Самое страшное на любой войне — не выстрел.
Не взрыв, не кровь, не крик.
Самое страшное — тишина после.

Когда ты сидишь в грязи, и слышишь, как капает кровь с рукава — не твоя, чужая.
Когда мозг орёт: “Живой, живой, живой”, а тело не верит.
Когда хочется просто закрыть глаза и исчезнуть, потому что сил смотреть больше нет.

Я видел людей, которые умирали тихо.
Без пафоса, без слов. Просто лежали и медленно уходили.
Никто не кричал “держись, брат”, потому что все знали — поздно.
Кто-то держал его за руку, кто-то молча смотрел в землю.
Слёзы не лились — их просто не осталось.

А потом через пару часов ты уже стоишь, куришь, шутишь.
Потому что если не шутить — крыша съедет.
А внутри всё пусто.
Такое ощущение, будто кто-то выдрал из тебя кусок и забыл вернуть.

Люди думают, что война — это про стрельбу, трупы, кровь.
Нет.
Это про запах. Это про боль.
Про металл во рту, про пыль на зубах, про то, как звенит воздух, когда только что взорвалось где-то рядом.
Про то, как тебе кажется, что время остановилось, и всё, что есть — это гул в ушах и тяжёлое дыхание рядом.
А потом снова тишина.

И вот в этой тишине ты вдруг понимаешь, что жив.
И не понимаешь, зачем.

Тебе начинают сниться лица.
Не те, кто стрелял, а те, кто не дошёл. Кто курил с тобой одну сигарету. Кто делил с тобой глоток воды.
Они просто приходят — не осуждают, не говорят, не просят.
Просто стоят.
Ты просыпаешься, идёшь на кухню, наливаешь воду.
Смотришь на руки — чистые.
А кажется, будто всё ещё в крови.

Самое страшное — не умереть.
Самое страшное — вернуться.
Вернуться в мир, где люди спорят из-за скидок, где обсуждают, какая у кого машина, где всё живое, но какое-то пластмассовое.
Ты идёшь по улице, и тебе хочется кричать: “Вы не понимаете, как это — жить после всего этого!”
Но ты молчишь.
Потому что кому это нужно?

Потом потихоньку начинаешь учиться заново.
Дышать.
Спать.
Смеяться.
Доверять людям.
Не искать рукой автомат.
Не искать глазами укрытие на каждом шагу.

И вот когда ты впервые ловишь себя на мысли, что тебе просто спокойно — именно тогда понимаешь:
ты снова живой.

Не герой.
Просто человек, который прошёл через ад и не стал зверем.

И если ты читаешь это — помни:
пока ты чувствуешь, пока тебе больно, пока тебе страшно — ты живой.
А значит, ещё не поздно.

Честь имею.
https://t.me/Krov_zhguti_i_zdraviy_smisl/28

Давно мечтала запостить что-нибудь, но ничего существенного в голову не приходило.
Но тема организовалась сама.
21.10.25 в мой дом пришла беда. Пожар уничтожил все до самого основания. Огонь за 20 минут охватил весь периметр. На момент возгорания дома не было никого. Кроме любимых домашних животных. Они не смогли спастись. К моменту приезда пожарных спасать было уже некого, а столп пламени поднимался высоко к небу.
Я еще не до конца осознала произошедшее. Но с каждым днем реальность все ближе и ужаснее. Я хочу кричать от боли. Я хочу рассказать всему миру, о том как мне больно. Прекрасно понимаю, что чужая боль не нужна никому, но где-то в глубине души мне кажется, что если кто-то еще узнает о случившемся, то эта частичка страданий оставит меня
У меня не осталось совершенно ничего. Сгорело абсолютно все имущество
Но я готова отдать огню абсолютно, лишь бы вернуть своих малышей-питомцев. Каждый день вспоминаю глаза моего тойчика. Как он радовался и буквально улыбался мне. Мог просто стоять рядом, смотреть на меня и улыбаться, виляя хвостиком.
Я не хочу больше жить. Я не знаю как с этим справиться. Разумом понимаю, что уже все произошло и ничего не изменить. И нужно двигаться дальше. НО Я НЕ МОГУ. Я НЕ ХОЧУ.
Сердце, пожалуйста, остановись. Я больше так не могу

Ты думаешь, что всё под контролем? Что она просто устала, занята или «просто не в настроении»?
Нет, брат, правда может быть неприятной. Иногда женщина не говорит словами — она показывает поступками.
Вот несколько тревожных звоночков.

