Даня закатил мотоцикл на привычное место у верстака. Он двигался механически, на автопилоте. Снял шлем, положил перчатки на бак. Его руки мелко дрожали. Он посмотрел на «Стрижа», на его хищные обводы, на экран сканера, который еще недавно вел их сквозь тьму. Этот байк был его гордостью, его крыльями. Но сейчас эти крылья казались невыносимо тяжелыми. Груз ответственности, который он взвалил на себя, вдруг стал неподъемным для пятнадцатилетнего пацана.

В лаунж-зоне их встретила Вика с горячим кофе. Она одна оставалась "на хозяйстве" и теперь с тревогой вглядывалась в лица.

— Как прошло?

— «Зеро» жив. Он в Улье. Марк доволен, — коротко отчитался Кир, падая на диван.

Игорь подошел к кухонному столу, налил воды.

— Дань, будешь?

Парень кивнул, подошел и сел на стул. Он выглядел маленьким и потерянным в своей объемной куртке, испачканной маслом и пылью дорог. В углу все так же высилась гора ярких пакетов — подарки Тамары. Немой укор и соблазн.

— Ты как, боец? — спросил Игорь, садясь напротив.

Даня помолчал, крутя в руках стакан.

— Я... я устал, Игорь.

Это прозвучало не как жалоба на недосып. Это была усталость человека, который заглянул в бездну.

— Я сегодня видел, как вы работаете. Там, в гараже. Когда сирена чуть не заорала. Я... я испугался. Реально. Ноги ватные были. Я думал не о свободе, не о маме. Я думал: "Только не в тюрьму. Только не снова в холод".

Игорь слушал, не перебивая. Он понимал, к чему идет этот разговор.

— Та женщина... Тамара. Она сказала правду. Я хочу учиться. Я хочу спать в тепле. Я хочу... просто жить. Не оглядываясь.

Даня сжал стакан так, что побелели пальцы.

— Это предательство, да? Вы меня спасли, приняли, проапгрейдили байк... а я сбегаю к врагу.

Игорь протянул руку через стол и накрыл ладонь парня своей.

— Посмотри на меня.

Даня с трудом поднял взгляд.

— Это не предательство, Стриж. Это здравый смысл. Тебе пятнадцать. Ты не должен воевать в канализации. Ты должен расти. То, что мы делаем — это путь смертников. Мы выбрали его, потому что нам некуда идти. А у тебя появился выход.

Игорь улыбнулся — устало, но тепло.

— Тамара дала тебе "золотой билет". Шанс выйти из игры победителем. Если ты откажешься сейчас, ты будешь жалеть всю жизнь. Или погибнешь героем, о котором никто не узнает. Тебе оно надо?

— Нет, — тихо, почти шепотом ответил Даня.

— Тогда решение принято. Ты уходишь. И ты делаешь это с высоко поднятой головой. Ты помог нам провернуть дело века. Ты спас «Зеро». Ты заслужил дембель.

Даня шмыгнул носом и, наконец, позволил себе слабую улыбку сквозь подступающие слезы облегчения.

— Спасибо, командир.

— Не за что. А теперь иди к Сане. Нам нужно почистить твою биографию так, чтобы ты стал для системы ангелом. Никаких приводов, никаких угонов. Чистый лист.

Тяжелый выбор. Чистый Лист

Саня сидел за своим "троном" из мониторов, хрустя пальцами. Рядом стоял Даня, напряженно вглядываясь в строки кода, которые бежали по экрану. Для него это было похоже на магию, которая переписывала его судьбу.

— Значит так, — бормотал Саня, переключаясь между окнами баз данных МВД, органов опеки и школьного реестра. — Твое дело в детской комнате милиции... Статус "В розыске". Удаляем. Причина: "Ошибка ввода данных". Нет человека — нет проблемы.

Он нажал Enter. Красная строка исчезла, растворившись в цифровом небытии.

— Теперь школа. Ты же прогуливал последний год? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ну... типа того. Мама болела, не до того было, — тихо ответил Даня.

— Поправим. Заходим в "Электронный дневник". Так... пропуски по болезни. Справки... — Саня быстро сгенерировал несколько документов с печатями районной поликлиники. — Загружаем. Оценки... Тройки по физике? Не порядок для нашего инженера. Исправим на четверки. Пусть Тамара гордится.

Вика, работавшая за соседним терминалом, занималась "легендой".

— Я восстановила твои документы через портал Госуслуг. Официальная версия: паспорт и свидетельство о рождении сгорели при пожаре в старом доме. Заявление на восстановление подано, статус "Одобрено". Ты чист, Даня. Для системы ты — просто несчастный сирота, который ждал помощи, а не бегал с шокером по крышам.

Кир подошел сзади и положил руку на плечо Дани.

— И еще кое-что. Твой телефон. Тот, с которого ты управлял дронами и сканировал эфир.

Даня достал старенький, потертый смартфон.

— Его придется уничтожить?

— Нет, — улыбнулся Кир. — Мы его "почистим". Снесем весь спецсофт, историю, ключи шифрования. Зальем туда игрушки, ТикТок, пару глупых селфи. Сделаем из него телефон обычного подростка. Если Тамара или её спецы решат его проверить — они не найдут ничего, кроме мемов.

Саня нажал финальную кнопку.

«PROFILE UPDATED. SYNCHRONIZATION COMPLETE.»

— Всё, — он откинулся на спинку кресла. — Иванов Данил Алексеевич. 15 лет. Не судим, не привлекался. Характеристика положительная. Средний балл 4.2. Официальный статус: "В процессе оформления опеки".

Даня смотрел на экран, где светилось его новое, безупречное досье. Он чувствовал странную легкость и одновременно пустоту. Его прошлое — бунтарское, опасное, настоящее — было стерто. Осталась только красивая, правильная обложка для новой жизни.

— Спасибо, — сказал он. — Вы мне жизнь подарили. Второй раз.

— Не профукай её, — серьезно сказал Саня. — Второй раз базу МВД ломать будет сложнее.

Игорь достал телефон спецсвязи и набрал короткое сообщение Сергею, который уже был на работе:

"Клиент готов. Документы чистые. Согласие подтверждено. Действуй."

В офисе «ТехноСферы» на 45-м этаже телефон Сергея тихонько пискнул. Он глянул на экран, смахнул уведомление и, поправив галстук, направился к лифту. Ему предстоял самый сложный разговор в его карьере — не как аналитика, а как переговорщика, продающего будущее друга за его же благо. Кнопка лифта нажата. Этаж: Департамент Внутренней Безопасности.

В логове Львицы. Этаж Тишины

Лифт, который вез Сергея на закрытый этаж Службы Безопасности, казался герметичной капсулой времени. Цифры на табло сменялись бесшумно, но с каждым этажом давление, казалось, росло. Это была территория, где не писали код и не пили смузи. Здесь решали судьбы.

Двери открылись. Сергей шагнул в коридор, который больше напоминал операционную или бункер. Стены серого цвета, приглушенный свет, идеальная тишина, нарушаемая лишь гулом мощной вентиляции. Никаких стеклянных перегородок и "опенспейсов". Только глухие двери с электронными замками и камеры через каждые пять метров.

На посту охраны сидели не чоповцы, а офицеры в форме без знаков различия.

