Соц.сети
художник Устимович Наталья
Как легко мы тратим свою жизнь подглядывая в соцсетях за жизнью посторонних нам людей
Картина "В активном поиске"
Данная работа при внимательном рассмотрении обрастает новыми деталями и смыслами!
Например, если присмотреться к лягушке в руках у девушки, можно заметить след от губной помады, или же подвеску у девушки в виде стрелы, что объясняет выбор названия картины
Выполнено на холсте 70х70 масляными красками
А как вы считаете, какой смысл вложен в картину?
Если кого-нибудь заинтересовало мое творчество, вот где еще меня можно найти :)
https://vk.com/among_the_cats_group
https://www.instagram.com/amongthecats
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Революционная ситуация в России накануне 1917 года и творческие искания…
Данная статья относится к Категории 📈 Эффекты усиления творческой деятельности
«Большевик», Борис Кустодиев. 1920 год
В цитируемом ниже отрывке современник описывает ситуацию перед революцией 1917 года. В этой лихорадочной атмосфере легко создавались и так же легко распадались новые творческие коллективы, проекты, идеи… Не все они оставили след в истории, но эффект имел место: старый мир рушился и творческих исканий / бурлений было много..:
«В Политехническом музее изо дня в день судили то «Катерину Ивановну» то «Анфису».
О «Василии Фивейском» спорили до хрипоты. В мраморном дворце Рябушинского, который назывался «Чёрный лебедь», – только и всего! – выпито было море шампанского по случаю выхода в свет первого номера «Золотого руна».
А в Руне врали вруны всего света, как чётко выразился Влас Дорошевич.
Арцыбашевского «Санина» уже давно переболели, на очереди был новый роман – «У последней черты».
А за чертой двойным взводом стояли доценты, референты, критики, докладчики, дискуссия в полном ходу, слово принадлежит профессору Арабажину, а Арабажин и в ус не дует, разъезжает из города в город, из Петербурга в Москву, из Москвы в Харьков, из Харькова в Курск, и всё разрешает проблемы пола по Вейнингеру, по Фрейду, по последним произведениям Михаила Петровича Арцыбашева.
Тут и «Бездна» Андреева, и «Слаще яда» Фёдора Сологуба, и «Двадцать шесть и одна» Максима Горького, вали всё в кучу, там видно будет! А публика валом валит, друг другу в затылок дышит, смакует, переживает, – Да здравствует свободный человек на свободной земле!..
«Ночной праздник на Неве», Борис Кустодиев. 1923 год
Не успели отдышаться, является Иван Рукавишников прямо с Волги.
Роман называется «Проклятый род».
Опять тех же щей, да пожиже лей.
Услада, сумасшествие, радость обречённости, предназначение, мойра, фатум, судьба.
Самолюбование, самоуничижение, самосожжение, хованщина.
То было оскудение дворянское, теперь оскудение купеческое.
Все вымрут, все погибнут, и ты, и я, и весь Проклятый род, и все пятьдесят две губернии, до последней волости включительно!
И оттого так пьяно и весело, и, должно быть, пришлась по вкусу горькая услада, ибо опять дискуссии, опять захлебываются.
Кругом одни упадочники, утончённики, и все нараспев декламируют, профанируют, цитируют, растлевают.
То Андрея Белого, то Зиновьеву-Аннибал, а пуще всего «Незнакомку» и стихи о Прекрасной Даме, в которых ещё и намёка нет на грядущее послесловие, на заключительный аккорд, на последнюю поэму, которая будет называться: – «Двенадцать».
И напрасно в многоуважаемом Обществе любителей российской словесности старики Градовский, Грузинский, Батюшков, Венгеров и Хирьяков с Гольцевым и Ашешовым стараются спасти вечные ценности.
– Долой пожилую немощь, синедрион мудрецов, советы старейшин!
– Вывести из стойла Пегаса, застоявшегося коня, оседлать и вознестись на воздуси, к Бурлюкам, к бурлакам, к «Облаку в штанах», к Жёлтой кофте Маяковского, к тому, что не бывает, никогда не бывает!
«Новая планета», Константин Юон
А тут ещё в суматохе-неразберихе в придачу, заблудившись между Христом и Антихристом, великий красногубый грешник с прозрачными глазами, прочитавший всю Публичную библиотеку и наизусть знающий и Четьи-Минеи и полное собрание сочинений Баркова, второй год подряд печатает свой исторический роман, – Дмитрий Сергеевич Мережковский.
Роман называется «Александр I».
