Рассказ
Рассказ
Рассказ
Иногда я вижу призрачную фигуру посреди улицы.
У неё в руках зонтик из белого кружева — парасоль, вспоминаю я название. Волосы завиты в тугие кудри. Взгляд скользит от супермаркета к суши-бару.
Наконец она разворачивается и уходит в сторону пустыря.
Чтобы раствориться в воздухе.
На этом пустыре ещё несколько месяцев назад стоял дом. Один из особняков, которые пережили своих владельцев. Вот только это не пошло дому на пользу: осыпалась черепица, потрескалась штукатурка, стёкла давно были разбиты.
Недавно его снесли, чтобы построить торговый центр.
А девушка с зонтиком осталась.
Мне хочется с кем-то это обсудить, но я боюсь. Может, зря? Может, я не одна такая?
Иногда я вижу на улицах тележку молочника. Бидоны гремят друг о друга, лошадь быстро стучит копытами по тротуару. Они проносятся мимо, прямо через припаркованные автомобили, и исчезают за углом.
По дороге на пары я прохожу мимо заброшенного корпуса — раньше здесь была школа сестринского дела. Это здание много лет собираются отремонтировать, но никак не соберутся.
Я чуть не сталкиваюсь со стайкой девушек: аккуратные косички, белые передники с вышитыми на груди крестами. Не заметив меня, они забегают прямо в двери, забитые досками.
Я много раз бродила по музеям — и красивым усадьбам, над которыми поработали реставраторы. Но они пусты. Роскошная мебель, картины, статуи — там есть всё, кроме призраков.
Сама не знаю, почему тени так тянутся к пустоте и разрушению.
Но, может, это и правильно.
145/365
Одна из историй, которые я пишу каждый день - для творческой практики и создания контента.
I
Звонкий писк, прорезавшийся из динамиков, сообщил о завершении испытания.
— Карл, каковы результаты эксперимента? — тихонько спросила она своего коллегу, устало приоткрыв глаза и немного приподнявшись из кресла. Необходимо знать меру, даже когда речь идёт о трудолюбии. Особенно когда речь идёт о трудолюбии. Она полноценно не спала уже четвёртые сутки, и даже очередная порция кофе, смешанного с энергетическими напитками, едва ли давала силы, чтоб оставаться в сознании и не уснуть прямо на работе. А ведь никто её не торопил: график был достаточно вольготным, чтоб спокойно и без спешки сделать всё за месяц. Однако самолюбие и желание покрасоваться перед научным сообществом порой заставляли действовать вопреки здравому смыслу — она уложилась в неделю.
— Показания приборов свидетельствуют об увеличении твёрдости в 7 раз и упругости в 9.5 раза, что выше спрогнозированных результатов на 32 процента. Это…это настоящий прорыв в материаловедении! — Радостно, но почти без удивления в голосе ответил ей рыжий волк в лабораторном халате. Взглянув повнимательнее на свою коллегу, и можно даже сказать, друга, Карл опустил уши и печально вздохнул. Чувство восторга в его голосе исчезло столь же быстро, как и появилось.
— Элишка, ты же вроде гораздо умнее меня, но поступаешь порой совсем по-детски. Уже седьмой раз этот год ты доводишь себя истощения. Ну посмотри на себя в зеркало: ты же бледная, как недоспелый чао-фрукт. Такими темпами, к декабрю ты сведёшь себя в могилу. — сказал он ей, протягивая отчёт.
— И вовсе не… — ужасная мигрень заставила схватиться обеими руками за голову.
— Да. Извини. Должно быть ты прав. Я увлеклась чересчур. Один проект там. Другой… Ай!.. здесь.
— Я пониманию, понимаю. Весь Институт уже знает, как облегчит жизнь простых людей использование Энергии Хаоса в промышленном производстве. Но не успела ты дописать ту диссертацию по сверхпроводникам, уже принялась за создание новых сплавов. А вчера уже обмолвилась о создании новых полимеров. Всему есть предел. И не надо мне рассказывать очередную басню про то, что тебе выделят столько денег на исследования, сколько попросишь и даже больше. Так-то оно так, но все они превратятся в фантики, когда ты в один прекрасный день прямо во время испытания свалишься с инсультом. Пожалуйста, дай себе отдохнуть.
— Хо-ро-шо — медленно проговорила Элишка, беря в руки распечатанный отчёт. Сенсоры в очках уже успели отсканировать и сохранить его. Потерев пальцами виски и болезненно улыбнувшись, она устало протороторила: «Карл, можешь подвезти? Кажется, сама добраться до дому я не смогу. И когда вообще заканчивается наша смена?»
— Вообще-то наша смена закончилась полтора часа назад, мы единственные, кто тут остался. И да, подвезу. Ещё не хватало, чтоб ты в третий раз подряд уснула в лаборатории.
— Спасибо — почти шёпотом ответила она, с дрожью поднимаясь с кресла.
Уже третий год они работали вместе в Институте Изучения Хаотической Энергии Эмпайер-Сити. Прямо в играх это не упоминается, но по всем признакам входит в состав Соединённой Федерации., и за это время Карл порядком устал удивляться одарённости своей молодой коллеги. Как, впрочем, и её безответственности, когда дело доходило до собственного здоровья и безопасности. Началось это всё осенью, два с лишком года назад.
В тот день в стенах Института появилась девушка с короткими золотистыми волосами и в нелепых круглых очках, которой едва исполнилось двадцать. С порога это миловидное создание заявило, что она будет здесь работать, а ещё у неё докторская степень. Все смеялись, Карл в том числе. Ему особенно казался забавным её образ, из которого она не вышла, даже надев лабораторный халат — армейские брюки с множеством карманов, берцы и…аляповатый красный свитер с огромной заплаткой в виде треснувшего яйца да обвитый вокруг шеи длиннющий шарф такого же цвета. Не самый типичный образ для научного сотрудника, тем более, что для оправдания такой эксцентричности Элишке не доставало ни бегущей впереди неё славы, ни почтенного возраста.
Насмешки вскоре сменились уважением, а они с Карлом после одного совместного проекта стали хорошими друзьями. К тому же, в Элишке волк видел младшую сестру, а потому всячески старался оберегать от неприятностей. Небезосновательно, так как без его вмешательств, она бы, наверное, в первый же месяц сошла с ума от перенапряжения сил, рассчитывать которые не умела никогда.
