Хемингуэй
С портретами не очень дружу, но решил попробовать, уж очень нравятся произведения)
Почерки известных поэтов и писателей
Об иронии жизни
За свою жизнь Хемингуэй пережил сибирскую язву, малярию, рак кожи, пневмонию и диабет. Он выжил в двух авиакатастрофах, пережил разрыв почки, гепатит, разрыв селезенки, перелом основания черепа. Раздавленный позвонок сросся, и даже не оставил его парализованным. В итоге, он покончил жизнь самоубийством.
101-ая годовщина образования Красной Армии
Эрнест Хемингуэй знал, о чём говорил.
Со 101-ой годовщиной образования Рабоче-крестьянской Красной армии и Военно-морского флота!
24 года дисциплины и труда во имя победы создали вечную славу, имя которой — Красная Армия. Каждый, кто любит свободу, находится в таком долгу у Красной Армии, который он никогда не сможет оплатить. Но мы можем заявить, что Советский Союз получит оружие, деньги и продовольствие, в которых он нуждается.
Всякий, кто хочет разгромить Гитлера, должен считать Красную Армию героическим образцом, которому необходимо подражать.
Февраль 1942 года.
Эрнест Хемингуэй.
Старый газетчик пишет…
Великая Марта Геллхорн: между сексом и войной
Стремительная. Бесстрашная. Элегантная. Готовая немедленно мчаться с парой долларов и записной книжкой в любой бушующий ад, чтобы в своих статьях рассказать о попавших в него людях. Такой была Марта Геллхорн: почти неизвестная в России, но по праву входящая в число самых крупных журналистов США прошлого столетия.
Снова в путь
Испания. Финляндия. Китай. Европа и Азия Второй мировой: от Англии и Сицилии до Бирмы и Сингапура. Израиль и Палестина. Индонезия. Африка. Вьетнам. Сальвадор. Никарагуа. Панама.
Десятки лет. Тысячи миль. Дни и ночи в изрытых воронками полях, и сгоревших городах. Среди трассеров и танков, среди пыли наступающих колонн и толп беженцев.
Передышка. Восстановление до минимума работоспособности.
И снова в путь — туда, где трещат выстрелы и потоком льётся человеческая кровь. Рассказывать миру о горе и боли, героизме и трусости, великих полководцах, простых солдатах и всеми забытых сиротах.
La vie parisienne
Марта родилась в 1908 году в семье врача Джорджа Геллхорна и Эдны Геллхорн — одной из крупнейших деятельниц американского суфражистского движения.
Нрав у девочки с рождения был безбашенным и лихим. Семь переломов и три сотрясения мозга только усугубили живость характера.
Она рано увлеклась журналистикой. Бросила колледж за ненадобностью — и не прогадала. Талант и упорные усилия заменили высшее образование. После трёх лет работы репортёром криминальной хроники в журнале «Нью Репаблик» она помчалась в Париж — работать в интересах новостного агентства «Юнайтед Пресс».
Яркая неудержимая американка с элегантнейшей, даже по парижским меркам, внешностью и манерами произвела во французской столице изрядный фурор. В «Вог» её жаждали видеть топ-моделью. Кавалеры вились табунами — некоторые не без успеха. Её самым известным любовником стал скандальный писатель и экономист маркиз Бертран де Жувенель.
Вот только прожигать жизнь на раутах и в будуарах показалось Марте слишком пресным — и безответственным.
О социальной ответственности
К моменту прибытия Марты в Париж мир рухнул в Великую депрессию. Десятки миллионов судеб оказались перемолоты жерновами экономического кризиса. Безработица, нищета, безнадёжность стали реальностью для ещё вчера процветавших среди «ревущих двадцатых» самых богатых и развитых стран планеты.
Марта помчалась в Америку и устроилась следователем-репортёром в Федеральное управление по оказанию чрезвычайной помощи.
В следующие годы она носилась по самым пострадавшим от депрессии штатам страны и со всей яростью и горечью описывала ужасы постигшей людей нищеты. Естественно, в интересах поддержки «нового курса» президента Рузвельта.
Впечатлённая её работой Элеонора Рузвельт настойчиво предлагала ей статусную должность в администрации президента США.
«Жизнь удалась», — сказал бы кто-то другой. «Хрена с два», — сказала Марта.
Две Флориды
В этот самый момент в дымном флоридском баре мисс Геллхорн встретила крупного, хорошо поддатого мужчину.
Им оказался Эрнест Хемингуэй. Её любимый писатель. Его заинтересовала задумчивая девушка в чёрном платье с внешностью голливудской звезды.
В завязавшемся разговоре он обмолвился, что едет в охваченную гражданской войной Испанию корреспондентом.
Марта решила, что тоже поедет туда.
Дав пощёчину несколько распустившему руки «старине Хему», она растворилась в ночи. Чтобы взять сумку, последние 50 долларов и помчаться на испанские фронты.
По иронии судьбы, во второй раз Марта и Эрнест встретились тоже во Флориде: так называлась гостиница в осаждённом националистами Мадриде. Она просто кишела корреспондентами всех стран. Во всех стадиях алкогольного опьянения.
Кровавое фламенко
Вскоре Марта впервые увидела реалии войны. Ошмётки тел мужчин, женщин и детей в лужах крови на мадридских улицах после налёта бомбардировщиков.
Она чуть не потеряла рассудок от стресса. Ворвалась в отель с нечеловеческими воплями и билась головой о предметы.
