Любовь к традиции праздновать Новый год по старому стилю невозможно вытравить из российского человека. Несмотря на будни мы опять готовый встречать наш любимый праздник. Поздравляю всех с наступающим Старым Новым годом и желаю, чтобы в новом году у каждого сбылась заветная мечта!

Источник: https://pozitivny.ru/otkrytki/staryy-novyy-god-0

ЧАСТЬ 1

ЧАСТЬ 2

ЧАСТЬ 3

Друг выглядел немногим лучше, чем вчера.

- Привет, дружище, - вяло сказал он, - как дела?

- Да уж дела, - ответил я, - давай-ка, пошли вниз, разговор есть.

Устроившись на той же лавочке, я учинил Валерке настоящий допрос.

- У вас чертовщина какая-то происходит, - честно ответил я, - и мне нужно зацепиться хоть за что-то. Например, как вы вели бюджет? Общий? Раздельный? Кто заведовал деньгами?

- Бюджет у нас был, естественно, общий, - начал Валерка, - но главной по финансовой части была Кристина. Я честно отдавал ей все, что зарабатывал, а дальше уже распоряжалась она, но делала это грамотно, хватало и на нормальную еду, и на развлечения, и заначка всегда дома оставалась, так что вопросов у меня не возникало. Плюс Крис вела домашнюю бухгалтерию, так что могла точно сказать, куда и что потрачено. А что?

- А то, что твоя жена каждый месяц выделяла шесть тысяч рублей не некие странные нужды, о которых толком не писала в своей бухгалтерии, - зло ответил я, - ты об этом знаешь?

- Нет, - растерянно сказал Валерка.

- То-то, - продолжал я, - едем дальше. Как и когда умерли ее родители?

- Лёх, вот этого я не знаю. Когда мы с ней познакомились, она уже жила одна, говорила, что мама умерла недавно, Крис как раз вступала в права наследства.  Отец, насколько я знаю, умер, когда она еще была ребенком. Другой родни нет. А это-то тут причем?

- Да притом, друг любезный, что твоя идеальная и внезапно пропавшая жена из непонятно какой семьи, где все почему-то либо крайне рано умирают, либо вообще не рождаются – ни братьев, ни сестер, ни теть и дядь... Еще она ни с кем не общается, кроме тебя, но при этом куда-то каждый месяц пристраивает приличную сумму денег. Тебе не кажется все это странным?

- Ну, - протянул он, - всякое бывает.

- Жук свистит, и бык летает, - сказал я, - вы как познакомились-то вообще?

- В Питере, общие знакомые, все дела. Потом сюда вот перебрались.

- Зачем, - удивился я, - что вы тут забыли?

- Так квартира же своя в наследство досталась, - ответил Валерка, - смысл снимать в Петербурге, если тут свое отличное жилье есть? Вот и переехали. В Питере-то и я, и она на съеме жили.

- Понятно, - все, что говорил друг, было простым и логичным. – А скажи-ка мне адрес садика, где работала Крис, и это, хватит уже сидеть без связи.

С этими словами я протянул ему телефон.

При взгляде на мобильный Валерка побледнел, и я подумал, что его сейчас снова хватит удар.

- Да не ссы, лежал включенный всю ночь, и никто не звонил, - подбодрил я его, - а вот мне ты можешь понадобиться, вдруг узнаю, чего или срочно что-то спросить нужно будет, а у тебя посещения два часа в день.

Валерка обреченно сунул телефон в карман спортивных штанов.

Про находку из-под паркета, овцу и ночной голос я решил пока Валерке не рассказывать. Тем более, что хоть сколько-то логичного объяснения всему этому у меня не было.

Успею еще.

***

К детскому садику я подъехал аккурат в тот час, когда родители разбирали своих чад по домам. Почему-то я думал, что заведующая садом будет обязательно этакой бой-бабой со старомодной халой на голове и в бордовом костюме, но меня в кабинете встретила милая девушка лет тридцати пяти, одетая в демократичную клетчатую юбку и свитер.

