Буксировка
Американские тягачи Autocar U8144T буксируют трейлеры с десантными катерами LCVP к Рейну. 1945 г.
Американские тягачи Autocar U8144T буксируют трейлеры с десантными катерами LCVP к Рейну. 1945 г.
07.05.2024 В Татарстане на Зеленодольском заводе имени А.М. Горького спустили на воду малый ракетный корабль проекта 22800 "Тайфун" и патрульный корабль проекта 22160 "Виктор Великий".
МРК "Тайфун" проекта "Каракурт" является самым малым носителем высокоточного ракетного комплекса "Калибр". Также корабль вооружен артиллерийскими установками, морскими версиями ЗРК "Панцирь", ПЗРК "Игла" и пулеметами "Корд".
Патрульный корабль "Виктор Великий" разработан Северным проектно-конструкторским бюро с применением модульной концепции вооружения. Он относится к проекту "Василь Быков" - по имени головного корабля серии. Имеет в своем арсенале артиллерийскую установку АК-176МА, гранатометы Д-64 и Д-65, пулемет "Корд". Может быть носителем "Калибров". Предусмотрено на корабле и базирование боевых вертолетов Ка-29 и Ка-52К. Пятый в серии.
Патрульный корабль «Виктор Великий» (заводской номер 165) был заложен на Зеленодольском ССЗ 25 ноября 2016 года.
МРК «Тайфун» (заводской номер 805) был заложен 11 сентября 2019 года.
После достройки и завершения испытаний корабли пополнят состав Черноморского флота.
Корабль «Виктор Великий» назван в честь офицера ВМФ СССР Виктора Ивановича Великого, удостоенного в 1944 году звания Героя Советского Союза
Герой Советского Союза капитан 1 ранга запаса Виктор Иванович Великий в группе моряков-черноморцев у Обелиска Славы воинам-освободителям Севастополя.
Май 1974 г. Сапун-гора:
Родился Виктор Великий 15 сентября 1918 г. в городе Усмань ныне Липецкой области в семье рабочего. Окончил 3 курса рабочего факультета при Ростовском институте инженеров транспорта. В 1936 г. он был призван на флот и стал курсантом Севастопольского Военно-Морского Училища Береговой обороны им. ЛКСМУ. Окончив в 1940 г. училище, он служил командиром роты в Черноморском высшем военно-морском училище, в Учебном отряде подводного плавания Черноморского Флота.
На фронтах Великой Отечественной войны с 1941 г. Служащие военно-морского флота хорошо показали себя в боевых действиях на суше, поэтому было решено сформировать 25 морских стрелковых бригад. 75% личного состава бригад было набрано из моряков, в командный состав вошли выпускники военно-морских училищ Ленинграда, Баку и Севастополя. Лейтенант В.И. Великий был направлен командиром взвода в 75-ю морскую стрелковую бригаду. За боевые заслуги, мужество, отвагу, дисциплину и организованность, проявленные моряками бригады в обороне Москвы, 17 марта 1942 г. часть была переименована в 3-ю гвардейскую стрелковую бригаду.
В ноябре 1942 г. старшего лейтенанта В.И. Великого назначили командиром отряда 2-го дивизиона бронекатеров Волжской военной флотилии, воссозданной вскоре после начала войны на базе Учебного отряда военных кораблей в Сталинграде. С началом Сталинградской битвы флотилия состояла в оперативном подчинении Сталинградского фронта. Катера оказывали оборонявшимся частям Красной Армии огневую поддержку, высаживали десанты, переправляли в город солдат, оружие, боеприпасы и продовольствие, вывозили из Сталинграда раненых, женщин и детей.
В апреле 1943 г. отряд бронекатеров под командованием В.И. Великого вошел в состав 3-го дивизиона бронекатеров Азовской военной флотилии. Корабли флотилии действовали на коммуникациях противника, участвовали в морских боях, проводили высадки десантов при освобождении Мариуполя, Таганрога, Бердянска. За личную храбрость и умелое командование отрядом бронекатеров в ходе десантных операций Виктор Иванович Великий был награжден орденом Суворова III степени.
В ночь на 3 ноября 1943 г. старший лейтенант Великий участвовал в высадке десанта на Керченский полуостров. В тяжелых погодных условиях, под сильным вражеским огнем он обеспечил высадку штурмового отряда и, высадившись с первым броском, организовал переправу. Будучи назначенным комендантом пристани, организовал прием десантных войск, вооружения, боеприпасов и продовольствия. 22 января 1944 г. за боевые действия при освобождении Крыма от немецко-фашистских захватчиков и проявленную при этом отвагу Виктор Иванович Великий был удостоен звания Героя Советского Союза.
В освобожденной Вене. Герой Советского Союза капитан-лейтенант В.И. Великий (2-й справа) с военными корреспондентами и фотооператорами.1945 г. Центральное кладбище Вены.
Флотилия участвовала в освобождении Румынии, Болгарии, Чехословакии и Австрии. В апреле 1945 г. 5-й дивизион бронекатеров Дунайской флотилии под командованием В.И. Великого высадил морской десант в Вене, отличившийся при взятии Имперского моста. После войны в Вене был поставлен обелиск, увековечивший имена советских воинов, отличившихся в боях за взятие города, среди которых высечено имя Виктора Ивановича Великого.
После окончания войны он продолжил службу в ВМФ СССР. В 1946 г. окончил Высшие офицерские классы при Военно-морской академии. В 1961 г. в звании капитана 1 ранга Виктор Великий уволен в запас. Жил в Севастополе, работал капитаном на рыболовных судах. До конца жизни Виктор Иванович Великий вел большую военно-патриотическую работу в городе, на Черноморском флоте. Проводил встречи с сослуживцами в разных городах Советского Союза и за границей. Герой Советского Союза Виктор Иванович Великий скончался 24 апреля 1996 г. в Севастополе.
Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Суворова III степени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды и медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За оборону Кавказа», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»; иностранными наградами: орденом Трудового Красного Знамени (Венгрия), орденом Словацкого национального восстания I степени (Чехословакия), медалью «Отечественная война 1944-1945 гг.» (Болгария), медалью «25 лет освобождения Отечества 1944-1969 гг.» (Румыния).
соусы:
инфографика:
Закладка корабля "Виктор Великий", 25 ноября 2016 г.
11 СЕНТЯБРЯ 2019 МРК «Тайфун» заложили в Татарстане
информация про Виктора Ивановича Великого взята из:
из поста на который ответ:
23 июня 1941 года: находясь в Ваенге, «Гремящий» впервые открывает огонь в боевой обстановке по немецким самолётам.
24 июня 1941 года: «Гремящий» выходит в первый боевой поход с задачей эскортировать транспорты «Моссовет» и «Циолковский» с войсками из Мурманска в Титовку.
14-15 июля 1941 года: ведя огонь по самолетам противника, зенитчики «Гремящего» сбивают немецкий бомбардировщик, еще один повреждают прямым попаданием. Таким образом, «Гремящий» записал на свой счет первую документально подтвержденную победу.
14 июня 1941 года – 15 августа 1941 года: «Гремящий» базируется в Ваенге, совершая кратковременные выходы в море. За это время было отражено более 20 воздушных атак.
27 августа 1941 года: «Гремящий» вместе с эсминцем «Громкий» получают приказ оказать помощь торпедированной плавбазе ВВС Северного флота «Мария Ульянова» и сопроводить ее в Териберк. Во время эскортирования корабли в течении 4-х часов отражают налеты вражеской авиации, «Гремящий» прямым попаданием сбивает немецкий Ju-88. Расход боезапаса за этот день составил 55 76-мм снарядов, 138 45-мм и 265 37-мм, а также 328 12,7-мм патронов. От близких разрывов бомб корпус эсминца получает множество вмятин, была сорвана одна малая глубинная бомба и повреждена дымаппаратура. Плавбазе удалось добраться до Териберка без серьёзных повреждений.
Сентябрь 1941 года: «Гремящий» занимается постановкой оборонительных минных заграждений, а в конце сентября четыре раза выходит для обстрела вражеских сухопутных позиций на побережье Мотовского залива. Всего было поставлено 194 мины и выпущено свыше 300 130-мм фугасных и осколочно-фугасных снарядов.
24-25 ноября 1941 года: «Гремящий» совместно с эсминцем «Громкий» и английским соединением (крейсер HMS Kenya и 2 эсминца). участвует в обстреле норвежского порта Варде. За 6 минут корабль, следуя 21-узловым ходом, выпустил 87 130-мм снарядов.