1. Она вдруг стала идеальной.
   Слишком вежливая, слишком спокойная, слишком добрая. Это не забота — это чувство вины. Когда человек изменяет, он пытается «откупиться» вниманием.

2. Телефон стал её личной крепостью.
   Если раньше он валялся где угодно, а теперь она спит с ним под подушкой — угадай почему.

3. Новые запахи.
   Парфюм, который не твой. Мужской дезодорант на её одежде. Или наоборот — слишком много духов, чтобы что-то перебить.

4. Эмоциональные качели.
   То нежная, то холодная. То ищет близости, то раздражается от твоего присутствия. Это не гормоны — это раздвоение между «тобой» и «им».

5. Резкая перемена интересов.
   Она внезапно любит то, что раньше ненавидела? Может, просто кто-то другой показал ей этот «новый вкус жизни».

6. Секс стал редкостью или спектаклем.
   Если близость исчезла — она получает её где-то ещё. Если наоборот, стала «слишком активной» — проверяй, откуда новые приёмы.

Но помни: измена — это не только про тело, это про внимание, которое она перестала давать тебе.
Когда женщина уходит душой — тело лишь вопрос времени.

P.S по мнению ИИ-текст, который лечит

P.P.S написано без использования ИИ.

Когда мы принимаем решение расстаться, мы неизбежно испытываем один из сложнейших опытов переживания шторма различных чувств. Лодку трясёт. Это тёмное время, бесконечная ночь среди долгих дней. У каждого из нас от природы индивидуальный уровень чувствительности, поэтому интенсивность шторма может ощущаться каждым человеком по-разному. В какой-то момент приходит понимание того, что жизнь изменится, несмотря на возможные попытки к этому подготовиться. А что мы в это время чувствуем? Что означает тёмное время или шторм? Мне кажется, первое, что в этот период мы ощущаем – это боль. Что значит чувствовать боль? Физически, ощущать уколы в груди. Она приходит как внутренняя болезнь, которая накрывает собой всё тело и ум. Беспросветный тоннель – визуально, а собственное тело в нём – тяжёлое и напоминающее запрограммированный автопилот без конечной точки прибытия. События жизни ощущаются будто события черно-белого фильма. Ругаешь себя за бездействие. Тяжёлое тело просит в любое время суток: «Иди, погуляй меня, послушай немного свои мысли, сбрось это тревожное напряжение». Выходишь из дома, идёшь куда ведёт, а под конец чувствуешь, как душит спазм в горле и подкатывают слёзы. А что означает чувствовать боль не внутри, а снаружи, какие симптомы? Дом буквально зарастает пылью и грязью. Немытая посуда неделями копится в раковине, а в ведре для мытья полов несколько дней отдыхает мокрая тряпка. Фокусировка мыслей и движений на уровне автомата с игрушками с хиленькими щипцами. Единственный островок горизонтальной жизни – незастеленная сутками кровать. Настаёт такой период жизни, когда никто и ничто не нужно, не вызывает интереса. Хочется себя обнять изнутри. Любая объёмная мысль изматывает разум и тело, ощущение бессмысленности и напряжение нарастает.

На смену боли, а иногда и параллельно, появляется тревога. Из ниоткуда приходит и вникуда исчезает. На время. Чувствовать тревогу = ощущать себя рядом с тикающей бомбой без таймера. Не ясно, когда разорвёт. Иногда, в эту и без того бурную реку попадает ещё один приток - стыд. Чувствовать стыд = ощущать себя не таким. Будто что-то сейчас происходит неправильно, что-то сейчас идёт не так. Почему со мной происходит так, а не так, как с другими? Почему у других получается подняться, построить, а моё только разрушается? Сердце будто бешено колотилось, а потом… стало незаметно замедляться.

