Годовщина «Кровавого воскресенья»
«Государь! Мы пришли к тебе искать правды и защиты... Нет больше сил, государь. Настал предел терпению»
119 лет назад, 9 января (22 января по новому стилю) в Санкт-Петербурге царским правительством была расстреляна мирная демонстрация, которая шла подать царю петицию о проблемах рабочих ("Петиция о рабочих нуждах"). Многие рабочие шли на демонстрацию с семьями, женами, детьми и несли пред собой иконы и портреты царя.
Организаторы прекрасно осознавали, что власть не допустит демонстрации и приложит все силы к разгону, но все равно вывели людей на шествие.
В петицию Государю организаторы включили набор стандартных, но заведомо невыполнимых либеральных требований, рабочие их не понимали, зато живо реагировали на лозунги «Свобода!» и «Долой царя!»
Многочисленная толпа рабочих стройными рядами, с пением «Спаси Господи люди Твоя», двинулась по набережной к площади Зимнего дворца. Впереди, с крестом в руках, шел священник Гапон, несли образа и царский портрет. Дойдя до дворца, толпа встала. Полиция отдала приказ разойтись. Толпа не трогалась. Троекратное предупреждение — и начался расстрел».
Только по официальным данным погибло 130 и ранено до 800 человек. Всего, по разным данным, погибло (было убито, ранено, раздавлено в толпе) несколько тысяч человек.
А что случилось с главным вдохновителем и организатором шествия, священником Гапоном Георгием Аполлоновичем? Уже в начале февраля Гапон объявился в Женеве, где продолжил свою борьбу с режимом.
По воспоминаниям современников это был умный, харизматичный человек, обладавших "бешеной энергией и темпераментом". Но при этом, по общему мнению, главной чертой характера Гапона было огромное честолюбие, хитрость и приверженность принципу "цель оправдывает средства". Он искренне верил, что если его цель — великая и святая, то для её достижения все средства хороши.
В это время о священнике-революционере писали все европейские газеты, и имя его было у всех на слуху. В короткое время Гапон приобрёл за границей такую славу, какой в прошлом не пользовался ни один русский революционер. С ним провели встречи ряд известных европейских политиков и общественных деятелей. Проживая в Лондоне, Гапон получил от английского издательства заказ на написание своей автобиографии.
Впрочем, закончил священник-революционер не очень хорошо: в ноябре 1905 вернулся в Россию, а уже 30 апреля 1906 года, его тело было найдено задушенным верёвкой и подвешенным на вбитый в стену крюк.
Ну а в историю нашей страны вошло слово гапоновщина, которое прекрасно описывается следующим диалогом (И. Павлов. Из воспоминаний о «Рабочем Союзе» и священнике Гапоне / Минувшие годы, 1908, кн. 3 и 4):
«При обсуждении плана шествия одним из представителей партии, противником шествия, Гапону был задан следующий вопрос:
— А вы верите в то, что вы будете приняты, а не расстреляны?
— Нет, не верю. Я убежден, что нас расстреляют.
— Так зачем же вы это делаете, зачем подвергаете риску, может быть, тысячи жизней?
— Во-первых, отступать уже нельзя, а во-вторых, за один завтрашний день, благодаря расстрелу, рабочий народ революционизируется так, как другим путем нет возможности это сделать и в десять лет и затратив десятки тысяч жизней.