В чем жила "Немытая Россия". Усадьба уральского крестьянина конца 18 века
Неожиданно для меня, фотоочерк "В чем жила немытая Россия?" о музее деревянного зодчества в поселке Нижняя Синячиха, получил большой резонанс. Сегодня продолжение рассказа ...Предлагаю перенестись еще на сто лет назад и рассмотреть крестьянскую усадьбу конца 18 века.
Усадьба отражает местные строительные традиции того времени. Изба и хоз.постройки помещаются в замкнутом дворе, окруженном забором с воротами. Фасад усадьбы типичен: по одной линии вытянуты и изба, и амбар.
Изба была привезена в музей из деревни Вогулка Алапаевского района, Свердловской области.
Облик данной избы дополнен декоративными элементами. Над оконными проемами расположены наличники, украшенные выемчатой резьбой с "солнышками", а ставни - с росписью.
Фронтон украшен причелиной (резная доска, которая прикрывает торец двускатной тесанной крыши) и полотенцем (вертикальная резная доска на стыке причелин), украшенными резьбой.
Пройдем во двор. Справа расположен амбар, он привезен в музей из деревни Кулига Алапаевского района.
Данная изба значительно меньше по площади, чем усадьба 19 века из прошлого рассказа. Она представляет собой четырехстенный сруб с двухскатной крышей и пристроенными холодными сенями.
Декоративные элементы есть и в конструкции крыши. В процессе реставрации часть венцов были заменены.
Окна во дворе так-же украшены резьбой.
Пройдем в сени.
Сенцы (сени) - это неотапливая часть дома, нечто вроде прохожей, несущее несколько функций: разделительный барьер между основным, жилым помещением и улицей, выполняющий роль теплового тамбура. летняя, весенне-осенняя прихожая, где обычно снимают верхнюю одежду и обувь. Образцы плетеных корзин, лапти кузовки и т.п.
Заходим в избу, изба для крестьян - это рабочая часть дома, которая служила одновременно прихожей, гостинной, столовой и спальней. Справа расположена русская печь с пристроенным к ней голбцом, слева вдалеке красный угол, слева над головой расположены полати. Обратите внимание на ширину половиц (доски пола).
К боковой стенке голбца (справа) приделан приступок, в виде узкой длинной лавки, на которую вошедший мог присеть без приглашения хозяина, а также посредством которого и ступеньки можно подняться на полати и голбец. Часто приступок делали немного наклонным, чтобы незванные гости долго не засиживались))
Низкий проем дверей делали специально для того, чтобы не ослабевали связи сруба и не выходил теплый воздух из избы. Входя через низкие двери в дом, невольно кланяемся иконам в красном углу. Спальными местами кроме кровати, были полати (на фото вверху) предназначенные для детей, печь и голбец (деревянный пристрой к печи) для старшего поколения (бабушки, дедушки) и для больных.
Красный угол - все важные семейные вопросы решались перед и под иконами. Вдоль передней стены - женская лавка, на которой расположены предметы быта, применяемые женщинами для работы. Вдоль левой стены - мужская лавка.
В красном углу расположена божница, на которой стоят иконы. На большей территории Европейской России, на Урале и в Сибири красный угол располагался в восточной стороне избы. С этим связана и зеркальная планировка изб, как в предыдущем рассказе, где красный угол был в правой части избы.
По левой стене дома расположена мужская лавка, над которой находится полка, где мужчины хранили небольшие хозяйственные предметы и свои вещи.
Полка над женской лавкой, в углу мы видим прялку, а также несколько видов рубеля и скалка для глажки белья.
За занавеской расположен бабий кут или кухня.
У печи стоит треног для питьевой воды, рядом с ним стоит лопата для хлеба. По середине дома проходит центральная несущая балка - матица, на которую положены толстые доски потолка (плахи). С матицей связано много традиций и поверий, например люльку вешали именно на нее.
Печь в избе расположена по диагонали от красного угла. На шестке у руской печи расположились предметы хозяйственного назначения: утюги, крынки для топления молока, жаровни ...
На столах и полках различная кухонная утварь, на полу тканый половик.
Ёмкости для сыпучих продуктов изготовлены из бересты.
В прошлой статье меня много спрашивали про голбец (на фото деревянный пристрой к печи), вот тут он виден отчетливо и можно понять его строение. Наверху голбца спали, а дверь в нем со стороны печи вела в погреб, где хранились съестные припасы.
В углу у входа стоит деревянная кровать хозяев. Вот такое нехитрое, но продуманное жилое пространство.
В следующий раз мы продвинемся еще на сто лет назад и осмотрим избу крестьянина 17-го века.
В чем жила "немытая Россия". Изба Бабы Кати
В окрестностях города Алапаевска, Свердловской области есть древнее село - Коптелово. Датой основания которого считается 1663 год, одной из достопримечательностей поселка является изба, срубленная основателем села Иваном Коптеловым.
В отличии от домов музея в Нижней Синячихе, о котором я делал серию рассказов, эта изба ни откуда не перевозилась, она стоит там, где ее и срубили несколько столетий назад. Она стоит на живописном берегу реки Реж.
Вокруг дома стоят хозяйственные постройки.
Все подворье обнесено мощной оградой (заплотом) - стеной из бревен.
Изба представляет из себя четырехстенок с крыльцом-прирубом. Дом переходил по наследству от отца к сыну и был выкуплен у последней наследницы Екатерины Тимофеевны Калининой в 1971 году за 200 рублей "на дрова", но стараниями Александра Григорьевича Потоскуева избежал данной участи и стал музейным экспонатом. Поэтому дом получил известность под именем "Изба бабы Кати", в избе сохранился первозданный интерьер. Крыша у избы двускатная, покрытая тесом. В настоящее время над избой сооружен навес, который предохраняет ее от погодных воздействий.
Под современным навесом, вы видите элементы старой тесаной кровли.
Большие остекленные окна прорублены в начале 19 века, ранее были окна значительного меньшего размера.
Во дворе находится колодец и часовня.
Данный дом является образцом уникальной жилой деревянной застройки Алапаевского района.
Пройдем в избу.
