"Бабушкины пирожки" 2014
Автор:Попов Павел
Источник - Телеграмм канал:"Глазами Художников".
Интересный проект на тему: Русского Искусства.
"На родине" 1902
Автор:Соколов Михаил Георгиевич
Источник - Телеграмм канал:" Глазами Художников".
Интересный проект на тему: Русского Искусства.
Печка и кошка
Прочитал про печки и брикеты недавно и вспомнил одну историю.
Дело было зимой и мама в 16 часов дня начала класть дрова в печь, и вовремя этого мероприятия позвонили ей с работы.
Закончив разговор, она доложила дрова и начала разжигать печь смолистыми щепками.
Как только печь зажглась, она начала закрывать дверцу.
КАК ТУТ ЖЕ НАХУЙ ИЗ ПЕЧКИ, ИЗ ОГНЯ КАК БЛЯТЬ ПРИЗРАЧНЫЙ ГОНЩИК, ВЫЛЕТАЕТ
наша белая кошка, ну уже не белая, а с жёлтой шкуркой и без усов).
Оказывается эта уже не совсем белая овца залезла в печь, пока мама говорила по телефону)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
Мать тогда знатно испугалась, говорит чуть сердце не остановилось.)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
Купил у маргинала за 500 рублей печку
Всем привет.
Столкнулся я с сильно пьющим по виду человеком у деревни, где копал металлолом. Он неспешно толкал тачку с каким-то грузом, завернутым в мешок. Сам подошел - курехи спросить. Оказалось везет в металлоприемку печку. В 5 утра! И до нее толкать еще километров 7.
Вот это я понимаю - трубы горят. Я взвесил, не зная ее ценности - на вскидку килограмм 50. Говорю:
Че хочешь?
Давай 500!
Ок. Сумма названа - сделка состоялась. Привез на дачу и бам! Я и не думал, что она целая.
Целехонькая! Даже дверцы открываются:
И колосник - не проломленный.
И кольца - в сборе:
Чугун - толстенный.
И еще кожух на нем.
Глянул на авито! Матушки! Цены на подобные изделия начинаются от 7000 рублей! Конечно - оставлю себе, тем более супруга давно хотела.
Материал ранее был опубликован в моем авторском блоге "Поиск интересного с Хрусталевым".
Там все про поиски, находки, обзоры оборудования, которое использую при поисках, отчеты по продажам всякого, байки. Да куча всего... Особо чувствительных прошу простить за ссылку на Дзен. Но все-же - это авторский контент.
С уважением, Евгений Хрусталев.
П.С. Дом брата растаскивает. Помер, а дом развалился весь. Я его отвез, чтобы место указал, откуда ее взял.
Продолжение поста «Будни китайской деревни»
В этом видео наш герой не только приготовил вареники, но и смастерил поддув для печи
Времена печи
Раньше в деревенском нашем доме жил Гусак. Почему его так звали, знать никто не знал и не интересовался. Деревенские прозвища вообще дело порой необъяснимое, хоть и прилипчивое.
Гусак умер, дом выставили на продажу. Тут-то дед его и купил.
— А кто здесь до нас жил? — спрашивали мы соседей.
— Да Гусак! — отвечали они, как будто это было чем-то само собой разумеющимся.
— А кто он был-то?
— Да Гусак... — похоже, словом «Гусак» определялось и его имя, и род деятельности, и характер, и, конечно, отношение к выпивке.
Деревенская, из круглых брёвен, изба ещё стояла вполне прямо, но в окружении пошедшего винтом сарая, кривоватого дровеника и откровенно косого сортира казалось, что и дом тоже уже начал сползать и заваливаться куда-то назад.
Мне за малостью лет представлялось, что до нас в доме и вправду жил гусак — огромный такой, крикливый, раздражённый гусь. Об этом говорила, например, высота всех косяков и дверных проёмов. Восьмилетний я проходил в них спокойно, а вот взрослым приходилось изгибаться, заныривать и всё равно чесать ударенные макушки. Дверь из сеней в дом была почти квадратная, с высоким порогом, такая, что нужно переступать и пригибаться одновременно. Подпол тоже был какой-то несуразной высоты — на две трети роста и с земляным полом, поэтому пробирались по нему вприсядку, чтобы и не удариться головой, и не вставать коленями на сырую глинистую землю.
Но если подпол ещё можно пережить и такой, то печь в доме — дело первой важности. Печь тут стояла русская, но была в скверном состоянии. Топилась плохо и долго, шелушилась штукатуркой, на перекрышке не то что никто не спал, а даже заглядывать туда было боязно. Труба у нее вся в трещинах, поэтому чердак во время топки слегка заволакивало дымом. Опасное дело.
Поэтому с печью нужно было что-то придумать. У кого бы спросить.
