Питер превращается...
Фоткал 8 лет назад на тапок. С-Пб, Ю-Западная ТЭЦ, вид из дома по ул.М.Казакова, д68, к1, с 13го этажа.
Фоткал 8 лет назад на тапок. С-Пб, Ю-Западная ТЭЦ, вид из дома по ул.М.Казакова, д68, к1, с 13го этажа.
Данная статья относится к Категории ⚙ Системный анализ
Хосе Ортега-и-Гассет — испанский философ и публицист. В 1930 году написал одно из его самых известных произведений: Восстание масс / La rebelion de las Masas
«Умирает знаменитый человек. У его постели жена. Врач считает пульс умирающего. В глубине комнаты два его друга – газетчик, которого к этому смертному ложу привёл долг службы, и художник, который оказался здесь случайно. Супруга, врач, газетчик и художник присутствуют при одном и том же событии. Однако это, одно и то же событие, – агония человека – для каждого из этих людей видится со своей точки зрения. И эти точки зрения столь различны, что едва ли у них есть что-нибудь общее. Разница между тем, как воспринимает происходящее убитая горем женщина и художник, бесстрастно наблюдающий эту сцену, такова, что они, можно сказать, присутствуют при двух совершенно различных событиях.
Выходит, стало быть, что одна и та же реальность, рассматриваемая с разных точек зрения, расщепляется на множество отличных друг от друга реальностей.
И приходится задаваться вопросом: какая же из этих многочисленных реальностей истинная, подлинная? Любое наше суждение будет произвольным. Наше предпочтение той или другой реальности может основываться только на личном вкусе. Все эти реальности равноценны, каждая из них подлинна с соответствующей точки зрения. Единственное, что мы можем сделать, – это классифицировать точки зрения и выбрать среди них ту, которая покажется нам более достоверной или более близкой. Так мы придём к пониманию, хотя и не сулящему нам абсолютной истины, но, по крайней мере, практически удобному, упорядочивающему действительность.
Наиболее верное средство разграничить точки зрения четырёх лиц, присутствующих при сцене смерти, – это сопоставить их по одному признаку, а именно рассмотреть ту духовную дистанцию, которая отделяет каждого из присутствующих от единого для всех события, т.е. агонии больного. Для жены умирающего эта дистанция минимальна, её почти не существует. Печальное событие так терзает её сердце, так захватывает её существо, что она сливается с этим событием: образно говоря, жена включается в сцену, становясь частью её. Чтобы увидеть событие в качестве созерцаемого объекта, необходимо отдалиться от него. Нужно, чтобы оно перестало задевать нас за живое. Жена не присутствует при этой сцене как свидетель, поскольку находится внутри неё; она не созерцает её, но живёт в ней.
Врач отстоит уже несколько дальше. Для него это – профессиональный случай. Он не переживает ситуацию с той мучительной и ослепляющей скорбью, которая переполняет душу несчастной женщины. Однако профессия обязывает его со всей серьёзностью отнестись к тому, что происходит; он несёт определённую ответственность, и, быть может, на карту поставлен его престиж.
Поэтому, хотя и менее бескорыстно и интимно, нежели женщина, он тоже принимает участие в происходящем, и сцена захватывает его, втягивает в своё драматическое содержание, затрагивая если не его сердце, то профессиональную сторону его личности. Он тоже переживает это печальное событие, хотя переживания его исходят не из самого сердца, а из периферии чувств, связанных с профессионализмом.
