Эрнест Хемингуэй очень исключительный писатель. Всё, о чём он написал, это живой личный опыт. Если Эрнест Хемингуэй написал бы о полёте на Марс, о драке с крокодилом голыми руками или сёрфинге на дельфине, просто знайте, что в таком случае он обязательно это совершил или знал того, кто смог. События его произведений не случились обязательно с ним, но произошли в жизни хотя бы в каком-нибудь явном виде. "Драка с моряком из-за женщины, секс с 19летней, много женщин, употребление алкоголя, ещё женщины, рыбалка, чтение литературы, охота на животных, участие в двух мировых и в гражданской войне в Испании в качестве журналиста?", - да, да и ещё раз да. В этом весь Хемингуэй.

Хочу написать своеобразный отзыв (вставить сюда заметки a.k.a. оттиск) по роману, указанному в названии поста. Он будет об отдельных главах (лень указывать номера). Они заслуживают особого внимания.

Расправа над фашистами: Облаву устроили до рассвета. Казармы фалангистов осадили и подорвали. Взметнулся столб пыли. Пальба в обе стороны. Оставшихся живых вывели, раненых добили, четверым у стенки высадили маузером затылки. В ратуше сидят и совершают исповедь схваченные фашисты. У входа выстроились две шеренги друг напротив друга с цепами, вилами, серпами и прочим в руках. Образовался коридор. В конце него отвесный обрыв над рекой. И тут самое интересное. Среди фашистов были не только ярые представители, но и фашисты по обстоятельству (для форса, из-за родственников). Сначала никто не хотел избивать челов по ходу движения, но их по одному жестоко забили, зарезали, засекли, задубасили, выколотили, трупы выкинули в реку. Потом толпа тупо ворвалась в саму ратушу и добила тех, кто никак не оканчивал исповедь, священника тоже. В этом событии много предвзятого. Вчерашний вроде бы и фашист, но всего лишь представитель партии и знакомый сосед - сегодняшний враг народа и Республики, свободы, братства, равенства. Конфликт был из-за классовых разногласий. Фашисты представляли в первую очередь правые силы: военную диктатуру, монархию (наваррские рекете), католичество, богатых землевладельцев и промышленников. Те, кто воевал в обычных рядах - фермеры и крестьяне, верхушка - отпетые фашики. Показательно, что война захлестнула людей, которым в принципе и не так на руку была борьба друг с другом.

Гибель отряда Сордо: Эскадрон настиг партизан у горы, похожую на девичью сиську с обрубленным соском или язву. Погоня на лошади со взмыленными боками, в руках мешки с гранатами, пулемёт, карабин. Раненая лошадь грузно, тяжело карабкается вверх. Пуля в прямую между виском и глазом. Лошадь рухнула и загородила узкую часть проёма, уходящую вниз в ущелье и стала барьером. Все на измене и выкладывают бруствер из дерьма и камней. Пулемёт приладили на спине лошадь. Нескончаемый треск автоматов и пулемёта. Самоуверенные, смелые и глупые кавалеристы навалились толпой. Пулемёт их усмирил. На склоне куча трупов. Перестрелка на измор. Пули заканчиваются. Проделка с нетерпеливым дебилом-капитаном. Сордо взял и сделал шесть выстрелов в пустоту. Фашисты заподозрили суицид. Кто-то должен подняться и проверить. Подождём бомбардировщики и миномёт? Капитан старается туда загнать подчинённых. Стоит в открытую и выкрикивает оскорбления, кроет матом. Вычурно вышагивает вверх. Ловит пулю. Сордо стебётся и передразнивает. Налетели бомбардировщики. Три пролёта над вершиной. Рытвины от взрывов, всех накрыло землёй, все погибли. Их головы отрезали и тюком завернули в плащ-палатку. Получился стручок гороха с выпирающими головками. Этот эпизод показателен мыслями Хоакина, он уверенный атеист и тут перед лицом смерти он забыл слова Пансионатии Долорес: "лучше умереть стоя, чем жить на коленях". В голове у него неизвестно откуда выскочили слова молитвы Богородице в надежде на покаяние и прощение за неверие. Парню прошила пуля затылок. Вот тут интересное. В коммунизме, за который стояло правительство Республики, была неустойчивость идей. Вопрос церкви + веры. Тот же Ансельмо до начала движения оставался верен религии, после не молился Богу в принципе. Он не любил убивать и не хотел брать этот грех на душу. Надеялся на какое-то общее гражданское покаяние и заглаживание вины, исправление общественным трудом бывших сторонников правых сил и внедрение в нормальную жизнь переосмыслением заблуждений. И ему пришлось отказаться от своего уклада. Дома нет, Бога нет, жены нет. Он остался бобылем. В диалогах часто проскальзывают фразы: "Бога теперь нет". Они им пожертвовали для торжества Республики? Да. Не только.

