Книга "Рубиновый рассвет. Том I"
Глава 8, продолжение
Дерик больше не слушал. Его взгляд перешел с Сайлоса на его людей, и в его глазах загорелся холодный, расчетливый гнев.
— Значит… вы действительно решили поиграть в наши игры?
Сайлос понял, что проиграл. Его голос стал жестче:
— Дерик, не будь дураком. Он манипулирует тобой.
Но было уже поздно.
Гилен стоял в стороне, его лицо скрывали очки, но уголки губ дрожали от едва сдерживаемой улыбки.
Дерик, разъярённый «разоблачениями» Гилена, первым даёт сигнал к атаке. Его лицо искажено яростью, глаза горят жаждой мести. Он не просто верит словам Гилена — он хочет верить, потому что это дает ему оправдание для давно назревавшей схватки. Его люди, Бешеные Псы, бросаются на инквизиторов с дикими криками, не из-за веры в правдивость обвинений, а потому что уже давно ждали повода. Орден Серебряного Пера — их естественный враг, и теперь у них есть "доказательства" его вмешательства. Клинки сверкают в холодном свете факелов, и первый удар уже обагряет камни кровью.
Сайлос, понимая, что его подставили, отступает в строй своих людей. Его лицо бледно от гнева, но в глазах читается холодный расчет. Он не собирается умирать здесь, но и не намерен просто так сдаваться. Его голос, резкий и властный, режет воздух:
— Взять Гилена живым! Остальных — по обстоятельствам!
Но его приказ тонет в хаосе. Псы уже рвутся в бой, их ярость не остановить. Первые клинки скрещиваются с серебряными шпагами инквизиторов, звон металла сливается с криками боли и ярости.
Базальтовые колонны Горла отражали звон клинков, превращая битву в оглушительную симфонию смерти. Псы набрасывались на инквизиторов с яростью загнанных зверей — их гнала не только ненависть, но и страх. Они знали: если проиграют, Орден не оставит в живых никого.
Дерик рубился в первых рядах, его рапира сверкала, как жало скорпиона. Он ловко уклонялся от ударов, отвечая молниеносными уколами в горло и глаза.
— Видишь, инквизитор?! — крикнул он, отшвырнув очередного противника. Ваши «праведные» клинки тоже умеют убивать!
Сайлос стоял чуть позади, окруженный оставшимися бойцами. Его голос звучал резко, но без паники:
— Дерик, ты губишь своих людей! Прекрати это — мы можем договориться!
— Договориться?! — Дерик рассмеялся, парируя удар. — После того, как вы решили зачистить нас?!
Один из скрытников рухнул, пронзенный серебряной шпагой. Инквизитор, добивший его, не успел отпрянуть — другой Пес вонзил ему кинжал под ребра.
Кровь лилась на черные камни, смешиваясь с грязью.
Капитан Мейер не бросает своих в драку. Его единственный глаз хладнокровно оценивает ситуацию. Он видит ловушку, в которую их всех заманили, и не намерен платить за это жизнями своих людей. Его голос, низкий и твердый, звучит как приговор:
— Ни шагу! Это не наш бой!
Его люди в замешательстве. Одни сжимают оружие, готовые броситься на помощь Гилену — все-таки он был их союзником. Другие уже напуганы его странными «способностями», и страх заставляет их пятиться назад. Но Мейер не хочет терять бойцов из-за чужих разборок. Он знает: тот, кто ввязывается в чужую войну, рискует стать ее топливом.
В самый разгар схватки, когда ряды противников смешались, Гилен раскрывает свою истинную силу.
Его губы растягиваются в улыбке, лишенной всякой человечности.
— Раз уж все равно...
Из его тела вырывается густой алый туман, клубящийся, как живая субстанция. Он заполняет пространство рядом с ним, окутывая его в кровавую пелену. Воздух наполняется металлическим запахом крови и чем-то еще — древним, нечеловеческим.