— Элишка, твой дом, мы приехали.
Тишина.
— Элишка!
Никакой реакции.
— Мисс Кинтобор!!! — почти прокричал он.
— Пап, а что такое изумру… — пробормотала она, просыпаясь, — а? Что? Мы добрались? Спасибо. Дальше я дойду сама. Можешь не переживать.
II.
Одиннадцать часов утра. Сегодня выходной день и ничего не мешает отдохнуть от работы. Вернее сказать, заняться работой менее утомительной. Проснувшись и приготовив на скорую руку омлет, девушка сразу метнулась к компьютеру, в спешке чуть не выронив тарелку. На рабочем столе уже был открыт черновик монографии «Практическое применение Энергии Хаоса в производстве: опыт и перспективы». Работа, в которую она вложила столько сил, была почти завершена, не доставало только результатов последнего эксперимента, а там можно было и отдохнуть, как и советовал Карл. Элишка улыбнулась. Довольно много лет на исследования в этой весьма экзотической области выделялись жалкие крохи, а теперь этим наконец заинтересовались. И всё ведь начиналось с попыток использовать Энергию Хаоса для увеличения урожайности злаков.
«Как жаль, что папа сейчас не видит.» — подумала она, глядя на стоящее рядом семейное фото. Её отец был тем человеком, что сподвигнул когда-то маленькую девочку заняться этими исследованиями. Казалось, что в их семье не было ни разу такого бы, чтоб в каждом поколении, кто-то да не оказался бы гением. Каждую ночь Элишка засыпала, слушая истории своего отца о прадедушке Джеральде. В них он представал как величайший человек своего времени, великий герой. Не меньшим героем она видела отца — тот всегда говорил, что хочет сделать мир счастливее. И делал. Она хорошо помнила, как сколько шуму наделали изобретённые им бионические протезы. Она хотела быть похожей на него. До одного злосчастного дня.
Мысли об отце заставили вспомнить, что как раз вчера была годовщина, как он исчез. Восьмая. Это произошло внезапно, как гром среди ясного неба. Элишке тогда было двенадцать лет. Рано утром её разбудила мама. Ничего не объяснив, сказала быстро-быстро собираться. Тогда они уехали из родного города навсегда. А отец просто пропал. Всё, что осталось была лишь книга прадедушки Джеральда «Общая теория Хаоса» и записка. Короткая. Написанная небрежным почерком:
Доченька моя. Твой папа совершил нечто ужасное… Или по крайней мере так считают какие-то наивные дураки. Я вынужден уйти от вас навсегда. Забудьте обо мне, словно меня и не было. Я лишь хочу помочь людям, но они этого не понимают. И вы не поймёте. Не горюй обо мне, если что-то случится. Не бери с меня пример. Не иди против целого мира. Живи и учись. И учись прилежно.
Твой отец, Иво.
Они переехали в другой город, сменили фамилию, всегда молчали о том дне — мама не знала что произошло. Или, может быть, делала вид, что не знала. В четырнадцать Элишка поступила в университет. Тогда же и стали приходить жуткие вести. В газетах писали о нападениях на научно-исследовательские лаборатории в самых разных точках планеты. О том, что в мире внезапно стала сокращаться популяция фликов. О выбросах Энергии Хаоса неизвестного происхождения. О невесть откуда взявшихся вооружённых роботах на Южных ОстровахМесто, где проходили события классических игр серии., на которых обнаруживали логотипы, подозрительно похожие на те, которыми отец украшал свои многочисленные творения. Кто-то даже упоминал, что некоторые острова были полностью застроены автоматизированными заводами. Она не знала, что это было и как он был в этом замешан, но с тех пор девочка поклялась самой себе, что она никогда и не под каким предлогом не будет создавать оружие. Всё это предвещало что-то очень нехорошее.
Спустя ещё несколько лет, два месяца назад, она увидела репортаж по телевизору. Про то, как ядерная боеголовка упала на Стейшен Сквер. Про то, как её обезвредил какой-то лисёнок… Прауэр, так кажется была фамилия маленького героя. Но вот в кадре показывают пилота огромной гротескной боевой машины. Такой незнакомый, но такой родной. Толстяк в красном сюртуке. Очки-пенсне. Пышные рыжие усы. Голос хриплый и звонкий. Это отец. Её отец. Но почему? Зачем он это делает? «Я не узнаю тебя» — произносила она тогда перед телевизором. Как же так? Где тот добродушный человек, который был кумиром её детства? Она помнила, что было дальше. Как гигантское водное чудовище, будто сошедшее со страниц древних мифов, оставило от города лишь воспоминания. Как его победил синий сверхбыстрый ёж, имя которого сейчас у всех на слуху. Столько людей погибло. Столько лишилось своих семей. Столько осталось без крова над головой. Ради чего? Зачем? А после этого снова никаких вестей — лишь участившаяся болтовня политиков по телевизору и в Интернете о недостатке финансирования борьбы с терроризмом. Как будто человека с такими возможностями это остановит…
«Я хотела быть похожей на тебя».
Не стоило об этом думать. Раньше исследования и написание научных работ было для Элишки любимым занятием и смыслом жизни. Теперь это стало ещё и средством уйти от проблем.
Карл неспроста волновался. В последнее время она не спала отнюдь не от перенапряжения на работе, вернее не только поэтому. Мысли об отце мучили Элишку настолько, что перегрузка себя работой казалась спасением от самого настоящего ада в голове. Так она проработала до самой ночи, и результат не заставил себя долго ждать — монография была закончена. Осталось написать предисловие, и можно издавать. Правда теперь уже казалось, может не стоит привлекать к себе столько внимани… неожиданно включился телевизор. И на экране горело — ОНО! То самое лицо, тот самый проклятый усатый логотип. «Что он ещё удумал?» — пронеслось в голове. Несколько секунд играла музыка, а потом на экране появился он. Такое происходило по всей планете, с миллионов экранов вещал тучный высокий человек с до карикатурности огромными рыжими усами:
«Жители всей Земли! Навострите свои уши и слушайте меня очень внимательно. Меня зовут доктор Иво Роботник, и я — величайший учёный ум мира, а вскоре и его величайший правитель. Теперь взгляните же на небо и станьте свидетелями начала величайшей Империи в истории!»