- Вы ко мне? - удивилась она.

- Да, я журналист, расследую параллельно с полицией дело о пропаже вашей сотрудницы, - лихо начал я, размахивая своим журналистским удостоверением. Втайне я надеялся, что собеседница не знакома с нюансами работы полиции, но зато смотрит популярные детективы, где отчаянные журналисты всегда опережают нерасторопных полицейских и ловят злоумышленников. - Хотел с вами поговорить о Кристине. Как я могу к вам обращаться?

- Светлана Александровна, - представилась заведующая, и тут же заохала, - Бедная  Кристиночка, такое горе. Новостей нет?

- Нет, к сожалению. Я хотел бы узнать, может, в разговорах с вами или коллегами она упоминала кого-то, к кому могла отправиться? Рассказывала о своих планах? Еще что-то необычное может было в последние дни?

- Нет, женщина пожала плечами, - ничего такого. Кристина мало говорила о личной жизни, в основном говорила о муже, насколько я понимаю, она его очень любила, и жили они довольно замкнуто, путешествовали всегда вдвоем, ни с кем дружбы не водили.

Меня неприятно царапнул тот факт, что женщина легко говорила о Кристине в прошедшем времени.

- А с кем из коллектива она ближе всего общалась?

- Со мной, - просто сказала моя собеседница. – Понимаете, мы были ближе всего друг другу по возрасту, остальные сотрудницы гораздо старше, другие интересы, сами понимаете.

- Понятно, - обрадовался про себя я, - и как быстро вы обнаружили, что Кристина не пришла на работу?

- Так сразу же, утром, - удивленно сказала мне девушка, поправляя воротник свитера, - я же на машине ее каждое утро у дома подхватывала, а в тот день она не вышла. Я набрала ее пару раз, мобильный не отвечал, я подождала немного, а потом поехала на работу, подумала, мало ли что, придет, выговор влеплю за опоздание, дружба дружбой, а служба службой. Но Кристина так и не пришла.

- А где вы обычно встречались утром? – на всякий случай уточнил я.

- Так у «Кант маркета», на углу, я обычно там ждала, во двор заезжать неудобно, двор там тупиковый,  не развернуться.

- Что ж, - я понял, что больше ничего интересного мне тут не скажут, - спасибо вам за информацию.

Когда я вышел из садика, уже стемнело. По реке медленно шествовало прогулочное судно, украшенное огоньками, до моих ушей долетели звуки чужого праздника. Город зажигал огни, многочисленные кафе гостеприимно распахнули двери, принимая в оранжево-уютные объятия окончивших работу людей, и я остро почувствовал свое собственное одиночество.

Смерть Вики, Валеркина болезнь, странное, необъяснимое исчезновение его жены, которая действительно словно растворилась в воздухе, пугающие записки, найденные мной в тайнике под паркетом, овца на сломанных ногах и голос в пустой квартире – все это напоминало какой-то дурной липкий сон.

Мне внезапно захотелось оказаться за столиком такого вот городского кафе рядом с красивой, смеющейся девушкой. Заказать какой-нибудь заковыристо называющийся большой стакан кофе, обязательно с высокой сливочной пенкой и слушать, как моя спутница говорит что-то важное для нее или просто рассказывает, как прошел ее день.

Кстати о красивой девушке, которая что-то рассказывает.

Я похлопал себя по карманам и выудил визитку, которую вчера всучила мне на площади экскурсовод. На белом куске картона веселыми рыжими буквами было написано: «Мила Карловна Беккер, экскурсии по мистическому Калининграду».

Я набрал номер.

- Слушаю вас, - звонкий девический голос ответил почти сразу.

- Здравствуйте, Мила, мы с вами встретились вчера на площади… - я не успел договорить, как девушка звонко рассмеялась.

- А, вы тот самый безбилетник, который примкнул к моей экскурсии и стоял, разинув рот и думая, что его никто не замечает?

- Ага, это я, - от голоса девушки почему-то хотелось улыбаться.