21 февраля 1942 года: эсминец в течение 3 часов обстреливает вражеские наземные позиции из губы Ара (Мотовский залив), израсходовав 121 снаряд главного калибра.
Март 1942 года: «Гремящий» начинает сопровождать «полярные» конвои.
30 марта 1942 года: ветер усиливается до 7-8 баллов. В 19-16 сигнальщик с «Гремящего» замечает рубку подводной лодки. «Гремящий» на скорости 20 узлов выходит на боевой курс и сбрасывает 9 больших и 8 малых глубинных бомб на месте погружения подводной лодки. Бомбометание оказалось успешным: на поверхности воды всплыли пятна масла, обломки, немецкая сумка. После войны было установлено, что «Гремящий» потопил U-585.
10-13 апреля 1942 года: вместе с «Сокрушительным» и английскими кораблями «Гремящий» эскортирует конвой QP-10. 11 апреля в 14-15 транспорты были атакованы немецкой авиацией. «Гремящий» добивается прямого попадания в Ju-88 и сбивает его. В 15-45, во время второго налета, «Гремящий» записывает на счет еще один Ju-88.
4 мая 1942 года: Эсминец выходит в море для встречи конвоя PQ-15. На пути к конвою «Гремящий» атакует немецкую подлодку серией из 19 глубинных бомб. С корабля наблюдали сильный взрыв, на поверхности воды появился большой воздушный пузырь и масло, но после войны факт гибели лодки не подтвердился.
7 мая 1942 года: «Гремящий» обстреливал позиции противника из губы Вичаны (Мотовский залив). Стрельба велась с помощью берегового корректировочного поста. Всего было выпущено 238 130-мм снарядов.
18 сентября 1942 года: во время эскортирования конвоя PQ-18 в 10-35 в районе мыса Канин Нос корабельные наблюдатели с «Гремящего» своевременно замечают 18 немецких торпедоносцев, летящих на малой высоте по направлению к конвою. Корабли эскорта открыли сильный зенитный огонь, в том числа и из главного калибра. В результате примерно из 60 немецких самолетов (39 He-111, 19 Ju-88 и несколько четырехмоторных FW-200), налетевших на конвой двумя волнами, 15 были сбиты, в том числе 3 огнем с «Гремящего». При этом конвой потерял лишь один транспорт, в который попала торпеда с He-111. Расход боеприпасов на «Гремящем» составил 72 130-мм снаряда, 145 76-мм снарядов, 1494 37-мм снарядов и 1704 12,7-мм патронов. Не пострадав во время боя, эсминец на следующий день попадает в 8-балльный шторм и получает ряд повреждений. 20 сентября эсминец вместе с судами конвоя прибывает в Архангельск.
16 января – 29 апреля 1943 года: «Гремящий» переходит в Мурманск и встает на ремонт. За время ремонта эсминец неоднократно принимает участие в отражении воздушных атак.
10 марта из пулемета был сбит истребитель Me-109, а неделю спустя еще один самолет, тип и принадлежность которого установить не удалось. В документах он значится как «самолет с советскими опознавательными знаками».
9 октября 1944 года: «Гремящий» вместе с эсминцем «Громкий» прибыли в Мотовский залив, где состоялось демонстративная (с целью отвлечь противника от направления главного удара) высадка десанта в районе Титовки. Корабли выпустили по 475 130-мм снарядов, подавив немецкую 150-мм батарею и разрушив часть переправы через реку Титовку.
25-26 октября 1944 года: «Гремящий» совместно с эсминцами «Разумный», «Разъяренный» и лидером «Баку» (флаг контр-адмирала В.А. Фокина) участвует в обстреле порта Варде. Огонь велся централизованно по данным РЛС. Всего было выпущено 597 130-мм снарядов (со всех кораблей), но, после того как немецкие береговые батареи открыли ответный огонь, отряд кораблей отошел. Это была последняя боевая операция «Гремящего».
соус арта от Ryan Greythorn :
Поговорим не столько о корабле, сколько о людях, составляющих экипаж этого корабля. Именно от экипажа зависит, насколько эффективным будет корабль. Примеров в морской истории, когда струсивший или растерявшийся экипаж вместе с командиром отправлял корабль на дно морское много. Русский крейсер «Изумруд», немецкий рейдер «Граф фон Шпее» - это как раз примеры, когда экипаж практически гробил боеспособный корабль по тем или иным причинам.
У нас тут пример совершенно иного характера. Пример даже не безумной храбрости, как это иногда называют в книгах, нет. Как раз безумная храбрость ведет к появлению героев, которым ставят памятники. Мертвым героям. А в нашем случае ВСЕ участники остались мало того, что живы и здоровы, мало того, что выполнили задание Родины, так весь вопрос в том – КАК они это сделали.
Пойдем в историю, как всегда, не спеша и по порядку.
А порядок требует того, чтобы был задан вопрос: а знаете ли вы, чем отличается ледокол от эсминца?
Ответ - задачами, и это правда. Ледокол – это совершенно иной класс судов, который отличается первым делом формой корпуса. Такой нет ни у какого другого класса судов, корпус ледокола весьма специфический: лыжа для выползания на лед и очень округлые обводы, чтобы бултыхаться во льдах без повреждений о кромки.
Второе отличие – это мощность машин. Она весьма высока, поскольку ледоколу приходится действовать в сложных условиях ледовой обстановки.
Третье отличие – наличие нескольких электростанций, которые обеспечивают энергией большие насосы, которые перекачивают воду из дифферентных цистерн нос-корма и левый-правый борт. Это необходимо для раскачивания ледокола, чтобы он более легко выходил на лед.
Естественно, ледоколы не отличаются умеренным аппетитом (говорим об угольных и нефтяных, время атомных на момент описываемых событий еще не настало) и быстротой хода.
Линейный ледокол проекта 51 («Иосиф Сталин») был заложен в Николаеве на заводе имени Андре Марти (сегодня это Черноморский судостроительный завод) в ноябре 1935 года под названием «Отто Юльевич Шмидт». Но поскольку другие три ледокола проекта были названы «И. Сталин», «В. Молотов», «Л. Каганович», то корабль переименовали в «А. Микоян».
Для своего времени ледокол «А. Микоян» был современным судном. Усиленные борта, второе дно по всей длине, системы борьбы за живучесть по последнему слову советской техники. На борту имелась весьма прилично оборудованная в плане станочного парка, мастерская, с полным комплектом станков, позволявшая производить любые ремонты в условиях Северного морского пути, где, как известно, с доками и рембазами не очень.
Весьма приличными были и условия для экипажа: каюты на два и четыре человека, максимально механизированный камбуз, библиотека, кинозал, душевые и баня. Естественно, имелся и лазарет с небольшой операционной.
Нужно сказать о просто шикарном наборе радиостанций, которые позволяли из Ленинграда передавать радиограммы «Микояну» на Черное море и «Сталину» на Белое.
«Микоян» был спущен на воду в 1938 году, введен в эксплуатацию в 1941 году.
Водоизмещение 11 242 тонны, длина 106,7 м, ширина 23,2 м.
Осадка 9,0 м носом и 9,15 м кормой.
Двигатели 3 по 3 300 л. с., каждый крутил свой винт.
Максимальная скорость хода 15,5 узлов, автономность плавания 6 000 миль ходом в 10 узлов.
Экипаж 138 человек, большую часть которых составляли машинисты и кочегары.
В эксплуатацию «Микояна» ввели в 1941 году на Черном море. И практически сразу началась война, ледокол не прошел даже государственных испытаний, как его переоборудовали во вспомогательный крейсер прямо на Николаевском заводе.
Командиром корабля был назначен капитан 2 ранга Сергей Михайлович Сергеев (Ростовцев-Слепнёв).
В состав экипажа, сформированного из краснофлотцев и старшин, добровольно вошли рабочие заводской сдаточной команды, продолжавшие наладочные работы.
«Микояна» вооружили тремя 130-мм установками башенного типа Б-11, установили четыре 76-мм орудия и четыре 12,7-мм пулемета ДШК. Если бы не скорость хода, то «Микоян» по вооружению почти не уступал эсминцам-«семеркам» Черноморского флота.
И в сентябре 1941 года «Микоян» включили в отряд кораблей северо-западного района Черного моря, который в составе крейсера «Коминтерн», эсминцев «Незаможник» и «Шаумян» отправился для оказания огневой поддержки защитникам Одессы.
Совместно с другими кораблями «Микоян» неоднократно обстреливал наступающие немецкие и румынские войска, отбивал атаки вражеской авиации и расчетами корабля были сбиты два немецких самолета.
