Глава 20. Мечты исполняются
Девятый день пути стал днём полноценного отдыха. Утром, по обычаю в 5 утра, я заступила на вахту. Океан был спокойный. Ещё среди ночи ветер совсем кончился, пришлось включить двигатель, так что можно было расслабиться после двух напряжённых дней. Я приготовила суп на обед, потом блины на завтрак, порадовала тем самым детей. А то последние дни было не до готовки еды, питались лапшой, кашей и пюре быстрого приготовления – только разбавь кипятком и всё готово. Но при сильной качке и есть-то не очень хотелось.
В начале дня длинная высокая волна ещё оставалась, а поверхность воды была гладкой. Наш Алетес быстро плыл по большим синим холмам. Я сидела на носу, и брызги то и дело мочили мне ноги. Пару раз окатило до самой палубы. Водичка тёплая. Ко мне присоединились дети. Кузю очень веселило, когда брызги долетали до его ног.
В 7 утра навигатор стал показывать не четыре цифры в гра- фе – расстояние до конечной точки – а три. Это значит, что нам осталось пройти меньше 1000 миль до Азорских островов, что не могло не радовать. Медленно, но верно мы приближались к цели.
Днём Кузя лёг спать в кормовой каюте, а мы сидели в кокпите, разговаривали о возможных профессиях Вани и Маши.
– Ваня, ты вообще представляешь, что такое мир кино, богемы и шоу-бизнеса? – горячился Лёша, пытаясь доказать нашему старшему сыну, что его идея стать режиссёром изначально провальная.
– Ты, конечно, можешь даже поступить, отучиться, получить диплом режиссёра. Но потом кто тебе даст снимать? Откуда ты возьмёшь финансирование? – поддерживала я мужа. – Там случайных людей не бывает. Нужны связи, деньги. А у тебя ни того, ни другого. Это только в телевизоре показывают, какие режиссёры знаменитые и богатые. Потому что в телевизоре не показывают тех, кто не смог пробиться сквозь этих знаменитых и не достиг особых высот в профессии, кто прозябает, снимая ширпотреб – рекламу или какой-нибудь дрянной сериал. Мне кажется, что ты не об этом мечтаешь.
– Предыдущая идея быть программистом мне больше нравилась, – высказал своё мнение отец. – И не потому что я сам программист. Просто по совокупности факторов: тебе всегда нравилась математика и информатика, ты любишь решать сложные задачи, у тебя получается, в конце концов.
– Ну, или 3D моделирование. Ты же этим года четыре занимался, добился хороших результатов, и работы такой немерено. Раз уж тебе хочется удариться в творчество, – добавила я.
– А в программировании, между прочим, творчества хоть отбавляй. Может, не такого явного, – заметил Лёша.
– Вань, ты же ещё космические ракеты хотел строить, – вставила свои «пять копеек» Машка.
– Уже не хочу, – буркнул ей в ответ брат. – Да и вообще я ещё не определился. Про режиссёра я просто сказал, что мне это нравится, было бы интересно. И программирование мне тоже нравится.
– Ох, и тяжело с увлекающимися натурами, – вздохнула я.
– Так ты определяйся поскорее, ты к красивым или умным, – смеялся Лёша, – а то так и порваться можно.
Вдруг я краем глаза заметила какое-то движение вдалеке.
– Дельфины! – радостно воскликнула я. – Наконец-то!
В переходе до Бермуд Лёша и дети видели, как дельфины проплывали мимо, я – нет. Каждый день я надеялась, что приплывут к нам, даже иногда, сидя на носу лодки, кричала вдаль: «Дельфиииины! Где же вы? Плывите сюда!» И вот, наконец-то, они появились. Два любопытных дельфина приблизились к нашей яхте, но быстро вернулись обратно. Видимо, там была рыба, потому что птицы тоже кружили над тем местом.
– Ну, и куда вы уплыли? – расстраивалась я.
Но через полчаса дельфины опять появились рядом с нашей лодкой и проплыли вперёд. Я и Маша вскочили и побежали на нос, чтобы посмотреть, не прыгают ли они перед нашей яхтой. Внизу никого не было, но мы увидели, как слева от лодки несколько дельфинов плыли в нашу сторону.
– Ну, ну, давайте к нам, не проплывайте мимо, – просила Маша.
Дельфины, будто услышав Машину просьбу, стремительно приблизились к «Алетесу» и стали плыть прямо перед носом, весело выпрыгивая и словно показывая нам дорогу.
– Какие вы классные! – визжала я от восторга. – Сколько их, четыре?
