Авторские истории

Точка невозврата оказалось пройденной, как только на кухонном столе водрузились исходные ингредиенты. Услышав непривычные звуки, дети потянулись на кухню. Робко наблюдали, подавляя желание разрушить волшебство, бесшумно хлопали алюминиевой крышкой орешницы, разглядывая выпуклые шишки, грибы и половинки скорлупок грецких орехов. Вновь открывали, изучая рисунок выемок на основании.

Тесто действительно оказалось донельзя простым, вот только орешница напрочь отказывалась отдавать припаявшиеся ко дну куски теста. Вооружившись ножом, Ольга аккуратно поддевала, резала, кромсала и рвала, мыла и вновь водружала орешницу на плиту. Дети многозначительно кивали, мол нормально, на большее никто и не рассчитывал, что ещё больше раззадоривало Ольгу.

С третьего захода было решено дать бой иссечённым линиями шишкам и фигуристым грибам. Эти партизаны алюминиевых впуклостей до последнего держали оборону, выписывая на искорёженных телах: «Сгорим, но не сдадимся».

Оставшиеся три выемки, изображавшие скорлупки от заморских грецких орехов, были не столь коварны и более щедры. Дело пошло быстрее. Среди искорёженных мнимых таёжных даров показались золочённые скорлупки истинного чуда.

Победив температуру и добившись румяного мидл, Ольга расцвела, аки восьмимартовский гиацинт и разгоняла по квартире не запах горелого теста, а ароматы собственного детства. Довольно подмигивала удивлённым детям и второпях между закладкой и выкладкой искала консервный нож.

Через час на кухонном столе возвышалась ореховая горка. Ольга окинула взглядом своё сокровище, выбрала три прекрасных уродца и водрузила на тарелку. Теперь можно было дальше наслаждаться мировыми событиями, поглядывая на свой кулинарный талант, и мечтать, что через год, обязательно отыщет закопчённую вафельницу.

Наконец кафе опустело. Алиса вытерла пот со лба, достала из-под стойки стакан с чем-то тёмным, почти чёрным, отпила немного. В улыбке мелькнули острые клыки.

— И так каждый вечер. Нам нужны работницы, срочно. Иди сюда, — она вытянула из кармана листок бумаги; Ника узнала своё резюме. — Расскажи о себе немного.

Ника откашлялась, осмотрелась по сторонам. Три маленьких столика, стойка, стилизованная под чёрное дерево, кофемашина, соковыжималка. Меню, написанное прямо на стене, и угол для буккроссинга у двери.

Она с первого курса работала в кофейнях. Если не считать табличек с группами и резусами — ничего необычного.

Алиса показала кофемашину и полку с сиропами, рассказала о меню. Снова приложившись к стакану, спросила:

— Сможешь управиться?

— У меня много опыта. Конечно, смогу.

— Хм, хорошо. — Потянув её в угол, скрытый от посетителей, Алиса распахнула второй холодильник: — А с этим?

Полки были заполнены пакетами с алой жидкостью. Чувствуя, как от морозного воздуха по рукам бегут мурашки, Ника рассматривала наклейки: первая отрицательная, вторая положительная — прямо как у неё самой, — третья, четвёртая.

— Хорошая кровь, уже с защитой от свёртываемости, — продолжила Алиса. — Знаешь, у нас никогда не работали люди. Но мне и владелице без разницы, кто ты. Если сможешь управиться с кровью, мы тебя возьмём.

— Могу, — перебила Ника. — Обязательно смогу.

— Замечательно, — бросив последний взгляд на содержимое холодильника, Алиса захлопнула дверцу. — Тогда ждём тебя завтра ночью.

К концу недели Ника поняла: между вампирами и коллегами с предыдущих кофеен нет никакой разницы.

Камилла, которая регулярно путала заказы, наливала кофе с третьей положительной вместо второй и любила слушать музыку прямо на смене. Оксана, читающая книги с полки, вместо того чтобы принимать заказы и протирать столики, — и регулярно огрызающаяся на замечания. От Виктора хотя бы не было проблем, он просто полночи спал в подсобке.

