Солдаты, которых забыли похоронить. Почему до сих пор не закончен поиск
В России за все послевоенные годы так и не появилось специальной федеральной программы по поиску и погребению погибших в годы войны солдат. До сих пор их ищут, поднимают, опознают и перезахоранивают добровольцы поисковых отрядов.
Владимир Мошкин из Новгорода занимается поиском с 1989 года, но никак не привыкнет к бесконечности этой работы. Сегодня "Поисковая экспедиция "Долина" так же, как и 30 лет назад, находит останки.
– Мне бы хотелось, чтобы их стало меньше, но чем больше мы работаем, тем больше находим, – говорит поисковик.
Места боев поисковики ищут по воспоминаниям местных жителей, боевым донесениям и картам боевых действий. Но главный ориентир – ровные ряды елок.
– Ельник растет в лесу ровными рядами. Значит, здесь есть погибшие, – рассказывает Владимир Мошкин. – Председатели колхозов приказывали распахивать места боев тракторами. Трактора шли прямо по костям. А на месте борозд высаживали елки. Они сейчас выросли. Стоят ровными рядами. Это очень сильно заметно. Обычно же деревья в лесу растут хаотично, а тут ровные ряды. Значит, запахивали.
Очевидцев найти уже сложно. Деревни исчезают. Свидетели событий стареют, переезжают в города и растворяются среди других жителей. Валентина Степанова из деревни Юдино Островского района теперь живет в Пскове, но еще помнит, как в детстве хоронила солдат:
– Когда брали Псков, недалеко от нашей деревни Юдино были вырыты траншеи. Я уже ходила в 7-й класс. Весной на этих окопах солдаты лежали убитые. И мы ходили с лопатами, переворачивали их, в этот же ров зарывали, который потом трактор запахал. И еще закапывали убитых в поле. На другой год посеяли здесь овес. И там, где были солдаты зарыты, вырос овес зеленый-зеленый, он очень сильно отличался от остальных колосьев. Вот в этих местах лежали мертвые солдаты. Знали, все знали об этом…
Задача по погребению павших первоначально была возложена на гражданское население. Сталинское постановление от 1 апреля 1942 года обязывало "исполкомы областных и местных Советов организовать из местных граждан специальные команды, силами которых провести на территории районов сбор, регистрацию (по имеющимся документам) и погребение трупов гражданского населения и оставшихся незахороненными трупов бойцов и командиров Красной Армии..."
С 1 мая 1944 года стало действовать "Наставление по учету личного состава Красной Армии (в военное время)", где определялся порядок погребения погибших. В пункте №108 говорится: "Вынос убитых с поля боя и погребение их является обязательным при всех условиях боя". Для могил требовалось выбирать лучшие места – сухие, видные, на возвышенностях. Также предписывалось устанавливать временные или постоянные памятники с указанием воинских званий, фамилий, имен и отчеств погибших, а также дат их гибели. Раньше так не делали.
– А 18 февраля 1946 года Совет Народных Комиссаров СССР принял еще одно постановление "О взятии на учет воинских захоронений", – говорит историк-архивист, редактор журнала "Военная археология" Сергей Садовников, который больше 30 лет занимается изучением истории воинских захоронений.
В колхозах и совхозах создавались специальные комиссии, занимающиеся захоронениями и благоустройством могил. Военные отделы райкомов партии отвечали за организацию захоронений, а сельские советы должны были провести учет могил и отвечать за них. В частности, предписывалось: "...до 1 июня 1946 года взять на учет существующие военные кладбища, братские и индивидуальные могилы погибших воинов, офицеров, генералов Красной Армии и партизан; до 1 августа 1946 года провести необходимые работы по благоустройству военных кладбищ, братских и индивидуальных могил. Индивидуальные могилы, находящиеся за пределами населенных пунктов, по возможности перенести на ближайшие военные и гражданские кладбища или объединить в отдельные братские могилы".
– Еще в нашей деревне был госпиталь, – вспоминает Валентина Степанова. – На кладбище яма была вырыта, куда складывали солдат. Так вот, оказывается, что оттуда якобы их прах перенесли в деревню Назимово. Я видела этот обелиск. И надписи там есть, но я не знала, что это с нашей деревни все эти воины перенесены сюда. Мы ничего не видели, а деревня у нас маленькая, и мы бы обязательно увидели, как останки солдат переносят.
Жесткие сроки, поставленные правительством, и простая санитарная необходимость (поля освобожденной Родины ждали посевных работ) привели к тому, что солдат не хоронили по всем правилам, а просто закапывали в ельниках, в канавах. Они так и остались без вести пропавшими.
– Уничтожение павших началось в 60-х годах во времена Брежнева, когда было принято постановление об уплотнении кладбищ, – рассказывает историк из Санкт-Петербурга Вячеслав Мосунов, который много лет занимался поисковой работой. – Сам факт захоронения мог фиксироваться в документах, которые хранились в местных военкоматах, но об этом забывали из-за текущей работы. По документам, захоронение могло числиться перенесенным, имена павших заносились в общий список на мемориальной стене или на стеле братской могилы. Но по факту останки оставались там, где они и были похоронены во время войны. Там, где сейчас стоят памятники, в большинстве случаев ничего нет, кроме самого памятника.