- Ну и что же вы хотите? Экскурсию для вас организовать?  – продолжала она.

- Я бы хотел пригласить вас на чашечку кофе. И заодно посоветоваться по очень важному для меня вопросу.

- Посоветоваться? – уточнила Мила, - Интересно в чем.

- Давайте встретимся, и я расскажу. Поверьте, много времени у вас я не отниму, но без опытного историка мне тут не разобраться.

- Ну, историк я не такой уж и опытный, - парировала девушка, - скорее, просто влюбленный в свой город человек. Но вы меня заинтриговали, так что говорите, когда и где.

- Предлагаю сегодня, - ляпнул я и тут же пожалел. Может, у нее есть планы на вечер, а тут я со своей настойчивостью. Но отступать уже было поздно. – А вот где, выбирайте сами, я в городе всего пару дней и вряд ли смогу пригласить вас в хорошее место.

- Тогда встречаемся там, где невозможно потеряться, - безапелляционно сказала мне она, - через час в кафе «Булочки Канта» на острове Канта. Сориентируетесь?

«Опять этот Кант, дался он им», - пронеслось в моей голове, но вслух я сказал:

-Да, конечно, до встречи.

***

На острове Канта, несмотря на довольно поздний час, было неожиданно людно, туда-сюда прогуливались люди, у входа в собор струилась длинная очередь. Поплутав немного между торговыми рядами, я, наконец, увидел слева от собора маленькое заведение с вывеской, гласившей - «Булочки Канта».

Свободным был лишь столик у окна, туда-то я и сел. Изучил меню, в кофейной карте были только стандартные капуччино и латте - и я решил заказать себе стакан пунша.

В конце концов, я в Калининграде уже несколько дней, а ни местного пива, ни пунша еще не пробовал.

Напиток принесли довольно быстро, я пригубил – вкус был пряным, с ненавязчивой сладостью, с нотами гвоздики. В голове само собой всплыло позапрошлое Рождество, когда мы с Викой, не планируя, сорвались в праздничную Прагу, бродили по украшенным улочкам, пили такой же пунш из маленьких бумажных стаканчиков и целовались до звона в ушах.

- Ай-ай-ай, - раздался у меня над ухом звонкий голосок, выдернув меня из потока воспоминаний, - приглашаете девушку в кафе и, не дождавшись ее, делаете заказ?

- Ой, - стушевался я. И в самом деле, неудобно вышло, - извините, пожалуйста, будете пунш?

- Буду, - ответила Мила и села рядом со мной, - и пунш буду, и десерт с ягодами тоже буду. Ну, рассказывайте.

На этот раз девушка была одета в пронзительно-голубой свитер, украшенный вышитыми на нем огромными желтыми цветами. И где только она берет эти странные кофты?

Наверное, я слишком пристально разглядывал ее – она перехватила мой взгляд и улыбнулась.

- Люблю яркие цвета и необычные вещи, - просто сказала она, -  жизнь слишком коротка, чтобы носить серое и тратить ее на неинтересные занятия и скучных людей.

- Вы поэтому экскурсоводом работаете? - спросил я, чтобы хоть что-нибудь спросить.

- Ага, - кивнула Мила, - конечно, разные случаи бывают, но большинство людей классные. Ну и город свой люблю, мне кажется, я бы никогда не смогла жить где-то еще, только в Калининграде. Ну, так что вас так заинтересовало, что вам, на ночь глядя, потребовался мой совет?

Я на мгновение запнулся, а потом решил – была не была. Но начать все же решил издалека.

- Скажите, Мила, говорит ли вам что-нибудь имя «Магда» и если да – то не связано ли оно с… чем-нибудь таким?

Я постарался выделить голосом последнее слово.

- Конечно, говорит, - она подалась вперед, - это очень старая городская легенда.

- Расскажете? – как можно беззаботно улыбнулся я.

