Кай вылезает из дупла и затыкает его тёплой крышкой из лишайника, чтобы прихожую с младшими сестрами не залило вечно идущим дождём. В левом-верхнем щупальце лопатка, левым-средним Кай прижимает к головогруди узелок с тушёными термитами и сладкими плодами древовидного осота - гостинец дедушке.
В правом-среднем - зонтик и детская пугалка от слона. Путь юноши пролегает через тропу, по которой ходят подслеповатые восьминогие исполины.
Кай уже несколько лет назад вышел из того возраста, когда исполины могут ненароком схватить его ловчим щупальцем и съесть. Панцирь стал крепок и даже – стыдно и радостно признаться! - стали появляться первые полоски внизу брюшка, но расставаться с пугалкой он не осмеливается. Мать даже водила парня к говорунье, чтобы научить не бояться, но сеанс тогда не удался.
Прикинув время по солнцу, он понимает, что надо спешить. Двигаясь к навесной тропе, он понимает, что набрал в путь с собой так много предметов, что стало сложно быстро передвигаться по ветвям. С четырьмя или пятью свободными лапами делать это куда проще, чем с тремя. Это немного страшит Кая, ведь он боится опоздать и растерять вещи.
Через десяток шагов на тропе он встречает двух парней, Вая и Роя - они живут в соседнем квартале и последние пару лун ходят в местную мастерскую учиться строительству.
- Привет! - кричит он и делает приветственные шлепки по макушкам друзей.
- Привет, - голос Вая холодный, в воздухе феромон и аура недовольства.
Рой молчит.
- К деду? - спрашивает Вай.
- К нему.
- Копатель, - Рой пахнет презрением. - Займись делом.
Парни переглядываются и прыгают дальше. Каю становится обидно, глазные стебельки поникают, и он снова думает о том, что выбрал не то дело, которое подобает старшему внуку в семье. С другой стороны, дед сам выбрал его своим подмастерьем.
Он следует дальше. Ливень ещё не начался, и утренняя живность пробуждается. Летучки, взмахивая разноцветными чешуйками, опускаются из крон пониже, чтобы пить росу с лиан, полную нектара. Ядовито-синий гриб-слизневик уже ждёт их, свесив полупрозрачные сопли с ветви. Его охота редко бывает неудачной - одна-другая незадачливая рыбёшка за день обязательно ни заметит угрозы и угодит в липучку хищника. Но бывает и так, что в сопли впорхнёт чёрная летучка-стриж. На её крыльях яд, убивающий слизь гриба, а вместо клюва - острый хоботок, которым она доберётся до вкусного мицелия. Кай подумал о том, что надо рассказать старшим о грибе - кто-то из малышни может, заигравшись, задеть слизь щупальцем и остаться с ожогами на панцире всю жизнь.
Юноша смотрит вниз - под тропой дикие улитки-прыгучки повылезали из норок и теперь следуют своей дорогой, полной опасностей, в поисках свежей листвы и грибов. Один неверный прыжок на тропе - и прорвётся плёнка над ловушкой подземной росянки, десяток ядовитых шипов пронзят мягкую ногу прыгуньи. Не то, чтобы это сильно беспокоит Кая - домашние улитки сидят в прочном загоне, и их опасности ничего не угрожает. Но в детстве на охоте с отцом он слышал, как кричит и пахнет улитка, попавшая в ловушку, и жалость к этим тварям осталась в душе.
Навесную тропу пересекает длинная просека, огороженная с двух сторон плетнями. По ней дикие слоны ходят на водопой. Следующая ветка далеко над просекой, мостки заканчиваются, и Кай в нерешительности останавливается, планируя следующий прыжок. Кай осматривается - на сотню шагов слонов не видно, не слышно шороха в листве, но боязнь не даёт сделать новый шаг. Он слышит знакомый приятный аромат, поворачивает глаза назад и видит, что за ним идёт Лия.
* * *
Лия старше его на три года, но Кай помнит ещё те времена, когда её стройный панцирь не покрывала красная плетёнка совершеннолетней девушки. Она приветственно хлопает его по макушке. Запах боязни смешивается со сложно скрываемым феромоном удовольствия и волнения.
- Привет!
Он осторожно касается её головы, стараясь не задеть глазных стебельков – это неприлично и позволяется делать только очень близким. Прижимает пугалку поглубже к панцирю, чтобы не опозорится, и думает, как объяснить свой страх.
