Из моего письма одной девушке (данное явление замечено и обозначено мною достаточно давно, но в наличие описанного не входило несколько важных замечаний):

"Я обнаружил, что всё, что мы запоминаем непосредственно как связанное с нашей жизнью, а значит то, что представляет наше личное существование, исходит из взаимодействия с естественными физическими процессами. Это значит, что без приложения сознательных усилий, волевых усилий, осуществляющихся нами и без того достаточно редко, т.е. чисто подсознательно, нами, нашей психикой куда меньше запоминаются и ощущаются важными фильмы, виртуальные игры, mp3 музыка, в общем всё, полученное через виртуальные источники информации. Но, фильм является процессом длительного закономерного повествования, что воспринимается психикой как более существенное, весомое для жизни, чем кратковременные видео, ролики, подобные письма. А самое не значительное, это немногословные сообщения в социальных сетях, простенькие посты и другое."

Продолжение: "В итоге, чем меньшее взаимодействие с реальностью мы осуществляем, чем меньшее количество чувств и органов в этом задействовано, тем в большей степени происходящее воспринимается организмом как протекающее прямо во сне и откладывается в памяти как некоторое мнимое, случайное, не связанное с нами воспоминание. Такое воспоминание организм воспринимает как не удовлетворительное по отношению к его потребностям, а наоборот, требующее удовлетворения. Можно провести сравнение с опробованием пищи на запах, взаместо употребления. Поэтому, люди, которые уделяют весомое количество времени виртуальным источникам информации, особенно те из них, что принимают виртуальный мир за основную целенаправленность жизни, по сути, не только не существуют действительно для своего подсознания, а значит, для самих себя, но и геометрически усиливают в серьёзном количестве неудовлетворённость своих потребностей, что постепенно приводит к различным невротическим расстройствам."

Возвращаюсь к размышлениям о виртуальном пространстве. Такие области виртуального мира, как социальные сети и среды цифровых продуктов часто выстраивают способы коммуникации, основанные на общей неудовлетворённости человека. Цыфровые сервисы дают "цыфровое" удовольствие, которое как бы замещает общие жизненные неудовтлетворённости.

Из вышесказанного я вывожу умозаключение о том, что важно решать кофликт своих потребностей. Потому что у меня есть приоритетные потребности, которые образуют духовность и смысл жизни.

Перейду к положительной стороне цифровой виртуальности. Инструменты и методы цифрового виртуального пространства позволяют образовываться и применять творческие способности, наряду с выполнением некоторых бытовых задач.

Цифровой сектор экономики почти сросся с финансовой системой общества и опосредует почти все денежные операции. Почему общество пришло к такому состоянию - отдельный разговор.

Оказавшись в ситуации минимальных обязательств перед кем то, я обратил своё внимание на возможности занятости в ай ти компаниях. Рассматривал вакансии, читал статьи, изучал содержимое сайтов компаний.

Просматривая сайт одной большой многопрофильной российской ай ти компании, в нескольких страницах я нашел ошибки в тексте.

Хм, подумал я, не имеющий навыков оперирования инструментами цифровой среды - а я мог бы помочь этой компании в корректировке текстов! Это связанно с тем, что у меня хорошо развиты аналитические способности. Могу анализировать пространство, вещи, процессы, информацию и людей.

Где то, на просторах интернета, читал, что разработчики негодуют из за тестировщиков. Тестировщики делают замечания и рекомендации о продуктах разработчиков. Людям бывает сложно воспринимать критику в свой адрес, даже если она конструктивная.

Конструктивная критика в правильном применении даёт свой положительный вклад в сотворение сообразной и устойчиво-функциональной системы. Многие создатели систем понимают вклад аналитиков и обращаются к ним за помощю. Например аудитор проводит проверку и даёт своё заключение с рекомендациями.

Теперь я перенесу вас в другую область жизни людей. На жизненном пути человека могут возникнуть внутренние противоречия. Что бы разобраться в таких противоречиях человеку может пригодится содействие психолога.