Алиса, кажется, опустила руки. Иногда она приходила посреди смены в свой выходной, чтобы отобрать у Оксаны книгу или разбудить Витю. Ника хотела бы восхищаться ей, прислушиваться к каждому совету и указанию. Пока посреди смены не увидела, как старшая наливает себе целый стакан крови из холодильника.

— Вторая положительная, моя любимая, — подмигнула она, пряча его под стойку.

— Я думала, эта штука очень дорогая, — пробормотала Ника.

— Ещё бы. Да не волнуйся. Наливай девяносто миллилитров вместо ста, и все будут довольны, — махнула она рукой.

Спрятавшись в подсобке, где храпел Виктор, Ника тяжело вздохнула.

Итак, ей в одиночку предстояло разбирать этот бардак.

«И ночным созданиям, и дневным нужен хороший пример, — говорила она себе, поправляя чёрный фартук. — Тебе нужно таким стать. Пара недель. Пара недель — и они привыкнут или перевоспитаются».

Через два месяца ничего особенно не изменилось.

Витя послушно выходил из подсобки, если Ника его будила, — и стоял за кассой с сонным видом. Снова и снова расталкивая коллегу, Ника говорила себе: однажды он поймёт. Заметит, как она зашивается между гостями, холодильником и кофемашиной, и тоже начнёт стараться.

В ответ из подсобки доносился храп.

С Камиллой ещё получалось управиться: оставив наушник в одном ухе, она энергично готовила кофе и реже путала заказы, особенно если напомнить пару раз. И Ника напоминала, напоминала, напоминала опять. «Это твоя ответственность, — повторяла она. — Девочка скоро научится».

На сменах с этими двумя у неё была возможность опуститься на стул, давая отдых усталым ногам, перекусить и налить себе капучино — без крови.

Ночей с Оксаной Ника боялась больше всего.

Виктор, Алиса, Камилла — все они могли работать. Оксана не признавала работу как суть. Она не улыбалась посетителям, не предлагала сезонные напитки, не рисовала сердечки на капучино с первой отрицательной. Скалила клыки на просьбы убраться или не наливать много крови в стаканы.

— У нас почти целого пакета второй положительной не хватает, — шептала Ника, когда посетители расходились. — Нужно экономить.

— Тебе что, больше всех надо? — огрызалась Оксана.

Или:

— Ты что, тут главная?

В ответ Ника опускала глаза и сбегала к кассе. Волшебный фартук с серебристой вышивкой, дарующей власть, был только у Алисы.

— Пожалуйста, — увещевала она, когда в потоке посетителей случался перерыв, — нам не хватит второй группы до самого утра.

— Будут пить первую, — фыркала Оксана.

— Но вдруг они захотят именно вторую? Или хозяйка узнает?

— Это точно не мои проблемы, — отвечала напарница и удалялась проверять, не появились ли на полке новые книги.

Ника молча качала головой.

Она-то знала, чьи это проблемы.

Не желая признавать, что не справляется, на совместных сменах с Алисой она говорила намёками:

— Камилла очень позитивная, с ней приятно работать.

— Витя такой спокойный, совсем не нервничает.

— Оксана, ну…

— Она хотя бы работает? — Алиса захлопнула холодильник с кровью.

Опустив глаза, Ника покачала головой. Она думала, старшая будет злиться. В голосе Алисы и правда появились раздражённые нотки.

Но Ники они не касались.

— Я с ней поговорю… опять. Сколько можно?!

— Спасибо, — облегчение смешалось со страхом от того, что Нике пришлось просить о помощи. — Слушай, а у нас хватит крови?

Алиса наполняла стакан уже во второй раз. Пожав плечами, она бросила пустой пакет в ведро.

— Ну второй положительной больше нет. Ты только никому не говори.

— Но если…

— Наливай отрицательную. Или первую, её полно. Они всё равно не заметят разницы.

Хихикнув, Алиса отхлебнула из стакана. Ника взмолилась, чтобы сегодня никто не заказывал вторую группу — и положительную, и отрицательную тоже, на всякий случай.

Третий месяц в «Закате» сменился четвёртым. Виктор начал спать треть смены, а не половину. В некоторые ночи Камилла работала даже хорошо. А вот Оксана…

— С ней больше проблем не будет, — пообещала Алиса.