- Копать?
- Копать.
- Много накопали?
- Да. Много интересного.
Кай ждёт, что она будет смеяться над ним, но он почтительно покачивает глазами.
- Когда-нибудь ты мне покажешь?
- Покажу. Пока дед не разрешает.
- Прыгай, чего же стоишь?
Кай поворачивает глаза обратно на тропу, перехватывается, сжимает нижние щупальца и прыгает. В прыжке лопатка падает вниз.
Какой неуклюжий! Как стыдорадостно!
- Ты потерял! - кричит Лия.
- Я вижу.
Он смотрит вниз и думает, что делать. Если дед узнает, что Кай потерял лопатку, то может обидеться. Укусы мрачников, таящихся в подстилке, пугают его не меньше, чем возможное возмущение деда и вероятность, что на тропе объявятся слоны. Но Лия смотрит на него, и он, перемахнув через ограждение, спускается по плетню на тропу. Шагает по земле торопливо и неуклюже, подстилка жёсткая и колючая. Вскоре лопатка оказывается в нужном щупальце, но он понимает, что взбираться наверх с тремя свободными конечностями ещё более неудобно, чем опускаться.
- Дай помогу, - Лия перемахивает через просеку и тянется тремя щупальцами вниз.
Дедушка говорил, что это неправильно – просить помощи у женщин, но выхода не остаётся. Скоро начнутся раскопки, и дед будет ругаться. Он протягивает две конечности наверх.
Когда Кай оказывается наверху на узкой тропе, на миг они соприкасаются основаниями нижних щупалец. Каю становится стыдорадостно, он слегка зеленеет, отстраняется и ненароком обнажает пузырёк с пугалкой.
- Ой, что это? - хихикает Лия.
- Ничего.
- Для кого несёшь?
- Для братика, - врёт Кай, но феромоны сложно обмануть.
- Твоему братику тоже двенадцать лет?
Дедушка называл такие обороты хитрым словом «сарказм». Слово сарказм пахнет неприятно - смехом, пренебрежительностью и обманом.
- Нет, он моложе.
- Ты боишься слонов? Говорят, в горном городе их уже умеют приручать. Ездят наверху.
- Это сказки. Слоны очень опасны.
Снова стыдорадость. Он спешит удрать от девушки, даже не прощаясь.
Ещё несколько сотен шагов, и лесной город заканчивается. Впереди на несколько тысяч шагов - поля и прудики, угодья города. На выходе из тропы дежурит солдат - он выше Кая в четыре раза, его панцирь прочнее камня и усилен пластинами из обсидиана. В его щупальцах два клинка, лук и деревянный щит. Рядом на подмостках лежат припасы и большая раковина, чтобы трубить тревогу. Солдата ещё в родильном пруду откармливали мясом устриц и улиток, поливали отваром из синего лишая, чтобы он вырос крепким и сильным. Этот парень узнаёт Кая и кивает правым глазом, мол, проходи. На лице и в запахах исполина спокойствие - сейчас мирное время, и соседние города не грозят народу Кая, как это бывало раньше.
Кай спрыгивает на верёвочную дорожку, ведущую мимо угодий. Вокруг колосятся поля, засеянные можжевеловым мхом, опятами и зерновыми лишайниками. В прудах поодаль зреют устрицы. Дождя всё ещё нет, солнце выглядывает сквозь тучи, но Кая это не радует. Все мысли о том, что думает про него теперь Лия. Кем теперь она считает Кая? Трусом? Копушей? Бездельником? Он настолько волнуется, что не обращает внимания на приветствия крестьян и едва не пропускает нужный поворот к карьеру.
Тропа заканчивается. Впереди высокий плетень, в прорехе от которого дежурит ещё один Солдат - чуть поменьше предыдущего, но тоже нехило вооружённый. Старейшие поняли, насколько важны раскопки, и велели охранять их.
- Привет, - солдат пытается хлопнуть Кая по макушке, и тот едва уворачивается, чтобы тяжёлые пальцы щупальца не попали по глазному стебельку. - Иди. Дед ждёт.