Зная об этом, поисковики пытаются найти документы захоронений 1940–50-х годов, чтобы обнаружить еще одну настоящую братскую могилу.
– В основном мы копаем в Старорусском районе Новгородской области, – говорит Владимир Мошкин. – Здесь находился Демянский плацдарм. Рамушевский "коридор смерти". Немцев здесь погибло более 90 000, а наших – не счесть. Когда мы забиваем колышки для палаток, то даже при малейшем вскрытии грунта находим кости. Они лежат прямо на поверхности земли. Останки находим под дерном, иногда даже с оружием. Воевавшие в тех болотистых лесах почти все были обуты в ботинки, а вокруг ног – обмотки. Когда находишь женские ботиночки примерно 36–37 размера и женские расчески, что-то происходит в душе, хотя за столько лет работы уже привыкаешь ко всему. Возможно, ботиночки остались от медицинского персонала или женщин-снайперов: их на этом фронте было много. Мы сейчас ходим в специальных болотных сапогах, иначе никак – вода проникает везде. А они, вот, в ботинках были.
В этих местах поисковые работы ведутся уже 30 лет.
– Сейчас и летом, и зимой 48 поисковых отрядов работают круглогодично. Не так давно подняли пятерых бойцов РККА, к сожалению, без медальонов. Но у одного бойца ложка с подписью "Буров", – говорит Мошкин.
Безвозвратные и неучтенные
Массовое поисковое движение началось только в конце 1970-х. Владимир Мошкин объясняет сроки тем, что уже "прошло много лет после войны и не надо было платить компенсацию вдовам".
– В СССР существовало так называемое движение "Красных следопытов", – уточняет историк Вячеслав Мосунов. – Но это не были поисковики. Как такового массового движения не было. Были энтузиасты, которые в условиях тотального информационного вакуума что-то пытались делать.
Идентификацию личности убитых осложнил приказ №376, вышедший в ноябре 1942 года: "О снятии медальонов со снабжения Красной армии". Эти медальоны солдаты назвали по-разному: "мертвая коробочка", смертная капсула. Там хранился листок с указанием фамилии, имени, отчества бойца, каким комиссариатом призывался, имена и адреса ближайших родственников.
"Медальон был из пластмассы и завинчивался, чтобы внутрь не проникла вода. Такую коробочку выдали и мне. В ней лежал свернутый в трубочку кусок пергамента с надписью: "Никулин Ю. В. Год рождения 1921. Место жительства: Москва, Токмаков переулок, д. 15, кв. 1, группа крови 2-я", – написал в своей книге известный актер Юрий Никулин, воевавший в Псковской области.
– Однако военачальники посчитали: медальоны не нужны, красноармейской книжки достаточно для удостоверения личности живого бойца. О мертвых тогда не думали, – рассказывает Геннадий Корольков, заместитель руководителя псковской организации "След Пантеры", которая существует юридически с 1994 года. С того момента было поднято и перезахоронено свыше 18 000 погибших бойцов.
В Псковской области, которая одной из первых приняла на себя удар войны и потом четыре года была под оккупацией, до сих пор леса изрыты окопами. Свои поисковые отряды есть в каждом районе, в областном реестре их сегодня 25 штук.
Больше всего останков находят на месте боев в восточной части Островского района, где обескровленные в боях под Ленинградом советские войска Ленинградского и Волховского фронтов пытались прорвать немецкую оборону с конца февраля до 17 июля 1944 года. Находят не только солдат, но и гражданских.
– Одно из захоронений в районе бывшей деревне Холматка Островского района мы нашли случайно, – вспоминает Петр Гринчук, директор музея "Линия Сталина" Островского района. Музей назван в честь оборонительного рубежа, который строили еще до войны. Хотя главную свою задачу – сдержать немецкое наступление – рубеж не выполнил. – Нам местная жительница рассказала, что в 1941 году здесь шло очень много военных и беженцев из Прибалтики. Несколько матерей с детьми немцы захватили, отсекли от группы пленных и отвели в сторону от дороги. Когда мы выехали на место и немного разгребли листья и траву, то нашли останки, которые лежали практически сверху. Это были четыре подростка, ростом около полутора метров, и трое младенцев. У них пулевых ранений не было – головы были проломлены. Никаких личных вещей мы не нашли. Они были раздетые.
Детей захоронили на мемориальном кладбище на территории музея. Всего там похоронено около тысячи человек, военных и гражданских.
– И если количество потерь военнослужащих можно хотя бы примерно подсчитать, то потери среди гражданского населения никто не считал, – говорит Гринчук.
О количестве потерь историки спорят до сих пор – в зависимости от политического курса в стране цифры то увеличивались, то уменьшались. В 1983 году вышла книга "Гриф секретности снят" под редакцией генерала Григория Кривошеева, на которую сегодня ориентируются при подсчете.
– Современные статисты считают потери по Кривошееву, а у него подсчет ведется крайне хитро, – считает историк Вячеслав Мосунов. – Современные оценки потерь исходят из сегодняшней границы Ленинградской области, тогда как в годы войны были другие границы. И тут начинается жуткая путаница. Более-менее точно можно считать по итоговым цифрам потерь фронта за год. И то эти цифры все равно приблизительные. Например, одного человека могли посчитать дважды убитым и дважды внести его фамилию в список безвозвратных потерь.
