Очень Страшная Женщина (other theme)
В каждой женщине есть красота, особенно если женщина светится от доброты. Поэтому переходим к пункту три.
3. Когда лет мне было примерно [молод], случилось мне быть однажды в одной увлекательной экспедиции, где бьют слабых, а матами выражают мысли. Сказать, что там кормили плохо, это не уважать еду. Я бы собак чужих и незнакомых кормил лучше. Продукты были - на последние деньги (не путать с фразой "на все деньги"). Повар в этом отменном заведении была Александра Михайловна (имя доподлинное и мало кому известное). Впрочем она была одной из поваров. Все звали её баба Шура. Бабе Шуре было примерно 47. Бабушка она была настоящая. Существовали какие-то внуки, возможно счастливые. Я думал ей лет 65, а оказалось 47. "Деревня-с... Старит-с людей и коней" - промямлил мне попутчик Ржевский. Я и сейчас очень хорошо помню её картавый голос и лицо. Лицо очень страшное, похожее на свиную голову; вздернутый длинный нос, маленькие глаза, ушки острые соответствующие, низкого роста, ноги кривые (колесом), видимо от таскания тяжестей или с детства, большой живот и мощные руки. Лицо испещрено мелкими язвочками. Если и не оспа, то нечто похожее. В общем эта женщина старалась, помогала, как могла с едой. Помогала всем. Помогала всем, кто был голоден. Значит всем. Насколько можно помогать всем. Качество еды, повторюсь, было отвратительно-отвратное. Качество сырья, из которого колдовали еду. Колдовали одно, а получалось ______. По окончании командировки я считал её не такой уж и некрасивой и глядя на неё понимал, что благодаря таким людям нас не покидает вера в человечество. Согласны со мной были почти многие. Многие из тех, кто был способен слышать и обращать внимание на разговоры.
4. Собирательная Арина Родионовна могла выглядеть именно так.
5. Сейчас я думаю, что я тогда отметил внешность Александры Михайловны, впервые увидев её, потому что был молод. Будучи взрослым мужиком обращать внимание на недостатки внешности женщины - бестактность и дурной тон. Некрасивый человек и так о себе всё знает сам, без укоризненных взглядов и едких насмешек.