warhead.su

Биафра, или Как Британия и СССР помогали военной диктатуре в Нигерии

В 2013 году британские школьники из народа игбо сделали своих белых одноклассников во всех видах тестов. Подрывом расистских копчиков мог быть удовлетворён любой адекватный человек. В Британии игбо оказались из-за довольно печальных событий: гражданской войны в Нигерии 1967–1970 годов и подавления их республики — Биафры.

С обретения независимости в 1960 году до начала гражданской войны в 1967-м Нигерия успела пережить два военных переворота. Во время последнего, в 1966 году, был убит глава государства генерал Иронси, выходец из южан-игбо. И началось — погромы, два миллиона беженцев, 40 тысяч погибших игбо, тотальная зачистка от них армии и полиции. Ясное дело, игбо засобирались отделяться. Пришлось вмешаться бывшей метрополии — Великобритании.

Тут была тонкость. Благодаря англичанам власть в Нигерии получили их стойкие союзники — северяне. Опираясь на них, Британия контролировала жизнь в бывшей колонии и самое главное — нефть. Нигерия уже тогда была страной с огромными запасами углеводородов, которые разрабатывала британская «Шелл». И, что было совсем несправедливо, — месторождения располагались в восточных районах страны, где компактно проживали игбо.

Когда те объявили 30 мая 1967 года о создании независимой республики Биафра, британские нефтяники буквально вытурили своё правительство помогать центральным властям в гражданской войне. Те и сами были не против, потому что на сцене появился серьёзный конкурент — СССР.

Подполковник Чуквуэмека Одумегву Оджукву объявляет независимость Биафры в мае 1967 года

В Москве тоже решили воспользоваться ситуацией и немедленно поддержали северян. На кону у Лондона и СССР стояли доступ к нефти и влияние в огромном регионе. С этого момента обе страны бросились наперегонки помогать Нигерии усмирять сепаратистов.

С 1967 по 1970 годы один только СССР поставил Нигерии (часто через третьи страны) 37 МиГ-17, десять Ил-28, 100 122-мм гаубиц Д-30 и столько же 122-мм пушек Д-74 — и это не считая боеприпасов и запчастей. Великобритания же просто завалила своих клиентов оружием и деньгами. Никакие попытки США, Франции и ООН остановить войну ни к чему не привели.

В июне 1967 года нигерийская армия вторглась в Биафру. Морской десант захватил нефтяные поля — молодая республика осталась без средств к существованию.

В ответ биафрийцы устроили контррейд. Их мобильная колонна (около трёх тысяч человек) 9 августа переправилась на западный берег Нигера и в тот же день захватила Бенин-Сити — столицу одной из провинций. Через две недели Нигерия потеряла весь средний запад страны. Войска Биафры стояли в паре сотен километров от столицы страны — Лагоса.

Руководство сепаратистов заявило, что скоро возьмёт столицу и тогда враги пожалеют — и очень сильно.

На этом Биафра кончилась. Потому что после этого против неё выступили вообще все регионы и народы страны. Даже те, кто северян на дух не выносил.

Уже 4 октября 1967 года была взята столица Биафры Энугу, а 18 октября нигерийские войска десантом с моря взяли крупнейший морской порт Калабар. Дальше Биафру изолировали от внешнего мира и в течение 1968 года забрали под контроль все крупные города. Победа Нигерии в войне стала вопросом времени.

Двадцать второго декабря 1969 года началось финальное наступление 180-тысячной нигерийской армии. Биафра сжалась до территории в две тысячи квадратных километров, на которой разместилось более пяти миллионов человек. Есть им было нечего, доступ Красного Креста на территорию Биафры был закрыт 30 июня 1969 года.

Нигерийские войска во время операции против биафрийцев

Нигерия победила — 15 января 1970 года руководство Биафры подписало безоговорочную капитуляцию. Но вот цена победы…

От голода умерли более двух миллионов человек — в основном детей. Биафра, самая развитая область Нигерии, была разрушена до основания. Пепел, руины, трупы убитых и погибших от голода — биафрийская пропаганда успешно тиражировала эти образы по всему миру.

Ситуацию стали прямо сравнивать с холокостом.

Победа обернулась кошмаром для Великобритании. У неё в руках осталась нефть. Но теперь даже лояльное руководство бывших колоний ассоциировало Лондон с Третьим рейхом, а не с цитаделью свободы. Престиж упал, доверие было подорвано.

В выигрыше оказался СССР. Москва не светила, что ей нужна нигерийская нефть. Она просто отстаивала территориальную целостность Нигерии. Это сработало — СССР показал себя надёжным военным партнёром.

Независимая Катанга, или Как обречь Конго на полвека неприятностей

Говоря откровенно, Катанга была сепаратистским проектом одного человека — Моиза Чомбе. Тридцатого июня 1960 года бывшая бельгийская колония Конго стала независимым государством — Республикой Конго. А уже 11 июля того же года Моиз Чомбе объявил о создании независимой Катанги прямо на юге страны.

Это была чётко просчитанная авантюра. Катанга — это от 70 до 80 процентов добычи конголезских руд, от меди до платиновой группы. Крупнейший местный народ лунда когда-то жил в собственном королевстве. Пришедшие в XIX веке европейцы с помощью огнестрельного оружия наглядно продемонстрировали преимущества прогресса и демократии перед феодальными этнократиями. Сейчас лунда, вместе со своими вождями, делали ставку на Чомбе.

Моиз Чомбе перед церемонией передачи власти и провозглашения независимости Катанги, 1960

А сам Чомбе делал ставку на экс-метрополию — Бельгию. К власти в бывшей колонии пришло левое правительство Лумумбы и, как полагается, тут же объявило, что собственность иностранных концернов перейдёт в руки национального правительства.

Прекрасно образованный Чомбе, изрядный дипломат и расчётливый политик, был кондово правым. Правее него были бы только наркофашисты Гарсии Месы — но эти будут потом и в Боливии. Чомбе гарантировал европейским собственникам, что у него в Катанге всё будет как в старые добрые колониальные времена.

Бельгийский концерн «Юнион Миньер», для которого сохранение собственности в Катанге было альфой и омегой всей деятельности, сходу забрал всех её служащих на содержание. Бельгийские концерны взяли на содержание и армию нового государства — 15 тысяч человек, которых тренировали бельгийские офицеры. Они же, в количестве примерно 450, замещали весь офицерский и технический состав армии. Бельгия передала в ВВС Катанги 26 военных самолётов — конечно же, их пилотировали европейцы.

Помимо этого в Катангу десятками единиц отправляли грузовики, артиллерию, броневики и даже танки. Стрелковое оружие и боеприпасы пересылали сотнями тонн. Дабы увеличить военные возможности Катанги, Чомбе активно зазывал на службу европейских наёмников. Так в Катанге оказались Майк Хоар, Боб Денар и множество других.

Независимая Катанга была нужна Чомбе не сама по себе, а как трамплин для захвата власти во всей стране.

Но в Конго такие перспективы не оценили. Всю эту вольницу немедленно принялись давить.

Майк Хоар, Катанга

Северная Катанга вплоть до 1962 года удерживалась центральным правительством. Однако по соседству, в провинции Касаи, тоже решили сыграть в сепаратистов. Вместе с Катангой они образовали союз провинций, который стал добиваться у центральных властей преобразования страны в конфедерацию. Переговоры между сепаратистами и правительством быстро зашли в тупик.

