Что творится внутри цыганского табора
Несмотря на кажущуюся сторонним наблюдателям хаотичность устройства цыганского табора, на самом деле в нем существует четкая иерархия. Любой табор построен по кастовой системе, аналогичной той, что существует в Индии. Классическую кастовую структуру табора можно наблюдать у цыган-лудильщиков, которые называют себя кэлдэрарами. Так что, говорить о "цыганском социализме" было бы неправильно.
Как образовывался табор
Существует два способа образования табора. Первый — когда из соображений безопасности объединяются несколько разных семей. У кэлдэрар такое объединение называлось «кумпанией». Любая семья при желании могла выйти из табора (но это случалось редко). Жили цыгане-кочевники в палатках. В одной кумпании могло насчитываться от 10 до 25 палаток. В наше время бродячая кумпания преобразовалась в общину, проживающую оседло в том или ином районе.
Также табор мог образоваться по принципу товарищества, во главу угла которого было положено какое-то общее занятие, профессия. Это объединение называлось «вортэчией» (у русских цыган — «амалом»). В таборе мужчины жили отдельно от женщин, доходы делились на всех поровну, включая древних стариков. Меньше выделяли только холостякам, поскольку им не нужно было кормить детей.
Управление в таборе
Все семьи цыган-кочевников многодетные и зачастую сложные, то есть включают несколько поколений родственников. Во главе табора всегда стоит вожак, самый мудрый, опытный и «заслуженный» цыган. Обязательно женатый. Помимо него в семью могут входить его престарелые родители (если еще живы), дети, зятья и невестки, их дети и т.д. Все, как один, обязаны подчиняться вожаку. Его слово — закон для всех членов семьи в частности и табора в целом. Вожаку не перечат даже его родители.
Метод управления цыганским табором — резко авторитарный. Мнение вожака не обсуждается. Он априори является выразителем древней цыганской мудрости и неписанных законов, которые все обязаны свято чтить. В исторических хрониках вожака табора обычно рисуют эдаким деспотом, который может послать любого члена табора на преступление, и тот не посмеет ослушаться. Это справедливо лишь отчасти.
Вожак табора
Обычно вожаком становится авторитетный человек, который заслужил это право и доказал всем членам табора, что способен защитить их интересы в любой ситуации. Вожака беспрекословно слушались все, но он обязан был являться выразителем мудрости и придерживаться цыганских законов. Если же он был несправедлив, мог остаться вообще без табора (но это случалось крайне редко).
Цыгане вожака нередко называют «баро» (не «барон»!), что в переводе обозначает «главный», «большой». Никаких цыганских баронов на самом деле не существует. Этот миф придумали не сведущие в цыганских обычаях европейцы. Сами же ромалэ просто поддерживают его, не считая нужным спорить с окружающими. У этого народа принято говорить то, что посторонние хотят услышать.
Вожак решает все споры, подтверждает браки, назначает наказание провинившимся и пр. Самым суровым наказанием раньше считалось изгнание из табора. Оно могло привести наказанного к скитаниям и лишениям, поскольку в другом обществе цыгане-одиночки практически не могли прижиться и обычно оказывались за решеткой.
Иерархия цыганского общества и традиции
После вожака по важности идут другие мужчины-главы семейств и старейшины. Затем — старшие женщины, на которых ложится основная забота о заработке и пропитании. Мнение дам в таборе почти никогда не спрашивают, а они сами, зная устав, на нем и не настаивают. Самыми бесправными, практически лишенными права голоса являются молодые холостяки, незамужние девушки и дети.
Все спорные моменты решает цыганский суд. В какой бы стране табор ни жил, на государственное судопроизводство он никогда не полагает надежд. Даже при столкновении с официальной властью вожак всегда отстаивает право решить проблему внутри табора при помощи цыганского суда, полагая, что чужаки просто не способны понять устройство жизни и законы цыганского общества.
