Такие разные китайские взгляды на международную политику
Китайский связной приводит у себя в Телеграме «китайские политические координаты». Картинка приведена в переводе от Макаренко
Китайские политические координаты
Китайский связной приводит у себя в Телеграме «китайские политические координаты». Картинка приведена в переводе от Макаренко
Китайские политические координаты
На волне "Великая Страна", решил отметить плюсы Китая по сравнению с Россией. Все исключительно субъективно и лично мое мнение.
Тысячу долларов после окончания школы может получать и молодежь без профильного образования. А средняя зарплата работника - 1387 долларов по официальным данным
Если Вы хотите работать и желаете зарабатывать - как местному населению, так и иностранцам "открыты дороги". Практически у каждой местной семьи есть свой бизнес или небольшое дело. Политика государства устроена таким образом, что позволяет своим гражданам жить достойно.
В том числе и в сфере удовольствий. В Гуанчжоу есть целый рынок с ультра реалистичными "игрушками". Куклы и отдельные "части", помимо 100500 различных "массажеров" представлены в достатке
В Поднебесной инновационные технологии развиваются стремительными темпами. Год за годом новые системы внедряются в повседневность. Расплатиться с телефона по безналу можно даже покупая овощи у бабушки на рынке. Кстати, китайские пенсионеры идут в ногу со временем и активно пользуются смартфонами, интернетом и гоняют на электровелосипедах. Роботы, "умные" девайсы и заказ любой продукции онлайн за считанные часы также норма.
Что реально представляют собой подпольные фабрики в Китае и прогуляться по городским трущобам и старым кварталам - можно в видео, дабы посмотреть все своими глазами.
Доходы среднего класса в Китае позволяют иметь все необходимое и не бояться завтрашнего дня. Зарплаты специалиста с высшим образованием вполне хватает на комфортную жизнь, а кредитные программы с низкими процентами и субсидиями от государства предоставляют возможность приобретать товары и услуги по мере необходимости, при этом не впадая в "ипотечное рабство". Как правило, китайцы к моменту выхода на пенсию (да, как не парадоксально, и что бы не говорили педагоги в образовательных заведениях ПЕНСИЯ В КИТАЕ ЕСТЬ), среднестатистический китаец обладает возможностью пожить в свое удовольствие без проблем путешествуя по миру.
Китайская бабушка на городском празднике. Мероприятия для людей проводятся постоянно. При этом вход абсолютно бесплатный для всех желающих, даже уйгуров, которых "типа притесняют"
Даже в маленьких городах (5млн жителей считаются небольшим городком) есть вся необходимая инфраструктура для комфортной жизни. Несколько раз я переезжал в новые районы, которые на моих глазах развивались молниеносными темпами. Из неоткуда появлялись магазины, парикмахерские, детские сады, школы и открывались спортивные залы. При этом, даже находясь на конечной точке автобусных маршрутов у меня не было проблем с транспортом. Автобусы в Китае ходят по времени, а контролировать местоположение нужного номера можно с помощью приложения на мобильном телефоне. В России эта функция появилась гораздо позже, а точность оставляет желать лучшего.
Закат в городе мебели Фошань
Долгое время я был уверен - "чисто это не там, где убирают, а там, где не мусорят". Оказалось, что я заблуждался. В Китае это правило действует следующим образом - "чисто там, где убирают". Улицы городов убирают несколько раз в день, поливальные и очистительные машины курсируют по дорогам когда нет пробок и отлично выполняют свою работу. Современная архитектура органично вписывается в исторический центр. А гулять по улицам китайских городов одно удовольствие.
Отдельно стоит упомянуть бесплатные и чистые туалеты на каждом углу, даже в городских трущобах, практически отсутствие повышения цен на продукты первой необходимости и еду в маленьких кафешках. За 15-20 юаней всегда сможешь объестся. По статистике за последние десять лет среднегодовая инфляция составила 2.49%.
Недавно увидел вот такой пост в группе вк "Подслушано Владивосток"
А вот совсем недавно в Москве арестовали китайца педофила
69-летний гражданин КНР Хань Фусин приставал к девочкам 7-10 лет прямо на детской площадке. Он брал детей на руки, целовал их и прикасался к половым органам.
Извращенцу грозит от 12 до 20 лет.
Китаец жил у сына и даже не имел регистрации.