-Конечно, - ответила девушка, - ее знают почти все краеведы и историки. Вообще наш город всегда считался мистическим, все же бывшая столица рыцарей Тевтонского ордена. Первые тевтонцы пришли сюда еще в тринадцатом веке, так что город застал и мрачное средневековье, и инквизицию, да и рыцарских замков в округе, пожалуй, побольше, чем в некоторых регионах современной Германии. А уж истории о колдунах и ведьмах, живших здесь в разное время, передаются людьми из уст в уста не одну сотню лет.

Я как-то никогда не задумывался над историей Калининграда, так что для меня это все было в новинку. Меж тем, Мила продолжала.

- Конечно, многие истории - не больше, чем городские легенды, как, например, история о ведьмах, что катались в пивном котле к реке Преголе, которую я рассказывала на экскурсии, но есть и реальные описания охоты на ведьм. В 1544 году был самый кровавый процесс в истории города, в ходе которого три женщины и один мужчина были казнены со странной формулировкой «за злобу», и еще одна женщина, по имени Магда, исчезла в неизвестном направлении, не дожидаясь, когда за ней придут.  Поговаривали, что у нее был маленький сын-горбун якобы от связи с дьяволом, и сначала при таинственных обстоятельствах исчез этот младенец, а потом куда-то запропастилась и его маменька, на которую добрые соседи заявляли, что она-де знается с нечистым. А через какое-то время в городе заговорили о династии ведьм, если так можно выразиться, которые называли себя «наследницами старой Магды». Если верить молве, то ведьмы эти могли очень многое, им было под силу как вылечить человека, так и отправить на тот свет. Легенды о старой Магде и ее последовательницах продолжили кочевать из уст в уста и после падения фашистской Германии, вот только документального подтверждения, кроме той старой записи о женщине, исчезнувшей в неизвестном направлении, они так и не получили. А почему вас так заинтересовала эта тема?

- Понимаете, - уклончиво ответил я, - один мой друг, ремонтируя квартиру в старом фонде, нашел какие-то странные записки, в которых упоминается это имя. Вот я и решил спросить вас…

- Старые записки? – глаза Милы загорелись огнем, - а можете показать?

- Думаю, что да, - подумав, ответил я, - только у меня с собой их нет. Давайте встретимся завтра?

- А сегодня никак нельзя? – голос девушки звенел от нетерпения, - понимаете, если там есть хоть что-то важное, я могла бы написать на их основе хорошую статью, ведь исторических документов о прошлом города сохранилось очень мало, и все они уже досконально изучены. Да и просто интересно же! Ну пожалуйста!

Последнюю фразу она сказала жалобно, словно ребенок, который выпрашивал у взрослого конфету.

И я сдался. А кто бы на моем месте не сдался, если на него смотрят огромные янтарные глаза в обрамлении ярко-рыжих волос?

- Поехали, - сказал я, - но ехать придется долго.

- А я не тороплюсь, - одним глотком девушка допила остатки пунша, и мы отправились ловить автобус.

С автобусами нам не повезло, но минут через пятнадцать прямо посередине дороги остановился, весело позвякивая, длинный желтый трамвай, в который мы и запрыгнули.

Усевшись на узком, потертом кресле, я спросил:

- Людмила, а вы не боитесь вот так ехать с незнакомцем куда-то, на ночь глядя?

Девушка рассмеялась.

- Начнем с того, что я не Людмила.

- Это как это, - не  понял я, - на визитке же написано «Мила». Мила, Люда, Людмила.

- «Мила» - это сокращение от «Амелия»,  - пояснила она,  - Амелия Карловна Беккер, мое полное имя.

- Пресвятые пассатижи, - мои брови удивленно поползли вверх, - звучит как…

- Как имя древней бабки, которая сидит где-то в архиве или домоуправлении и ненавидит всех вокруг, - закончила за меня девушка. – Поэтому я и сократила его до более современного и демократичного варианта «Мила».

- Понятно, - кивнул я,- и все же необычное сочетание.

