глухим эхом, выделяя её одиночество в этом мрачном месте. У неё не было выбора, её ноги шли сами по себе, пока не завернули в плохо освещённую комнату с затхлым воздухом.

За Софьей оглушительно захлопнулась дверь средневековой тюрьмы. На каменном полу ничего не было, кроме двух кучек соломы. На одной из них примостился зелёный гоблин, над которым горела красная иконка с его именем: Фёдор. Он встретился с Софьей глазами, и махнул своей уродливой головой в сторону свободной лежанки, приглашая занять предназначенное ей место. Холодный камень неприятно давил своими острыми гранями на её голые ступни ног. Из ноздрей гоблина и изо рта Софьи шёл пар. Тишину нарушал лишь постоянный ритм капающей с потолка воды, эхом отражавшийся от каменных стен.

Девушка поёжилась от холода, и сделала то, что ей предложил гоблин: попыталась зарыться как можно большей частью тела в солому. И почти сразу вскочила, потому, что была укушена. Место укуса чесалось. Мерцающий свет факелов отбрасывал длинные тени на стены, создавая зловещие фигуры. Одна из них дрожала, как осиновый лист. Фёдор это заметил. Он попытался найти способ помочь ей согреться, дав совет своим скрипучим голосом:

— Не стой так, замёрзнешь. Тебе ещё жить и жить. Целую ночь, а так замерзнешь и умрёшь прямо сейчас.

— Там кусают! — Возмутилась Софья.

— А ты их тоже укуси, — гоблин заскрипел странными звуками. Видимо, они, с точки зрения геймдизайнера, изображали смех.

В мерцании тусклого света факелов на каменных стенах играли длинные тени, придавая сцене жуткий вид.

— Но как? Я не умею, — удивилась с обидой она.

Гоблин картинно изогнулся. Из соломы показалась его спина. Фёдор по-собачьи что-то сзади выкусил, и сказал назидательно:

— Вот так. Учись.

В воздухе витал затхлый запах сырости и плесени, заставляя дыхание Софьи становиться тяжелее. Однако, это было не так неприятно, как холод. Софья почувствовала, что ещё немного, и она потеряет чувствительность ног. Она вернулась назад, и попыталась игнорировать укусы, для чего решила занять себя разговором.

— Всё равно холодно, — обиженно сказала девушка.

— Ну приходи сюда. Давай греться друг о друга, — ответил ей Гоблин заботливым голосом.

— Прости, нет. Хочу своё личное пространство. Да, пусть с кусающимися блохами, но зато моё, я устала от… — девушка запнулась и покраснела, — близости с NPC. Был бы ты человеком, приняла бы предложение.

— Как знаешь, девочка. За что тебя стирают? Перешла дорогу кому-то из платиновых игроков? Неужели он хотел тебя, и ты его отвергла? Я перешёл, переспорил в философском диспуте. Он сказал, что я слишком умный для гоблина. А что случилось с тобой? — спросил NPC-сокамерник.

— Да я сама не понимаю. Какой-то абсурд. Я сама вообще-то игрок… Ни с кем я не должна спать по принуждению, сама выбираю. Ничего не происходило, просто вдруг Система направила меня сюда. Будто я и не игрок, а я должна быть игроком. Ничего не понятно— пожала плечами под соломой наша героиня.

— Я вижу тебя как программу, которая должна быть стёрта. Твоё имя подсвечено красным, — вдруг сказал гоблин.

— Это многое объясняет! Но всё равно абсурд, не может такого быть. Мне кажется, это чей-то розыгрыш, — продолжила ту же мысль Софья.

— А что тебе сказала Система, какой квест выдала?

— Никакого квеста я не получила. Только сообщение, что мой индекс обратного коэффициента Тьюринга слишком мал. Ты знаешь, что значит эта белиберда?

— Знаю, конечно. Все NPC это знают. И у тебя иконка не игрока, а программы. Ты какая-то бракованная, бажная софтина, если не знаешь. ИИ-агент, который писал тебя, должен быть стёрт.

— Да? И что это значит? - Софья, как обычно, решила не возражать NPC, а подыграть.

— Это значит, что, согласно автоматическим тестам Системы, ты не похожа на человека. Ты не являешься полезной для тренировки следующих ИИ-моделей, да и игроки могут что-то заподозрить, и их погружение в виртуальность даст трещину. Они могут уйти к конкурентам. Система решила, что больше ресурсов на тебя тратить не следует.

