Dymok.IzKotelka

Интерактивный исторический мини-сериал "Индийская роза" о событиях, произошедших в Индии во время восстания сипаев 1857 году. Этот радиоспектакль представляет собой смесь жанров документального, романтического и мистического произведения. Главный герой, участник подавления восстания, английский офицер - хранит некую мрачную тайну ,которая сильно повлияла на его жизнь и возможно повлияет на жизнь будущего поколения. Перед смертью он оставляет предупреждение в своем дневнике. В наши дни дневник находит девушка Энни и ей предстоит столкнуться и сразиться со злом, которое пришло из дремучего и загадочного прошлого. Действия мини-сериала происходят как в Викторианскую эпоху (1857 г.), так и в наши дни (2024 г.).

Индийская роза.

Глава 1

Ничто не навредит нам покуда нас ведёт Господь Бог.

1857 год вот уже 100 лет как почти вся Индия находится под игом самой крупной торговой империи на земле британской ост-индской компании.

Созданная в семнадцатом веке указом Елизаветы I и получившая обширные привилегии для торговых операций в Индии компания быстро обрела колоссальные богатства ,силу и влияние.

Но уже к середине 19 века в компании наметился системный кризис. Британская Корона выражала недовольство, что практически никак не контролируемая правительством Компания сама правит гигантской империей в Индии. Правительство начало активно вмешиваться в её деятельность через своих уполномоченных.

Кроме того, финансовое положение Компании начало ухудшаться, в связи с чем ей приходилось периодически обращаться к государству за займами, что создавало поводы для давления, а отмена монополии в 1813 году привела её к быстрому упадку. В 1830-х — 50-х годах Ост-Индия уже окончательно потеряла автономию, и к 1857 году её деятельность в Индии уже сводилась лишь к административной.

Тем не менее за Ост-индской компанией всё еще сохранялось право на насилие. Наемная армия компании иногда даже превышала армию короны Великобритании в два раза и могла насчитывать до двухсот тысяч человек.

Основную её часть составляли сипаи -наёмные солдаты из числа местного Индийского населения.

В самой Индии деятельность Компании также начинала вызывать всё большее недовольство. Правление англичан привело к резким изменениям, выросли налоги, появились железные дороги и телеграф.

Британская иммиграция в Индию искусственно ограничивалась Короной, все англичане стремились разбогатеть и вернуться в метрополию. С 1813 года в Индии началась активная миссионерская деятельность, что вызывало недовольство индусов.

В созданных Компанией войсках и государственной службе имела место систематическая дискриминация местного населения, для которого были ПОДГОТОВЛЕНЫ лишь низшие посты, сипаи были также недовольны тем, что им приходилось принимать участие в войнах за пределами Индии, в частности, в Бирме (см. Первая англо-бирманская война). Значительное брожение было вызвано аннексией в 1856 году княжества Ауд; многие сипаи были набраны из раджпутов и брахманов этой области.

Именно с сипаями, обученными и вооружёнными самими британцами, пришлось столкнуться европейцам в самой кровавой войне колониальной эпохи.

Постоянный рост недовольства по различным причинам среди местного населения ,только подогревали назревающий бунт нужен был только подходящий повод и он вскоре нашелся…

Так, по одной из легенд, причиной к восстанию послужило перевооружение сипайских частей капсюльной винтовкой Энфилда. Бумажный патрон винтовки перед выстрелом необходимо было надорвать, для чего солдаты использовали собственные зубы по команде «скуси патрон».

Вскоре после начала выдачи нового оружия (в феврале 1857 года) среди сипаев пошёл слух, что для пропитки патронной бумаги используют свиной и коровий жир.

Это было недопустимо как для индуистов, для которых корова была священным животным, так и для мусульман, у которых нечистым животным считается свинья.

Британцы провели официальную проверку и опубликовали обращение, в котором опровергали слухи. Но индийцы не поверили заявлениям властей, считая, что их сознательно обманывают.