Встав теперь на точку зрения репортёра, мы замечаем, что весьма удалились от скорбной ситуации. Мы отошли от неё настолько, что наши чувства потеряли с нею всякий контакт. Газетчик присутствует здесь, как и доктор, по долгу службы, а не в силу непосредственного и гуманного побуждения. Но если профессия врача обязывает его вмешиваться в происходящее, профессия газетчика совершенно определённо предписывает ему не вмешаться: репортёр должен ограничиться наблюдением. Происходящее является для него, собственно говоря, просто сценой, отвлечённым зрелищем, которое он потом опишет на страницах своей газеты. Его чувства не участвуют в том, что происходит, дух его не занят событием, находится вне его; он не живёт происходящим, но созерцает его. Однако созерцает, озабоченный тем, как рассказать обо всём этом читателю. Он хотел бы заинтересовать, взволновать их и. по возможности, добиться того, чтобы подписчики зарыдали, как бы на минуту став родственниками умирающего. Ещё в школе он узнал рецепт Горация: «Si vis me flere, dolendum est primum ipsi tibi» («И если слезы моей хочешь добиться, должен сам горевать неподдельно», Гораций, Искусство поэзии – Прим. И.Л. Викентьева).
Послушный Горацию, газетчик пытается вызвать в своей душе сообразную случаю скорбь, чтобы потом пропитать ею своё сочинение. Таким образом, хотя он и не «живёт» сценой, но «прикидывается» живущим ею.
Наконец, у художника, безучастного ко всему, одна забота – заглянуть «за кулисы». То, что здесь происходит, не затрагивая его; он, как говорится, где-то за сотни миль. Его позиция чисто созерцательная, и, мало того, можно сказать, что происходящего он не созерцает во всей его полноте; печальный внутренний смысл события остается за пределами его восприятия. Он уделяет внимание только внешнему – свету и тени, хроматическим нюансам. В лице художника мы имеем максимальную удалённость от события и минимальное участие в нём чувств. Неизбежная пространность данного анализа оправдана, если в результате нам удастся с определённой ясностью установить шкалу духовных дистанций между реальностью и нами. В этой шкале степень близости к нам того или иного события соответствует степени затронутости наших чувств этим событием, степень же нашей от него отдалённости, напротив, указывает на степень нашей независимости от реального события; утверждая эту нашу свободу, мы объективируем реальность, превращая её в предмет чистого созерцания. Находясь в одной из крайних точек этой шкалы, мы имеем дело с определёнными явлениями действительного мира – с людьми, вещами, ситуациями, они суть «живая» реальность; наоборот, находясь в другой, мы получаем возможность воспринимать всё как «созерцаемую» реальность.
Дойдя до этого момента, мы должны сделать одно важное для эстетики замечание, без которого нелегко проникнуть в суть искусства – как нового, так и старого. Среди разнообразных аспектов реальности, соответствующих различным точкам зрения, существует один, из которого проистекают все остальные и который во всех остальных предполагается. Это аспект «живой» реальности. Если бы не было никого, кто по-настоящему, обезумев от горя, переживал агонию умирающего, если на худой конец ею бы не был озабочен даже врач, читатели не восприняли бы патетических жестов газетчика, описавшего событие, или картины, на которой художник изобразил лежащего в постели человека, окружённого скорбными фигурами, – событие это осталось бы им непонятно.
То же самое можно сказать о любом другом объекте, будь то человек или вещь. Изначальная форма яблока – та, которой яблоко обладает в момент, когда мы намереваемся его съесть. Во всех остальных формах, которые оно может принять (например в той, какую ему придал художник 1600 г. скомбинировавший его с орнаментом в стиле барокко, либо в той, какую мы видим в натюрморте Сезанна, или в простой метафоре, где оно сравнивается с девичьей щёчкой), везде сохраняется, в большей или меньшей степени, этот первоначальный образ. Живопись, поэзия, лишённые «живых» форм, были бы невразумительны, т.е. обратились бы в ничто, как ничего не могла бы передать речь, где каждое слово было бы лишено своего обычного смысла.
Это означает, что в шкале реальностей своеобразное первенство отводится «живой» реальности, которая обязывает нас оценить её как «ту самую» реальность по преимуществу. Вместо «живой» реальности можно говорить о «человеческой» реальности. Художник, который бесстрастно наблюдает сцену смерти, выглядит «бесчеловечным». Поэтому скажем, что «человеческая» точка зрения – это та, стоя на которой мы «переживаем» ситуации, людей или предметы. И очевидно, «человеческими», гуманизированными окажутся любые реальности – женщина, пейзаж, судьба, – когда они предстанут в перспективе, в которой они обыкновенно «переживаются».