Кстати, именно на «Микояне» впервые применили 130-мм орудия для стрельбы по воздушным целям. Бывшие работники завода имени Марти смогли прорезать броневые щиты орудий, которые не брал автоген при помощи электрических сварочных аппаратов и увеличить тем самым подъем стволов. Инициативу командира БЧ-5 Юзефа Злотника воплотил Николай Назаратий, сварщик завода Марти.
И в таких условиях проявились ценные качества «Микояна». Маневренность корабля превышала возможности эсминцев, про крейсера можно было не говорить. Ледокол крутил такие зигзаги, что военные моряки диву давались, как стометровый корабль разворачивался «на пятке». А три винта, пущенные реверсом назад очень быстро останавливали корабль, шедший полным ходом в 12 узлов.
В боях под Одессой, в отличие от старших кораблей, «Микоян» не получил ни одного попадания бомбой или торпедой.
В октябре «Микоян» перебрасывал в Новороссийск личный состав и 36 морских дальнобойных орудий, тех самых, что потом встали на батареях под городом. Его краны прекрасно справились с этой задачей, ведь 100-мм и 130-мм морские орудия весили весьма немало. Из осажденного Севастополя на «Микояне» вывезли несколько тысяч раненых бойцов.
В ноябре 1941 года на «Микояне» на некоторое время разместился штаб флота.
Но когда корабль пришел на ремонт в Поти, командир корабля получил странный приказ: полностью разоружить корабль. Экипаж не оценил, но приказ есть приказ, и за пять дней артиллерия и пулеметы были сняты с корабля, а расчеты и командиры БЧ списаны на берег.
Вспомогательный крейсер «А. Микоян» снова стал линейным ледоколом. Дальше пришлось сдать все личное оружие, командир корабля Сергеев отстоял 9 пистолетов для офицеров и одно охотничье ружье.
Дальше началась работа с экипажем. Все члены экипажа «Микояна» прошли самые тщательные проверки в контрразведке, некоторые были отстранены от службы и на их место прибыли другие люди. Военную форму сдали на склад и взамен получили гражданскую одежду. Всем морякам были выданы мореходные книжки (паспорт моряка). Далее был спущен военно-морской флаг и поднят флаг гражданского флота. Команда тихо терялась в догадках, поскольку, как обычно, никто никому ничего не объяснял.
Все стало ясным и понятным, когда капитана 2 ранга Сергеева вызвали в штаб флота и поставили перед ним следующую задачу: перегнать ледокол вместе с тремя танкерами («Сахалин», «Варлаам Аванесов», «Туапсе») на Север. Государственный комитет обороны принял такое решение, потому что необходимо было увеличивать грузопоток ленд-лиза по Северному Морскому пути, а на Черном море новенькому ледоколу делать было нечего.
Был в этом задании большой минус: тоннаж кораблей не позволял произвести проводку по внутренним речным маршрутам, поэтому переход был запланирован через Средиземное море, затем через Суэцкий канал в Индийский океан, потом через Атлантику и Тихий океан на советский Дальний Восток и дальше на Русский Север.
И вторая неприятная компонента: так как путь советских кораблей лежал через Босфор и Дарданеллы, которые контролировала Турция, которая соблюдала нейтралитет, то даже наличие пары малокалиберных орудий на палубе гарантировано закрывало проход нашим кораблям. А Средиземное море на тот момент практически контролировали немцы и итальянцы, захватившие Грецию и весь Греческий архипелаг.
25 ноября 1941 года в 3 часа 45 минут конвой в составе ледокола, трёх танкеров, лидера «Ташкент» и эсминцев «Сообразительный» и «Способный» вышел из Батуми и направился к турецким проливам. На подходе к турецким водам боевые корабли покинули конвой и дальше ледокол и танкеры шли самостоятельно.
В Турции проблем не было, так как ничего предосудительного или запрещенного на кораблях не имелось. На борт «Микояна» поднялись советский военно-морской атташе в Турции капитан 2 ранга Родионов и помощник английского военно-морского атташе капитан-лейтенант Роджерс. Капитану 2 ранга Сергееву была поставлена задача следовать в порт Фамагуста на Кипре, который находился под контролем британцев.
Однако тут британцы сделали первую подлость: сообщили, что не смогут обеспечить конвоирование советских судов, так как понесли большие потери от немецкой авиации и свободных кораблей в наличии не имеется. Было принято решение распустить конвой и каждое судно должно было следовать на советский Дальний Восток самостоятельно, соблюдая максимальную скрытность и неопределенность курса.
Особая инструкция, полученная Сергеевым гласила, что в случае угрозы корабли следует уничтожать любым доступным способом, топить или взрывать, экипажу в плен не сдаваться.
В ночь на 30 ноября «Микоян» предпринял прорыв. Необходимо было максимально скрытно покинуть турецкий берег, что сделать было непросто: тот же танкер «Варлаам Аванесов» турки поставили на якорь напротив германской морской миссии.
В полной темноте, без локаторов и даже без лоцмана – проход в проливах днем был делом непростым, а что говорить о темном времени суток? Но в экипаже «Микояна» был козырь – капитан-инструктор И.А. Боев, знакомый с проливами. Он встал к штурвалу и провел корабль за Дарданеллы.
Выйдя в Эгейское море, «Микоян» самым полным ходом пошел на юг. Днем корабль встал на якорь возле острова неподалеку от Лесбоса и наши моряки могли наблюдать за суетой на итальянской военно-морской базе Митилини. К ночи снова пошел дождь, видимость ухудшилась, что играло на руку советским морякам. Погода помогла ледоколу пройти незамеченным мимо острова Самос, где тоже была итальянская база.
Вообще нашим очень сильно повезло, что море в этом районе контролировали итальянцы, у которых не имелось столько радаров, как у немцев и которые не отличались четкой службой. Но на третью ночь установилась ясная погода, плюс полнолуние. А идти нужно было в районе Родоса, на котором находилась самая большая военно-морская база итальянцев в районе. Плюс на острове базировались самолеты Люфтваффе, которые летали с Родоса бомбить Суэцкий канал и Александрию. Опасное место.
3 декабря «Микоян» вошёл в пролив между турецким берегом и островом Родос и направился к небольшому островку Кастеллоризо, за которым открывались просторы Средиземного моря.
Ледокол был обнаружен. Его заметили с патрульного гидросамолета, совершавшего облет района. Самолет несколько раз облетел «Микояна», видимо, пытаясь понять, что это за корабль и куда он следует. Когда самолет улетел в сторону Родоса, Сергеев отдал приказ: в случае попытки захвата корабля всей команде максимально задержать противника при помощи пожарного оборудования (ломы, багры, топоры), а трюмной команде открыть кингстоны.
От Родоса подошли два торпедных катера. Естественно, шансов уйти от них у ледокола не было, но Сергеев попытался обмануть противника: на мачте был вывешен турецкий флаг, а котельный механик Хамидуллин, знавший турецкий язык, весьма успешно морочил голову итальянцам, не спешившим, однако, подниматься на борт большого корабля.
Тут необходимо разобраться, с какими кораблями имел дело экипаж «Микояна».
«Торпедный катер» в понимании итальянцев – это совсем не то, что мы понимаем под этим.
Это могло быть не легкое суденышко типа нашего «Г-5» (хотя были и такие) с двумя торпедами и парой пулеметов ДШК. Это были корабли водоизмещением от 700 до 800 тонн, с экипажем более 100 человек (если говорить о самых распространенных классах «Ариетте» и «Спика»), быстрые (до 34 узлов) и хорошо вооруженные (2-3 орудия 100-мм, 8-10 зенитных автоматов 20-мм, 4-6 пулеметов 13,2-мм плюс 4-6 торпедных аппаратов) корабли, против которых у «Микояна» вообще не было шансов. Это так называемые «длинные» катера, больше, правда, схожие с нашими сторожевиками.
Были «средние» катера, типа CRDA, водоизмещением 60-100 тонн с экипажем 20 человек. Вооружение состояло из 2 зенитных автоматов 20-мм, 2 пулеметов 8-мм и 2 торпедных аппаратов 450-мм.
Но были и «короткие», типа SVAN. Эти катера имели водоизмещение 14-20 тонн, экипаж 12-14 человек и вооружались 2-3 пулеметами 8-мм и двумя торпедами 450-мм.
Скорее всего, на «Микояна» вышли «короткие» катера. Если бы на месте «сражения» были «длинные» или «средние», наша история закончилась бы там, неподалеку от Родоса.