- Ну, у нас тут более чем обычное, - не согласилась моя спутница, - просто мой папа и его семья их тех немцев, что остались тут после войны. Конечно, ассимилировались, сколько лет уж прошло, но история все равно дает о себе знать. Отец страшно ругался с мамой – она хотела назвать меня Ларисой, но папа стоял на своем: «Дочери надо дать красивое имя, дабы помнила о своих корнях!». Он сначала настаивал, чтобы меня назвали Йоханной, но тут уже мама встала на дыбы – какая Йоханна и как с таким именем девочка будет жить. Представляешь, чуть до развода не дошло, как ругались! В итоге сошлись на Амелии – можно сократить до Милы, да и имя вполне красивое, благозвучное для русского уха.

- Странно, - негромко ответил я, - мне казалось, что все это – Вторая мировая, немецкая Германия и прочее – настолько далеко, что никто уже и не вспомнит, на дворе двадцать первый век. А когда к вам приехал – только и делаю, что натыкаюсь на истории, связанные с теми событиями.

Мила кивнула.

- Ну а как вы хотите? Этот город веками принадлежал Германии, и даже после его передачи России тут осталось довольно много немцев. Учили русский, работали, выживали, знакомились с переселенцами, рожали детей. Вот и я из такой семьи.

- А что за любовь к Канту? – я решил сменить тему, - почему всюду «Кант Маркеты», остров Канта, «Булочки Канта» и прочее?

- Тю, потому что здесь Кант и родился, - Мила фыркнула, - это наша гордость.

Я почувствовал, что краснею.

- Я просто в истории не силен, для меня это все темный лес, - пробормотал я себе под нос.

- История гораздо ближе, чем кажется, - ответила девушка, - а с тех событий даже ста лет еще не прошло. По историческим меркам, это было вчера.

Тут трамвай качнулся, затормозил и я с удивлением понял, что нам пора на выход.

Идя по уже ставшему почти родным двору, я про себя отметил на углу ярко-красную вывеску магазина «Кант маркет». Значит, Светлана Александровна ждала Кристину около него, других маркетов поблизости не наблюдалось. Действительно, стоя у магазина сразу же видишь человека, выходящего со двора,  удобное место для встречи. Но Светлана говорит, что Кристина тем утром утро не выходила, интересно, она решила подождать в подъезде, пока коллега уедет -  или задержалась дома под каким-нибудь предлогом, чтобы не столкнуться с ней? Других вариантов у Крис не было, двор действительно тупиковый, и выход из него только один – вот этот.

- Эй, приём! – выдернул меня из размышлений голос Милы, - вы чего задумались?

- Да так,  - махнул я рукой, - кстати, мы пришли.

Поднявшись в квартиру, я быстро поставил коробку на тумбочку, собрал раскиданные на диване бумаги, сунул в карман джинсов клювастую фигурку и предложил:

- Может, чаю?

Мила не отказалась, я поставил чайник, девушка тем временем подошла к попугаю и сказала:

- Птичка, привет!

- Наррр! – пророкотал Карлуша.

- О как! – рассмеялась Мила, - давненько меня дураком по-немецки не называли.

- Да, Карлуша тот еще джентльмен, всех в дураки тут записал, - ответил я, -  Мила, не поймите меня неправильно, но в тех документах много странного. Может, это просто чей-то розыгрыш, я не знаю.

Но девушка не дала мне докончить:

- Мы с вами говорим о чем-то, что связано с наследницами старой Магды, если я правильно помню. Было бы удивительно, если бы документы не были странными и не отдавали мистикой.

«Была не была, - пронеслось в моей голове, - либо она скажет, что это  розыгрыш, бред, либо поймет, что записки действительно старые и тогда…».

Что тогда, я еще и сам толком не понимал. Моя голова отказывалась признавать, что в рациональном современном мире есть место ведьмам, непонятным договорам черт знает с кем и прочей дряни.

Я вздохнул и протянул Миле тетрадь.

- Вот,  - сказал я, - читайте, а я пока сделаю нам чай.