После массового неповиновения солдат 34-го Бенгальского полка, англичане казнили не выполнившего приказ «скуси патрон» офицера-индийца, а полк расформировали.

Это стало началом и уже в мае недовольные сипаи подняли восстание в Дели. Они буквально заставили престарелого Бахадур Шаха, императора государства Великих Моголов, признать восстановление империи и обратиться к индусам с призывом изгнать англичан. Война против колонизаторов началась.

Лондон. Наши дни.

Энни вопросительно посмотрела на Джорджа.

- Ну как тебе? Нравится?

- Цена да, а само место не особо. Всё таки хотелось жить в центре города, а не на его задворках.

- В центре мы можем только снимать, а здесь будет наш собственный дом.

- Ха, это не совсем дом, целый замок...

- Ну я бы сказала особняк.

Энн и Джордж дружили со студенчества, но настоящие чувства у них вспыхнули на последнем курсе Имперского Колледжа Лондона. Они не были женаты, только помолвлены, но уже решили пожить вместе.

У Энни были кое-какие сбережения, поэтому будущий особняк покупался на её средства.

- Значит берём?, Энн вопросительно глянула на Джорджа.

- Берём, в конце концов это твои сбережения, а мои пустим на ремонт особняка.

Энни отлично помнила тот момент с покупкой особняка, сам осмотр дома, сделку, но у неё абсолютно вылетела из головы личность продавца. Вроде как это была дама лет 50-ти со строгими чертами лица. Она не провела внутренний экскурс по дому и практически почти молниеносно показала особняк снаружи. Упомянув о чём то нехорошем, о чём то что живёт внутри, или что то вроде, что особняк живёт своей жизнью, она сразу же назвала цену дома. Цена оказалась втрое ниже рыночной и это Энни и Джорджу очень пришлось по душе. Они внесли первую часть суммы и за неделю оформили все необходимые документы для покупки дома.

Джордж оплатил все расходы по переезду в дом, но сам не смог присутствовать при распаковке перевезенных вещей. Его отправили на целый месяц в командировку в другую страну и Энни пришлось самой руководить грузчиками, куда им ставить коробки с вещами.

Пока Джорджа не было, Энни подумала, а не плохо бы устроить к возвращению жениха сюрприз и попытаться самой распаковать вещи и провести хотя бы номинальную уборку особняка. Собрать весь этот старинный хлам дома в отдельную комнату и затем по приезду Джорджа они бы распродали или как то избавились от старья.

Энни решила начать свою собственную инспекцию и уборку с подвала особняка, благо крепкая дверь в подвал на удивление легко открылась, да и в подвале обнаружился свет в виде нескольких умеренно ярких лампочек, которые озарили подвал, или даже каземат викторианской эпохи, как показалось Энни.

Там было сухо и очень всё упорядоченно, как будто хозяин только навёл здесь порядок и куда-то отлучился и только огромный слой пыли давал ей понимать, что хозяина, да и вообще человека тут не было лет 200.

Осмотревшись, Энни заметила на одной из полок подвала книгу в кожаном коричневом переплёте. Взяв её в руки она не обнаружила на обложке название книги. Странно… Открыв книгу, она поняла, что это было что-то вроде блокнота с записями. Это был скорее всего дневник, или даже записи, воспоминания англичанина, видимо владельца особняка. Энни стала читать.

Мое имя - Джон. Джонатан Эшби. Я — один из многих англичан, кто смог разбогатеть благодаря Ост-Индской компании, принять участие в подавлении восстания сипаев и заслужить милость Королевы. Но моя история отличается от других подобных ей. Я бы хотел, чтобы эта рукопись дошла до моих потомков и предостерегла их об опасности, которая таится в этом особняке. Ведь вина за возникновение этой опасности лежит на моих плечах.