В первые дни после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в Красную армию были призваны, но так и не дошли до своих частей примерно полмиллиона человек. Так называемые "неучтённые потери первых месяцев войны", когда боевые части попадали в окружение, и командование не могло предоставить никаких данных, составили 1 162 600 человек, согласно книге "Гриф секретности снят".
К этой цифре надо приплюсовать еще одну: 3 396 400 военнослужащих, которые во время Великой Отечественной войны пропали без вести и попали в плен. Пропавшие без вести – это размытое понятие, говорит Мосунов.
– Это те, кого после того или иного боя, или к концу отчетного периода, не оказалось ни в списках погибших (нет тела, никто не может подтвердить факт смерти), ни в списках выживших. Здесь есть и пленные, и умершие от ран в госпиталях в бессознательном состоянии и без документов, оставленные на поле боя. Последние могут быть захоронены. Но так как идентифицировать их невозможно, они остались в списках без вести пропавших. Плюс некоторое их количество благодаря поисковикам все-таки было идентифицировано, – поясняет Мосунов.
Но при всей путанице понятно одно: потери были огромны.
За 18 суток в ходе Прибалтийской стратегической оборонительной операции с 22 июня по 9 июля 1941 года погибли 87 208 человек. В ходе Ленинградской стратегической операции с 10 июля по 30 сентября 1941 года на Северо-Западном фронте – 144 788 человек. Самым кровавым по количеству боевых потерь был Волховский фронт. В ходе операции по прорыву блокады Ленинграда ("ИСКРА") 12–30 января 1943 года из 169 500 человек боевого состава погибло 73 818, то есть в сутки гибли 3885 человек.
В районе боев, который шли на Волховском фронте, поисковики находят останки всегда.
"Кости подо мхом и травой лежали коврами. Людей подымали тысячами за вахту, – написал в полевом дневнике поисковик Петр Пицко. – Нашли бойца. Девушку. Молодая совсем. Еще и 20 не было. Зубы все ровные – один к одному. Молодые, не стертые. Череп небольшой, конечности, таз. Рядом с рослыми мужиками она казалась какой-то неестественно маленькой, как подросток. Я ее сперва за ребенка принял. Если бы не характерные рисунки швов на местах стыка черепных пластин, то вполне можно перепутать с 14-летним подростком. Досталось ей. Ноги перебиты, ребро сломано. Видать, попала под артиллерийский обстрел".
– Масштабы гибели людей были таковы, что похоронить всех никак не получается, – комментирует историк Павел Аптекарь.
Вещи вместо имен
Порой туда, куда не успели дойти поисковики, первыми добираются "черные копатели". Они ищут не людей, а сувениры.
Такое началось сразу после войны. Вещи, оставшиеся на полях сражений, местные жители могли утащить себе для хозяйства. Стояла разруха, и даже платья шили из немецкого обмундирования. Стащить сапоги с убитого солдата не считалось чем-то диким, и показательные суды над мародерами мало меняли дело.
Через много лет уже интерес и жажда наживы привлекали на места боев все новых и новых добытчиков. Особенно расцвело черное копательство после развала Советского Союза, когда копатели получали от бандитов задание найти и поставить им оружие или взрывчатку, а коллекционеры с большой охотой покупали ордена, медали, обмундирование.
Сейчас в местах боевых действий по-прежнему можно встретить как легальных, так и нелегальных поисковиков. Легальные имеют лицензию на проведение работ или же работают в поисковых клубах под эгидой общественных организаций, имеющих устав. Черные копатели работают, как правило, в одиночку или небольшими группами. На сленге их называют "саранчой" или "пылесосами". Их главная цель – найти и продать ценную вещь: немецкое обмундирование и ордена высоко ценятся. Прибыль может составлять от полутора тысяч за немецкие значки до десятков тысяч рублей за немецкие ордена и наградное оружие, но такие находки редкость. Ценятся немецкие карты и карты Красной армии, используя которые можно найти места расположение воинских частей.
– Мы ставим на бугре, где ведем работы, красный флаг, и черные копатели уже знают: это наш знак – и стараются обходить это место, – говорит Рахим Джунусов из группы "Поиск" Островского района.
Охотники за сувенирами мешают поисковикам в достижении главной цели – идентификации пропавших без вести. При этом местные жители иногда помогают как раз черным копателям. Так было, например, с колодцем около деревни Уткино, который много лет не могла найти группа "Поиск".
– Нам позвонили и сказали, что в деревне Уткино черные копатели нашли колодец и выкинули оттуда кости убитых бойцов, – рассказывает Рахим Джунусов.
Около деревни Уткино в Островском районе Псковской области в 1944 году советские войска в течение пяти месяцев пытались прорвать немецкую оборонительную линию "Пантера". Однажды, вернув позиции на высоте после контратаки, немцы, опасаясь летней жары, просто покидали всех мертвых в ближайший колодец.