Конечно, итальянцы были немного самоуверенны, так как, по их мнению, безоружный и медлительный корабль был бы просто легкой мишенью. Однако экипаж «Микояна» уже имел приличный боевой опыт в общении с Люфтваффе. Потому экипаж первого катера, выпустивший обе торпеды залпом, смог воочию убедиться в том, что ледокол – это очень маневренное судно. «Микоян» ушел от торпед, а экипаж второго катера, выпустивший торпеды с интервалом, смог увидеть, как три машины, крутящие три больших винта запросто останавливают такой корабль.
В общем, четыре торпеды прошли мимо, а пулеметы – не лучшее оружие против толстошкурого ледокола. Дырявить рубку можно было сколько угодно, «Микоян» продолжал идти своим курсом. А идти на абордаж ночью на пароход с не пойми каким по численности экипажем, да к тому же продемонстрировавшем приличную морскую выучку и боевую подготовку, представлялось явно делом более чем сомнительным.
А потом прилетели самолеты. Во всех историях с «Микояном» было такое фантастическое повествование о том, как экипаж гидрантами отгонял идущих на абордаж итальянцев или как «навстречу самолету неожиданно выплеснулась мощная, блестящая в лунном свете как серебро, похожая на взрыв, стена воды» и как итальянские летчики, испугавшись, сбрасывали торпеды неточно.
Вообще гидромониторы «Микояна» могли дать струю воды длиной 60-70 метров. Полезно при размыве кромок льда, разрушения припайных льдом и тушении пожаров. Но вот насчет испуга боевых летчиков…
Вообще самолеты того времени сбрасывали торпеды с расстояния 3-8 кабельтовых, то есть, если в метрической системе, то 600-1500 метров. Ближе никак нельзя, торпеда не выйдет из «мешка» при падении в воду и не успеет взвестись, дальше цель может уклониться.
Конечно, если своих морских летчиков итальянское командование набирало по колониям, снимая их с пальм, так что они не видели работы гидромонитора… Но к тому времени итальянская морская авиация атаковала и повредила линкор «Нельсон», крейсера «Кент», «Манчестер», «Глазго», «Феб» и «Ливерпуль», потопила 2 эсминца и десяток транспортов. И утверждать, что струйка воды с расстояния в километр ночью до судорог испугала боевых пилотов…
Что, впрочем, совершенно не умаляет заслуг экипажа «Микояна», который увернулся от двух торпед. А вот третья…
Два варианта: торпеда была неисправной и легла в циркуляцию, либо третий самолет сбросил так называемую «высокую» торпеду, которая работала по принципу «плыву по кругу, куда-то да приплыву». Более вероятен первый вариант, ибо катера слишком оперативно покинули место сражения. В принципе – все оправдано. Торпеды израсходованы, стрельба из пулеметов ни к чему не приводит, самолеты тоже облажались, плюс по району нарезает торпеда, которой все равно, в кого попадать.
Плюс пули из пулеметов все-таки сделали свое черное дело. Они изрешетили и подожгли спасательный катер, в баках которого было две тонны горючего. Катер загорелся, и, если бы он взорвался, это могло повлечь серьезные последствия. Итальянцы тоже видели пожар на ледоколе, затем взрыв. Да, катер взорвался, но уже после того, как его сбросили в море. Посчитав, что «Микояну» конец, да еще и подобрав «ценный трофей» в виде спасательного круга с катера, итальянцы ушли.
Теряющий скорость ледокол укрылся в налетевшем циклоне. Непогода не дала возможности поднять самолеты или послать другие корабли, чтобы добить «Микояна» и получивший более полутора сотен пулевых пробоин, наскоро заделав повреждения, ледокол продолжил путь к Фамагусте.
Утром 4 декабря окрестности Кипра встретили «Микояна» тепло: наведенными дулами орудий британских эсминцев. Дело в том, что итальянцы поспешили оповестить весь мир о том, что потопили «Микояна», а британцы, абсолютно не верившие в успех этой безумной миссии, поспешили поверить. Но факт, весь побитый, ледокол прошел огненные 800 миль и прибыл в Фамагусту.
Дальше британцы продолжили демонстрацию дружелюбия и союзнических отношений. В порт Фамагусты «Микояна» не пустили, ремонт делать не разрешили, а под конвоем корвета отправили сперва в Бейрут, а потом в Хайфу. В Хайфе, наконец, экипаж смог приступить к ремонту машин. Капитан-инструктор Боев, выполнив свою задачу, начал возвращение на Родину.
А приключения «Микояна» продолжились: за 17 дней ремонта британские портовые власти 7 раз предписывали кораблю сменить место стоянки. Всем стало понятно: англичане используют советский корабль для проверки наличия магнитных мин, сброшенных в акваторию порта вражескими самолетами.
Но, как говорится, бог видит почти все и мину нашел не «Микоян», а британский танкер «Феникс». Это произошло 20 декабря. Мощный взрыв потряс весь порт, когда донная мина сработала под днищем «Феникса». Мина была явно немецкая, то есть, запросто могла уметь считать и срабатывать при определенном количестве прохождений.
При подрыве «Феникса», загоревшаяся нефть хлынула наружу, кормовая часть начала тонуть, а с носовой части пытались спасаться уцелевший британские моряки, некоторые прыгали в воду и пытались доплыть до «Микояна», на которого дрейфовала горящая нефть.
А наш ледокол, увы, был обездвижен. Две машины из трех находились в процессе ремонта, а третья была в «холодном» состоянии, действовал только один котел, дававший пар для электростанции. Экипаж бросился к гидрантам и начал отгонять горящую нефть от корабля.
Вообще, удивительное дело, пожар в Хайфе продолжался трое суток и закончился тогда, когда прогорела вся нефть. Британское командование пальцем о палец не ударило для того, чтобы ликвидировать горение. Само потухнет. Так оно и получилось.
Старший военно-морской начальник в Хайфе прислал командиру «Микояна» Сергееву «Благодарственную грамоту», в которой выражал восхищение отвагой советских моряков, которую те продемонстрировали в опасной ситуации. Правительство Великобритании также выразило признательность за спасение британских моряков. А наши продолжили ремонт.
Вместо грамот и благодарностей капитан Сергеев просил орудия, но все, на что расщедрились британские союзники – старая 45-мм пушка, выпуска начала века, представлявшая собой более чем сомнительную ценность. Пришлось снова изворачиваться – закупив у местных бревна и доски, советские моряки построили из них макеты башен с орудиями.
6 января «Микоян» вышел из Хайфы и направился в Порт-Саид. Там формировался конвой для перехода через Суэцкий канал. Вместе с конвоем «Микоян» прибыл в Аден. Там ждали плохие известия: 7 декабря 1941 года Япония напала на США, и акватория Тихого океана стала ареной морских сражений Японии, США, Великобритании и Голландии. А 8 декабря Япония объявила проливы Лаперуза, Корейский и Сангарский своими «оборонительными зонами».
Советскому Союзу война не была объявлена, но японские корабли начали топить и захватывать советские торговые суда.
Кратчайший путь на Дальний Восток стал очень опасным. А тут еще и британские союзники в очередной раз показали свое гнилое нутро, отказав «Микояну» в следовании в составе конвоя. Причиной было указано, что у ледокола очень тихий ход и он сильно дымит, демаскируя весь конвой.
1 февраля 1942 года «Микоян» вышел из Адена и взял курс на кенийский порт Момбаса. В полном одиночестве.
Далее была летняя изматывающая тропическая жара Индийского океана. Жара в машинных отделениях и котельных достигала 65 градусов по Цельсию, но «Микоян» шел на юг. 19 марта ледокол вошел на рейд Кейптауна. Забили трюмы углем, пополнили запасы и… получили новый пакет негативной информации.
На этот раз британские военно-морские офицеры поделились информацией о том, что на линии Кейптаун – Нью-Йорк активно действуют немецкие подводные лодки. Более того, Карибское море не считается безопасным из-за Кригсмарине, а значит, путь на Панаму для одинокого судна весьма опасен. Кроме того, к югу от Карибских островов, так сказать, на подходе, работали рейдеры «Мишель» и «Штир».
Сергеев и его команда приняли решение дезинформировать немцев, распространив ложную информацию о том, что «Микоян» идет в Нью-Йорк. Местные репортеры «помогли», разнеся информацию о русском ледоколе по радио и в газетах.
26 марта «Микоян» вышел с рейда Кейптауна и пошел курсом на США. Однако, оказавшись в пустынном секторе Атлантики, ледокол сменил курс и пошел… на мыс Горн! Так решила команда на общем собрании: прорываться через мыс Горн.