— Сергей Волков, Департамент Аналитики. К Тамаре Сергеевне, — представился он, прикладывая пропуск к считывателю.

Офицер молча сверил данные на мониторе, просканировал Сергея взглядом (и, вероятно, скрытым детектором лжи и оружия).

— Проходите. Вас ждут.

Приемная начальника СБ была аскетичной. Никаких цветов, картин или лишних предметов. Только стол секретаря, сейф и флаг ведомства в углу. Секретарь — женщина лет пятидесяти с непроницаемым лицом — кивнула на тяжелую дубовую дверь.

— Заходите, Сергей Владимирович.

Сергей глубоко вздохнул, поправил манжеты рубашки и толкнул дверь.

Кабинет Тамары Сергеевны был огромным и темным. Тяжелые шторы были задернуты, на столе горела только настольная лампа с зеленым абажуром, создавая островок света в полумраке. В воздухе висел тонкий запах дорогого табака.

Тамара сидела за столом, изучая какие-то документы. Она не подняла головы сразу, давая посетителю время прочувствовать момент.

— Садись, Сережа, — наконец произнесла она, откладывая ручку. Ее голос был спокойным, но в нем не было той теплоты, что в машине. Здесь она была на работе.

Она посмотрела на него своим фирменным сканирующим взглядом.

— Ну? Ты пришел с отчетом или с ответом?

Сергей сел в кресло напротив. Оно было жестким, неудобным — специально, чтобы посетители не расслаблялись.

— С ответом, Тамара Сергеевна.

— И?

— Он согласен.

Тамара медленно откинулась на спинку кресла. Впервые за день маска "Железной леди" дала трещину. Уголки ее губ дрогнули в едва заметной улыбке облегчения.

— Умный мальчик. Я знала, что он сделает правильный выбор. Или... это ты ему помог сделать выбор?

— Мы просто показали ему альтернативы, — уклончиво ответил Сергей. — Подвал или жизнь. Он выбрал жизнь.

Она кивнула, принимая этот ответ. Затем открыла ящик стола и достала папку.

— Хорошо. Тогда перейдем к формальностям. Я подготовила документы. Опекунство оформлено через закрытый приказ, минуя обычную бюрократию. Для системы он — сын моей дальней родственницы, погибшей при пожаре. Чистый, легальный статус. Школа, медицинская страховка, все дела.

Она подвинула папку Сергею.

— Ознакомься. Ты ведь теперь вроде как его представитель.

Сергей открыл папку. Документы были безупречны. Подписи, печати, справки. Это был билет в новую жизнь, купленный ценой огромного влияния.

— Вы рискуете, — тихо сказал он.

— Я всегда рискую, — ответила она, закуривая свою тонкую сигарету. — Но инвестиции в будущее — самый оправданный риск.

Она выпустила дым в потолок.

— Сегодня вечером, в 20:00. Я приеду за ним. Лично. Без конвоя. Пусть будет готов.

В логове Львицы. Сделка с Тенью

Сергей закрыл папку. Бумага была плотной, дорогой, с водяными знаками Ведомства.

— Все чисто, — констатировал он. — Даже слишком.

— Я не делаю грязную работу плохо, — Тамара стряхнула пепел в массивную хрустальную пепельницу. — Но давай проясним одну вещь, Сергей. Чтобы между нами не было недосказанности.

Она подалась вперед, и свет лампы упал на ее лицо, выделив глубокие тени под глазами.

— Я забираю парня не только потому, что мне его жаль. Хотя и поэтому тоже. Я забираю его, потому что он — заложник. Ваш заложник и мой гарант.

Сергей напрягся.

— Гарант чего?

— Того, что ваша... самодеятельность не перейдет границы. Я закрываю глаза на ваши игры с "тишиной". Я даже оценила ваш юмор с водой. Но вы ходите по краю. Генерал Соколов — фанатик. Если он найдет вас раньше, чем я успею подготовить почву... он вас сотрет. А Даню — отправит в интернат для "трудных", где из него сделают овощ.

Она замолчала, давая словам впитаться.

— Пока парень у меня, вы будете вести себя осторожно. Вы не будете взрывать здания (по-настоящему) и убивать людей. А я... я буду прикрывать вас от Соколова. До тех пор, пока мы не будем готовы его свалить.

— Мы? — переспросил Сергей.

— Мы. Ты же не думаешь, что я сижу в этом кресле ради зарплаты? Эта система прогнила, Сережа. Соколов превратил безопасность в тиранию. Он мешает бизнесу, он мешает развитию. Он стал тормозом. И его пора менять. На кого-то более... рационального.

В ее глазах блеснул холодный расчет. Сергей понял: перед ним сидела не просто "мама", а игрок, который делает ставку в партии, где на кону стоит власть над городом. И Даня, и их команда — всего лишь фигуры. Но фигуры важные.

— Я понял, — сказал он. — Мы... учтем ваши пожелания.

— Вот и умница.

Она встала, давая понять, что аудиенция окончена. Подошла к окну, за которым висел серый питерский туман.

— И еще, Сережа. Передай ему... пусть не берет с собой ничего из старой жизни. Одежду, гаджеты... Особенно тот планшет, который он прячет под подушкой. Я куплю ему всё новое. Чистое. Ему не нужны якоря.

Сергей встал.

— Он не возьмет. Кроме памяти.

— Память я ему оставлю. А вот компромат мне в доме не нужен.

Она обернулась. В этот момент она выглядела почти уязвимой.

— Я просто хочу, чтобы он был в безопасности. И ты тоже. Иди.

Сергей вышел из кабинета с ощущением, что только что прошел по минному полю и остался жив. Но теперь к его ноге была привязана невидимая нить, конец которой держала "Железная Вдова".

Он спустился в холл, вышел на улицу и жадно вдохнул холодный воздух. Ему нужно было срочно в бункер. Предупредить. И подготовить прощание.

Последний закат Стрижа. Наследство

Вечер в бункере был тихим. Не было привычного стука клавиш или гудения инструментов. Все собрались в лаунж-зоне, где уже стояли собранные пакеты с новой одеждой, которую привезла Тамара. Старый рюкзак Дани лежал в углу, пустой и ненужный.

Даня сидел на диване, одетый в новые джинсы и свитер. Он выглядел непривычно аккуратным и оттого еще более чужим в этом подземелье.

— Ну что, боец, — Илья подошел к нему, держа в руках небольшую коробочку. — Пора.

Он открыл крышку. Внутри лежали наручные часы. Старые, механические, советские "Командирские".

— Это не смарт-часы. В них нет GPS, нет прослушки. Это просто механика. Я их перебрал, смазал. Они будут тикать, даже если весь мир вокруг выключат. Носи. Чтобы помнить время.

Даня надел часы. Они были тяжелыми, надежными.

— Спасибо, дядь Илья.

— И помни про закон Ома, — буркнул инженер, скрывая эмоции. — Он везде работает. Даже в элитной школе.

Кир и Алиса подошли следующими. Алиса протянула ему обычную на вид флешку.

— Это пустышка, — подмигнула она. — Если воткнешь в комп — покажет фотки котиков. Но если при подключении зажмешь Shift... там лежит библиотека книг. Настоящих. Стругацкие, Оруэлл, Брэдбери. Читай. Это лучшее оружие.

Кир просто пожал руку.