Всё, как полагается: ангелы, архангелы, юродивые, скопцы, масоны, мистики, гвардейские офицеры, Антихрист-Буонапарте, а в следующем томе восстание декабристов, первая революция. Есть разгуляться где на воле!
С Господом Богом обращение либеральное и гибкости непревзойдённой. По началу сказано:
– Несть власти, аще не от Бога.
И Бог Мережковского благословляет самодержавие. Сто страниц печатного текста корявым пальцем отслюнить, а на сто первой, не дальше. Господь благословляет восстание, революцию, анархию, баррикады.
«И смущенные народы не знают, что начать –
ложиться спать или вставать».
В Религиозно-философском обществе смущение.
Путаница в умах, в облаках, в святцах.
И так будет ещё тридцать лет подряд.
Вплоть до целования руки Начальнику Государства, Пилсудскому. Потом – Светлому дуче Бенито Муссолини.
И, наконец, гениальному фюреру, под самый занавес.
Соблазнитель малых сих, великий лжец и одаренный словоблуд, в одиночестве, в презрении, в забвении, дожив до глубокой опозоренной старости, умрёт в Париже, в самый канун освобождения».
Дон-Аминадо, Поезд на третьим пути, в Сб.: Московский Парнас: кружки, салоны журфиксы Серебряного века (1890-1922) / Сост.: Т.Ф. Прокопова, М., «Интелвак», 2006 г., с. 368-370.
Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Дополнительные материалы
Идеи новых социальных движений — около 30 материалов по теме
см. термин Соотношение 1 – 10 – 100 в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист VIKENT. RU из 11-ти видео: ТВОРЧЕСКИЕ ОШИБКИ / БАРЬЕРЫ / ГЛУПОСТИ
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультации третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь:
Изображения в статье
«Большевик», Борис Кустодиев. 1920 год / Public Domain
«Ночной праздник на Неве», Борис Кустодиев. 1923 год / Public Domain
«Новая планета», Константин Юон / Добросовестное использование
Естественность творчества в эпохи обновления по Эжену Делакруа
Данная статья относится к Категории 📈 Эффекты усиления творческой деятельности
Эжен Делакруа — французский художник, график
«Существовал же такой человек, как Микеланджело, который был одновременно и живописцем, и архитектором, и скульптором, и поэтом. Подобный человек был бы совершенным чудом, если бы он был великим поэтом, как был величайшим из ваятелей и живописцев; но, к счастью для тех художников, которые издали бредут по его следам, природа, чтобы утешить их в их ничтожестве, не допустила, чтобы он стал ещё и первым из поэтов; правда, он писал стихи, когда уставал ваять и работать кистью, но его подлинным призванием было оживлять мрамор и бронзу, а не оспаривать пальму первенства у Данте, у Вергилия и даже у Петрарки.
Он писал короткие стихи, как и подобает человеку, который занят более важным делом, чем подыскивание рифмы. Если бы он оставил после себя одни сонеты, возможно, что потомство не слишком бы занималось им. Этому всепожирающему воображению необходимо было постоянно расточать себя, и хотя его непрестанно грызла тоска и даже отчаяние (его биография говорит об этом на каждом шагу), у него была потребность взывать к воображению людей, избегая в то же время их общества; он терпел возле себя только маленьких людей, только подчинённых и учеников, которых он мог по желанию удалять со своей дороги, которых иногда он любил и с удовольствием принимал у себя, когда бывал утомлён обязательными посещениями вельмож, отнимавшими у него время и принуждавшими его соблюдать светские приличия.
Занятие каким-нибудь искусством требует всего человека целиком; посвятить себя ему – долг каждого, кто действительно предан искусству.
Живопись, скульптура представляют собой почти одно и то же искусство в эпохи обновления, когда художник окружён общим сочувствием, когда ещё толпа посредственностей не отбила у меценатов охоты покровительствовать и не направила вкус публики на ложный путь.
Но когда школы размножились, когда посредственность кишит везде и всюду, когда каждый претендует для себя на известную часть общественных средств или на щедрость мецената, – кому дадут возможность занять место многих и взять всё на себя одного?
Даже если бы можно было вообразить себе человека, одновременно работающего в живописи, скульптуре и архитектуре в силу того, что все эти искусства связаны между собой и становятся разъединенными лишь в эпохи упадка, – всё же не так легко представить себе, как можно было бы соединить...».
Дневник Делакруа в 2-х томах, Том 2, М., «Издательство Академии художеств СССР», 1961 г., с. 339-340.
Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Дополнительные материалы
Модель появления великих людей в «точке бифуркации» по С.П. Капице и соавторам
Положительное восприятие нового — более 10 материалов по теме
см. термины Тема новая и Уровни изобретений в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист VIKENT. RU из 16-ти видео: ТЕОРИЯ ТВОРЧЕСТВА
+ Ваши дополнительные возможности:
До ночи 16 января 2023 года (Понедельник) принимаются Ваши вопросы по теории и практике Творческой деятельности — на онлайн-консультацию VIKENT.RU № 301.
Это бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь:
Изображения в статье
Эжен Делакруа — французский художник, график / Public Domain & На фоне — Photo by Mario La Pergola on Unsplash
Творческая жизнь А.С. Пушкина как вызов обществу
Данная статья относится к Категории 🧭 Независимая цель личности
«С именем Пушкина, и этим он - всем на удивление - нов, свеж, современен и интересен, всегда связано чувство физического присутствия, непосредственной близости, каковое он производит под маркой доброго знакомого нашего с вами круга и сорта, всем доступного, с каждым встречавшегося, ещё вчера здесь рассыпавшего свой мелкий бисер.
Его появление в виде частного лица, которое ни от кого не зависит и никого не представляет, а разгуливает само по себе, заговаривая с читателями прямо на бульваре: - Здравствуйте, а я - Пушкин! - было как гром с ясного неба после всех околичностей, чинов и должностей восемнадцатого столетия. Пушкин - первый штатский в русской литературе, обративший на себя внимание. В полном смысле штатский, не дипломат, не секретарь, никто. Штафирка, шпак. Но погромче военного. Первый поэт со своей биографией, а не послужным списком.
Биографии поэтов до Пушкина почти не известны, не интересны вне государственных дел. Даже Батюшков одно время витийствовал в офицерах. Даже скромный Жуковский числился при дворе старшим преподавателем. Восхищаясь Державиным, Бестужев (в статье «О романе Н.Полевого «Клятва при гробе Господнем»«, 1833 г.) уверяет, что не таланту российский Гораций был обязан своей известностью: «Все поклонялись ему, потому что он был любимец Екатерины, потому что он был тайный советник. Все подражали ему, потому что полагали с Парнаса махнуть в следующий класс, получить перстенек или приборец на нижнем конце вельможи или хоть позволение потолкаться в его прихожей...» И вот - извольте радоваться!
Равны мне писари, уланы,
Равны законы, кивера,
Не рвусь я грудью в капитаны
И не ползу в асессора.
Это был вызов обществу - отказ от должности, от деятельности ради поэзии. Это было дезертирством, предательством. Ещё Ломоносов настаивал: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!» А Пушкин, наплевав на тогдашние гражданские права и обязанности, ушёл в поэты, как уходят в босяки.
Особенно непристойно это звучало по отношению к воинской доблести, еще заставлявшей дрожать голоса певцов. В ту пору, когда юнцу самое время грезить о ментике и темляке, Пушкин, здоровый лоб (поили-кормили, растили-учили, и на тебе), изображал из себя отшельника, насвистывая в своем шалаше:
Прелестна сердцу тишина;
Нейду, нейду за славой.
Ему не составляло труда изобразить баталию и мысленно там фехтовать для испытания характера. Но всё это - не то, не подвиги, не геройства, а психологические упражнения личности, позабывшей и думать о службе. Война его веселила, как острое ощущение, рискованная партия. «Люблю войны кровавые забавы, и смерти мысль мила душе моей». (Позднее на этих нервах много играл Лермонтов.)
Дурной пример заразителен, и спустя десять лет, когда Пушкину случилось проехаться в Арзрум, Булгарин был вынужден с горечью констатировать: «Мы думали, что автор Руслана и Людмилы устремился за Кавказ, чтоб напитаться высокими чувствами поэзии, обогатиться новыми впечатлениями и в сладких песнях передать потомству великие подвиги русских современных героев. Мы думали, что великие события на Востоке, удивившие мир и стяжавшие России уважение всех просвещённых народов, возбудят гений наших поэтов, - и мы ошиблись. Лиры знаменитые остались безмолвными, и в пустыне нашей поэзии появился опять Онегин, бледный, слабый... сердцу больно, когда взглянешь на эту бесцветную картину» («Северная пчела», 22 марта 1830 г., № 35).
Булгарин ошибался в одном: в «Руслане и Людмиле» нет ничего геройского; автор уже тогда всем богатырским подвигам предпочел уединение в тени ветвей:
Душе наскучил бранной славы
Пустой и гибельный призрак.