Это было очень грамотное решение с военно-политической точки зрения и просто безумие в плане мореплавания. «Ревущие сороковые» для ледокола с его округлым корпусом – это страшное испытание. По закону подлости, «Микоян» попал в сезон осенних штормов, жестоких и беспощадных. Корабль швыряло, реально, как скорлупку, крен доходил до 56 градусов, но упорное детище николаевских корабелов шло своим курсом. 17 суток непрерывных штормов.
И Атлантический океан сдался. 16 апреля «Микоян» вошел на рейд Ла-Платы. Что думал экипаж советского ледокола, проходя мимо ржавых останков «Адмирала графа Шпее», неизвестно, но между этими кораблями можно провести определенные параллели. Немцам явно не хватило доблести и духа, которого было с избытком у советских моряков.
Вышел смешной казус: когда Сергеев запросил вход в порт Монтевидео, власти ответили ему отказом: Уругвай держал нейтралитет и не допускал в порты военные корабли. Деревянные «орудия» ледокола смотрелись весьма внушительно. Пришлось настоять на визите представителя портового руководства, которому были показаны «пушки» из ливанской древесины. И после этого «Микоян» смог войти в порт.
Проведя ремонт после «ревущих сороковых», экипаж «Микояна» вышел из порта и демонстративно взял курс на север. Медленно и торжественно ледокол пыхтел в сторону Северной Америки, но как только ночь упала на Южную Америку, «Микоян» развернулся на 180 градусов и дал полный ход.
У мыса Горн тоже была вероятность нарваться на немецкий рейдер или подводную лодку, поэтому советские моряки направили ледокол в Магелланов пролив!
«Короткими перебежками», с короткими заходами в порты Пунто-Аренас, Коронель, Лота, «Микоян» шел в Вальпараисо и Кальяо. После Кальяо был заход в Панаму, в порт Бильбао. И оттуда «Микоян» пошел уже на Сан-Франциско.
После Сан-Франциско «Микоян» пришел в Сиэтл. Там настоящие союзники американцы серьезно отремонтировали корабль, выбросили на свалку британскую пушку и основательно вооружили корабль, установив 4 орудия 76-мм, 10 зенитных автоматов 20-мм и 4 пулемета 7,62-мм.
Конечно, очень приятно, что американцы в очередной раз повели себя лучше британцев, но в принципе, особой нужды в вооружении уже не было.
Дальше был переход в порт Кодьяк на Аляске, Датч-Харбор на Алеутских островах, и, наконец, 9 августа 1942 года, «Анастас Микоян» вошел в советские территориальные воды – в Анадырский залив, в бухту Провидения.
Здесь с корабля сошел его капитан – капитан второго ранга Сергей Михайлович Сергеев получил назначение на боевой корабль. Очень разумно, поскольку у него совершенно не было опыта работы на ледоколе в ледовой обстановке. А «Микоян» принял под команду бывший капитан ледокола «Фёдор Литке» капитан 3-го ранга Юрий Константинович Хлебников.
Когда Сергеев сходил по трапу, матросы «Микояна» выбежали на палубу и, сорвав головные уборы, принялись кричать: «Слава командиру! Слава Сергееву!» А офицеры израсходовали весь боезапас ледокола «Анастас Микоян» в прощальном салюте.
Восемь с половиной месяцев умной одиссеи закончились. Однако, отдыхать времени не было, прихода «Микояна» ждали переводимые на Северный флот лидер «Баку», эсминцы «Разумный» и «Разъяренный» и 19 транспортов с вооружением и техникой из США.
Самое неприятное, пожалуй, в этой истории то, что она была засекречена и до 1958 года ее участники не имели права ничего о ней рассказывать. И ни один член экипажа «Микояна» не был награжден за этот подвиг. Ни один.
Уже после 1958 года, оставшимся в живых на тот момент участникам был вручен знак «За дальний поход». И все. А из трех танкеров, вышедших в 1941 году из Батуми, до Владивостока в декабре 1941 года дошел только один. "Сахалин".
Но ведь не за ордена совершали такое, не так ли? Очень русский такой подвиг, спокойный, продуманный и размеренный. Во имя Победы, во имя Родины.
Есть более значимая награда - народная память.
Вообще данный статья – это статья о самом лучшем экипаже Черноморского флота в Великой Отечественной войне. Действительно, тут без каких-либо преувеличений: натворить таких дел на таком унылом корыте, коим являлся недокрейсер «Красный Кавказ» - это вообще за пределами понимания зачастую.
Экипаж гвардейского крейсера «Красный Кавказ» - это очень сильно подготовленный, как технически, так и морально, мотивированный и абсолютно безбашенный экипаж, иметь который счел бы за честь любой великий флотоводец любого государства.
Аргументы? Элементарно! Творить чудеса, имея в распоряжении слабовооруженную десантную баржу – это по уровню «бог».
С 1941 по 1944 год, до начала капитального ремонта, «Красный Кавказ» совершил 64 боевых похода, в которых перевез более 25 000 человек и более 400 единиц боевой техники. Отразил около 200 воздушных атак. Да, еще что-то там обстреливал и куда-то предположительно попадал, но это пока оставим.
25 тысяч человек. Это 20 пехотных полков. Со стрелковым вооружением, боезапасом и так далее. Пулеметами, полковыми пушками и автомобилями (400+ единиц техники). Плюс эти 20 полков высаживались не всегда в ходе переброски войск, а в том числе и в десантных операциях, когда в десант и высаживающие его корабли летело все, что было под рукой, от ротных мин до тяжелых гаубичных снарядов. И прилетало.
Только первые два боевых выхода, 23 и 24 июня 1941 года не были связаны с перемещениями людей и техники: крейсер ставил мины. От кого и зачем – это отдельный вопрос, но ставил. Все остальные операции были, как сейчас бы сказали, логистическими.
Можно сказать, что при перепрофилировании крейсера типа «Светлана» получилась весьма удачная десантная баржа. Ну или ударный десантный корабль, если говорить современным языком. Ударный весьма относительно.
А вообще – нет повести печальнее на свете, чем повесть о проекте №815.
Проект №815 – это сценарий фильма ужасов по метаморфозе легкого крейсера «Адмирал Лазарев» в некий крейсер «Красный Кавказ». История серии вынужденных и неудачных решений, потому что систершип и головной корабль серии «Светлана», он же «Профинтерн», он же «Красный Крым» был просто достроен согласно проекту (ну, плюс-минус как всегда) и вышел намного более вменяемым кораблем: был быстрее, ходил дальше, про вооружение-же просто молчим...
Если бы два этих корабля сошлись в артиллерийской дуэли, на «Красный Кавказ» можно не ставить. Мало того, что 15 стволов 130-мм против 4 орудий 180-мм – это много, там еще куча нюансов была, которая даже теоретическое преимущество супердальнобойных 180-мм орудий сводила на нет.
В чем была самая главная проблема «Красного Кавказа» - он слишком долго стоял в ожидании достройки и стоя влетел в эпоху перемен.
Вообще достраивать корабль хотели по довольно вменяемому проекту: под установку восьми орудий 203-мм, которые снимались со списываемых русских броненосцев. Получался этакий «полутяж», но деления на легкие и тяжелые крейсера было еще впереди.
Вмешался злой гений нашего дурака от армии и флота первого красного маршала Тухачевского. Именно ему (или кому-то из его специалистов) пришла в голову идея постройки крейсера-снайпера с артиллерией, способной стрелять на большие расстояния.
Кроме этого в достройке корабля было допущено множество ошибок, вызванных отсутствием единого руководства процессами. Ну и извечное желание впихнуть в имеющееся водоизмещение все, что можно и еще чуть-чуть сверх того. Впрочем, это была обычная практика того времени, причем, не только у нас.
Заменить 15 щитовых орудий 130-мм на 8 щитовых же, но 203-мм – проект выполнимый. Но когда вместо 203-мм орудий было решено поставить 5 башенных орудий 180-мм, начались проблемы. От одной башни пришлось отказаться, крейсер «не тянул» 5 башен весом по 120 тонн каждая, да еще у двух башен должны были быть барбеты весом около 60 тонн каждый. А каждая башня помимо орудия и брони должна была еще иметь механизмы поворота, элеваторы подачи боезапаса, артпогреба…
А еще же хотели оставить часть 130-мм орудий в качестве вспомогательного калибра…
В общем – не взлетело. Одну башню из проекта пришлось убрать, туда же отправились и 130-мм орудия. Полегчало, но все равно, две башни на носу дали весьма ощутимый перегруз, который выразился в дифференте на нос.