Одной из самых больших проблем современных цыган являются принятые у них ранние браки. Мальчиков женят в 14-15, девочек могут выдать замуж и в 12 лет. Во многих регионах цыгане почти не дают возможности своей молодежи учиться. В лучшем случае, ребенок может окончить 2-3 класса средней школы, научиться сносно читать и отлично считать деньги.
Получение нормального образования цыгане считают бессмысленным. Подростка зачастую забирают из школы и насильно женят. Так в 12-14 лет дети оказываются отягощены собственной семьей с детьми. Браки заключают только со своими. Союзы с представителями других наций для ромал — нонсенс, незаконное деяние. За это могут выгнать из табора. Такая практика повторяется из поколения в поколение, образуя очень закрытую, в какой-то степени «окаменелую» структуру цыганского общества.
Рассказывают жители табора Сапоронни, Тверская область, деревня Савватьево:
НАТАЛЬЯ: Мы люди-чукчи, вы нас простите — по-русски ой плохо говорим. Мы же Сапоронни, из Бессарабии. Сели в поезд, потом сели в рефрижераторы — к вам в Тверь приехали.
МУРША: При Брежневе приезжаешь в любой город на вокзал, женщины наши пройдутся по площади, и уже можно начинать жить. Теперь только мы, мужчины, работаем, и от этого у цыган одни инсульты пошли. Он отправился искать работу, ничего не нашел. Вернулся домой, водки выпил — и раз, инсульт его. У цыган больше нет стариков: цыгане теперь до шестидесяти лет живут. Старшего внука думал в спорт отдать — пусть теннисистом будет — они зарабатывают много. Но потом подумал, что теннисисты много на самолетах летают, а вы сами знаете, как сейчас самолеты-то падают. Решил не отдавать его.
РИСТА: Мне 9 лет. Когда вырасту, стану бароном — мой дедушка барон, мой прадедушка барон. Барон — это человек, который говорит другим: «Хрумить не надо». Что такое «хрумить»? Вспомнил: хамить. Хамить не надо. Мы играем в футбол на поле — мне говорят: вон барон мяч взял, вон барон бежит. Как потом живут бароны — я не знаю.
МУРША: Да, я барон цыганского табора Сапоронни по фамилии Петрович, сын Ристы и Лены. Или можно просто: Олег Николаевич.
ЭЛЬЗА: Мужчина — бог — что хочет, то и делает. А ты, женщина, помудрей будь: он увлекся на стороне, вернулся к тебе — ты его прости. Чувства проходят, семья твоя — остается.
МУРША: Мы не венчаемся. Потому что на венчании священник тебя спросит, будешь ли верен ей до гроба. А что цыгану ответить? Зачем врать? Цыган не хочет врать. Вы, русские, венчаетесь, клянетесь, а потом разводитесь. Цыгане не клянутся и не разводятся.
МАРИЯ: Гадаю по руке и по глазам. Есть книги, где все написано. Есть «Черная книга», но я ее не должна никому показывать, даже своим детям. Я ее спрятала. Я женщинам гадаю. Мужчинам не люблю гадать: им заглянешь в глаза — видишь, только плохое у них впереди.
ЭЛЬЗА: Девчата у нас до пятого-шестого класса учатся, а потом — замуж. В институты цыганок не отдают. Нам так дедушки с бабушками сказали еще давно: не надо. А почему не знаем. Так сказали.
МУРША: Говорят, что для цыгана главное — кочевать. Ничего люди не понимают. Для цыгана главное, чтобы дети, семья жили спокойно. Зачем сейчас кочевать? Взял вот такую пачку денег, чемодан и — поехал путешествовать. Был такой фильм, где один человек сидит и показывает на маятник. Он говорит: «Я не хочу быть ни вверху маятника, потому что слишком буду зажат здесь, и ни внизу — чтобы не разбалтываться. А хочу быть посередине». Так и цыгане хотят: мы не кочуем, но и свобода нам нужна. Кажется, это был фильм с Жженовым.
