Замедление. История одной боли
________________Замедление________________
Помнится, я увидел это слово где-то в новостной ленте. Среди ее пестроты мелькнули… ретрит, дыхание, замедление. Я еще подумал тогда – какое забавное слово… замедление. Это что же они, релакс так продают? Ум немного поторговался с ощущениями и выдал – нет же. Все же это что-то нечто более глубокое… природное и настоящее. А ведь действительно мир настолько привык бежать, что замедление на глазах становится ценностью.
Его продают и покупают.
Я познакомился с замедлением волею судеб.
Оно пришло ко мне в тот момент, когда было необходимо. Когда, если бы не пришло, локомотив жизни и суеты увез бы меня от родной станции в холодную синюю мглу, в которую я бы вроде успел спрыгнуть благодаря одному обстоятельству. Я стоял в скрежещем холодном прокуренном тамбуре, качающемся, несущимся в темноте и бешеный ход его выдавали только красные огоньки станций. И только красные носы в шинелях и пальто видели скорость этого поезда, да и то в полудреме. Проще говоря, никому и дела не было до чьих-то путей и маршрута.
Мы несемся по жизни в железной коробке, разрывающей воздух, с случайными попутчиками, часто безнадежно пропуская свою станцию. Иногда мы сами переводим стрелки, иногда это делает кто-то за нас. Чаще всего мы даже не знаем пункт назначения. Пока в стакане в такт хода позвякивает ложечка, а соседи по купе впивают желтые зубы в курицу и огурцы, до икоты все знакомо и просто, мы не думаем, куда и зачем едем.
Замедление пришло ко мне в виде болезни.
Я выпал из тамбура, в колючий сугроб, разбрасывая чемоданы планов, дорожные сумки, переполненные проектами. Я кувыркнулся несколько раз, содрал лоб о ледяную корку, чуть не свернул себе шею и затих.
Замедление приходит к нам в прокуренный тамбур, стоит за плечом, тормошит шерстяной варежкой, что-то лепечет своим неокрепшим голоском, а мы вечно или отмахиваемся или вовсе равнодушно курим лбом в холодное стекло жизни.
Стоит пару раз так пропустить его небесный посыл, как тонкая ручка в варежке дерганет стоп-кран.
Тогда мы летим в синюю мглу с разинутой варежкой.
Тело всегда знает, как у нас дела. Оно непременно говорит с нами. Ему не нравится, когда буйный хозяин подбрасывает угля в топку.
Боль в шее началась в конце октября. Мы стояли в кругу после бани на уличном пирсе и в определенный момент как-то стало прохладно. Странно, после закаливания - то. Как будто кто-то постучал мне по плечу и шее холодной ладошкой. Утром я встал сам не свой.
В это время в Пятигорске гостили друзья и необходимо было быть радушным хозяином. Вообще крайне важно быть хорошим, слышать слова благодарности, видеть знаки внимания. По себе знаю, как важно и здорово, когда в чужом краю тебя встречают свои люди.
Тренировку проводил уже с болью. Она не прошла ни после горячих источников, ни после прогрева с мазью. Боль в шее накатывала и накатывала, ложилась и просыпалась со мной, заставлялась ворочаться во сне, то тихо шептала, то громко заявляла.
Я отмахивался – не до тебя – съемки, сценарии, поездки. Отстань, а. Проходи уже. Вот туда.
Боль прокашливалась в кулачек и чуть повышала тон. Я предложил ей съездить со мной на родину, ведь год до сорока, родители будут рады, в сосновом бору - заветный дом, дрова трещат в русской печи, синеют дали и за столом радостные лица. Греются на печи маленькие розовые пяточки. Декларируются стихи. Мокнут мхи в лесах Въяса. Давай съездим.
Боль была не против, впрочем мне было неинтересно ее мнение. Дорога как будто перенеслась сносно.
Родители встретили обеспокоенно, друзья глядели сочувственно.
- Еще пара дней - и должно отпустить. Уж дней на десять затянулось.
Печка прогорела, стихи продекларировались, мхи украсили сторисы и сгинули.
Все прошло.
А боль гуляла рядом и хихикала. Что, говорит, ты говорил там про лекарства-яды? Давай уколемся. Разок, а там уйду.
МРТ показала шейную грыжу и множественные протрузии. Я тер глаза, пробовал заключение на зуб, тряс, но смысл не менялся. Спрашивал ее: я же столько ей отдал, неужели этого было мало? Я же был хорошим, трудолюбивым и многим путь освещал.
А она мне своим писклявым: сколько весят твои мысли – взвешивал? Морщусь от пальцев Сергея Анатольевича и говорю сквозь зубы: - в принципе да, признаю. А шесть миллиметров это много? Это что же – месяц не тренироваться?
Боль стала моей левой рукой. Часами я искал заветные пятнадцать минут перерыва, чтобы уснуть. Пару миллиметров вправо, пять влево. Рука искала покоя как палочка дирижера – унисона.
И под теплыми пальцами боль немного прощала меня. Она уходила погулять, пошуршать коричневыми листьями на Аллее. В Пензе было очень красиво и боль запаздывала, но неизменно возвращалась к ужину. Мы почти подружились, я как-то свыкся с ее чавканьем за столом.
Но быть хорошим, выполнять обещанное, реализовывать планы, помогать людям – это же так важно, так правильно, так справедливо. Людей нельзя подводить… ну и финансовый поток не помешает тоже. В поисках финансовой свободы мы заточаем себя в погреб амбиций. Хороший мужчина должен хорошо зарабатывать.
Я рулил обратно, боль была обиженно молчалива, как калмыкская степь. Она ласково трепала меня сзади – эй, там, не спи. В зеркало заднего вида я всегда видел ее нетерпеливый любящий взгляд. Настя мечтала выгнать ее из пыльного салона Октавии.
Семнадцать часов боли – ничто по сравнению с чувством выполненного долга.
Когда я заходил домой, моя многострадальная шея будто колыхалась на тонком стебле, заваливаясь то вперед, то вбок. Боль проводила Настю с кровати, улеглась на мне, дыша вонючим артоксаном и мидокалмом, пробегая тонкими пальцами от кисти до головы, наигрывала свои дурацкие мотивы и шептала: - Ну что, сдаешься, умник?
- Ззззавтра съемка. Не могу пропустить. Уйди, прошу, зачем я тебе сдался… я все понял, все осознал… перенесу. Отложу. Отменю.
- Обещаешь?
- Обещаю, только уйди.
И проваливался в жаркую подушку правой половиной. Среди шприцов, тюбиков и чудодейственных мазей без устали двигалась, ища покоя, левая рука.
Наутро она разбудила меня поздно. - Я давно, говорит, хотела тебя познакомить с твоей дальней родственницей. Ты уже забыл ее, а она обижается. Тебе просто крайне необходимо с ней познакомиться, она уже тут, мы сейчас кофий на кухне гоняли. Обожаю ее. Имя у нее чудное, но красивое. «Замедление» - представляешь?! Имя такое.
И уставилась на дверь.
Я тоже посмотрел на дверь.
На этом первая часть моего отчета о знакомстве с замедлением окончена. Что такое замедление, как мы познакомились, что меняется с его визитом и как это касается Вашей жизни – в следующей части.
Кстати, вы ощущаете себя пассажиром?
#замедление #болезнь #боль #болезньдар #покой #медитация #просветление