Дальше - долгий путь налево и вниз, по спиральной дорожке к основанию карьера. Тропа слегка прикрыта лианами, но это спасает мало - нижние щупальца скользят по глине, и Кай старается идти осторожнее, чтобы не свалиться на нижний ярус. Дедушка, заслышав шаги, выглядывает из-под навеса и приветственно машет Каю. Вроде бы не сердится. Вроде бы не опоздал.
Внизу – усыпальница Древних. Много солнцевращений назад кто-то из них уложил вещи Древних в каменную кладку и переложил сверху плитами, слоями, как в лакомстве из листьев и личинок. Купцы из дальних городов рассказывали про свои раскопки и говорили, что все Древние делали что-то подобное перед тем, как исчезнуть.
Раз в несколько дней сюда пригоняют десяток солдат, и они помогают дедушке сдвинуть одну из плит, после чего дедушка несколько дней расковыривает более рыхлый камень.
Наконец, дорога вниз закончена. Они садятся в сухую тень навеса, раскрывают узелок и едят термитов. Дедушка загадочно молчит, и Кай понимает, что вчера выкопали что-то очень важное. Наконец внук не выдерживает.
- Неужели книга?
- Да. И снова книга с изображениями. Листья книги прочные и скользкие. Время не испортило их. Теперь мы знаем, как выглядели многие из них. И даже... как они размножаются.
Дед садиться поудобнее. Жизнь потрепала его. На панцире старика трещина, оставшаяся после падения с верхушки дерева в юности. Одно из верхних щупалец в полтора раза короче другого - он потерял его уже в пожилом возрасте, когда новые вырастают не так исправно, как в молодости. Дед начинает рассказывать: он никогда не показывает артефакт сразу, сначала идёт долгий рассказ о том, что он думает о нём.
- Это песнь про двух из них. Они ходили на двух ногах. Жили в доме, подобным этому, который мы раскапываем. У одного из них было много-много мелких щупалец внизу лица, а у другого - наверху, но они были скрыты под тонким белым одеянием, связанным сзади. Их глаза не были на стебельках, прямо в голове, как у летучек. Наверное, они родственники летучек. Я понял, что первый из них был женщиной, а второй - мужчиной. Ты уже взрослый, и я могу тебе рассказать, что было дальше. Женщина достала свою икру из больших хранилищ, а мужчина слепил из неё большой шар, положил на лопатку и засунул в красное дупло у большого белого ствола, который стоял прямо у них в доме.
- Зачем? - Кай от волнения потеет.
- Неизвестно, видимо, это их родильный пруд. Судя по всему, они рождались только в пожаре, в огне. Когда они достали икру, то из неё уже вылупилась личинка - с глазами и ртом. Правда, у неё не было щупалец - ни на лице, ни на остальном туловище, да и туловища не было. Одно лицо.
Смесь интереса, отвращения и лёгкого страха витала в воздухе. Дед поменял позу и нахмурился.
- Но это поучительная история. Родители не уследили за личинкой, и она ушла из жилища наружу. В лес, полный опасностей. Сначала ей встретилось проворное чудовище с двумя щупальцами сверху головы. Но личинка оказалась проворней и увернулась от него. Потом за ним охотилось серое существо. На его лице был острый клюв, как у летучек, и сверху ещё два клюва.
- И что потом?
- И оно не съело личинку. Личинка ушла от него и поползла дальше. Впереди попалось слепое бурое существо, огромное, похожее на слона.
Каю стало совсем страшно, и он, чтобы дед не заметил запаха страха, спросил:
- Неужели их личинки настолько же умны, как и взрослые особи?
- Не знаю. Возможно, это была не личинка, а взрослый уродец без щупалец.
Внезапно сверху слышится трубные звуки. Дед высовывается из-под навеса.
- Что такое?
Солдат кричит сверху в ответ.
- Слоны! Слоны идут! Табун!
Снова слоны. Кай задрожал от страха. Рядом, конечно, был дед, более крепкий и зрелый, но против табуна слонов не поможет даже пара крепких солдат. Слоны редко выходят на поля, часто это или отравившиеся безумцы, или буйные самцы в период гона. Конечно, слоны могут просто мирно брести по полю по своим делам, но если они съедят возбуждающего лишайника или случайно проглотят гриб-слизневик, то их рассудок помутнится, и тогда...
- Бросай всё. Бежим.
- Но дед! Как же добытые сегодня книги?
- Если раскопки уцелеют после слонов, то мы вернёмся за ними. Иди, я следом за тобой.