В сентябре 1960 года от власти отстранили Лумумбу. У руля Конго оказалось правое правительство, которое быстро прогнулось перед иностранными концернами. Бельгийские военные, которые и до этого никуда не уходили, заполонили страну.

Самого Лумумбу, после многочисленных перипетий, вывезли в 1961 году в Катангу — где и убили, то ли по приказу Чомбе, то ли просто при его одобрении.

Внезапно стало понятно, что независимая Катанга-то и не нужна. Всё равно у власти в Леопольдвиле сидели правые, а левых отстранили от власти. Можно было продолжать доить всё Конго, а не растаскивать его по частям.

Правда, население бунтовало, экономика стремительно пробивала очередное днище, а в стране началась полноценная гражданская война. Но это нормально. К такому бельгийцы и их партнёры в лице США и Великобритании были готовы.

Порядок в стране наводили массовыми расстрелами, а для ликвидации сепаратистов уже в конце 1960 года подключили ООН. В 1962 году конголезская армия вместе с войсками ООН приступили к ликвидации сепаратистов.

Осада Жадовиля, где 150 ирландцев из контингента ООН почти неделю отражали атаки 3000 белых и чёрных наёмников Катанги, расставила всё по своим местам. С военной точки зрения Катанга была отрицательной величиной. Сепаратисты, натасканные бельгийцами, хорошо давили протесты местных шахтёров, но против европейской армии вообще не вывозили.

Никто не удивился, когда в январе 1963 года самостийная Катанга исчезла.

Чомбе бежал из страны, а его сторонники переместились в Анголу, откуда периодически совершали рейды в Катангу.

Как ни странно, благодаря ликвидации Катанги Чомбе стал в 1964 году премьером Конго. Правительству срочно понадобились его наёмники — война с собственным населением и сторонниками Лумумбы шла так себе. Чомбе усилил армию своими людьми и использовал связи с бельгийцами и англичанами для переоснащения правительственных войск. После чего жёстко подавил восстания — Конго просто утонула в крови.

В октябре 1965 года неугомонного Чомбе военные всё-таки вытурили из страны. Благодаря ему армия стала самой серьёзной силой в стране. На этом сепаратизм Катанги закончился — и началась диктатура генерала Мобуту.

Республика Мартиазо — от погромов тутси к геноциду хуту

Жили-были хуту и тутси. Читатель, не спеши закатывать глаза. Речь идет о Бурунди — Руанде «маминой подруги».

В 1972 году Бурунди была военной диктатурой. Во главе там стояли — и это первый сюрприз — тутси-республиканцы. Их самыми жёсткими противниками были тутси-монархисты. Как водится, оба политических течения ненавидели друг друга и плели заговоры. В довершение картины стоит указать, что все они страшно боялись хуту, которых было 80 процентов населения.

Идеалом образованных хуту стала соседняя Руанда — с дискриминацией и погромами тутси. Ну а для хуту попроще тутси были просто тараканами и кровососами, которых стоило дустом потравить — и желательно всех.

Вот в такой замечательной атмосфере на юге Бурунди 1 мая 1972 года образовалась Республика Мартиазо. Она просуществовала всего неделю, но сумела на 30 с лишним лет определить политическое развитие региона Великих озёр. Незалежную республику основали конголезские хуту — противники диктатора Мобуту и сторонники Лумумбы. У местной публики они нашли тёплый приём. Началось восстание, которое тут же вылилось в резню тутси и тех хуту, кто отказался присоединиться к восставшим. Всего успели убить 800-1200 человек, затем на подавление восстания хуту отправили бурундийскую армию.

Хуту перед казнью

Особенностью диктатур, особенно этнократических, является необходимость постоянного поддержания собственной легитимности. Защита привилегий верхушки и безопасности главенствующего этноса — основная миссия такого режима. С остальным можно не заморачиваться. Так что зачистка восставших хуту была проведена образцово жестоко и показательно. Погибли более 15 тысяч человек. Вовсю практиковались сжигание деревень, массовые расстрелы и изнасилования. Не важно, были ли причастны данные хуту к резне тутси — главное, что они жили в районе восстания или неподалёку.

Самое важное началось после ликвидации Республики Мартиазо. Генерал Микомберо — тутси, диктатор Руанды — вместе со своим окружением принял решение о полной зачистке подрывных элементов среди хуту. К таковым отнесли интеллигенцию, служащих, военных, зажиточных крестьян и торговцев, а также их союзников и друзей среди тутси. Двенадцатого мая 1972 года в Бурунди начался геноцид хуту.

Тутси уничтожили всех учителей начальных школ (они были хуту), всех офицеров и полицейских хуту. Сорок два процента учителей средних школ и до трети университетских преподавателей хуту были вывезены в сельскую местность и там расстреляны. Вокруг столицы республики, Бужумбуры, стремительно строились концлагеря, куда тысячами свозили хуту. Через какое-то время рядом с международным аэропортом армия вырыла десятки ям — они стали могилами для убитых.

Спустя десятилетия свидетели геноцида с ужасом вспоминали: «Они приходили к нам в класс со списками. Всех, кто в них был, солдаты хватали и увозили в неизвестном направлении. Больше этих ребят мы не видели». Как и в Руанде спустя 30 лет, в бурундийском геноциде активно участвовали молодёжные группировки. Как и там, они обходились подручными предметами: пленников кололи, резали мачете, забивали насмерть палками, разбивали головы о камни.

Всего погибло от 200 до 300 тысяч хуту из 5,5-5,7 миллиона, проживавших в Бурунди. Как народ они почти полностью лишились образованной верхушки. Сотни тысяч бежали из страны. В лагерях беженцев-хуту геноцид оброс мифами и выдуманными подробностями, которые ужасали слушателей, а с другой стороны — полностью расчеловечивали их противников тутси. Спустя некоторое время мифы проникли в Руанду и послужили одним из оправданий уничтожения тутси в 1994 году. Так Бурунди передала эстафету геноцида Руанде.

На фоне постоянных проблем многие африканцы искренне считали, что достаточно только создать своё собственное государство — и жизнь наладится. А получилось совсем наоборот — кровавый треш, геноциды — миллионы умирали фактически ни за что.

Однако каждый раз выяснялось, что мощь центральной власти и её зарубежных спонсоров множит на ноль очередную сепаратистскую этнократию.

Но что было бы, добейся сепаратисты успеха? История подсказывает, что тогда получился бы либо Южный Судан, который уже спустя полгода независимости скатился к гражданской войне, либо Эритрея — жесточайшая диктатура с бессменным вождём во главе.

Потому что дело не в правильно нарубленных границах, а в уровне развития общества. Построить нормально функционирующее государство не так просто, как может показаться. Иногда стоит гасить пожар в общем доме, чтобы не ночевать на пепелище.

Фарид Мамедов
warhead.su

1. Колумб своим путешествием хотел доказать, что Земля круглая

О том, что Земля круглая, европейцы знали и раньше. Экспертный совет при португальском дворе, куда Колумб неоднократно обращался, отказывал ему в финансировании экспедиции не потому, что считал Землю плоской. Он считал, что Азия близко.

В Лиссабоне были уверены: генуэзец сильно ошибается в своих расчётах — до Китая и Японии расстояние намного больше. И были правы!