Немцы в своих «Дойчландах» в подобной ситуации просто прикрутили новый нос. Более длинный и так решили проблему. Но в нашем случае длина «Красного Кавказа» уже составляла 166 метров (у линкора «Севастополь» - 181 метр для сравнения), а количество доков для ремонта длинных кораблей было весьма невелико. И потому было принято решение о ликвидации проблем по мере их поступления, то есть – последовательно.
Изменили форму полубака, просто и незатейливо срубив высоту баковой надстройки с 3,25 метра до 2,25. На метр. Бортам придали развал для уменьшения заливаемости полубака. Не помогло.
Тогда начали двигать в сторону кормы все, что находилось за второй башней. В сторону кормы сместили мостик, фок-мачту, боевую рубку и центральный пост.
Смещение всего этого комплекса «зданий» повлекло за собой ликвидацию в трюме одного котельного отделения. То есть, минус 4 котла. Компенсировать отсутствие четырех котлов и, соответственно, пара для турбин, не вышло. Вообще котлы должны быть смешанного типа, угольно-нефтяные, но от котлов, работающих на угле решили отказаться и оставить только нефтяные.
Ну да, более прогрессивно, но проблема пара не была решена. И на деле ход «Красного Кавказа» был меньше, чем у «Красного Крыма» и «Червоной Украины» на 4-5 узлов.
Далее решили убрать цистерны Фрама – успокоители качки. Да, Черное море штормами не славится, но тем не менее, успокоители при стрельбе весьма полезны.
Облегчили мачту. В смысле, сделали ее меньше и легче.
Потом в руководстве ВМС кому-то грохнула в голову светлая идея о том, что сверхдальнобойные орудия как-то надо корректировать! Вообще логично, 40 км дистанции – это иногда с укороченной мачты и не разглядеть. А радаров тогда еще не было.
Приняли решение установить закупленные катапульты Хейнкеля и разместить самолеты КОР-1. «Красный Кавказ» получил одну катапульту и два самолета. Но для этого тоже требовалось место, плюс место для авиационного хозяйства!
Начали изыскивать. Убрали часть кормовой надстройки, перенесли кормовые турбогенераторы к румпельному отделению, нашли новое место для провизионных кладовых.
Грот-мачта тоже уехала в сторону кормы.
В итоге вы понимаете, что получился другой корабль. Явно уже не «Светлана». Бронирование, правда, осталось прежним. Два бронепояса, верхний 25 мм и нижний 75 мм, бронепалуба и траверзы 20 мм, башни и барбеты – 25 мм.
Водоизмещение крейсера увеличилось с 7 600 до 9 030 тонн. И при этом основное вооружение состояло из четырех 180-мм орудий. Для сравнения, при том же водоизмещении японские крейсера «Аоба» и «Фурутака» несли по 6 орудий калибром 203-мм.
А если вспомнить (притянув слегка) тяжелые крейсера типа «Дойчланд», у которых водоизмещение ушло за 10 600 тонн, но главный калибр которых состоял из 6 орудий 283-мм…
В общем, получилось несколько так себе.
Поговорим об орудиях более пристально.
Почему и откуда взялся калибр 180-мм, сейчас не так уж и важно, французы до Второй мировой баловались экзотическими 138, 164 и 194 мм. Перестволенное орудие 203-мм? Да, было такое задание еще в 1926 году, но в целом не так важно, откуда главный конструктор завода «Большевик», К.К, Чернявский , взял цифры калибра. Важно то, что перестволенное таким образом 180-мм орудие прошло испытания на Ржевском полигоне, но идею базы 203-мм стволов отбросили и стволы 180-мм решили делать заново. А снаряды к ним уже производились.
Орудие получило название Б-1-К (с клиновым затвором Виккерса). В адрес нового орудия было сказано очень много слов. Первое советское орудие. Орудие нового поколения. Уникальные боевые характеристики, превосходившие мировые аналоги (ну да, один шаг до «не имеющего аналогов в мире», но в целом финал именно такой). При массе снаряда 97,5 кг и начальной скорости 920 м/с максимальная дальность стрельбы орудия достигала более 40 км (225 кабельтовых). Высокая скорострельность и так далее.
Из недостатков отмечалось раздельное заряжание, которое значительно снижало скорострельность. Причем, один заряд находился в гильзе, а второй – в картузе. Не самый практичный расклад.
И это был далеко не единственный недостаток орудия.
Главным недостатком стал просто печальный ресурс самого ствола. Орудие имело просто фантастическое ограничение на 70 выстрелов полным (гильза + картуз) зарядом, после чего рекомендовалась замена ствола.
Далеко не всегда орудия на кораблях стреляют на максимальные расстояния, боекомплект каждого орудия на «Красном Кавказе» составлял от 175 до 196 снарядов в зависимости от загрузки, вот это то количество, которое можно было бы отстрелять с половинным зарядом. И потом все равно менять ствол.
И отсутствовала система продувки стволов.
Фактически это означало, что баллистика орудий с моноблочными стволами существенно менялась даже в процессе одной стрельбы. Плата за возможность стрельбы на 40 км…
Вообще все очень странно. Рисуется образ этакого крейсера-снайпера, который с огромных дистанций запросто отстреливает корабли противника. В таком случае ему не нужно большое количество залпов сверхточных и сверхдальнобойных орудий, все решает точность.
Точность обеспечивают приборы управления огнем. Могли на советский корабль в 20-30-х годах прошлого века установить что-то этакое, сверхсовременнное? Конечно, нет. Страна находилась под очередными санкциями, поэтому система управления огнем была достаточно простой.
Дошло до того, что башни не имели своих дальномеров и прицелов. Вся информация поступала от двух командно-дальномерных постов на мачтах. Информация сходилась в центральном посту управления огнем, где обрабатывалась при помощи полуавтоматических прибором элетромеханического типа. А оттуда уже информация в виде углов вертикального и горизонтального наведения шла в башни.
То есть, вывод из строя одного из звеньев этой цепи (КДП или ПУАО) заставлял орудия замолкать.
Получился крейсер-снайпер, но… На ум приходит сравнение с бойцом, у которого СВД с обычным прицелом «мушка-целик». Винтовка вроде снайперская и дальнобойная, но толку с этого ноль. Так и орудия Б-1-К, которые стреляли на 40 км, корректировались при помощи сигнальщиков-дальномерщиков, которые ориентировались бы по всплескам от падения снарядов.
Нет, в море это нормально. Всплеск давал понимание того, насколько корабль противника в «вилке». При обстреле сухопутных объектов, зачастую скрытых складками местности, все сводилось к пулянию «куда-то в сторону противника». В общем, корректировка орудий, стрелявших на очень большие расстояния, да еще и снарядами, не имеющими большого заряда (бронебойный снаряд весом 95 кг нес всего 2 кг взрывчатки) – непростое занятие.
В общем, флотское командование понимало, что боец из «Красного Кавказа» еще тот… Но активно гоняло корабль по различным представительским визитам. То есть, крейсер попал на политическую службу, с которой вполне прилично справлялся.
В 1938-40 годах корабль прошел модернизацию. Флотские очень хотели перевооружить корабль, выбросив все устаревшее (а устаревшим было именно все) артиллерийское оборудование на свалку. Но в Наркомате судостроительной промышленности решили, что «и так сойдет», заменив только вспомогательную артиллерию.
Крейсер получил шесть (3 спарки) универсальных орудий «Шкода» калибром 100-мм, которые были хороши в Первую Мировую войну и четыре полуавтоматических 45-мм зенитки 21К.
И вот в таком виде «Красный Кавказ» попал на войну....
До войны, в 1940-м году, согласно рапорту адмирала Алафузова, корабль был негоден к использованию в качестве учебного в связи с тем, что его артиллерия находится в неудовлетворительном состоянии. Возможно, что так оно и было, но корабль окупил себя на политическом поприще. По крайней мере, постройка итальянцами в Ленинграде линии по производству лейнеров – уже вполне себе результат.
И, по сути, что имел ЧФ в плане этого корабля?
В «минусах»: артиллерия ГК есть, но использовать ее толком нельзя, ибо расход ресурса стволов. Зенитной артиллерии практически нет, потому что это советский корабль, у нас с этим было отвратительно всю войну. Торпедное вооружение и оборудование для минных постановок на таком сундуке дело насквозь ненужное, к тому же мины ставить было не от кого. Не очень внушительная скорость хода и маневренность.
В «плюсах»: отлично обученный и натренированный экипаж. Несколько лет походов по заграницам, где уронить престиж страны было если не смерти подобно, то точно грозило неприятностями всем – это нормально. Плюс экипажу с командирами повезло, и А. М. Гущин, и В. Н. Ерошенко были из тех, кто не боялся принимать решения, и принимал их думая. Короче, грамотные и не трусливые офицеры.