– Вон ещё плывут, – сказал Ваня. Они с Лёшей тоже уже подошли к нам.
– Пять, ой и маленький ещё с ними!
– Где маленький? – спросила Маша.
– Вон-вон, – показывала я рукой, – ой, шустрый такой!
Детёныш отделился от стаи и, не выныривая наружу, перпендикулярно нашему движению помчался куда-то в сторону.
– От него на глубине круглый след остаётся! – удивлялся Ваня.
– Хорошие вы мои! – умилялась Маша.
Мы с восторгом смотрели, как пять дельфинов резвятся перед носом «Алетеса». Это была моя давняя мечта – вот так увидеть вживую, как стая дельфинов плывёт перед лодкой. В фильмах меня всегда завораживал этот момент. И действительно, мы не могли оторваться от этих прекрасных морских животных, смеялись и разговаривали с ними. А они всё прыгали и прыгали у нас перед носом. Вода была такая прозрачная и спокойная, что дельфинов было прекрасно видно. Их серые мокрые спины блестели под лучами солнца, они тыкались мордочками и менялись друг с дружкой местами, как будто игрались в известную только им игру. «Эх, а Кузька спит», – проносилось у меня иногда в голове, но я не могла покинуть свой пост наблюдения, да и жалко было будить сына, который только недавно уснул.
Вдруг Ваня засвистел, желая пообщаться на «дельфиньем», но дельфины просто испугались и в секунду ринулись все, как по команде, в сторону от лодки и исчезли в глубинах океана.
– Ваня, ты зачем их напугал?! – сокрушалась я.
– Я не специально, – оправдывался Иван, – думал, что они со мной тоже поговорят.
Мы не верили, что чудо вот так быстро закончилось, поэтому в нерешительности стояли на палубе, никто не возвращался в кокпит.
– Вон, плывут ваши дельфины, – произнёс капитан через пару минут.
– Ура! Они вернулись! – обрадовалась Маша.
Дельфины, как ни в чём не бывало, продолжили играться перед носом яхты.
Моя совесть не позволила мне больше лишать своего младшего сына возможности самому полюбоваться этим зрелищем, и я сказала Ване:
– Вань, сходи, Кузю всё таки разбуди.
Лёша более спокойно относился к дельфинам, по-мужски сдержанно. Поэтому, пока мы с Машей заливались смехом и вопили от радости, он, пользуясь случаем, решил потуже завязать растянувшийся узел шкота, скрипнул верёвкой – дельфины опять мигом исчезли.
– Блин, Лёша! – выругалась я.
– Я не специально, – муж смотрел на меня, по-детски изображая невинный взгляд.
– Все вы не специально, – расстроенно произнесла я.
Я всё ещё надеялась, что дельфины опять вернутся, но с каждой минутой надежда таяла на глазах.
Ваня появился на палубе, он вёл к нам за ручку сонного брата.
– Где дельфины? – спросил Кузьма.
Я приготовилась к тому, что Кузя, обманутый в ожиданиях, сильно расстроится и устроит нам истерику.
– Кузь, уплыли уже дельфины, – объявила я.
– Далеко? – поинтересовался маленький.
– Наверное. Но я успела их снять на видео. Хочешь посмотреть?
– Хочу, – спокойно ответил Кузьма, даже не думая плакать, чем сильно меня удивил.
Мы все вернулись в спасительную тень кокпита. Пока наблюдали за дельфинами, даже не замечали, как палящее солнце обжигает кожу и печёт голову. А тут в один момент я почувствовала, что палуба похожа на раскалённую сковородку, на которой невозможно находиться.
Показывая Кузьме видео с дельфинами, мы и сами ещё раз пережили радостные моменты счастья.
– Как же классно, что они к нам приплыли! – сказала дочь. – Я так об этом мечтала, ведь это мои любимые животные.
– Да, мы знаем, – произнёс Ваня, – ты постоянно нам об этом говоришь.
– Я тоже мечтала увидеть дельфинов перед носом нашей яхты, – добавила я. – У меня есть ещё мечта – чтобы дельфины приплыли ночью. Говорят, что это неописуемо волшебное зрелище, когда дельфины ночью разрезают воду, а она вся светится от планктона, и спины у них тоже светятся.
– О, я видел отрывки или постер из фильма про мальчика в океане. Там кит перед ним выпрыгивает и весь светится. – вспомнил Ваня.
– Это «Жизнь Пи», видимо. Я не смотрела, но кадр этот тоже видела. В фильме скорее всего приукрасили. Но да, что-то такое в моих мечтах и представляется, – улыбалась я.