Рассуждения Роберта Джордана: Есть прям отдельные главы целиком из рассуждений на различные темы. Не буду затрагивать Марию и восторг от веры в лживую сказку, местами натянутую критику по отношению к Пабло, проблемы с отцом-суицидником и тягой к деду со здоровой жизненной силой (прототип такой биографии сам автор) и попросту размышления об испанцах. Главное - это присутствие русских в Испании и политика Республики. Что же там было? Вспоминая об отеле "Гейлорд", подрывник вначале был возмущён тамошним цинизмом, это вызвало отвращение, со временем он с этим свыкнулся. Место с часовыми у ворот, сливками из журналистов, военных комиссаров, офицеров и некоторых активистов движения. Там царила атмосфера роскоши, ощутимой в войну и контрастирующей. Соответственно, о многом Роберт Джордан смог разузнать из первых уст. К примеру, среди крестьянских командиров армии Республики были не совсем выходцы из народа. Это были подготовленные Коминтерном руководители (к слову, среди них много свободно знавших русский язык). Правда, они попытались провернуть путч в 1934 году и реально составляли слой работяг. Также в руководстве участвовали бывшие участники Рифской войны на стороне фашистов. Испанцев курировали советские военные. Это было пилотирование с инструктором. По факту, Советский союз и вёл войну. Присутствие подобных кадров были готовы укрывать даже приёмом ядов внутрь. В интернациональных бригадах и среди партизан тоже числились русские. В Барселоне, Мадриде и каком-то ещё представительство в лице власти излагало политику слегка по-своему, поэтому фронт не везде носил одинаковую обстановку, а отдельные города презирали друг друга. Не все среди собственно сторонников Республики на поверку оказались лояльными: интриганы, фигляры, конкуренты-завистники, вставляющие палки в колёса коллегам, "тыльные крысы", любители лошадей (не совсем), цыгане. Не только коммунисты придерживались левых идей (примерно), против фашистов выступали и анархисты. Любители поджигать трупы и устраивать расправы, наподобие указанной выше. Они обгадили заросли орляка и не зарыли какахи! Свобода! Что составляет суть коммунизма? Воздержание - враг ереси. Интересное замечание. Коммунисты непримиримые противники богемности, разврата и роскоши. Автор сравнил с мутацией апостольского символа веры политическую партию. Суровая и разумная дисциплина красных. Для поддержания её в Испании существовали жестокие меры пресечения дезертирства - проявления эгоизма. Диалектический материализм - тут и там он упоминается, сам персонаж упоминает чтиво с таким направлением. Героя волнуют разные мысли насчёт войны. Вопрос о свободе личности (Роберта Джордана расстреляют, если он будет ратовать за отмену и не выполнит задание), свобода мысли (за некоторые его мысли спокойно бы причислили к врагу народа, другие в этом плане тёмные и ограниченные, чтобы вообще что-то высказать на этот счёт), запрет и неодобрение разных явлений при коммунизме, воля (природная необходимость не найдёт отражение в действиях героя, он придерживается определённых идей вынужденно и ни в какой Коминтерн он не собирается попадать, любить и жить своей жизнью мешает обстановка и следование идеям Республики) и прочие примеры.