Тот случай, когда один плюс перевесил кучу минусов. Нельзя стрелять главным? Хорошо, будем использовать вспомогательный. Шесть 100-мм стволов (правда, чтобы использовать все шесть, надо раскорячить корабль определенным образом) в любом случае лучше, чем ничего. Бьют не на 40 км, а на 15? Так десантные операции – это не война на море, на суше рельеф, пыль, дым – рассмотри сперва что-то дальше своего носа.
Потому крейсер и стал десантной баржей. Да, 180-мм орудия использовали, но действительно, очень так бережно. От 12 до 27 выстрелов. Первая боевая стрельба случилась 12 сентября 1941 года, под Одессой. Выпустили 27 снарядов в сторону противника. Результаты...предположительно.
Зато ресурс 100-мм орудий никто не собирался экономить, поэтому «Шкоды» лупили от души, и расходы снарядов были совсем иные. Расчеты крейсера давали от 200 до 400 выстрелов за операцию. Стреляли, понятное дело, не на 40 км, но оно и не нужно было...
Пиком для «Красного Кавказа» стало участие в Керченско-Феодосийской десантной операции. 29 декабря 1941 года, приняв на борт 1853 десантника, батарею из шести 76-мм орудий, 16 автомашин, боеприпасы и продовольствие, «Красный Кавказ» вышел из Новороссийска в составе отряда кораблей и утром 30 декабря вошел в Феодосийский залив.
В рамках операции крейсер произвел 4 стрельбы главным калибром, выпустив 86 снарядов 180-мм. 100-мм орудия произвели более 700 выстрелов.
Замысел операции был весьма лихой: крейсер стреляя из всех стволов, врывается в бухту, подавляет немецкие батареи и швартуется к причалу №3 Широкого мола, где начинает высадку десанта и выгрузку техники. Подавленные артиллерийские средства противника не мешают это сделать.
На деле все оказалось сложнее. Артиллерийский налет, за который крейсер выпустил 26 снарядов главного калибра, мягко говоря, не имел результатов. Ошвартоваться с первой попытки не получилось (и со второй тоже). Только через два часа кружения по гавани, «Красный Кавказ» смог пришвартоваться к причалу. С третьей попытки.
Два часа, все, что могло со стороны немцев стрелять, стреляло по реально большому кораблю, малым ходом перемещавшемуся по бухте, лупило, что есть от души. И учитывая неплохую подготовку немецких артиллеристов – попадало. Вахтенный журнал тому свидетель:
5:08 - попадание двух минометных мин;
5:15 - попадание снаряда предположительно 88-мм. Ущерба нет;
5:21 - снаряд предположительно калибром 150-мм пробивает лобовую броню 2-й башни ГК и взрывается внутри. Расчет погибает в полном составе, начинается пожар. Аварийно-ремнотные команды тушат огонь и через 1,5 часа башня снова боеспособна;
5:35 - на мостике разрывается снаряд предположительно 105-мм и две минометные мины. Большая часть людей, находившихся на мостике, погибает;
5:45 - снаряд разорвался в корпусе в районе 83-го шпангоута;
7:07 - попадание в левый борт в районе 50-го шпангоута;
7:17 - еще одно попадание снаряда в районе 50-го шпангоута;
7:30 - попадание в районе 60-го шпангоута;
7:31 - попадание снаряда предположительно 105-мм в боевую рубку, броня не пробита;
7:35 - попадание в районе 42 шпангоута;
7:39 – три попадания снарядов в баковую надстройку.
8:08 - закончив высадку десанта (все 1 583 человек оказались на берегу), но не выгрузив технику, крейсер начал манёвр по выходу на рейд. Очень своевременно, потому что в 9:25 прилетели немецкие самолеты, которые в течении дня совершили 14 атак на корабль. Команда оказалась на высоте и попасть в корабль у немцев не получилось.
31 декабря в течении дня экипаж «Красного Кавказа» произвел выгрузку техники, находясь на рейде Феодосии. Артиллерия продолжала работать по немцам на берегу, поддерживая действия десантников.
1 января крейсер ложится курсом на Новороссийск.
При высадке десанта в экипаже «Красного Кавказа» погибло 27 человек, 66 получили ранения. Всего крейсер получил 12 попаданий снарядов и 5 попаданий мин, на нём возникло 8 очагов пожара, 7 пробоин в корпусе, имелись повреждения внутренних механизмов.
4 января 1942 года, с 1200 человек, техникой и боеприпасами «Красный Кавказ» снова прибыл в Феодосию. Даже не починившись, а только буквально, поставив латки. До рассвета выгрузить все не удалось и утром корабль был атакован немецкой авиацией. Стоящий у причала крейсер оказался легкой мишенью и пилоты Люфтваффе смогли уложить 4 бомбы у борта корабля.
250-кг бомбы проделали в корме 3 больших пробоины, через которые хлынула вода. Однако экипаж справился с поступлением воды, дал ход и вывел корабль на рейд. Там «Красный Кавказ» был атакован группой Ju-88 с 500-кг бомбами, одна из которых взорвалась у кормовой оконечности. Был оторван правый гребной винт, погнут кронштейн левого гребного винта, заклинено рулевое управление. Снова началось поступление воды, которой в итоге корабль принял около 1700 тонн.
Ни один мемуар не передаст того, что выпало на долю экипажа! Сутки корабль полз 300 километров от Феодосии до Туапсе, но в итоге в условиях разыгравшегося шторма, «Красный Кавказ» смог восстановить ход и управление и дотянуть до Туапсе. Непогода сыграла на руку морякам, самолеты противника не беспокоили.
Ремонт корабля в условиях того, что доки для кораблей такого класса остались в Севастополе – это отдельная героическая история.
Вот действительно - жить захочешь - не так раскорячишься. Были ли еще в мировой практике случаи, когда на корабль в 9 000 тонн водоизмещения натягивали док, рассчитанный на 5 000 тонн, но вот - наши смогли. И починили корабль.
По итогам боевой деятельности еще раз: 14 тысяч миль в походах, 25 тысяч бойцов туда, раненые военнослужащие и мирные жители Одессы и Севастополя обратно, более 400 единиц орудий, минометов, грузовиков, 2 000 тонн боеприпасов – это весьма увесистый вклад в общее дело.
Но возникает вопрос: а крейсерское-ли это дело - возить боеприпасы и высаживать десанты?
Конечно, нет. Дело крейсера – это обеспечивать высадки, конвоировать транспорты, защищая их от кораблей и самолетов противника, подавлять береговые батареи огнем своих орудий и так далее.
А вот для этого «Красный Кавказ» не был приспособлен совершенно. Можно, конечно, с уверенностью сказать, что на море у него соперников не было, и не соврать ничуть. Но на суше-то их было более чем достаточно. Хорошо, корабль – не лучшая артиллерийская платформа для стрельбы по динамическим целям на берегу, но тем не менее.
Борьба с самолетами – это вообще не про наши корабли. ПВО было самой слабой стороной советских кораблей от линкора и до тральщика. Древние 100-мм универсалки и 45-мм полуавтоматы – это больше чтобы обозначить «отбитие атаки» самолетов противника. Что-то похожее на ПВО у «Красного Кавказа» появилось после капремонта, но уже не было смысла, корабль начали беречь, согласно директиве Сталина. Да и в десантных операциях нужды уже не было, сухопутная армия справлялась сама.
Так что-же за крейсер был построен у нас?
А он и не крейсер был. По факту, «Красный Кавказ» - это опытовое судно, построенное с целью апробации новейшей 180-мм артиллерийской системы Б-1-К. И кроме как на «Красном Кавказе» орудия Б-1-К ни на одном корабле больше не использовались. Именно потому, что эксплуатация Б-1-К выявила множество проблем. Погоня за рекордной дальностью оказалась, как и многие подобные проекты, пустым делом. Но такие были времена, осуждать тут нечего.
И вместо Б-1-К на крейсерах проекта 026 и 026-бис пошли совершенно другие орудия, Б-1-П. Это СОВСЕМ другие орудия, у них с Б-1-К даже снаряды разными были. Можно сказать, что 180-мм орудие создали заново: оно уже было с лейнерами от итальянцев из «Ансальдо», длину ствола уменьшили на 3 калибра, то есть, на 0,54 метра, что совершенно изменило баллистику снаряда. Углубили нарезы и – о чудо! – ресурс стволов вырос до 300 выстрелов. И плюс поршневой затвор.