Дед, надо сказать, в любом месте обрастал друзьями и знакомыми с колоссальной скоростью. Знакомые первого круга тут же начинали представлять его своим собственным знакомым, те своим, через несколько месяцев в райцентре его знала каждая собака, а любой выезд туда превращался в череду приветствий и разговоров.
И, конечно же, по причине печки его познакомили с Владимир Палычем. Они быстро и крепко сдружились, мне же довелось бы свидетелем этой дружбы, а заодно и регулярно пожирать крупную садовую малину на участке у «Палыча». Владимир Палыч был печник — и изрядный. Кажется, он клал печь в каждом третьем доме Красногородского района, и в каждом втором — в самом Красногородске.
Потому что печь у него была особая. Уж не знаю, собственной конструкции или общеизвестной, но когда кто-то приходил к кому-то в гости и видел такую печь, он тут же восклицал: «О, и тебе Палыч клал!». После чего случалось то взаимопонимание, которое только и возникает у людей, объединенных чьей-то хорошей работой.
Решили, что печь в нашем доме надо перекладывать. Я ходил и пучил глаза — в моём представлении деревенский дом и печь были хоть и небольшим, но единым куском мироздания, и друг от друга отделяться никак не могли. А даже если бы и могли, то это же как операция по пересадке сердца — последнее средство, да и кто знает, какой будет исход.
Накануне печного предприятия спалось плохо. Я лежал на своём раскладном кресле и таращил глаза в непроглядную черноту летней деревенской ночи, пытаясь разглядеть широкую спину русской печки и представить, как будет выглядеть дом без неё.
А наутро стало ясно, что я буду не просто наблюдателем. Меня возьмут в работу! Мы печники — какой восторг!
Руки в перчатках, лицо в саже, в тот день я не знал устали. О том, чтобы пойти гулять, даже не думал — какое там гулять, когда тут эпохальное дело. Деловито сновал с кирпичами во двор — сначала с чердака, где разбирали трубу, потом из дома, когда спустились до печки. Во дворе я придирчиво выбирал, какие кирпичи еще можно использовать, а какие уже не подойдут. И откалывал с подходящих кирпичей глину специальной острой лопаточкой, которую вручил мне Владимир Палыч.
За день мы вынесли из дома всю печь до фундамента — гора кирпичей во дворе была такая громадная, будто в печи вовсе не было никаких полостей, а только сплошная кладка. Запах засохшего печного раствора, золы и копоти тогда полностью выстлал мне изнутри какую-то долю мозга. Так и живу до сих пор — одна мозговая комнатка отвечает за запах глиняного раствора с копотью, а соседняя — за сырую штукатурку.
В несколько следующих дней Владимир Палыч построил новую печь. Сам он был длинный, худой, жилистый и походил на смесь паука и портального крана. Брал крупными ладонями кирпичи, которые казались в его руках мягкими, как буханки хлеба, намазывал их раствором с такой характерной для неторопливого профессионала скоростью. Он аккуратно, без усилий, клал их, иногда только подвернув наружу кисть и вытирая лоб тыльной стороной запястья.
Потом вместе с дедом они привезли на прицепе железный короб. Печь состояла из двух частей — металлической и кирпичной. С лицевой стороны она походила на шкаф из нержавейки на высоких ножках. В нижней части шкафа была дверца духовки — не помню, правда, чтобы мы хоть раз там что-нибудь пекли. В верхней части — от пояса и почти до потолка — были две раскрывающиеся нараспашку дверки. Если их открыть, то перед тобой была плита под кастрюли, а по бокам в несколько ярусов шли металлически полки с бортиками. На них можно было сушить грибы, яблоки, оставлять еду, чтоб не остывала, и просто хранить железную посуду.
С торца располагалась топка, сборник для золы, а под ними — выкатной ящик для дров. Тыльная стена печи была уже кирпичная, с несколькими натянутыми веревочками для сушки вещей. А четвертая, широкая кирпичная стенка, становилась стеной комнаты и отдавала в неё тепло.
Дверцы шкафа регулировали теплоотдачу — если их открыть, волна жара быстро наполняла кухню, а если закрыть, то тепло было ровным и долгим, и тем дольше грела комнату заштукатуренная кирпичная стена. Места при этом новая печка занимала вдвое меньше, поэтому за ней образовался закуток с умывальником, полками для посуда и сушилкой.
По вечерам дед садился перед топкой на табуретку, не спеша растапливал и некоторое время смотрел, как печка сначала потрескивает, а потом начинает тихонько гудеть, разгоревшись. Он доставал из кармана складной ножик со странным, похожим на крючковатый клюв попугая, лезвием, упирался локтями в колени и сидел в полутьме, снимая с березовых поленьев бересту для следующей растопки. А потом шёл на крыльцо курить.