Необходимость изъясняться на языке, которым не владело большинство жителей городов, создавало множество проблем. Как писал своему приятелю харьковский адвокат Берман: «Сейчас в суде настоящий цирк. Слушая любого защитника, покатываешься со смеху, это не речь, а бред на неизвестном языке». По его словам, в суде ничего не понимали ни обвиняемые, ни свидетели, ни эксперты, ни народные заседатели, а иногда и председатель суда. А визитные карточки этому адвокату пришлось заказывать в Москве, ибо в Харькове их не делали на русском языке.

Зато украинизаторы процветали. Как вспоминает национал-коммунист Иван Майстренко, впоследствии сбежавший с гитлеровцами, за преподавание украинского в двух учреждениях он получал месячную зарплату «самого квалифицированного харьковского рабочего», хотя работал лишь по 8 часов в неделю.

Атмосфера украинизации начинала давать легальный выход национализму. Самый популярный тогдашний украинский литератор, большевик с 1919 года Хвылевой выступил с лозунгом «Прочь от Москвы» и назвал фашизм «удачной и своевременной вылазкой». Это было уже слишком, партия официально осудила Хвылевого, а также наркома просвещения Шумского за националистический уклон. Но украинизация продолжалась: Шумского сменил Скрыпник с именем которого связывают введение нового украинского правописания, нарочито оторванного от русского. Сейчас подобное правописание восстановили и вообще многое в тогдашней украинизации напоминало современную Украину. Но все же памятников Пушкину тогда не сносили, а русский язык оставался обязательным предметом в школах.

Процесс тогда остановился лишь в 1930-е. В послевоенные десятилетия в СССР об украинизации старались не вспоминать. В энциклопедиях не было статей об этом явлении. Но в современной Украине опыт оказался востребован. Хотя она и открещивается от коммунистического наследия, украинизаторы вроде Скрыпника декоммунизации не подлежат. Памятники им продолжают стоять. А для того, чтобы победили разум и справедливость, надо победить в СВО.

Олег Царёв

Какая улица в нашем городе самая красивая? Правильно, проспект Ленина! А ещё перекрёсток Кирова и Кутузова. Всё это так называемая «сталинская архитектура». В любой город, куда ты ни приедешь: в Воронеж, Курск, Тулу, Москву, — всюду выделяются своим стилем послевоенные кварталы. Дом, где живут твои бабушка и дедушка в посёлке Металлургов, тоже построен в это время. Квартира с высоким потолком, большой кухней, балконом, эркерами. Такое жильё не для каких-то «шишек» предназначалось — для простых рабочих, для рядовых инженеров НТМЗ.

А ведь строили не только парадные «сталинки». Посмотри на частный сектор: Рудная, Сортировочная, Бункерная — до самой Щегловской засеки тянутся одноэтажные домики, построенные после войны. Нищие тогда были, недоедали? Да, недоедали. Но сколько жилья сумели построить! Теперь вспомни, когда входим в деревню к бабушке Ире, сплошной стеной от трассы до пруда стоят тополя. И вдоль всех полевых дорог тянутся такие же лесополосы: клёны, акации, другие деревья. Откуда они взялись? Думаешь, всегда тут росли? Нет, они появились после войны. В 1946 году была сильная засуха, некоторые люди даже умерли от голода. И тогда был принят Сталинский план преобразования природы. Чтобы защитить степь от суховеев, были посажены многие тысячи километров лесозащитных полос. Твои бабушки и дедушки пионерами ухаживали за этими саженцами. С тех пор засухи не приносят жестоких последствий, послевоенные лесополосы защищают нас.

Кстати, решение о строительстве Северо-Крымского канала, который обводнил сухие степи Крыма и из-за которого сейчас спорят Украина и Россия, тоже было частью этого плана.