Сейчас мне 61 год. Я тяжело болен и уже готовлюсь покинуть этот мир. Никто не будет оплакивать меня у смертного одра. Но перед смертью я обязан рассказать правду тем, кто поселится после меня в особняке. Будут ли это мои родственники или же кто-то другой, неважно. Они должны будут узнать о тех кошмарных, фатальных событиях, которые произошли со мной, когда я был британским офицером и нес службу под жарким солнцем Индии в звании лейтенанта.

Сейчас я предаюсь на бумаге воспоминаниям о моем путешествии в Индию во время восстания сипаев. Смутно помню моё путешествие. Я заболел лихорадкой в дороге и было всё как в тумане. В дороге меня сопровождал неплохой доктор, он смог поставить меня на ноги. Итак, мы прибыли в Калькутту, а затем отправились в Мирут.

Винтовка Энфилда... Действительно ли она послужила причиной восстания? Или же это была последняя капля в чаше терпения не только сипаев, но и всех аборигенов индийской земли? Ост-Индская компания не стеснялась насильно распространять свое влияние на местное население, навязывать дикарям европейские порядки... Многое делалось без ведома и разрешения Королевы. Однако именно винтовка Энфилда и новые пули сподвигли сипаев к первому всплеску неповиновения.

Нам предстоял долгий путь - от Калькутты до Мирута верхом на слонах. Большие и сильные животные, медленный, но надежный транспорт. Мне всегда нравились такие поездки, а вот мой новый друг, военный доктор, офицер Эрнст Либерхау, почему-то не любил этих сильных и мудрых животных и всегда нервничал, стоило только ему забраться верхом на слона.

Энн так увлеклась изучением записей этого Джона, английского офицера времён королевы Виктории, что не заметила как уселась на пол подвала. Вдруг она почувствовала присутствие чужого в доме. Это были звуки. Постукивания, откуда-то сверху. Энни подумала, что это возможно Джордж, может он вернулся? Так рано?

Энни поднялась из подвала на первый этаж. Никого… Заглянула на кухню, потом в гостиную. Никого нету. Входная дверь заперта. Странные звуки повторились. Равномерные, тихие постукивания и шуршание, напоминающее отдалённо чей-то шёпот. Откуда-то сверху, со второго этажа. Энн взяла первое что ей попалось под руку: кочергу с кухни и стала подниматься на второй этаж. Звуки то усиливались, то стихали, но они определённо шли сверху. Поднявшись на второй этаж Энн определила, что звуки раздаются ещё выше, с чердака. Вход на чердак был в виде лесенки, причём опущенной вниз. Дверь в чердак была не заперта, вернее щеколда на двери вовсе отсутствовала, но судя по вырванным отверстиям с болтами, она была вырвана. Энни приоткрыла дверцу на чердак и заглянула внутрь. Звуки стихли. На чердаке было очень пыльно, стояли коробки, пара сундуков, доски и больше ничего. Никакого живого существа, кто может шептать или стучать. Энни пару минут вглядывалась в коробки, света из слухового окна было вполне достаточно, чтобы кого ни будь заметить. Но всё тщетно, никого. Шумно выдохнув, девушка спустилась в гостиную. У неё была заметная дрожи по телу, поэтому она выпила успокоительного и решила немного отвлечься, продолжив читать дневник.

Есть одно важное обстоятельство, которое нужно упомянуть. Мой отец ушел из жизни, когда мне было 16 лет. Смерть его была внезапной, необъяснимой и мучительной. Мама так и не смогла пережить это горе. Спустя полгода после его смерти ушла и она... Перед смертью отец подозвал меня, вложил мне что-то в руку и попросил беречь эту вещь как самое дорогое в жизни.

Вещь была странной. Стальной плоский треугольник напоминал необычный метательный кинжал. Однако его стороны были не заточены, а покрыты необычными зазубринами, как ножка ключа. Сверху ключ был украшен плоским опалом, обрамленном серебристыми вензелями. Отец не сказал, что это. Но я понял, что эта вещь была необычайно дорога для него. Я попросил одного мастера сделать небольшое кольцо на вензелях, продел в кольцо шнурок, и стал носить дар отца на груди как амулет. Я никогда не расставался с этой вещью, и в Индии мой амулет путешествовал вместе со мной.