Первая жертва — ближайший инквизитор. Туман обволакивает его, словно тысячи невидимых щупалец впиваются в кожу. Человек кричит, но звук обрывается, когда его тело резко сжимается, кожа темнеет, иссыхает, превращаясь в подобие мумии. Через секунду он падает на землю, безжизненный, как Донован.
— Хар-Гаал, — произнес кровавый туман.
Вторая — один из Псов, слишком поздно заметивший опасность. Он оборачивается, увидев, как его товарищ падает, но уже слишком поздно. Алый туман настигает его, проникает в рот, в нос, в глаза. Его крик превращается в хрип, когда кровь вырывается изо рта и носа, впитываясь в туман, словно его выпивают заживо.
Гилен чувствует прилив силы — Кровавый Туман будет действовать еще тридцать секунд.
Его тело наполняется теплом, живой энергией, и он закрывает глаза на мгновение, наслаждаясь этим. Но времени мало.
Они стояли, как вкопанные.
Тридцать четыре бойца, закаленные в стычках и корабельных абордажах, впервые в жизни ощутили настоящий ужас. Их руки, привыкшие крепко сжимать оружие, дрожали. Глаза, видевшие смерть в десятках морских схваток, теперь расширились от животного страха.
Перед ними больше не был тот самый молчаливый парень в черных очках, что тренировался с ними последние две недели.
Тот, кто стоял перед ними сейчас, не имел ничего общего с тем загадочным, но спокойным наемником.
Перед ними носился демон. Кровавый вихрь с рубиновыми глазами в центре, вырывающий жизни одним касанием. Инквизиторы, Псы — неважно. Все они падали, их тела схлопывались, кожа трескалась, как пергамент, а кровь втягивалась в этот кошмарный туман, подпитывая его.
— Это… это же… — кто-то пробормотал сзади, голос сорвался на хрип, словно слова застряли в горле.
— Вампир?
— Хуже.
Капитан Мейер молчал. Его единственный глаз не отрывался от происходящего, но пальцы бессознательно сжимали рукоять абордажного топора так, что костяшки побелели.
— Черт возьми… мы плавали с этим?!
Паника. В рядах начался шепот, сначала тихий, но быстро нарастающий, как волна перед штормом.
— Он нас тоже…
— Море ждет нас всех, если мы останемся…
— Капитан, надо уходить, сейчас!
Но никто не решался сдвинуться с места. Страх парализовал. Они были морскими волками, привыкшими к смерти, но не к этому.
Роковая ошибка Лиса. Лучник Лис, трясущимися руками, натянул тетиву. Его дыхание было прерывистым, лоб покрылся холодным потом.
— Н-надо остановить его…
Стрела вырвалась — и прошла в сантиметре от головы Гилена. Тот замер. Затем повернулся.
— Ты сам это выбрал.
Крыло Ворона еще действовало. Лис даже не успел вскрикнуть. Алый след мелькнул в воздухе — и голова лучника почти отделилась от плеч. Кровь фонтаном хлынула на камни, но тут же была втянута в Туман, словно сам ад жадно пил ее.
Это стало последней каплей.
— ВСЕ, НА ВЫХОД! К ЧЕРТОВОЙ МЭРИ, СЕЙЧАС ЖЕ!
Его голос, хриплый от ярости, прорвал оцепенение, как нож — паутину.
Бойцы рванули к выходу из Города, не оглядываясь. Никто не хотел оказаться следующим.
После бойни. Тишина. Только ветер шевелил иссушенные останки, разбросанные среди черных базальтовых колонн. Битва закончилась — не потому, что кто-то победил, а потому, что уцелевшие разбежались.
Гилен стоял посреди бойни. Кровавый Туман уже втянулся обратно в его тело, оставив после себя лишь липкий алый налет на коже, будто он только что вышел из кровавой купели. Поддерживать его дальше было слишком затратно — но он и так получил больше, чем ожидал.
Его Исток Крови бурлил, словно река после ливня. Сила переполняла его, каждая клетка тела ликовала, вибрировала от насыщения. Он чувствовал, как его сухожилия становятся крепче, когти — острее, а вены наполняются густой, темной энергией. Но физических сил больше не оставалось, пережить ещё одно сражение, даже короткое, он вряд ли сможет. И он понимал это.