– Мы этот колодец искали много лет, но никто не мог нам толком объяснить, где он находится, – говорит Джунусов. – Получается, нам, красным поисковиками, деревенские жители не захотели рассказать про этот колодец. А черным копателям сообщили. Версия у меня только одна: видимо, черные копатели заплатили деньги, вот люди и раскрыли местонахождение колодца. Черные копатели вскрыли это захоронение. Забрали ценное. Какая-то часть останков валялась рядом, как мусор, а еще человеческие кости были на дне колодца, где было немного воды. Мы нашли там останки 18 бойцов. Считали мы их по черепам и ботинкам – это самый надежный подсчет. Опознать бойцов мы не могли – никаких документов у них не было.
социальных сетях идут перепалки. В Новгородской области одни поисковики рассказывали о своих находках в селе Залучье Демянского района, а другие предостерегали их от дальнейших раскопок, угрожая неприятностями.
– В районе моей деревни, которая находится около города Демянск, каждый год ведутся поисковые работы, – рассказывает местный житель Евгений Демидов. – Копают как красные, так и черные копатели. Польза и от тех, и от других одинаковая – возвращенные имена. Красные работают за грамоту и за "спасибо". Черные копают ради хлама и денег. Хотя и среди черных есть тьма действительно хороших и патриотичных людей.
Черные копатели имеют высокоэффективное оборудование для поиска артефактов: радары, магнитные приборы, металлоискатели. Стоимость высокочувствительного металлоискателя может превышать 100 000 рублей. Такой может купить не каждый, и для того, чтобы снизить издержки, продаются разные приспособления для усовершенствования поискового оборудования и наборы для самостоятельной сборки металлоискателей.
– Между черными копателями и поисковиками, работающими в патриотических клубах, очень тонкая грань, – говорит Александр Стасюк, заместитель руководителя ростовского клуба "Патриот". – Все дело в том, что при работах можно найти разные вещи, и нет никакой гарантии, что поисковик может не взять себе историческую вещь, которую он нашел в ходе раскопок.
Поправки, принятые к федеральному закону "О кладоискательстве", ограничили возможность использования металлоискателей. Однако "в каждом поле полицая не поставишь", говорят сами поисковики.
– Закон не имеет реальных механизмов контроля ни за работой черных копателей, ни за работой поисковиков, – считает Стасюк.
Братская могила под асфальтом
Журналист Алексей Сухановский вместе со своими товарищами вел раскопки, где держал оборону и выходил из окружения Волховский фронт. Там армия генерала Власова полегла практически вся, а сам генерал сдался немцам в плен и предложил им свои услуги по созданию частей из состава пленных красноармейцев.
– Я увидел Долину смерти Мясного Бора 17 мая 1987 года и сделал выбор на всю жизнь, – рассказывает Сухановский.
Через несколько лет он написал статью, где рассказал о том, что они видели и что произошло потом с захоронениями: "Одно из крупнейших захоронений в Мясном Бору. В ту вахту упокоили более 4 тысяч солдат и командиров РККА. Сегодня эта братская могила закатана в асфальт при реконструкции военного мемориала в середине 90-х годов. А памятник, которому сигналили шоферюги с шоссе, снесли для того, чтобы некий банкир поставил аляповатую скульптуру своего деда – красного командира в фураньке и со знаменем. Омерзительней метода самоутверждения я в жизни не встречал. Был я там в 2009 году проездом. Такое чувство, что побывал на сиротском дивизионном кладбище через пять лет после бойни – казенщина, запустение, небрежение. Мерзостно стало на душе. Впервые пожалел о том, что пошел следопытской дорогой. Она привела к разочарованию. Не ходите, ребята, по патриотической дорожке – заминирована".
Сухановский перестал участвовать в поисковой работе.
– В 90-х ездить в Новгород стало накладно и хлопотно, – рассказывает он. – В 2007–2008 годах побывал в экспедиции с семьей и понял, что изменился формат жизни следопытов – он стал другим, появились старческие нотки среди поисковиков первой волны (а ты помнишь, а вот мы-то...). Мне такое ворчание не по душе. В поиске я не разочарован, в отличие от многих: идея его жива, но исполнение – дело людей, которым, к сожалению, не хватает порой образования, фантазии, таланта и средств.
Историк Вячеслав Мосунов говорит о другой стороне проблемы – сегодня историческая память постоянно сталкивается с интересами бизнеса:
– Строительство идет даже в мемориальных зонах. Юридические тонкости позволяют находить лазейки в законах. Большая часть останков уже утеряна. Территории осваивают фирмы, имеющие серьезное подспорье "сверху". Один из самых наглядных примеров реального отношения к павшим связан с петербургской компанией "Кампес", которая вела добычу песка и разработку карьера в Кировском районе, где проходила линия Волховского фронта и остались погибшие солдаты.
Есть и другие примеры. В городе Кировске, рядом с Невским пятачком, где были ожесточенные бои и где еще с 1942 года лежало очень много останков бойцов с медальонами, есть место, которое называют "Нахаловкой". После войны эти места стали самовольно захватывать дачники, и многое оказалось утраченным безвозвратно. Часть территории Синявинских высот, где шли бои в 1943 году, местный совхоз продал инвестору. Подрядчик построил там птицефабрику. В ходе строительства военный ландшафт был утрачен.