Дальность стрельбы вместо 40-41 км составила 36-37 км, но зато не надо было трястись над каждым выстрелом. Это многого стоит. Да и в любом случае, крейсер, стреляющий 180-мм снарядом весом около 97 кг – это не то что линкор, отправляющий на такую же дистанцию чушку почти полтонны весом.
На самом деле, большой разницы нет, чем являлся корабль. Важно то, что с его помощью мог сделать экипаж. Но согласитесь, одно дело читать рассказы о героическом крейсере, у которого толком не было артиллерии, ПВО и который использовали всю войну в качестве десантной баржи, и совсем другое – если речь идет об опытовом судне, каковым «Красный Кавказ» и являлся.
Вообще, согласно буквы Вашингтонского (первого) договора, «Красный Кавказ» и не крейсер вообще. И в Вашингтоне, и в Лондоне в 1930 году четко было прописано: корабль, имеющий вооружение от четырех орудий калибром от 152-мм.
Кстати, это породило очень оригинальный класс кораблей: американские канонерские лодки типа «Эри».
Корабли водоизмещением 2000 тонн (у нашего эсминца «Семерки» 1500 тонн было) и с вооружением из четырех орудий 152-мм. Плюс четыре «Чикагских пианино» (зенитный автомат 4 х 28-мм) и четыре «Эрликона» 20-мм. Вообще проект был весьма интересный, минус только в откровенно низкой скорости (20 узлов), но так было прописано в Соглашении 1930 года.
Так что насколько «Красный Кавказ» вообще был крейсером, можно ломать перья и по сей день.
И совсем другой вопрос, что вот взяли опытовое судно с хорошим экипажем и использовали во время войны.
Однако, если смотреть на «Красный Кавказ», как на крейсер, это однозначно один из худших и слабейших во всех отношениях крейсер того времени. А если как на опытовое судно – да хорошо все получилось. И армии помогли, и пушки испытали.
Но история «Красного Кавказа» - это история о том, как не надо строить корабли. Или достраивать. «На коленке» и в погоне за бессмысленными рекордами. Причем, все сказанное актуально и сегодня, причем, актуально, как никогда. В отношении всех наших выставочных «не имеющих аналогов…», а потому и не появляющихся в армии, вооружений.
Про бой советского СКР "Пассат" с тремя немецкими эсминцами, написано достаточно много. Информация про этот бой гуглится без проблем.
Вкратце 13 июля 1941 года три немецких эсминца обнаружили районе маяка Гавриловский три каботажных судна - отряд ЭПРОНа в составе траулеров РТ-67 и РТ-32, буксировавших судоподъемные понтоны. Эти суда следовали из Мурманска в Иоканьгу под эскортом сторожевого корабля №22 «Пассат» (мобилизованный рыболовный траулер «В. Чкалов»).
Несмотря на безнадежную ситуацию, корабль охранения смог, ценой своей гибели, выжать из нее максимум возможного - частично отвлечь немцев от своих подопечных и тем самым спасти значительную часть экипажей обоих судов. Сам корабль вел бой до последнего, даже после потери командира и потери управления он не прекращал огонь до момента своей гибели. Из экипажа корабля удалось спасти только 2 человек.
Примечательно, что для уничтожения столь незначительной (на их взгляд) цели немецкие корабли израсходовали 4/5 артиллерийского боекомплекта и даже одну торпеду.
Сам момент боя попал в кадр немецкого оператора с одного из немецких эсминцев.
30 января 1945 года советская подводная лодка С-13 потопила немецкий лайнер «Вильгельм Густлофф», который эвакуировал беженцев и военных из окруженной Кенигсберга. На борту судна находилось от 6 до 10 тысяч человек, большинство из которых погибли в холодной воде.
«Вильгельм Густлофф» был построен в 1937 году по заказу организации «Сила через радость», которая занималась досугом немецких граждан. Он был одним из самых роскошных и современных кораблей своего времени, получивший прозвище «корабль-солнце».
Во время войны корабль был конфискован военными и использовался как казарма, госпиталь и транспорт. В январе 1945 года корабль получил приказ выйти в море и доставить беженцев и раненых из Кенигсберга в Германию. Из-за нехватки судов и хаоса на побережье на него сели гораздо больше людей, чем он мог вместить. Кроме того, он не имел достаточной охраны и не соблюдал правила маскировки.
30 января 1945 года подводная лодка С-13 обнаружила корабль и выпустила по нему три торпеды. В 21:04 из носового аппарата С-13 ушла торпеда «За Родину», следом за ней «За советский народ» и «За Ленинград». Корабль затонул за менее чем час. Спасательные суда прибыли слишком поздно и смогли подобрать лишь около тысячи выживших.
Гибель «Вильгельма Густлоффа» стала крупнейшей морской катастрофой XX века, но долгое время оставалась забытой и замалчиваемой как советскими, так и немецкими властями. Только в последние десятилетия она стала предметом исследований, книг и фильмов.
Источник - История без границ
Мало кто знает, но в 1943 году, для снятия блокады Ленинграда, советским войскам удалось совершить крайне неочевидное для противника перемещение двух подводных лодок.
Историю подвига рассекретили относительно недавно, в 2019 году. Это был документ, под названием «Ленинградский фронт», решение №0042.
Весной 1943 года войскам поступает приказ: «Перебросить из Ленинграда на Ладожское озеро две подводные лодки, под кодовым названием «Малютки». Так как почти весь левый берег Невы был занят немцами, быстро исполнить приказ не удалось.
Армейские фельдъегеря (ныне Спецсвязь) доставили секретные документы и приказы, которые гласили, что для освобождения Ленинграда, советским войскам, находящимся на Ладожском озере, была остро необходима помощь подводного флота.
Только вот проблема с доставкой этих подлодок казалась неисправимой. Ведь пройти по Неве было невозможно, а в автотранспорт «Малютки» банально не поместились бы. Оставался единственный способ – доставить подлодки по железной дороге. Но тут возникла другая проблема: в блокадном Ленинграде специальных вагонов не оказалось. Поэтому, «Малюток» пришлось везти на обычных открытых платформах.
Такой невероятно важный рейс доверили машинисту Василию Еледину, который как раз вместе с командой прибыл на станцию «Дача Долгорукова», на своём поезде.
Подводные лодки с трудом поставили на две четырёхосные платформы:
Поезда с платформами M77 и M79 отправлялись по очереди, чтобы в случае прямого попадания не потерять обе лодки сразу.
Для того, чтобы авиация противника не обнаружила «Малюток», их окутали маскировочной сетью и прикрыли ящиками. Когда практически все приготовления были завершены, вместе с железнодорожниками отправили энергетиков, связистов и водолазов.
Команда электриков занималась перебрасыванием проводов на станциях, которые могли помешать успешному перевозу подлодок. Связисты на протяжении всего пути перерезали и тут же восстанавливали линии связи.
Несмотря на то, что подлодки были прикреплены металлическими стяжками, был велик риск того, что на повороте они могли слететь. Поэтому ехать пришлось со скоростью всего 4 км/час.
Примерно на середине пути могла бы произойти роковая ошибка. На горизонте были обнаружены два немецких самолета. Машинист Василий Еледин мгновенно среагировал: загасил свет, потушил котёл и остановил поезд среди деревьев. Лишь благодаря мастерству машиниста и успешной маскировке, немцы ничего не заметили.
Все 55 км, которые поезд обычно проходил за час, этому составу пришлось проходить целые сутки. На долгое выполнение спецоперации повлияли вынужденные остановки практически на каждой станции.
В итоге, подлодки были успешно доставлены. Основное их назначение заключалось в охране собственных берегов и морских баз. Вооружение у лодок было скромное: 2 носовых торпедных аппарата без запасных торпед и 45-мм пушка К-21 с боекомплектом в 195 снарядов.
Обе лодки «М-77» и «М-79» приступили к боевой работе по разведке и наблюдению за противником. Действие подводных лодок было облегчено тем, что их появление немецко-финская группировка никак не ожидала, то есть элементы противолодочной обороны просто отсутствовали.
Впрочем, и советские моряки действовали максимально осторожно и скрытно. Лодки ходили, соблюдая режим радиомолчания, в основном вдоль берега, используя особенности рельефа для прикрытия, а для зарядки аккумуляторов уходили в центр озера.
Кроме разведки и наблюдения, лодки привлекались к обеспечению операций по скрытной высадке разведывательно-диверсионных групп на побережье противника и их эвакуацию после выполнения боевой задачи.
Свою боевую задачу подводные лодки «М-77» и «М-79» на Ладожском озере выполнили. В августе 1944 года обе подводные лодки были вновь включены в состав Краснознамённого Балтийского флота.