Великая Отечественная война потребовала отложить экспериментальные работы и сосредоточиться на массовых образцах вооружений, таких как штурмовик Ил-2. Но наряду с неоспоримыми преимуществами этот самолёт обладал и определёнными недостатками. Например, атакуя цель с бреющего, лётчик был вынужден открывать огонь издали, не имея времени на прицеливание. Попытки использовать пикирование на скоростях, свойственных штурмовикам, вели к росту потерь, а в горизонтальном полёте мотор перед кабиной быстро закрывал пилоту цель.

Главный конструктор ОКБ-240 Сергей Владимирович Ильюшин предложил улучшить обзор, сместив кабину вперёд. В 1942 г. он создал проект одноместного штурмовика МШ с мотором за кабиной, но вплотную заняться этим вопросом удалось только после Победы. Постановлением Совмина СССР 11 марта 1947 г. ему поручалось проектирование штурмовика Ил-20, который был бы лучше серийного Ил-10 по скорости, бронированию, вооружению и обзору. Для этого он поместил лётчика над мотором — через огромное, на всю высоту кабины, 100-мм бронестекло он мог смотреть вниз на угол 37°.

В фюзеляже стояли две 23-мм пушки или одна калибра 45 мм под углом 22° вниз для «полива огнём» протяжённых целей, точечные поражались двумя горизонтальными 23-мм орудиями в крыле. Оборону верхней части задней полусферы обеспечивала дистанционно-управляемая установка Ил-ВУ-11 сразу за кабиной с одной пушкой 23 мм, а нижней — авиационный гранатомёт. Был и вариант машины, у которой в самом хвосте фюзеляжа монтировалась турель Ил-КУ-8 с двумя 23-мм пушками — с ней необходимость в гранатомёте отпадала. В крыльевые отсеки можно было загрузить четыре фугасных бомбы калибра до 100 кг или 300 кг мелких противотанковых бомб ПТАБ, с внешней подвеской бомбовая нагрузка увеличивалась до 700 кг и 4 реактивных снаряда РС-82. Мотор, радиаторы и баки, кабины пилота и стрелка-радиста со всех сторон прикрывала стальная комбинированная (с «мягким» экраном) броня и бронестёкла. Её общий вес в варианте с установкой Ил-ВУ-11 достигал 2009 кг, из которых 169 приходилось на спецстёкла. Как и на других штурмовиках Ильюшина, металлическая броня была частью силовой схемы планера. Наконец, Ил-20 имел оборудование для полётов в сложных метеоусловиях и ночью, в т. ч. противообледенительную систему на бензиновых горелках.

Проект был направлен в НИИ ВВС в феврале 1948 г., а в июле макет в варианте с установкой Ил-ВУ-11 был предъявлен к защите. В подписанном 21 июля 1948 г. акте председатель Государственной макетной комиссии Главком ВВС Маршал авиации К. А. Вершинин сделал разработчикам серьёзные замечания, ставящие под сомнения саму идею самолёта. Например, Заказчику не понравилось, что одновременно по цели можно было стрелять только из крыльевых или фюзеляжных пушек. Были и другие вопросы, но Ильюшин стал самолёт строить, заменив только неподвижные наклонные фюзеляжные орудия на четыре пушки в крыльях, которые могли отклоняться вниз, отслеживая перемещение цели под штурмовиком. Все пушки были теперь нового типа — Ш-3 Б. Шпитального калибра 23 мм. Кроме того, обеспечивалась внешняя подвеска двух бомб калибра до 500 кг или четырёх по 100 кг и усиливалось ракетное вооружение. 5 декабря 1948 г. первый полёт на Ил-20 выполнил лётчик-испытатель В. К. Коккинаки с ведущим инженером Виноградовым. Скорость оказалась не выше, чем у серийного Ил-10, а мотор М-47 конструкции М. Р. Флисского работал ненадёжно и не позволил снять с опытной машины все положенные данные. Но это было ещё полбеды — никуда не делись недостатки, выявленные при защите макета.