Девушка схватила тетрадь и с жадностью впилась взглядом в неровные строчки.

Чай остывал, стоя на столе, а я развлекался тем, что листал бесконечную ленту интернета, ожидая, пока Мила закончит.

Наконец она оторвалась от записок и напряженно спросила:

- Что еще было с этой тетрадью?

Я замялся.

- Да не молчите же, - почти вскрикнула Мила, - судя по заметкам, эта тетрадь лежала в тайнике не одна. Ну?

- Старые страшные куклы и несколько фото, – ответил я, снял с тумбочки коробку и протянул Миле.

Девушка вскочила с дивана, Карлуша, напуганный ее резкими движениями, взлетел с ветки и закружил по комнате.

- Куклы? – переспросила она,  - значит, речь точно идет о династии старой Магды. Понимаете, говорили, что ведьмы этой семьи могли изготовить куклу из соломы и воска, придавали ей сходство с нужным человеком, вместо глаз вставляли глаза мертвого животного, свиньи, например, или кролика, после чего длинной серебряной иглой с янтарным набалдашником протыкали куклу – и человек был обречен.

- Эдакое вуду немецкого пошиба, - прокомментировал я.

Мила кивнула.

- Типа того, только с уклоном на Европу. И, судя по всему, эти куклы действительно старые и… - она помолчала, глядя на ряды безглазых уродцев, - и использовались для колдовства.  Записки тоже старые, таких дермантиновых ежедневников не выпускают уже давно, у моего отца было нечто подобное, когда я была маленькой. Современные обычно делают из хорошей бумаги, а этот – невзрачный, и страницы серые, простые, в линеечку.

- Еще там были фото, - сказал я и протянул девушке пакет.

Она достала черно-белые, пожелтевшие от времени карточки, я подошел ближе, чтобы тоже рассмотреть их.

- Пресвятые пассатижи, они родственники, - только и смог сказать я, когда на одной из фотографий увидел смеющихся девушек, которые, обнявшись, стояли на фоне Кафедрального собора.

Трясущимися от волнения руками я взял фото, на обратной стороне была выцветшая от времени надпись на немецком.

Даже не зная языка, я смог прочесть: «Эльза и Катарина Шультц, Кёнигсберг, 1943».

- Кто? – Мила подняла на меня удивленные глаза, - кто родственники?

- Кристина и эта старуха, Елизавета, - брякнул я и прикусил язык.

- Алексей, - девушка откинулась на диване и в упор уставилась на меня, - либо вы мне рассказываете все, что у вас тут происходит, либо я сейчас уйду и вам ничем помогать не буду.

И я рассказал.

С самого начала, с письма Валерки. Рассказал про исчезновение Крис, про странный тайник под диваном, и даже про свои галлюцинации, которые начались со мной с приездом в этот дом. Девушка слушала внимательно, не перебивая, лишь изредка задавала уточняющие вопросы.

Когда я закончил, шумно выдохнула воздух и сказала:

- Пошли.

- Куда? – тупо спросил я.

- К бабке этой, Елизавете или как ее там.

- И что мы ей скажем?

- Решим по обстоятельствам, - Мила встала и начала обуваться, - ну, ты идешь?

***

В этот раз стучать в квартиру соседки пришлось дольше, но, в конце концов, с той стороны послышались шаги и  дверь открылась.

- Алексей, - сказала она, - проходите, а кто это с вами?

Старая женщина прищурилась, пытаясь разглядеть лицо Милы.

- Знакомая, - как можно приветливее сказал я, - вот, разговорились с ней, ненароком рассказал о вас и вашей удивительной старинной квартире, так пристала ко мне, познакомь и познакомь. Чаем напоите?

- Это вы по адресу, проходите, - Елизавета Николаевна сделала приглашающий жест рукой,  - но вот ужин я сегодня не готовила, и правда могу предложить вам только чай.

- Спасибо большое, - вежливо сказала Мила, ныряя в гостиную, - ого! Сколько у вас фотографий!