Хемингуэй дал ей оплеуху и поинтересовался: так она — военный корреспондент или всё же истеричная парижская мамзель?
Затем было много виски и много секса. Сначала во «Флориде», потом везде — от Барселоны до южных фронтов. Бесконечные военные дни и ночи. Бомбёжки, трупы, траншеи, артобстрелы, гибель друзей и коллег, перебежки между окопами под пулемётным огнём — и тексты.
Тексты, которые полились из-под ленты её печатной машинки нескончаемым потоком. Под чутким руководством Хемингуэя, с которым они плечом к плечу шли сквозь огонь и смерть — как бы пафосно это ни прозвучало.
В этом огне Марта преобразилась. Страх ушёл. Она разве что не танцевала под пулями и снарядами, смеясь над «осторожничающим» любовником, — отнюдь не отличавшимся робостью.
Стиль новой звезды военной журналистики оттачивался со свойственной ей стремительностью. Оплоты Республики падали один за другим, легионы генералиссимуса Франко железной поступью шли вперёд — и эти трагедия одних и триумф других стали лучшей школой журналистики для Марты Геллхорн.
К моменту перехода французской границы с последними отступающими республиканцами она, по мнению критиков, стала более сильным публицистом, чем сам «старина Хем».
Ответ на вопрос
Вопрос Хемингуэя о том, кто же она — военкор или мамзель, обернулся для него совсем иной стороной.
Эрнест развёлся со второй женой и вступил в брак с Мартой. Они купили виллу «Финка Вихия» в Гаване, и вроде всё у двух великих творческих людей должно было пойти лучше некуда.
Увы. Не срослось.
Марта действительно стала военкором. До мозга костей и кончиков ногтей. Отравленная войной, она уже не могла жить без неё.
А Эрнест… Эрнест по тогдашним обыкновениям и собственным привычкам считал, что Марта должна стать образцовой женой. Не Kinder, Küche, Kirche, конечно, но около того. При этом становиться образцовым мужем он сам совершенно не собирался. Выпивка, друзья, загулы, в том числе с дамами разного поведения. Как без этого писать?
Вскоре Марта выбила аккредитацию на советско-финскую войну. Хемингуэй был искренне возмущён. «Как так? Ты же моя жена!». «Так поехали вместе, — сказала Марта. — Всё будет, как в Испании. Там у нас получалось круто».
Эрнест не поехал. Он вовсю работал над новым романом, «По ком звонит колокол». В него он вкладывал свой опыт испанской войны, и новая кампания могла этому только помешать.
Всё же он был в первую очередь писателем, а она — журналистом.
Впрочем, после завершения романа они вместе отправились в сражающийся с японцами Китай и работали там почти до самой атаки на Пёрл-Харбор.
Эрнесту снова захотелось мирной жизни и жены под боком. Марта жаждала работать на фронтах дальше. Не договорились. Она уехала, он со злости напился вусмерть и расстреливал цветы в саду из ружья.
Пока Марта бегала под немецкими и японскими пулями на фронтах нового глобального конфликта, Хемингуэй ввязался в ловлю немецких шпионов и подлодок на Кубе и в окрестностях.
Шпионов и подлодки ему поймать не удалось. Зато удалось уйти в совершенно безумный даже по его меркам запой и загул. За счёт правительства США.
Всё летит в…
В свои визиты на Кубу Марта устраивала ему разносы и пыталась убедить хотя бы не швырять самопальную бомбу из огнетушителя в немецкую подлодку — но не помогало. Всё летело к чертям. Вино, любовницы, ром, коктейли, любовницы, рыбалка, ром, абсент, снова любовницы.
Ничего удивительного, что ближе к концу войны «старина Хем» обзавёлся красивыми заслуженными рогами — когда Марта познакомилась с самым молодым комдивом вооружённых сил США — командиром 82-й парашютно-десантной дивизии Джеймсом Гейвином.
Чтобы попасть в Нормандию с первыми волнами десанта, Марта тайком забралась в ванную госпитального корабля. И стала единственным военкором союзников на берегах Франции в славный день начала операции «Оверлорд».
Хемингуэй тоже отправился военкорствовать в Европу. Но работали они уже не вместе. У неё всё было неплохо с отчаянным комдивом-десантником и виски, у Эрнеста же и без супруги хватало женского общества и всё того же алкоголя.
Вскоре Хемингуэй в привычном состоянии «на бровях» влетел на джипе в цистерну в компании очередной любовницы, журналистки Мэри Уэлш.
Марта примчалась в госпиталь к лежащему в бинтах мужу. Вместо сочувствия она выразила глубочайший сарказм на тему «это война, парень, тут себя так не ведут». И умчалась обратно на линию фронта, оставив молчаливый недвусмысленный ответ на второй судьбоносный вопрос Эрнеста: так она — военный корреспондент или всё же законная жена?
Женщина в сердце тьмы
Через некоторое время после конца войны она сама ушла в жесточайшие запои и загулы, в которых был не только алкоголь, но и другие вещества.
Она нашла силы вернуться к жизни и ещё раз попробовала выйти замуж — за главного редактора «Таймс». Почти остепенилась на 10 лет, пытаясь стать идеальной женой и приёмной матерью — пока не выяснила, что и этот муж не считал себя обязанным хранить супружескую верность.
Марта полностью посвятила себя войне. С 1963 года и до самого конца 80-х она практически всегда была на острие событий там, где шла очередная война. Статьи, книги, снова статьи.