Вот пример, все значения которого читатель уяснит позже. Помимо вещей мир состоит ещё из наших идей. Мы употребляем их «по-человечески», когда при их посредстве мыслим о предметах; скажем, думая о Наполеоне, мы, само собой, имеем в виду великого человека, носящего это имя, и только. Напротив, психолог-теоретик, становясь на точку зрения неестественную, «бесчеловечную», мысленно отвлекается, отворачивается от Наполеона и, вглядываясь в свой внутренний мир, стремится проанализировать имеющуюся у него идею Наполеона как таковую. Речь идёт, стало быть, о направлении зрения, противоположном тому, которому мы стихийно следуем в повседневной жизни. Идея здесь, вместо того чтобы быть инструментом, с помощью которого мы мыслим вещи, сама превращается в предмет и цель нашего мышления».
Хосе Ортега-и-Гассет, Дегуманизация искусства, в Сб.: Самосознание европейской культуры ХХ века: мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе / Сост.: Р.А. Гальцева, М. «Политиздат», 1991 г. с. 237-240.
Фрагмент текста цитируется согласно ГК РФ, Статья 1274. Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Инструкция по сравнению текстов на портале VIKENT. RU
Методологический монизм – типовая научная ошибка по С.Н. Соколову
Приём «изменение точки зрения» при создании научных моделей по А.А. Богданову
Приверженность к одной модели / теме — 6 материалов по теме
см. термин Контексты в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист из 9-ти видео: ТЕХНОЛОГИИ БУДУЩЕГО
Воскресным вечером 12 февраля 2023 в 19:59 (мск) на ютуб-канале VIKENT. RU пройдёт онлайн-лекция № 303:
Хосе Ортега-и-Гассет — испанский философ и публицист. В 1930 году философ написал одно из самых известных произведений: Восстание масс / La rebelion de las Masas / Medium & На фоне — Photo by Petri Heiskanen on Unsplash
Изображение от starline на Freepik
Изображение от vectorpouch на Freepik
Ну вот не может человек просто так взять и прожить в мире неопределённости хотя бы пару дней. Мозгу все происходящее надо разложить по полочкам, примерно взвесить, и после этого поступка, якобы обрести контроль над хаосом вокруг. Пусть даже и мнимый. Типа — я могу это измерить, значит, и изменить смогу. Наверное. Скорее всего. Короче, в конце XX века Рональд А. Говард — профессор Стэнфордского университета на кафедре инженерно-экономических систем задумался об измерении вероятностей для анализа решений. И не просто каких-то там банальных и скучных. А различных рискованных и внезапным. Короче, помните знаменитое «Шанс один на миллион выпадает в девяти случаях из десяти»? Вот, это примерно оно самое и есть. Вероятность смерти составляющая 1/1 000 000. В концепции Говарда — мы способны совершить миллион каких-то действий и гарантированно умереть где-то в процессе. Может, на сотом, или на 238434, а скорее всего, на 999999-м. Если что, вероятность срабатывания этого шанса — как выбросить монету орлом 20 раз подряд. Не очень велика. Ну и да... само название отражает эту характеристику — в общем, микроморт. Вес любого действия с позиции смертельной опасности для человека.
Привет, я микроморт, милая, маленькая, антропоморфная репрезентация шанса твоей смерти «один-на-миллон». Я думал, добавить немного веселья, но у меня вместо нормальной головы — череп, поэтому... пофиг.