При этом на всякий случай португальцы дважды посылали корабли на Запад, чтобы проверить гипотезу Колумба. Безуспешно. И ещё один раз — постфактум, когда узнали, что он всё же достиг каких-то земель. С тем же результатом — Азии на Западе не было.

2. Первое кругосветное путешествие совершил Магеллан

Если спросить — кто совершил первую кругосветку — большинство людей назовёт Фернана Магеллана. Однако этот капитан не успел закончить своё путешествие и погиб ещё на Филиппинах. Экспедицию возглавил Хуан Себастьян Элькано, который и доплыл до Испании на оставшемся корабле «Виктория». Привезённые 26 тонн гвоздики окупили все затраты на экспедицию.

Но, строго говоря, первым человеком, который совершил кругосветное путешествие, был не он. На исторический приз в этой номинации претендует раб Магеллана по имени Энрике, который был родом из Малакки.

И вообще, эта кругосветка была незапланированной. Фернан Магеллан собирался достичь Островов пряностей, которые — как он считал — находились в сфере владений Испании согласно Тордесильясскому договору.

Затем путешественник собирался вернуться в Испанию в обратном направлении, через Тихий Океан, не покидая испанской половины Земного шара.

3. Караваны верблюдов перевозили товары из Китая по Великому Шёлковому пути

Ни в древности, ни в Средневековье этот маршрут так не называли. Термин «Великий Шёлковый путь» ввёл немецкий географ Фердинанд фон Рихтгофен в конце XIX века. Название прижилось и вошло в учебники.

4. Португальцы доплыли до Индии, поэтому Колумб отправился на Запад

Так нередко считают, хотя в учебниках правильно указана иная последовательность событий.

Христофор Колумб открыл в Америку в 1492 году (впрочем, думая, что он достиг Индии), а Васко да Гама обогнул Африку и приплыл в Индию только в 1498 году.

Кроме того, ещё один путешественник — Джон Кэбот (Джованни Кабото) — открыл остров Ньюфаундленд в Северной Америке в 1497 году. Как и Колумб, он был генуэзцем.

Так что Америку открыли итальянцы.

5. Перец, который привозили в Европу, был на вес золота

Перец стоил заметно дешевле не только золота, но и серебра. В XV–XVI веках перец в Европе был, конечно, товар импортный и престижный, но своего рода «ширпотреб». Уровнем выше стояла корица, которую привозили из Шри-Ланки.

Ну а пряностями «премиум-класса» были гвоздика и мускат, а также мацис (мускатный цвет), которые в то время произрастали только на далёких Островах пряностей. Ныне они известны как Молуккские. Для этих растений нужно было сочетание тёплого климата и вулканических почв. И лишь много позже европейцы вывезли эти культуры и стали выращивать их в других подходящих для этого местах — на вулканических островах Индийского океана и Вест-Индии.

6. Испанцы вывозили из Америки в основном золото

Золота было сравнительно много вначале, среди трофеев империй ацтеков и майя, завоёванных конкистадорами. Но в целом подавляющую массу драгоценных металлов, вывезенных испанцами из американских колоний, составило не золото, а серебро. И это было результатом работы серебряных рудников в Потоси (в современной Боливии), а затем и в Сакатекас (в Мексике).

По официальным данным того времени, в период 1500-го по 1650 год из Нового света в Испанию доставили более 16 тысяч тонн серебра и более 180 тонн золота. То есть серебра было больше на два порядка в абсолютном — и на порядок в стоимостном выражении.

Испанское серебро и внесло основной вклад в «революцию цен» в Старом свете в XVI веке. Что, в частности, повлекло за собой кризис экономики и упадок армии Османской империи.

Отчеканенный из добытого в колониях серебра «испанский доллар» номиналом восемь реалов стал фактически мировой валютой. «Пиастры! Пиастры!» — именно про них кричал попугай знаменитого пирата из «Острова сокровищ». И до 1857 года этот «испанский доллар» был законным платёжным средством в США.

Добыча же американского золота приобрела большие масштабы лишь в португальской Бразилии в XVIII веке.

7. Европейцы приплыли в Азию и поставили торговлю под свой контроль

Даже после Великих географических открытий торговля Азии с Европой была величиной несущественной. Тонким ручейком на фоне огромных полноводных рек торговли между азиатскими странами.

Европейцы не смогли поставить под свой контроль даже «стратегические товары» — пряности и серебро. Так, на долю европейцев никогда не приходилось более 10% торговли перцем.

Фрагмент голландской карты Китая начала XVII века

Исторически Китай был главным покупателем серебра. И китайские торговцы доминировали на «серебряном» рынке, ввозя этот металл. Причём там было не только американское серебро, шедшее через Филиппины. Ещё одним крупнейшим производителем этого металла в XVI–XVII веках была Япония. На её долю приходилось до трети мировой добычи!

Япония массово закупала в Китае фарфор и шёлк. В 1550–1638 годах закупки шёлковых тканей обошлись ей в три тысячи тонн серебра. Всё это даёт нам несколько иные представления о Японии эпохи Сэнгоку дзидай — периода длительных гражданских войн, которые закончились лишь в 1603 году. То есть никакого упадка (из-за непрекращающихся конфликтов) экономика страны восходящего солнца не испытывала.

Но японская серебряная река заметно пересохла в последние пятнадцать лет XVII века. Причиной стало истощение рудников, а также падение спроса на китайский фарфор, вызванное созданием этой отрасли на островах и развитие в Японии местного шелководства.

Японцы сумели успешно провести госпрограмму импортозамещения ещё в XVII веке!

Наш мир был намного сложнее, чем его представляют школьные учебники. Он никогда не был полностью изолированным и замкнутым. И далеко не всегда вращался вокруг Европы.

Михаил Поликарпов

warhead.su

Также см. по теме: Загадка Писарро: как 168 конкистадоров подчинили себе империю инков

Китайские СМИ рассказали о новых успехах истребителя пятого поколения J-20. По сообщению газеты «Цзефанцзюньбао», официального печатного органа НОАК, лётчик Чэнь Синьхао показал в учебном воздушном бою выдающийся результат — «сбил» семнадцать самолётов условного противника, не получив ни единого попадания.

Подробности, правда, изложены довольно туманно. Известно, что бой представлял отражение волн «вражеских» самолётов. налетающих с разных сторон, но точный состав сил неизвестен. Со стороны условного противника упомянуты лишь три многоцелевых истребителя J-16, к каким типам относились остальные 14 «сбитых» машин — неизвестно. Чэнь Синьхао вроде как действовал не в одиночку (мельком упомянуты ведомые), но непонятно, насшибал ли он всю эту ораву «врагов» лично или ему, как ведущему, просто записали суммарно все победы, включая одержанные коллегами.

Китайцы отдельно подчёркивают, что Чэнь Синьхао до начала учений налетал на J-20 всего сотню часов — мол, такой это классный истребитель, что его необязательно даже осваивать в совершенстве, он сам за пилота всю работу делает. Правда, самого Чэня никак нельзя назвать новичком — он состоит в элитной эскадрилье «Ван Хай», названной в честь аса, участника войны в Корее. Эта эскадрилья в случае конфликта с Тайванем должна оказаться на самом острие удара. Собственно, это одна из причин, по которой аналитики утверждают, что учебный бой являлся в первую очередь намёком тайваньцам — дескать. не спасёт вас ваша авиация, смотрите, что мы с ней можем сделать!

