Подобную форму поведения можно описать как банальную ксенофобию глубинников и следующую за ней дискриминацию.

Далее идёт маркировка «Халяль». С этого становится совсем смешно: люди перестают покупать некогда любимую продукцию из-за какого-то значка, стигматизированном как «Чёрная метка». То есть — для людей их взгляды столь важны, что они готовы тратить время на поиск альтернатив, на своеобразный ритуал «а не запарашено ли это часом?».

По-моему, аналогия с некоторыми понятиями вполне прослеживается. Описывать, откуда растут ноги у столь диких понятий, нет смысла; попросту говоря — из столь же дикой природы человека.

Далее идёт составляющая бойкота с позиции: ишь какие: свою продукцию продавать вздумали на наших прилавках!

— Да она повсеместная уж-о! Не нужóн этот ваш халя́ль нам.

Выглядит как брюзжание бабок у подъезда, которые вечно всем недовольны, но более, что интересно, — идёт кооперация и призыв к запрету на подобные покупки всем, кто колеблется и готов примкнуть к подобному мнению, своеобразное формирование у людей околорасистских предубеждений.

Вот примерно те, которые я заметила в комментариях под постами:

1.) Сначала люди начинают говорить, что против национальностей они конкретно ничего не имеют: были бы нормальными — да их-то бы и не клеймили! Вон, татары живут и объединяют свою культуру с нашей!

2.) Потом уже проскакивают мнения по типу: ну, мне неприятно, что во дворе ходят «замоташки» в хиджабах! Больно много этих мигрантов; в классах, вон, ходят одни Мухмиджоны и Тазамбеты...

3.) В итоге это выливается во всякого рода петиции, направленные в сторону политики о запрете на появление в хиджабах в общественных местах.

Было как-то одно видео тут, где некая женщина начала насильно срывать этот «несчастный предмет сторонних дискуссий» в общественном транспорте с носительницы.

То есть: от абстрактных идей — к явно ксенофобским действиям.

4.) Далее идёт ссылка на опыт других стран в запрете на ношение подобных предметов гардероба, а также, просто на этом же уровне, всевозможные «противоборства с халялем».

5.) В конце поднимается тема по типу «Да зачем они вообще нужны тут? Что они дадут нам?»

По сути — явное обесценивание уже не просто символики конкретной социальной прослойки, а ей самой как таковой.

Ответ, что они дают нам, очевиден: они дают дешёвую рабочую силу на стройках, низовой промышленности и в приборке улиц.

Они заменяют коренного жителя, который привык жить уже достаточно хорошо и, в принципе, не стал бы идти на низовую и, следовательно, непопулярную работу.

Зачем-то же работодатели нанимают их, зачем-то же их тут достаточно много... Очевидно — за деньгами, лёгкими, к которым стремятся все без исключения самыми разными способами, в том числе — не всегда логичными, в силу низкой образованности, быть может.

На фоне процветающей демографической ямы, о которой уже говорили тысячи раз, это вполне закономерное решение: или выживешь и плодишься ты или это делает тот, чья витальность [способность к выживанию] сильнее, чем твоя.

На этой ноте следует подвести итог:

Я не берусь бросаться в крайности и сетовать на «круги Овертона», тайный заговор глубинных расистов или что-то подобное — нет, — но ясно вижу лишь самое очевидное: типичный среднестатистический коренной житель не стремится плодиться по 3 и более ребёнка, он вечно недоволен своей зарплатой, а его положение уже столь сильно укоренилось в принятой зоне комфорта, что выращивание детей без хорошей школы, машины, путешествий и прочих вполне естественных для него атрибутов уже не представляется возможным. Его витальность со временем «оскуфела» и стала «мимозоподобной»...

Типичный скуф подпивасник, коих явное большинство в данной тематике, с точки зрения биологии просто неконкурентен в долгосрочной перспективе, чем тот, кто готов переезжать со своим караваном в более развитые страны, селиться по коморкам и работать за то, что скуф считает копейками. Для мигранта — это уже благодать, ведь он вышел из более суровых условий...