Она должна была быть в самой гуще событий, видеть всё своими глазами, слышать рассказы участников — и превращать всё это в тексты, которые прочтут миллионы.
Марта писала не столько о войне, сколько о людях на войне. Прежде всего о тех, кто страдает. О простых солдатах — обеих сторон. О гражданских, попавших в мясорубку конфликта. Беженцах, раненых, сиротах.
Она была одним из тех авторов, кто открыл глаза американского общества на то, что в действительности творилось во Вьетнаме и многих других местах. Её тексты были крайне неудобны военным и властям всех сторон — но в них было много горькой правды о том, что такое война. Во всех её жутких ликах.
Она ещё не раз пыталась остепениться. Купила 19 домов в разных местах планеты. Обустроила их в своём вкусе — но не прожила ни в одном и нескольких недель. То же и с личной жизнью. Случайные встречи, бары, виски, мотели — и снова бесконечные дороги войны.
Панама стала последней из войн Марты Геллхорн.
Она мечтала отправиться на горящие Балканы. Но организм, истрёпанный бурной жизнью, стремительно сдавал. Её жизнь пожирали рак и подступающая слепота. Несмотря на приближающуюся смерть, Марта успела вместо Боснии отправиться в Бразилию — чтобы рассказать об уличных детях в аду фавел (бразильских трущоб).
Последнее решение в своей горькой и яростной судьбе она приняла 15 февраля 1998 года, добровольно уйдя из жизни в Лондоне.
История Марты Геллхорн достаточно сильна для того, чтобы определение «третья жена Эрнеста Хемингуэя» осталось не самым важным фактом биографии величайшей женщины-военкора в истории.
Источник: https://warhead.su/
Противолодочный алкотрип Хемингуэя
Не секрет, что Хемингуэй любил выпить. Очень любил выпить. Самые знаменитые кубинские коктейли до сих пор связывают с его именем, а в гаванских барах по сей день вспоминают, где, что и в каких количествах он употреблял. Неудивительно, что его попытка помочь борьбе союзников во Второй мировой в итоге тоже свелась к грандиозным попойкам. Но он честно хотел помочь.
Сейчас произведения Эрнеста Хемингуэя могут быть многим незнакомы. Sic transit gloria mundi. Другие времена, другие имена.
А вот в середине ХХ столетия он был культовой фигурой. Титаном. И на Западе, и на Востоке. Человеком, показавшим сложность, боль и мощь своего времени.
Особый культ «старины Хема» сложился у послевоенной советской интеллигенции.
Он был невероятно «наш»: писатель левых взглядов, искренне болевший душой за страдания простого человека, ненавидевший язвы капитализма и страстно боровшийся с нацизмом.
И одновременно восхитительно «не наш»: жил как хотел, без недремлющего ока, партсобраний и проработок на месткоме. Пил ром в дымных барах в самых романтичных местах планеты, а не в пивной у подъезда. Рисковал по собственной инициативе в «горячих точках». Писал то, что находил нужным.
Сухой, строгий, «рубленый» стиль писателя казался идеалом и для «физиков», и для многих «лириков».
Разумеется, реальность была куда сложнее. И даже умер Хемингуэй не без участия американских «компетентных органов» — с которыми временами весьма активно сотрудничал.
Впрочем, органам от этого было не легче.
Самая эпичная история работы Хемингуэя с американской разведкой повергла бы в шок советских романтиков 60-х. Наверное, хорошо, что они о ней не слышали. Образ «старины Хема» с портрета на стене — того самого, где он с бородой и в свитере, — остался «незапятнанным» этим совершенно сказочным разгильдяйством.
Шпионы и подлодки, шпионы и подлодки everywhere!
Начало Второй мировой войны застало Хемингуэя в непростой период жизни. Развод с одной женой, свадьба с другой, разъезды между Кубой, северо-западными штатами и Китаем — и всё это в процессе написания «По ком звонит колокол» о гражданской войне в Испании.
На Кубе писатель проводил зимы на своей гаванской вилле «Финка Вихия» в обществе новой супруги, военной корреспондентки Марты Геллхорн. А ещё друзей, собутыльников и оравы в несколько десятков котов. В 1942 году мировая война пришла и к этим тропическим берегам.
После вступления Америки в войну «волчьи стаи» немецких субмарин стали всё чаще и наглее появляться у восточного побережья США и в водах Карибского моря. Они безнаказанно топили всё, что видели. И порой шутки ради и лихости для попросту обстреливали американский берег из пушек.
Сил на их обнаружение и перехват у ВМС США и береговой охраны тогда катастрофически не хватало: титаническая машина американской военной промышленности только набирала обороты.
Вдобавок к этому Куба, мягкое подбрюшье Америки, тропический рай для отпускников и оплот финансовых интересов американской мафии, была битком набита испанскими националистами.
Диктатор Батиста совмещал лояльность Вашингтону и тесную дружбу с почтенными донами вроде Лаки Лучано, симпатизирующими испанскому режиму Франко. Ну а франкисты, по понятным причинам, дружили с нацистами. Было логично предположить, что испанцы «сливают» немецкой разведке всё, что видят и слышат.
Хемингуэй очень любил Кубу. А нацистов и франкистов он, прошедший военкором почти всю испанскую гражданскую войну на стороне Республики, не переваривал категорически и страстно. По его справедливому мнению, нацистским агентам на Кубе и подлодкам в водах Карибского моря делать было решительно нечего.
Поразмыслив, писатель обратился к разведке флота США с предложением помочь.