И тут можно спросить: «Рональд А. Говард, почему и главное, зачем?». Ведь у нас уже есть шансы и прочий тервер с процентами. Но, давайте признаёмся — мало кто из людей понимает, как всё это работает. Я и не раз уже писал о чём-то подобном. Скажи кому-нибудь: у тебя будет 58.342% шанс умереть в процессе и он такой — ну ведь не 100%? Значит, ок. Поэтому для подобных случаев нужно что-то более наглядное и понятное. И вот оно появилось. Как этот вес вообще высчитывается? Ну, возьмём самое простое. Берём абстрактного человека и учтём его продолжительность жизни по всему миру, благо статистика присутствует. Получается примерно 72 лет, то есть смерть будет гарантированно приходиться на 26 280 прожитых дней. Микроморт — это шанс 1 на миллион. И значит, разделив 1 000 000 на это количество дней, мы получим, что один человек каждый свой день заработает 38 микромортов, или 1.59 в час. Но, у мужчин в России немного другая продолжительность жизни — 66 лет. И для него все те же шестьдесят минут уже будут стоить 1.7 микроморта. А у женщины — 1.5. В общем, быть мужиком в России явно невыгодно с точки зрения выживания. Вот вам такая базовая стоимость, которую теперь можно сравнить с другими значениями. Но и не только.
Опасность умереть от землетрясения. Карта в микромортах.
Давайте представим, что мы играем в русскую рулетку, но револьвер с барабаном на 1 миллион камер (проверим вашу фантазию). И каждый микроморт — это один патрон. Теперь раз в период вы можете нажать курок, после чего барабан «опустошают», чтобы зарядить вновь в начале следующего периода. Например, вы можете нажать курок в конце каждого часа, когда там будет 1.6 патрона. Или в полночь — когда там будет 38 пуль. И вот в этот момент, происходит выстрел — ваша смерть или жизнь. Но просто прожитый день — скучно. Ведь мы можем заполнять барабан с помощью наших действий в течение этого «расчётного периода». Давайте ещё пофантазируем: допустим, у нас активность, которая имеет шанс на смерть в 1 случае из 100000. То есть берём миллион тестовых чучелов и заставляем их совершать это действие. После его выполнения у нас на руках будет примерно 10 трупов (и неважно отчего они там погибли). И вот вам «стоимость» — 10 микромортов на это занятие. А, следовательно, по смертности его можно сравнить, например, с пешей прогулкой на 270 километров (смертью от любого несчастного случая в процессе). Это как раз подсчитанные 10 микромортов — из миллиона людей, которые вышли из дома, чтобы пройтись, примерно 10 погибают в процессе по статистике.
Ну или можно вот такие графики рисовать.
Ещё для порядка подчеркну важное — это среднее значение, основанное на аппроксимации имеющихся данных. Но это тоже пули в наш барабан. Например, 1 дополнительная пуля — это: выпить 0.5 литра вина, выкурить 1.5 сигареты, проехать 9 километров на мотоцикле. В общем, понятно, что в этом случае для смерти без разницы: выпили вы поллитра или прокатились с ветерком на железном коне. Но если ваша норма — 5 литров в сутки, то добавьте 10 пуль к тем 38 в барабане в конце дня. Так что страховикам нужно просто собрать ваш анамнез по жизни: курим 10 сигарет, пьём по литру пива, катаемся на мотоцикле 100 километров и всё это в один день — вот у тебя шансы на смерть выше, чем у человека со здоровыми привычками из твоей же категории. И надо подумать — стоит ли страховать жизнь такому человеку. Хотите взойти на Эверест — 37 тысяч «пулек» за подъём в барабан. Один широк героином — 30 зарядов (это просто вероятность того, что в процессе укола вы умрёте). Банально встать с постели в 90 лет — 464 микроморта. Первый день после рождения — целых 430. Встретить кенгуру — 0.1. Сесть на стул — 1.3 (сядьте на стул 769231 раз подряд и вам не жить). Высадиться на Луну — 0. Поездка на поезде принесёт 1 пулю на 9700 км. Самолёт — на 1600 км. Просто узнаём, сколько смертей было в процессе совершения действий, и подгоняем к миллиону (никто не умер от посадки на Луну, а вот дорога до вершины Эвереста засыпана трупами).
Большая и красивая картинка о всяких действиях.