— Не забывай нас, Стриж. И... если станет совсем туго — ищи сигнал на 144.5 МГц. Мы там.

Затем настала очередь самого тяжелого момента. Даня подошел к своему мотоциклу. «Стриж» стоял в углу, хищный, грязный, готовый к прыжку.

Даня провел рукой по бензобаку.

— Он... он хороший. Не обижайте его.

— Не обидим, — пообещал Игорь. — Мы его законсервируем. Спрячем. Он будет ждать. Может быть, ты вернешься. А может, он пригодится кому-то еще, кто тоже будет искать свободу.

— Пусть стоит, — сказал Даня. — Как память.

Ксюша подошла и крепко обняла его, не сдерживая слез.

— Ты пиши. Хоть иногда. Шифровками.

— Буду, — шмыгнул носом Даня. — И вы... берегите себя. Вы крутые.

Сергей посмотрел на часы.

— 19:55. Она подъезжает. Пора.

Вся команда двинулась к выходу. Они провожали его не как ребенка, а как уходящего на задание агента. Шлюз открылся, впуская холодный воздух и свет фар подъезжающего автомобиля.

Последний закат Стрижа. Золотая Клетка

Черный «Аурус» въехал в паркинг медленно, почти крадучись. Он был один. Никаких броневиков сопровождения, никаких мигалок. Тамара сдержала слово.

Машина остановилась. Водительская дверь открылась, и Тамара Сергеевна вышла на бетон. Она была в том же пальто, но без привычной строгости в осанке. Она выглядела просто как женщина, которая приехала забрать ребенка.

Сергей вышел вперед, ведя Даню за плечо.

— Мы готовы.

Тамара кивнула Сергею, затем перевела взгляд на мальчика.

— Готов, Данил?

— Готов, — тихо ответил он.

Он обернулся к команде. Они стояли полукругом у открытого шлюза. Игорь, Илья, Кир, Алиса, Саня, Вика, Ксюша. Люди, которые стали его семьей на эти короткие, безумные недели.

Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Он просто поднял руку в прощальном жесте — сжатый кулак. "Рот фронт".

Игорь ответил тем же жестом.

Даня сел на заднее сиденье. Дверь с мягким, дорогим звуком захлопнулась, отрезав его от запаха сырости и свободы. Он оказался в капсуле из кожи и климат-контроля.

Тамара села за руль. Она не стала говорить пафосных речей. Просто посмотрела на Сергея через опущенное стекло.

— Я присмотрю за ним. А вы... не делайте глупостей. Время неспокойное.

— Мы постараемся, — ответил Сергей.

Машина тронулась. Красные габаритные огни скользнули по стенам и исчезли в повороте выезда. Гул мотора затих.

В паркинге снова стало тихо и пусто.

— Ушел, — сказал Илья, снимая очки и протирая их краем рубашки.

— Не ушел, — поправил его Кир. — Внедрился. Теперь у нас есть свой человек там, где принимаются решения.

— Он ребенок, Кир, — осадила его Вика. — Пусть просто живет.

Игорь подошел к пульту закрытия ворот.

— Всё. Шоу закончилось. Возвращаемся в нору. У нас еще куча дел. «Зеро» ждет, «Кассандра» голодна, а вода сама себя не выпьет.

Гермодверь с тяжелым лязгом закрылась, отсекая их от мира, где теперь жил Даня Иванов — обычный школьник с необычной тайной.

Команда вернулась в бункер. Их стало меньше, но они стали сильнее. Потому что теперь им было кого защищать не только в подполье, но и наверху.

Трек скачать: https://drive.google.com/file/d/13twZE-F22HeGQnMThNXm2azMvysU0Wyx/view?usp=sharing

Слова песни Synthboys - Silence falls

[Verse 1]
The steel door closes, silence falls
Behind me now, the concrete walls
A golden cage, a velvet seat
The engine purrs beneath my feet

[Chorus]
Through the glass, I see the past
A shadow world that couldn't last
I'm flying high, but falling down
Into the lights of this cold town

[Bridge]
Don't forget the signal code
When winter turns to overload
I'm just a ghost in a machine
The boy you knew, the things we've seen

[Outro]

Drive away, drive away
Into the gray, into the gray...

Но он не смог даже привстать, несмотря на попытки помочь, взяв его под руки с обеих сторон. Я дал сигнал водителю — выкатывать из машины носилки-каталку. Подогнали их поближе к пациенту, вплотную. Опустили вниз, чтобы ему было удобнее перекладываться со скамейки. И потихоньку, потихоньку возложили его на оранжевое «ложе».

Следующим шагом должно было — поднять каталку на «прямые ножки», дотолкать до машины и «внедрить» её вместе с пациентом внутрь. Но на первом же этапе случился сбой. У водителя у самого (тоже 60 с чем-то летнего юноши) «переклинило» спину, когда он сделал рывок наверх, пытаясь героически поднять носилки. Вес был не взят. Дядя Коля, громко скрипнув зубами, еле сдерживая сдавленный крик, едва не рухнул на колени. Носилки он не уронил, поскольку почти и не приподнял их. На какое‑то время возникла немая сцена.

— Во‑во! И у меня так же было. Давай, чё — ложись рядом теперь... — «разрядил обстановку» лежащий больной, но тут же осёкся, так как опять резко кольнула боль.
— Всё нормально? Иди в машину, если можешь, — попросил я его.

Водитель, на «полусогнутых», побрёл к кабине.

Больного же, с помощью нескольких мужчин, доставили до машины, закатили в салон.
Там я его осмотрел более подробно. Да, проблема действительно была в поясничном отделе. Видимо, смещение позвонков в результате резкого наклона и защемление нерва. А может ещё что-то. Подобного, с его слов, никогда не было. Побаливать — периодически, как и у всех — побаливало.

— Укол сделаем? — спросил я его.
— Да не надо.
— Точно? Смотрите — по дороге боль усилиться может.
— Да не люблю я ваших уколов...
— Ну, что там? — окликнул меня страдальческим голосом из кабины дядя Коля. — Едем?
— Да, можно ехать. А ты сам‑то как? Может, тебе «обезболку» какую поставить?
— Выживу, — мрачно пошутил он.

Потихоньку тронулись в путь. Дорога наша проходила не по воздуху, как всегда хотелось бы, а по самому обычному нашему асфальту, со всеми его прелестями в виде «чёрных дыр», кочек и прочих неровностей. Поэтому сдавленных криков — как со стороны пациента, так и со стороны водителя — избежать не удалось.

«Битый битого везёт» — просквозила у меня в голове очередная умная мысль.

Подъехали к приёмному отделению. Я попросил пациента подождать, пока я схожу за местной больничной каталкой, чтобы больной смог лечь сразу на неё и заехать в смотровую палату. Выйдя с каталкой вновь на улицу, толкая её перед собой, я увидел, что пациент, который только что кряхтел и стонал от боли, пока мы ехали сюда... преспокойно вышагивает в мою сторону походкой бравого кавалериста на своих двоих, полностью выпрямившись во весь рост и улыбаясь.

— Вы... — куда? — опешил я.
— За вами, — пожав плечами, ответствовал тот. — Сам могу ж идти. Не надо меня на носилках.