У них снова совпали смены. Алиса осмотрела холодильник, не нашла любимой группы и захлопнула дверцу.

— Кстати, у меня для тебя подарок.

— Подарок?

Ника затаила дыхание. Ловким движением руки Алиса достала из-под стойки чёрный свёрток.

Новый фартук.

— Смотри, — развернув ткань, она показала на серебристую вышивку. — Ты стала старшей бариста! Поздравляю!

В улыбке блеснули клыки. Ника осторожно взяла фартук, прижала к груди. Она справилась! Её заметили!

За волной радости пришли мурашки: нужно стараться ещё больше, показывать пример остальным. А Алиса говорила:

— Теперь, если Оксана тебя не послушает, ты знаешь, что делать. Ты тут главная. — Алиса натянула на лицо рабочую улыбку и повернулась к посетителю: — Доброй ночи! Что вам приготовить?

Гость заказал грейпфрутовый фреш с третьей отрицательной. Бросив: «Я сделаю», Ника потянулась к холодильнику с фруктами, но Алиса опередила её.

— Я сама. Иди переоденься, хорошо? — Она распахнула дверцу и охнула: — Вторая положительная! Вот она где. Чёртова Камилла, опять засунула кровь не туда.

Опустив глаза, Ника скрылась в подсобке.

Она знала, стоит посетителю уйти — полпакета второй положительной перекочует в стаканчик напарницы. «Пожалуйста, пусть заказывают другие группы», — едва слышно прошептала она.

Фартук старшей бариста произвёл на коллег меньше впечатления, чем она ожидала. Виктор продолжал каждую смену спать в подсобке; Камилла всё ещё путала заказы. Оксана закатывала глаза и начинала работать, когда у Ники хватало духа напомнить ей несколько раз. Но фразу: «Тебя забыла спросить, что мне делать» — она теперь бормотала себе под нос, а не бросала коллеге в лицо.

И всё же Нике нравилось работать с вампирами. Смена подстроилась под её естественные ритмы: крепкий сон днём и активность ночью. Никаких пробок и толп в метро. Вопрос: «Какая группа и резус?» — слетал с губ сам.

Но если гость говорил: «Вторая положительная», Ника мечтала провалиться под стойку.

Она пробовала разбавлять остатки второй другими группами. Экономила, как могла. И всё же тот день настал.

— Вторая положительная всё, — крикнула Оксана, хлопнув дверцей холодильника.

Последняя поставка была позавчера. А в предыдущие две смены выходила Алиса.

Не нужно было гадать, куда исчезла кровь.

— Мы можем достать ещё? — прошептала Ника.

— Откуда, интересно? — Оксана закатила глаза. — Просто говори, что закончилась.

— Но гости приходят…

— Пусть берут отрицательную. Или вообще первую, — отрезала она. — Это не конец света.

«Конец света был бы лучше», — подумала Ника.

Следующий гость — вампир с корги на поводке, — конечно, заказал капучино со второй положительной. Опустив глаза, Ника открыла пакет с первой.

Раньше это срабатывало — они не замечали или не обращали внимания. Других посетителей не было; Оксана погладила собаку и устроилась в углу с томиком Жана Кокто, который вчера оставили на полке. Не на кого положиться.

«Кроме меня», — подумала Ника, дрожащей рукой опуская на стойку стакан.

Она надеялась, вампир возьмёт кофе и уведёт собаку на прогулку, не заметив подмену. А если заметит, то слишком далеко, чтобы возвращаться. Но он подул на кофе, отпил — и поставил стаканчик назад.

— Простите, вы, кажется, перепутали. Тут первая группа.

Усилием воли Ника выдавила улыбку. Забрала почти полный стакан. Извинилась. Вернулась к машине.

«Ты не справилась, — билось в голове. — Не справилась, не справилась, не справилась. Тебя взяли на работу, повысили до старшей, на тебя возложили надежды, а ты не справилась».

Взгляд упал на холодильник с фруктами. Соковыжималку. Нож, которым они резали апельсины.

Вторая положительная и маленький капучино.

— Ваш кофе.