– Я тут подумал, – сказал Лёша, перешагивая с палубы к нам в кокпит, он задержался на палубе, чтобы проверить такелаж, – пойду-ка я починю верёвку в шкаторине, пока тихо и не шатает. А то она на вчерашнем ветру совсем порвалась. Парус полдня трепыхался.
– Что за верёвка? – поинтересовалась Маша.
– Да вон там, видишь, край генуи болтается. Внутри протянута верёвка, чтобы парус при натяжении держал форму. А она порвалась, – объяснял отец. – Ну, она была уже ремонтированная, по старому месту опять порвалась. Мне теперь надо разрезать шов на парусе, чтобы добраться до этого места, привязать к старой кусок новой верёвки, чтобы удлинить, натянуть её и закрепить, а потом залатать парус.
– Тебе помочь? – спросила дочь.
– Да, давай. Будешь мне инструменты подавать.
Лёша около часа провозился, меняя порванный кусок верёвки в шкаторине генуи. Кузя в это время игрался в тазике с водой, который мы ему поставили на пол в кокпите, чтобы хоть как-то можно было освежиться. Мы все тоже иногда в этих целях обливались водой из душа. У нас в кокпите был выведен шланг с пресной водой, чтобы после купания в море можно было смыть соль, прежде чем заходить внутрь лодки. Соль способствует коррозии и гниению. И если просоленные палубу, мачты и верёвки регулярно моют на стоянках, то внутри лодки с солью бороться сложнее, поэтому капитан зорко следил за тем, чтобы мы ни в коем случае не спускались вниз сразу после плавания в солёной воде. В океане мы не купались, но с удовольствием окатывали себя прохладной водой из шланга. Хорошо, что пресной воды было достаточно – опреснитель пока ещё исправно работал.
Потом дети придумали другую интересную игру для Кузи, да и сами развлеклись. Они делали бумажные самолётики, запускали их в океан, соревнуясь, чей самолётик дальше полетит. Бумажные самолётики, как белые птицы, приземлялись на воду и уплывали от нас в неизвестность.
Кузьма тоже запускал самолётики, которые ему делали брат и сестра. После очередного запуска он философски произнёс:
– Я запустил самолётик, он поплыл, теперь просто мусор.
В открытом океане в воду мы выбрасывали всё кроме пластика и стекла. Вода и соль очень быстро растворяют пищевые органические отходы, очистки, бумагу и даже консервные банки. Главное, чтобы они были открыты и сразу пошли на дно. Оставшийся мусор мы промывали, трамбовали в мешках и складывали их в кормовой рундук.
Незаметно наступил вечер. Солнце медленно опускалось к горизонту. На небе – ни облачка. Тихо-тихо. Только слышно, как двигатель монотонно урчит в глубине моторного отсека. Волна вовсе исчезла, так что поверхность воды стала напоминать чуть колышущийся кисель. Даже не представляла, что океан может быть настолько спокойным. Тем более что ещё недавно он бушевал, подбрасывая нашу лодку высоко на огромных волнах.
– Смотрите, там, кажется, парусник, – воскликнул Иван.
– И правда, мачта видна, – согласился Лёша.
– Это «Saba», – на паруснике стоял АИС, так что я смогла узнать информацию о судне.
– Я помню его. Это катамаран, стоял с нами на якоре на Бермудах, – сообщил муж.
– Тоже, наверное, на Азоры идёт, – предположила Маша.
– Тут вроде бы больше некуда идти, – сказал Лёша.
Катамаран достаточно быстро к нам приближался.
– Быстренько он нас догоняет, – комментировал Иван. – АИС говорит, что у него скорость 10 узлов, фига себе.
– Так у катамаранов два двигателя. Конечно, он быстрее нас, – с серьёзным видом объяснил капитан.
– Шутка!! – засмеялся Лёша через некоторое время. – Скорость зависит от строения корпуса и длины лодки. У этого катамарана смачиваемая поверхность, то есть трение, видимо, ниже.
Мы наблюдали, как «Saba» прошёл в трёх милях позади нас в северном направлении, в то время как мы двигались на восток.
– Чё-то они не в сторону Азор идут, – пробормотала Маша.
– Может, решили подняться повыше на север – туда, где есть ветер, – высказала я свою гипотезу.
Вдруг Маша заметила на воде какой-то неопознанный объект:
– Па, там впереди справа что-то плавает. Крупное.