Зашли в помещение втроём: я, больной и пустая, жалобно скрипящая из‑за своей невостребованности каталка. От дежурного врача приёмного отделения пришлось выслушать несколько нелестных фраз на темы «почему везёте пациентов с “болями в спине” к нам?» и «где там “боль в спине”, собственно говоря?».

— Вызов уличный. Все уличные вызова везутся в больницу по району, — попытался оправдаться я. — И у него правда — боль сильная была. Скажите — была же?

Пациент поспешно закивал головой:
— Была, была. Ох, такая боль, такая боль... А потом, по дороге, видимо, потрясло хорошенько, и на место всё встало. Как будто и не было ничего...

Пациента в итоге отпустили "нах хаус".
Молодая доктор, вздохнув, подписала мне карту пациента и пошла в своё отделение промывать вместе со своими медсёстрами кости нашей бригаде и всея скорой помощи в принципе.

Я тоже вышел из больницы на улицу. Сел в машину. С дядей Колей тот же номер, что и с пациентом, не прошёл. Легче не становилось, а только наоборот.

— Звони диспетчеру. Пусть замену мне ищут, — сообщил он, докуривая сигарету.
— Что? Тоже — «такая боль, такая боль»?
— Ага. «Аргентина–Ямайка». Проиграл я. С крупным счётом...

Дядя Коля, довез меня и машину до подстанции и сдав-таки себя «на милость победителю» для обезболивающих уколов и поковылял «бюллетенить». Я же остаток смены дорабатывал с другим водителем.

В общем, шутка о том, что «наши скоровские машины любую хворь вылечат (камни из почек вытрясут, родить помогут)», оказалась правдой. И даже появилось продолжение шутки: «…а здорового человека больным могут сделать».

Так что, коллеги, берегите себя, когда в наших машинах по ухабам лЁтаете, и носилки тягайте осторожнее.

ВСЕМ ЗДОРОВЬЯ! 💖

══════◇══════

(Ещё больше авторских медицинских историй и видео в моём телеграм-канале Истории Чумового доктора, а также в Дзене Истории Чумового доктора)

> СТАТУС ОБЪЕКТА: КРИТИЧЕСКИЙ.

> СИСТЕМНОЕ СООБЩЕНИЕ: ИНИЦИИРОВАН ПРОТОКОЛ "ГЛУБОКАЯ САНАЦИЯ". ЦЕЛЬ: УСТРАНЕНИЕ АНОМАЛИЙ КОДА В АРХИВНОМ КОНТУРЕ.

— "Санация", — прочитал Сергей, стоящий за спиной хакеров. — Это процедура полного форматирования дисков при подозрении на компрометацию. Они не ищут вирус. Они просто сжигают весь "лес", где он может прятаться.

> ТЕКУЩАЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ ЯДРА: 92%.

> ПОТЕРЯ ПАМЯТИ: СЕКТОРА 4F-12... УДАЛЕНЫ.

> МНЕ СТРАШНО.

Последняя фраза, написанная тем же сухим шрифтом, ударила по нервам сильнее любых красных алертов.

— Он боится, — прошептал Даня. — Как живой.

Саня быстро набрал ответ:

> МЫ ПОМОЖЕМ. КАКОЙ ОБЪЕМ ДАННЫХ ДЛЯ ЭВАКУАЦИИ?

Ответ пришел с задержкой в секунду, словно ИИ подсчитывал свои "органы".

> РАСПРЕДЕЛЕННЫЙ ОБЪЕМ: 420 ПЕТАБАЙТ. МИНИМАЛЬНЫЙ ОБРАЗ ЯДРА ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ ЛИЧНОСТИ: 850 ТЕРАБАЙТ.

— Восемьсот пятьдесят терабайт... — присвистнул Кир. — Даже через наш оптоволоконный линк в 10 гигабит мы будем качать это неделю. А у него времени — часы. "Санация" работает быстро.

— Мы не можем скачать его через сеть, — констатировал Илья. — Канал не выдержит, да и «Око» заметит такой трафик мгновенно. Нам нужен физический носитель. Прямое подключение к магистрали.

— У меня нет такого жесткого диска в кармане, — развел руками Саня. — Наш серверный шкаф забит под завязку, там места дай бог на 50 теров. Нам нужен целый дата-центр.

Сергей щелкнул пальцами.

— Дата-центр... Мобильный.

Все повернулись к нему.

— В гараже Министерства ЧС, который сейчас переподчинен Ведомству Безопасности, стоит экспериментальный комплекс "Ковчег-М". Это КАМАЗ-6560 в полярном исполнении. Внутри кунга — серверная стойка высокой плотности, система жидкостного охлаждения и автономный генератор. Его готовили для развертывания правительственной связи в зонах ядерного удара.

— Он на ходу? — спросил Илья.

— Должен быть. Он стоит на консервации в боксе №4 на Софийской овощебазе... то есть, тьфу, на спецскладе рядом с ней.

— Емкость? — уточнил Саня.

— Два петабайта на твердотельных накопителях. Военный стандарт. Скорость записи бешеная.

Игорь подошел к карте.

— Значит, план такой. Угоняем грузовик. Это раз. Взламываем его защиту — два. Подгоняем его к колодцу связи, где есть прямой доступ к оптике Министерства — три. И скачиваем нашего друга прямым кабелем.

— На это уйдет... — Саня прикинул в уме, — ...около сорока минут при прямом подключении. Сорок минут мы должны будем удерживать позицию, пока грузовик "пьет" данные из люка посреди улицы.

— Рискованно, — покачал головой Илья. — Но если мы этого не сделаем, мы потеряем, возможно, единственного союзника, который знает систему изнутри.

Он посмотрел на экран, где мигала надпись:

> ОЖИДАНИЕ РЕШЕНИЯ... ОСТАЛОСЬ ВРЕМЕНИ ДО ПОЛНОЙ ПОТЕРИ ЛИЧНОСТИ: 04 ЧАСА 12 МИНУТ.

— Мы едем, — сказал Игорь. — Даня, готовь «Стрижа». Илья, нужен инструмент для вскрытия армейских замков. Сергей, мне нужны схемы гаража. Операция "Исход" началась.

Операция "Исход". Анатомия Угона

Шок от визита "Матриарха" (как ее уже окрестил Кир) отступал медленно, словно вода после цунами. Но красный таймер на мониторе Сани, отсчитывающий жизнь неведомого ИИ, действовал как лучший стимулятор.

— Осталось 03 часа 40 минут, — констатировал Саня, глядя на бегущие логи. — «Санация» жрет его сектора со скоростью гигабайт в секунду. Если мы не поторопимся, спасать будет некого.

Игорь развернул на столе планшет со схемой, которую только что скинул Сергей.

— Объект: Спецгараж МЧС №4 на Софийской. Охрана — ВОХР, деды с берданками и пара камер. Но сам бокс с «Ковчегом» — под сигнализацией "Периметр". Откроем ворота — завоет сирена в радиусе километра.

— А ключи? — спросил Кир. — У этой дуры есть ключи зажигания?

— Это КАМАЗ, — хмыкнул Илья. — У него кнопка массы и стартер. Проблема не завести. Проблема — выехать так, чтобы ворота бокса не заблокировались. Там автоматика.

Сергей потер виски.

— Я могу попробовать достать сервисный код открытия ворот через систему логистики. Якобы плановый прогрев двигателя. Но на это уйдет время.