ВВС Тайваня сейчас являются достаточно сильными по меркам такого небольшого государства, насчитывая около четырёхсот боевых самолётов. Основу составляют истребители F-CK-1 отечественной разработки, французские Mirage 2000-5 и американские F-16. Последние постепенно модернизируются до версии F-16V, одной из новейших. Кроме того, в августе 2020 года было заключено соглашение с США на поставку ещё 66 F-16V в дополнение к имеющимся полутора сотням «шестнадцатых».

warhead.su

Лузотропикализм

Жёсткой расовой иерархии в португальских колониях не было. Формально «белым человеком» мог стать любой африканец. Для этого всего-то и надо было: выучиться португальскому языку и культуре, вести себя, как принято в «приличном обществе», исповедовать христианство, а не ислам или язычество. И всё — добро пожаловать на вершину общества. А если не хочешь «цивилизоваться» — работай, негр, на плантации, солнце ещё высоко.

Идеология, которая заменяла португальцам расизм в колониях, называлась лузотропикализм.

Она предполагала, что португальцы берут шефство над местным населением и с помощью палки, книги и креста несут гуманизм и европейскую культуру неразумных массам аборигенов.

Африканец или мулат, перешедший на португальский, звался «ассимиладуш». Чёрная кожа — белая душа. Такой человек мог рассчитывать на те же блага империи, что и обычный европеец.

Казалось бы, это никакой не расизм — что может пойти не так?

Подвох был в том, что, требуя от отдельно взятого негра перековаться в европейца, метрополия вовсе не предполагала превращения чёрной страны-донора в страну-партнёра. («Перекрасившийся» негр оставался жителем страны, предназначенной лишь для вывоза ресурсов. Дальше он мог либо вписаться в систему, которая грабит его родину, либо не вписаться — и как-то существовать на обочине. Третьего не дано).

Почему так происходило? Колонии португальская империя не особо развивала. Не больше, чем требовалось, чтобы собрать технические культуры для экспорта в метрополию или же загнать местное население в шахты для добычи минерального сырья. Образование, медицина, культура — эти пасынки колониального бюджета финансировались по остаточному принципу.

Мест для ассимиладушей не было. При этом бытовой расизм никуда не делся, и администрация предпочитала брать на работу европейцев. Но их было мало, поэтому в колониях постоянно был кадровый голод.

Проблемы цветных премьера не волнуют

Типичная судьба ассимиладуша была у Амилькара Кабрала. Он получил известность, проведя в 1953 году первую сельскохозяйственную перепись в колонии Гвинея-Бисау. Колониальные власти поняли, какой ценный кадр находится у них в распоряжении, и поставили его под начало португальца. Тупого, как пробка, зато европейца.

Амилькар Кабрал

Будучи ассимиладушем, Кабрал выбил у властей право вести ряд передач на местном радио. И, воспользовавшись этим, рассказывал слушателям об истории страны и завоевании её португальцами. Тайная полиция ПИДЕ, поняв, куда ветер дует, надавила на власти — и Кабрала уволили. Но популярные радиоведущие на дороге не валяются. К тому же население бунтовало из-за увольнения Кабрала. Так что вскоре его вернули на радио.

В 1954 году Кабрал создал в Гвинее спортивную организацию, куда стали принимать не только ассимиладушей, но и — какое вольнодумство! — обычных африканцев. И Кабрал стал им всем рассказывать о необходимости улучшить их положение и требовать для страны хоть какой-то автономии.

Это вконец достало тайную полицию, и губернатор Гвинеи Диогу де Мелу вызвал Кабрала на разговор. «Послушайте, сеньор инженер. Идите в ногу с эпохой, будьте человеком своей эпохи, но не губите мою карьеру», — сказал губернатор. Ассоциацию закрыли, а Кабрала выслали из колонии.

Получалось, что каким бы ты ни был ценным кадром, как бы тобой ни гордились — работай под колонизаторами, ничтожество. Неудивительно, что это так злило десятки тысяч подготовленных ассимиладушей, которые «на словах» были как белые, а на самом деле — всё тот же «второй сорт».

Эффективнее любого концлагеря

Как и полагается каждой фашистской диктатуре, у Антониу ди Салазара была своя «машина смерти». Звали её свободный рынок и голод.

В отличие от Третьего рейха или фашистской Италии, у Португалии не было своей системы лагерей смерти вплоть до 1960-х годов. Да, был жуткий лагерь Таррафал на островах Кабо-Верде. Он был открыт в 1936 году, первой партией из 152 человек стали восставшие против Салазара моряки.

В 1940-е лагерь перестроили, взяв за образец концентрационные лагеря нацистов. Всего через него прошли около четырёх тысяч человек, подвергавшихся пыткам. Около сотни были убиты. Размах по сравнению с Третьим рейхом совсем мизерный.

Лагерь «Таррафал»

А вот от голода на том же Кабо-Верде с 1942-го по 1947 годы погибли 30-40 тысяч человек. Там же в 1958–1959 годах — десять тысяч. В 1900–1973 годах из Кабо-Верде на хлопковые плантации в Анголу, Мозамбик и Гвинею дополнительно экспортировали 80 тысяч рабочих. Выжила хорошо если половина.

В 1930-х годах для поддержания политики импортозамещения хлопка Салазар ввёл в колониях систему принудительного труда. Каждый мужчина-африканец в возрасте от 18 до 55 лет был обязан работать. Результат диктатору понравился, так что вскоре принудительный труд ввели на плантациях кофе, технических культур, добычи минерального сырья. Экономили при этом на всём, рабочих никто не жалел — по мысли колонизаторов, знойные и развратные африканки всегда успеют нарожать новых. Рабочие гибли от голода и тяжёлых условий труда тысячами. И не только в португальских колониях.

В 1928 году Португалия и Южно-Африканский союз заключили соглашение, по которому ежегодно из Мозамбика на шахты и рудники ЮАС вывозилось 80-100 тысяч человек. Но даже такого количества не хватало: в 1954 году в Трансваале насчитали более 174 тысяч рабочих-африканцев из Мозамбика.

«Они живут и работают в условиях, напоминающих условия звероводческой фермы», — писал о чёрных мозамбикцах на шахтах Рэнда один из португальских служащих. Рабочие после такого труда через одного болели туберкулёзом, силикозом и другими профессиональными заболеваниями.

Вся эта система принудительного и законтрактованного труда приносила хорошую прибыль португальскому правительству. Рынок оказался эффективной машиной истребления. Люди толпами умирали безо всякого плана «Ост» и расизма.

Не стоит удивляться, что Кабрал, Нето, Круш, душ Сантуш, Андради, Мондлане, Машел и масса других деятелей антиколониальных национальных движений считали практику лузотропикализма расистской.

Как довести империю до взрыва

Ассимиладуши не были слепыми и озаботились положением своих сородичей уже в 1920-е годы. Однако более 30 лет их программа была неприлично умеренной: равенство всех перед законом, отмена принудительных работ, развитие колоний и образования среди африканцев, частичная автономия в рамках империи. Больше школ и больниц, меньше полицейщины и принудиловки.