Сени холодные с очень низким потолком, с моим ростом я не смог выпрямиться.
Сенцы (сени) - это неотапливаемая часть дома, нечто вроде прохожей, несущее несколько функций: разделительный барьер между основным, жилым помещением и улицей, выполняющий роль теплового тамбура. летняя, весенне-осенняя прихожая, где обычно снимают верхнюю одежду и обувь. Прямо из сеней вход в амбар.
Пройдем в избу. Верху слева полати, справа голбец. К боковой стенке голбца приделан приступок, в виде узкой длинной лавки, посредством которого можно подняться на полати и голбец. Обратите внимание что приступок сделан наклонным, дело в том, что незваный гость имел право без разрешения хозяина дома сесть только на него, поэтому чтобы такие гости долго не засиживались его делали наклонным. Дверной проем очень низкий, проходя через него ты невольно кланяешься иконам в "красном углу", кроме того есть и функциональное объяснение, через такие двери выходит меньше теплого воздуха из избы.
По левой стене дома расположена мужская лавка, над которой находится полка, где мужчины хранили небольшие хозяйственные предметы и свои вещи.
В углу мужчины обычно занимались мелким ремеслом.
Обратите внимание на потолок он изготовлен из бревенчатого наката, то есть перекрыт целыми бревнами. Дело в том, что в то время не было пил и изготовление досок было очень трудозатратным. Пол изготовлен из плах - половинок бревен, которые половинили при помощи топора (ширина плахи более полуметра). Пилы широкое распространение получили в 18 веке, тогда стали делать досчатые потолки.
Изба для крестьян - это рабочая часть дома, которая служила одновременно прихожей, гостиной, столовой и спальней.
Красный угол - все важные семейные вопросы решались перед и под иконами. На большей территории Европейской России, на Урале и в Сибири красный угол располагался в восточной стороне избы. Вдоль передней стены избы (на фото справа) - женская лавка.
В красном углу расположена божница, на которой стоят иконы. Справа стоит фотография Бабы Кати, последней хозяйки этого дома.
На столе лежит рубель и скалка для глажки белья.
Стоячок для маленьких детей - подобие детского стульчика.
Печь в избе расположена по диагонали от красного угла. Напротив печи расположен бабий кут или кухня.
Печь глинобитная на деревянном срубе - опечье. У печи стоит треног для питьевой воды, на лавках и полках различная кухонная утварь, которая необходима для приготовления пищи.
Угол сруба.
В русской печи не только готовили еду, но и мылись.
На этом фото виден пристроенный к печи голбец - это особым образом оформленный вход в погреб. Наверху голбца спали, а дверь в нем со стороны печи вела в погреб, где хранились съестные припасы. К боковой стенке голбца (справа) приделан приступок.
В середине избы висит зыбка (люлька, колыбель), подвешенная на тонкой березовой жердочке (очепе).
На этом я заканчиваю свой рассказ об этом доме, но еще обязательно расскажу о музее крестьянского быта, который расположен в этом селе.
В чем жила "немытая Россия"? Изба зажиточного уральского крестьянина
Предлагаю совершить экскурсию по крестьянской усадьбе 19 века. Очень подробный длиннопост с множеством фотографий.
Совсем непрофильная для меня тема, но иногда нужно делать лирические отступления. Сегодня я расскажу о музее деревянного зодчества в поселке Нижняя Синячиха. В этом музее находятся образцы деревянного домостроения привезенные из деревень и сел Свердловской области. Сам поселок расположен примерно в 150 километрах от Екатеринбурга. Это статья о том, как жили крестьяне в конце 19 века, подробная экскурсия по типовой усадьбе того времени ..
На фото ниже общий вид крестьянской усадьбы 19 века, дом привезен из деревни Камельская, а амбар из села Кировское Алапаевского района. Усадьба состоит из большого дома-пятистенка с четырехскатной крышей покрытой тёсом и двухэтажного амбара.
В этом доме жила зажиточная крестьянская семья, об этом можно судить по богатому резному украшению наличников окон, карнизов и ворот.
Данный знак говорит о том, что дом застрахован в губернском земстве.
Второй этаж амбара со стороны двора оборудован "прогулочной галереей".
Которая украшена точеными столбами и балясинами перил.
Сенцы (сени) - это неотапливая часть дома, нечто вроде прохожей, несущее несколько функций: разделительный барьер между основным, жилым помещением и улицей, выполняющий роль теплового тамбура. летняя, весенне-осенняя прихожая, где обычно снимают верхнюю одежду и обувь.
Заходим в избу, изба для крестьян - это рабочая часть дома, которая служила одновременно прихожей, гостинной, столовой и спальней. Слева расположена русская печь с пристроенным к ней голбцом, справа вдалеке красный угол, справа над головой расположены полати.
Низкий проем дверей делали специально для того, чтобы не ослабевали связи сруба и не выходил теплый воздух из избы.
Входя через низкие двери в дом, невольно кланяемся иконам на божнице - полочке в красном углу, где располагались иконы. Спальными местами кроме кровати, были полати (на фото слева вверху) предназначенные для детей, печь и голбец (деревянный пристрой к печи) для старшего поколения (бабушки, дедушки) и для больных. К боковой стенке голбца приделан приступок, в виде узкой длинной лавки, на которую вошедший мог присесть без приглашения хозяина, а также посредством которого можно подняться на полати и голбец.
Спальное место голбец и печь.
Вдоль передней стены - женская лавка, на которой расположены предметы быта, применяемые женщинами для работы, прялка, скалёнка - ручной станок для намотки пряжи и т.д. В углу стоит шкаф-горка для посуды, рядом с ним стоит ткацкий станок.
Красный угол - все важные семейные вопросы решались перед и под иконами. По правой стене дома расположена мужская лавка, над которой находится полка, где мужчины хранили небольшие хозяйственные предметы и свои вещи.
Стоячек для младенца.
В углу стоит деревянная кровать. По середине дома проходит центральная несущая балка - матица, на которую положены толстые доски потолка (плахи). С матицей связано много традиций и поверий, например люльку вешали именно на нее.
За шкафом-горкой расположен бабий кут или кухня.