Посмотри ещё на больницы в наших райцентрах. Без труда узнаешь «сталинскую архитектуру» и в них. В каждом маленьком городке появился такой лечебный центр. Да-да, и тот самый, в котором твой папка родился. Но дело не в том, что они до сих пор солидно смотрятся, хоть многие с тех пор запущены и даже закрыты. Дело в том, что благодаря развитию медицины детская смертность за десять послевоенных лет снизилась в шесть раз.

Перед войной 30 процентов детей умирало от болезней — задумайся, каждый третий! Вспомни свою группу в детском саду и представь, что пятерых уже нет. Страшно подумать, правда? А в 1955 году детская смертность снизилась до 5 процентов. В семьях твоих бабушек и дедушек никто не умер после войны. А у прабабушек и прадедушек сосчитать умерших братиков и сестричек — пальцев на руках не хватит! Вот как всё изменилось за одно десятилетие. Теперь-то нам кажется, что это обычное дело: раз ребёнок родился, медицина обязана его защитить. А тогда это был колоссальный прогресс. Напомню: в стране, поднимавшейся из военных руин.

То, что Лысенко и Презент испортили развитие генетики, признаю — очень плохо. Но разве одной генетикой исчерпывалась наша наука? Научный подъём был фантастический! Разве не удивительно, что мы за четыре года в разорённой стране догнали американцев, научившись делать атомные бомбы? А с изготовлением более мощной водородной бомбы и вовсе США перегнали. Но так ведь мы не только ядерное оружие делали, но и первыми на планете начали использовать мирный атом. Первая атомная электростанция в Обнинске пущена в 1954 году. Что же в ваших контрольных об этом вопросов не задают?

В 1946 году в нашей стране были созданы первые реактивные самолёты: МиГ-9 и Як-15. А в 1954 году в серийное производство уже запущен МиГ-19, способный летать быстрее звука. Про это тоже в контрольной молчок?

Ударными темпами развивалась промышленность. Уже через семь лет после победы мы добывали угля вдвое больше, чем до войны. Все наши соседние, знакомые тебе шахтёрские городки: Суворов, Кимовск, Киреевск, Липки, Советск, — возникли в это время. А если по всей стране посчитать, выросли многие сотни новых городов.

Рассказываю я всё это и думаю: почему? Почему мы всюду кричим, что живём в свободной стране со свободным распространением информации, а я собственному ребёнку пересказываю историю родного народа как откровение? Как какую-то почти конспиративную тайну, которая и в учебниках не записана, и по телевидению редко звучит?

Какое представление о своих предках получат дети, начитавшись таких учебников? Что жили в «этой стране» двести миллионов олигофренов, которых непрерывно репрессировали, у которых отнимали журналы и генетику, писателей и врачей, а когда умер тот, кто творил все эти безобразия, они вместо того, чтобы радоваться, взяли и ударились в плач?

Что, кроме стыда, должен испытывать школьник, пройдя курс такой истории?

Стыда за время грандиозных перемен, небывалых успехов?!

Был я несколько лет назад в Польше и ради интереса купил их учебник. Вроде бы Польша — страна, к социалистической эпохе ещё более враждебная. Чему же они своих детей учат? Думаете, так же ругают своё советское прошлое? Не угадали. Ругают они только СССР. А Польскую народную республику и её коммунистических руководителей хвалят — за то, что индустрию развивали, детские здравницы строили, бесплатное высшее образование студентам давали. Да много ещё за что.

Вот это национальный подход. Надо уважать своих предков, гордиться их успехами — независимо от того, под знаменем какого цвета они этих успехов достигли.

Тем более, нам-то есть чем гордиться.

PS: Только не надо записывать меня в сталинисты. Вынесите это имя за скобки — не о нём сейчас речь. Просто я предлагаю всем нам видеть прошлое не как историю Сталина и Вознесенского, Лысенко и Вовси, а как историю своих собственных предков, сородичей и земляков. И тогда всё встанет на свои места.

Автор: Алексей Степанов