Элишка выглянула в окно. Она жила в пригороде, поэтому ничего не мешало видеть чистое, полное звёзд небо и полную Луну. Неожиданно, в вышине замерцала яркая зелёная вспышка. Прошло несколько секунд, и всё небо озарил слепящий свет, от чего она зажмурилась. Мгновение спустя девушка открыла глаза. Взгляд остановился на Луне, точнее, на том, что от неё осталось. Половина спутника Земли просто исчезла, а рядом с ним кружили поблёскивающие красным огоньки — то были ещё раскалённые его осколки.
«Что?!»
«Как вам мощь Пушки Затмения? Я обращаюсь ко всем мировым лидерам! Если вы не сдадитесь через двадцать четыре часа, то ваши государства постигнет та же участь, что и Луну, следующий залп будет произведён по столице Соединённой Федерации. Обратный отчёт уже начался, и я уверен, что вы примете разумное решение. Пускай же со следующего дня начнётся эпоха мира без войн и раздоров, под единой властью.»
В голове почему-то стали прокручивались расчёты, что теперь станет с приливами и отливами. На улице раздались крики и звуки битого стекла — люди уже начали впадать в панику. Так она простояла несколько минут — с глаз непрестанно капали слёзы.
«Как такое могло произойти? Что с тобой стало? Ты всегда говорил, что хочешь сделать людей счастливее, папа. Но разве сделает жизнь радостнее изуродованное небо? Разве сделают жизнь радостнее превращённые в механический ад райские острова? Разве сделает жизнь радостнее затопленный водным чудовищем город?»
Ты бы отрезал себе мизинец, чтобы получить миллион долларов? Ты бы убила неверного супруга, чтобы выйти замуж за мужчину своей мечты? Ты бы съел собачье дерьмо, чтобы выиграть годовой запас мороженого?
Именно из таких нелепых вопросов и состоит игра “Ты бы?..”, которая похожа на безумного родственника настольной игры “Что бы ты выбрал?..”. Но, в отличие от настольной игры, в “Ты бы?..” ставки реальные. Ставки высоки, как жизнь или смерть... или даже выше.
Я на собственном горьком опыте убедился в этом, после того, что произошло с Сети, моей сестрой. На самом деле ее зовут Сентябрь, но все звали ее Сети, так же как и меня Тоби (на самом деле меня зовут Октябрь – и да, мы ненавидим наших родителей за это). Сети всегда была склонна к соперничеству, даже в раннем детстве. Но я не понимал, насколько, пока она не придумала игру “Ты бы?..”.
Скучными летними вечерами мы играли дома. Вначале только Сети, я, наша старшая сестра Джулс (Джулай, но все зовут ее Джулс) и ее лучший друг Даррен.
Это Даррен добавил карты в игру. Структуру. Он был, откровенно говоря, ботаником и любил настольные игры, хотя неохотно соглашался играть со мной и Сети. Считал нас слишком маленькими и азартными.
Игра в том виде, в каком она существует сегодня, во многом создана Дарреном.
Есть семь карт, которые всегда сдаются по порядку:
ТЫ БЫ [РИСК (глагол)] [РИСК (существительное)] ЧТОБЫ [НАГРАДА (глагол)] [НАГРАДА (существительное)]
Например: ТЫ БЫ [УБИЛ] [СВОЕГО СОСЕДА ПО КОМНАТЕ], ЧТОБЫ [ВЫЛЕЧИТЬ] [РАК]
В большинстве случаев случайное вытягивание карточек приводило к абсурдным комбинациям, которые больше походили на бред сумасшедшего, чем на "правду или действие". Очки начислялись за прогнозы – догадки других игроков, согласится ведущий или нет. Часто самым веселым было то, как игроки начинали оправдывать свой выбор, например: “Конечно, есть собачье дерьмо это ужасно, но две минуты мерзости стоят целого года вкусняшек”. Это была глупая, безобидная забава.
В том, что игра превратилась во что-то ужасное, есть моя вина. Даже в то время я знал, что не должен был поступать так, как поступил. Но я был в ярости на Сети. Она вытянула вопрос: “ТЫ БЫ ЛИЗНУЛА ТАРАКАНА, ЧТОБЫ НЕ ИДТИ В ШКОЛУ”. И конечно тут же согласилась.
– Сети всегда говорит “да”! – не выдержал я. – Это фигня какая-то она просто врет! Она никогда бы такого не сделала.
– А вот и сделала бы! – Сети, которой в то время было около семи лет, сжала кулаки. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, чтобы играть со старшими ребятами и не быть изгнанной.
– А вот и нет, – огрызнулся я, устав от ее лжи.
Пару минут мы так препирались, пока я, в конце концов, не объявил, что ввожу новое правило: Правило вызова. Любой может бросить вызов другому игроку, и тот должен будет сделать то, на что согласился. Если вызов будет исполнен, игрок, принявший его получит награду. “Не идти в школу” означало, что мне пришлось бы прикрыть Сети перед родителями, чтобы она могла прогулять.
Лицо Сети резко покраснело. Она явно не ожидала, что я придумаю такое правило. Я, жестокий старший брат, только что предложил ей лизнуть таракана.
Признаю, это было не очень порядочно.
Она посмотрела на меня с недоверием в блестящих от слез глазах. Сети всегда восхищалась мной, боготворила меня. Я хотел бы сказать, что в тот момент пожалел о том, что заставил ее сделать. Но тогда я лишь злорадствовал.
Малышка Сети не принимала поражения. Даррен пошел за тараканом (он и Джулс вообще-то должны были присматривать за нами, но парень был просто в восторге от мысли, что кто-то будет лизать таракана). Он вытащил трупик насекомого из одной из ловушек и положил перед Сети на салфетку. Нижняя губа моей младшей сестренки задрожала. Ее большие глаза встретились с моими. А потом она наклонилась вперед, зажмурилась, и высунула язык.
Розовый кончик коснулся таракана.
– Она реально облизала его! – восхищенно заорал Даррен, хватаясь за голову.
– Ф-у-у! – прокомментировала Джули, а я воскликнул: “Отвратительно!!!”
Но теперь я задолжал ей прогул школы. Торжествуя, она завернула дохлого таракана в салфетку и выбросила ее в мусорное ведро.
– Я выиграла, – заявила Сети.
– Ага, а еще ты облизала таракана, а значит лузер по жизни, – парировал я.
– Я ВЫИГРАЛА!
С тех пор действовало правило вызова. Но я должен был понимать, что это глупое и опасное правило не доведет до добра.