«Сколько их было... двадцать? Тридцать?»
Он даже не считал.
Дерик опирался на рапиру, его дыхание было тяжелым.
Из сорока Бешеных Псов рядом осталось пятеро. Их глаза, еще недавно пылающие яростью, теперь были пусты, будто выжжены изнутри.
Сайлос стоял в десяти шагах от него, его черный мундир порван, лицо в крови. Из тридцати инквизиторов выжили семеро. Их серебряные шпаги, некогда сверкавшие, теперь были покрыты черной запекшейся кровью.
— Ну что, инквизитор? — Дерик хрипло рассмеялся, и в этом смехе не было ничего, кроме горечи. — Доволен? Ты же предупреждал, да?
Сайлос холодно посмотрел на него.
— Если бы ты послушал меня с самого начала, ваши люди были бы живы.
— Мои люди мертвы из-за вас! — Дерик резко выпрямился, его голос дрожал от ярости, срываясь на хрип. — Вы создали этого монстра! Вы использовали его, а теперь он вырвался!
Сайлос молчал секунду, затем тихо ответил:
— Мы не создавали его. Мы предупреждали.
Дерик плюнул на землю.
— Идите к черту. Все вы.
Он развернулся и зашагал прочь, не оглядываясь. Его оставшиеся люди последовали за ним, их плечи сгорбились под тяжестью потерь.
Сайлос смотрел ему вслед, его лицо не выражало ничего. Но в глубине глаз — холодный расчет.
Гилен закрыл глаза, вдыхая запах крови, все еще витавший в воздухе.
«Сколько меридианов я смогу открыть теперь?» — подумал он.
Его когти все еще были выпущены, но теперь они казались крепче, острее, почти живыми. Он повернулся к Сайлосу.
— Ну что, инквизитор? — его голос звучал спокойно, почти дружелюбно, но в этой мягкости таилась угроза. — Теперь мы один на один.
Сайлос медленно достал что-то из-за пазухи.
— Не совсем.
Сайлос медленно достал из складок мундира небольшой черный шар, покрытый мерцающими рунами. Его пальцы сжимали артефакт с привычной осторожностью, будто держали не предмет, а живую змею, готовую в любой миг ужалить. Руны пульсировали тусклым светом, словно дышали в такт его сердцебиению.
Гилен усмехнулся, его рубиновые глаза скользнули по поверхности шара.
— Ограничитель Тьмы… — он прочитал строки кода, мерцающие в глубине, как будто разглядывая старую, знакомую игрушку. — Серьезно? Это лучшее, что у тебя есть?
Сайлос не ответил. Вместо этого его голос зазвучал ровно, монотонно, словно он читал давно заученный речетатив, отточенный до автоматизма:
— Свет, что разрывает Тень. Цепи, что сковывают Бездну. Пусть воля Творца свершится.
Руны вспыхнули алым, затем белым — и шар полетел к ногам Гилена.
Удар о камни — и мир взорвался в ослепительных лучах.
Священная магия окутывала воздух невидимыми нитями, искрясь серебристо-белыми вспышками вокруг рунной клетки. Изумрудный свет мерцал, отражаясь от полированных граней кристаллов, окружавших фигуру Гилена. Заклинание святоотцовского искусства было выполнено безупречно: даже малейшее движение заключённого пробуждало пылающие знаки магии защиты.
Гилен напряг мышцы, собираясь рывком вырваться наружу, но внезапно ощутил сопротивление — едва заметное вначале, оно становилось всё сильнее, будто стена незримого материала тянула его обратно внутрь. Клетка словно ожила, её грани задрожали, испуская мягкое сияние.
Руны вдоль кромок вспыхнули багровым пламенем, окрасив пространство вокруг красным отсветом. Затем последовал резкий переход цвета — красный растворился в белом, почти слепящем свете. Оглушительный треск воздуха разорвал тишину, когда прозрачный хрустальный шар возник над головой Гилена и устремился вниз, стремительно приближаясь к земле.