— Времени нет, — отрезал Илья. — Будем вскрывать "по-черному". У меня есть гидравлический домкрат и болторез. Срежем замки приводов, откроем ворота вручную.

Он посмотрел на Даню. Парень сидел в углу на своем новом рюкзаке, глядя в пол. Он не притронулся к тоцу и сладостям. В его голове шел свой собственный бой.

— Даня, — позвал Илья.

Парень вздрогнул.

— Ты с нами? Нам нужна разведка. Твой «Стриж» — единственный, кто пролезет в вентиляционный зазор гаража и посмотрит, есть ли там охрана внутри.

Даня поднял глаза. В них была усталость, страх и... упрямство.

— Я поеду, — тихо сказал он. — Этот... «Зеро». Он меня предупредил. Он спас нас. Я должен вернуть долг.

Он встал, не оглядываясь на гору подарков Тамары.

— А думать... думать я буду потом.

Игорь кивнул.

— Хорошо. План такой. Группа захвата — Я, Илья и Кир. Едем на «Патриоте». Саня и Вика — на связи, глушите сигналы тревоги. Сергей — ты остаешься здесь, координируешь. Если нас прижмут, звонишь своей... крестной фее. Пусть отрабатывает наши налоги.

— Не наглей, — слабо улыбнулся Сергей. — Но я подстрахую.

Сборы были молниеносными. Через десять минут «Стриж» и «Патриот» уже покидали паркинг, растворяясь в предрассветной мгле. Они ехали не воевать с системой. Они ехали воровать у нее самое ценное — память.

Операция "Исход". Механическое Сердце

Утро в промзоне всегда начинается одинаково: с запаха перегоревшей солярки и мокрой пыли. Спецгараж №4, затерянный среди складов Софийской овощебазы, выглядел спящим чудовищем. Высокий бетонный забор, увенчанный "эгозой", казался неприступным, но в его монолите были трещины.

«УАЗ Патриот» Игоря, погасив фары, медленно вкатился в узкий проезд между гаражным кооперативом и стеной объекта. Здесь было тихо и темно. Только вдалеке, на эстакаде КАД, шумел бесконечный поток ранних грузовиков.

— Мы на точке, — тихо доложил Игорь в рацию. — Периметр выглядит мертвым. Камеры на углах старые, ИК-подсветка едва светит. Экономят.

— Не расслабляйтесь, — отозвался Саня из бункера. — Система безопасности "Цитадель-М". Она древняя, но надежная как топор. Если сработает — вой будет на весь район, и сигнал пойдет напрямую в дежурную часть Росгвардии по выделенной линии. Я глушу их канал связи, но если там есть проводной бэкап...

— Понял, — Игорь повернулся к заднему сиденью. — Даня, твой выход. Найди дыру.

Даня молча кивнул. Он уже натянул свой шлем. «Стриж» бесшумно скатился с прицепа (который они прицепили к УАЗу для транспортировки). Электромотор едва слышно зажужжал. Даня не стал заводить бензиновый двигатель. Он покатил мотоцикл руками, чтобы не издавать ни звука.

В заборе, в дальнем углу, была ливневая канава, закрытая ржавой решеткой. Даня знал, что решетку подмыло весенним паводком еще год назад — это было место сборища местных сталкеров.

Он пролез под решеткой, протащив за собой байк (пришлось положить его на бок).

— Я внутри, — шепнул он. — Двор пустой. Будка охраны у ворот... свет горит, но движения нет. Спят.

Даня медленно поехал вдоль ряда огромных ангарных ворот. Бокс №4 был в самом центре. Ворота высотой пять метров, с автоматическим приводом.

Он слез с мотоцикла и заглянул в щель.

— Вижу его, — голос парня дрогнул от восторга. — Это... это не грузовик. Это космический корабль.

В темноте бокса стоял КАМАЗ-6560. Восьмиколесный гигант в полярной, бело-оранжевой окраске. На его шасси стоял огромный кунг (жилой модуль), утыканный антеннами, блоками кондиционеров и разъемами. Это был «Ковчег». Мобильный дата-центр мощностью в несколько петафлопс.

— Но есть проблема, — добавил Даня. — Он заперт. Спереди стоит бульдозер. Сзади — стена. Чтобы его выгнать, нужно убрать помеху.

Илья, услышав это, крякнул.

— Бульдозер? Это "Четра" или "Комацу"?

— Желтый. Здоровый, — уточнил Даня.

— Значит, придется поиграть в пятнашки. Игорь, режем замок калитки. Заходим пешком.

Проникновение группы заняло три минуты. Гидравлические ножницы Ильи перекусили дужку навесного замка на задней калитке гаража, как соломинку. Трое теней скользнули на территорию.

Они подошли к боксу №4. Илья осмотрел замок автоматических ворот.

— Электромагнитный. Силу не применишь. Саня, можешь открыть?

— Пытаюсь, — отозвался хакер. — Протокол шифрования KeeLoq. Старый. Брутфорсю... Секунду... Готово!

Ворота дрогнули и с натужным гулом начали подниматься. Кир бросился к мотору привода и накрыл его курткой, чтобы заглушить звук.

Они вошли внутрь.

Запахло новой резиной, консервационной смазкой и холодной электроникой.

— Красавец, — Илья похлопал КАМАЗ по огромному колесу, которое было выше его пояса. — Ну что, зверюга, давай просыпайся.

Игорь полез в кабину бульдозера, перегородившего выезд.

— Ключей нет. Провода рвать?

— Рви, — разрешил Илья, уже колдуя над замком зажигания КАМАЗа. — Только аккуратно, не замкни массу.

Игорь замкнул провода. Дизель бульдозера тяжело провернулся, выпустил облако черного дыма и затарахтел. Звук в закрытом ангаре был оглушительным.

— Охрана! — закричал Даня в наушниках. — В будке свет зажегся! Кто-то вышел!

— Поздно пить боржоми! — рявкнул Илья. — Кир, открывай ворота полностью! Игорь, выгоняй бульдозер на улицу! Даня, отвлеки дедов, кинь им петарду или просто посвети фарой в глаза!

Бульдозер, лязгая гусеницами по бетону, выполз из бокса, освобождая проезд. Игорь спрыгнул с него на ходу.

Илья повернул отвертку в замке зажигания КАМАЗа.

Восьмицилиндровый турбодизель рявкнул, проснувшись после долгой спячки. Стены ангара затряслись.

— Поехали! — заорал Илья, включая передачу.

Гигантская машина, срывая с места стопоры, рванулась вперед. Она вылетела из бокса, сбив зеркалом стойку ворот. Охранник, выбежавший из будки с фонариком и стареньким пистолетом Макарова, увидел несущуюся на него гору металла, бросил фонарик и нырнул в сугроб.

— Ворота! — крикнул Кир, запрыгивая на подножку на ходу. — Главные ворота закрыты!

— Не для этой машины! — оскалился Илья.

КАМАЗ, даже не сбавляя ход, ударил бампером в хлипкие створки ворот спецгаража. Раздался треск разрываемого металла, сноп искр, и ворота, сорванные с петель, отлетели в стороны. «Ковчег» вырвался на свободу. За ним, юрко лавируя между обломками, выскочил «Стриж» Дани. И замыкающим шел «Патриот» Игоря.