Это типичный конфликт из разряда «Тяжёлые времена рождают сильных людей, а сытые — наоборот».

В условиях глобализации общества, когда полёты из страны в страну стали доступными для многих, начался конфликт тех, кто рос в ужасных условиях и привык к ним, а также тех, кто оскуфел и оброс жирком в рамках условных «сытых 2000-х»...

Всё это приводит лишь к не самому приятному — многие тридцати и сорокалетние люди [а я хочу уточнить — которые живут примерно 50 – 70 лет в большинстве случаев. То есть более половины жизни они уже буквально отжили] начинают понимать: на их место приходят те, кто хуже адаптирован к их менталитету, но привык к более жёстким условиям выживания. На улицах они их видят постоянно: белых лиц, как им кажется, всё меньше и меньше...

Что этому человеку, который уже всего более-менее достиг [жены, детей, условной работы в айти за +100500К], делать в рамках жизни? Его уже практически ничего не удивляет, а ко всему вокруг он привык относиться въедливо, саркастически и сардонически, коротко говоря — токсично...

И тут у него начинает свербить где-то глубоко в эмоциях: я уже скоро сдохну, а меня заменят вот эти, которых я чернью под ногтями воспринимаю? Их ведь тьма уже! У моих сыновей, что, будут «замоташки» в жёнах или детородные органы Мухмиджонов внутри их горячо любимых доченек?!

Это экзистенциальное чувство смертности и неприязнь к своеобразной форме куколдизма его бесит, и бесит постоянно, однако... Его толстенькие скуфьи пальчики дотягиваются только до Пикабушечки и различных доносов с петициями, а также ближайшей Шестёрочки, где он привык покупать своё любимое хрючево... Которое он более не будет покупать в знак своего соевого протеста...

Однако, что будет по факту?

Скуф этим, если и добьётся чего-то, то полумеры в виде декоративного снятия значков с его любимой вкусняшки и снятия так бесящих его чёрных платков-триггеров, но не решит этим базовую проблему, ведь ещё одного ребёнка он вряд ли станет рожать — ему просто лень и он устал...

Через пару десятков лет он помрёт от какой-нибудь типичной болячки, а на его место просто придут другие, уже — не его цвета кожи, не его традиций... а он сам станет крупицей забытой культуры по типу коренных жителей Америки.

Скорее всего, следующие, кто его заменит, также, рано или поздно, но оскуфеют и их снова кто-то заменит. Своеобразный круг Сансары.

Так и что же в конце, относительно настоящего? Типичному расисту и ксенофобу с Пикабы придётся под тёплое пивко строчить комментарии замасленными от сала ручками о том, что ему не нравится халяль и хиджабы, но терпеть фактическое вымирание и замещение его теми, кто это всё носит и ест. Глобально он вряд ли на что-то повлияет, поэтому будет фрустрировать и компенсировать, пока ему либо не надоест, либо пока он не умрёт.

Конец.

Таким образом эмоционально чувственное мышление прямо говорит нам что смерти бояться не стоит: ведь либо жизнь после смерти существует в сверхъестественном понимании (чего тоже нельзя полностью исключать, ибо научно материалистическое знание не имеет права присваивать себе полную монополию на истину), либо же, - всех нас ждёт воскрешение в светлом истинно коммунистическом будущем. Для большей уверенности люди так же могут прибегать к крионике - то есть замораживать свои тела после смерти, что бы их было ещё легче воскресить в будущем.

Однако рациональное мышление утверждает что жизни после смерти однозначно нет, а все наши мысли об атоморно квантовом воскрешении в будущем - это всего лишь призрачные надежды, основанные ни на чём. Рационалы и материалисты стремяться убедить людей что смерть это главная угроза для каждой личности, а следовательно с ней необходимо всеми силами пытаться бороться. Это приводит к тому что люди начинают слишком сильно бояться смерти, верить в своё вечное небытие и сильно заморачиваться, в попытках любыми способами отсрочить свой конец. Существует даже особое общественное движение, - трансгуманизм, представители которого постулируют что главной задачей человечества должна быть борьба со старением и смертью. Кроме того поскольку люди начинают излишне бояться смерти то они начинают бояться участвовать в войнах, революциях и активной борьбе за справедливость. Этим самым они значительно снижают свой потенциал в борьбе против пороков этого мира. Таким образом рационалы и трансгуманисты играют на руку существующему миропорядку и пособничают буржуям, потому что снижают в широких массах боевой дух и революционный потенциал.