Для кого это нужно? Естественно, для таких страшных людей, как статистики и страховщики. Выяснить, стоит ли выдавать что-то подобное любителю скайдайвинга и пробежек по утрам? А как насчёт девяностолетнего старика, который двадцать раз встаёт с кровати за день. Кому из них такая услуга будет стоить дороже? Можно даже сравнивать совершенно разные виды деятельности. Например, выяснить опасность ручного мытья посуды в сравнении с владельцами посудомоечных машин. Или определить, что опаснее для человека — провести один день в Москве, или съесть пять килограмм бананов. Берём, поднимаем статистику за различные периоды, проводим расчёты и получаем те самые наглядные микроморты, которыми можно тыкать в лицо предпочитающих добираться через полстраны на машине (1 за 370 километров), а не на самолёте (1 за 1600).
И смерть наблюдает.
Но здесь возникает закономерный вопрос: так, всё это хорошо, но мы сейчас говорим про внезапную смерть во время совершения всякой привычной нам фигни. Но ведь у нас ещё есть хронический шанс смерти. Вроде курения. Понятно, что каждая выкуренная сигарета увеличивает вероятность умереть через неделю, а не просто вот сейчас. Микроморт на внезапную смерть это хорошо, но как насчёт высчитать, долгосрочное влияние этой сигареты? И не поверите, но есть Микрожизнь. Лотерея, в которой вряд ли вы захотите выиграть. И если интересно — о ней я чуть позже расскажу.
Дополнительная информация по теме:
1. Небольшой список активностей с «расценками»
2. Статья с примерным разбором концепции
3. Статья в Forbes
4. Статья на Math.org
5. Книга Decision Science and Technology
6. Книга Basic Discrete Mathematics: Logic, Set Theory, And Probability
7. Естественно, баяны.
— Самая зловещая единица измерения
Филологи уверены, что в поговорке про сорокапятилетнюю «бабу» русский фольклор отразил не только особенности женского поведения в зрелом возрасте, но и особенности русской природы, феномен короткого бабьего лета, которое наступает после первых заморозков.
В это короткое время тепла могут снова начать цвести осенние цветы, и даже самые кислые и терпкие ягоды после первых морозов становятся необыкновенно сладкими и сочными.
Откуда появилось название «бабье лето», неизвестно, возможно, в это время деревенские женщины на короткое время освобождались от тяжелого крестьянского труда, поскольку полевые заботы уже заканчивались, домашние заготовки, которые была обязана сделать каждая рачительная хозяйка – тоже, а другие хлопоты еще не начинались. Время отдыха было коротким, и после наступления холодов хозяйки начинали прясть и ткать, шили новую одежду.
Однако в старину люди были наблюдательны, и поговорку про то, что зрелая, сорокапятилетняя женщина «снова ягодка» (очевидно, та самая, сладкая, чуть подмороженная), придумали не зря.
Женщина на Руси замуж выходила рано — в 15–16 лет, а к 45 годам она уже имела вполне взрослых детей, которые жили самостоятельно да еще и помогали матери; имела уважение в собственной семье и у соседей; а также была при ней и любовь мужа — ведь состариться она еще не успевала. А значит, в жизни женщины наступал короткий период «бабьего лета» – время спокойствия, отсутствия тяжелых хлопот и забот, время, которое можно было посвятить себе, своему здоровью и своим чувствам.
Однако не только внешние факторы заставляют женщину в этом возрасте становиться «ягодкой». Американские психологи из Техасского университета Дэвид Басс, Хайме Конфер, Кэри Гэтц и Джудит Истон решили изучить этот вопрос и опубликовывали результаты своих исследований в научном журнале Personality and Individual Differences.
Согласно выводам американцев, женщины бальзаковского возраста действительно живут более активной личной жизнью, чем те дамы, которым еще нет тридцати.
Образ распущенной студентки, готовой к приключениям, оказался придуманным голливудским стереотипом, который совершенно не соответствует действительности: в молодом возрасте женщины испытывают страх перед личными отношениями: их сдерживает боязнь беременности, инфекционных болезней, опасения быть обманутой и подсознательная ответственность перед своими еще не рожденными детьми.