В обществе отношения людей строятся на множестве условностей и договорённостей. Разобраться в общественных договорах и выстроить отношения человека с другими лицами сообразно определённым целям возможно при содействии юриста.

А ещё есть надмирная область жизни человека. Над миром значит, как бы, над землёй - в воздухе. В воздухе, значит - невидимое. Невидимое глазу, значит - метафизическое.

Проявление человека в метафизическом плане открывает человеку горизонты существования, в которых он может обрести полное удовлетворение - смысл своей жизни. Выстраивание отношений в метафизическом плане между людьми и другими существами есть духовность.

Как же соотносятся друг с другом различные области жизни человека?

Как человеку и обществу согласовать физическую, метафизическую, виртуальную и духовную сферы жизни?

Решению подобных вопросов посвящают свои жизни учёные, философы и теологи, а также все, чьи мысли увлекает сложность, удивительность и чудо мироздания

Как снов мы переживаем тысячи в этой нашей жизни, так и эта наша жизнь есть одна из тысяч таких жизней, в которые мы вступаем из той более действительной, реальной, настоящей жизни, из которой мы выходим, вступая в эту жизнь, и возвращаемся умирая. Наша жизнь есть один из снов той, более настоящей жизни. Но и та, более настоящая жизнь, есть только один из снов другой, еще более настоящей жизни и т. д. до бесконечности, до одной последней настоящей жизни — жизни бога.

Рождение и появление первых представлений о мире, это засыпание и самый сладкий сон, смерть — это пробуждение.

Ранняя смерть — это человека разбудили, но он не выспался; старческая смерть, это — выспался и уж спал слабо и сам проснулся. Самоубийство — это кошмар, который разрушается, тем, что вспоминаешь, что ты спишь, делаешь усилие и просыпаешься.

Человек, живущий одной этой жизнью, не предчувствующий другой — это крепкий сон; самый крепкий сон без сновидений— это полуживотное состояние. Чувствовать во сне то, что происходит вокруг тебя, спать чутко, быть готовым всякую минуту проснуться — это сознавать, хоть смутно, ту другую жизнь, из которой вышел и в которую идешь. —

Во сне человек всегда эгоист и живет один, без участия других, без связи с ними. В той жизни, которую мы называем действительностью, уже есть что-то похожее на любовь к ближнему. В той же, из которой мы вышли и куда идем, эта связь еще теснее, любовь уж не только нечто желаемое, но действительное. В той, для которой и та жизнь — сон, связь и любовь еще большие. И мы в этом сне уже чувствуем всё то, что там может быть и будет. Основа всего уже есть в нас и проникает все сны.

Желал бы, чтобы вы поняли меня. Я не то, что забавляюсь, придумывая. Я верю в это, вижу, несомненно знаю это, и, умирая, буду радоваться, что просыпаюсь к тому более реальному любовному миру.

/Лев Толстой - письмо Д.А. Хилкову/

При использовании любой существующей современной VR гарнитуры большинство пользователей уже после 40-60 минут чувствуют головокружение, тошноту, головные боли.

Это связано с особенностями вестибулярного аппарата. Поэтому кто-то может проводить в VR очках часами, другим быстро становится плохо.

Главная проблема, которую отмечает сообщество ученых – это рассинхронизация человека с реальностью. Проведя всего несколько часов в день в VR и возвращаясь к повседневным делам, человек становится более рассеянным, ему сложнее удерживать внимание и сосредотачиваться. Общение с другими людьми также становится менее эмоциональным и вовлеченным. Близкие говорят, что часто из виртуальной реальности возвращается «зомби». У детей этот эффект менее заметен, поскольку в раннем возрасте мозгу легче адаптироваться к новым технологиям.

Влияние VR и AR на психику еще предстоит изучить в серьезных исследованиях на больших выборках добровольцев. Но уже становится ясно, что на сегодняшний день VR как средство ежедневных развлечений, не самый безобидный вариант для нашей психики.