Алкоконтрразведка
Трудно сказать точно, когда начались отношения Хемингуэя со спецслужбами.
Известно, что во время пребывания в Китае в 1941 году он передавал интересную информацию в штаб американской военной разведки в Маниле и в управление военно-морской разведки США.
Ходят слухи, что тогда же — или ещё в Испании — он оказывал деликатные услуги и советским разведчикам. Ну а со спецслужбами испанского Народного фронта, особенно контрразведкой, он взаимодействовал достаточно плотно. Что ему и пригодилось в дальнейшем.
Для США в те годы «курица была не птица, а Куба не заграница». Остров являлся вотчиной ФБР и флотской разведки США. Да и задачи там касались в основном дел военно-морских: как выкинуть из карибских волн нацистские подлодки, помешать франкистам и прямым немецким шпионам сообщать в Берлин важные сведения или вовсе снабжать немецких подводников топливом и едой.
Хемингуэй согласовал свои действия с посольством США и через него — с ФБР. Получил на всё про всё то ли 500, то ли 1000 долларов в месяц.
Правда, парабеллум ему не дали. Зато присвоили личный номер. Эрнест Хемингуэй стал «агентом 08».
Писатель принялся создавать собственную спецслужбу, в которую вошли друзья и собутыльники. Местные пройдохи, которые были не очень в ладах с законом, но знали всё обо всём — особенно в сферах не слишком легальных. Даже испанские аристократы либеральных взглядов и сотрудницы гаванских борделей.
Всё заверте…
Вилла «Финка Вихия» превратилась в штаб-квартиру частной контрразведывательной службы Эрнеста Хемингуэя. Её он назвал Crook Factory — «Фабрика Плутов». Сеть «старины Хема» оплела Гавану и остальную Кубу.
Мнения об эффективности этой сети противоречивы. Тем более, что ежедневные доклады Хемингуэя о работе «Фабрики Плутов» до сих пор находятся под грифом.
Американский посол на Кубе Спруилл Брейден был в восторге. Он оценивал команду Хемингуэя как «отличную организацию, делающую первоклассную работу» (excellent organization. A-one job).
Марта Геллхорн, человек широких взглядов и вообще полевой военкор, восторгов посла о деятельности супруга всё равно не разделяла. Ибо на практике эта деятельность выглядела как непрекращающаяся попойка безумной компании из пары дюжин разномастных персонажей в гостевом доме на вилле.
В одном из писем Марте, продолжавшей носиться по охваченному войной миру с фотоаппаратом и записной книжкой, Эрнест жаловался, что во время очередной пьянки «Фабрики Плутов» компания в 21 физиономию выпила всего лишь 24 бутылки вина.
Правда, в процессе этого мероприятия бравые контрразведчики кидались друг в друга бутылками и стульями, дрались батонами и палили из пистолетов. Надо полагать, дамы противоречивой социальной ответственности там тоже были.
Словом, работа «Фабрики Плутов» не слишком укрепляла брак двух творческих людей.
Несекретные документальные сведения о контрразведывательной работе всего этого бардака обрывочны и не слишком серьёзны. Кто-то из «плутов» заподозрил в заговоре целого шефа полиции, проверка этого не подтвердила. Кто-то заметил подозрительную коробку — но вместо взрывчатки и «Энигмы» там оказались христианские книжки.
Наиболее трезвой выглядит точка зрения, что настоящих контрразведывательных успехов попойки «Фабрики» не принесли. Её работа была слишком шумной, буйной и демонстративной.
Зато она заставила всех действующих агентов и просто сочувствующих рейху быть гораздо осторожнее и трижды продумывать каждое сомнительное действие. Ведь любой бродяга с бутылкой рома или девица на углу могли оказаться глазами и ушами «старины Хема».
Сколько операций немецкой разведки и франкистского подполья на Кубе так и не состоялось или прошло не в полном объёме, мы никогда не узнаем. Возможно, что не так уж мало. И это тоже было вкладом в общее дело.
С пулемётом и бомбой на подлодку!
Спустя около месяца с начала контрразведывательных попоек на вилле «Финка Вихия» Хемингуэй предложил американской разведке ещё более великолепный план.
К этому времени немецкие подлодки у берегов Кубы обнаглели совершенно вкрай. Они уже не только топили сухогрузы и танкеры, но и попутно отбирали у простых моряков еду и выпивку.
Что делать?
План был фееричен.
Дайте мне на яхту «Пилар» пулемёт. Крупнокалиберный!
Немец решит отобрать у нас ром и закуску, всплывёт.
Тут мы как жахнем по нему из «Браунинга»!
И скажите точные габариты люков на рубке немецких подлодок.
Я туда буду бомбу бросать!
Мы возьмём фашистов на абордаж!
Впрочем, настоящей феерией было не это. А то, что этот «образец здравомыслия и стратегического планирования» с восторгом принял не только очарованный Хемингуэем посол Брейден, но ещё и пять адмиралов военно-морских сил Соединённых Штатов Америки. Включая командующего базой Гуантанамо на Кубе.
Впрочем, на самом деле странно лишь то, что они согласились работать конкретно с нашим героем. Ведь к тому времени в Карибском море вовсю действовал «Хулиганский флот». Около двух сотен частных посудин, от небольших корытец до роскошных яхт, днём и ночью вели наблюдение за окрестными водами и сообщали разведке ВМФ о замеченных подлодках. Некоторые были вооружены пулемётами и даже глубинными бомбами. К делу большинство экипажей относились серьёзно и ответственно.