Вампир взял стаканчик. Подул, беспокоя пенку, осторожно отпил и улыбнулся.

— Да, это точно вторая положи… — слова застряли у него в горле.

Нож лежал на столе. Пятна крови расплылись по стойке. Обычное явление для вампирского кафе.

Но не сегодня.

Оксана оторвалась от книги, собираясь снова закатить глаза, и — охнула.

Ника стояла у кассы, левой рукой зажимая порез на предплечье. Она тяжело дышала, но не переставала улыбаться. Кровь стекала по пальцам, пачкала чёрный фартук, капала на пол.

Поймав взгляд напарницы, она сказала:

— Теперь у нас достаточно второй положительной.

Соцсети с моими текстами - если вам интересно~

Участники Жеребьевки рассаживались на лавках, поставленных полукругом в несколько рядов. Соблюдался строгий порядок размещения, на первом ряду - команды платформ во главе со своими капитанами, второй и третий ряд занимала знать и торговцы. Даже сам Консул Полиса сидел во втором ряду и этот факт красочнее всего иллюстрировал уровень уважения к караванщикам.

Вел церемонию - капитан каравана, он же капитан ведущей боевой платформы «Рассекающая сталью» – Борх Мрачный. Более уважаемого капитана платформы в Полисе не было, под его началом были проведены последние восемь больших походов, каждый из которых был успешным.

В церемониальном зале стоял устойчивый приглушенный гул, созданный сотнями голосов присутствующих на церемонии людей, разговаривающих пока на отвлеченные темы с соседями по скамье, в воздухе висела торжественно-нервозное напряжение, все с нетерпением ждали начала церемонии.

Наконец главные врата открылись и в зал вошел капитан каравана в сопровождении двух своих ближайших помощников. Воцарилось гробовое молчание. Дойдя до центра зала Борх остановился, поприветствовал всех собравшихся, отдельно сделал легкий поклон в сторону Консула, после чего объявил о начале процедуры Жеребьёвки. В центр зала были вынесены две каменные тумбы, на каждую из них положили по небольшому холщевому мешку. В каждом мешке было одинаковое количество шаров с числами от 1 до 18 (количество грузовых платформ, участвующих в большом походе). Сначала каждый из капитанов по очереди подходил и брал один шар из мешка, расположенного на левой тумбе, после чего садился на место, показывать номер на шаре было запрещено, его мог видеть только капитан. После того как каждый капитан получил шар с номером, Борх опустил руку в мешок, лежащий на правой тумбе, и вытащил первый шар:

- Номер 11! – громко произнес Борх и поднял руку с шаром высоко над головой, чтобы собравшимся был виден шар с цифрами 11 на боку.

Это означало что капитан вытянувший шар с номером 11 из левого мешка будет идти первым после Борха.

С первого ряда поднялся огромный, угрюмый, одноглазый человек, его руки были крепко сжаты в кулаки, каждый, размером с небольшой кузнечный молот:

— Платформа «Суровый закат» идет в караване! - под аплодисменты и одобрительные возгласы собравшихся, громовым голосом, подстать внешности, произнес великан.

По обычаям, капитан платформы участвующий в Жеребьёвке мог отказаться от участия в большом походе, если место в караване его не устраивало. Безусловно такой капитан ту же терял уважение других воздухоплавателей и его карьера на этом заканчивалась. Стоит сказать, что за всю историю проведения Жеребьевки такого не случалось ни разу.

— Это честь для нас, капитан Грис! – произнес Борх, когда овации утихли.

Все в Полисе, да и во всем Полесье знали капитана Гриса, как отчаянного воина и умелого капитана, разбившего пиратскую флотилию Аргона и лично взявшего его самого в плен.

Второе место в караване досталось капитану Вару - капитану платформы «Новый горизонт», одной из самых больших грузовых платформ в Полисе по размерам уступавшей разве что «Рассекающей сталью». Капитан Вар был известен своим прорывом осады крепости Двух холмов и удачной эвакуацией гарнизона крепости в Полис.

Орик с нескрываемой завистью смотрел на членов экипажей «Сурового заката» и «Нового горизонта», служить под командой таких капитанов было пределом желаний. Мысли о капитанах заставили Орика посмотреть на Ярга - капитана платформы «Летящий змей», платформы на которой Орик будет служить юнгой. Ярг не был могуче сложен как Грис, да и особыми победами как Вар он не был известен.