Итак, мы направлялись в Мирут. Нам с Эрнстом пришлось «делить» одного слона на двоих. Дорога, а скорее, тропинка, по которой мы передвигались, была очень ухабистой, полной ям, камней и других препятствий. Спокойный шаг нашего слона был прерван маленькой неприятностью. На дорогу вылетела пчела и смело замаячила прямо перед глазами слона. Огромное животное испугалось, резко остановилось и попыталось отвернуться от назойливого насекомого. Нас затрясло, я не удержался и начал падать вниз.

Я видел, как слон в ужасе перебирает своими мощными, толстыми, как столбы ногами. Еще секунда — и я попаду под эти тумбы, буду раздавлен, уничтожен, по вине маленького насекомого... Я зажмурил глаза, не в силах принять такую глупую судьбу...

И вдруг мое падение прекратилось, а шею обожгла острая боль. Я открыл глаза и увидел, что завис на боку слона. Отцовский амулет во время моего падения умудрился вырваться из-под мундира, и именно за него меня успел схватить Либерхау. Эрнст держал амулет и в глубоком изумлении смотрел на него. Мне пришлось окликнуть его охрипшим от давления шнурка голосом. Эрни отвёл глаза от амулета и помог мне взобраться на слона обратно. Очевидно, он был шокирован произошедшим так же, как и я.

Шняка - открытая лодка для морского промысла рыбы. Громыха - так саамы называли ружья.

Было это в досельное время. Не так-то давно: на памяти наших прадедов. Ну, однако, не раньше. Жил в те годы в Иоканге нестарый еще лопин — Калина Степанович. Это его отец взял под себя пожню Степанова трава — вон, на том берегу виднеется! Там, против этой Степановой травы, на нашем берегу его вежа стояла. Там он семгу ловил, там у него был котелок, недавно купленный, там и жил он в своей вежушке. Очень хитрым мужиком уродился этот Калина. В те годы, в молодые годы Калины, царь брал лопарей на военную службу. Приехали за новобранцами, а Калина в лес подался. В другой раз приехали— тоже в нетях. В третий раз требуют, а Калины нет... Старостой тогда ходил Иван Игнатович Матрехин, умный был старик; он отписал в бумагах: «Умер Калина Степанович Титов».

Нету... Умер так умер — и стал жить Калина в мертвых.

Жили-пожили. И вот пришло такое время, что англичанка стала к нам похаживать. Никто их не звал, никто их знать не знал, а только они мимо нас на своих корабликах плавали, да и не одними суденышками, а многими. Где-то там постреливали, кого-то там пугали, а все больше около Поноя крутились; бывало, и в нашу губу захаживали. В Архангельске не стало пути — ни приезду, ни уезду. По такому случаю роздали нам, лопарям, на каждый погост по ящику ружей. Тяжелые это были гремяхи, нам не по росту. Ну, гремяхи они и есть гремяхи: грому много, толку мало. Однако против наших шомполок они стреляли очень хорошо. Нам нравилось забавляться с ними и стрелять из них.

Один раз зашел англичанский корабль к нам в губу за пресной водой. Высадились они у Степановой травы. Как узнали, что вода тут хорошая?

Старики наши про то проведали. Похватали гремяхи, побежали за горушку, что на нашем берегу, против Степановой травы, залегли и давай стрелять.

Стреляли и стреляли, так, больше шутки ради. А шутка-то получилась плохая: убили одного англичанина!

Ушли они, а вернулись на наш берег. Высадились не пустые, а с орудием. И пошли на приступ, пленовать наш Иокангский «город». Старики наши за пригорком притаились, готовят им угощение. Калина оказался упрям: не захотел он дом свой, и котелок свой, и семгу свою англичанам оставить. Посмотрел туда, посмотрел сюда: тут и дом, тут и рыба сваренная, и котелок с ухой ждет — бери ложку и хлебай! Жалко отдавать уху.