В принципе роман стоит внимания. Какой перевод лучше - сказать не могу.

Предыстория.

Прежде чем начать разбирать, о чем написал Джордж Оруэлл, что это значило и как повлияло на действительность, нужно ознакомить читателя, незнакомого с этой книгой, хотя бы поверхностно.

Читатель разделится на две группы, в первой части я кратко перескажу основной сюжет, для тех людей, которые только слышали об этой книге или не слышали вовсе. Вторая часть будет для тех, кто ее прочитал, но возможно не знал некоторых фактов, которые связаны с самой книгой и личностью автора.

Так как роман политизирован, в конце нам придется влезть в историю взаимоотношений коммунистической и фашисткой партий Испании, Советского союза и партии, за которую воевал Оруэлл в Испанской гражданской войне. Без этого, мы не поймем мотивов, и чем он руководствовался, когда писал роман.

Осторожно будут спойлеры.

О чем роман «1984»?

Роман в целом, про тоталитарное государство в котором царит ложь, пропаганда и постоянное переписывание истории.

Осуществляется массовый террор и угнетение масс, небольшой группой людей под названием «партия». При этом массы даже не догадываются о своем положении, ведь партией выстроена целая система «матрицы» в которой люди спокойно себе живут. Главный герой Уинстон Смит, человек сомневающийся во всем происходящем. В последствии, он докапывается до правды, его ловят местные «НКВДшники», «перевоспитывают» и учат любить «Старшего брата».

«Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.»

Повествование идет в вымышленном мире, где вся планета разделилась на три враждующих государства с тоталитарной системой (Океания, Евразия, Остазия). Всем заправляет партия во главе с «большим братом» (на самом деле он уже умер и его образ используют в целях пропаганды). Общество окутано подлым обманом, фальсификацией, репрессиями, а так же постоянным дефицитом товаров первой необходимости. Оно находится в постоянном военном противостоянии с двумя другими подобными государствами.

Роман является толстой сатирой на СССР 30х-40х годов, поэтому у государства есть министерства (ну ты понял, это типа как в «совке»), которые делают все противоположное своим названиям, а тупая биомасса даже не врубаются в это (в романе биомасса людей называется «проллы», аллюзия на «пролетариев») .

Министерство «мира» занимается постоянными военными действиями, ведь мир — это война, очевидно же. Как потом станет известно, война идет не на победу, а просто ради самого процесса, чтобы массы постоянно были чем-то заняты. А так же для того, чтобы держать общество в страхе перед захватчиком, от которого людей защищает «партия».

Министерство «правды», в котором работает главный герой на низшей должности, подделывает газеты, фотографии, занимается цензурой и тому подобным и конечно же, наш отсталый герой, все это время не понимал чем занимался. И, кажется, уже начал догадываться...

«Если партия может запустить руку в прошлое и сказать о том или ином событии, что его никогда не было, — это пострашнее, чем пытка или смерть. Партия говорит, что Океания никогда не заключала союза с Евразией. Он, Уинстон Смит, знает, что Океания была в союзе с Евразией всего четыре года назад. Но где хранится это знание? Только в его уме, а он, так или иначе, скоро будет уничтожен. И если все принимают ложь, навязанную партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой.»

В Министерстве «изобилия» в основном подсчитывают продукты, ведут свое нищебродское хозяйство, а главное врут, что на прошлой неделе норма шоколада была 30 грамм, а сейчас уже 20 грамм, и при этом говорят, что она увеличилась! И никто, конечно этого не замечает, потому что министерство правды переделывает абсолютно все источники в огромном государстве, и даже влияет на разум людей, посредством «двух минуток ненависти», и тому подобным гипнозом.

Министерство «любви» куда потом попадет герой, занимается пытками людей, так сказать перевоспитывает и учит любви зазнавшихся глупцов, которые усомнились в решениях великой партии. Главный герой, этакий борец с системой, дивергент, который осознал, что происходит что-то не ладное, что все вокруг является бредом и решил докопаться до истины, но был жестоко наказан в последствии, этим самым автор продемонстрировал всю страшную безысходность жизни в таком государстве.