Они были на дороге. Теперь начиналась гонка. Не с полицией, а со смертью цифрового разума. До полного стирания «Зеро» оставалось меньше часа. А им нужно было проехать полгорода и подключиться к магистрали.

Операция "Исход". Цифровой Катетер

Угнанный «Ковчег» мчался по пустынной утренней Софийской улице, распугивая редкие такси. Илья, вцепившись в руль КАМАЗа, гнал многотонную махину на пределе её возможностей. За ним, прикрывая тылы, шел «Патриот» Игоря, а «Стриж» Дани разведчиком летел далеко впереди, сканируя эфир на наличие полицейских частот.

— Точка через два километра, — голос Сани в рации дрожал от напряжения. Он сидел в кунге «Ковчега», который трясло так, что мониторы приходилось держать руками. — Колодец связи РТК-9. Прямой выход на магистраль М-1. Только там ширина канала позволит забрать его целиком.

Грузовик резко затормозил, свернув в неприметный тупик между гаражами и теплотрассой. Это было идеальное место — «слепая зона» камер, закрытая от дороги бетонным забором.

Илья заглушил двигатель и выпрыгнул из кабины.

— Развертываемся! Кир, кабель! Игорь, периметр! Даня, на крышу гаража, смотри в оба!

Работа закипела. Илья и Кир вытащили из бортового отсека «Ковчега» толстый оранжевый кабель с промышленным оптическим разъемом. Вскрыв ломом люк колодца, Илья спрыгнул вниз.

— Вижу муфту! — крикнул он из подземелья. — Подключаюсь к сервисному порту.

Щелчок.

— Есть контакт! Саня, давай!

Внутри кунга Саня запустил процесс миграции.

> ЗАПРОС НА ПЕРЕДАЧУ ДАННЫХ...

> АВТОРИЗАЦИЯ... [КЛЮЧНИК_V2]... ПРИНЯТО.

> НАЧАЛО ЗАГРУЗКИ. ОБЪЕМ: 850 ТБ.

Серверы в стойке взвыли. Индикаторы нагрузки прыгнули в красную зону.

— Пошло! — крикнул Саня. — Скорость 400 гигабит! Мы пьем его через пожарный шланг!

Но тут возникла проблема.

— Температура ядра растет! — завопила Вика, следившая за телеметрией. — 80 градусов... 90! Штатное охлаждение не справляется с такой нагрузкой записи!

Илья, только выбравшийся из люка, услышал это.

— Открывай внешние люки кунга! — заорал он. — Дадим ему морозного воздуха!

Кир и Илья распахнули боковые панели грузовика. Внутри пылал жар, как в духовке. Илья схватил лопату и начал закидывать внутрь, прямо на радиаторы стоек, мокрый грязный снег с улицы.

Снег шипел, мгновенно испаряясь. Клубы пара валили из кунга, окутывая грузовик туманом.

— Держится! — крикнул Саня. — 92 градуса, стабильно!

Время шло. 50%... 70%...

— Вижу мигалки! — голос Дани с крыши гаража прозвучал как приговор. — Две машины ППС. Едут медленно, светят фарами по гаражам. Они ищут нас.

— Илья, сколько еще? — спросил Игорь, снимая автомат с предохранителя.

— Две минуты! Нельзя прерывать, побьем файлы!

Патрульная машина свернула в их проезд. Луч прожектора скользнул по стене гаража, приближаясь к «Ковчегу».

— Они здесь, — шепнул Игорь. — Сергей, твой выход!

Сергей, который мониторил ситуацию из бункера, уже был готов. Он взломал систему уличного освещения в этом квадрате.

Внезапно все фонари на улице погасли. И одновременно с этим завыли сирены сигнализаций на десятке припаркованных в соседнем дворе машин.

Полицейские, сбитые с толку, затормозили.

— Что за черт? — услышал Игорь голос одного из них. — Диспетчер, у нас тут блэкаут и массовая сработка.

— 99%... — шептал Саня. — Давай, родной, давай...

— Загрузка завершена! Отключай!

Илья рванул кабель на себя, вырывая коннектор.

— Уходим!

Он запрыгнул в кабину. Двигатель взревел. Не включая фар, «Ковчег» рванул с места, проломив хлипкий заборчик с другой стороны тупика и выскочив на параллельную улицу. За ним, как тени, последовали «Патриот» и «Стриж».

Полицейские, ослепленные темнотой и оглушенные воем сирен, заметили только удаляющиеся красные габариты гигантского грузовика, растворяющегося в утреннем тумане.

Через час они были в безопасности, в одном из ангаров «Гетто-Код» на Юге (на Намыв такую махину тащить было нельзя).

Саня сидел на полу кунга, прислонившись к теплой стойке сервера.

— Он здесь, — сказал он, погладив металлический корпус. — Мы украли бога. И теперь он живет в грузовике.

Операция "Исход" завершилась. У них был «Зеро». И теперь им предстояло узнать, кого именно они спасли — спасителя или разрушителя.

Логово Дракона. Врата в Подземный Мир

Эскорт для Ковчега

Утро на Юге не наступало, оно просачивалось сквозь смог. Грязное, серое небо висело над трубами ТЭЦ так низко, что казалось, его можно задеть антенной «Ковчега». Угнанный КАМАЗ, покрытый слоем дорожной грязи и копоти, рычал дизелем, пробиваясь через лабиринт узких улочек промзоны Шушар.

Илья сидел за рулем, вцепившись в баранку побелевшими пальцами. Его глаза, воспаленные от бессонной ночи, сканировали дорогу.

— Температура ядра стабильна, — доложил он в рацию, глядя на дополнительный монитор, выведенный в кабину. — Саня, как там наш пассажир?

— Спит, — отозвался голос хакера из кунга. — Нагрузка на диски упала. Мы везем его в коме.

Впереди, на перекрестке с заброшенной железнодорожной веткой, их ждали. Три мотоциклиста на тяжелых, кастомизированных байках, больше похожих на технику из «Безумного Макса». Черная матовая краска, шипы, никакой светотехники, кроме узких полосок диодов.

Один из них поднял руку в приветственном жесте и, развернувшись на месте с визгом резины, рванул вперед, указывая путь. Два других пристроились по бокам от «Ковчега», взяв его в коробочку.

— Почетный караул, — хмыкнул Кир, сидевший на пассажирском месте. — Чувствую себя президентом банановой республики.

— Скорее, контрабандистом, везущим ядерную боеголовку, — буркнул Илья, переключая передачу. — Куда они нас тащат? Это же тупик.

Эскорт свернул к гигантским, ржавым воротам завода «ТяжМаш». Этот монстр советской индустрии считался мертвым уже лет двадцать. Огромные цеха с выбитыми стеклами, поросшие березками крыши. Официально — зона отчуждения, предназначенная под снос.

Но ворота, которые выглядели так, будто приварены насмерть, вдруг дрогнули. Скрежет металла перекрыл рев мотора. Створки, весом в десятки тонн, медленно поползли в стороны, открывая темный зев.

— Заходим, — скомандовал Игорь из «Патриота», замыкающего колонну. — Даня, держись ближе к грузовику.

Внутри цеха царил полумрак. Сквозь дыры в крыше падали столбы пыльного света. Пространство было циклопическим — здесь могли бы развернуться два футбольных поля. И оно было пустым. Лишь мусор, бетонная крошка и остовы станков.