Репутацию Ярг имел противоречивую и о его персоне нередко спорили в местных кабаках и тавернах.

Платформа «Летящий змей» была самой новой в караване, построенной всего 2 зимы назад. И за столь недолгую историю своего существования к ней прочно приклеилось клеймо самой несчастливой платформы в Полисе. Ведь ни из одного рейса платформа «Летящий змей» не смогла вернуться обратно в Полис своим ходом. Воздухоплаватели очень суеверный народ, и подобные вещи не оставляют без внимания. Тем не менее, платформу включили в число участников большого похода, именно этот факт и вызывал огромное количество споров, сплетен и кривотолков. Все дело в том, что помимо тех, кто считал Ярга неудачником были и те кто считал его одним из самых талантливых молодых капитанов (среди них был и Борх Мрачный), поскольку пройдя через большое количество неприятностей капитан Ярг не только умудрился сохранить платформу но и за все это время не потерял ни одного члена экипажа (кроме юнги, заразившемся в последнем рейсе воздушной болезнью).

А испытания на долю команды выпали действительно тяжелые. Так, например, первый рейс платформы казался абсолютно простым и безопасным, нужно было довезти провизию и оборудование в шахтовую деревушку на окраине Полесья. Маршрут был проверен много раз и считался очень легким, по нему даже пешие караваны удачно добирались до цели. Однако, для платформы «Летящий змей» это путешествие чуть не стало первым и последним, на расстоянии двух дней до прибытия в место назначения на платформу было совершено нападение, количество грабителей в несколько раз превосходило экипаж платформы и вооружены они были весьма серьезно, в первые минуты боя были повреждены 3 из 5 отсеков воздушной оболочки, платформа стала очень быстро терять высоту. Что мог предпринять капитан в такой патовой ситуации? Большинство бы отвело платформу как можно дальше от места боя, в труднодоступную местность, чтобы дать возможность экипажу эвакуироваться, и заминировало бы груз, чтобы не достался грабителям. При таком раскладе Полис терял новую платформу и дорогое оборудование, но зато обученный экипаж остался бы цел. Но капитан Ярг отличался умением мыслить нестандартно, за несколько секунд у него в голове родился дерзкий и очень опасный план. Та часть маршрута где напали на платформу пролегала по границе с Пустошью, этим и решил воспользоваться Ярг, уйти в Пустошь, тем самым сбросив с хвоста грабителей. Главный минус плана был в том, что ни один здравомыслящий капитан не направит в Пустошь платформу с пробитой воздушной оболочкой, без возможности удерживать безопасную высоту, это был билет в один конец. Однако капитану Яргу удалось уйти от преследования грабителей, каким то чудом выжить в Пустоши и доставить груз до места назначения, хоть и с опозданием на пять дней. Стоит ли говорить, что после такого команда прониклась к своему капитану безмерным уважением и готова была последовать за ним даже в Грозовые земли.

Орик, являясь новичком в команде, не успевшим разделить с ней все тяготы и лишения, чувства верности и доверия к капитану Яргу не испытывал, а напротив считал что судьба в очередной раз сыграли с ним злую шутку.

Тем временем Жеребьевка продолжалась, места со 1 по 15 были определены. Платформа «Летящий змей» следуя своей дурной репутации по прежнему оставалась не названной, а стало быть ее место будет в хвосте каравана. Вопрос был только один, где именно в хвосте?

Этот вопрос интересовал не только команду платформы, но и большое количество жителей Полиса, сделавших ставки на нелегальном тотализаторе. Жеребьевка была самым значимым событием года, поэтому ушлые дельцы-букмекеры не могли обойти ее стороной, не смотря на запрет азартных игр в Полисе. Большая часть ставок была в пользу последнего места, однако госпожа удача преподнесла сюрприз, платформа «Летящий змей» стала 16 в караване.

Орик посмотрел на капитана, желая понять что он чувствует, лицо Ярга не выражало ни каких эмоций, он был абсолютно спокоен, и казалось находился мыслями абсолютно в другом месте. Поведение капитана окончательно убедило Орика в том, что в самое опасное в своей жизни путешествие он отправляется под руководством сумасшедшего.