Могу сказать по своему опыту использования, что VR-чат, игры и контент в смешанной реальности – это конечно забавно, но точно не на постоянной основе со среднестатистическим вестибулярным аппаратом.

А вот как профессиональный инструмент – это очень нужная и полезная вещь. Уже сейчас с коллегами мы разрабатываем VR и AR средства психотерапии. Благодаря таким технологиям, клиент имеющий сложности с метафорическим моделированием и визуализацией, может, например, наглядно видеть высвобождения цвета из тела.

Больше полезных материалов, а также удивительных и неожиданных историй читайте в авторском Телеграм-канале: Фронезис - Психология Мудрых

Величайший ученый и философ современности Назар ибн Гаффар аль-Фахим был найден в своем кабинете без сознания. Попытки привести мыслителя в чувства успехом не увенчались, так он стал моим пациентом.

Едва я узнал, что мне поручили вторгнуться в подсознание такого человека, я поспешил в клинику. Нет, я не суетливый человек, но любопытство подхлестнуло, и медлить я не стал. Меня, молодого психолога, заинтересовала задача, но спешил во мне читатель и поклонник. Представьте себя на моем месте: встретиться с кумиром детства. К сожалению, в роли психиатра. Хотя, виртуально проникнуть в психическую реальность знаменитости – шанс более чем уникальный. К тому же, меня пригласили в клинику современного образца, я предвкушал новые технические возможности.

Покончив с формальностями регистрации, я вошел в палату. Здесь меня ожидал неоднозначный сюрприз. Оператор обернулся на хлопок дверей, и я признал свою бывшую девушку. Милое личико, обрамленное наушниками. Готовое «здравствуйте» непроизвольно заменилось на «привет, Аня».

– Кирилл? Привет, как ты узнал, что я… – она осеклась и хлопнула себя по белой челке, – твой кумир на кушетке. Но ты не вовремя, скоро должен придти специалист, назначена процедура.

– Специалист – это я.

– Правда? Я думала, ты все еще безработный, – потупилась она.

Я промолчал и восхищенно оценил аппаратуру – комплект для внедрения в сущность человека действительно впечатлял. Аню окружали контроллеры, выше громоздились дисплеи разных форматов, вдоль стены застыли громады системных блоков: для моделирования психикона требовались воистину колоссальные ресурсы. Конечно, никакая техника не могла сравниться с девушкой; я видел ее с белыми волосами впервые, мне понравилось.

– А ты теперь оператор? – развеял я повисшее молчание, не разглядывать же ее просто так.

– И крекер подсознания по совместительству.

Она покружилась на стуле.

– Кирилл, ты проходи, осваивайся, сейчас брат придет и начнем.

– А что здесь от спецназа требуется? – растерялся я.

– Жора будет сопровождать тебя, – Аня ухмыльнулась, – охранять.

Я кисло улыбнулся. Работать в компании солдафона не хотелось. Я ничего не имею против спецназовцев, Жору тоже терпеть могу. Только про них такого не скажешь: меня не терпят. Для служивых я «ботаник» и точка. Сразу скажу, я не сутулый и не хилый, даже стрижка – короткая.

Я прошел к кушетке Назара. Смуглое тело облеплено датчиками, голову целиком закрывает виртуальный шлем, но я как наяву представил бритый череп, строгое лицо, окладистую бородку.

– Определили, что с ним случилось? – осведомился я.

– Говорят,  «погрузился в глубины личности, интроверсировался без возврата».

Я собрался поумничать, но хлопнули двери, явился братец: миллиметр прически, гладко выбритый кирпич лица под забралом невозмутимости и спокойствия. Ходячая груда мышц молча протянула руку, я пожал шершавую ладонь. Так и не понял, удивился ли он, увидев меня, или знал, что я лечу Назара. Аня решила не затягивать наше молчание:

– Ну, раз все собрались, начнем. Ложитесь на остальные кушетки.