А вот зрелых женщин испугать такими вещами трудно – они уже знают, чего стоят, состоялись на работе и более уверены в себе, а потому живут более насыщенной половой жизнью, причем, как одинокие, так и замужние. И если мужчина к этому возрасту уже растратил свои силы, то из-за разности темпераментов могут происходить трагедии и разводы, которые переживают в этом возрасте некоторые супружеские пары.
Играет свою роль в организме зрелых дам некоторое понижение уровня женских гормонов и увеличение уровня мужских, что оказывает влияние на поведение: забеременеть в этом возрасте труднее, и женщина, подсознательно стремясь наверстать уходящее, начинает испытывать больший сексуальный аппетит, нежели ранее: замужняя становится более требовательна к мужу, а одинокая легче идет на знакомства, чаще и легче меняет партнеров.
Российские психологи считают, что физиология объясняет не все. Главным фактором становится смена ценностей и переосмысление жизни. Проведенные российским психологом Натальей Леонтьевной Сомовой исследования особенностей переживания кризиса среднего возраста у мужчин и женщин выявили, что женщины в возрасте 40–45 лет на 20% чаще, чем мужчины, испытывают беспокойство, думая о своем будущем (86% против 66%), 73% жалеют о том, что чего-то не достигли в жизни (у мужчин об упущенных возможностях жалеют лишь 38%).
Страх перед будущей старостью и дряхлостью испытывают только 29% мужчин, в то время как среди женщин этот вопрос мучает 60% опрошенных. 80% женщин понимают, что стали более ранимы и беззащитны перед окружающим миром, и почти 70% испытывают эмоциональный дискомфорт, в то время, как среди мужчин подобные чувства переживают лишь 23% и 38% соответственно
Больше половины женщин в это время понимают, что, возможно, ошиблись в выборе жизненного пути, и почти все (96%) ощущают, что сделано еще далеко не все (у мужчин о выборе пути жалеют только 19%, и еще 57% считают, что многое еще не сделано).
Существуют и специфические женские переживания: 80% дам озабочены старением внешности, почти половина из них не удовлетворены карьерой, при этом больше 70% искренне думают, что еще многого могут добиться, 60% готовы кардинально поменять жизнь и начинают совершать необдуманные поступки, а 40% даже готовы начать новую карьеру с нуля.
Сомова делает вывод, что женщины бальзаковского возраста более открыты для нового, чем их сверстники-мужчины, но довольно уязвимы, очень чувствительны, склонны к самоедству. При этом они честны сами с собой, а главным для них становится сфера личной жизни и новые знания: любовь, близость с мужем или новые отношения, путешествия, расширение кругозора, чтение, посещение спектаклей и выставок, а то и появление новых творческих хобби.
Чтобы легче пережить этот период, надо понимать и осознавать, что происходит с самой женщиной и с ее семейной жизнью, необходимо перестать сравнивать себя с молоденькими девушками и ни в коем случае не тянуться к ним – этот поезд уже ушел.
Стоит помнить, что у женщин в 45 есть свои преимущества – опыт, ум, мудрость, знания и навыки. Социальная программа уже выполнена: дети взрослые, и женщина вступает в тот период жизни, когда она вольна выбирать – посвятить ли себя личной жизни, попробовать ли начать новое дело или постараться совместить одно и другое.
1. Я понял, что лучшее время для уборки прямо перед тем, как нам надо куда-то идти. Наверное, чтобы воры, если они к нам заберутся, не подумали, что мы неряхи.
2. Весь наш жизненный график теперь вращается вокруг мытья ее головы.
3. Похоже, что у женщин раза в три больше мелких проблем со здоровьем, чем у нас. У моей то голова болит, то в груди что-то давит, то коленки скрипят, то ей кажется, что она толстая. У меня смены по 12 часов. Максимум, у меня могут немного болеть спина и ноги.
4. Теперь я понимаю, почему в магазинах так много места отводится всяким кремам, лосьонам, мылу, шампуню, пластырям, медикаментам, средствам по уходу за волосами. И еще я понимаю, почему существует целая индустрия, выпускающая емкости, в которых все это можно хранить. А еще я узнал, что постельное белье нужно менять раз в неделю.