– Это не единичные истории. Это система, – говорит Мосунов.
Несоответствие декларируемых государством патриотических принципов с реальным положением дел стало для многих поисковиков причиной отказа от продолжения работ. Ветеран поисковой работы Вячеслав Мосунов прекратил выходить в экспедиции, так как считает эту работу безуспешной.
– У меня нет сил бороться со сложившейся системой, – говорит он. – На словах у нас страна патриотов, а на деле – нет.
Британская армия XVIII века
Автор: Дмитрий Хандога
....Что ж, человек записан в полк, теперь он не просто Томми, а рядовой пехотного/кавалерийского полка Его Королевского Величества Томми Керрот, лицо почти официальное, и ему полагается бульон из говядины или баранины. Как ни странно, свинина в британской метрополии не была распространенным продуктом для снабжения войск. Гарниром служил картофель отварной или с бульоном, овсяная каша, а также «в парике башка, скушай пирожка» (чаще с мясом, но по обстоятельствам). Ну и, конечно же, хлеб. На мой взгляд, очень даже не плохо, если сравнивать с тем, что «на гражданке» наш друг Томми даже плесневелые сухари видел не всегда...
Честно говоря, данный предмет меня интересовал давно, и теперь, когда я решил «дать передохнуть» шведам и русской армии Галантного века, предлагаю вашему вниманию мой материал, где в общем виде описана английская армия восемнадцатого столетия.
Итак,
Если рассматривать порядок комплектования рядовым составом, то британцы не слишком сильно отстают от стран континентальной Европы. Принудительной системы в виде рекрутчины, как в России, на «туманном острове» не было, однако существовала «нечестная вербовка», когда заходишь в кабак пивка попить, а выходишь оттуда (или выносят) уже в качестве солдата Его Величества короля Англии. Способов тому было много: от убеждения в дружеской кампании и обещаний шикарных перспектив «по пьяной лавочке» до систематического накачивания вербуемого различными видами алкогольной продукции местного розлива с последующим получением денежного вознаграждения.
Рядовой пехотного полка
В общем-то, ничего нового, то же самое мы видели, например, в Пруссии, где подобные методы были доведены до совершенства. Однако англичане хотя и практиковали подобное, но всё же это чаще относилось к флотским, а не армейским вербовщикам, ибо флот Его Величества был более развит, чем армия (оно и понятно, географическое положение обязывало). Поэтому вербовка в сухопутные войска была в основном на добровольной основе, ибо именно армия давала возможность лицам, не отягощенным денежным состоянием/земельным наделом и тем, кто не имеет адекватной гражданской специальности, найти работодателя и крышу над головой. Особенно это касалось ирландцев и шотландцев, которые составляли немалый процент в национальной компоненте.
Вместе с тем, в периоды войн с 1739 по 1800 года численность английской армии могла колебаться от 60 до 100 тысяч человек. К слову, в начальный период Семилетней войны, например, русская армия могла выставить свыше 200 000 человек личного состава.
Что ж, человек записан в полк, теперь он не просто Томми, а рядовой пехотного/кавалерийского полка Его Королевского Величества Томми Керрот, лицо почти официальное, и ему полагается бульон из говядины или баранины. Как ни странно, свинина в британской метрополии не была распространенным продуктом для снабжения войск. Гарниром служил картофель отварной или с бульоном, овсяная каша, а также «в парике башка, скушай пирожка» (чаще с мясом, но по обстоятельствам). Ну и, конечно же, хлеб. На мой взгляд, очень даже не плохо, если сравнивать с тем, что «на гражданке» наш друг Томми даже плесневелые сухари видел не всегда. Вроде даже жить можно! За остальное же, не связанное с нормами питания, требовалось вносить дополнительную плату из солдатского жалования (я говорю о случаях, когда продукты закупались у местных жителей). Да, забыл: ещё к его услугам было доступно некрепкое пиво (один раз в день, перед сном) и по праздникам порция рома (тоже перед отходом ко сну). Правда, алкогольная продукция в необходимый перечень питания не входила, и потому за неё следовало доплачивать из своего кармана.
Главное тут – не напиваться в хлам, ибо выпорют. Ну, конечно же, к «унтер», «обер» и штаб-офицерским чинам относись со всем уважением, иначе, опять-таки, выпорют (правда, фамилию все ж спросят, дабы юридически оформить происшедшее). Самое страшное наказание в любой армии абсолютно любой страны — за дезертирство. В Пруссии, например, человека пороли и уродовали (отрезали нос и уши), в России могли засечь до смерти (но старались вернуть в строй и даже не уродовали), ну а у англичан все было достаточно… Нет, не проще: у них клеймили буквой D лицо, предварительно выпоров. В общем, уважаемый читатель, хрен редьки не слаще! Такие уж времена были.