На следующей игре в первом же наборе карт Сети попалась карта “УБИТЬ”. Она некоторое время смотрела на нее. Губы Даррена сложились в букву “О” в предвкушении, а мы с Джулс обменялись обеспокоенными взглядами. Использование карты "УБИТЬ" было спорным, но иногда с ним складывались просто уморительные комбинации, например: “ТЫ БЫ УБИЛ СВОЮ ЖОПКУ, ЧТОБЫ СТАТЬ ПОТЕРЯННЫМ СОКРОВИЩЕМ”. Для взрослого человека это кажется бессмыслицей, но десятилетний я считал подобное жутко веселым. Хотя, возвращаясь к этому слову, некоторые комбинации могли получаться совсем неудачными. Сети продолжала тянуть: "СВОЕГО БРАТА/СЕСТРУ.… ЧТОБЫ… ВЫИГРАТЬ… ЭТУ ИГРУ”. Она помолчала, скривив рот в усмешке и рассматривая карточки.
– Отменяем, – заявила Джулс.
– Нет, нет, нет. Мы все еще можем сделать прогноз, – засуетился Даррен, а Сети просто молча положила перед собой карточку с ответом рубашкой вверх.
– Даррен... – Джулс пыталась возразить, но Даррен уже тоже выложил свою карточку. Мы с Джулс последовали его примеру, а потом разом вскрыли ответы.
Даррен и Джулс предположили "НЕТ". На моей карточке было написано "ДА". Я знал свою глупую сестру. И Сети… на ее карточке тоже было "ДА".
– Так и знал, – сказал я, спокойно глядя на нее.
Она безмятежно улыбнулась мне в ответ.
– Да ладно, чушь собачья! – Даррен презрительно скривился, не желая проигрывать. Джулс толкнула его локтем, но он проигнорировал недвусмысленный сигнал и прорычал: – Вызов.
– НЕТ, – воскликнула Джулс. – О, нет, нифига. Нет, никакого вызова.
– Что? Все по правилам, – огрызнулся Даррен. – Если она убьет Тоби, то выиграет игру. – Он посмотрел на Сети и многозначительно добавил: – И я не засчитаю выигрыш, если она будет жульничать. Или блефовать...
– Хватит, – сказала Джулс.
Моя младшая сестра собрала карточки, разложенные на столе, отложила в сторону карточки с ответами "ДА" и "НЕТ" и разгладила юбку. На этот раз она не покраснела. Не заплакала и не смутилась. Она встала, повернулась к Даррену и сказала:
– Ну какой же ты дурачок. Разве ты не знаешь, что это всего лишь игра? Давай, Тоби. Пошли.
У меня что-то сжалось в животе, когда пальцы сестры переплелись с моими. Неожиданное облегчение разлилось по сердцу, когда стало ясно, что, несмотря на азартность, Сети может понять, когда все заходит слишком далеко…
…внезапно ее рука обвилась вокруг моей шеи, дернув меня назад в удушающем захвате. Я ударил ее по предплечью. Цепкие пальцы кинжалами вцепились в мою плоть, мое лицо побагровело, горло жутко сдавило, а перед глазами потемнело. А потом вдруг все закончилось. Даррен и Джулс оттащили Сети назад, вопящую во всю силу легких: “ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! ПУСТИТЕ!”
– СЕТИ, ПРЕКРАТИ! – закричала Джулс.
Сети не замолкала ни на секунду, пока они тащили ее в спальню.
– Господи… да она двинутая, – проворчал Даррен.
Джулс объявила, что больше никаких игр не будет.
– Если убью Тоби сегодня вечером, я выиграю! – хрипела Сети, по ту сторону запертой двери. – Я выиграю! Скажите, что я выиграю!
– НИКТО НЕ ВЫИГРАЕТ, СЕТИ! – Джулс не выдержала. – Не могу поверить, что мне приходится это говорить! Я все расскажу маме и папе. Какого черта ты так слетаешь с катушек? Господи! Игра закончилась, ты меня понимаешь? Все кончено, победителей нет. И мы больше никогда не будем играть в эту гребаную игру!
***
Игра была забыта на долгие годы.
Сети, конечно, нашла для себя другие развлечения. Менее опасные. Она была хороша в этом и сколотила состояние на казино, лотереях, карточных турнирах, инвестировании (по ее словам, биржа сама по себе была квинтэссенцией азарта). Конечно же ко всему этому она подходила с полной отдачей и почти непревзойденным мастерством, хотя иногда и страдала от ошеломляющих потерь – прямого следствия огромных рисков. Она знала все приемы этого ремесла – трюки с тасовкой, ловкость рук, взвешивание игральных костей, подсчет карт. Вопреки мнению, которое могло у вас сложиться, Сети была хорошей сестрой. Большую часть времени. Именно Сети заботилась о наших родителях, следила за тем, чтобы их счета были оплачены, газон подстрижен, а в большом доме всегда царил порядок. Она зачастую успевала переделать все домашние дела – приготовить, убраться, прежде чем нанести макияж и отправиться вечером в казино или выпить с деловыми партнерами. Она никогда не училась в колледже, выбрав заботу о родителях, но, с другой стороны, колледж ей был не нужен. Дедушка и бабушка и оставили нам порядочную сумму в наследство, а Сети аккуратно приумножила ее, управляя инвестициями для всей семьи. Она делала это с полной прозрачностью и честностью. И хотя иногда по-крупному рисковала, но только своими деньгами, никогда с нашими. Для нее было важно вкладывать деньги в соответствии с нашей готовностью принять риск.
И все же…
Когда я учился в колледже (а Сети заканчивала среднюю школу), она возродила игру “Ты бы?..”
И на этот раз не было рядом никого, кто мог бы ее приструнить.
Я узнал об этом от Кедара, одного парня из ее школы. Он рассказал, что Сети начала играть с группой старшеклассников.
Я попытался отмахнуться от этого. Ну и что с того? Мы все выросли, пусть играет во что хочет. Не будет же она сходить с ума, правильно?
