Вот они, самолётные кофеварки, с красной полосой наискосок – котёл для супа, канистра для спирта. Над ними в шкафчике хранятся гранёные стаканы.*
В общем, полетели, мягко сели – всё как учили. Нам, татарам, все равны. Что по европам на рулёжки садиться, что по российским грунтовкам взлетать.
Зарулили на перрон, быстренько загрузились (груз в контейнеры упакован), заправились. Время обедать...
Тут и автобус местный с загорелым до цвета хромовых сапог водилой подкатил. Из него выпорхнула пытающаяся говорить по-русски переводчица.
Мадмуазель даёт расклады – перекусить, далее Лувр, Эйфелева башня, Елисейские поля, может ещё чего успеем, если быстро.
Тут замечаю, что кое-кто в экипаже переходит на язык жестов, вплоть до моргания ушами. Кофеварка, опять же, самолётная с нами в автобусе едет (вот она, боевая подруга, на фото).
Ход их мыслей мне понятен:
– Не-е, кричат в голос. Мы, эта... устали. Полёт длинный (ну-да, ну-да, три часа), погрузки-заправки (и мы пахали, ага).
– Ну а кушать, господа?
– Ээ-э, а в нумера можно покушать принести?
– Можно. А Лувр? Вы ж завтра назад?
– Лувр, Лувр... Вы знаете, да, мы завтра назад. Нужно как следует отдохнуть.
– Жаль, ведь вы же не были в Париже?
– Успееееем!!!
Приехали в гостиницу. Барышня даёт указания на кассе и прощается с нами. Расходимся по нумерам.
Что за идиотская экономия у наших – селить по два мужика в номер. Впрочем, об этом я задумался 'значно піздніше' * (простите, вырвалось).
Хавчик доставили довольно быстро – с ним мы и собрались в номере у командира. Прапора достали газетку с (конечно же!) салом, настрогали домашнего лучка и открыли кофеварку...
Командир стал во главе мероприятия. "Не можешь предотвратить пьянку – ты должен её возглавить" – так гласит боевой Устав.
Он сказал "Поехали!" и запил водой (oфицеру полагается облекать процедуру УСН в красивые формы).
Я пытался сачковать, но вяло, из-за боязни показаться стукачом или язвенником, затем просто незаметно слинял. Меня всё ещё не покидала надежда увидеть Париж и умереть. Вышел из гостиницы, пошарил взглядом по уже темнеющему горизонту, пытаясь узреть хотя бы верхушку Башни. Но увы, какие-то столбы, провода и серые трёхэтажки. И ни одной девушки, да даже простого грабителя в подворотне, чтобы поговорить о дружбе между народами. Пришлось вернуться и тупо лечь спать.*
Наутро французская сударыня убедилась, что мы вчера действительно-таки очень устали. Она сопроводила нас до аэропорта и пригласила прилетать ещё. Командир со штурманцом пошли подписывать флайт-план (я не сомневаюсь, что по дороге они жевали лавровый лист).
Летим домой.
И теперь я могу всем рассказывать, что был в Париже!
____ Сноски: __________________________________
* – при демонстрации нашей непобедимости ... Речь идёт об аварии истребителя МиГ-29 8 июня 1989 года на аэродроме Ле-Бурже, Париж, Франция. Отказ двигателя над ареной из-за попадания в воздухозаборник птицы. Пилот чудом остался жив.
* – сияя аэрофлотовской формой ... В настоящую загранку мы летали под прикрытием 224-го правительственного отряда, знаменитого на международной арене своими тёмными делами (см. Wiki).
* – УСН – Употребление Спиртных Напитков... известный армейский канцеляризм.
* – гранёные стаканы ... "Если самолёт не укомплектован гранёным стаканом – экипаж к полёту не готов" (Из Устава лётной службы).
* – 'значно піздніше' – у укро-нейтивов эта буква Д вызывает смех (а слово 'пiзже' на суржике вызывает гомерический хохот).
* – тупо лечь спать ... Да, мы были предупреждены, что по темноте лучше вне гостиницы не шарахаться, ибо клошары-гангсты-нарки... "Как, в самом Париже? – Уи, Месье").
____ немного мистики _____________________________________
Для особо упоротых (тип меня) авиаторов (остальным не читать):
Копаясь в своих электронных архивах времён моей пост-армейской работы на Мотор Сич, я обнаружил любопытную заметку:
______________________
Отказ двигателя в Ле Бурже
Инцидент произошел 3 июля 1989 года на Парижском авиасалоне в Ле Бурже, Франция, во время публичной демонстрации самолета Антонов Ан-124 Руслан. На одном из его четырех двигателей Д-18Т [No2] произошёл отказ и его разрушение в воздухе.
Очевидцы сообщали, что слышали громкий взрыв, после которого из двигателя пошёл дым, а затем пламя. Обломки двигателя повредили несколько лёгких самолеты на стоянке и нанесли ущерб аэродромным объектам. Также сообщалось о незначительных травмах на земле.
Экипажу Ан-124 удалось восстановить управление самолетом и совершить вынужденную посадку на ближайшем аэродроме. Позже было установлено, что причиной отказа явилась лопатка турбины, которая отделилась от двигателя из-за производственного дефекта.
_____________________
И чё тут такова? – спросите вы. А вот чё: Я сам, в своих мозолистых руках держал тот солидный импортный журнал (названия, к сожалению, не помню), с этой заметкой, и сейчас вы прочли мой перевод. И в памяти моей гвоздём торчит тот факт, что увозили мы тогда из Франции не останки истребителя, а именно вот этот рассыпавшийся движок произведённый на Мотор-Сич!
Однако: Безжалостное выворачивание рук Гуглу не принесло результата: такое значительное событие как паденье частей самолёта "на головы беспечных парижан" должно было остаться в анналах истории, а он ни гу-гу и ни му-му! Как сквозь землю в рот воды набрал.
И вот я снова не в доумении: неужели я сейчас опять на той стороне, "Где ничего не было, но возможно когда-то и случалось"?
(закадровый смех..., хотя...)