Они шлёпают по глине наверх. Солдат пропускает их. Слоны в паре сотен шагов: самка, самец и трое детёнышей. Идут медленно по лишайниковому полю, их хватательные щупальца шарят внизу в поисках червей и прочей живности. Дыхательный мешок на голове самца синего цвета, не красный.
- Мирные, - говорит солдат. - Показалось.
- Я боюсь слонов, - говорит Кай.
Они спешат. Кай смотрит на дедушку и замечает предмет, который тот прижимает к груди. Это старая детская пугалка против слонов. Испортившаяся, сморщенная и протухшая.
- Я тоже очень боюсь слонов, - говорит дедушка и прыгает в ближайший устричный пруд.
Кай прыгает следом за ним. В воздухе пахнет стыдорадостью. Интересно, думает он, испытывали ли стыдорадость существа, про которых рассказывал дед? И выжила ли та личинка из книги древних?
Сперва он думает спросить о продолжении, но момент неподходящий. Он решает, что должен прочитать окончание истории сам, но книга лежит внизу, под навесом. Внутри Кая что-то меняется. Он решает, что раскопки обязательно нужно спасти от слонов и выпрыгивает из устричного пруда.
Семья слонов в паре сотен шагов, они идут мимо карьера вдоль тропы, подъедая живность и плоды. Солдат следит, но отошёл на почтительное расстояние, как и все остальные. Завидев выскочившего из пруда парня, самка останавливается и настороженно поднимает вверх ловчие щупальца. Сомнения ещё остаются в душе Кая – возможно, никакой угрозы нет, надо спрятаться обратно, и они пройдут мимо. Но запах страха смешивается с запахом возбуждения и отваги. Кай выхватывает пугалку и что ей мочи дёргает за узелок, разрывая и переламывая одно из перетянутых делений. Кусок пугалки, источая так нелюбимый слонами едкий запах, летят в исполина.
Мимо и слишком далеко. Детёныши пугаются, один из них задевает толстым боком ограду карьера. Секции плетня падают вниз. Кай сжимается в клубок и смотрит на исполинов, решая, что делать – бежать или сражаться дальше, как та одинокая личинка из книги.
* * *
После того происшествия со слонами раскопки ненадолго сворачивают, но потом возобновляют и находят другие запечатанные в бетон книги и вещи, объясняющие многое. Все находки велят забрать в город в специальное дупло, чтобы показывать всем желающим, но та, рассказывающая про личинку и его родителей, навсегда осталась у Кая.
Проходит несколько лет.
Кай сидит на ветке около своего жилища. В его щупальцах – квадратик пёстро-раскрашенной книжки с твёрдыми страницами. Он рассказывает историю.
- Во времена, когда рыбы не умели летать, а в воздухе летали другие твари, когда улитки были меньше и ползали по листьям, когда у слонов было всего одно хватательное щупальце и четыре ноги, когда наши предки были глупее, не умели дышать и плавали вместе с рыбами в океане, на земле жили двуногие Древние. Эти существа, возможно, тоже испытывали стыдорадость. И тоже любили рассказывать друг другу истории, а иногда даже делали специальные книги с ними.
Лия ласково проводит верхним щупальцем по панцирю Кая и касается его глазного стебелька своим.
- Что стало с той личинкой? – спрашивает Май, старший из сыновей. Он уже научился говорить и лазить по ветвям, и многое понимает, но родители не отпускают его дальше, чем на десяток шагов от дупла.
Кай перелистывает последнюю страницу.
- Его съели, - говорит Кай и чувствует лёгкий запах страха. – Но не слон. Проглотило целиком красное чудовище, похожее на серое, но с длинным клювом и толстым щупальцем сзади. Личинка запрыгнула чудищу на нос и пыталась побороть его, но у неё не вышло.
- Но ты же тогда, в тот раз, ушёл от слона и других чудовищ? – спрашивает Лия. Больше для того, чтобы услышал сын – сама же она слышала поучительную историю много раз.
- Конечно. Потому что у меня с собой была пугалка для слонов. Скоро ты станешь большим, Май, и у тебя будет своя пугалка. Никогда не выходи из дома без пугалки. Слоны очень опасны.
А.Скоробогатов, 2017 г.
Больше рассказов -
https://author.today/u/avssilvester/works