5. Я раньше думал, что у красоток очень активная жизнь, и их постоянно кто-нибудь зовет на свидание. В реальности большинство из них скучает и мечтает найти себе друзей или подруг. А после работы они идут домой и тупо смотрят что-нибудь по телевизору.
6. Когда они сильно переживают, то запивают стресс винишком. Ну, или мне только такие попадались.
7. Сесть на кровать в джинсах — равносильно высыпать на кровать весь мусор из пакета.
8. Временной интервал между «я не голодная» и «я хочу жрать» может составлять меньше минуты.
9. Оказывается, можно неправильно поставить молоко в холодильник. И еще. Если ей не спится, то и мне нельзя спать. Я всегда должен ложиться и вставать вместе с ней. Если я ложусь раньше, она меня будит. Если я хочу ночью зарубиться с кем-нибудь в игру, она злится.
10. Даже не подозревал, что они не любят носить лифчики.
11. Если жена просит купить шампунь или что-то в этом роде, я теперь требую фотографию. Мне нужно знать полное название товара, цвет бутылочки, ее объем, форму и фото в руке для понимания размеров. А мой приятель, когда его жена просит тоже что-то из косметики, просто фотографирует всю магазинную полку, а она потом говорит, где стоит та самая бутылочка.
12. Да сколько же у них шмоток! После свадьбы мы стали жить у меня, так жена привезла свой гардероб. Только одних джинсов было 24, я специально пересчитал. А через неделю она говорит, что ей нечего надеть, и она присмотрела в магазине прикольные джинсики. Пойдем, купим?
13. Волосы. Они повсюду. Это все равно что жить со стаей Чубакк. Ее волосы были даже в моей мастерской, хотя она туда не заходила. Я не понимаю, как можно так линять и не быть лысой. Мы не живем вместе уже полтора года, но я все равно при уборке иногда нахожу ее волосы.
14. Они любят переставлять мебель. Говорят, что это помогает им со стрессом. Моя что-то перемещает по дому минимум раз в месяц.
15. Я усвоил, что у каждого должна быть минимум одна своя комната. И это совсем не обязательно — каждое утро просыпаться вместе.
16. Ты везунчик, если ночью тебе достается хотя бы четверть площади кровати и 10% одеяла.
17. Они не умеют тупо сидеть на месте, им постоянно нужно что-то делать. Как расслабляюсь я? Просто сижу и отдыхаю, или лежу на диване и листаю каналы телевизора. А она? Делает маску, потом идет перебирать полку со специями, одновременно дожидаясь окончания стирки, чтобы можно было погладить белье. Я смотрю на нее и устаю от одного взгляда. Впрочем, приятель говорит, что все зависит от человека. Есть девушки, ленивые, что жуть, и парни, у которых шило в известном месте.
18. Даже самые миниатюрные девушки могут топать, как лошади. Я одно время жил в одном доме с другом и его девушкой. Она так ходила по дому, будто у нее на ногах шлакоблоки.
19. Мне быстро пришлось усвоить принцип, что ее вещи — это ее вещи, а мои вещи — это наши вещи.
© realhistorys
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Мне кажется, пора снимать другие фильмы про врачей.
Все насмотрелись про героических докторов, которые на дороге расстилают клееночку, достают из багажника полную раскладку оперстола и, Йезус-мария-иосиф, умирающий своими ножками идет дарить цветы врачу.
Пора делать новое кино.
Где вся эта шняга с должностями, сертификатами, очередями на исследования и необходимостью продлевать инвалидность по диабету. Или безногому.
Вторая серия – про закупки, про льготные списки.
Третья – про кипы бумаг.
Можно еще как-нибудь на художественную канву нанести все это типа роман какой-нить между сотрудниками и исчезновение главного врача (редкого мудака по сюжету).
Массовка еще должна быть – ожиревшие кадровички, лживая бухгалтерия, бездельники по АХЧ и начмед, забывшего показания-противопоказания.
Но чтоб все художественно.
Актеров хороших позвать...
(с) Злой Медик