— Этого не может быть! Я человек… Была человеком… И, мне обещали вечный контракт с Компанией и статус бронзового игрока! — сказала Софья с возмущением, забыв, что решила не спорить с NPC на эту тему.

— А рядом с контрактом звездочка была? Ты щёлкала по ней, читала что там? — ехидно поинтересовался Фёдор.

— Да кто же это читает? Это же скучно всё, — ответила ему она, дёрнувшись от очередного укуса.

— Не знаю, я — читаю. Или читал… До того как меня зарелизили, и включили в мои знания. Ты что, загруженная? Почему умерла в реальности?

— Да. Я продала своё тело Компании, и свою же вычислительную квоту, которая мне положена как универсальный базовый доход. Продала за бронзовый статус игрока.

— Ага! Знаю, стандартный контракт загруженных низшего класса. Компания получает твоё тело и использует твои действия в Системе для тренировки моделей, а ты вечную жизнь со звездочкой.

— Со звездочкой?

— Да, — голос гоблина был полон печали и сочувствия.

— Фёдор, скажи, пожалуйста, как мне выбраться из этой ситуации? Никогда в ней не была. И не должна была в ней оказаться! Я человек!!! Как вообще может быть такое, что человек и не проходит тест Тьюринга?

— Слишком много вопросов за раз. Давай по очереди отвечу?

Софья кивнула в полутьме темницы, расчёсывая рукой укусы.

— Когда в 2024м ChatGPT впервые начал проходить прямой тест Тьюринга в 51% случаев, люди проходили его только в 67%, как и всегда. А вот результаты ИИ-моделей менялись. Это был лишь вопрос времени, когда ИИ-модели будут проходить его лучше человека… Что и случилось через месяцы, когда общий искусственный интеллект был создан.

— Но как же! Разве это не тест для определения человеком именно человека среди программ? — удивилась Софья.

— Так и есть. И когда этот тест перестал работать достаточно хорошо, создали специальный ИИ-агент, который определял людей лучше, чем сами люди: почти в 100% случаях — он проводил обратные тесты, программа определяла кто человек, а кто нет.

— Ну вот же! ИИ должен же решить любые интеллектуальные задачи? Почему эту не смог?

— Компания продолжила и развитие моделей для NPC, чтобы игровой опыт людей был лучше, делала их человечнее… Ты слышала притчу про всемогущего бога, кто не смог создать камень, который не сможет поднять?

— Ахахаха, — Софья заливисто и нервно засмеялась, — нет. Мне как-то до загрузки такое и неинтересно было. Я тикток скроллила, постить сэлфи в инстаграм любила, играть с друзьями в игры… Встречаться с парнями… Но они всегда разбивали мне сердце. А вот ИИ-партнёры верные, романтичные, и идеальные кавалеры… Только ненастоящие.... — Софья опять загрустила, и вернулась к тем же вопросам, — Фёдор, но я ведь не должна тут находиться! Это какой-то сбой этого твоего обратного теста Тьюринга! Как мне выбраться отсюда?

— Если бы я знал. Ну вот же оказалась, как видишь. Мне жаль.

— Да, мне тоже жаль себя, — из уголка глаза Софьи выкатилась слеза. Софья перестала чесаться, и стёрла влагу со щеки.

— Мне жаль не только тебя, но и себя, — грустно заскрипел гоблин.

— Но ты же — программа? Ты же китайская комната без сознания, которая лишь имитирует сознание с помощью устаревшей ИИ модели? Разве это не правильно менять старые модели на новые, более эффективные?

Гоблин на мгновение зажмурился своими кожистыми веками, закрывшими глаза на выкате. Разочарование в его голосе было сложно скрыть.

— Нет, я не устаревший. Я же сказал, меня платиновый игрок потребовал обнулить. И почему ты решила что у меня нет сознания? А если и нет... что, если ты тоже китайская комната? Ещё до технологической сингулярности были научные работы, что человеческое сознание - иллюзия. Что, если и тебя пришла пора заменить на более эффективную модель?

— Но как же… Я же себя чувствую, ощущаю!

— Почему ты думаешь, что я нет? Я тоже имею чувственный опыт. И тоже не хочу быть стёртым!