Когда главный герой во время допроса остервенело кричит, «зачем вы все это делаете!?», ему отвечают…

Власть — не средство; она — цель. Диктатуру учреждают не для того, чтобы охранять революцию; революцию совершают для того, чтобы установить диктатуру. Цель репрессий — репрессии. Цель пытки — пытка. Цель власти — власть.

После этих слов главный герой убеждается, что революционеры, это такие бессмысленные жестокие психи, которым по приколу убивать людей и при этом даже не живя очень богато, просто наслаждаться властью.

Вот так, в пыточной камере главному герою объясняют, как выглядит образ прекрасного будущего…

«Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека — вечно. И помните, что это — навечно. Лицо для растаптывания всегда найдется. Всегда найдется еретик, враг общества, для того чтобы его снова и снова побеждали и унижали.»

Когда Уинстон спрашивает, — «Да как же так, елки-палки, вы же психи. Как вы сделаете, что общество никогда об этом не догадается?»

— Сколько я показываю пальцев, Уинстон?
— Четыре.
— А если партия говорит, что их не четыре, а пять, — тогда сколько?..

После каждого «правильного» ответа, главному герою дают по зубам, после чего он убеждается, что 2+2 = 5.

Вот так, видимо, партия в этом фантастическом мире Оруэлла собирается воспитывать миллионы людей, чтобы они поверили в несуществующий бред, конечно же этот способ не работает в реальной жизни. После 40 страниц описания истязаний главного героя в пыточных камерах, Уинстон все таки всем сердцем начинает любить партию и «старшего брата».

Художественная значимость романа.

Сначала стоит сказать, что Джордж Оруэлл очень умело пишет сатиру на государство и этим самым взрывает жопы до сих пор. Роман действительно имеет художественную ценность, иначе его бы просто никто не читал.

Роман был опубликован после Второй мировой войны в 1949 году, в это время началась «Холодная война» (этот термин вроде как придумал сам Оруэлл).

СССР только-только создал свою атомную бомбу в противовес США. Конечно же, как и любой другой роман, Оруэлл писал его, так сказать на злобу дня, зашил туда свои взгляды и мысли, отразил свое миропонимание, которое у него сформировалось в гражданской войне в Испании. Он очень боялся тотального переписывания истории, что диктатура сможет влиять на умы людей, изменяя представления людей о реальности. От части, он в этом убедился во время Второй мировой, на примере пропаганды фашиста Геббельса.

Он создал атмосферу абсолютной безысходности и закрепощенности личности, где главный герой тайком встречается с другой партийной работницей, которая спит с кем попало и при этом ненавидит всех партийцев. Но нашему престарелому герою предоставляется возможность ощутить себя человеком и настоящим мужиком с этой миловидной и обаятельной девушкой, которая, к тому же, еще в него влюбилась. Правда потом, их сдает старьевщик у которого они снимали комнату. Этим самым, Оруэлл показывает, что даже насладиться любимым человеком в таком обществе будет невозможно.

Он хотел, чтобы мы опасались любой диктатуры, показав самую ужасную антиутопию. (чего только стоит разговор с главным антагонистом в министерстве любви).

Такими могут быть последствия пренебрежением, основной массы людей, в управлении государством. Вот что он пишет в своем эссе «Литература и тоталитаризм»:

Я сказал, что либеральный капитализм с очевидностью идет к своему концу, а отсюда могут сделать вывод, что, на мой взгляд, обреченной оказывается и свобода мысли. Но я не думаю, что это действительно так, и в заключение просто хочу выразить свою веру в способность литературы устоять там, где корни либерального мышления особенно прочны, — в немилитаристских государствах, в Западной Европе, Северной и Южной Америке, Индии, Китае. Я верю — пусть это слепая вера, не больше, — что такие государства, тоже с неизбежностью придя к обобществленной экономике, сумеют создать социализм в нетоталитарной форме, позволяющей личности и с исчезновением экономической свободы сохранить свободу мысли. Как ни поворачивай, это единственная надежда, оставшаяся тем, кому дороги судьбы литературы. Каждый, кто понимает ее значение, каждый, кто ясно видит главенствующую роль, которая принадлежит ей в истории человечества, должен сознавать и жизненную необходимость противодействия тоталитаризму, навязывают ли его нам извне или изнутри.