Такое мышление негласно воспитывает в людях мысль - что существование нашего мира бессмысленно, что все мы в конечном итоге навсегда умрём, что никакие силы нам не помогут и не спасут, что всем нам остаёться только страдать и не надеяться на какое либо чудо. Все надежды на жизнь после смерти в сверхъестественном понимании или на воскрешение в истинно коммунистическом будущем, - поборники рационального мышления называют глупыми домыслами наивных людей, которые бояться принять факт конечности своего бытия и потому придумывают для утешения всякие сказки.

Но наша идеология, которая строиться прежде всего на чувствах и эмоциях категорически с этим не согласна. Либертарный духовно гармонический коммунизм говорит что да, мы должны всеми способами совершенствовать мир и строить светлое будущее. Через многие века мы должны телепортировать нашу планету в другой мир, где сверхъестественные силы действительно будут существовать. И конечно же мы должны научиться возвращать мёртвых к жизни, что бы возродить мириады живых существ для последующего существования в более гармоничном мире. То есть мы признаём что наш мир несовершенен, что в нём нет видимых доказательств чего то явно сверхъестественного и потому мы считаем что нам необходимо научиться оборачивать смерть вспять и в конце концов переселиться жить в мир с более совершенными законами мироздания.

Иными словами мы признаём проблему смерти и несовершенства этого мира. Но и в то же время мы считаем что люди не должны слишком сильно бояться смерти и заморачиваться над этим вопросом. Люди не обязаны верить что смерть это обязательно конец и что вернуть мёртвых к жизни никогда не получиться. Люди имеют право следовать своим эмоциям и всячески себя успокаивать верой в посмертное существование. Люди имеют полное право верить в то что какой то высший вселенский принцип поможет истинным коммунистам построить рай на земле, преодолеть смертность души, воскресить мёртвых и телепортировать планету в мир с другими законами физики.

Кроме того во взглядах на природу посмертия люди могут практиковать тактику двоемыслия: то есть с одной стороны верить что в нашей вселенной ярковыраженных сверхъестественных явлений и жизни после смерти не существует и потому отдавать себе отчёт что нам нужно тотальное воскрешение мёртвых и телепортация планеты в волшебный мир. Но и в это же время находясь в тяжёлых жизненных ситуациях, в состоянии духовного смятения или под угрозой гибели - люди вполне себе могут допускать что жизнь после смерти существует даже в сверхъестественном понимании и надеяться на помощь высших сил. То есть люди должны принять необходимость воскрешения мёртвых и телепортации планеты в мир с другими законами мироздания, но и в то же время допускать высшее проведение и спасение, дабы чувствовать себя в духовном комфорте и находить успокоение в вере. Это и называеться двоемыслие, - то есть совмещение веры в прагматические способы решения проблемы, но и в то же время упование на высшие планы.

Именно такое явление наблюдалось в романе Герберта Фрэнка "Дюна". В этом эпическом произведении в стиле археофутуризма люди жили в далёком будущем, совершали межзвёздные перелёты, владели высокими технологиями, но и в тоже время общество строилось на квази феодальных принципах, а религия имела определяющее влияние на общество. Кроме того в романе Дюна люди верили в духов, Богов и какие то посмертные формы существования, но при этом стремились побороть старение спомощью прянности (вещества добываемого на Дюне) и пытались научиться воскрешать мёртвых при помощи ордена биологов - технократов Бене Тлейлаксу.

Таким образом эмоционально чувственное мышление даёт более продуктивное, одухотворённое и позитивное видение вопросов смерти, в то время как рационалистское восприятие реальности даёт только отчаяние, депрссию, страх, веру в свою вечную смерть и отчуждение души.