Бороться предлагалось строго в рамках закона. А тут и реформы подкатили.

Салазар всё-таки решил украсить фасад своей империи хоть каким-то подобием демократии и равенства. Но получилось в итоге не очень. Дураков проводить реальные реформы в Лиссабоне не было. Генералов и так всё устраивало, требования реформистов они видели в гробу в белых тапках.

К глубокому разочарованию ассимиладушей, все реформы 1951–1961 годов оказались пустыми бумажками.

Зато империя в очередной раз провела модернизацию армии — Португалия была одной из стран-основательниц НАТО, надо было соответствовать нормам и требованиям организации.

Парад в Луанде в 1961 году

Особенно активно закупалась авиация. Скажем, у ФРГ в 1960 году приобрели 153 самолёта Do-27A/B фирмы «Дорнье». Впрочем, в рамках военной помощи Португалия получила гораздо больше от своих союзников по блоку: более сотни F-84 «Тандерджет», пару десятков «локхидов» PV-2 «Гарпун», полсотни F-86 «Сейбр» и сотни других единиц вооружений — от подержанных танков «Шерман» и до бронетранспортёров М30 «Кенгуру». А ещё португальцы любили тренировочные самолёты типа Т-6 «Тексан» и «Остер» — всего приобрели триста единиц обоих.

Всё это перевооружение окончательно добило скромные бюджеты колоний. Денег на местную интеллигенцию не оставалось, а вот бабки на военные расходы поступали по расписанию.

Так Салазар и его «нерасистские» фашисты получили массовый слой недовольной афро-интеллигенции. Обойтись без них в управлении колониями португальцы не могли. А те в ответ требовали реформ — замкнутый круг.

Генерал и друг демократии

Хотя Салазар считал, что всё идёт прекрасно и он контролирует ситуацию, его авторитет падал даже в Португалии. В 1957 году по некогда сонной стране прокатилась череда забастовок и крестьянских волнений. А в 1958-м на очередных выборах марионеточного президента победу чуть не одержал оппозиционный генерал Умберту Делгаду. Во время своей предвыборной кампании он пообещал уволить Салазара и ликвидировать его режим. Генерал заключил союз буквально со всеми уцелевшими оппозиционерами, включая скрывавшихся в подполье коммунистов.

Делгаду пять лет был военным атташе в Вашингтоне. Он был известен антикоммунизмом и умеренно центристской позицией. Власти США и ЦРУ считали его своим. Если бы Салазар слетел, США получили бы своего человека в Лиссабоне.

Салазар и Америку Томаш

«Если бы кампания Делгаду продолжалась ещё один-два месяца, он бы победил на выборах… победил бы, победил, говорю я вам», — истерил после выборов Салазар.

Он понимал, что его власть заколебала всех. Чтобы удержаться, оставалось только крепить полицейщину и дать возможность обогащаться своим и иностранным олигархам.

Как писал Делгаду, «мы проиграли выборы задолго до дня голосования». Сменить власть законным путём было утопией.

К 1960–1961 году у африканских оппозиционеров в колониях уже были свои радикальные организации: МАИ, МПЛА, УПА-ФНЛА, УДЕНАМО и другие. Были у них и связи с церковью. Также сыграли роль отношения с получившими независимость Марокко и Заиром, а потом и Алжиром. Там в специальных лагерях уже готовили кадры агитаторов и партизан. Уже случались отдельные рейды националистов на территорию Анголы и массовые бунты на севере этой колонии. Нужен был просто какой-то толчок, чтобы всё пришло в окончательно пришло в движение и начались массовые восстания.

В декабре 1961 года Индия присоединила и сделала своим штатом португальскую колонию Гоа. Это стало последней каплей — престиж центральной власти упал до нуля.

«А что, так можно было», — подумали африканские революционеры и начали освободительные войны.

Эти войны унесли около 200 тысяч жизней и велись с дикой жестокостью с обеих сторон. Как отмечал генерал Ньютон Араужу де Оливейра и Круз, португальцы «в совершенстве владеют методами, применявшимися германским абвером против партизан во Франции и в России».

Борьба тянулась до 1975 года. Терять африканцам было нечего. Чего стоят жизни убитых за 14 лет войн, если гораздо большее число умерло от голода? Сколько африканцев было убито и запытано на самом деле, сколько умерло в концлагерях или от болезней — неизвестно до сих пор.

Революция гвоздик 1974 года

В 1968 году Салазара разбил инсульт. Вместо него диктатором стал Марселу Каэтану. Его попытки реформировать и спасти фашистский режим провалились. Ведение войн в колониях пожирало 60-70% бюджета. Население метрополии жило в кромешной нищете, 20-25% периодически голодали, половина Португалии находилась за чертой бедности, 30% были неграмотными. Молодёжь, которую массово забривали в армию, не менее массово дезертировала оттуда.

Страна была вся в долгах, эксплуатация колоний ничего не давала — доходов не хватало даже на войны в колониях же. Экономический кризис, усталость от войны и от режима привели к тому, что, когда солдаты и офицеры запасных полков в Лиссабоне восстали, к ним немедленно присоединились горожане.

«Революция гвоздик» 1974 года была массовой. В ней участвовали буквально все слои португальского общества, вся оппозиция — от коммунистов до христианских демократов, — армия, от генералов и до солдат. Режиму просто дали хорошего пинка под зад. Через месяц, 25 мая, Каэтану навсегда покинул Португалию, улетев в Бразилию, где сидел дружественный военный режим.

Вместе с ним ко всем чертям улетела и салазаровская диктатура.

Фарид Мамедов
warhead.su

Также см. по теме: Режим Салазара: многолетний португальский фашизм

Разведывательный самолёт ВВС США RC-135W «Ривер Джойнт», совершавший полёт над Южно-Китайским морем близ китайского острова Хайнань, выдавал себя за малайзийское воздушное судно. Эту информацию разместили в своём твиттере китайские аналитики из общества SCS PI:

В твите приведены два скриншота с открытых сайтов, позволяющих получать информацию об авиарейсах. На них хорошо видно, что с базы ВВС США Кадена на японском острове Окинава взлетел самолёт с идентификатором AE01CE, соответствующим разведчику RC-135W «Ривер Джойнт», принадлежащему этим же самым ВВС США. Он направился на юго-запад, миновав Тайвань, после чего… исчез. А на том же самом курсе вместо него внезапно объявился борт с идентификатором 750548. В каталоге Международной ассоциации гражданской авиации (ИКАО) этот идентификатор закреплён за Малайзией, но не соответствует какому-то конкретному воздушному судну. Этот неопознанный «малайзиец» пролетел в 90 километрах от китайского побережья, мимо Хайнаня и спорных Парасельских островов.

Идентификатор ИКАО, в принципе, штука открытая и в достаточной степени добровольная. Случается, что самолёты устанавливают неверный идентификатор — чаще всего из-за ошибки члена экипажа, нажавшего не на ту кнопку при вводе. Но обычно так стараются не делать, поскольку это компрометирует систему контроля воздушного трафика как таковую. Кроме того, крайне сомнительно, что экипаж «Ривер Джойнта» случайно решил прямо в процессе полёта поковыряться в транспондере. А главное, как должны были у них трястись руки, чтобы случайно же набрать «750548» вместо «AE01CE», — это же натурально «не угадал ни одной буквы»! Соответственно, скорее всего, мы имеем дело с умышленной маскировкой. Конечно, зенитчиков она вряд ли обманет, но если не нарушать границу и вообще не давать повода внимательно к себе присматриваться, то, надо думать, может и прокатить.