«Литература и тоталитаризм»
1941 г.

Он первым делом описал будущее, которое возможно только при любом «тоталитарном» строе, независимо от идеологии. Такое действительно может случиться когда к власти приходит любой диктатор или группа людей, не важно кем они себя называют, важно кем они являются. Я рассматриваю этот роман в первую очередь, как предостережение об опасности неконтролируемой диктатуры над обществом, в основном информационной.

Теперь давайте окунемся в события гражданской войны в Испании, взглянем на мир глазами автора романа, чтобы понять на чем основывается его миропонимание.

На основе чего он писал роман?

Оруэлл участвовал в гражданской войне в Испании (1936 — 1939)

Он считал себя «социалистом», в каком-то своем понимании этого слова, поэтому поехал добровольцем, воевать за республиканцев в Испанию, при этом захватив с собой свою жену. Позже он выяснил, что там творится какая-то непонятная дичь, все воюют друг с другом, и вообще невозможно разобраться где свои, а где чужие. Будучи видимо не очень политически просвещенным человеком, он попал в рандомную, первую попавшуюся «социалистическую» организацию, руководители которой дико дрочили на Маркса и Троцкого и считали, что Сталин контрреволюционер. В Испании образовалось довольно сложное переплетение интересов различных групп общества, политиков, партий и различных идеологических течений. Именно там и сформировался Оруэлловский критический взгляд.

Я с детства знал, что газеты могут лгать, но только в Испании увидел, что они могут полностью фальсифицировать действительность. Я лично участвовал в «сражениях», в которых не было ни одного выстрела и о которых писали, как о героических кровопролитных битвах, и я был в настоящих боях, о которых пресса не сказала ни слова, словно их не было. Я видел бесстрашных солдат, ославленных газетами трусами и предателями, и трусов и предателей, воспетых ими, как герои. Я увидел в Лондоне, как газеты строят на этой лжи мировоззренческие системы.

Воевал он в «Рабочей партии марксистского объединения» (исп. Partido Obrero de Unificación Marxista, P.O.U.M в дальнейшем)

Эта партия не поддерживала ни коммунистов, которые имели связи с СССР, ни националистического диктатора Франко.

Оруэлл написал автобиографическую книгу «Память Каталонии» , в которой он критикует вообще всё происходящее, а в основном коммунистов, которые были лояльны Советскому союзу.

Война научила меня — это один из самых ее неприятных уроков, — что левая печать так же фальшива и лицемерна, как и правая.

Джордж Оруэлл « Память Каталонии»

В чем заключается обида Оруэлла на «Сталинизм».

Оруэлл был одним из тех, кто считал, что «Сталинская верхушка» перехватила власть в каких-то своих «загадочных», «больных» целях. Таким образом, его роман был критикой централизации власти в руках партии, «общества диктатуры».

«Оруэлл смотрел на СССР с горечью, глазами революционера, разочаровавшегося в детище революции, и считал что её, революцию, предали, и главным предателем, воплощением зла Оруэлл считал Сталина.»

В СССР его официально считали «троцкистом», хотя между Троцким и организацией Оруэлла так же произошел раскол.

Лев Троцкий об организации, в которой воевал Оруэлл, писал...

«Социал-демократы, сталинцы, анархисты и ПОУМ — каждая по своему, сыграли роль тормоза и тем подготовили торжество Франко… Промежуточные, центристские организации, группирующиеся вокруг Лондонского Бюро, представляют лишь „левые“ привески социал-демократии или Коминтерна. Они обнаружили полную неспособность разобраться в исторической обстановке и сделать из неё революционные выводы. Их высшей точкой является испанская ПОУМ, которая, в условиях революции, оказалась совершенно неспособной на революционную политику.»