Через какое-то время, внутри что-то меняется. Появляются мысли о том, чтобы включиться в жизнь. Чувствуешь себя футбольным игроком на скамейке запасных во время матча. Команды бегают. Своя, чужая. А ты сидишь пока, наблюдаешь. Ещё пока не понятно, что хочется сделать. То ли оставаться сидеть, то ли присоединиться к команде, то ли вообще уйти, потому что не время ещё. Не ясно. От людей держишься на расстоянии, потому что внутренний интроверт копит силы. Ищешь только «тех самых» людей, потому что хочешь уберечь себя от лишних контактов, не собирая вокруг себя ненужное. Отношения с близкими людьми напоминают оголённый провод под напряжением. В этот период хорошо помнить о том, что у одиночества две стороны медали, и оно как разрушает, так и созидает.

Однажды понимаешь, что, затаив дыхание, пережил эту массированную атаку в окопе. Лёгкие ещё забиты пылью и дымом, но с каждым новым вдохом ощущаешь, что воздух уже другой. Лучшее, что можно сделать сейчас – просто быть и оставаться в покое, несмотря на то, как беспокоен окружающий мир. Не стыдиться себя и своей меланхолии, принять свой темп, чувствительность, происходящее и мысли. Не задавать себе вопрос «А что дальше? Всё с нуля? Какой план?» А плана нет и устойчивости пока нет. И от этого страшно.

Однажды шторм стихает и хочется потихоньку выходить на корму. Погодные условия всё ещё не стабильны: спокойствие сменяется раздражением, обидой, жалостью и иногда повторяется по кругу. Несмотря на это, очень осторожно начинают появляться небольшие желания. Ощущение точки минус переходит в ощущение точки 0, чувствуется свежий ветерок у морского берега. В теле появляются силы и вера в то, что счастливая жизнь всё-таки где-то есть. Не совсем здесь, не совсем сейчас, но всё-таки у кого-то она есть. Кто эти люди? Как они это сделали? А смогу ли я? А как? Пока не понятно.

Что же мы узнаём, пройдя такой сложный во всех отношениях опыт? Что слезы важны для организма не меньше, чем кровь. Донорство крови нужно искать, а слёзы – лекарство самого себя. Что поддержка родных и друзей — это зажжённые фонарики том самом тёмном тоннеле, а сон – такое же лекарство, как слёзы. Важные жизненные решения лучше заморозить, а лучшее решение — это энергосбережение. Позже придёт время получать ответы на те вопросы, которые раньше так хотелось выяснить: почему?Кто?Смогу?А как? И, возможно, это самые важные ответы в нашей жизни.

Я ждал, что они будут оправдываться. Что скажут: «не хватало любви», «он первый начал», «я была потеряна».Но они говорили другое.

И одна сказала фразу, от которой у меня внутри всё замерло.Мы сидели в кафе, за окном шёл дождь, она крутила ложку в чашке и вдруг спокойно произнесла: «Он был хороший. Просто… я умерла рядом с ним».Не «разлюбила». Не «нашла другого». А умерла.

Тишина. И в ней было больше правды, чем в сотне психологических консультаций.

Другая рассказала, как 8 лет ходила по дому, как призрак. Всё было правильно: дети, ужины, подарки, загород. Но она чувствовала, что её никто не видит. Не как женщину. Не как живую. Только как функцию. Она изменяла не от страсти. А от отчаяния. Говорила: «Я искала подтверждение, что ещё существую». Что кто-то может смотреть не на список дел, а в глаза.

Одна встречалась с любовником 6 лет. Говорила: «Он хуже моего мужа. Грубее, беднее, тупее. Но рядом с ним я дышала». Потому что он был включён. Смотрел. Слушал. Хотел не только тело, хотел её. Мужья были добрыми, надёжными, не били, не кричали. Но почти все женщины говорили одно и то же: «Он был как фон. Как шкаф. Как стена».

Это не оправдание. Это картина. Которую мы часто не хотим видеть. Особенно мужчины. Потому что «я же всё для неё делаю». Но иногда нужно не делать. А быть.

Теперь, когда я слышу «она предательница», я вспоминаю те глаза. Глаза, в которых не было ни радости, ни страсти. Только долгое одиночество в паре.Измена не всегда начинается с постели. Часто она начинается с того, что ты перестаёшь видеть её живой.