Аналитики предполагают, что разведывательный полёт связан с какими-то китайскими учениями или стрельбами в регионе — их сейчас там проходит много. Но они не понимают, с чем связана такая попытка «маскировки». Например, канадский эксперт по разведке Стефан Уоткинс заявил: «Если полёт происходит над нейтральной территорией, то в нём нет ничего незаконного. Американские RC-135W буквально каждый день производят подобную разведку вдоль границ России, Сирии и других стран — совершенно не прячась и передавая верные идентификаторы. Чем Китай отличается — непонятно, я не могу объяснить подобный поступок».

warhead.su

Попытки ограничивать вооружения известны с давних времён, но по-настоящему часто их можно наблюдать в XX веке. Поначалу особого успеха они не имели — как та же Гаагская конференция, что до Первой мировой пыталась запретить бомбометание с воздуха и химические снаряды. Не стоит пояснять, что запрет был в итоге проигнорирован всеми.

Но совсем другое дело началось, когда на планете осталось всего две решающих силы — США и СССР, которым было проще договориться о некоторых ограничениях, упрощающих жизнь им самим, а главное, в случае необходимости принудить к их соблюдению третьи страны.

Таких запретов было подписано достаточно много, но поговорим мы о тех, что связаны с ракетами — в основном с ядерной начинкой. Главная цель большинства ограничений — затруднить нанесение первого обезоруживающего удара. Даже теоретическая возможность одним неожиданным ударом уничтожить ядерные силы противника ставит мир перед почти неизбежным началом ядерной войны. Ведь единственной защитой оказывается превентивное нападение — нанести удар, прежде чем успеет ударить противник.

Идея о запрете развития некоторых видов вооружений родилась в рамках теории ядерного сдерживания. Интересно, что изначально эта теория, наоборот, предполагала активное развитие средств нападения — например, подводных лодок с крылатыми ракетам «Регулус» и «Регулус 2». То, что это скорее вредит, чем помогает, поймут лишь позднее.

Также чаще всего ограничивали технологии, «в металле» ещё не реализованные. Именно потому через завесу запретов проскочили подводные ракетоносцы. По сути, они — серьёзный дестабилизирующий фактор. Прорвавшаяся к побережью противника лодка — отличный инструмент нанесения обезоруживающего удара: время подлёта ракет минимально, противник просто не успеет отреагировать. Другой неприятный фактор — возможная «анонимность» пуска. Предположим, в один нерадостный день по Гавайям неизвестная подводная лодка выпустила две ракеты с ядерными зарядами. Кто это был? Улыбчивый диктатор Ким Чен Ын, или, может, китайцы — или русские, делающие вид, что это корейцы? В итоге ракеты и правда могли быть ыновские, а начавшийся в итоге конфликт затронет весь мир. Но к тому моменту как полезность ограничений осознали, и США и СССР уже завели флоты ракетоносцев и расставаться с ними не захотели. Тем более, что наибольшие шансы пережить неприятельский удар имели в случае чего как раз подводные ракетоносцы…

Создание северными корейцами подводных ракетоносцев, радостно принимаемое многими у нас, на самом деле несёт серьёзную опасность — в том числе и для РФ

Ядерный космос

Наверно, самое известное ограничение, из существующих по сей день — запрет на размещение ядерного оружия в космосе. Запрет касается как постоянного базирования атомных «подарков» на орбите, так и использования орбитального полёта для увеличения дальности ракет. Из всех запретов этот, пожалуй, самый спорный. Оружие на орбите совсем не подходит для быстрого удара, если мы говорим о высокой и долговременной орбите. Оно заметно, летит до цели с орбиты долго — противник точно успеет среагировать. При этом оружие космического базирования сложно неожиданно уничтожить с Земли, ведь лететь на орбиту средствам поражения ещё дольше. Так от чего запрет?

Один из многочисленных проектов космических бомбардировщиков, разработанных в 50-е и 60-е годы

Ответ тут лежит скорее в экономической плоскости. Космос осваивать и так очень дорого. А какие деньги придётся вбухать в военный космос… Кроме того, что атомное оружие надо поддерживать на орбите, неплохо бы создать систему уничтожения группировки противника. А потом и защиту своей группировки. А далее защиту средств уничтожения от защиты противника. В какие дикие суммы всё это может вылиться, представить страшно. Кроме того, ядерное оружие на низких и частичных орбитах как раз очень даже пригодно для быстрого и внезапного удара. Потому две супердержавы просто договорились в космос пока не лезть. И с точки зрения пиара хорошо — мы за мирное освоение космоса. Вот только есть подозрения, что именно из-за мирности космос так неспешно и осваивается.

Вывод ядерного оружия на частично околоземную орбиту на примере ракеты Р-36орб

Угроза с воздуха

Плюсы воздушного старта для баллистической ракеты понятны. Стартовать с высоты — значит более эффективно расходовать топливо на разгоне, то есть увеличить дальность. На первый взгляд кажется, что размещение баллистических ракет на самолёте поможет эффективно рассредоточить их, спасти от обезоруживающего удара. Но на деле всё не так просто.

Аэродромы — цели достаточно уязвимые, вывести их из игры не так сложно. И всё — носители ракет просто не взлетят. Понятно, что в угрожаемый период можно попытаться держать в воздухе если не половину, то хотя бы значительную часть самолётов. То есть противник провоцируется на атаку неожиданную, чтобы в воздухе были дай бог несколько носителей. С другой стороны, баллистические ракеты воздушного базирования — отличное оружие для того самого неожиданного удара. Как и с подводными лодками — просто подлететь к границе противника и неожиданно осуществить пуск. Так что запрет выглядит вполне логичным.

Запретили и баллистические ракеты «воздух-земля» меньшей дальности вроде американского «Скайболт»

На дно

Идея о размещении баллистических ракет под водой родилась даже раньше первых проектов подводных ракетоносцев. Прикреплённый ко дну контейнер с ракетой найти посреди океана не проще, чем иголку в стоге сена. А по сигналу он спокойно всплывёт и отправит ракетно-ядерный гостинец в недолгий путь. С появлением ракет, стартующих из-под воды, всё стало ещё проще — не надо делать всплывающий контейнер. Были и проекты настоящих подводно-подземных ракетных баз. Но реализовать ничего из этого не успели, и в итоге запретили.

Размещение ракет под водой оказалось слишком скрытным для поддержания состояния равновесия. Новую шахту можно отследить, даже новую подлодку в порту не проблема обнаружить. А вот сколько натыкали таких контейнеров с ракетами в мировом океане — определить проблематично. Так одна из сторон может скрытно создать перевес в средствах нападения и решиться на атаку. Сыграла свою роль и экономика — средств на противодействие этому методу надо вбухать даже больше, чем на охоту за субмаринами. Наконец, такая система вынужденно была бы полностью автономной, лишённой прямого человеческого контроля и запрограммированной реагировать на достаточно простые команды (сложные коды на большую глубину не передать). А это категорически никому не нравилось.

Чтобы два раза не ходить, запретили подобное размещение и в своих водоёмах, даже ползающие по дну пусковые установки запретили — на всякий случай, если такие придумают.

