Странный телефонный звонок
Рассказ друга.
Зазвонил телефон.
- Алло, это Такой-то Такотович?
- Да, - отвечаю, хотя я не он. Такой-то Такотович - мой отец, но он сейчас в отъезде, а на его симку долго не использующуюся, подключён интернет, который я вчера пытался отключить, и весь день препирался с провайдером. Поэтому я так и ответил.
- Да, - говорю, — это я.
Женский голос с напором продолжил:
- А я Такая-то Такая. Учительница Тимы. И по поводу Тимы, я и хотела поговорить. А точнее, по поводу его питания.
Тима, это мой племянник, живёт с нами и учится в 11 классе. «Ну гад» - думаю, - «дал номер телефона в школу, я его убью!»
- И что нет так с его питанием? – спрашиваю.
- Вы знаете, он каждый день ест пиццу!
- Что-о-о…?
- Каждый день, на обеде в школе он покупает и ест пиццу!
Я, мягко сказать, недоумеваю. Кому какое дело чем питается здоровый 16летний парень.
- И?
- Что «и», что «и»? Вы что не понимаете? Какой он пример показывает остальным детям? Это же не здоровое питание. Все дети приносят борщ в баночках или кашку, и кушают на перемене. А Тима покупает и ест пиццу! Демонстративно!
Я продолжаю недоумевать. Какие баночки, какая кашка? Пытаюсь как-то вклинится в разговор, ну куда там.
- Мало того, что это плохой пример и не здоровое питание, так он ещё и рассказывает, что и дома у вас едят пиццу!
И всё это таким грубым, наглым, самоуверенным тоном.
- Да. Жена иногда готовит. И я не вижу в этом ничего плохого.
- Как? – она даже задохнулась от возмущения, - Дома! Пиццу!
- Да, - говорю, - и получается вкусно.
- Как вы можете?! Это же пицца!
В её голосе неподдельное возмущение, а я ничего не понимаю.
- Ну и что. Нам нравится. А иногда ещё и шаурму сами делаем. И тоже едим.
Долгое молчание в трубке.
- Хорошо. А стихи?
- А что не так со стихами?
- Он отказывается их учить. Говорит, что вы ему сказали, что это бесполезное знание.
Я так не думаю. И никогда так никому не говорил, но сейчас меня несёт.
- Да, - говорю, - кому они нужны, эти ваши стихи. И математика ему не нужна. Он всё равно футболистом будет.
В трубке клёкот и непонятные звуки, через которые прорываются слова: – Что это такое? У нас элитная школа. Как вы такое можете говорить?
Какая элитная школа? Тима ходит в обычную школу на районе. Тут до меня начинает что-то доходить, но я уже взбешён и взвинчен.
- Бесполезные знания, - говорю, - и эти стихи, и эта математика. Кому оно вообще надо?
- Ну знаете… У меня просто нет слов. А почему вы игнорируете родительские собрания? Ни разу вас не видела.
- Да ну вас. Опять будете денег требовать.
Опять непонятный клёкот и наконец:
- У нас только разумные просьбы. А в эту пятницу, кстати, в 18 00, будет родительское собрание, и вы должны быть. Я специально приглашу завуча. И мы поговорим и о питании, и о воспитании вашего Тимы. И вообще о возможности продолжения учёбы в нашем элитном заведении.
- Хорошо. Я буду. Только напомните мне и жене моей, дополнительно эсэмэской, и желательно не раз, а то я забухать могу. Но денег больше никаких не дам и не просите.
Судорожный всхлип и сквозь зубы, - до свидания.
- И вам не хворать.
Щелчок. Гудки.
Медленно выдыхаю.
Прости, чувак.
Тебя ждет незабываемое родительское собрание.