Только позже я узнал, что она снова изменила правила. Однажды она и несколько других старшеклассников решили, что абсурдные порождения рандома уже не так интересны, как в детстве, и что игрокам теперь полагается тянуть карты до тех пор, пока не составится предложение, которое, по мнению большинства, будет иметь смысл. Конечно, даже тогда большинство предложений все еще не выдерживали испытания реальностью, но были и другие. Например: "ТЫ БЫ СЪЕЛ ЖУКА, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ВЫИГРЫШНЫЙ ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ". Реалистичная подходящая комбинация, к тому же вполне выполнимая. Когда один из друзей Сети вытянул ее, он заявил, что определенно это сделает. Сети бросила вызов. Парень съел несколько муравьев, а моя сестра покупала лотерейные билеты, пока не попался выигрышный. Конечно он почти ничего не выиграл в итоге, три доллара, если я правильно помню, но карточки ведь ничего об этом не говорили.
И вот так все и началось – Сети стала своего рода гарантом этой игры.
А потом у нее появились деньги. Наследство стало хорошим подспорьем, да и сама она скопила достаточно большую сумму на ставках и каких-то мутных делах (я так и не узнал, чем еще она занималась, но полагаю, что что-то из этого вполне могло быть нелегальным). Она теперь могла позволить себе добавить в игру перчинки. Поэтому, когда выпала комбинация "ТЫ БЫ РАССТАЛАСЬ С ПАРНЕМ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ НОВЫЙ IPHONE", Сети бросила вызов. И когда ее подруга выполнила это условие, пообещала, что подарит ей новый телефон.
Это был прецедент. Рискованный и вредный для здоровья. Но, я думаю, не более, чем любой другой вид азартных игр.
Пока не стало еще хуже.
Несколько лет спустя к Сети пришли друзья. Я отказался присоединиться: еще в детстве поклялся никогда не играть в эту игру. Если я оказывался рядом, в Сети как будто с удвоенной силой разгорался дух соперничества, поэтому я держался в стороне от группы и наблюдал за происходящим с другого конца гостиной. Люди веселились, смеялись и выпивали, парочка человек курили, но это определенно было не мое дело. Комбинации, которые они вытягивали в основном звучали абсурдно.
ТЫ БЫ ПОЦЕЛОВАЛ МИССИС УИТИНДЖЕР, ЧТОБЫ СПАСТИ ВЫВОДОК КОТЯТ
Раздался коллективный стон. Миссис Уитинджер была директором старшей школы Сети. Чтобы вы понимали, в игре “Поцелуй, женись, убей” ее всегда выбирали для варианта “убить”. За столом разгорелся спор, действительно ли погибнет выводок котят, если игрок скажет "НЕТ", не слишком ли высока цена – всего-то необходимость поцеловать мерзкую директрису. Сети задумалась над вопросом на минуту, переплела пальцы и заявила, что, поскольку котята были вытащены из колоды “НАГРАДА”, а не “РИСК”, игра не подвергнет зверюшек опасности.
– Короче говоря, Скотт, если поцелуешь ее – совершишь доброе дело, если нет – ничего плохого не случится, – заявила она.
– Ну да, но если я не поцелую ее, то где-нибудь могут погибнуть котята, так что... думаю, мне придется поцеловать Уитинджер. – Скотт усмехнулся, услышав дружный стон игроков.
– Вызов, – Сети отреагировала почти автоматически, рутинно.
Скотт действительно пришел в старшую школу с выдуманным делом и поцеловал директора в щеку. Она была удивлена такой внезапной любовью со стороны бывшего никудышного ученика, но и весьма тронута, а Сети сдержала свое слово и наградила Скотта: она нашла где-то выводок котят и приютила их. Кошки до сих пор живут в доме наших родителей, под опекой и заботой.
Но я рассказываю вам об этой игре не по этой причине.
Видите ли, вскоре после выигрыша Скотта другая наша подруга, Розалинда, вытянула комбинацию, вызвавшую настоящий ажиотаж:
ВЫ БЫ ОТРЕЗАЛИ СЕБЕ ПАЛЕЦ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ
После секундного потрясения, комната наполнилась возбужденным шепотом. Все присутствующие на той вечеринке знали, что, если задание будет выполнено, Сети, потенциально, может расстаться с миллионом долларов. В те годы она как раз погрузилась в инвестирование и вполне имела финансовые возможности обеспечить вызов. Она и раньше уже выдавала дорогие награды, но эта сумма… Это было исключительное событие. Самое большее, что она когда-либо дарила, – это оплаченную на поездку на Багамы.
– Я бы точно это сделал, – сказал Скотт.
– Ни за что, – отозвался другой парень. – Я бы ни за что на такое не пошел.
– Но миллион долларов?.. – раздался голос из толпы.
– Это же гипотетически, правильно?
Сети слушала это спокойно откинувшись на спинку кресла с блеском в глазах и ленивой улыбкой на лице.
– Очевидно да, – отозвался Скотт, – ну кто просто так возьмет и отдаст миллион?
– Сети могла бы.
– И правда.
– А, к черту. – Розалинда шлепнула свою карточку на стол. – Играем. Делайте прогноз.
Проголосовали все. Половина за вариант “ДА”, другая – за “НЕТ”. Розалинда перевернула свою карточку:
ДА
Головы синхронно повернулись к Сети. Она спокойно поднялась, подошла к бару, налила стакан крепкого себе, затем еще один – Розалинде. Потом пошла на кухню и открыла ящик стола.
Мое сердцебиение участилось. Сети вытащила что-то из ящика и пошла к плите. В ее пальцах поблескивал металл. Она простерилизовала нож над газовой горелкой, положила его на поднос вместе с напитками, бинтами и аптечкой и принесла его Розалинде.
Глаза девушки стали круглыми, как блюдца.
– Черт, – неверяще прошептал Скотт.
Потрясенная тишина над столом стала почти осязаемой.
Я затаил дыхание. Нет. Не делай этого.
Что можно было предпринять? Позвонить в полицию? До сих пор не могу ответить себе на этот вопрос. Никто не заставлял Розалинду что-либо делать. И все же…
Сети откинулась на спинку мягкого кресла, лениво взбалтывая бурбон в бокале. Она с улыбкой посмотрела Розалинде в глаза и прошептала: “Вызов”.
Все застыли.
И тогда Розалинда взяла нож…
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
По страшному чёрному небу, одна за одной, прокатывались волны света, жгущего и палящего; небо вскипело сегодня, чёрные клочья туч свешивались чуть ли не до земли. Молнии, то багряные, то янтарные, вспыхивали по десяткам в секунду, и свет, которым они освещали выжженную землю был страшен. На земле гудел сильный горячий ветер, будто от дыхания множества огнедышащих драконов; жесткую траву пригнуло плашмя, кое где она начала дымиться.