Не умеешь погружаться, не бери ракету

Мы привыкли, что главные морские носители ракет — это подлодки. Но изначально ими вполне могли стать надводные корабли. В США думали об оснащении ракетами авианосцев, новеньких атомных крейсеров и даже о переделке в стратегические ракетоносцы «айов». Схожие проекты существовали и у нас. Но в итоге были выбраны подлодки — как более живучие и незаметные. А размещение баллистических ракет дальностью более 600 километров на надводных кораблях позже вообще запретили.

Проект размещения ракет «Поларис» на атомном крейсере «Лонг Бич»

Главной целью этого ограничения являются, конечно, не военные корабли, а размещение ракет на судах, замаскированных под гражданский флот. Никому не хочется гадать — этот, на первый взгляд, мирный контейнеровоз и правда неопасен, или на самом деле тащит внутри запас ракет для уничтожения средней европейской страны подчистую? А для военных кораблей остались крылатые ракеты — ибо к моменту подписания соглашений их уже на борт ставили и отказываться от них не собирались.

Реконструкция северокорейского носителя баллистических ракет, замаскированного под грузовое судно

Одноголовые ракеты

Больше боеголовок — больше поражённых целей. Уважающая себя баллистическая ракета, до которой не дотянулись ограничения, имеет минимум три боеголовки. Но вот ни одной «многоголовой» крылатой ракеты просто нет. Потому что они запрещены.

Вообще, любые «многоголовые» ракеты — мощный дестабилизирующий фактор. Возможность одной ракетой накрыть сразу несколько целей делает обезоруживающий удар более простым и эффективным. С другой стороны, если такую ракету уничтожат на позиции, потеряны будут все её боеголовки разом. А значит, велико желание использовать их первыми.

В современные крылатые ракеты вполне влезет пара боеголовок

Вот и запретили хотя бы крылатым ракетам иметь многочисленные боеголовки. Благо таких на вооружении ещё просто не было. Попытки ограничить блоки и для МБР также принимались. Убедить военных отказаться от уже существующих ракет не вышло, только внесли некоторые ограничения.

Утерянные запреты

В последнее время система ограничений, созданная в годы холодной войны, потихоньку начинается рушиться. Две главные потери у всех на слуху: это запрет на ПРО и на наземные ракеты средней и малой дальности.

Отказ от ПРО в своё время также объяснялся желанием достичь большей стабильности между сверхдержавами. Ведь первая страна, что создаст более-менее работоспособный противоракетный зонтик, будет иметь искушение атаковать как можно быстрее — пока противник не научился прорывать эту оборону или не создал свою. Исходя из этого, уже отстающий в гонке за ПРО встаёт перед выбором: или атаковать до завершения создания противоракетного зонтика, или оказаться проигравшим в ядерной войне.

Предполагаемые зоны размещения систем ПРО «Спартан» и «Спринт» до их ограничения Договором о ПРО

Но соглашение об ограничении ПРО стояло непрочно ещё в холодную войну. Одно дело запретить дорогое и не самое эффективное средство обороны. А вот если бы новые средства ПРО показали высокую эффективность — все бы ринулись их делать, забыв о запретах. Пример тому — история с американской программой стратегической оборонной инициативы.

Американские ракеты «Першинг 2» стали главной причиной запрета ракет малой и средней дальности наземного базирования

Ограничение на наземные ракеты малой и средней дальности также было продиктовано желанием ограничить возможности первого удара. Подобные ракеты из-за малого подлётного времени и высокой точности идеальны для уничтожения целей вроде ракетных шахт, аэродромов и штабов. Вот и решили от них отказаться. Но мир поменялся, и вдруг оказалось, что подобные ракеты делают многие — от китайцев и индийцев до корейцев и иранцев. И у США с РФ даже при желании нет возможности заставить их всех поддержать запрет.

Многие новые виды вооружения, вроде ракеты «Кинжал», вполне попадают под существующие запреты

Тенденция на снос запретов сохраняется, и вполне возможно, что скоро в прошлом останутся и другие из вышеперечисленных ограничений. И тогда, с одной стороны, мы снова будем наблюдать буйство инженерной мысли, а с другой — мир станет куда более нестабильным.

Юрий Кужелев

warhead.su

Токсикомания — мотор успешного бизнеса

В историю Дельфы вошли как город, где находился знаменитый Дельфийский оракул. Надышавшись галлюциногенными испарениями, обслуживающий персонал — пифии — впадали в пророческий экстаз (якобы в этот момент от их имени говорил Апполон). Технологичный и неподкупный бредогенератор.

Клиентами оракула часто оказывались знатные люди — цари и руководство полисов, которым срочно требовался совет перед очередной авантюрой. Денег на подарки при этом не жалели. Во-первых, местная мифология гласила, что оракул создал сам Аполлон после победы над змеем Пифоном. Экономить на чем-то, непосредственно связанном с богами, считалось как-то не комильфо.

Во-вторых, греки полагали, что Аполлон будет благосклоннее к щедрым дарителям. Благодаря оракулу и его клиентам Дельфы быстро разбогатели. В этом-то и крылась проблема.

Крыша Аполлона

Со всех сторон Дельфы были буквально обложены многочисленными бедными, но воинственными полисами, которые облизывались на дельфийские сокровища.

Поэтому государства, находившиеся в непосредственной близости от Дельф, решили образовать орган коллективной безопасности. Он получил название «амфиктиония» (что-то вроде «союза соседей»), и в него вошли не только полисы, окружающие Дельфы, но и ряд полисов средней Греции (в частности, Фивы).

Война была членам амфиктионии в радость, а дипломатические ухищрения казались бесполезной прелюдией. Любой покусившийся на Дельфы агрессор рисковал напороться на неслабый конфликт с кучей государств. Какой идиот мог позариться на сокровища оракула при таком раскладе?

Первая война: casus belli

Оракул принадлежал богу, поэтому войны, которые велись из-за Дельф, получили название священных и были весьма схожи между собой. Во-первых, повторялись они примерно каждые 150 лет. Во-вторых, те, кто в них участвовал, закончили плохо. А те, кто покушался на сокровищницу или престиж Дельф — так вообще ну ооочень плохо! В-третьих, в выигрыше постоянно оказывались сторонние державы: сначала Афины и Спарта, а после — Фивы и Македония. Закономерный итог: последняя священная война в прямом смысле слова похоронила всех участников.

Начало этой вакханалии положили Кирры с гениальной бизнес-идеей: обирать паломников на подходе к оракулу. Можно ли считать это достаточным поводом для войны? Что ж, если мощный военный союз создан — должен же он в конце концов что-то делать. И амфиктиония обрушила свои войска на Кирры.

Война велась десять лет и закончилась разгромом города. На стороне амфиктионии выступили Афины. Итогом стал резкий рост их влияния в средней Греции. Ведь они помогли Аполлону покарать нечестивых, покушавшихся на его деньги!

Вторая война: дружественная агрессия

Вторая священная война длилась всего год и считается самой «травоядной». Зато именно в этой войне всплывает государство, с которым будут связаны все последующие священные войны, — Фокидский союз.

В момент своего основания это было весьма посредственное объединение мелких и довольно унылых полисов. Они страшно завидовали богатому соседу и постоянно пытались захватить управление Дельфами. Но с крупными игроками типа Фив все дипломатические ухищрения шли крахом.