— Не дам мою семгу англичанкам отведать!

Отвернул он от котла проволочную ручку, чтоб не могли котелок унести, проволокой вокруг пояса обмотался, а сам спрятался за камень, что повыше вежи лежал, и начал палить по англичанам, только пули засвистели. Англичане строем идут, орудию тащат, впереди начальники идут. Пуговки на них сверкают, эполеты блестят. Идут и стреляют. И наши стреляют по ним. Англичане остановились и ахнули залпом. Наши побежали, а сами знай стреляют. И пошла у них перестрелка до обеда, на обе стороны. Старик Калина не убежал. Ругается и все боится: вот-вот англичане его вежу разнесут, его семгу съедят. Сидит за камнем Калина, постреливает, свою вежу бережет, свою семгу жалеет, а сам смекает: если англичане еще вперед пройдут, он окажется у них позади; тогда он в свою вежу вскочит и отстоит ее, не даст ее в обиду, отстреляется: он их видит, они его нет! Чья возьмет? Англичане мимо вежи прошли, не тронули, даже не заглянули в нее. А Калина между тем знай себе стреляет из своей вежи, свой котел бережет, свою семгу спасает. Палит он из своей гремяхи раз за разом, и оказался он совсем уже позади англичан. Англичане иокангских ребят и стариков-то наших пугнули, а сами дальше не пошли; изуродовали все семужные сети и тони разорили. Калинову вежу обошли, хотя она на пути стояла, однако в стороне, мимо прошли. Калина загордился: это он англичан прогнал. Это он Иокангу-город отстоял!

Мало времени прошло, стало слышно: царь требует

Калину к себе, хочет посмотреть, каков он есть, тот лопарь, который один Иокангу спас.

Требуют Калину из Колы — Калина не идет. Другой раз требуют — Калина в лес побежал. На третий раз царь дает приказ; изловить и предоставить во что бы то ни стало!

Словили Калину и в цепи заковали. А цепи не дёржат! Он-таки был немножко знаткой, просто сказать, хитрющий мужик. Опять Калина-убег. Еще сколько-то времени прошло, Калина поехал за дровами; дровишки привез, а сам говорит ребятам, что тут играли: «Детки! Когда шняка придет, скажите мне, скажите, когда шняку завидите!» А шняка-то уже в берег ткнулась! Эполеты светятся, духами по улице понесло — то молодой начальничек со шняки сходит, прямо к старосте идет. Так и так, говорит, за вашим Калиной приехал.А Калина тем временем на озере рыбу ловит.

Староста Иван Игнатович отвечает, что Калина умер, нету того Калины. «Да вы не извольте беспокоиться, будет вам Калина не хуже покойника.

Молодой начальник не верит, спор затеял. Иван Игнатович отвечает: «Ваше высокоблагородие! Он умер! Посмотрите в бумаги!» Ну, завели начальство на отведенную квартиру. А там дочка-красавица. Начальнику бумаги показывают: вот, поглядите, Калина умерши, он у нас в нетях значится.

А начальник в бумаги не смотрит, он девкой любуется, глаз не оторвет. Ему говорят: «У нас другой Калина есть, на того похожий. Вот, извольте посмотреть!

Куда там! Начальник от девушки глаз не отводит, сахаром угощает, ничего не слышит и не видит. На-силу-насилу усадили начальника в шняку, брагой напоили и в путь отправили. Другой Калина его до самой Колы вез.

Вот,— говаривал Иван Игнатович настоящему Калине,— умный поп тебя крестил! А ты от своего счастья убег».