АРТУР: Говорят, что цыгане детей воруют. Так это вот что: мы когда видим, что ребенка где кто оставил, на дороге, у магазина одного — мы этого не можем терпеть: наши дети всегда при нас. Подходим к ним, а все думают, что мы хотим украсть. Я одного ребенка, девочку, из приюта взял — ее на порог подбросили. А мне все равно — шестеро у меня или семеро. Брат мой тоже взял из приюта — а то, мы слышали, ее хотели в Германию на органы продать. Вырастут — ничего не скажем им про приют. Какая им разница?
НАТАЛЬЯ: Мы так пьем, чтобы не пастись потом под столом на четвереньках. Ты выпил, захмелел — пойди лицо умой. И опять можешь пить.
МУРША: Цыганки всегда нарядные, а у вас, у русских, до свадьбы парень принарядится — придет, девушка принарядится — придет. А потом он в семейных трусах выходит, а она с ершом на голове.
ЭЛЬЗА: Вашу одежду городскую никогда цыганка не наденет. Сами поглядите-посудите, как это некрасиво. Мы нашим девочкам лучше платьев понашьем.
АРСЕН: Были две ржавые задвижки у завода — мы их купили, сделали одну хорошую — потом им же и продали. Узнаем, что есть что-то ржавое, ненужное, хоть и в Хабаровске, — садимся в машину, едем.
МУРША: У нас был цыган Моркой — не умел ни читать, ни писать. Ему, например, объясняют, как пройти куда: сначала иди, говорят, к железнодорожному вокзалу, потом повернешь к заводу. Он себе в книжечку рисовал: сначала паровоз, потом заводскую трубу.
АРТУР: Боимся мы милицию и за грибами ходить — в лесу гадюки.
НАТАЛЬЯ: Мы сами православные, а обычаи у нас басурманские: женщине нельзя дорогу мужчине переходить, увидела его, крикни: отвернись.
ЭЛЬЗА: В августе 2005 года табор Сапоронни видел, как Отец наш небесный приходил на Землю. По цыганской почте пришло нам, что такого-то числа все цыгане России всю ночь должны стоять на коленях, топоры надо положить кверху лезвиями, потому что в эту ночь бог должен был прийти. Мы встали на колени, положили, у кого что было: вилы, топоры — это от дьявола. Были тучи. Мы долго ждали. Мои бабушки не помнят, мои прабабушки такого не помнят, а то бы точно нам всем рассказали. Когда тучи разошлись, на Луне мы видели лицо бога. Я говорю своим: быстро все в дом. В дом всех загнала, потому что это было чудо, и мы все чуть с ума от него не сошли. Кто-то буквы видел на небе, но что там — не разобрали — мы плохо умеем читать. В шесть утра из розового облака пошел золотой дождь. Кто был в пиджаке, кто в куртке — мы смотрим, а одежда вся — знаете, вот ты как лаком на Новый год волосы напшикаешь — такие же на ней остались блестки. Все цыгане России стали по мобильным друг другу звонить: а ты видел, а ты видел? Перезвон стоял — у нас чуть мобильники не сели.
МУРША: Цыганская почта — это когда ты что-то сказал, и в этот же день все цыгане России друг другу позвонили и рассказали.
ЭЛЬЗА: Бог цыганам разрешает клятву нарушать. Когда Господа нашего распинали, кузнецу было заказано пять гвоздей, а кузнец был цыганом. Четыре гвоздя — для рук и ног, пятый — для сердца. Приходят на гору, где гвоздь? А цыган спрятал пятый гвоздь под язык. Он говорит: вы мне четыре заказывали. Ему говорят: клянись. Он поклялся. Из-за него Христосу сердце не проткнули — он в ответ позволил цыганам божиться собственным именем, даже если клятва заведомо ложная. Все цыганские дети об этом знают.
Израильские кибуцы - это уже другое. Чтобы не перегружать пост, выношу в другую статью - https://www.litprichal.ru/work/548196/