- Эх, деточка, - вздохнула старуха, - в моем возрасте только и  остается, что рассматривать старые снимки.

Елизавета Николаевна побрела на кухню, послышался звук наливаемой в чайник воды.

- Смотри, - тихонько толкнул я Милу, - видишь?

- Да, - скорее кивнула, чем вслух произнесла она, глядя на фотографию девушек, - снимок тот же.

Тем временем, Елизавета вернулась с большими фарфоровыми кружками и вазочкой печенья.

- А это вы, да? – Мила ткнула пальцем в фотографию, глядя на пожилую женщину.

- Да, - с гордостью сказала та, - я уже рассказывала Алексею, что на фотографии мы с сестрой. Снимок был сделан давно, еще до войны, один из немногих, что у меня сохранился со времен моей юности.

- А ваша сестра жива? – спросила Мила как можно беззаботнее.

- Нет, она давно умерла, это я все копчу и копчу небеса, - улыбнулась Елизавета, разливая чай, - ну, присаживайтесь к столу.

Печенье было вкусным, явно домашним, и я с удовольствием ел его, пока Мила расспрашивала Елизавету о всяких глупостях – как жили после войны, что смотрели, о чем мечтали. Старуха, не спеша и подробно рассказывала, и тут Мила выдала:

- А когда вы из Эльзы стали Елизаветой?

Я скорее почувствовал, чем увидел, как Елизавета Николаевна внутренне напряглась. Подбородок ее вздернулся вверх, глаза сузились.

- А с чего это вы решили, молодые люди, - начала она чеканно, но Мила перебила ее.

- Ой, да ладно вам, - прощебетала девушка, - дела давно минувших дней. Ну понятно же, что вы родились в Кёнигсберге – и остров Канта островом Кнайпхоф называете, и квартира у вас как музей антиквариата, фотки вон с сестрой на фоне собора, того еще, до реставрации. Просто интересно, как это все было.

- Как было? – голос пожилой женщины стал резким, - Да просто было, началась война, все перевернулось с ног на голову. Уехать не успели, вот и выживали, как могли. А имя – плохо было быть Эльзой в стане ванек да манек, вот и пришлось сменить. Спасибо, что фамилию Шультц разрешили оставить.

- Подумаешь, - пожала плечами девушка, - я вон тоже Беккер, по отцу. Выйду замуж, сменю, скорее всего. А вы замужем не были?

- Не была,  – мертво сказала Эльза-Елизавета. – А даже если бы была, не сменила бы. Это фамилия моей семьи. А ты, деточка, спроси-ка у своего деда или прадеда, если они живы, чего им стоило сохранить ту фамилию, которую ты собираешься сменить. Спроси, как они вообще выжили, когда их, как и всех, кто остался в Кёнигсберге, погнали из родных домов и поселили вместо них переселенцев…

Я слушал и понимал, что нужно что-то сказать, дабы разбавить ставшую очень неприятной и, кажется, опасной, беседу, но в голове противно зашумело, гул в ушах нарастал, становясь все сильнее, заныло в висках, по спине побежал тонкой струей холодный пот. Мне захотелось умыться,  но когда я попробовал встать, стол стремительно полетел мне навстречу и я провалился в черную муть.

ЧАСТЬ 5 - ФИНАЛ

Акварель, карандаши, 9*13

Типичная шляпа. На самом деле бесперебойник прекрасно включался, по звуковым сигналам выявил что требуется замена акума. Год откладывал это дело, но лень. Разбирал его что бы марку акума считать. Никаких деформаций, и потекших кондюков не помню. Не понятно почему человек лично не может встретится когда есть такая возможность и все проверить. Или предварительно написать и уточнить. Все же электроника. А не судьба купить сразу стабилизатор? Елена молодец видимо электрик первоклассный. Я сщитаю что это разводилово. Не первое покушение Орловчан на мой аккаунт Авито. Это город Орел. Тпкое впечатление складывается что Орловачане пытаются найти любые источники "дохода" и ликвидировать.