В углу середы, у печи стоит треног для питьевой воды, за ним стоит лопата для хлеба. Справа откидной кухонный стол.
Русская печь, слева пристроен голбец (часть его видна слева). Наверху голбца спали, а дверь в нем (ее угол видно слева на фото) со стороны печи вела в погреб, где хранились съедобные припасы. На шестке у русской печи расположились предметы хозяйственного назначения: утюги, крынки для топления молока, жаровни ...
Под потолком расположена полка-грядка, на ней стоят железные банки из-под чая, конфет, пряников и прочая кухонная мелочь.
На кухонном столе стоит квашня с веселкой , на лавке и полках прочая утварь. Через кухню можно попасть в белую горницу.
Белая горница отделена от избы капитальной бревенчатой стеной, отсюда и название дома - пятистенок.
Дверь в белую горницу также сделана низко, вдоль стен также расположены лавки, белая горница служила спальней хозяев. На полу тканые половики. Роспись внутренней части дома выполнена красильщиками Варламом Кононовичем и его женой Варварой Рябковыми в 1897 году. Роспись выполнялась по покрашенным стенам и потолку, отсюда и название - белая горница.
Вдоль задней стены горка сундуков для одежды и кровать. Если пост вам понравится я выпущу продолжение! Не забывайте подписываться на меня.
Народ из-за озера
Впервые народ вепсов упоминается в готской летописи VI века. С той поры их имя менялось не раз. Всегда неизменным оставалось место обитания: среди лесов, меж рек и озёр.
Вепсы – малочисленный народ, относящийся к финно-угорской языковой общности. Территорией традиционного проживания вепсов принято считать три региона: Карелию, Ленинградскую и Вологодскую области. Пик численности вепсов зафиксирован в 1897 году — 25 тысяч человек. Сейчас их 5 936.
Краткая история вепсов
Считается, что вепсы обособились от других прибалтийско-финских народов во второй половине 1 тысячелетия и расселились на юго-восточном побережье Ладоги.
«В конце первого тысячелетия происходят серьезные этнические процессы. Славяне успешно продвигаются на север, а север весь заселен финно-угорскими народами. Продвижение вполне мирное: земли много, да и численностью славяне превосходили, даже при желании им было бы трудно дать отпор.
Народы смешиваются. Вепсы остаются на южной границе финно-угорского мира, остаются на столетия — охотятся и рыбачат, с соседями-карелами живут мирно».
Александр Пашков, доктор исторических наук
Русские летописи свидетельствуют, что вепсы вошли в состав Древнерусского государства с самого начала его образования. Затем они оказались в составе Великого Новгорода, а после 1478 года — вместе с Новгородом стали подчинены Москве. В то время вепсы ещё звались «весью». В поземельных описях населения XIV века народное название изменилось на «чудь». Это слово закрепится за вепсами вплоть до 1917 года.
Народные верования и традиции
Вепсы приняли православие рано, на рубеже X-XI веков. При этом языческие обычаи не были забыты: они причудливым образом смешались с новой верой — вепсы продолжали верить в духов природы, домовых.
Издревле почитались животные и рыбы; некоторые исследователи говорят о культе медведя и поклонении щуке. Одним из самых значимых духов для вепсов был хозяин леса или meсižand.
Этнограф В. Н. Майнов писал, что перед тем, как войти в лес, хозяина принято было задобрить. Ему приносили символическую жертву: охотники бросали в первый же куст несколько зерен овса, чтобы тот не завел в чащобу, из которой не выберешься.
У домов, по поверьям, тоже был свой дух. Он жил за печкой, его звали päčinrahkoi или просто «запечный мужик».
«При переходе в новый дом запечного мужика следовало взять с собой. Хозяйка, обращаясь к нему с такой просьбой, совершала специальный ритуал его переноса на новое место жительства – в горшке с горящими углями или в лапте с горячей золой, где находился тлеющий уголёк. В дом тут же бросали огненно-рыжего петуха. Крик петуха означал, что запечный мужик согласен жить в новом доме».
З. И. Строгальщикова
У вепсов были обычаи, связанные с определенными запретами для беременных. Например, женщина никогда не говорила предполагаемое время родов, считалось, что лучше рожать в одиночестве: «oдна знаешь — одна боль, двое знают — вдвое больней, а многие знают — намного больнее» (вепс.: üht’en tedad – üks ‘i bol, kaks’ tedaba − kaksikerdoi bolid, а äjad tedaba – äjad i bolid).
Интересная традиция касалась свадьбы: сватовство устраивалось ночью, а при договоренности о сватовстве девушка давала парню в залог какую-либо дорогую вещь, чаще всего платок.
На похоронах также соблюдались определенные обычаи. Считалось, что умерший переселяется в новый дом, которым у древних вепсов являлся курган. Туда складывали все необходимое для загробной жизни. Иногда, если покойный того желал, церемония могла быть веселой: на поминках пели любимые песни ушедшего, играли на музыкальных инструментах. По дороге на кладбище первому встречному давали подаяние: если умер мужчина, то пирог преподносили на полотенце, а если женщина, – то на платке.
Быт народа межозерья
Вепсы жили сельской общиной. Община распределяла участки, занималась сельским хозяйством и строительством. В общине были старосты, сборщики налогов, секретари.
Сельское хозяйство было важной частью жизни вепсов. Они выращивали ячмень, рожь, бобы, лен. Животноводство велось сдержанно из-за недостатка сенокосных владений. Для крепких хозяйств северных вепсов были характерны 4-6 лошадей с выездной парой, 12 коров и стадо овец. Тем не менее, вепсы, проживающие по реке Оять, в конце XIX века успешно занимались разведением племенного скота. Отгон для продажи в Петербург стал особым промыслом, который приносил значительный доход.
«Земледелие у вепсов велось подсечно-огневым способом. В существующих природных условиях вепсы считали его наиболее эффективным методом для выращивания зерновых. Для пашен выбирали участки на сухих высоких местах, под покосы – на сырых. Основные орудия земледельца: топор, косарь, мотыга, соха, борона-суковатка. Вепсам был известен один из старейших приемов подготовки лесных участков для подсеки. У деревьев снимали кору в человеческий рост, и в течение года они сохли на корню. Мелкую поросль, нижние сучья крупного леса обрубали длинным ножом – косарем».