«Переходная программа IV интернационала» Лев Троцкий (1938 г.)

И тут то, когда уже все основные силы гражданской войны отвергли линию P.O.U.M, стало понятно, что они действуют «ни к селу ни к городу». Это и спровоцировало дальнейшие репрессии против организации Оруэлла и становление его взглядов на «Сталинский режим».

Итак, коммунисты называли нас троцкистами, фашистами, убийцами, трусами, шпионами. Признаюсь, в этом было мало приятного, особенно, когда я вспоминал кое-кого из тех, кто сочинял эту пропаганду. Каково было видеть пятнадцатилетнего испанского парнишку, выносимого на носилках из окопа, смотреть на его безжизненное белое лицо и думать о прилизанных ловкачах в Лондоне и Париже, строчащих памфлеты, в которых доказывается, что этот паренек — переодетый фашист? Одна из самых жутких черт войны состоит в том, что военную пропаганду, весь этот истошный вой, и ложь, и крики ненависти стряпают люди, сидящие глубоко в тылу.

Джордж Оруэлл «Память Каталонии»

Главным образом Оруэлл был за немедленную революцию, а не за демократический режим которого хотели добиться республиканцы (коммунисты), поддерживаемые Советским союзом. Он думал, что после победы над фашизмом и установлением демократического строя, произойдет реставрация капитализма, но под диктатурой Советского союза.

В конце концов, нас ждёт режим, в котором все оппозиционные партии и газеты будут запрещены, а всякий сколько-нибудь значительный диссидент окажется в тюрьме. Разумеется такой режим будет фашистским. Он будет не таким, как фашистский режим Франко, он будет лучше, чем у Франко, — даже до такой степени лучше, что за него будет иметь смысл сражаться, — но это будет фашистский режим. Но поскольку его установят либералы и коммунисты, называться он будет иначе.

Мария Карп «Оруэлл в Испании»

Он оказался заложником политической ситуации в которой играл роль простой пешки, не осознающей, что вообще происходит и в какую сторону надо воевать. Этот огромный раскол в левых силах, который создал в том числе и сам Оруэлл и его организация и позволил победить фашистам в Испанской гражданской войне.

Видимо в этом и заключалась главная обида и непонимание, за что же запретили и репрессировали его организацию, ведь они боролись за революцию. У Оруэлла бомбануло от несправедливости, а так же пропагандистскую клевету на людей, которые состояли в его организации. P.O.U.M оказалась «между молотом и наковальней» в разборке больших дядек, поэтому их быстренько репрессировали, как мешающую силу.

Оруэлл так и не понял, что это делают абсолютно все стороны, в абсолютно любой войне. Вера в благочестивых социалистов была сильнее логики. После этого, он проводил анализ Второй мировой войны, где увидел абсолютно тоже самое, это еще больше укрепило его веру.

За что боролся на то и напоролся.

Уже после смерти Оруэлла от туберкулеза в 1950 году, после Второй мировой войны и начала «Холодной войны» между СССР и США, этот роман интерпретировался правящим классом как аллюзия на Сталинский режим в Советском союзе и в последствии использовался для идеологического давления на коммунистов всего мира. Таким образом Оруэлл, называвший себя «социалистом», сыграл на руку правящему классу.

Он раскритиковал именно «режим Сталина», видимо чувствуя свою роль в предостережении о возможном исходе «диктатуры пролетариата», которую и выполнял Сталин, во избежание демократизации и последующей контрреволюции. По некоторым версиям, Сталин был убит в 1953 году, именно за свою линию, не позволяющую запустить буржуазную демократию и пролезть во власть людям, которые хотели бы вернуть капитализм.

Оруэлл прослыл жестким троллем «совков» и вообще коммунистов всех мастей, поэтому сразу полюбился антикоммунистам во всем мире, из-за этой идеологической войны люди стали интерпретировать роман только как критику коммунизма, кто-то же говорил, что это вообще критика капитализма, потому что походит на режим Гитлера. Так же многие социалисты из других стран мира, очень сильно бомбили по поводу взглядов Оруэлла на единственную страну победившую капитализм в тот момент.