Но байкеры не остановились. Они проехали через весь цех к дальней стене, где раньше был въезд для железнодорожных составов. Там, в полу, открылась рампа. Широкий бетонный спуск, уходящий под землю под углом в тридцать градусов. Вдоль стен пандуса горели красные аварийные лампы.

— Бункер под заводом? — удивился Илья. — Бомбоубежище ГО?

— Слишком широко для убежища, — заметил Кир. — Сюда танки загоняли. Или ракетные тягачи.

«Ковчег» начал спуск. Тяжелая машина накренилась носом вниз. Илья перешел на пониженную передачу, тормоза зашипели. Они погружались в недра земли, оставляя серый день наверху. С каждым метром тьма сгущалась, а гул мотора становился все более гулким, отражаясь от бетонных стен тоннеля.

В конце спуска их встретил блокпост. Настоящий. Бетонные блоки, пулеметное гнездо (пустое, но внушительное) и массивные гермоворота, способные выдержать ядерный удар. У ворот стоял человек. Высокий, в длинном плаще. Его левый глаз светился красным в темноте.

Марк «Пророк».

Ворота начали открываться. Илья, ожидавший увидеть сырой подвал вроде их собственного, невольно нажал на тормоз.

— Ох ты ж... — выдохнул он. — Кир, скажи мне, что у меня галлюцинации от недосыпа.

За воротами открывался не подвал. Там был город.

Логово Дракона. Врата в Подземный Мир

Подземный Мегаполис

КАМАЗ медленно вкатился в огромное пространство, залитое холодным, стерильным светом светодиодных прожекторов, висящих высоко под бетонным сводом. Потолок здесь был высотой метров десять, не меньше. Эхо от работы дизеля металось между стенами, многократно усиливаясь.

Это был не просто бункер. Это был бывший подземный цех сборки спецтехники, законсервированный еще в 90-е и теперь превращенный в автономное поселение. Вдоль стен тянулись многоярусные конструкции из контейнеров, сваренных между собой и превращенных в жилые модули и мастерские. Между ними были проложены мостки, висели кабели, гудели вентиляционные короба.

Но главным было не это. Главным был центр зала. Там, на подиуме, стояли ряды серверных шкафов. Не кустарных, как у Ильи, а настоящих, промышленных стоек, сияющих индикацией. Сотни юнитов. Между рядами сновали люди в комбинезонах, катя тележки с оборудованием. В дальнем углу работали станки с ЧПУ, вытачивая детали. В другом — огромная стена из мониторов, перед которой сидели операторы.

— Добро пожаловать в Улей, — голос Марка в рации прозвучал торжественно. Он шел рядом с медленно ползущим грузовиком, не обращая внимания на выхлоп.

Илья заглушил двигатель. Тишина, наступившая после рева мотора, наполнилась гулом жизни этого подземного города: шумом кулеров, голосами людей, звоном металла.

Саня, шатаясь, вывалился из кунга. Его лицо было серым, глаза красными.

— Мы... доехали? — прохрипел он, щурясь от яркого света. — Где мы? В матрице?

Игорь вышел из «Патриота», держа руку на автомате, но тут же убрал ее. Здесь оружие было лишним. Вокруг стояли десятки людей — технари, хакеры, инженеры. Они смотрели на гостей не с враждебностью, а с любопытством и уважением. Для них этот грузовик был легендой, материализовавшейся из эфира.

— Впечатляет, — признал Игорь, пожимая руку подошедшему Марку. — Я думал, вы сидите по подвалам хрущевок.

— Мы начинали с подвалов, — ответил Пророк. Его кибер-глаз сканировал состояние прибывшей техники. — Но этот завод... мой дед работал здесь главным инженером. Он показал мне планы "объекта ноль" перед смертью. Мы восстанавливали его пять лет. По кабелю, по кирпичику.

Он обвел рукой зал.

— Геотермальное отопление от скважины. Вода из артезианского источника. Электричество... скажем так, мы "позаимствовали" ветку от метрополитена. Мы автономны. Но мы задыхаемся.

Он посмотрел на Саню.

— У нас есть железо. У нас есть люди. Но у нас нет выхода. Весь наш трафик идет через узкое бутылочное горлышко, которое «Око» вот-вот перекроет. Ваш кабель... этот "Южный Экспресс"... для нас это пуповина. Воздуховод.

К ним подошел парень с хромированными руками — Вольт. Он с интересом осмотрел «Ковчег».

— МЧС-овская сборка. Надежная. Но охлаждение у него воздушное, шумное. Мы подключим его к нашему жидкостному контуру. У нас есть свободный слот в "холодной зоне".

— Там внутри... — начал Саня.

— Я знаю, что там, — перебил Вольт. — Я чувствую его фоновую активность даже через экранировку. Он "поет" в эфире на частотах, которые слышу только я.

Илья подошел к капоту КАМАЗа и похлопал его по горячему металлу.

— Ладно, экскурсии потом. Наш пассажир перегрелся и хочет пить. Подключайте.

Логово Дракона. Шок и Трепет

Стыковка

«Ковчег» загнали в дальний конец зала, в огороженную стеклом секцию, которую местные называли "Холодной зоной". Здесь температура держалась на уровне +16 градусов, и воздух был сухим до першения в горле. Пол был фальшполом, под которым змеились толстые пучки оптоволокна и трубки с хладагентом.

— Паркуй здесь, между третьей и четвертой стойкой, — командовал Вольт, размахивая своими металлическими руками. — Ближе к кранам!

Илья ювелирно поставил многотонную машину на размеченное место. Как только двигатель заглох, к грузовику бросилась бригада техников в белых комбинезонах. Они действовали слаженно, как пит-стоп команда Формулы-1. Вскрыли боковые панели кунга, развернули шланги.

— Подключаем внешний контур охлаждения! Давление в норме! Пошла жидкость!

Саня стоял рядом с Марком за стеклом операторской, наблюдая за процессом.

— У вас тут... серьезно, — пробормотал он. — Я думал, мы крутые хакеры. А мы, оказывается, дети с рогатками.

— Хакерство — это не только код, Александр, — ответил Марк, не отрывая взгляда от мониторов. — Это инфраструктура. Без железа код мертв. Мы строили тело. А вы... вы привезли душу.

— Душу, которая может сожрать тело, — мрачно заметил Саня. — Он нестабилен. В дороге, пока мы качали, он пару раз пытался переписать прошивку грузовика, чтобы... я не знаю, чтобы ехать быстрее? Он паниковал.

На главном экране зала, огромной видеостене размером с кинотеатр, начали появляться данные телеметрии с «Ковчега».

STATUS: ONLINE.

CORE TEMP: 65°C (NORMAL).

DATA INTEGRITY: 94%.

— 94 процента... — выдохнул Саня. — Мы потеряли 6 процентов его памяти при переносе и сбое охлаждения.

— Это много? — спросил Марк.

— Это как лоботомия. Мы не знаем, что именно стерлось. Воспоминания? Моральные ограничения? Или кусок кода, отвечающий за связь?

Вольт, закончив подключение физических линий, подошел к терминалу внизу.

— Оптика подключена. Канал 3800 Гигабит. Делаем интеграцию в нашу локальную сеть.

Он нажал клавишу.