Хемингуэю выдали гидрофон со специально обученным сержантом, «томпсоны», гранаты. И даже более того — горючее и страховки на жизнь участников операции, которую окрестили «Френдлесс» — в честь одного из писательских котов.
Сразу виден серьёзный подход.
Правда, писателю не дали пулемёт — но его добыли собутыльники по контрразведывательной работе и тайком, по частям доставили на яхту «Пилар».
Бомбу тоже не дали. Её сделали сами, набив под завязку взрывчаткой старый огнетушитель. Приступили к тренировкам по стрельбе и бросанию бомбы нацистам в люк.
Марта мрачно и меланхолично заметила — мол, даже если нацисты не превратят вас в решето до броска, от взрыва этой дуры вы всей компанией отправитесь на дно следом за подлодкой. Уж очень крохотной была «Пилар».
Мудрую женщину традиционно не послушали. Впрочем, бомбу к счастью для себя самих, наши герои так и не применили.
«Пилар» стала отправляться в море между попойками «Фабрики Плутов».
Говорят, один раз они видели на горизонте что-то вроде подлодки. Некоторые утверждают, что даже два раза.
В остальном патрулирование сводилось к многочасовой рыбалке, солнечным ваннам, чтению и игре в карты. Естественно, не без алкоголя: «не до мытья нам, сынок», как говорится в старом ирландском анекдоте.
Посол Брейден снова писал о фантастическом успехе действий Хемингуэя, рекомендуя представить его к государственным наградам за доблесть и превозмогание.
Марта Геллхорн всё более мрачно рекомендовала супругу прекратить профанацию и спаивание населения Кубы за государственный счёт, а ехать наконец на фронт военкорить. Поскольку реагировать находящийся в упоении от происходящего (во всех смыслах) Эрнест не собирался, виллу помимо пальбы и пьяных воплей сотрясали грандиозные семейные скандалы.
За время работы «Фабрики Плутов» и противолодочных походов «Пилар» Эрнест Хемингуэй благополучно допился за счёт военно-морской разведки США до того, что его вид вызывал тревогу даже видавших виды старых друзей‑собутыльников.
Лавочку с контрразведкой в апреле 1943 года прикрыл знаменитый директор ФБР Джон Эдгар Гувер. Он недолюбливал Хемингуэя — писатель имел откровенно «красные» взгляды, а Гувер был антикоммунистом до паранойи. Но тут он в какой-то степени спас «старину Хема» от окончательной алкодеградации.
Ещё раньше закончилось сотрудничество с военно-морской разведкой. Флот и береговая охрана с начала 1943 года стали достаточно насыщены техникой и людьми, чтобы всякая надобность в привлечении гражданских для охоты за подлодками отпала.
Эрнест Хемингуэй понемногу пришёл в себя и отправился на фронт военным корреспондентом. Одним из первых он вступил в освобождённый Париж.
Впрочем, была во всём этом и хорошая сторона.
Именно долгие «вроде-бы-как-противолодочные» рыбалки на «Пилар» дали ему ключевые впечатления и опыт, которые спустя десяток лет превратились в страницы великой повести «Старик и море».
Ну а вилла «Финка Вихия» до сих пор стоит в Гаване — там находится дом-музей Эрнеста Хемингуэя. Здесь же под навесом находится и та самая яхта «Пилар».
Если как-нибудь окажетесь на Кубе, смею надеяться, знание этой истории сделает впечатления от посещения ещё более яркими.
Источник: warhead.su
Так выглядит депрессия
Все фото сделаны накануне самоубийства на почве депрессии.
Писатель
Осенью 1963 года Стейнбек с женой побывал в Москве, Киеве, Ленинграде и Тбилиси.
Владимир Познер в предисловии к российскому изданию «Русского дневника» американского писателя Джона Стейнбека рассказывал такую историю, связанную с этой поездкой.
«К этому времени он обзавёлся пышной рыжей бородой (что важно для этого случая). Вот, что он рассказал мне:
— Зашел я в гастроном посмотреть, что продают. Пока стоял, подошел ко мне человек и начал что-то говорить. Ну, я по-русски ни слова не знаю, а он понял, выставил один палец и говорит „рубль, рубль!“. Ну, я понял, что ему нужен рубль. Я дал ему. Он так выставил ладонь, мол, стой, куда-то ушел, очень быстро вернулся с бутылкой водки, сделал мне знак, чтобы я пошел за ним. Вышли из магазина, зашли в какой-то подъезд, там его ждал еще человек. Тот достал из кармана стакан, этот ловко открыл бутылку, налил стакан до краёв, не проронив ни капли, приподнял его, вроде как салют, и залпом выпил. Налил еще и протянул мне. Я последовал его примеру. Потом налил третьему, и тот выпил. После этого он вновь выставляет палец и говорит „рубль!“. Я ему дал, он выскочил из подъезда и через три минуты вновь появился с бутылкой. Ну, повторили всю процедуру и расстались лучшими друзьями. Я вышел на улицу, соображаю плохо, сел на обочину. Тут подходит ваш полицейский и начинает мне что-то выговаривать. Видно, у вас сидеть на обочине нельзя. Я встал и сказал ему единственное предложение, которое я выучил по-русски: „Я — американский писатель“. Он посмотрел на меня, улыбнулся во всё лицо и бросился обнимать меня, крикнув „Хемингуэй!!!“. Ваша страна единственная, в которой полицейские читали Хемингуэя».