Настал День, который принёс Ночь.
На земле, задрав головы в небеса, стояли двое. Старик одной рукой опирался на клюку, другой схватил мальчика за волосы и держал, чтобы тот не смог опустить голову, чтобы смотрел. Голос старика то терялся в раскатах страшной битвы, то вплетался в гудение ветра;
— Смотри! Смотри же! Тебе повезло, ничтожный мальчишка, ты встретишься с Ними совсем молодым!
И сильнее задирал голову мальчику, костистые сильные пальцы вцепились мёртвой хваткой.
По лицу мальчика текли слёзы, или от страха, или от боли и он всё пытался дёрнуться, вывернуться, но старик был гораздо, гораздо сильнее.
Грохот стал нестерпимым. Мальчик видел, что старик открывает рот и что-то кричит; он и сам кажется вопил во всю глотку, но все эти звуки терялись в бушующем вое и треске неба, самой страшной буре, которую видела земля. Мальчик почувствовал, как внутри у него всё вибрирует и болит и пришла последняя мысль: он сейчас умрёт, не выдержав, так и не увидев конца битвы, его убьёт этот грохот...
Мир закружился, но мальчик увидел, прежде чем упасть вместе со стариком: небо расколола надвое алая расщелина, грохот, который прилетел следом, упал на них, словно скала. Повисла тишина, но край гаснущего сознания подсказал мальчику, что он просто оглох. Он не знал, что действительно стало тихо, что утих ветер, что небо начало стремительно светлеть и уже через пару минут стало обычным, синим, с клочьями облаков, таким, как и положено, но каким его уже давно никто не видел. Но мальчика накрыла Великая Тьма.
***
Прошёл весь день, на западе уже вспыхнул забытый закат, когда мальчик наконец пошевелился. Долгое забытьё было милосердным, там была только мягкая пустота. Но стоило забрезжить сознанию, стоило только ему пошевелиться, как в него, будто лютый зверь, вцепилась боль. А еще старик, такой тяжёлый, лежал на нём и выбраться из-под неподвижного тела удалось далеко не сразу. Уже стоя на коленях и тяжело дыша, мальчик думал: специально он упал на него, чтобы защитить, или это просто случайность? Старик был совсем холодный, скрюченные пальцы вцепились во что-то невидимое. Наверное, случайно. С чего бы он стал кого-то защищать... Но всё же... Всё же...
Мальчик коснулся своей щеки, которую что-то неприятно стягивало. Запекшаяся кровь. На обеих щеках кровь. Уши... Да. Вокруг полная тишина. Вот оно что. Ну надо же, он всё-таки выжил, но отдал за это огромную цену. И сейчас разговор не о старике, конечно...
Мальчик привычно, по инерции, задрал голову, но увидел только тёмно-синее, почти фиолетовое небо, каким ему и положено быть после заката. С изумлением он разглядывал гаснущую заката и даже увидел на её фоне чёрную точку летящей птицы. Неужели закончилось! Как и говорил старик! Но где же, где же хоть кто-то? Разве не должны победители сойти к своему народу?
Но никого не было.
Старик так и лежал, рот и глаза открыты, страх навечно застыл на его лице. Столько лет ждать Последней Битвы, чтобы умереть в последний миг, и не увидеть, чем же всё закончилось. "Хотя, – подумал мальчик спокойно, – он сейчас идёт к Небесному трону или спускается в Ад, ему всё расскажут. Интересно, а там все ушли воевать или кто-нибудь остался встречать души и присматривать за ними? Или они сейчас все возвращаются после Битвы и до этого старика никому и дела нет, и он сидит, забытый, и ждёт своей очереди, как часто и было в этом мире? Или там происходит быстро, чудесно и нет проблем? Вряд ли, тогда бы они не воевали..."
Раньше за такие богохульные слова его бы выпороли, если бы хватило ума говорить такое вслух.
Мальчик поднялся и пошёл в сторону монастыря, почему-то это показалось правильным. Монахи — слуги Небесного Трона, они помогут похоронить старика. А может Ангелы уже там? Мальчик даже приостановился. Да, валялся он долго, Небесное воинство уже, наверное, вышло к людям, а куда ему идти, если поблизости только монастырь, оплот Света! Вот это да.
Когда мальчик был совсем маленьким, ему довелось увидеть погибшего Ангела, упавшего с небес. Он упал рядом с их деревней, почему-то в этой округе Битвы происходили довольно часто. Тело Небесного Воина лежало на холме, и было огромным, исполинским. Не было крови, но по тому, как лежали руки и ноги, как неестественно была повернута шея, всё было понятно. Мальчик тогда смотрел на Ангела, глотая слёзы, сжимаясь от жалости и стыда, будто была его личная вина, что так случилось.
Ему почему-то часто казалось, что во всём виноват именно он.
Уже совсем стемнело, но не той страшной тьмой, что была во время Битвы, а обыкновенно. Высыпали звёзды, правда луны не было, и мальчик всё чаще запинался. Наверное, надо было остановиться и подождать утра, может даже уснуть, но спать совсем не хотелось. А ещё, ни один звук не долетал до мальчика, ни ветерок, ни птицы, ничего, он и своих шагов не слышал. А ещё болела голова и тошнило… Может быть, в монастыре всё-таки найдётся кто-нибудь, кто ему поможет, они, конечно, спросят, зачем они с дедом пошли смотреть на битву, неужели жить надоело, но придётся ответить, что да, старику давно уже, и он день за днём ждал, когда же победит Небесное Воинство, чтобы встретить его и с ним отправиться на Небеса…
— Да, надоело! – сказал мальчик вслух, но голоса своего не услышал. Тогда он остановился и немного поплакал, сжавшись в комок. Но ветер становился всё холоднее и гнал его, гнал к монастырю. Заблудиться здесь было трудно, но огни уже показались вдалеке, нужно просто побежать и всё…
Мальчик побежал так быстро, как только мог в своём состоянии, жёсткая трава цеплялась за ноги, он несколько раз падал, бежал медленнее, потом опять набирал скорость… Пока не запнулся обо что-то очень твёрдое и, пролетев по инерции ещё несколько метров, не пропахал землю лицом.
Пришлось подползти и посмотреть, что же там такое. Небеса! Он провёл по предмету руками и задрожал. Было очень темно, но как можно ошибиться, если это… Это… Мальчик заревел и принялся ощупывать предмет, откуда-то точно зная, что это. Хотя, почему откуда-то!