Поверь: невинные забавы,
Любовь и мирные дубравы
Милее сердцу во сто крат...
И вот этот, прямо сказать, тунеядец и отщепенец, всю жизнь лишь уклонявшийся от служебной карьеры, навяливается со своей биографией. Мало того, тянет за нею целую свору знакомых, приятелей, врагов и любовниц, более им прославленных, нежели Фелица Державиным.
Да и чем прославленных, не тем ли единственно, что с ним дружили и ссорились, пировали и целовались и поэтому попали в учебники и хрестоматии? Скольких людей мы помним и любим только за то, что их угораздило жить неподалеку от Пушкина. И достойных, кто сами с усами - Кюхельбекера, например, знаменитого главным образом тем, что Пушкин однажды, объевшись, почувствовал себя «кюхельбекерно». Теперь хоть лезь на Сенатскую площадь, хоть пиши трагедию - ничто не поможет: навсегда припечатали: кюхельбекерно.
Несправедливо? А Дельвиг? Раевские? Бенкендорф? Стоит произнести их приятные имена, как, независимо от наших желаний, рядом загорается Пушкин и гасит и согревает всех своим соседством. Не одна гениальность - личность, живая физиономия Пушкина тому виною, пришедшая в мир с неофициальным визитом и впустившая за собою в историю пол-России, вместе с царём, министрами, декабристами, балеринами, генералами - в качестве приближённых своей, ничем не выделяющейся, кроме лица, персоны.
Начав литературный демарш преимущественно с посланий частным лицам по частному поводу, Пушкин наполнил поэзию массой - на первых порах вразумительного разве что узкой группе ближайших друзей и знакомых - личного материала».
Синявский А.Д., 127 писем о любви в 3-х томах, Том 2, М., «Аграф», 2004 г., с. 427-429.
Дополнительные материалы
Золотой и серебряный век в литературе по М.И. Веллеру
Продвижение творческих личностей — более 50 материалов по теме
см. термин Держать удар – умение Творческой личности в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист из 10-ти видео: БИОГРАФИИ / СТРАТЕГИИ ТВОРЧЕСКИХ ЛИЧНОСТЕЙ
+ Ваши дополнительные возможности:
Воскресным вечером 11 декабря 2022 в 19:59 (мск) на ютуб-канале VIKENT.RU пройдет юбилейная онлайн-лекция № 300:
Также идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Изображения в статье
Александр Сергеевич Пушкин — русский поэт и прозаик, один из создателей русского литературного языка. Ещё при жизни его называли «первым поэтом», гением. Словарь насчитывает 21 197 слов. Портрет написан Петром Федоровичем Соколовым / Public Domain
Image by pikisuperstar on Freepik
Image by wirestock on Freepik
Занятое общество
Настроение сегодня-меньше слов, больше дела.
По сему отказываюсь в этот день грузить дорогого читателя своими восхитительными обзорами закулисьев модных исполинов и буду делиться вдохновляющим искусством.
Для начала освоим фотопроект корейского мастера фотографий Cho Gi Seok под названием -“Our Busy Society”( наше занятое общество).
Чо- невероятно талантливый и остро чувствующий этот мир фотограф. Его лента в инстаграм-олицетворение эстетики. Корейский сюрреализм, отсылки к различным чувствам и социальным проблемам, футуристичность, потрясающие декорации и реквизит- все это в работах Чо складывается в цельную картинку и хотя работы очень разные, его стиль легко узнать.
Фотограф также создал несколько обложек для Vogue Italia.
Сильно вдохновились, отдышались, работаем дальше.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Таланты-самоучки и путаница мыслей по Ромену Роллану
Данная статья относится к Категории 💤 Эффекты ослабления творческой деятельности
«Против них, тоже на пятом этаже, снимал маленькую квартирку рабочий-электротехник по фамилии Обер. Но если и Обер держался в стороне от всех остальных обитателей дома, то здесь была не только его вина. Этот человек, вышедший из народных низов, страстно желал никогда больше не возвращаться в прежнюю среду. Обер был щуплый, болезненный, с упрямым лбом, резкой чертой бровей и живыми пристальными глазами, взгляд которых вонзался, как бурав; у него были белокурые усы, насмешливый рот и глуховатый голос со свистящими хрипами, шея, вечно обмотанная шарфом, постоянный кашель, который ещё усиливался от пристрастия к курению, лихорадочная подвижность - словом, темперамент чахоточного.