К внешнему виду требования примерно те же, что и в других странах: опрятность и аккуратность. Не так, конечно, как в Пруссии, где всё должно было сидеть на солдате «до миллиметра», но многое зависело от взглядов командира полка. Да, за внешний вид выпороть тоже могли, если что! Ну, личное оружие тоже должно было быть в порядке, ибо это одно из основных требований Устава. Кстати, одно время унтер-офицерам выдавался клинок с серебряной рукоятью, и всё бы ничего, но только после увольнения со службы его надо было сдавать, а если ты его терял (не важно, по пьянке в кабаке или на поле сражения), то из твоего жалования вычиталась стоимость.
Унтер-офицер
Впрочем, это продолжалось недолго, ибо одно дело такой блестяшкой на параде салютовать, и совсем другое — применять в бою, где оно и сломаться о голову врага может!
Ладно, давайте попрощаемся с Томми, пожелаем ему закончить службу не в желудке какого-нить аборигена и вернуться домой целиком, а не частично.
Отношение к солдатам в английском обществе было неоднозначным, и нам, русским, как, впрочем, и пруссакам, такого было явно не понять. Например, в северо-американских колониях их называли «омарами» за форму красного цвета (кстати, цвет введён королем Карлом II). Британцы считали, что нормальный человек не станет «марать» свою жизнь солдатской службой. Примерно как у нас лет 15-20 назад отдельные личности говорили, что раз у тебя, дескать, мозгов нет, то армия или милиция – твоя судьба. Очень спорное утверждение. Особенно если учесть, что именно тот, у которого «мозгов нет» должен защищать «самых умных»!
Перейдем же к офицерам!
Второй слева - офицер
Что же из себя представлял британский офицер века восемнадцатого? Да ничего особенного, я вам скажу! Багаж знаний чаще всего не больше, чем у их российских коллег: такие же дворяне, образование на уровне читать–писать–считать (военные врачи не в счёт). Высшего военного образования до 1741-го года не существовало, а то, что открылось (королевская академия в Вулидже), готовило исключительно военных инженеров и артиллеристов, таким образом пехота и кавалеристы оставались «за бортом». К слову, в нашей стране большинство офицеров сухопутных войск также не имело высшего образования (в нашем современном понимании), за исключением инженеров (а как ты на такой службе свои функции выполнять можешь без специальных знаний?) и артиллеристов (ну так да, самый высокотехнологичный род войск во все времена).
Итак, вы, милорд, в свои 18 лет хотите стать офицером, не так ли? И ваш батюшка тому совершенно не противится (ибо последние лет 15 лежит в земле, отдав жизнь за интересы короны), а ваша матушка не видит ничего для вас лучшего, чем продолжить семейную династию? Прекрасно! Подтверждение дворянского звания вы, полагаю, имеете, не так ли? Хорошо! Очень хорошо! Тогда приходите с определённой суммой денег в тот полк, с которым вы решили связать свою судьбу, покупайте офицерский чин, и шейте себе за свои средства красивый красный мундир!
И да, говорю вам сразу, в нашем XVIII столетии английский пехотный полк, как это ни странно, имеет ОДНОБАТАЛЬОННУЮ структуру, в число которого входит 10 рот, ну а в ротах – до 100 человек личного состава. Ну да, русские и пруссаки смеются, у них по 2-3 батальона в полку, но мы же с вами британцы, сэр, и должны воспринимать подобное исключительно с хладнокровием!
Надеюсь, изложенное мною в абзаце выше понятно уважаемому читателю? В отличие от русской или прусской армий у англичан чины и должности покупались, притом официально и без взяток. Данная практика существовала также во французской армии, и часто случалось так, что если у тебя нет денег, то будешь ты служить долго и счастливо в одном и том же чине. К слову, чтобы купить что-то «повыше», нужно было продать старый патент на чин, и, добавив средств, купить новый. Всё это делалось с согласия командира полка, и «по-тихому» уехать в штаб округа из своей воинской части лейтенантом, а вернуться майором было невозможно. Правом покупки офицерских званий и должностей обладали только лица дворянского происхождения. Впрочем, система вполне допускала в военное время при определенных обстоятельствах производство в офицерское достоинство и солдат, но случаи эти были единичными.
Таким образом, система покупки офицерских званий предполагала собой, например, что полковник получает полк, и в его задачу входило поддерживать боеготовность, а уж как – дело командира! Он же организовывал вербовку.
Между солдатами и офицерами существовала глубокая сословная пропасть (делайте также поправку на британский консерватизм), но тут ведь и нет ничего удивительного, ибо во всех армиях тех лет (и в нашей тоже) основная нагрузка по работе с личным составом лежала на плечах младших командиров уровня капрал-сержант.
Питались господа офицеры, безусловно, лучше своих подчиненных, но секрет тут был очень прост: они на еду скидывались или же покупали сами себе по отдельности, ведь не будем забывать, что и старшие и младшие офицеры — выходцы из состоятельных семей были вправе держать личную прислугу.
Низкая профессиональная подготовка английского командного состава даст о себе знать, наиболее известным образом, как ни странно, в войне за независимость США (или САСШ?). Почему я говорю «как ни странно»? Понимаете, вроде американские сепаратисты тоже были подданными британской короны и жили под тем же воинским уставом, но каким-то образом американские офицеры на первое место ставили практичность, а не красивость. Это тема отдельного разговора, но вернусь ли я к ней – не знаю.