Хемингуэй плохого не посоветует
Никогда не мешкай поцеловать милую девушку и открыть бутылку виски
Отели, в которых были написаны литературные шедевры.
1. Стивен Кинг. «Сияние»
The Stanley Hotel, США, Колорадо
от 12 000 руб
Этот симпатичный отель в колониальном стиле вдохновил Стивена Кинга на один из самых популярных и страшных его романов. В 1974 году Кинг с женой остановились здесь на одну ночь.
Поздно вечером они ехали через Эстес-парк, наткнулись на эту гостиницу и решили в ней переночевать. На стойке регистрации выяснилось, что они единственные постояльцы — совсем скоро отель закрывался на зиму. Кинг был очень впечатлен пустыми коридорами и огромной столовой, где все стулья были подняты на столы и лишь их столик готов принять гостей.
Ночью Кингу приснился его трехлетний сын, в ужасе убегающий по длинному коридору от пожарного шланга. Писатель проснулся от этого кошмара, сел у окна и, глядя на горы, за несколько минут сочинил сюжет «Сияния». Роман опубликовали в 1977 году, и он сразу стал бестселлером. Фильм 1980 года снимали в другой локации, но вот в мини-сериале 1997 года вы видите именно «Стэнли».
Ну и, конечно, гостиница «Оверлук» в книге полностью вдохновлена отелем «Стэнли». А число 217 не случайно выбрано для номера, в котором происходят одни из самых пугающих событий, — именно в нем останавливались Кинг с женой. В самом «Стэнли» эту комнату бронируют чаще других.
А еще говорят, что после публикации «Сияния» в отеле и вправду стали происходить странные события: иногда здесь видят бегающих по коридору четвертого этажа призрачных детей, а в музыкальной комнате изредка появляется покойная миссис Стэнли, жена основателя гостиницы.
2. Агата Кристи.«Убийство в Восточном экспрессе»
Pera Palace Hotel Jumeirah, Стамбул, Турция
от 6337 руб
Английская писательница и автор огромного количества детективов много путешествовала, и поездки вдохновляли её на новые бестселлеры. Так, во время поездки по Среднему Востоку Кристи написала один из своих самых знаменитых детективов — «Убийство в Восточном экспрессе». Она несколько раз ездила на этом экспрессе из Стамбула в Лондон и не понаслышке знала о том, каково это — оказаться в заблокированном поезде вдали от людей: в 1931 году «Восточный экспресс» с Кристи на борту несколько часов простоял в поле из-за снежной бури. Отметим, что в свои поездки писательница всегда брала печатную машинку, так что, возможно, начало романа зародилось именно в тот день.
Ну а дописывала «Убийство в Восточном экспрессе» Кристи уже в более комфортных условиях: в номере 411 отеля Pera Palace Hotel Jumeirah в Стамбуле. Сегодня номер назван в честь Агаты Кристи, и в нем тщательно воссоздана обстановка того времени.
Отель любил и еще один известный писатель — Эрнест Хемингуэй, по слухам, мог часами потягивать виски в баре «Ориент».
Также в Pera Palace Hotel Jumeirah останавливались королева Елизавета II и король Эдвард VIII, Сара Бернар и Грета Гарбо, Альфред Хичкок, Жаклин Кеннеди и Мустафа Ататюрк.
3. Джоан Роулинг. «Гарри Поттер и дары смерти»
The Balmoral Hotel, Эдинбург, Великобритания
от 16 200 руб
Заключительную часть знаменитой истории о мальчике, который выжил, Джоан Роулинг дописывала в старинном отеле The Balmoral Hotel в Эдинбурге. Само здание выглядит словно сошедшим со страниц саги: в подобном викторианском особняке вполне могла бы располагаться школа магов.
Роулинг писала книгу в комнате 552 на пятом этаже. На двери номера висит табличка The J.K. Rowling Suite и небольшая фигурка совы. За дверью — огромный сьют со спальней, гардеробной, просторной ванной комнатой и большой гостиной. В гостиной и стоит стол, за которым были написаны несколько глав «Гарри Поттера».
Как признается в одном из интервью сама Роулинг, дописать книгу дома ей постоянно кто-то мешал, и она вспомнила о «Балморале», где уже останавливалась пару раз. Так что в августе 2006 года писательница переехала в отель. О том, кто живет в большом угловом люксе, знали всего несколько человек из персонала гостиницы. Они сделали все возможное, чтобы никто не тревожил знаменитую писательницу, так что она прожила в номере полгода и закончила свою знаменитую историю.
Сегодня снять тот же номер в отеле нельзя, но к услугам гостей еще 167 номеров — от классических до делюкса. А еще спа-салон, сауна, турецкая баня, зал для фитнеса и шикарный ресторан Number One.
4. Ян Флеминг. Серия книг о Джеймсе Бонде
GoldenEye, Оракабесса, Ямайка
от 42 069 руб
По правде говоря, когда Ян Флеминг писал в особняке «Золотой глаз» книги про Джеймса Бонда, отеля тут еще не было. Дом полностью принадлежал писателю: он купил участок земли на Ямайке в 1946 году и построил свой дом на краю скалы с видом на частный пляж. Зато в наши дни здесь может остановиться любой путешественник — если, конечно, заранее забронирует один из 22 номеров.