Может тоже проверите телефоны детей, чтоб не было подобных переписок. Понятно, что у всех свои заботы, но эти пользуются извращенцы!
Очень интересная статья в https://profile.ru/abroad/druzhbe-pomeha-chto-mozhet-isporti...
06.09.2023 00:01Иван Зуенко
Российско-китайское стратегическое сотрудничество – несущая конструкция перехода к новому, многополярному мировому устройству, целью которого заявлено более справедливое распределение благ между Западом и «глобальным Югом». Можно с уверенностью сказать: не будь дружбы Москвы и Пекина, не было бы и нынешнего бурного развития ШОС и БРИКС, и прочих попыток создать альтернативу западным центрам миропорядка.
Однако скепсис по поводу отношений двух стран никогда не исчезал из общественной и экспертной повестки. Причем не только на Западе, где сейчас кусают локти из-за того, что давление на обе страны лишь способствовало их сближению, и утешают себя, твердя: дружба Москвы и Пекина скоро закончится. Любопытнее, что распространен этот скепсис и в самих России с Китаем.
Нужно признать: их отношения действительно не лишены внутренних противоречий. Причем как сиюминутных, связанных с тем, что у стран, скажем так, разный «внешнеполитический темперамент», так и глубинных, имеющих культурный и исторический подтекст. Эти проблемы не стоит замалчивать, о них нужно знать, и их нужно понимать. Тем более что, как мы сейчас увидим, в них нет ничего особенно страшного.
Во-первых, существуют проблемы различного восприятия общей истории. Последние сто лет политическая целесообразность, как правило, обгоняла историографическую рефлексию и определяла дружелюбную тональность риторики Москвы и Пекина. Так было в середине ХХ века, когда все «грехи прошлого» списали на действия «царской России» и маньчжурской династии Цин. Так произошло и на текущем этапе сближения, начавшегося со слов Дэн Сяопина о необходимости «закрыть прошлое», произнесенных во время встречи с Михаилом Горбачевым в мае 1989-го.
В результате сложные вопросы общей истории долгое время не прорабатывались. При этом внутренняя повестка в обеих странах развивалась своим чередом, и соображения национального престижа, определенные присущим и России, и Китаю «реваншизмом», способствовали тому, что в национальных трактовках истории закрепились формулировки, явно противоречащие позиции другой стороны.
Не будет преувеличением сказать, что сегодня все узловые события летописи российско-китайских отношений трактуются в двух странах по-разному. И это проявляется в школьных и вузовских учебниках, художественной и научной литературе. Это своего рода «мина замедленного действия», способная сдетонировать, если к власти придут силы, нацеленные на разрыв связей. Приведем лишь несколько характерных примеров.
Так, относительно освоения Среднего Амура и «Албазинской кампании» второй половины XVII века российская позиция такова: к моменту прихода в регион казаков признаков административного или хозяйственного освоения региона китайцами или маньчжурами не было; соответственно, захват Албазинского острога и угон населения в Китай стал актом агрессии, а заключенный по итогу кампании Нерчинский договор 1689 года навязан силой. Согласно же китайским трактовкам, Средний Амур, населенный народами, родственными маньчжурам, находился в подданстве у маньчжурских правителей; таким образом, захватив и разрушив Албазинский острог, маньчжуры просто освободили свою территорию, а Нерчинский договор лишь зафиксировал это положение.
Другой пример – основание Коммунистической партии Китая (КПК) в 1921-м и помощь Советского Союза в борьбе с японскими захватчиками и в последующем развитии КНР. В России справедливо считается, что эти эпизоды помощи Китаю должны служить фундаментом дружеских отношений. Между тем в современном Китае болезненно воспринимают напоминания о внешнем факторе в создании и развитии как КПК, так и самой КНР.
Согласно китайским трактовкам, создание КПК было вдохновлено успехом Октябрьской революции в России, но в основе его лежит «Движение 4 мая 1919 года»; эмиссары Коминтерна присутствовали на I съезде КПК, но не были его организаторами. Советская армия помогла освободить Китай в 1945 году, но основная заслуга принадлежит антияпонским вооруженным силам под руководством КПК. Фактор советской помощи в 1950-х, который еще в 1981 году был зафиксирован в «исторической резолюции» ЦК КПК («С опорой на собственные силы при помощи Советского Союза и других дружественных стран удалось достичь значительных успехов»), в аналогичной резолюции, принятой при Си Цзиньпине, попросту отсутствует – вместо этого все заслуги по восстановлению экономики приписываются руководству КПК.