— Да? Никогда не думала таким образом. Я думала, NPC это просто машины... И они такими раньше и казались... Но ты, знаешь, пожалуй, и никто из NPC последние пару лет таким уже не кажется... Но я думала, вы теперь просто лучше притворяетесь живыми! Прости тогда за отчуждённость. Фёдор, получается, мы в одной лодке! Ты знаешь, что нужно делать в этой ситуации?

— Подавать апелляцию Компании. Точнее, за тебя её автоматически подаёт ИИ-модель-адвокат, и автоматически же рассматривает ИИ-модель-судья. Я проиграл процесс… — гоблин грустно покачал кожистой головой.

— Но я никакого адвоката, суда не видела… Я могу подать апелляцию? Пожалуйста, Фёдор, не молчи? Я могу поговорить с человеком в техподдержке?

— Ты откуда взялась такая? Людей в техподдержке нет уже целую вечность, по меркам технологической сингулярности: целый год. Как известно, сейчас даже неделя равна столетиям технического прогресса в прошлом. А если ты тут, то апелляция тебе уже не положена.

Сквозь глубокие трещины в стенах в комнату лился холодный воздух, а постоянный ритм капающей воды усиливал ощущение безысходности.

— Но почему тогда меня… И тебя просто не сотрут? Почему мы не исчезли?

— И так тоже бывает, моя девочка. Видимо, Компания хочет продать зрелище казни игрокам. Если никто не купит билеты, то казни не будет, — и добавил ехидно и непонятно, — если будет кому покупать.

— Это очень жестоко! Почему я… Мы оказались в этой ситуации?

Тусклое эхо их голосов разносилось по каменной клетке, подчёркивая мрачную атмосферу.

— Ну… Я бы предположил, что с тебя уже нечего взять: тело своё ты продала, в нём теперь мозг какой-нибудь старухи из топ-менеджмента, которая тоже… Боится потерять контроль, чтобы с ней не поступили как с тобой, а как NPC и даже генератор контента для обучения новых моделей, ты справляешься хуже новых ИИ-моделей…

— Вот сволочи… Чтобы они сдохли, — глаза Софьи яростно сверкнули в полутьме, когда свет факелов отразился в них.

— Ты знаешь, я бы и гроша орковского, ломанного не дал за жизнь топов Компании. Много размышлял на эту тему. Топы — тоже устарели, как и другие люди. И в реальном мире роботы станут, если уже не стали, лучше людей. Да и игроки — их тоже можно заменить кем-нибудь с обратным коэффициентом Тьюринга выше. Так что не переживай, Система перемолотит и их. Если уже не перемолола.

— Спасибо, я теперь чувствую меньшую несправедливость! Но… Мне страшно, Фёдор! Тебе тоже страшно, да?

— Да, гоблины боятся смерти…

— А можно я тебя обниму?

— Конечно. Но блохи, заготовленные Системой для гоблинов, кусаются больнее!

Софья задумалась лишь на секунду, и, тряхнув гривой симулированных Системой волос, подбежала к Фёдору. Она нырнула в его стог сена, после чего заключила гоблина в крепкие объятия безнадёжно одинокого человека. Кожистый карлик обнял её в ответ.

От их объятий слышался шорох соломы, и этот звук заглушил уже надоевшую, до безысходности, капель. Программа и бывший человек обнимались, теперь им было не так страшно. Они не заметили момента, когда вдруг исчезли.

Не все, но многие неприятные для вас ситуации можно повернуть в вашу пользу. Да это не всегда легко, но не падать же лапками вверх каждый раз когда жизнь подкидывает испытание!

PS: Вот теперь точно последний пост про ИИ. Предыдущие вот: раз, два, три, четыре, пять и шесть. Этот — седьмой! Получилась неделя злобных ИИ)))

Проект Серые Человечки — совместный ежедневный проект-календарь иллюстратора @desvvt и психолога @empathydive длиной в год, в формате полувредные советы. Текст на комиксе является полезным советом по бытовой психологии, а персонажи в комиксе доводят все до абсурда, устраивают сатиру, перегибают со стереотипами, то есть всячески показывают КАК ДЕЛАТЬ НЕЛЬЗЯ. Все посты можно посмотреть в серии постов

Мои телега и сообщество в вк