Решили подъехать посмотреть, что это. В океане регулярно что-то проплывает мимо. То деревяха какая-нибудь проплывёт, то оторванные муринговые шары, то бутылки, то канистры, которые рыбаки используют для своих сетей. В этот раз это был то ли кусок пластиковой двери, то ли кусок лодки. Мы так и не поняли. Зато обнаружили под этой штукой стаю крупных рыбок. Тоже маленькая радость, а то одни португальские кораблики вокруг надоели.
Вечер плавно перетёк в ночь. На небе зажглись миллионы звёзд. Особенно яркая звезда мерцала зелёно-красным светом и оставляла световую дорожку на водной глади.
– Такая яркая звезда, смотрите, – произнесла я тихо.
– Это ж не звезда, это самолёт, – возразил муж.
– Да звезда это, я уверена, – не сдавалась я.
– Да у него ходовые огни светятся, зелёный и красный, – настаивал на своём Лёша.
– Ходовые огни? У тебя уже профдеформация, – подшучивала я. – Я давно разглядываю звёзды во время ночных вахт. Бывает, что они очень ярко мерцают, иногда даже разным цветом. И кстати, это один из способов, как можно отличить планету от звезды. Планеты не мерцают.
– Так ярко мерцать? Ну, не знаю. Вот он сейчас приблизится, и ты поймёшь, что это самолёт, – не унимался капитан.
– Звезда это, звезда, папася, – поддержал меня Ваня. – Они так переливаются разными цветами из-за атмосферы земли. Чем ближе к горизонту, тем ярче свечение.
– Жаль, интернета нет, с приложением удобно узнавать, что это на небе светится, – сетовала Маша.
– Лёша, спорим, что звезда? – веселилась я. – Если проиграешь, сделаешь мне чай с печеньками.
Через полчаса муж объявил:
– Уговорила, звезда. Пойду тебе чай готовить. Удивительно, конечно, такая большая и яркая. В городе никогда бы не увидел, как мигают звёзды.
– Пап, давай, я сделаю маме чай. Всё равно и себе собирался готовить.
– Я бы тоже не отказался, – улыбнулся Лёша.
– И я хочу, – присоединилась Маша. – Пойду Ване помогу.
– Не дети, а просто сокровище какое-то, – нарочито громко произнесла я, чтобы Ваня и Маша услышали на кухне.
– Так мы ж не бесплатно, с вас тысяча рублей, – шутил Ваня.
– Чё-т ты дёшево берёшь, – сказал отец.
– А, ну тогда пять тыщ, – смеялся сын.
– Маш, заполнишь там бортовой журнал, – попросил Лёша, – а то мы сегодня что-то подзабили на него.
Хоть и наступила ночь, но было так хорошо и спокойно, что никому не хотелось расходиться. Мы сидели на палубе, свесив ноги, любовались светящимся планктоном. Ваня принёс фонарик, стало ему интересно посветить в бездонную океанскую мглу.
– Ты видишь, как недалеко светит фонарь, хотя очень яркий, – сказал Лёша.
– Да. Свет быстро рассеивается, – согласилась я.
– То есть если ночью кто-то выпадет за борт, даже если тут же начать разворачиваться, найти человека будет очень сложно. А если ещё и малейшее волнение, то совсем нереально.
При этих его словах я покрепче прижала к себе Кузьму, хоть он и был надёжно пристёгнут.
– Так что на ночной вахте нечего лишний раз шастать по палубе, а то я тебя знаю, – наставлял меня муж. – Даже спасжилет тебя не спасёт, хоть на нём в теории и должен включиться фонарик. Но ты же видишь, что увидеть его практически невозможно.
– Угу, – пробормотала я и решила, что пора уже Кузе спать, – пойдём, Кузяш, зубы чистить, книжку почитаем и баиньки.
– Про удава, – согласился сын.
– Хорошо, про удава, и про попугая, и про слона, – я отстегнула карабин и сняла с него спасжилет.
Кузя последнее время полюбил слушать истории про Удава, Слонёнка, Мартышку и Попугая. Теперь он не просто так игрался с верёвками в кокпите. Это были удавы, которые сворачивались в кольцо, в клубок, в пружину; они прыгали и кусали за ноги сидящих в кокпите; в удавах измерялись все предметы вокруг; верёвки-удавы вели друг с другом беседы и играли.
Волшебный день подходил к концу. После того как я уложила Кузьму спать, ещё часик посидела на улице, тихо разговаривая со старшими детьми и мужем и наслаждаясь умиротворением и спокойствием. Постепенно все разошлись по своим кроватям, оставив отца одного на дежурстве.