З. И. Строгальщикова
Рыбная ловля была повсеместно распространена у вепсов, проживающих на побережьях озер и рек. Кроме этого, никто не забывал о сборе ягод и грибов — они оставались подспорьем для каждой деревенской семьи.
Рацион
Ржаной хлеб был одним из основных продуктов на столе вепсов. В рационе хлеб появлялся с малолетства: им кормили даже грудных детей — хлеб для этого мелко крошили и смешивали с молоком. Большую часть рациона вепсов в прошлом составлял хлеб и другие продукты из муки.
Ржаная мука использовалась для самой излюбленной выпечки — калиток (кalitkad), сканцев (korostad), рыбников (kalakurnik). Также популярна помазуха – традиционное блюдо вепсов, представляющее собой открытый пирог из кислого теста с начинкой из манки. Отдельный вид вепсской выпечки — пироги для зятя. Сканец (тонкая хрустящая лепешка) для них готовили из пшеничного теста, а начиняли толокном, рассыпчатой пшенной кашей и сахарным песком. Затем их жарили в сливочном масле. Пироги для зятя готовили сразу при входе в дом сватов; а сладкими пирогами теща угощала молодого зятя при его первом посещении дома своей жены после свадьбы.
В пищу вепсы в основном употребляли мучное. У народа сохранилась пословица «Liibäta ii sa eläda», что в переводе означает «Без хлеба не проживешь». Пекли пироги из ячменной, ржаной и овсяной муки.
Мясо появлялось на столах вепсов довольно редко. Скот забивали поздней осенью, мясо засаливали в бочках. Одним из старинных способов его заготовки впрок являлось вяление. Солёное мясо, завёрнутое в старые сети, вывешивали в начале весны на специальной перекладине на фронтоне избы. Летом его перевешивали на чердак, где оно хранилось до двух лет.
Также вепсы любили горох, В.Н.Майнов отметил: «Ест горох посидень, ухитрился даже толочь горох в ступе, готовить муку гороховую и печь из неё блинцы».
Помимо этого, малочисленный народ славится своими похлебками, молочными кашами, блинами из овсяной муки. Из напитков вепсы знали и пили квас, сыворотку, чай и молоко.
Жилище вепсов
Вепсские поселения представляли собой «гнездо», дома располагались по его границам.
«Деревни, входящие в состав «гнезда», иногда населяют однофамильцы. В «гнёзда» входили и деревни, отдалённые от центрального поселения. Дома ставились на местности так, как было удобно жителям. Стремились поставить его «на солнце», чтобы фасад избы был повёрнут на юго-восток – на солнечную сторону, озеро или реку. Такую застройку называют «свободной», или «беспорядочной»».
З. И. Строгальщикова
Традиционные жилища и материальная культура близки к северорусским. Главные отличия: Т-образная планировка связи жилой части с крытым двухэтажным двором; финское положение стола в избе — у стены фасада, а не в переднем углу.
Примечательно, что наличники занимали особое место в украшении дома. Вепсы с севера на наличниках рисовали антропоморфные женские фигуры, это изображало покровительниц дома.
Жили вепсы в деревянных избах с каменным срубом, на территории усадьбы был амбар, хозяйственные постройки и баня. Дом малочисленного народа отличался угловым соединением построек, в нем нет открытого крыльца и только четное количество окон. Что же касается внутреннего обустройства дома, из мебели стояли лавки, кровать, колыбель, печь, лохань с рукомойником, одним словом, стандартный домик.
Традиционный костюм
Одежду изготавливали из льна и шерсти, со временем в обиход вошел хлопок.
Традиционный костюм для женщин – это рубаха с юбкой. Низ рубашки, ворот и рукава расшивали красной нитью. Юбки украшали полосами и яркой каймой, а поверх повязывали пояса. Помимо этого, женщины носили и сарафаны.
Вепсы любили украшения: кольца, металлические серьги и стеклянные бусы. Замужняя девушка носила на голове сороку – старинный головной убор, напоминающий и шапочку, и платок.
Мужчины носили косоворотку и штаны, иногда костюм дополняли, завязывая платок на шее. В холодное время года надевали тулупы, зипуны и балахоны из шерсти.
Свадебный наряд жениха – белая рубашка, белые порты с красной вставкой и длинные плетеный пояс с кистями. Кстати, у невесты был точно такой же.
Ремесла
Среди вепсов Прионежья благодаря отложениям кварцито-песчаника широкое распространение получил каменотесный промысел. Его также называют «шокшинским кварцитом». Эта порода имеет уникальный малиновый цвет за счет примеси гематита и напоминает порфир, камень римских императоров. Шокшинский кварцит использовался при строительстве Эрмитажа, мраморного дворца, Казанского и Исаакиевского соборов. Им также облицована верхняя часть мавзолея В.И. Ленина.
В 1847 г. царь Николай I отправил в Париж в качестве подарка 27 монолитов шокшинского камня для оформления саркофага Наполеона I.
У вепсов хорошо было развито гончарное дело — оно расцвело на реке Оять. Керамика пользовалась популярностью, ее продавали как на территории России, так и в Финляндии.
Также мастера занимались изготовлением изделий из бересты, дерева, плели из корней ивы. Женщины ткали и шили.
Культурное наследие и язык
Традиционное место обитания народа располагалось на стыке культур и на всём протяжении истории народ вепсов жил бок о бок с русскими и карелами. Это оказало своё влияние на язык и культуру — они были слитны с русской. XX век для этого народа, как и для многих других, стал определяющим — и самым насыщенным, сильнее всего повлиявшим на самосознание вепсов.
Только в 30-ые годы XX века появилась вепсская письменность, на сегодняшний день она принята на латинской основе и даже изучается в младших классах. Разговаривают вепсы на русском языке.
Вепсский фольклор существует как на русском, так и на традиционном языке. Он включает в себя: сказки, загадки, пословицы, предания, дразнилки, потешки, былички. Также существуют магические и лечебные заговоры. Песенному жанру у вепсов отведено отдельное место.