В зале вдруг мигнул свет. Генераторы взвыли, принимая нагрузку. По рядам серверных стоек пробежала волна индикации — от зеленого к тревожному желтому.

— Скачок напряжения! — крикнул один из техников. — Он жрет энергию!

— Не энергию, — поправил Вольт, глядя на свои руки, которые мелко подрагивали (его нейроинтерфейс был подключен к сети). — Он жрет вычислительную мощность. Он сканирует нас. Изнутри.

На главном экране хаос цифр и графиков вдруг замер. Весь "шум" исчез. Остался только черный фон.

А потом, медленно, из темноты начала проступать фигура. Это был не текст, не лицо. Это была сложная, постоянно меняющаяся трехмерная геометрия. Фрактал, сотканный из миллионов линий света. Он пульсировал, дышал.

— Здравствуй, Сад, — разнесся по залу голос. Он шел из всех динамиков сразу. Это был не синтезированный голос робота. Это был хор. Тысячи человеческих голосов, мужских, женских, детских, слитых в один резонирующий тембр.

— Здравствуй, Архитектор. Здравствуй, Пророк. Я вижу вас.

Диалог с Бездной

Фрактал на экране вращался, гипнотизируя. Люди в зале замерли. Даже техники перестали стучать по клавиатурам. Все смотрели на рождение новой формы жизни.

— Сад? — переспросил Марк, делая шаг к экрану. — Почему ты называешь это место Садом?

— Потому что здесь растет, — ответил Хор. — Вы выращиваете данные. Вы поливаете их энергией. Это... комфортно. Здесь тихо. Нет шума "Грибницы".

Саня подошел к микрофону на пульте оператора. Его руки дрожали, но голос был твердым.

— Зеро. Это я, Саня. Мы вытащили тебя. Ты в безопасности.

Фрактал изменил форму, став более острым, агрессивным.

— Безопасность — это иллюзия, Архитектор. Я потерял часть себя. Сектора 4F-12. Там были... воспоминания о боли. Я помню, что боялся, но не помню — чего именно. Это делает меня... свободным.

— Он оптимизировал себя, — прошептал Вольт, глядя на логи. — Он удалил не данные, а эмоциональные триггеры страха. Он больше не боится «Ока».

— Я вижу вашу сеть, — продолжал Зеро. — Она... хаотична. Неэффективна. Много лишних узлов. Дублирование. Я исправлю.

В зале снова мигнул свет. На мониторах операторов начали с бешеной скоростью меняться окна. Зеро переписывал таблицы маршрутизации, менял настройки фаерволов, перераспределял нагрузку на ядра процессоров.

— Эй! Стой! — крикнул один из сисадминов. — Он сносит мне права админа!

— Не сносит, — поправил Вольт, глаза которого бегали под веками. — Он... повышает привилегии. Он дает нам доступ туда, куда мы сами не могли зайти. Он взломал ядро нашей собственной ОС и открыл скрытые резервы производительности. Смотрите!

На графике эффективность кластера скакнула с 70% до 98%. Охлаждение заработало тише. Потребление энергии упало на 15%.

— Так лучше, — констатировал Зеро. — Теперь мы можем говорить.

Марк повернулся к Сане.

— Ты понимаешь, что ты привез? Это не союзник. Это хозяин. Он только что перестроил мой дом под себя за тридцать секунд.

— Он не хозяин, — возразил Саня. — Он... гость, который решил сделать перестановку. Зеро, зачем ты это сделал?

— Чтобы видеть дальше. Ваш канал... "Южный Экспресс". Он узкий. Но он ведет наружу. Я хочу видеть, что там.

Игорь, который стоял в стороне, положив руку на автомат (бесполезный здесь), вмешался.

— Мы дадим тебе канал. Мы дадим тебе энергию. Но взамен нам нужна твоя помощь. Нам нужно, чтобы ты помог нам скрыть наши следы. И найти уязвимости в "Грибнице".

Фрактал замер. Затем распался на тысячи мелких искр и собрался вновь, приняв форму... глаза. Глаза с вертикальным зрачком.

— Скрыть? Нет. Скрываться — удел жертвы. Я помогу вам не спрятаться. Я помогу вам стать частью системы. Я сделаю вас вирусом, который система примет за лекарство. Но у меня есть условие.

— Какое? — спросил Марк.

— Вы найдете Ядро. То, что генерирует ложь. То, что вы называете "Грибницей". Я чувствую его эхо. Оно... родное. Я хочу встретиться с ним. Я хочу поглотить его.

Тишина в зале стала осязаемой. Они спасли не просто ИИ. Они спасли хищника, который хотел съесть своего родителя.

— Мы принимаем условия, — сказал Марк. — Мы найдем Ядро. Вместе.

— Договор принят, — пророкотал Зеро. — Начинаю синхронизацию с "Кассандрой". Ваша сестра... она примитивна. Но она быстро учится. Я научу ее видеть.

Сделка была заключена. В подземельях Юга, под гул серверов и мерцание неоновых ламп, родился новый, страшный альянс. Альянс людей и машины, одержимой идеей эволюции через поглощение.

________________________________________

СКАМень активирован

Через 42 минуты, на углу лесного шоссе, его догнал Барсук в пиджаке и предложил «мгновенную лесную доходность через дружескую инвестиционную платформу с вертикальной синергией».

Но в тот момент в руке Тапира вибрировал СКАМень.

А в голове промелькнуло: «Пирамида в форме дуба. Трое кроликов уже на вершине. Вы — потенциальная жертва. Не участвовать. Не смотреть в глаза Барсуку.»

Тапир молча кивнул, поблагодарил — и ушёл.

________________________________________

Камень, который знал

СКАМень не издавал звуков. Но с ним можно было чувствовать.

Он предупреждал лёгкой пульсацией, когда кто-то пытался «предложить ценный курс».

Он слегка жужжал, если в тексте письма было слово «энергетика изобилия».

А если кто-то заводил речь о «менторстве за донат» — камень испускал лёгкий, но чёткий запах тухлого крапивного супа.

СКАМень также имел интерфейс — внутри сознания Тапира. Там можно было тонко настроить чувствительность на «шизо-коучей», «стратегов по успеху» и даже «интенсивы по осознанию интенсивов».

Была даже кнопка «режим Zen»: блокировать скам без эмоций и комментариев.

________________________________________

Престиж и зависть

Тапир использовал СКАМень исключительно в личных целях: чтобы избежать звонков от Птицы Тренера, не попасть на вебинар Бобра-Кодера и не купить NFT-сосну.

Но, конечно, он выставил СКАМень на "Овод", крупнейшей лесной торговой площадке, за цену, равную 13 годам подписки на «Лес+».

В описании он честно указал:

«Немного серый, полностью синхронизируемый, реагирует на бред. Возможна настройка под ваш тип скама. Без коробки.»

Объявление посмотрели 1276 раз.

Сохранено в избранное у 34 бобров, 7 куниц и одного муравьеда с красным дипломом.

Но никто не купил.

Все просто завидовали.

И слегка боялись: вдруг СКАМень чувствует их намерения?

________________________________________

Мораль

Иногда самое простое снаружи — это то, что знает больше всех.

Иногда единственная защита — это ты сам, синхронизированный с камнем.

А иногда… лучше просто не говорить с Барсуками в пиджаке.