Был чудесный летний день, бабуленька дала деньги на хлеб и молоко. "Возьми хлеб, молоко 3 литра, вот банка не разбей! На сдачу можешь купить что-то себе, только не трать на ерунду" - сказала бабушка свой семилетней куропатой внучке. Алай надела старенькие туфельки перешедшие от старшей сестры и побежала в магазин. Всё произошло в небольшой деревеньке. Алайделай как всегда выбрала маршрут через деревянный мост, под которым протекала небольшая речушка с красивыми мелкими как бисер камушками. В 13 лет она захочет сброситься в неё, но этого не сделает, потому что не захочет причинять боль бабуле и матери. Итак, Алай опять "летала в облаках", она прошлась через мост и направилась к тропинке к магазину. Она разглядывала туфельки и весело махала сумкой, которую дала ей бабушка. Трудно дышать...что, что произошло? Чужие неприятные руки сильно обхватили Алай, да так, что она не могла и пошевелиться. Она испугалась, забыв как кричать. "Давай сюда деньги!" сказал незнакомый мальчик. Он был намного старше Алай, на вид лет 14-15. "Деньги давай сюда! А то сброшу в речку! ". "Нннет, нет у меня денег...". Пыталась сказать как можно уверенней девочка. "Точно нет? Может 5 рублей есть, а? ". "Нет, совсем нет". Сердце опустилось в пятки, как же страшно. Ну всё... вот и конец моей жизни, сейчас выкинет меня с моста и НИКТО мне не поможет... разобьюсь... ой разобьюсь. Воздух, снова могу дышать, что? Как? "Ладно иди" Отпустил мальчик девочку и удалился опираясь за ближайший дом. Алай от шока постояла с минуту глядя в след своему обидчику. Магазин... надо же идти в магазин... Алай не помня как оказалась у прилавка. Слëзы катились по щекам без контроля. Она не чувствовала, она не понимала что плачет. "Алайенька деточка, что случилось? Почему ты плачешь деточка?" - спросила продавец. "Я...мне нужен хлеб... и меня... меня хотел мальчик бросить в воду. Он денег просил, но я не дала... Алай заплакала, она не помнила что было дальше. Но когда пришла в себя она было дома с бабушкой и дедушкой. Обидчик не был найден и наказан.

В тот день Алайделай поняла, что никогда не будет в безопасности наедине. Так началась её жизнь с фобией, с фобией преследования. Она закрывала шторы наглухо как только начинает темнеть. В магазин надо идти быстро, туда и обратно. Не смотреть в глаза незнакомцам. Быстро, быстро, быстро. На её пути были ещё случаи преследования, то псих шёл следом шепча "ха-ха и побежала быстро-быстро-быстро". Она оторвалась, успела забежать в подъезд. То у прилавка в магазине незнакомец расспрашивал где я живу и можно в гости поесть пельмени которые я только что купила. Были случаи... психов много. Фобия никуда не делась.

Хм... и вот я здесь. Одна. Дошла в одиночестве, вечером. Никто не накинулся. Никто не напал... Получается я справилась? Моё сознание тянуло меня сюда, чтобы избавится от перманентного страха? А может это конец? И сейчас из-за кустов на меня нападёт убийца и скинет меня с этой горы? Я не могу больше бояться, я устала. Я здесь, я жива и невредима! Всё в порядке. Хватит бояться! Прочь страх, уйди из моей головы! Я не боюсь, не боюсь, не боюсь! Тишина. Никого. Темнеет. Огни города стали загораться, сперва на главных улицах, затем на второстепенных. Красиво. Отсюда можно увидеть почти весь город. Где-то вдали у вышки находится мой дом. Едут машины, все занимаются своими делами. Меня не преследуют, нет никого рядом. Мир не крутится вокруг меня. Это хорошо. Так спокойно. Неужели я смогу теперь гулять в одиночестве? Конечно не сразу, постепенно, но смогу. Это странно. Я всё ещё жду подвох и западню. Тревога не ушла. Здесь что-то не так.