У малочисленного народа существуют четырехстрочные рифмованные песни, которые чаще всего исполняли девушки. Пели их на русском и вепсском, например, при сборе урожая. Из музыкальных инструментов наибольшей популярностью пользуются: гармонь и кантеле – струнный щипковый инструмент.
Источники:
Д. Нойдала. Бокситогорский район Ленинрадской области (южные вепсы). Фото 1968.
Д. Сидорово, Бокситогорский район Ленинградской области (южные вепсы). Фото 1968 г.
Источник:
Кочкуркина С.И. История и культура народов Карелии и их соседей (средние века). Петрозаводск, 2011.
Малиновская З.П. Из материалов по этнографии вепсов//Западно-финский сборник: Л., 1930.Вып. 16. С. 167.
Печник из Залесья. Фото С. А. Макарьева. 1929 г.
Смоление лодок весной. Прионежский район Карелии. Фото Г. А. Анкундинова (1937 г.)
Строгальщикова З. И. Вепсы. Очерки истории и культуры. Документирование языка, — СПб.: Издательский дом «Инкери», 2014. — 284 с.: ил.
Продолжение поста «Как жилось в крестьянской избе»
Ну раз всем так понравилось - немного фантастики.
Отрывок из повести Кучера Павла Алексеевича "Деревянный хлеб", серия "Без дорог и дураков".
Источник: http://samlib.ru/k/kucher_p_a/162810-3_hleb.shtml
- Тут очень верно вспоминали, что Первая Мировая война - перевернула вверх дном ту укрощенную, смирную и богобоязненную Россию, которую Микола Цвай, сдуру, в эту самую войну втянул. Про кризис, про десятки миллионов мужиков из деревенской глуши, которых на фронте откормили мясом, научили убивать людей, принимать решения и думать головой. Однако, и в глубинке страны шли сходные процессы! Война, словно миксером, годами, перемешивала огромную человеческую массу "простых людей" в нечто невообразимое. Про "окопные университеты", потом, ветераны Гражданской в мемуарах писали. А про "тыловые" - лично мне, ничего в отечественной литературе не попадалось. Но, они тоже были и тоже взрывали людям мозги! Евреи очень любят называть себя "дрожжами революции"... При этом, никто не хочет вспоминать, какой идеологический вклад, в это же самое дело, внесли самые обычные пленные!
- ???
- Только весной-летом 1916 года, в итоге грандиозного наступления русской армии на Восточном фронте (позднее названного "Брусиловским прорывом"), было единомоментно захвачено более полумиллиона пленных. Концлагерей в России в то время ещё не завели, держать такую массу "чужаков" в тюрьмах - посчитали невозможным и поступили оригинально. Раздали пленных по крепким крестьянским семьям, в восточных районах страны. За Уралом и далее... Так сказать, "определили на постой", пока не закончится война. Впервые за столетия, в самых дальних деревушках России, появилась возможность не только увидеть, а и накоротке пообщаться с настоящими живыми иностранцами. Причем, не какими-то нищими китайцами или дикими татарами. Нормальными, взрослыми, часто неплохо образованными чехами, немцами, австрийцами, венграми и прочими "настоящими европейцами". "Городским" не понять. Был шок!
- Как их всех там только не поубивали... - меланхолично прокомментировал Плотников.
- Вы очень правильно понимаете проблему! - ощерился главный идеолог, - Деревенские нравы - принципиально противоположны "общечеловеческим ценностям". У селюков нет "просто людей" и тем более "братьев по морали". Там - все друг другу родня. Там любое личное общение - превращается в театральное представление, вязкое и лицемерное. Для "своих" нормально. Для более-менее "вольных" людей - омерзительно. Кто так живет - привыкли. Кто так не может - не человек... Виден за версту. Пленных надо было срочно куда-то девать, отчего, априори враждебную к любым "не таким как я" дикую деревенщину - царские власти сочли годной заменой дорогим колючей проволоке и пулеметным вышкам с охранниками. Из наших "пердуновок", за Уралом - никуда не убегут! А кто рискнет, тех сразу и убьют.
- Я и говорю...
- Так вот, раздавать пленных в обычные крестьянские семьи - поначалу пытались. Их, без дураков, начали гнобить. Тогда, порядок изменили - пленных стали раздавать "на постой" всяким хуторянам и мастерам. Особо охотно, "извергам". Мельникам, колесникам, кузнецам. "Чужаков" поближе к "чужакам", так сказать. В результате, на подворье у деда поселился австрийский механик Иштван... Как я задним числом понимаю - "социалист" или даже "анархист". Они с дедом были настолько разные, что просто приняли друг друга как есть и нормально ужились. "Австрийцу" выделили крепкий сарайчик, где сложили печку. Там даже окно со стеклом было! Постепенно начали привлекать к работе с железом. А тот, в свою очередь, постепенно, начал обустраивать свой быт на европейский манер. Благо, руками и головою владел. Знал слесарное дело. Умел работать с керамикой, класть стены и заливать бетон...
- Откуда в дореволюционной деревне цемент...
- Сейчас расскажу. Началось с простых кружек и тарелок. Потом, был рукомойник... А потом, он насмерть поразил общественность идеей теплого туалета. С классическим унитазом и смывным бачком. Причем, всё необходимое изготовил собственноручно, из глины, накопанной в ближайшем яру. И так же собственноручно покрыл самодельной эмалью из отмученного песка с известью и древесной золой.
- Для такой работы простой оснастки - мало. Обжиговая печь нужна... И не простая...
- Точно так, с горячим дутьем. Самодельный кирпич, дед мастерил и раньше. Какая-то приспособа для этой цели у него была. Австриец - её решительно развалил и сложил по новой, с двумя каналами (для прохода дымовых газов) и возможности реверса потока горячего воздуха через топку. По современным меркам - элементарно. Для изобильной дровами Сибири, в начале ХХ века - дивное диво. А главным чудом оказалась спокойная уверенность пришельца, что любую "покупную" вещь можно починить! Разобрать её на части, понять неисправность и принцип действия. Если очень надо - сделать подобную.
- Тут согласен. После Великой Отечественной мы от пленных немцев много нахватались.