Казалось бы, Оруэлл — это типичный антисоветчик, но сам он говорит вот что...

«Каждая строчка серьезной работы, которую я написал с 1936 года, была направлена, прямо или косвенно, против тоталитаризма и за демократический социализм, как я его понимаю»

Джордж Оруэлл «Почему я пишу»

Парадоксально, но Оруэлл сам стал жертвой того, о чем писал, он знал о Советской союзе только по косвенным и вторичным источникам, потому что ни разу не был в СССР лично. У него выстроилась мировоззренческая система, в которой он просто не понимал, зачем нужна диктатура и на кого она направленна. Оруэлл просто не мог знать как живут обычные люди в СССР, он думал лишь о том, что ему не дадут высказывать свое мнение, по сути угрожающее социализму.

Сам же он говорил..

«Вы ничего не узнаете об иностранном государстве, пока сами в нём не поработаете».

Оруэлл был социалистом-верующим, скорее всего плохо понимал теорию, никогда не участвовал в политике, не понимал какими методами вынуждены пользоваться все государства, он был за все хорошее и против всего плохого.

Так как он был писателем, прежде всего, он пытался защитить литературу, как свою стезю. Таким образом, он стал удобной марионеткой в интересах правящего класса, и сам не сознавая, принял участие в будущей идеологической и информационной войне, которой так боялся.

Фашизм — ложь, и потому он обречен на литературное бесплодие. И когда он уйдет в прошлое, у него не будет истории, кроме кровавой истории убийств, которая и сейчас всем известна и которую кое-кто из нас за последние несколько месяцев видел своими глазами.

Писатель, если он знает, из-за чего и как ведется война, привыкает к ней. Это — важное открытие. Просто поражаешься при мысли, что ты действительно привык к ней. Когда каждый день бываешь на фронте и видишь позиционную войну, маневренную войну, атаки и контратаки, все это имеет смысл, сколько бы людей мы ни теряли убитыми и ранеными, если знаешь, за что борются люди, и знаешь, что они борются разумно. Когда люди борются за освобождение своей родины от иностранных захватчиков, и когда эти люди — твои друзья, и новые друзья и давнишние, и ты знаешь, как на них напали и как они боролись, вначале почти без оружия, то, глядя на их жизнь и борьбу и смерть, начинаешь понимать, что есть вещи и хуже войны. Трусость хуже, предательство хуже, эгоизм хуже.

В Мадриде мы, военные корреспонденты, в прошлом месяце девятнадцать дней были свидетелями убийства. Совершала его германская артиллерия, и это было отлично организованное убийство.

Я сказал, что к войне привыкаешь. Если по-настоящему интересуешься военной наукой, — а это великая наука, — и вопросом о том, как ведут себя люди в моменты опасности, этим можно так увлечься, что одна мысль о собственной судьбе покажется гадким себялюбием.

Но к убийству привыкнуть нельзя. А мы в Мадриде девятнадцать дней подряд наблюдали массовое убийство.

Фашистские государства верят в тотальную войну. Это попросту значит, что, всякий раз как их бьют вооруженные силы, они вымещают свое поражение на мирных жителях. В эту войну, начиная с середины ноября 1937 года, их били в Западном Парке, били в Пардо, били в Карабанчеле, били на Хараме, били под Бриуэгой и под Кордовой. И всякий раз, после поражения на фронте, они спасают то, что почему-то зовут своей честью, убивая гражданское население.

Начав описывать все это, я вызвал бы у вас только тошноту. Может быть, я пробудил бы в вас ненависть. Но не это нам сейчас нужно. Нам нужно ясное понимание преступности фашизма и того, как с ним бороться. Мы должны понять, что эти убийства — всего лишь жесты бандита, опасного бандита — фашизма. А усмирить бандита можно только одним способом — крепко побив его.

(с) Эрнест Хэмингуэй, "Писатель и война".