Мы сняли рубашки, заняли места. Рядом с Жорой моя незаурядная мускулатура совсем не впечатляла. А жаль, мне было, кого впечатлять. Аня надела на нас шлемы, налепила сенсоры: когда ее пальцы коснулись моей груди, меня коснулись воспоминания. Аромат духов улетучился, девушка вернулась на рабочее место.

– Небольшая инструкция, – Анин тон стал официальным. – Целью внедрения в психикон пациента является контакт с сознанием Назара ибн Гаффара. Задача психиатра – нормализация психического состояния пациента. Задача офицера – нейтрализация агрессии со стороны оцифрованной субъективной реальности. Приступаю к операции.

– Сканирование подсознания пациента… Компиляция кода подсознания… Шифр декодирован. Выполняю крекерскую атаку…

В наушниках раздалось сосредоточенное сопение.

– Доступ налажен. Оцифровка психикона…

– Готово, теперь ваша очередь, мальчики. Начинаю сканирование сознания, сосредоточьтесь.

Шлем тихонько загудел, я почувствовал, что мысли остановились, в висках пульсация, на веки давит.

– Произвожу инъекцию сознания.

Адская боль резанула по мозгу, глаза закатились, гортань сдавило. Боль не кончалась: глазные яблоки стали углями, в уши сверлили дрели. Представьте, будто поршень шприца втягивает ваше сознание в узость иглы, и оно покидает вас, вливаясь в другую реальность.

Ощущения оборвались, я лежал на холодном песке.

– Интеграция завершена, добро пожаловать в психикон.

Чувствуя себя разбитым, я поднялся на ноги, по мне скользнул суровый взгляд Жоры. Спецназовец осматривался, молчал. Мы стояли среди золотистых песчаных дюн, серое небо сыпало мелким снегом. Вокруг нас висела не сдуваемая дымка белого тумана – это порт, через который мы вошли и выйдем. Заметив на Жоре камуфляж, я посмотрел на себя: мне достался строгий костюм с галстуком. Голова закружилась, я едва не упал. В правом ухе раздался Анин голос:

– В нагрудном кармане лежит таблетка – это патч для коррекции восприятия.

Я потрогал пальцем капельку гарнитуры и полез в карман.

– Ты нас видишь?

– Смотрю вашими глазами, – лениво сообщила Аня. – У тебя на запястье компас, он ориентирован на источник излучения сознания. Жор, прими апдейт на оружие.

В руках спецназовца материализовался гладкоствольный тактический карабин. В этот раз мне оружия не полагалось, вместо него был защитник. Такой компании я предпочел бы привычный пистолет.

– Ребята, погружение запрограммировано на один час, начинайте работу.

Инъекция сознания – не самая полезная вещь для организма, длительное погружение чревато и для нас, и для Назара. Час – максимальный срок, за который не произойдут негативные последствий для психики и тела. Обычно меня погружали на полчаса, но сейчас, видимо, был указ сверху действовать наверняка.

Ведомые компасом, мы двинулись через барханы. Кругом расстилались однообразные пески, но высокие дюны закрывали обзор, вполне могли скрывать сюрпризы. Аномальный для пустыни снег таял на лице, в туфли набился песок. Спецназовцу в берцах было не в пример комфортнее. Долго ли придется брести по пескам, я не знал: эго Назара могло находиться очень глубоко – он даже контроля над телом лишился.

Эго пациента является копией реального тела, я нахожу его и лечу профессиональными диалогами психотерапевта. Лишенное самосознания, оно обычно легко идет на контакт. На моем счету депрессии, паранойи, как-то столкнулся с шизофренией. Честно говоря, не многие пациенты поправились – существует ряд проблем…

В ухе проснулся динамик:

– Ребята, приближается червь сомнения, приготовьтесь.

При своем невнушительном стаже, червей сомнения я повидал достаточно. Весьма распространенная тварь внутренних миров. Относительно безобидная, когда одиночна, но мерзости ей не занимать.