Основной дом, где и написаны истории о великом агенте, построен по эскизам Флеминга. Писатель провел здесь более 20 зим. Здесь также гостили Ноэл Кауард, Кэтрин Хэпберн, Эррол Флинн, Сэсил Битон, принцесса Маргарет и премьер-министр Великобритании сэр Энтони Иден. А после смерти Флеминга в 1964 году особняк выкупил известный музыкальный продюсер Крис Блэквелл, и на вилле побывала целая череда знаменитых музыкантов: Стинг, Боно, Майкл Кейн, а также Джонни Депп и чета Клинтон. Кстати, многие звездные гости сажали на участке деревья — эту традицию начал в 1956 году сэр Энтони Иден.
В основном доме всего три спальни, остальные номера расположены в построенных позднее коттеджах. Но если хочется поймать вдохновение, попросите поселить вас в комнате самого Флеминга, где даже сохранился стол, за которым он писал книги про агента 007. Он, кстати, специально стоит спиной к окну с видом на море, чтобы не отвлекаться.
5. Эрнест Хемингуэй. «По ком звонит колокол»
Ambos Mundos, Гавана, Куба
от 18 292 руб
Эрнест Хемингуэй вообще очень уважал хорошие гостиницы, и в десятках отелей по всему миру есть номера, где он останавливался или даже подолгу жил. Но честь называться отелем, где Хемингуэй творил, выпала немногим. И Ambos Mundos — один из них.
Это одна из самых старых гостиниц Гаваны, построена она в конце 1920-х годов. А уже в начале 1930-х номер 511 снял Хемингуэй. Он прожил здесь семь лет и написал за это время три книги: «Смерть после полудня», «Зеленые холмы Африки» и «Иметь и не иметь». Также здесь он написал некоторые главы одного из самых знаменитых своих романов «По ком звонит колокол».
Сегодня в номере 511 устроен небольшой музей, в котором хранится печатная машинка и некоторые личные вещи писателя. Кровать в номере также сохранилась с тех времен. Кроме того, один из ресторанов отеля носит название Hemingway. А в другом ресторане, Plaza de Armas, подают любимые блюда Хемингуэя. Если остановитесь в Ambos Mundos, обязательно поднимитесь также в бар на крыше: отсюда открывается потрясающий вид на исторический центр Гаваны.
6. Редьярд Киплинг. «Книга джунглей»
Rocco Forte Brown's Hotel, Лондон, Великобритания
от 32 782 руб
Brown’s — респектабельный и одновременно роскошный пятизвездочный отель, расположенный в самом центре Лондона, между площадью Пикадилли и улицей Риджент-стрит. Именно здесь Редьярд Киплинг написал свое самое известное произведение — «Книгу джунглей». Конечно, вдохновением рассказов, вошедших в книгу, стал не туманный Лондон, а Индия, где Киплинг провел свое детство. Но не исключено, что комфорт и удобство номера в Brown’s сыграли свою роль и помогли писателю создать произведение, которое и сегодня любят и дети, и взрослые.
В отеле доступен специальный сьют, названный именем Киплинга. В номере царит неповторимая атмосфера колониальной Индии. На стенах — уникальные обои с рисунком в виде цветов и листьев. В сьюте также есть огромная мраморная ванная комната и просторная гостиная с удобным письменным столом.
Отель Brown’s любил не только Киплинг. В разные годы здесь жили Агата Кристи, Теодор Рузвельт и Александр Белл (который, кстати, сделал отсюда первый в мире звонок по телефону).
А сэр Уинстон Черчилль говорил: «Я не останавливаюсь в отеле. Я останавливаюсь в Brown’s».
Взято с LiveLib. Огромное спасибо Arlett.
Неудачный подход к клиенту
Вспомнил случай из прошлого года. Иду к метро, ко мне парень подходит и спрашивает:
- Скажите, какую книгу вы читали последней?
От неожиданного вопроса я, конечно, последнюю не вспомнил, но в голову пришел Хемингуэй с его "Праздником, который всегда с тобой". Только название я напрочь забыл и зачем-то выдал "Воспоминания о Париже Хемингуэя", даже не успев сообразить, что нет такой книги у Хемингуэя. Уже сказав это вслух я сообразил, что ляпнул явно что-то не то. Но самое интересное, что этот товарищ оценил мой ответ, на полном серьезе сказав "да, я читал, это отличная книга", а сам полез в сумку и начал доставать какую-то йоговскую туфту, желая впарить её мне. Вот так, в желании стать ближе к потенциальному клиенту он невольно понизил уровень доверия к нему донельзя. Думаю, если встречу его еще раз — придумаю какое-нибудь диковинное название книги и имя автора и, возможно, выяснится, что он и это читал.
Хемингуэй и детские ботиночки.
Время от времени в ленте ВК, на просторах рунета и даже на Пикабу я натыкаюсь на историю про Эрнеста Хемингуэя, который был настолько крут, что придумал и в шесть слов уложил "the most slezliviy rasskaz ever". Ранее я уже делал пост, что это не совсем правда, однако выяснилось, что на великом и могучем русском языке нет ни одного упоминания, что данная история - фейк. Поэтому на достигнутом я решил не останавливаться, и перевел английский источник, дабы Вас, дорогие читатели, больше не вводила в заблуждение эта милая, но неправдивая история.
«Продаются: детские ботиночки, неношеные.» ("For sale: baby shoes, never worn.") - этот рассказ часто называют «самым трогательным рассказом из шести слов», слухи о котором переполнили интернет и продолжают распространяться со страшной силой. В большинстве случаев, как на Западе, так и у нас (в особенности у нас) авторство данного рассказа приписывается Эрнесту Хемингуэю, который якобы поспорил со своими друзьями на 10 долларов, что напишет самый короткий и пронзительный рассказ. Что же было на самом деле? Об этом мы вам сегодня и расскажем.