- Короче, случилось страшное... Через общение с Иштваном - деду с семейством вдруг открылся огромный удивительный мир, где круглая Земля вертится вокруг Солнца и возможно решительно всё. Надо только знать, как. Или - узнать. Например, прочитать в книжке... Прямой контакт Европы и России на примере такой вот бытовой драмы. Две цивилизации, нос к носу, столкнулись в жопе мира... Что особенно интересно - мирно, уважительно и со взаимной пользой.
- Вы считаете этого австрийца анархистом... - надула губы филологиня, - А почему?
- Может быть, он и сам себя им не считал, - самокритично признался Ахинеев, - Вот только в разговорах (когда более-менее научился говорить по-русски) регулярно повторял, что всякое разделение труда и товарный обмен - это способ порабощения людей. А свободен только тот, кто может всё ему необходимое сделать сам. Ни у кого не спрашивая разрешения. Из того, что легко взять даром.
- По моему, - резюмировала Ленка, - он и Маркса не читал. Что-то очень стихийное...
- Очень может быть, что сам додумался, - пожал плечами главный идеолог, - Россия - это такое место... Кто бы в 1914 году сказал Ярославу Гашеку, что всего через четыре года он будет военным комендантом Бугульмы? Каждый человек, оказавшись в критической ситуации, посильно изменяет мир. Иштвану выпала своя судьба и он повел себя исключительно прилично. Если хорошенько подумать, то почти всю мою родню спас, во время коллективизации...
- ???
- По мере изучения возможностей "отсталых технологий" - австриец постоянно ругался на отсутствие в деревне книг. Учебников, справочников, просто художественных. Выезжать за пределы места заточения ему было нельзя. Народ вокруг, в лучшем случае, кое-как умел читать. Ради интереса дед записался в городскую библиотеку и по запросам "постояльца" стал привозить из города книги. По меркам эпохи - тоже шок. Книги - у попа, у судьи, у барина... Зачем книги простому мужику? А ведь там, оказывается - куча пользы.
- Хорошо сказано! - признала внучка секретного академика, - У деда работал мастер, заставший "безграмотное время". В зрелом возрасте. Помнивший, как любую "науку" в России удавалось получить только ценой многолетних унижений в "учениках" и "подмастельях". А самый цимус, всё равно передавался "от отца к сыну", а то и "от деда к внуку". Тряслись над каждой мелочью. И тут - книги.
- Причем, дешевые и честные. Можно купить и не пожалеть. Короче, понеслось. Ставку решили делать на цемент. Очень уж он хорошо пошел... К сожалению, эксперименты по отработке самого элементарного (типа оптимального состава шихты, для самодельного клинкера) отняли много времени. А скоро, в начале 1918 года - началась эвакуация пленных австро-венгров через Владивосток. Во время очередного выезда, на базар в Омск, вновь переодевшегося в отстиранный мундир Иштвана - повезли на встречу с земляками и далекой родиной. Времена пришли уже довольно голодные, отчего, трезво оценив коньюктуру рынка - австриец сделал семье деда прощальный подарок. Уболтал и лично помог, за восемь мешков муки, сменять у оголодавших омских интеллигентов полный энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Как я понимаю, "культурный европеец" этак ненавязчиво ткнул "дикий рюсски-мюжик" носом в источник систематизированных научных знаний. Более чем достаточный (!), для получения бесплатного самообразования, почти в университетском объеме... и для самостоятельного поиска "ответов на любые вопросы". По современным меркам оно было, как бесплатное подключение к сети Интернет. Огромное ему за это человеческое спасибо. Пусть хорошему дядьке на том свете икнется...
- Австриец уехал, а унитаз остался... - не то спросил, не то подвел итог Плотников.
- Причем - рабочий! - с воодушевлением продолжил главный идеолог, - Насквозь свой, понятный и привычный. Остались записки Иштвана (он все свои опыты записывал), остался центробежный ручной насос, которым он качал воду в бадью на чердаке, от которой работали умывальник с унитазом. Много чего после него осталось. Но самое главное книги. И умение работать с текстовой информацией.
- Представляю...
- Не представляете. Когда стало понятно, какое сокровище ему досталось, дед принял радикальные меры по его сохранению. На парадном месте в главной избе он поставил окованный железом сундук. Там хранилась библиотека. В первую очередь - "Брокгауз и Ефрон", но и другая "техническая" литература тоже. Молитвенник, для сравнения, лежал под лампадкой в углу и никто его не открывал... Каждый том был обернут в пергаментную бумагу, поверх него - в мешковину с обозначением букв, а всё содержимое сундука обильно пересыпалось махоркой. Как выражался дед - "от мышей, моли и сволочи"...
- Ох и ржали, небось, за эту дурь над ним соседи...
- Не без того... Однако, когда вернулись с войны старшие сыновья (мои дядьки) - из книг начала проистекать самая разнообразная польза. Стало хорошим тоном (видимо, под впечатлением от посещений дедом городской библиотеки), по вечерам, при свете хорошей керосиновой лампы - читать книги. Просто сидеть и читать... Когда попадалось непонятное слово - дед торжественно извлекал из сундука соответствующий букве том "Брокгауза и Ефрона" и торжественно выдавал его алчущему знаний.
- Вы про пользу объясните...
- Скажем так... К середине 20-х годов, в дедовой коммуне уже были водопровод, своя механическая мельница-крупорушка с приводом от керосинового двигателя, трактор "Фордзон" с полным набором прицепных орудий и грузовым прицепом, ветряк-водокачка, механическая мастерская с приводом от двигателя токарного и фрезерного станков и разумеется - теплые сортиры в каждой жилой избе. Что при сибирских морозах, особенно доставляло. До электрического освещения - коммунары не дотянулись, но планы строили. Зная деда - и самолет бы завели... Главным же принципом, оставалась максимальная автономность от окружающего мира. Как можно меньше покупать, как можно меньше продавать, а если не получается - продавать высококвалифицированный труд или продукцию "высокого передела". Вот такой прикладной коммунизм. Точно по заветам Паршева... Почти за сто лет до него...
- Землю они, получается не обрабатывали вообще... - высказала предположение Ленка.