Из песка показалось сизое сегментарное тело диаметром с бревнышко. Довольно жирный. Червь издал противный писк и развернулся в мою сторону. Я знал, сейчас беспозвоночный хищник изогнется и прыгнет в попытке присосаться. Помня, что Аня наблюдает, я решил проявить хладнокровие и профессионализм: отпрянуть, как тореро, в последний момент.

Червь сгорбился, я сосредоточился… меня сшиб наземь центнер спецназовца, над ухом загрохотал карабин, от червя полетели ошметки.

Чертыхаясь, я вылез из-под Жоры. «Не плошай», – добродушно посоветовал тот. Осознав, что Аня видела, как меня выставили идиотом, я скрипнул зубами. Стало противнее, чем от разбросанных внутренностей червя, сизых и сочащихся слизью. Скандалить смысла не имело, я отряхнул песок и молча двинулся по стрелке компаса.

Из-за очередного золотистого бархана показался бурный ручей, путь уперся в дугу каменного мостика. Шума реки слышно не было: вдоль нашего берега мерцал призрачный барьер.

– Ребята, – голос Ани был озабоченный, – дальше не цифруется.

– Что случилось? – спросил я.

– Эта река – живой поток сознания, его характеристики постоянно меняются, система не может его сканировать, – девушка помолчала. – Придется возвращаться.

Я угрюмо смотрел на препятствие. Видел я такое впервые. Ввысь от барьера поднималась граница сферы оцифрованного фрагмента психикона – зрелище красивое, но желания любоваться не возникло.

– А мост? Туда возможно пройти? – меня не покидала надежда.

– Кирилл, мост слишком узкий, а системе нужен широкий канал, я уже пыталась.

Я подметил недосказанность.

– Туда можно пройти?

– Подобных прецедентов нет… Ребята, прекращаем операцию, – отрезала оператор.

Я посмотрел на компас: указатель смотрел прямо на мост. Перспектива вернуться ни с чем меня не устраивала. Я прошел к мосту, заметил, как напрягся Жора. Аня затараторила:

– Дальше психикон, как он есть. Ты не понимаешь: здесь я частично контролирую реальность – там абсолютная власть Назара, мир нестабильный и непрогнозируемый. Он контролируется не моей машиной, а нейронами психопата. Процессы электрохимические, я никак не смогу вмешаться: что ты будешь делать, если у тебя под ногами проснется  вулкан, или с неба посыплются метеориты? А что будет со связью, твоим сознанием?!

Я думал.

– Кирилл, не глупи, – вставил брат и загородил мостик, лишая меня шансов.

Я сунул руки в карманы. Песок. Видимо, набился, когда Жора опрокинул меня. Я решился. Рассеянно кивнув, я швырнул песок в глаза спецназовцу, юрким кувырком нырнул ему под руку. Все-таки, есть свои плюсы, когда тебя воспринимают ботаником. Увернувшись от распростертых рук, я прыгнул в бурлящую воду. Кожу обожгло холодом, меня понесло потоком. Ручей оказался неглубоким, я оттолкнулся от каменистого дна и вылез на противоположный берег. Судорожно оглянулся, но снаружи купол оцифрованного пространства оказался непрозрачным. На мосту никого не было. Я перевел дыхание, собрался с мыслями.

Вроде бы, остался жив. Костюм ничуть не намок, вода стекла как с селезня. Гарнитура затихла, видать оборвался канал связи; я глянул на компас – к счастью, он работал. У меня оставалось около получаса.

Таинственный мир выглядел вполне приветливо. Снег почти иссяк, выглянуло солнце, пески заискрились. По небу летели птицы воспоминания – добрый знак, если, конечно, воспоминания были о приятном. Окружающая действительность воспринималась иначе: если в оцифрованном секторе психикон казался реалистичной виртуальной игрой, то здесь он воспринимался как осознанное сновидение. Чудовищно реалистичное.