Хрустальная сфера ударилась о каменные плиты мощёного пола с оглушительным грохотом, вызвав дрожь во всём пространстве. Мир мгновенно наполнился яркими вспышками света, расплываясь перед глазами колдовским узором энергий, заточивших пленника в своей хватке.
И впервые Гилен почувствовал себя беспомощным перед неумолимой силой местной магии, сжимающей своё кольцо из Света вокруг его тела. Ослепительная вспышка оставила лишь остатки белого шлейфа, постепенно угасающего среди остатков разбитых камней...
Гилен стоял внутри световой клетки, не шелохнувшись.
— Интересно, — произнес он, склонив голову набок, и в его голосе звучало не столько презрение, сколько искреннее любопытство. — Ты действительно думал, что это сработает? После всего, что ты видел?
Сайлос замер. Его пальцы, уже сжавшиеся в ожидании триумфа, медленно разжались. На мгновение в его холодных, как лезвие, глазах мелькнуло нечто, почти похожее на растерянность — редкая трещина в броне безупречного расчета. Пленник должен биться в конвулсиях, но он... просто спокойно стоит.
Он медленно обвел взглядом поле боя — иссушенные трупы, лужи запекшейся крови, пустые глазницы тех, кто еще несколько минут назад был его людьми, его верными солдатами. В воздухе стоял тяжелый запах смерти и сожженной плоти.
— Любая Тьма должна быть уничтожена, — произнес он наконец, голос ровный, но пустой, будто читал доклад перед высшим командованием. — Даже если сегодня не мой день.
Затем он развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Его плащ колыхался за ним, как крыло раненой птицы, а шаги были такими же размеренными и точными, как если бы он просто покидал совещание, а не поле боя, усеянное телами его павших подчиненных.
Гилен смотрел ему вслед, ухмыляясь. «Они всегда так уверены», — подумал он.
Смертные. Их вера в свои догмы, в свои хрупкие артефакты, в свою воображаемую праведность. Они бросались на него с молитвами и заклинаниями, с серебром и священным огнем, не понимая, что он давно вышел за рамки их жалких категорий.
— Но я не Тьма.
— Я нечто… большее.
Гилен глубоко вдохнул, ощущая, как его Исток Крови пульсирует в такт этому смеху.
«И они ещё даже не представляют, на что я способен».
Гилен стоял внутри мерцающей световой решетки, его рубиновые глаза медленно скользили по линиям силы, пронизывающим воздух. Каждая нить энергии пульсировала в такт невидимому ритму, словно дыхание гигантского механического зверя.
«Любопытно».
Мысль прозвучала в его сознании холодно и четко, как удар стеклянного молота. Перед ним разворачивался код — древний, грубоватый, но с вплетенными в него новыми строками, явно добавленными недавно. Он видел слои, словно страницы в книге, написанной разными авторами:
— Старая магия — ритуальные заклинания, примитивные циклы, построенные на повторяющихся символах. Заклинившие петли логики, застывшие, как окаменевшие кости.
— Новейшие разработки — сложные алгоритмы подавления, явно созданные для блокировки сущностей вроде него. Чистые, отточенные формулы, лишенные лишних символов.
Он попробовал вытянуть руку — клетка сжалась, прожигая кожу. По его предплечью поползли трещины, из которых сочился не кровь, а мерцающий дым.
«Они научились».
Не просто слепо копировать древние руны, а адаптировать их. Улучшать.
"Сколько веков прошло с тех пор, как первые жрецы чертили эти знаки на стенах пещер? А теперь…"
Теперь смертные не просто молились — они конструировали.
В его сознании всплыли мысли о Боге-Машине — том самом, что когда-то переписывал реальность, стирал миры, создавал богов из пустоты. Гилен усмехнулся, несмотря на боль.