- Обрабатывали. За деньги, трактором. Но, не свою... "Изверги" - членами общины не являлись и своей земли у них не было! Ни до революции, ни после, когда землю делили. Так, огороды. В чем и состоял один из приколов ситуации. По социальному статусу безземельные коммунары оказались уже не крестьянами, а пролетариатом! Хотя и деревенским. Жили они с мастерства и механизированного труда. Для середины 20-х годов - вызывающе благополучно. Прижать их "продналогом" или как-то ещё - не выходило. Не торговали, не давали денег или зерна "в рост", не участвовали в местных разборках.
- Причем, соседи - продолжали жить, как раньше... - догадливо продолжил Плотников.
- Совершенно в дырочку! - уже без энтузиазма откликнулся Ахинеев, - Смеяться - они перестали, но злобу копили. За всё сразу... За то, что "сильно умные". За то, что в коммуну брали только хорошо проверенных людей, пускай и "иногородних", а родню и знакомых - не принимали вообще. За то, что никого не нанимали. За "гордость". За "богачество на пустом месте"... Если бы коммунары кого-то гнобили-угнетали - селюкам бы было понятно. А вот так, одними машинами и знаниями, да "из ничего" - "обидно и несправедливо". Ну и, разумеется, самодельные унитазы, с "водяным затвором", в теплых туалетах, как вишенка на торте. Больше никто ничего подобного не завел. Все делали вид, что им оно не надо, но при этом завидовали до пара из ушей. Так что, беды и проблемы египетских жрецов во времена раннего христианства - я понимаю. С одной стороны - ты и твои знания, с другой - охлос и государство... Причем, словами - ничего никому доказать было нельзя. И личным примером - тоже...
- Раскулачили?
- Как бог свят! В первую очередь, первыми в районе, после первой же отмашки сверху.
- Так вроде не за что было. Даже формально... Никого не эксплуатировали, жили "на свои" и собственным трудом. Сами говорите - коммунары даже пахотной земли в собственности не имели?
- Это - с современной точки зрения. А с точки зрения безграмотного селюка или тоже безграмотного "Ванька из Пердуновки", делавшего в 20-х административную или партийную карьеру, так очень даже было за что. Может быть, кто-то помнит позднесоветскую "борьбу с нетрудовыми доходами"?
- Она-то здесь причем?
- Полная идеологическая преемственность! Честный труд - это когда ты копаешь землю лопатой и носишь воду ведром. А раз завел электрический насос, мотоблок, теплицу с автоматикой или не к ночи будет сказано, трактор, то уже преступник! Приобретатель "нетрудовых доходов". И враг... А базируется этот принцип на давнем постановлении СНК СССР от мая 1929 года: "О признаках кулацких хозяйств". Буквально - пунктах "б" и "в". Конкретно - за "использование в хозяйстве механических, ветряных и водяных двигателей" и "сдачу в наем сложной техники с механическими двигателями". Если точно - за то, что коммунары на своем тракторе возили грузы и обрабатывали поля, принадлежащие не им. То есть, занимались тем же самым, что уже после них, на том же тракторе, государственная МТС...
- Так это же глупость...
- Не-а... Так понимают справедливость "социализированные макаки". Сила - всегда от кого-то полученная, заемная. От людей, от власти, от бога, от дьявольщины. Сам её брать - не смей! Или, хочешь себя показать умнее других?! Страшное, непереносимое оскорбление. Виновного надо убить!
- Ограбили?
- До нитки... По правилам, при раскулачивании, каждому члену семьи разрешалось на себя надеть, сколько сможет и взять с собою добра, сколько донесет до ворот. Ну и еды на дорогу... Деду не разрешили взять ничего! Это кузнецу-то... Последний раз выходя из родного дома, он опустил в одно голенище сапога маленький топор, а в другое - кузнечные клещи. И вышел с пустыми руками. Но зато, смеха ради, "комбедовцы" сами вынесли из дома и сами погрузили в телегу со спецпереселенцами сундук с книгами... Типа - нам этого говна не надо. Читайте, пока не сдохнете. Что деду, с семьей, судьба именно сдохнуть - всем было совершенно ясно. И всем селом сбежались посмотреть на это дело, как на светлый праздник. Сильно подозреваю, что когда религиозные фанатики громили Александрийскую библиотеку - "простой народ" тоже искренне ликовал. Вера сменилась, а человеческая природа - нет...
- Так ведь не сдохли...
- Спасли две вещи... Во-первых, их раскулачили самыми первыми и вышвырнули в тайгу тоже первыми. Ранней осенью 1929 года... Хотя бы построить себе "землянки" и "балаганы" из веток, ну и насобирать шишек - до снега они успели. Кого высылали последними в сезоне - погибли почти все.
- Про корни камыша вы говорили...
- Камыш был уже потом, когда начался голод. От полного отчаяния... А во-вторых, из книг (в первую очередь энциклопедии Брокгауза и Ефрона) постоянно удавалось извлечь хоть какую-то, пускай неожиданную, но помощь в любой жизненной ситуации. От "как лечить", до "где добыть железную руду и что с нею потом делать"... Ситуация, сама по себе, удивительная, до невероятной. Так выжили и построили свою коммуну ещё раз. Заново на пустом месте. Что интересно - место, само по себе было неплохое... Более того! Когда их выгружали, на краю болота - там уже стоял свежевкопанный столб. С номером! То есть, переселение "раскулаченных" - лишь небольшая часть какого-то грандиозного плана.
- Это уже общее место... - надула губы филологиня, - Переселением, "раскулаченных" главным образом спасали от "самосуда". Люди склонны убивать тех, кто их честно предупреждал, а они не хотели верить. Второй момент, изгоняемых следовало сильно обидеть, силами "своих", что бы после раскулачивания - они не пытались вернуться самостоятельно. Окрепшее государство избавлялось от тех кто только что снес государство предыдущее. И тех, кто вообще не нуждался в государстве. Грамотно, деловито, цинично. Уши спецов команды Бехтерева из истории Коллективизации торчат буквально везде. Коммунизм, как повседневная жизненная практика свободных людей - любой власти стоит поперек горла. А попутно, силами изгоев - осваивались новые территории. Поэтому, выселяли с детьми и стариками...