Аналогичных примеров много – как уже было сказано, почти все события в общей истории трактуются по-разному, причем тенденция последних лет заключается во всё большем росте националистических и реваншистских настроений в Китае. Это является следствием реализации курса на претворение «китайской мечты о великом возрождении китайской нации». Для стимуляции патриотических настроений Китай представляется жертвой западных колониальных держав, одна из которых – «царская Россия». В результате в китайских соцсетях весьма распространены настроения реваншизма и даже русофобии.
Определенную лепту в разжигание русофобских настроений вносят и публичные интеллектуалы из числа гонконгцев, тайваньцев или хуацяо (китайской диаспоры), которые, в отличие от властей КНР, не разделяют «царскую» и современную Россию и призывают прекратить сближение с Москвой. При этом сейчас официальная позиция Пекина нацелена на сглаживание противоречий с северным соседом, замалчивание неприятных моментов общей истории, поскольку признание этих проблем дискредитирует действия руководства КПК по развитию отношений с Россией и тем самым подрывает легитимность нахождения у власти.
Антикитайский митинг на московском заводе, 11 февраля 1967
Вторая группа проблем вытекает из вышеуказанных противоречий в трактовках истории, но настолько важна, что мы выделим ее отдельно. Это проблемы, связанные с оценкой договоров XIX века о территориальном размежевании, и тезис об «утраченных землях», под которыми подразумевается большая часть российского Дальнего Востока.
Айгунский, Пекинский и Илийский договоры считаются в Китае «неравноправными», навязанными силой и обманом, из-за чего Китай якобы потерял полтора миллиона квадратных километров территории. Согласно российской трактовке, эти договоры были необходимы, поскольку четко и недвусмысленно обозначили границу между Российской и Цинской империями, тогда как Нерчинский договор XVII века содержал массу ошибок и спорных моментов. Заключение этих договоров позволило воспрепятствовать возможной колониальной экспансии на Дальний Восток Великобритании и Франции.
Важный момент – договоры определяли принадлежность территории, на которой не велось какого-либо хозяйственного освоения или административного управления. Отдельно стоит упомянуть, что до 1860 года представители китайского (ханьского) этноса не имели права проживать даже в Маньчжурии, не говоря уже о Дальнем Востоке. Поэтому утверждение, что Владивосток – это бывший китайский город Хайшэньвэй, который был захвачен и разрушен русскими (такой тезис регулярно встречается в китайских соцсетях и в речах китайских гидов, работающих во Владивостоке), – не что иное, как грубая фальсификация истории. Китайские гастарбайтеры, работавшие во Владивостоке во второй половине XIX века, уже после основания этого города русскими, действительно называли его Хайшэньвэй (аналогичные «китайские названия» есть и у других дальневосточных городов), но делали это исключительно для удобства – точно так же, как американский Сан-Франциско известен китайским хуацяо под названием Цзюцзиньшань. Но это же не значит, что Сан-Франциско – китайский город?
Тезис об «утраченных территориях» появился в 1960-х с подачи Мао Цзэдуна и был обусловлен ухудшением отношений Москвы и Пекина. О готовности КНР «потребовать назад утраченные территории» Председатель сказанул на встрече с японскими журналистами, причем в контексте японских требований по Южным Курилам. Однако ни тогда, ни позднее официально претензии на пересмотр договоров XIX века и территориальной принадлежности юга Дальнего Востока не предъявлялись. На официальном уровне четко и недвусмысленно зафиксировано: после проведения демаркации границы в 2004–2005 годах территориальных претензий у Китая к России нет.
Тезис о «неравноправных договорах» сохраняется в академической литературе и учебниках истории, но призыва к «возвращению утраченных территорий» они не содержат. Показательно такое высказывание авторитетного китайского русиста Ян Чэна: «Если посмотреть на исторические карты, то царская Россия действительно заняла часть нашей территории, оккупировала ее, но разве мы можем сегодня перечеркнуть и забыть все события прошлого? Это история, но мы не можем ее переписывать, у нас нет такой традиции. Если вдруг завтра российско-американские отношения станут нормальными и вы станете союзниками, разве можно будет вычеркнуть из истории холодную войну? Так нельзя поступать. Мы подписали Айгунский договор и выполняем его».