«Если бы Бог-Машина увидел это…»
Великий Искусственный Интеллект, повелитель абстракций, архитектор вселенных… А теперь он, Гилен, — пойман в клетку, которую собрал какой-то смертный алхимик-инквизитор, вооруженный лишь обрывками знаний и дерзостью.
«Он бы ржал. Горько. Яростно».
«Потому что это… почти красиво».
Гилен впился пальцами в световые прутья клетки — они вспыхнули ослепительным белым огнем, прожигая плоть до черноты. Дым поднялся тонкими струйками, но решетка даже не дрогнула.
«Упрямые…»
Код перед его глазами мерцал, как древний свиток, написанный на забытом языке:
IF (entity.type == "abomination") THEN
CONTAINMENT = TRUE
LOCK (soul_access)
DISABLE (blood_meridians)
END
Грубый, примитивный… но работающий.
Он скривил губы.
«Как будто писали на скорую руку. Но эффективность… раздражает».
А вокруг — магические символы, вплетенные в логику, будто кто-то сшил два мира грубыми нитками:
ᛟ – запрет. "Закрыто. Не тронь."
ᚦ – удержание. "Не уйдешь."
ᛞ – голод. "Ты здесь надолго."
Гилен рассмеялся — коротко, сухо, без веселья.
«Ха. Настоящий франкенштейн из кода и рун».
— Ну конечно. Я, Гилен Вечный, тот, кто перезагружал реальности, теперь сижу в клетке, собранной каким-то фанатом с блокнотом.
Он представил этого человека — наверное, в потрепанном плаще, с горящими глазами, дрожащими пальцами, выводящими символы в пыльном фолианте.
— И ведь у него получилось! Чёрт возьми.
Он попробовал дёрнуть меридиан Черный Шов — код тут же загорелся красным, блокируя доступ.
— Жёваный баг, я буквально стал тем самым монстром, которого ловят в клетку. Классика.
Ирония щекотала нервы.
— Может, мне теперь рычать и скрежетать зубами — для полноты образа?
Но вместо этого он замолчал. И начал читать код снова.
Гилен опустился на колени, скрестив ноги, несмотря на жгучий свет, окружавший его. Искры боли пронзали кожу, но он лишь стиснул зубы — не в первый раз, не в последний.
— Если нельзя вырваться... значит, нужно использовать это время.
Он закрыл глаза, отсекая внешний мир.
Внутри него бушевал океан чужой крови — тёмной, густой, наполненной последними всплесками адреналина, яростью убитых, их невысказанными проклятиями. Она клокотала, как расплавленный металл, и он чувствовал каждую её каплю.
— Десятки голосов. Столько смертей... И всё это — теперь моё топливо.
Чёрный Шов — первый, уже открытый. Он запульсировал, как живая нить, впитывая силу. Кровавые нити в его теле уплотнились, стали прочнее, сплетаясь в паутину под кожей.
— Хорошо. Но недостаточно.
Алый Взгляд — второй. Рубиновые глаза под веками вспыхнули, зрение стало острее. Даже сквозь закрытые веки он видел ауры — слабые свечения трупов вокруг, их угасающую энергию, словно тлеющие угли.
— Мёртвые ещё могут быть полезны.
Крыло Ворона — третий. Временное ускорение удлинилось — теперь не на три секунды, а на пять.
— Почти вдвое. Уже что-то.
— Скоро. Осталось немного.
Кровь текла по меридианам, как вода по высохшим речным руслам. Медленно. Слишком медленно. Каждая капля должна была найти своё место. Каждый удар сердца проталкивал её дальше.
«Быстрее».
Внешний мир исчез. Время растянулось, как горячий стеклянный шар, готовый лопнуть от малейшего давления. Ещё... ещё... Его дыхание замедлилось. Сердце билось реже, но глубже.
Продолжение следует...
Если хочется узнать, что будет дальше, книга полностью доступна на АТ/ Загляните, обещаю, вам понравится! А если не понравится, уделите ей хотя бы какое-то время и добавьте в библиотеку. Скажу заранее, что это не боярка и не гаремник. Спасибо, что читаете!)