В отличие от иной армии Европы англичане считали нецелесообразным расходовать силы профессиональных солдат на нестроевые должности (за исключением медиков), и потому штатные профессии вроде конюхов, кузнецов, плотников замещались вольнонаемными гражданскими лицами. Либо англичанами (когда полк стоял в метрополии или если работник был на долгосрочном контракте), либо лицами из числа местного населения.
Некоторое время полки британской армии назывались по фамилиям своих командиров, но с 1751-го года в рамках систематизации было решено перейти на номера, поскольку в случае, если командиры часто менялись, то было сложно понять – кто же это такие там красиво маршируют.
Таким образом, уважаемый читатель, как мы видим, порядки в английской армии мало чем отличались от любой другой армии Европы тех лет, и она также имела сословную иерархию, в которой словам «либерализм» и «равноправие» не было места. Тактика ничего особенного из себя не представляла и оставалась линейной, как и всюду тогда. Сравнивать с русской, шведской, или прусской армиями, на мой взгляд, совершенно некорректно, потому что у британцев была иная система прохождения действительной воинской службы. В России и Швеции делался упор на рекрутирование национальных кадров, в Пруссии – на вербовку наемников (притом не задаваясь вопросом «что за человек?»). Британцы пошли по другому пути, стараясь вербовать на службу преимущественно своих подданных (большинство из которых, к слову, были свободными людьми), но и не отказываясь от иностранцев.
С уважением ко всем прочитавшим,
Хандога Дмитрий
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_14399
Живой список постов, разбитый по эпохам
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс Деньги: 410016237363870
Сбер: 4274 3200 5285 2137
Сбор донатов одобрен администрацией, это эксперимент, подробности вот тут
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Посмотрим на Афган глазами террориста
Сразу хочу заверить, что я не поддерживаю моджахедов, ровно как советские власти не поддерживаю тоже. Просто стало интересно взглянуть на войну в Афганистане с нестандартной стороны, ибо мы привыкли видеть конфликт исключительно по своему.
Вообще, любая война не несет ничего кроме зла и смерти, хотя я прекрасно понимаю мотивы советских властей. Ясное дело, что помимо политических интересов, СССР преследовал и иные цели.
Если интересно, вот видос, который рассказывает о том, как выглядел конфликт глазами боевика:
Невероятный памятник природы и истории - захоронение погибших солдат первой мировой войны
Калининградская область продолжает преподносить сюрпризы. Самое интересное, что я уже однажды ездил по этой дороге и проезжал этот дуб, но каким-то образом не заметил его с дороги.
Захоронение 121 русского и 79 немецких воинов, погибших в ходе боевых действий Первой мировой войны в августе - ноябре 1914 года.
Есть информация что дубу около 600 лет, не знаю на сколько это правда, но выглядит он весьма массивно. Чтоб обхватить ствол, понадобится не менее 5 человек
К слову сказать, не смотря на удалённость от цивилизации, и тут мы нашли вокруг мусор, который конечно увезли ссобой. Хотя по мусору можно смело понять контингент его оставивший (самое дешёвое крепкое пиво, сигареты, чипсы) , по этому бесполезно тут распинаться, проще забрать и увезти до ближайшей мусорки.
Чем больше я вижу то во что превращаются интересные объекты области, в связи с наплывом туристов, тем меньше хочется про эти места рассказывать. Пожалуй надо переходить только на формат фото без координат. Как говорится, кому действительно интересно, тот и сам всегда найдёт.
Кодекс чести русского офицера и солдата времён РИА
Немецкие офицеры и солдаты не брезговали с оккупированных западных российских территорий в 1918 году отбирать у мирного населения: мясо, птицу, рыбу, овощи, фрукты, зерновые культуры и проч.
Изъятые продуктовые ресурсы, а также плодородная украинская земля вывозилась вагонами в Кайзеровскую Германию. Если мирное население противоречило, то немчура жестоко карала мирных жителей, применяя физическое подавление и смертную казнь.
Среди русских офицеров и солдатов Русской императорской армии существовал воинский устав, который им предписывал, как себя вести с военнопленными и мирными жителями на вражеской территории:
1.Воюешь с неприятельскими восками, а не с мирными жителями. Неприятелями могут быть и жители неприятельской страны, но лишь в том случае, когда видишь их с оружием в руках.
2. Безоружного врага, просящего пощады не бей.
3. Уважай чужую веру и их храмы.
4. Мирных жителей неприятельского края не обижай, их имущества сам не порти и не отымай, да и товарищей удерживай от этого. Жестокость с обывателями только увеличивает число наших недругов.
Помни, что солдат – Христов и Государев воин, а потому и должен поступать, как Христолюбивый воин.
5. Когда окончилось сражение, раненного жалей и старайся по мере сил помочь ему, не разбирая свой ли он или неприятельский. Раненный уже не враг твой.
6. С пленными обращайся человеколюбиво, не издевайся над его верую, не притесняй его.
7. Обобрание пленных, а ещё хуже того раненных и убитых - величайший стыд для честного солдата, польстившемуся на такое действие грозят тягчайшие наказания, как за разбой.