- Наверное так, - не стал спорить главный идеолог, - Интересен конечный результат. Когда всё заваривалось, селюкам (от имени государства!) обещали "молочные реки в кисельных берегах.
- Странно, если бы не...
- По итогу... Асфальтированную дорогу, в ту деревню провели к середине 60-х годов. Электричество - в 70-х, телефон - в 1985-м, к сорокалетию Победы, уже почти при Перестройке. Газа, водопровода и простой канализации - там нет до сих пор. Но, зато - имеется фирменная фишка, резко выделяющая упомянутый населенный пункт на фоне окружающего захолустья. Во всех уличных туалетах, как рудимент исчезнувшей цивилизации - вместо обычной дырки в дощатом полу стоят покупные унитазы. С пробитым днищем. И аборигены - туда гадят. Это вам не бомбардировщики из травы и веток. Культура!
- Предсказуемо...
- Мы туда ездили, в конце 80-х годов. Старики, перед смертью, захотели посмотреть на родные места... Приехали большой группой, на нескольких машинах. Лучше бы мы этого не делали...
- ???
- Никто ничего не забыл и не простил. После "коллективизации" - всё имущество деда и других коммунаров, включая трактор и станочное оборудование мастерских, увезли в соседний район, для нужд организуемой там МТС. Остались - только дома и теплые туалеты в них. Которые, к тому же, довольно быстро испортились... "Двадцатипятитысячник", руководивший безобразием - быстро смылся... А потом - были серия голодовок, та же самая нужда и классическое колхозное рабство. За "палочки"...
- Вы-то тут причем?
- При том! Каждый подзаборный алкоголик, хоть что-то помнивший о местных разборках полувековой давности, считал своим долгом упрекнуть - "Вы там, на "спецпоселении", как сыр в масле катались, а мы - с голоду помирали!" Вот так... Не более и не менее. Полная инверсия "исторической правды" в массовом сознании.
Ответ на пост «Как жилось в крестьянской избе»
Давайте и я чуток добавлю.
Потолочная балка называется не "матка", а матица (не путать с матрицей).
По-чёрному почти не топили, наверное, со времён Петра Первого, если не Ивана Грозного.
Хотя за всех крестьян прошлого века ручаться не могу.
Да и при топке "по-чёрному" дым обычно шёл не через дверь, а из трубы.
Деревянной, да.
Про закладку топок у проштрафившихся упоминает Кораблинов.
Полы - да, деревянные. Но не из досок, как многие тут подумали.
Доски были дорогими. А вот бревно пополам распустить было намного проще.
Так что полы на самом деле - из половинок брёвен.
Срубы утепляли мхом и паклей, для чего по низу верхнего бревна топором прорубались канавки, в которые и входили нижние брёвна. Да, так делают и сейчас - и срубы ветром не продуваются.
Фактически эти дома очень похожи на современные, с той лишь разницей, что:
1. Пристрои делали не из досок, а из брёвен; доски были дорогими.
2. Строить старались, используя железо по минимуму (без гвоздей)
Фактически, металлическими в домах были:
- Сковородки и чугунки (блюда и тарелки были из дерева и фарфора, кринки из глины).
- Печная заслонка, вьюшка, дверцы для печки.
- Дверные петли на дверях (двери, кстати, делали из толстых досок).
- Скобы для засова (или дерево крепили гвоздями).
- Косы, ухваты, лопата (заступ), кочерга.
- Плуги и бороны (хотя бороны иной раз были и деревянными).
Крышу крыли обычно соломой или дранкой (это по сути такая деревянная черепица из кусков шпона; собственно, её так и драли). Ещё на чердаке обычно располагался сеновал.
Это как раз курная изба (без кирпичной трубы), которая топилась "по-чёрному".
Но здесь нам она интересна по причине того, что крыша у неё покрыта дранкой.
Автор не упомянул, что скотину держали "во дворе" - это был или отдельный пристрой (фактически - крытый навес, где держали свиней, лошадей и коров; впрочем, помещение для свиней называлось "хлев"), или "цокольный этаж" с земляным полом. Справлять нужду тоже бегали "на двор": если у коровы - куча навоза (удобрение для огорода), то ещё кучку добавить - без проблем.
Да, все постройки старались разместить в одном месте, компактно. За исключением одной: бани. Баню под общий двор не подводили из соображений пожарной безопасности. Уж слишком часто они горели. И, кстати, вот как раз бани обычно топили "по-чёрному".
Это, конечно, более современный вариант - зато наглядно видно, где дом (жилое помещение), где двор для животных, где сеновал...
За водой ходили на колодец (хотя для бани воду могли набирать и из пруда - её же не пить). Вёдра (кстати, тоже деревянные) носили на плече, используя коромысло.
Утюгов не было, поэтому одежду не гладили, а катали. Наматывали на валик и катали рубелем.
По поводу "богатства": зажиточный крестьянин мог иметь пять коров, двух лошадей - и при этом только одну пару штанов. Для тех, кто смеётся над русскими "лапотниками", которые носили лапти, предварительно обмотав ногу мягкой заячьей шкуркой, предложу сравнить их с истинно европейской обувью - кломпы (долблёные деревянные башмаки).
Кломпы. В Голландии и Германии мягких русских лаптей не носили - зато носили ЭТО.
В доме на русской печи можно было спать. Лежанка позволяла.
Если же печь была короткой, её удлиняли до стены деревянной лежанкой - полати.
Честно говоря, я не знаю, как можно хранить такие наряды в избе, которая топится по-чёрному.
Девушка с земляникой. Фото Прокудина-Горского, 1909 год.
Крестьянские девушки. 1909.(Молодые крестьянские девушки предлагают ягоды гостям у избы в сельской местности на реке Шексна возле поселка Кириллов.)
Фотограф: С. М. Прокудин-Горский
Если что ещё из жизни деревни вспомню - добавлю.
Два дома, две судьбы - Владимирская область, город Муром, 1960-тые
Кажется, что дома вот-вот встанут с места ночной лежки на курьи ножки, отряхнутся и пойдут по своим домовьим делам.