Впереди чернела острая глыба камня. Я подошел, разглядел накарябанный текст: «Ас-саляму алейкум, пришедший. Если решил меня найти, это послание для тебя. Средоточие моего сознания находится недалеко от твоего местонахождения. Добраться до меня просто, я оставил указатели. Но чтобы выйти на контакт с коммуникативным аспектом моего сознания, ты должен пройти испытание. Если твое осознание соответствует минимальному уровню, ты его пройдешь, не заметив. Если иначе – препятствие сыграет роль урока. В крайнем случае – роль казни». Невероятно, но, похоже, Назар полностью сохранил самосознание.

Идея с казнью не воодушевляла, но природный оптимизм меня не покинул: я огляделся, разыскивая обещанные указатели. Все оказалось банальнее, чем я предполагал: за камнем была вереница колышков со стрелками, указатели терялись среди барханов. Компас им не противоречил.

Помня о лимите времени, я поспешил в объятья дюн. Через сотню метров плавные изгибы барханов приобрели четкие контуры, указатели завели меня в лабиринт с высокими песчаными стенами.

Отметая страхи, я пытался радоваться спокойной обстановке: меня не поджидали монстры-воплощения астенических эмоций, ландшафт не трансформировался. «Пациент  спокоен и стабилен», – отметил я и приободрился.

По мере продвижения стены лабиринта становились все жестче и круче. Запахло мокрым асфальтом, известью. Над головой показался потолок с выбоинами для света. Сжав волю в кулак, я углублялся в таинственное сооружение мыслей Назара ибн Гаффара.

Миновав длинный коридор, я оказался перед тройной развилкой. Пути были прямые, в конце каждого виднелась высокая дверь. Указателей не было. Я замешкался, оглянулся: последний указатель, шагах в двадцати от меня, можно было принять за указание идти прямо. Но интуиция манила направо. Я сверился с компасом и окончательно сбился с толку – стрелка указывала на левый коридор.

Вспомнил про обещанное испытание. С одной стороны, профессиональный психолог обязан следовать своему компасу. С другой – я начал играть по правилам Назара, значит, логично поступать согласно им. С третьей – мне хотелось направо, просто так. Я вспомнил про намеки о казни. Вспомнил о времени, которого у меня в обрез. Вспомнил Аню.

Мысли заметались. Я определился, сделал несколько уверенных шагов налево. Можете считать меня  романтиком, но я правда ощутил, как «струны души натянулись», и она «затрепетала в отчаянном противлении». Я замер, прислушался к себе. Отринув кутерьму мыслей, кинулся навстречу интуиции, с разбегу вломился в дверь и вывалился на мягкую зеленую траву.

– Ас-саляму алейкум, – раздалось надо мной, – поднимайся, друг мой.

– Назар… – произнес я поднявшись. Передо мной возвышалась фигура мыслителя, за ним расстилался цветущий сад.

– Я рад, что ты выбрал правый коридор. Пойдем, нужно о многом поговорить, а времени у тебя мало.

Ученый проводил меня в обсидиановую беседку, предложил сесть. Сияло солнце, пели птицы, цветущие деревья обволакивали нежным запахом. Назар ибн Гаффар заговорил. Величественно и доброжелательно.

– Говорить буду я, твоя задача слушать.

Я был не против. Уж кем-кем, а психотерапевтом я себя не ощущал. Философ продолжил:

– Я давно ждал человека. Поздравляю, что добрался. Тебя есть за что похвалить, но время истекает: ты можешь умереть, ибо шестьдесят минут погружения уже прошли.

Надо ли описывать, что я почувствовал от таких слов?

– Время здесь искажено и нестабильно, результат моих опытов, – пояснил он. – За два дня вашей реальности здесь я написал восемнадцать книг. В сравнении с ними, моя докторская диссертация – детская литература. Я погрузился в пучину своей сущности: познал микрокосм, окунулся в бессознательное, проник в идеальное, побывал в местах, которые вам не скоро станут известны. Результаты я записал. Человечество забыло многое, чего забывать не следовало, не видит того, что происходит сегодня, гадает о будущем. Все, что пойдет людям на пользу – в моих записях. Но я погрузился слишком глубоко, и мне уже никогда не вернуться. Поэтому мне и понадобился человек – вынести знания людям.