Пробьёт час, когда настанет брань,
Меж светом и мраком, в битве огненной.
Никто не ведает, кто победит в этот день,
Все лишь молятся за ангелов невиданных.
Праведники прославляют Светлого Господа,
Грешники жертвы приносят коварным демонам.
На чьей стороне победа, кто сможет сказать?
Какая чаша весов тяжелее всего в мире?
Если Небо победит в битве судьбы,
Секира Повелителя Ада упадет на землю.
Если Бездна окажется сильней, Корона Небесная упадет с высоты.
Молись же, несчастный, за свет или за мрак,
Ведь скоро настанет час последнего сраженья.
И только тогда узнаем мы, кто победил в битве,
И кто праведен, и кто проклят на веки вечные.
По вечерам старик рассказывал и рассказывал, как это будет, когда Владыка Неба переломит Секиру Тьмы, и что в мире никогда больше не будет зла, что все будут счастливые. «Как же тебе повезло, засранец, что ты застанешь это совсем молодым! Многие поколения ждали этого дня, но так никогда и не дождались, а ты только родился, и уже тебе всё на блюдечке! Нет, боюсь испортишься и тебя отправят в Ад! Ну-ка, иди сюда, надо бы добавить тебе благодати!». И бил мальчика тяжёлым ремнем по мягкому месту, для профилактики.
Один только раз мальчик спросил, а что будет, если на землю упадёт Корона, а не Секира. Ответа не узнал, но сидеть не мог ещё очень долго.
И вот она…
Или нет? Может что-то другое?
Мальчик долго сидел, всё ощупывая и ощупывая этот предмет, пока наконец не задремал. Но забрезжил рассвет, и он проснулся. Ошалело завертел головой, в которой до сих пор стоял сильный гул, сквозь который не могли пробиться внешние звуки.
Увидел перед собой Корону, всё вспомнил и всё понял. Страшная боль осознания резанула изнутри, и мальчика свернуло, он закричал, по щекам текли потоки слёз. Победила Бездна! Скоро она поглотит весь мир! Как же страшно! Может он так мало и плохо молился, может это всё из-за него…
Истерика неожиданно угасла. Он лежал на спине, в траве и смотрел в светлеющее небо. Такая ширь развернулась над ним, какой он ещё не видел. Плавно плыли настоящие облака, не было видно и слышно никаких битв, только птицы беззвучно и беспечно пролетали над ним. Мальчик почувствовал себя песчинкой в этом мире, и от этого неожиданно стало легко. Он лежал и думал, о всех людях, что или молились за Небесный Трон или славили Бездну. Сколько же их! А сколько было тех, кто просто молча ждал своей участи. Вряд ли его слабость лично его молитвы сбросила Корону. Это было под силу только Владыке Бездны…
Мальчик сел и снова посмотрел на Корону. Огромная. Ни один человек не смог бы её носить, в неё можно запихнуть и троих людей, если не пятерых. Красивая. Лучи восходящего солнца сверкали в ней; мальчик никогда не видел ничего прекраснее. Вдруг ему стало неловко валяться рядом с таким священным предметом, и н почтительно встал на колени. Сам он её вряд ли унесёт, лучше даже не говорить никому, что он вообще касался святыни. Нужно сказать монахам, где она лежит. Может ещё есть время до того, как Бездна поглотит мир, может есть выход…
Теплый свежий ветер прилетел с востока, как бы доказывая, что мир никуда пока не собирается рушиться.
Тогда мальчик встал, поклонился Короне, и пошёл в сторону монастыря.
***
Он прошёл совсем не так много, как заметил сбоку ещё кое-что.
Сначала он принял это за чьё-то окровавленное тело, из-за яркого багряного цвета. Но это было не тело. В жёсткой траве лежала огромная, исполинская Секира.
Сердце мальчика забилось как бешеное. Что же это! И Корона, и Секира лежат на земле, кто же тогда победил, что же вообще такое случилось! Может это чья-то дурная шутка! Нет, не бывает таких шуток… А ещё… От шока он не сразу заметил, но теперь не мог отвезти взгляда, от чудовищно-огромной уродливой руки, отрубленной, лежащей рядом. Рука и сама была красной, красно-серой точнее и совершенно мёртвой. И мелькнула богохульная мысль: как хорошо, что Корона просто упала, без Архангельской головы! Или они упали по отдельности… да что же он такое думает! Так нельзя!
И чтобы больше ничего этого не видеть, он побежал, так быстро, как только смог.
***
Монахи молились, глядя в небо.
Их было не так много, как ожидал мальчик, человек пятнадцать. Они стояли на коленях перед воротами монастыря и обратив лица к небесам, а ладони сложив возле груди. Наверху теперь ничего интересного не происходило, но это не смущало служителей Небесного трона. Невольно мальчику вспомнилось, как вчера старик держал его за волосы, чтобы не отводил взгляда. Видели святые люди, что вчера происходило? Ну, конечно, видели, что за вопрос… Но он должен сказать им…
— Здравствуйте! – сказал мальчик, не слыша своего голоса, - Здравствуйте, святые отцы!
Но они не обратили на него и взгляда.
–– Я пришёл к вам за помощью! Там мой отец, он умер вчера…
И снова ни единого движения в его сторону. Сложенные ладони, губы, шепчущие молитву.
Мальчик вдохнул поглубже:
— А ещё там в поле лежит Корона, я её случайно нашёл…
Мучительно разговаривать, не слыша собственного голоса. Но гораздо мучительнее было видеть, как поднимается с колен высокий монах, идёт медленно, говорит что-то короткое, и также коротко размахивается, бьёт по лицу.
Мальчик отлетел и утирая рукавом кровь, понимая, что страшно разозлил этих святых людей, завопил:
— И Секира, Секира тоже там, я не вру!!!
Он зажмурил глаза, ожидая нового удара, но его не последовало. Монахи о чём-то переговаривались, а тот высокий наклонился над мальчиком, который по губам прочитал одно слово:
–– Где?