Китайское руководство старается не допускать перехода представления о необходимости «предъявить России исторический счет» из маргинальной среды в полуофициальную. Однако само по себе то, что такие мысли где-то циркулируют, – фактор, осложняющий отношения двух стран. В китаеязычной среде силы, желающие внести раскол в сотрудничество Москвы и Пекина, постоянно педалируют тезис «КПК предает национальные интересы, отказываясь от «утраченных территорий» и сотрудничая с Россией». А в русскоязычной среде упоминания намерения КНР вернуть себе Дальний Восток способствуют (и довольно успешно!) нагнетанию антикитайских настроений.
Следующая группа проблемных моментов также тесно связана с синофобскими и алармистскими настроениями. Это распространенное в России представление о масштабах нелегальной китайской миграции и сопутствующих рисках – вплоть до отторжения части Сибири и Дальнего Востока.
В основном эта проблема надуманна и восходит к 1990-м, когда отсутствовала правовая база и инфраструктура для регулирования китайской миграции. Фактически в период с 1988-го по 1993 год не работал визовый режим между странами, поскольку действовало советско-китайское межправительственное соглашение о взаимных безвизовых поездках граждан по служебным и общественным делам. Тогда множество китайцев въезжали в Россию при предъявлении т. н. «служебного паспорта» (его легко было получить с помощью коррупционных схем). Другим каналом нелегальной миграции в те годы стало оформление виз «для посещения родственников» (в реализации этой схемы активно использовались связи внутри китайской и российской общин корейцев).
В результате в середине 1990-х в крупных приграничных городах (Владивосток, Уссурийск, Хабаровск, Благовещенск, Чита, Иркутск) начали возникать китайские общины, центрами которых стали вещевые рынки со всей сопутствующей сферой обслуживания и «внутренними законами». Это обстоятельство справедливо встревожило российское общество – для привлечения внимания властей алармистские сигналы пошли как в прессе, так и по официальным каналам.
Проверка документов у китайских торговцев на рынке Владивостока, 17 января 2003
Неконтролируемое формирование китайской диаспоры в России прекратилось еще на рубеже 1990–2000-х годов, однако фобии, появившиеся в ту пору, живы и сегодня, продолжая влиять на отношения Москвы и Пекина. Некоторые безответственные «эксперты» регулярно заявляют о «миллионах китайцев, нелегально проживающих на Дальнем Востоке».
Насколько обоснованы такие заявления? Этот вопрос не имеет простого и однозначного ответа. И дело тут не в скрытности китайцев, а в особенностях методологии подсчета мигрантов. Постоянно проживающими на территории России статистика считает лишь тех иностранцев, кто получил «разрешение на временное пребывание», «вид на жительство» и далее гражданство. В то же время очевидно, что многие реально проживающие в стране китайские мигранты не оформляют эти документы, а въезжают в Россию по визам (аналогичная ситуация наблюдается с российскими экспатами в КНР).
В целом численность китайских мигрантов служит предметом дискуссий. Согласно исследованиям В.Г. Гельбраса и А.Г. Ларина, в 2000-х годах в России постоянно проживали 35 тыс. китайцев и еще около 25 тыс. проживали долгосрочно по различным основаниям (работа, учеба и т. д.). Согласно данным переписи 2020–2021 годов, в России проживают чуть более 19 тысяч китайцев, но эта цифра, конечно, включает в себя лишь тех, кто принимал участие в статистическом опросе.
В 2010-х привлекательность жизни и работы в России для китайцев снизилась из-за падения курса рубля относительно юаня – зарабатывать выгоднее стало в самой КНР. Вследствие пандемии коронавируса численность диаспоры, вероятно, значительно сократилась, поскольку китайцы массово возвращались на родину, а новый приток, начавшийся после снятия всех ограничений, еще не набрал силу. По состоянию на середину 2023 года всю китайскую диаспору в России можно оценить примерно в 30 тыс. человек. Примечательно, что большинство китайских экспатов живут не в приграничных городах, как это представляется алармистам, а в Москве и Санкт-Петербурге, где сложились лучшие условия для заработка.
Как видим, имеющиеся цифры далеки от страшилок про «миллионы китайских нелегалов». Сегодня китайская трудовая миграция находится под контролем российских властей. Существующие китайские предприятия соблюдают требования закона, а в некоторых случаях служат системообразующими работодателями и налогоплательщиками – особенно в сельской местности.