8. Если представлен будешь к пленным, охраняй их от приставания посторонних. При попытке пленного бежать задерживай его, зови на помощь, в крайности действуй оружием.Русская императорская армия прекратила своё существование в 1917 году. Воинский устав упразднился.
9. Палатки и дома, где находятся раненные и больные, обозначены всегда белым флагом с красным крестом – в эти места не стреляй и не ломись.
10. Не трогай людей, хотя бы и в неприятельской форме, у которых на рукаве белая повязка с красным крестом – они ухаживают за больными и раненными и лечат их.
11. Увидишь неприятеля с белым флагом – не стреляй в него, а направь к начальству – это переговорщик – лицо неприкосновенное.
Источник:
Полевой устав для унтер - офицера. 1913г
После подписания большевиками и немцами Брестского мирного договора в 3 марте 1918 года, западная часть России оказалась в зоне немецкой оккупации.
Германская оккупация российской территории давала возможность немцам вытягивать всевозможные ресурсы из России, а также немецким солдатам изымать имущество у мирного населения.
Источник:
Как выживали советские солдаты в Отечественной войне
Сегодня опишу реальные события происходившие в жизни ветерана ВОВ - Валентина Бирюкова.
Валентин Бирюков родился 4 июля 1922 года в селе Колыванском Павловского района, Алтайского края. Прошёл всю ВОВ, получил тяжелейшие ранения, после хирургической операции, лечения, вернулся в ряды Советской армии. Продолжил бить нацистов фашистской Германии до победного дня.
Награжден медалями «За оборону Ленинграда», «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».
Вот, что описывал фронтовик Валентин Бирюков о тяжелейших временах Великой Отечественной Войны:
Меня тоже направили в военную школу в Омск, когда началась Великая Отечественная война. Потом — под Ленинград, определили в артиллерию, сначала наводчиком, затем командиром артиллерийского расчета.
Условия на фронте, известно, были тяжелые: ни света, ни воды, ни топлива, ни продуктов питания, ни соли, ни мыла. Правда, много было вшей, и гноя, и грязи, и голода.
Зато на войне самая горячая молитва — она прямо к небу летит: «Господи, спаси!» Слава Богу — жив остался, только три раза ранило тяжело.
Когда я лежал на операционном столе в ленинградском госпитале, оборудованном в школе, только на Бога надеялся — так худо мне было. Крестцовое стяжение перебито, главная артерия перебита, сухожилие на правой ноге перебито — нога, как тряпка, вся синяя, страшная.
Я лежу на столе голый, как цыпленок, на мне — один крестик, молчу, только крещусь, а хирург — старый профессор Николай Николаевич Борисов, весь седой, наклонился ко мне и шепчет на ухо:
— Сынок, молись, проси Господа о помощи — я сейчас буду тебе осколочек вытаскивать. Вытащил два осколка, а третий не смог вытащить (так он у меня в позвоночнике до сих пор и сидит — чугунина в сантиметр величиной).
Наутро после операции подошел он ко мне и спрашивает:
— Ну как ты, сынок? Несколько раз подходил — раны осмотрит, пульс проверит, хотя у него столько забот было, что и представить трудно. Случалось, на восьми операционных столах раненые ждали. Вот так он полюбил меня. Потом солдатики спрашивали:
— Он тебе что — родня?
— А как же, конечно, родня, — отвечаю.
Поразительно — но за месяц с небольшим зажили мои раны, и я снова возвратился в свою батарею. Может, потому, что молодые тогда были… Опыт терпения скорбей в ссылке, выживания в самых невыносимых условиях пригодился мне в блокадные годы под Ленинградом и в Сестрорецке, на Ладожском побережье. Приходилось траншеи копать — для пушек, для снарядов, блиндажи в пять накатов — из бревен, камней… Только устроим блиндаж, траншеи приготовим — а уж на новое место бежать надо.
А где сил для работы взять? Ведь блокада! Есть нечего. Нынче и не представляет никто, что такое блокада. Это все условия для смерти, только для смерти, а для жизни ничего нет — ни продуктов питания, ни одежды — ничего.
Так мы травой питались — хлеб делали из травы. По ночам косили траву, сушили ее (как для скота). Нашли какую-то мельницу, привозили туда траву в мешках, мололи — вот и получалась травяная мука. Из этой муки пекли хлеб. Принесут булку — одну на семь-восемь солдат.
— Ну, кто будет разрезать? Иван? Давай, Иван, режь!
Ну и суп нам давали — из сушеной картошки и сушеной свеколки, это первое.
А на второе — не поймешь, что там: какая-то заварка на травах.
Ну, коровы едят, овечки едят, лошади едят — они же здоровые, сильные. Вот и мы питались травой, даже досыта. Такая у нас была столовая, травяная. Вы представьте: одна травяная булочка на восьмерых — в сутки. Вкусней, чем шоколадка, тот хлебушек для нас был.
Трудно представить современному поколению. В каких нечеловеческих условиях, приходилось советским солдатам (нашим отцам, дедам и прадедам) выстаивать против нацистской Германии и нацистского блока союзников Германии.
Протоиерей Валентин Бирюков (иеромонах Иосиф) почил в возрасте 95 лет - 18 апреля 2018 года в городе Бердск (Новосибирская область).
Источник:
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.