–– Я покажу вам где они, только не бейте, я теперь ничего слышу, я всё покажу… И отца, отца похороните, он тоже там, недалеко…
Его подняли рывком за шкирку, и мальчик повёл их, ведь он первый, единственный знал, где лежат Корона и Секира, предметы пророчества, которым не суждено было встретиться на земле, но всё же, всё же…
***
Монахи зарыдали от счастья, при виде Секиры, а вид Короны, лежащей на земле привёл их в ступор, такой глубокий, что они несколько часов просто смотрели на неё стоя на коленях. Мальчик стоял с ними, хоть и чуть в стороне, и силился понять, о чём говорят святые люди. Когда ступор спал с них, они неожиданно принялись горячо спорить, размахивая руками, их рты кривились, слова вылетали быстро, хоть мальчик и не слышал, но знал, как оно бывает. И он не лез, и не упоминал пока про своего старого мёртвого отца, просто ждал. Наконец, они о чём-то договорились и сложили руки на груди… И все разом в упор посмотрели на мальчика. Он смотрел им в глаза и увидел там страх, и смущение, и снова страх, и ещё что-то. Высокий монах вынул из-за голенища нож и неожиданно улыбнулся, растеряно, словно извиняясь. Мальчик всё понял, попытался вскочить, но было уже поздно, да и он был слишком слаб, чтобы убежать. Свидетель падения Короны Небесного Престола…
Небо снова стало для багровым, снова раскололось надвое, но на этот раз уже навсегда.
… А монах, тяжело дыша, вытер нож о жёсткую траву и кивнул остальным. С глубоким поклоном они взяли Корону и понесли туда, где её никто никогда не найдёт.
Даже Последняя Битва не решила древнейшего спора, но люди сделали свой выбор. А со стороны далёких холмов надвигалась страшная гроза…
Спустившись по канату пониже, ты спрашиваешь брата Михаила:
- Вы не видели, куда полетела эта мышь?
Он опрометью бросается наружу, но тут же возвращается.
- Она сидит на карнизе снаружи вот того окна!
Раскачав канат в сторону балки, спрыгиваешь на неё. Колокол звонит как ненормальный.
- Я отвлеку селян, чтобы они не спугнули летучую мышь, - предлагает свою помощь брат Михаил.
Благодаришь его и делишься собственными планами:
- Я спущусь на подоконник, а затем выберусь на карниз.
Глубоко вдохнув, делаешь шаг сквозь окно на узкий деревянный карниз. Разогретая на солнце древесина приятно греет твои босые ноги. Прижавшись спиной к стене, пытаешься совладать с подступившим головокружением. Летучая мышь выжидающе склоняет голову набок, затем перепахивает дальше по карнизу. Ты боишься сделать ещё хоть шаг. Сердце колотится так громко, что грохот крови в ушах заглушает все звуки. Крепко зажмуриваешься.
Наконец ты заставляешь себя открыть глаза. Летучая мышь всё ещё ждёт. Бочком передвигаешься в её сторону, но тут огромная щепка глубоко вонзается в твою подошву. От невыносимой боли резко дёргаешь ногой! Отчаянно молотишь руками, пытаясь удержать равновесие, но тут не за что ухватиться. С криком ужаса летишь вниз.
Когда ты приходишь в себя, тебя окружает толпа селян.
- Хвала небесам, ты жива, - восклицает Мэри-Клер.
- Да, но ты сломала обе ноги, - добавляет брат Михаил.
Ты понимаешь, что твои поиски колдуньи окончились, толком не начавшись.
Конец
Высматривая в лесу новые серебряные нити, ты слышишь шорох листьев. Тихонько ступая, идёшь на звук, пока не замечаешь за деревьями вспышку серебра.
И вовсе это не единорог, а молодая девушка в обтрёпанной шали из серебряных нитей. У обычных людей таких шалей не бывает – неужели это колдунья!
- Привет! – окликаешь её, выбегая из-за деревьев.
Теперь ты видишь, что её бархатное платье изодрано и запылилось. Девушка оборачивается, и на её лице написан ужас.
- Я подумала, это разбойники, - едва слышно произносит она.
- Что за разбойники? – спрашиваешь ты.
- Негодяи, похитившие меня. Сегодня ночью мне удалось сбежать, но я уверена, они меня ищут, - девушка нервно осматривается по сторонам. – Ты поможешь мне спрятаться?
- Конечно, - отвечаешь ты. – Я отведу тебя к себе домой, в нашу деревню.
Девушка благодарно улыбается.
- Какое счастье, что ты нашла меня! Но, кстати, а что ты делаешь посреди леса? Ты не похожа ни на охотника, ни на дровосека.
Устало вздыхаешь.
- Я ищу единорога. Понимаешь, деревенский колодец отравлен, а наш запас дождевой воды почти иссяк.
- Я могу помочь тебе, - радостно объявляет девушка.
- Можешь?
Она удивлённо смотрит на тебя.
- Ты не знаешь кто я?
Отрицательно качаешь головой.
- Я принцесса, дочь короля. И как только я попаду домой, в награду за своё спасение я отдам тебе мой рог единорога.
Конец
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
Сова хлопает крыльями.
- К единорогу-хуу!
Ты торопишься за совой, спотыкаясь о корни и продираясь сквозь колючие кусты.
- Помедленнее! – кричишь ты. – Я не вижу в темноте так хорошо, как ты!
- Лю-хуу-ди! – презрительно ухает сова. – Почему-хуу бы тебе не поспать сейчас, а к единорогу-хуу мы отправимся у-хуу-тром?
- Отличная идея, - отвечаешь ты.
Сворачиваешься калачиком у подножия дуба и вскоре уплываешь в глубокий сон без сновидений.
Когда ты просыпаешься утром, сова уже сидит у тебя на плече.
- Как здорово, что ты предложила мне отдохнуть, - говоришь ты, потягиваясь со сна. – Чувствую себя просто отлично!
- Хорошо. Теперь, поспешим. Можешь поесть по дороге ягод.
Вслед за совой шагаешь по залитому солнцем лесу. И пусть ты знаешь, что единорог лишился рога, ты чувствуешь уверенность, что сумеешь отыскать способ очистить колодец.
- Быть может, единорог мне скажет, где найти другого единорога, у которого ещё есть рог, - счастливо болтаешь ты. – Готова поспорить, единорог просто обязан знать все способы очистить воду.
Вскоре приходишь к небольшой полянке. Множество лесных существ столпились вокруг лежащего на земле единорога.
- У-хуу, нет! – стонет сова.
- Что не так? – спрашиваешь ты. – Единорог спит? Так я подожду.
Животные оборачиваются взглянуть на тебя.
- Ты опоздала, - говорит белка. – Единорог умер.
Конец