И всё же фокидяне стали готовить почву для захвата города, решив воспользоваться общегреческими разборками между Афинами и Спартой. Пока шла Малая Пелопоннесская война, фокидяне под шумок захватили Дельфы. Но спартанцы быстро прислали войско и выбили наглецов.

Фокидяне сделали выводы и, выждав более удачный момент, повторно взяли Дельфы. Спартанцы опять прислали войско, фокидяне отхватили по шее и отправились на поклон к Афинам. На помощь незадачливому союзнику пришёл уже не кто-нибудь, а сам Перикл. Руководимое им войско вошло в Дельфы и отдало их в руки фокидян.

Эта движуха получила название Второй священной войны. Почему предыдущий захват Дельф не стал «священным», а остался одним из безымянных эпизодов Малой Пелопоннесской войны? Все вопросы — к пиарщикам Перикла.

Жадность губит фокидян

Спарта, естественно, не смирилась с поражением и стала собирать войска. Фокидяне посмотрели на это, и у них заныла шея от неловкого предчувствия. Но внезапно пришла светлая идея — а не сменить ли сторону?.. Не долго думая, фокидяне объявили, что теперь они союзники Спарты.

Афиняне потерпели поражение в битве при Коронее, фокидяне радостно уверовали, что «Дельфынаши», но тут им посоветовали «встать в очередь». Дескать, господство над городом находится в ведении амфиктионии, а в ней полно более надежных союзников Спарты.

Фокидяне так и остались неудачниками. При полководце Эпаминонде достигло зенита могущество Беотийского союза, и Фокиде во внешней политике стало просто нечего ловить.

Дубль три

На радость фокидян великий Эпаминонд вскоре погиб. Фокида решила напрямую бороться с Фивами за господство над Дельфами. Так началась Третья священная война…

Фивы за интригами фокидян наблюдали довольно нервно. В какой-то момент им это надоело, и они решили действовать на опережение, предъявив нескольким влиятельным гражданам Фокиды обвинение в святотатстве.

Фокида встала на дыбы и немедленно отрыла топор войны. Однако, в одиночку справиться с Фивами было нереально. Поэтому лидеры воинствующих фокидян, Филомел и Ономарх, занялись поиском союзников.

Самым очевидным союзником была Спарта. Спартанский царь предпочёл бы более серьезную коалицию, но некоторую сумму всё же выделил. Фокидяне использовали имеющийся ресурс на все 146%. Во-первых, Филомел захватил сокровищницу Дельф и переплавил золото в слитки. Во-вторых, обложил богатых граждан Фокиды принудительным военным налогом («Все для фронта, все для победы!»). В-третьих, волевым решением весь валовый продукт ремесленной деятельности переплавили на мечи, щиты и копья. В-четвертых, захваченная нахрапом гигантская казна оракула позволяла привлечь всевозможных наёмников, чем вплотную и занялось руководство Фокиды.

Итогом этих действий стало стремительное наступление войск Фокиды в направлении Фив. Параллельно с этим в Афины, Спарту и ряд других крупных государств были направлены послы, и закрутилась дипломатическая работа. Возможность поставить на место зарвавшихся фиванцев ни Спарта, ни Афины, ни даже Коринф упустить не могли. Стороны были обозначены — и понеслось!

На следующий год войско фокидян было разгромлено, а Филомел покончил жизнь самоубийством. Упс.

Не будите Филиппа Македонского

Казалось бы, конец войне. Не тут-то было: заместитель покойного Филомела Ономарх увел остатки войск в Фокиду, а победители-фиванцы понесли настолько большие потери, что не решились их преследовать.

Война велась ещё долгие восемь лет. Поначалу фокидянам фартило. Ономарх брал один город за другим, разорил несколько областей и занял фермопильский проход.

Вдохновившись, фокидяне решили сломить Фессалию и оказать военную помощь тиранам города Феры. Однако, сделав их пятой колонной в тылу врага, фокидяне «разбудили древнее зло».

Филипп II Македонский по сравнению со своим отпрыском был просто пацифистом. Однако военная возня непосредственно у него под носом (Фессалия примыкала к Македонии) не могла не привлечь внимания. Филипп вообще был очень беспристрастным человеком — в смысле, одинаково ненавидел все полисы Греции. Но момент для установления личной гегемонии показался ему подходящим, и он вступил в войну.

На Крокусовом поле, на поле боевом…

Неожиданно оказалось, что Ономарх незаурядный полководец. Он умудрился дважды разгромить македонские войска. Фокида ненадолго стала самым крутым и мощным греческим государством. Однако вскоре история перевернулась.

Фокидяне заторопились в Фессалию на помощь союзникам. Филипп Македонский не стал дожидаться, пока они дойдут до места назначения, и сам выбрал место будущей битвы — в историю оно вошло как Крокусовое поле. Исход битвы решила конница, опрокинув один из флангов фокидян, после чего началась настоящая бойня.

На поле боя было убито примерно шесть тысяч фокидян. Еще три тысячи Филипп повелел утопить как святотатцев, а Ономарха приказал распять. После этого Македония завладела северной Грецией. Остальные полисы от македонского блицкрига спасло только то, что афиняне и спартанцы успели вовремя занять Фермопилы, тем самым закрыв Филиппу проход на юг.

Денег нет, но вы держитесь

Воспользоваться блестящей победой Македонии Фивы не смогли — приходилось постоянно отвлекаться на войну со Спартой. В результате четыре последующих года Фокида и Фивы бодренько разоряли друг друга. В это время богатая казна Дельф очень некстати истощилась.

Руководство фокидян стало метаться из стороны в сторону, пытаясь раздобыть денег. Дошло до того, что они поддержали антиафинское восстание на острове Эвбея — и в итоге потеряли Афины, как союзника. Так Фокида сама выкопала яму, в которой её и похоронили.

Фивы тоже обанкротились. А поскольку войну с Фокидой никто не отменял, фиванцы не придумали ничего лучше, как обратиться за помощью к македонцам.

Македонцы высадили в средней Греции небольшой отряд. Его оказалось достаточно, чтобы фокидское войско в панике бежало.

Фокидяне решили возобновить союзнические отношения с Афинами и Спартой. Но в Фокиде произошел очередной переворот, и новое-старое правительство выкинуло очередной дикий фортель — отказалось от помощи новых-старых союзников. Истерики Фокиды и её метания вконец утомили Афины и Спарту, и они поспешили заключить с Македонией мир.

Новый хозяин Эллады

Печальный итог: фокидяне — банкроты, не имеющие достаточно войск, чтобы отразить вторжение ни со стороны македонцев с фессалийцами, ни со стороны фиванцев. С тоской на сердце они решили заключить со всеми мир. Приняли его на очень тяжёлых для Фокиды условиях, и Фивы получили обратно все свои города.

Но всё это было уже неважно. Перестроилась вся геополитика: за пять лет македонский царь Филипп сумел сделать то, чего от него никто не ожидал — подчинил своей воле северную Грецию, закрепился в средней и стал доминировать в дельфийской амфиктионии. Именно это и предопределило исход борьбы за всю Элладу: Македония вышла победителем и золотыми буквами вписала себя в военную историю.

Ольга Таболина

warhead.su