Смесью презрения, иронии и горечи он прикрывал душу восторженную, пылкую и наивную, которую постоянно обманывала жизнь. Незаконный сын какого-то буржуа, которого он не знал, воспитанный матерью, не имевшей никаких данных, чтобы заслужить его уважение, Обер видел в раннем детстве немало горя и грязи. Он сменил множество профессий, изъездил всю Францию. Благодаря неутолимой жажде знаний, он ценою невероятных усилий стал образованным человеком, но был этим обязан только себе; читал решительно всё - историю, философию, декадентских поэтов; был в курсе всего: посещал театры, выставки, концерты. Он прямо-таки трогательно восхищался буржуазной литературой и буржуазными идеями, имевшими для него неодолимую притягательную силу. Он был весь пропитан той туманной и обжигающей идеологией, которая, как бред, владела буржуазией первых лет Революции. Обер твёрдо верил в непогрешимость разума, в бесконечный прогресс - quo non ascendam? - в грядущее счастье на земле, верил и в могущество науки, верил в человечество, как в божество, и в величие Франции - старшей дочери этого человечества. Он был восторженным и легковерным антиклерикалом, всякую религию - особенно католицизм - считал мракобесием и видел в каждом священнике исконного врага просвещения. Социализм, индивидуализм, шовинизм – всё перемешалось у него в голове.
По своим взглядам этот самоучка был гуманист, по темпераменту - деспот, а по сути дела - анархист. Будучи человеком гордым и зная недочёты своего образования, он держался очень осторожно, прислушивался к тому, что говорят другие, но советов не спрашивал: это казалось ему унизительным. Всё же, несмотря на его находчивость и сообразительность, эти качества не могли вполне заменить ему образование.
Он возомнил себя писателем. Как и многие недоучившиеся французы, он обладал врождённым стилем и наблюдательностью, но в мыслях у него царила путаница. Он показал кое-что из своих писаний очень известному журналисту, в которого верил, а тот поднял его на смех. Глубоко уязвленный, Обер с тех пор уже ни с кем не говорил о своих произведениях. Но писать не бросил: у него была потребность изливаться вовне, и это давало ему горделивую радость.
Сам он был весьма доволен своими витиеватыми расхождениями и философским полётом мысли, которым была грош цена, и ни во что не ставил свои превосходный наблюдения над действительной жизнью. Он вообразил себя философом и непременно желал сочинять драмы с социальным содержанием и идейные романы, смаху решал самые неразрешимые вопросы и на каждом шагу открывал Америки. Убедившись, что они уже давно открыты, он испытывал разочарование, даже горечь, готовый, кажется, и тут усмотреть интригу. Его сжигала любовь к славе и жажда самопожертвования, и он страдал от невозможности найти применение своим силам.
Обер хотел бы быть знаменитым писателем, принадлежать к Олимпу бумагомарателей, которые представлялись ему облачёнными каким-то божественным престижем. Но, невзирая на склонность к самообольщению, он обладал умом настолько трезвым и насмешливым, что не мог не понимать, как мало у него шансов подняться выше. И всё-таки ему хотелось хотя бы жить в атмосфере буржуазной мысли и искусства, которая издали казалась такой лучезарной. Это желание, само по себе невинное, приводило, однако, к тому, что он тяготился людьми, в среде которых был вынужден жить. А так как буржуазное общество, с которым он мечтал сблизиться, запирало перед ним двери, он ни с кем не общался. Поэтому Кристофу не стоило никакого труда завязать с ним знакомство. Напротив, ему очень скоро пришлось ограждать себя от вторжений Обера, иначе тот зачастил бы к нему: он был слишком счастлив, найдя, наконец, себе друга-художника, с которым интересно было поговорить о музыке, театре и т. п. Интерес этот, разумеется, не был взаимным, — с человеком из народа Кристоф предпочёл бы говорить о народе. А Обер этого не хотел, да он уже давно и забыл, что такое народ».
Ромен Роллан, Жан-Кристоф / Собрание сочинений в 14-ти томах, Том 5, М., «Государственное издательство художественной литературы», 1956 г., с.151-153.
Дополнительные материалы
Качества творческой личности по Г.С. Альтшуллеру
Заимствованные идеи русской интеллигенции по Л.Д. Троцкому
см. термин Компиляции в 🔖 Словаре проекта VIKENT.RU
+ Плейлист из 9-ти видео: ОЦЕНКА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРОДУКТОВ
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/
Изображения в статье
Ромен Роллан — французский драматург и писатель, известный в том числе серией книг о творческих личностях. Лауреат Нобелевской премии по литературе за 1915 год / Public Domain
Photo by Jan Huber on Unsplash