У меня давно выработалась привычка — перед просмотром фильмов на отечественных онлайн-площадках перепроверять хронометраж. Увы, не раз случалось, что от фильмов кое-что «исчезало»: сцены, реплики, эпизоды. Не потому что они содержат что-то возмутительное или идеологически «опасное», а просто потому что кому-то так показалось правильным.
С «Я дышу» история повторилась. Везде заявлена продолжительность — 1 час 30 минут, а на «Кинопоиске» — 1 час 25 минут. Пять минут — вроде немного, но в контексте фильма, где важен каждый взгляд и пауза, это много.
Когда я решил проверить обсуждения фильма на торрентах, то удивился: комментариев мало, но почти все крутятся вокруг обвинений в «нетрадиционной любви». И я невольно подумал: «Ну вот, всё ясно — вырезали!» Видимо, дело в концовке синопсиса, где говорится: «Отношения девушек перерастают в необычную и опасную связь...» — и этого хватило, чтобы многие зрители (из числа тех самых 89% «бдительных граждан») заподозрили страшное: моральное разложение, развращение молодёжи и прочие привычные страшилки.
А ведь кино — не про это. Кино, если оно настоящее, — не развлекает, а исследует. Исследует человека, его любовь, страх, одиночество. За последние двадцать лет западный кинематограф повернулся лицом к психологии, к внутренней драме, к тонким срезам человеческих отношений. Вот и Жюльен Ламброчини, Мелани Лоран и Анн-Софи Брасм пошли тем же путём — и сделали это с удивительной деликатностью.
Перед нами — типичный французский город, с одинаковыми домами, где, кажется, навигатор жизненно необходим, чтобы не перепутать свой подъезд. Там живёт Шарли — тихая школьница, не хватающая звёзд с неба. Её мир невелик: школа, родители, подруга Виктория. Всё ровно, пока в её жизнь не врывается Сара — буря, огонь, энергия. Сара быстро становится звездой класса и притягивает Шарли, как свет фонаря притягивает ночного мотылька.
Но дружба оказывается неравной. Сара умеет манипулировать, Шарли — зависеть. В психологии это называют «созависимостью». Шарли растворяется в новой подруге, старается заслужить её внимание, даже когда Сара начинает её унижать. Когда Сару бьёт мать, она приходит плакаться именно к Шарли — понимая, что с другой подругой это не сработает, ведь тогда вскроются её выдумки и ложь.
Есть сцена, где Шарли становится плохо на физкультуре. Первой к ней подбегает старая подруга Виктория, а Сара лишь смотрит. И этим взглядом говорит больше, чем весь сценарий.
Кажется, каждый хоть раз встречал в жизни такую «Сару» — человека, который притягивает и обжигает одновременно. Но важно понимать: фильм не о любви и не о сексуальности, а о болезненной дружбе, о хрупкой психике подростка, который ещё не знает, где заканчивается он сам и начинается другой.
Судить таких героев «со взрослой высоты» — бессмысленно. Подросток в восемнадцать лет не может мыслить так, как человек в тридцать. А требовать от него зрелости — всё равно что требовать от выпускника школы пятнадцать лет опыта и знание пяти языков, один из которых мёртвый.
«Я дышу» — фильм о зависимости, одиночестве и боли, о том, как человек цепляется за другого, чтобы не утонуть — и при этом сам становится тяжестью.
И если кто-то видит в этом «пропаганду» или «аморальность», то, как говорится,
у кого что болит — тот о том и говорит.