Назар поставил передо мной спортивный рюкзак:

– Здесь все, что я считаю полезным для человечества. Изобретения, концепции, новое, забытое. Можно сказать, истина, значительно приближенная к последней инстанции. В ранце триста мегабайт информации, я хорошо заархивировал: он весит всего сорок килограмм, запросто унесешь. Запомни, пароль архива – кириллицей – «я люблю тебя».

Мне не терпелось схватить рюкзак, но я вспомнил о своей задаче:

– Я пришел вытащить вас отсюда…

– Один парень, – прервал меня великий мыслитель, – как-то заикнулся о «двух новых заповедях молекулярного века». Не самые глупые мысли, подумай над ними на досуге. Это ответ на твое предложение. Только имей в виду, этот же парень допустил в своей жизни ужасные ошибки.

Я сам удивился, как быстро забыл о своей работе, вспомнив о себе.

– Кстати, насчет испытания, это было распутье?

– Во-первых, испытание началось до того, как ты миновал ручей сознания, друг мой. Во-вторых, оно происходило не в моем психиконе: я лишь наметил пару условностей. Не забывай, что в тебе также живет внутренний мир, даже когда ты гостишь в моем. А развилка являлась финальным звеном, выбором между казнью, уроком и прямым допуском.

Даже сейчас упоминание о казни заставило меня поежиться.

– Но какой был смысл все это устраивать? – не унимался я.

– Неужели не понятно? – черные брови дернулись вверх, – тебе необходимо было разогнать свое восприятие, чтобы увидеть мельтешение моих мыслей: нынче на низких частотах я даже изредка не бываю.

Великий ученый на мгновение задумался. Вернее, на тот срок, который я воспринял мгновением.

– А теперь тебе пора возвращаться.

Я тоскливо представил мой обратный путь с сорока килограммами на спине.

– Назад, конечно, пойдешь не пешком, – пообещал Назар, – полетишь на моем триумфе.

Я вопросительно уставился на мыслителя, но тот лишь улыбнулся:

– Ма саляма, друг мой.

Сгребая крыльями пространство, в купол оцифрованной реальности ворвался исполинский дракон. Чешуя алела, словно раскаленный металл, глаза пылали задором. Пронзаемый ветром, я направил его в белую туманность порта. Песок взвился под когтистыми лапами, чудовище склонило голову. Я спрыгнул на землю, в плечи впились лямки рюкзака.

– Аня, принимай меня! – крикнул я ожившей гарнитуре.

Из динамика донеслись суетливые возгласы, мир стремительно начал тускнеть. Последнее, что я увидел – внимательные желтые глаза на драконьей морде.

Букет мерзких ощущений, и я открыл глаза. Руки нетерпеливо стянули шлем, отлепили сенсоры. Из-за дисплеев на меня во все глаза смотрела бывшая девушка. «А где Жора?» – осведомился я. И тут ее прорвало:

– Отправила за киберхирургами – мы готовились к худшему! Система зависла! Ты пропал на три часа!

Аня задохнулась, перевела дух. Глаза ее были влажные, чернела размазанная тушь. Я понял, что все это время она сидела в наушниках за приборами – ждала меня.

– Аня, у меня все получилось.

Она недоуменно посмотрела на недвижное тело Назара ибн Гаффара, взгляд упал на дисплей.

– А что в архиве?

– Истина, – скромно ответил я.

– Хм… – Аня щелкнула мышкой, – а какой пароль?

***

Рассказ был опубликован в двух журналах в 2008 году. Из рассказа выросла полноценная книга "Психикон", которую я дописал в июне 2024 года. Это героическое фэнтези, научная фантастика на мотивах глубинной психологии Карла Юнга. Книгу можно позиционировать как приключение, но также здесь присутствует реальная научно-фантастическая идея и смысловой уровень, как у западных фантастов. Книга входит в "Метатрилогию" и участвует в премии "Электронная буква - 2024". В общем, приходите почитать, буду рад вас видеть: https://author.today/work/274800