В письме от 1992 года канадскому юмористу Джону Роберту Коломбо, писатель-фантаст Артур Кларк (на минуточку, это автор Космической Одиссеи, Лунной пыли и некоторых других нетленок) описывает следующий случай: во время обеда с друзьями в ресторане (по разным версиям как «Льюхов» или «Алгонкин») Хемингуэй предлагает каждому из друзей пари на десять долларов, что он напишет самый пронзительный рассказ из шести слов. Естественно, его друзья соглашаются. Как только пари заключено, Хемингуэй пишет на ближайшей салфетке те самые шесть слов, после чего бросает ее на стол перед друзьями, забирает выигрыш и уходит в закат.
С чего же все началось?
А началось все со статьи в газете «The Spokane Press» от 16 мая 1910 года под названием «Трагедия смерти младенца раскрывается в продаже одежды». В то время Хемингуэю было всего десять лет, и до начала его писательской карьеры оставался еще не один год.
В 1917 году Уильям Р. Кейн опубликовал статью в периодическом издании под названием «Редактор», в которой он рассказывает о женщине, потерявшей ребенка, которая хочет избавиться от маленьких туфель. Правда, в его версии рассказа женщина отдавала обувь даром. То есть, избавление от нее должно было принести женщине некоторое утешение.
К 1921 году история уже была пародирована: в июльском номере сатирического журнала Judge вышла подобная статья, но в ней продавалась коляска для малыша. Однако в объявлении продавец просит ему не соболезновать, ибо коляска продается ввиду рождения двойни вместо одного ребенка.
Самое же раннее упоминание о Хемингуэе относится к 1991 году, спустя тридцать лет после смерти писателя. История была опубликована в книге Питера Миллера «Get Published! Get Produced!: A Literary Agent’s Tips on How to Sell Your Writing.» По его словам, он услышал эту историю от представителей газетного синдиката в 1974 году. А уже в 1992 году Джон Роберт Коломбо напечатал письмо от Артура Кларка, которое повторило рассказ, в котором Хемингуэй выиграл по 10 долларов у своих друзей.
Общая концепция истории с минимумом слов стала известна под общим термином флеш-фикции, или микролитературы, а предел шести слов, в частности, породил концепцию шестисловных мемуаров включая сборник, опубликованный в книжной форме журналом Smith, и двух его продолжений, опубликованных в 2009 году.
BadaBook образовательный. Если пост понравился, подписывайтесь, и мы поищем для вас что-нибудь интересное!
Источник
Вести с полей
Нельзя верить всему, что пишут в интернете. (с) В. И. Ленин
Советую посмотреть фильм "Дом Хемингуэй"
Год выпуска: 2013
Страна: Великобритания
Жанр: Комедия, криминал
Режиссёр: Ричард Шепард
Главный герой, виртуозный взломщик сейфов, отличающийся весёлым нравом и цинизмом, но при этом представляющий реальную угрозу. Проведя 12 лет в тюрьме и выйдя на свободу, он намерен востребовать должок, который причитается ему за то, что он держал язык за зубами.
Первый сезон Лиги стримеров – всё!
Пока вы собираете улики и помогаете нам разыскать Печеньку, которая где-то бродит на платформе WASD.TV, закончился первый сезон Лиги стримеров!
В первом сезоне участвовали порядка 3000 стримеров, а победителей оказалось сразу 50 (!), между которыми будет распределен призовой фонд — 5 миллионов рублей.
Вот пятерка лучших стримеров (будьте как они!)
1 место – etozhemad
2 место – Zanuda
3 место – DobbyKillStreak
4 место – Noizen
5 место – Stalk
Приз за первое место – 1,5 млн рублей, за второе – 1 млн, за третье – 500 000.
Полный рейтинг стримеров ищите на этой странице. Там же можно узнать, кто сколько времени стримил, заработал экспы и конкретно какую сумму получит.
Победителей определяли на основе двух критериев: соотношению проведенного в эфире времени и количества оценок зрителей (с помощью «экспы» – виртуальной валюты на платформе). В ближайшее время администрация WASD.TV свяжется с призерами и расскажет, как забрать свой приз.
««Хочу поздравить призеров Лиги стримеров и поблагодарить всех участников конкурса. Лига стала инструментом, который помогает стримерам и поддерживает сферу личных трансляций, а конкуренция и соревновательный азарт при этом дополнительно мотивировали участников совершенствовать контент, бороться за внимание и взаимопонимание со своей аудиторией, — отметила руководитель киберспортивного направления МТС Ирина Семенова. — В пилотном проекте Лиги стримеров приняли участие как начинающие, так и уже очень популярные стримеры. Это позволяет нам верить, что мы двигаемся в правильном направлении. Мы обязательно продолжим совершенствовать платформу с учётом обратной связи от пользователей, поддерживать талантливых стримеров, стремиться к тому, чтобы наша платформа радовала все больше зрителей качественных интересным контентом».
Три месяца назад стартовал первый сезон Лиги стримеров – соревнования, которое проходило на платформе WASD. Принять участие в нем мог кто угодно, независимо от темы стримов (например, в первом сезоне было много стримов в формате IRL – in real life). Следите за новостями, чтобы не пропустить второй сезон. А пока можете изучить наш гайд по стримингу для новичков.