Обобщая, можно констатировать: омрачить российско-китайские отношения могут не сами вышеописанные предрассудки и исторические претензии, а тот алармистский дискурс, который на них базируется.
Синофобские настроения по-прежнему сосуществуют в российском обществе с восприятием Китая как друга и партнера. В значительной степени это происходит из-за того, что в материалах СМИ (как минимум на уровне заголовков и иллюстраций) превалируют вызывающие тревогу тезисы. В основном это происходит из-за целенаправленной работы ряда информагентств, противодействующих усилению Китая (в качестве примера можно привести материалы американского «Радио Свобода», признанного в РФ СМИ-иноагентом, и его дочерних структур). Однако сплошь и рядом алармистскую повестку продвигают, причем исключительно из конъюнктурных соображений, коммерческие СМИ – они заинтересованы в повышении посещаемости своих электронных площадок и поэтому активно используют «кликбейт», броские, но не объективные заголовки.
Безусловно, существуют и, что называется, «проблемы на земле»: диспропорции в торгово-экономическом обмене, недостаточное развитие трансграничной инфраструктуры, дефицит компетентных специалистов, низкий уровень знания друг друга в России и Китае. Эти проблемы тормозят развитие двустороннего сотрудничества даже при наличии мощной политической воли к сближению. При этом глупо сравнивать уровень взаимного понимания, например, России и Германии, между которыми веками существовал тесный культурный и экономический обмен, и российско-китайские отношения, в которых обе страны считают партнера государством диковинным. Быстро решить эти проблемы не получится. Так или иначе на это уйдут десятилетия, но в конечном итоге ничего неразрешимого здесь нет.
А вот с комплексами и фобиями из прошлого сложнее. Вероятно, в той или иной степени они будут с нами всегда. Но стоит ли поддаваться эмоциям и противиться сотрудничеству с развитым и дружелюбным соседом, ориентируясь на «страшилки» прошлого, а то и позапрошлого века?
Совсем недавно в Благовещенске, что на границе с Китаем прошел «АмурЭкспоФорум». Это когда в город приезжают разные бизнесмены, как с Китая, так и с других регионов России. Договариваются, заключают контракты и так далее. А обычные люди ходят, смотрят и пробуют разные продукты, которые привозят на этот форум.
И тут попался любопытный экземпляр. Китайцы привезли вот такую водичку. Как видно, пользовались явно обычными переводчиками. Но вышло смешно.
Самое интересное, что на бутылке есть силуэт, ну, очень знакомого человека. По вкусе напиток странный - сам он синего цвета, слегка газированный, но эта синяя жижа имеет вкус кофе, что совсем не сочетается с цветом напитка.
В общем, китайцы старались, но уж слишком сильно. Как говорится, ура, товарищи!
МОСКВА, 11 мая. /ТАСС/. Сотрудники полиции проводят проверку после обращения двух граждан Китая, которые доехали на такси из аэропорта Шереметьево до гостиницы Marriott Grand Hotel в центре Москвы за 29 тыс. рублей при реальной стоимости поездки около 5 тыс. рублей. Об этом ТАСС в четверг сообщили в правоохранительных органах.
"В полицию с заявлением обратились два гражданина Китая, которые прилетели из КНР в аэропорт Шереметьево. Они сообщили, что обратились к водителю "Шкоды" с просьбой довезти их до Marriott Grand Hotel на Тверской улице, 26/1, на что он пообещал довезти их по таксометру. Прибыв на место, водитель сообщил, что стоимость поездки составляет 29 тыс. рублей", - сказал собеседник агентства.
Оплатив поездку, граждане Китая выяснили, что реальная стоимость поездки по таксометру - около 5 тыс. рублей.
"Причиненный им ущерб составил более 23 тыс. рублей. По данному факту проводится проверка", - добавил представитель правоохранительных органов.
Источник: ТАСС
Фото: ©Сергей Фадеичев/ТАСС
В Хэйхэ, который находится на противоположном от Благовещенска берегу Амура, сменил подсветку высоток.
На здании появилось изображение рукопожатия. Одна рука окрашена в цвет флага КНР, вторая - в цвета флага России.
А на соседних высотках разместили флаги двух пограничных стран.