Этот случай произошел в одном из сел Челябинской области и записан Зиновьевым Валерием Петровичем. Село было у озера. И часть домов стояли прямо на берегу. Стали местные замечать, как по вечерам на камень выходила из воды якобы женщина, садилась на него и начинала расчесывать волосы. При оклике прыгала с камня в воду, а на следующий день все повторялось. И вот однажды решили ее подкараулить и подстрелить. Стреляли прям с крыльца. Выстрелили и она упала в воду. Подбежали к камню, а на нем золотой гребень. Кто-то даже сказал ,а че его не взять , если он золотой? - А его возьмешь, она ночью придет, задавит! Взяли этот гребень и в омут за ней же бросили в воду. И с тех пор она больше уже из воды не вылазила. Кто говорил, что русалка, кто чертовка...

Эту историю прислали мне на почту. Мой дед рассказывал. Пошли они как-то в поле, косить сено. А через то поле протока шла, и вот косят они сено с мужиками, слышат с протоки смех девичий, и такой звонкий громкий, прям очень хорошо им слышно этот смех. И вот мой дед говорит, пойду ребята посмотрю, кто там. И пошел на смех этот. Пробрался через осоку к берегу, никого нет, а смех откуда-то из камышей доносится, ну и полез он в эти камыши. Пролез через камыш, опять никого, и тут из воды высовывается девушка, прям перед ним, голова ее из воды появляется, он к ней нагнулся, и она его руками так схватила и к себе тянет. Говорит -Иди ко мне. И тянет все сильней, дед мой еле на ногах устоял. Обложил ее трехэтажным, говорит, таким матом, она руки и отпустила. Бульк в воду и скрылась… Он вылез из воды ни живой ни мертвый, рассказал мужикам, те, конечно, посмеялись, ну и сказали ему, что это он кикимору встретил -бывшая Любка, утопленница, потопла лет двадцать назад в этой протоке. Болел мой дед после этого случая долго.

Не думаю, что это случалось с кем-то еще... Мне было лет 6. Я очень боялся темноты. Попросил отца посидеть рядом пока я засну. Он читал книгу под светом настольной лампы. Я уснул и не помню сколько прошло времени, но сквозь сон почувствовал как мне кто-то заботливо поправляет одеяло и любя поглаживает по спине. Я просыпаюсь, думая что отец еще не лёг и что прошло минут 15 как я уснул. К моему удивлению свет был погашен и отца рядом видимо уже давно не было. На больших часах стрелки показывали уже часа три ночи. Я огляделся. но никого не увидел. Такие вот дела. Ничего подобного больше со мной не происходило пока.

Эта история произошла, в тамбовской губернии накануне первой мировой войны, жил в одном селе отшельник кто он и откуда никто не знал, ни с кем он не дружил и не общался. И вот как-то летом на сенокос взяла одна семья с собой в поле ребёночка, так как дома не с кем было его оставить, и тут вышел на них медведь схватил зубами люльку с ребенком и уже хотел скрыться, но один из мужиков вовремя оказавшийся рядом отсек ему косой лапу, люльку медведь выронил и отступил в лес. И вот вечером решили мужики сварить и съесть эту медвежью лапу. Вдруг слышат на дворе возня какая-то кто -то ворота ломает и рычит, испугались мужики, похватали топоры и ножи, а рев все ближе. И видят в окошке медведя подранка того, что утром прогнали, стоит медведь у избы и ревёт человеческим голосом: «Чую лапу мою кто то варит, а ну отдавайте ее назад, а то расшибу все тут и вас заодно». Выкинули ему мужики лапу, схватил ее медведь и похромал проч. А отшельника на хуторе потом схоронили, умер от за гноения ноги. Вот совпадение...

Вы когда ни будь видели домового? Или может знаете способ как его увидеть?

В книге Зиновьева Мифологические рассказы русского населения восточной Сибири я нашел описание необычного обряда.

Необходимо взять чистую расческу и бросить её в ведро с водой. Через три дня на расческе будет волос с домового. Затем нужно взять этот волос и ночью в темноте его потереть, и домовой должен появиться.

В рассказе, где был описан этот обряд получилось его увидеть на вторую ночь. Если это видео увидит блогер под ником Конор, я думаю он не испугается и сможет проверить как это работает на самом деле. Ну а вы видели домовых своими глазами?  Пишите в комментариях!