Подход к мотору был неудобен, из кабины пилота техник работал на нём вниз головой, для снятия крышек блоков цилиндров при замене свечей двигатель надо было снимать. Лётчик войти в кабину при работающем моторе не мог. Увеличение миделя и боковой проекции самолёта обещало рост числа попаданий в него при обстреле с земли и с воздуха, и рост веса брони по сравнению с Ил-10 не улучшал живучесть. Не было аварийного сброса фонарей кабин, а при аварийном покидании самолёта лётчик мог попасть под близко расположенный к кабине винт.

Постановление Совмина от 14 мая 1949 г. прекратило испытания Ил-20. Улучшить обзор вперёд и вниз удалось только на реактивных самолётах, двигатели которых «ушли» из носовой части, но ОКБ-240 Ильюшина не воспользовалось этим в проекте нового штурмовика Ил-40.

ЛТХ опытного штурмовика Ил-20

Двигатель — М-47, 3000 л.с. на взлёте, 2300 л.с. у земли, 2400 л.с. на границе высотности

Вес пустого — 7535 кг

Взлётный нормальный вес — 9500 кг

Взлётный вес в перегрузочном варианте — 9820 кг

Скорость у земли — 450 км/ч, на высоте 2800 м — 515 км/ч

Время набора высоты 3000 м — 8 мин

Дальность с нормальной нагрузкой — 1180 км

Размах крыла — 17 м

Площадь крыла — 44 м2

Длина — 12,59 м

Вооружение — 4 подвижные пушки Ш-3 в крыле, 1 подвижная пушка Ш-3 в оборонительной установке Ил-ВУ-11 и 400 кг бомб (в перегрузку — 700 кг бомб)

Экипаж — 2 чел.

Сергей Георгиевич Георгиев

«Экспериментальные самолёты СССР», Историческая серия «Техника Молодежи»

СССР без либеральной цензуры

Чистое небо. Нет ни едппого облака. Над землей стоит недвижимая прозрачная стужа.

День что ни на есть летный!

В блиндаже на столе карты. От сетки квадратов черный кривой обруч обозначает место расположения противника. Задание - обшарить эти квадраты и выяснить наличие и места скопления танков.

Старший политрук Кривошеев, проложив на планшете курс, вылетает в разведку. Вслед за ним уходят в других направлениях старшина Спицин и старший сержант Смирнов.

Самолеты улетели в студеное небо. А серебристые столбы снежной пыли, переливаясь цветами радуги, еще долго стоят в воздухе на месте взлета.

Эскадрильи грозных вражеским танкам штурмовиков и истребителей, выстроившись на старте, терпеливо ждут разведчиков.

Над картон склонился командир части тов. Толстиков.

Дверь в блиндаж открывается. Старший политрук Кривошеев докладывает:

- В местах расположения противника все объято огнем нашей артиллерии. В пункте Н. возле сарая обнаружил 3 танка, 4 автомашины и до роты пехоты. Бомбами и огнем пушек танки уничтожены. Остатки пехоты, расстреливаемые из пулеметов, скрылись в лесу. Артиллерийский наблюдательный пункт противника, расположенный на колокольне, сбил с бреющего полета.

- Товарищ Спицин, ну, а вы нам что скажете?

- На шоссе обнаружил только разбитые вчерашним налетом немецкие танки. Населенные пункты, где находится противник, горят. Из лесу был обстрелян зенитками. Снизился, чтобы рассмотреть, что они прикрывают. Предполагаю - танки. На обратном пути уничтожил 11 крытых автомашин пушечным огнем и сбросил бомбы.

Тов. Толстиков, указывая пальцем на карту, где на квадрате зеленой краской обозначен лес, приказывает командиру эскадрильи:

- Займитесь!

С ревом взлетают одна за другой машины.

В это время показался самолет. Дежурный выбежал на поле и, сдернув черную букву «Т», вместо нее поспешно выложил черный крест.

У самолета не была выпущена одна нога шасси.

Машина все же шла на посадку. Покачав крыльями, летчик дал знать, что сигнал замечен.

Политрук Лобода благополучно посадил машину. Оказалось, что в воздушном бою с тремя ME‑109 у его машины заклинило механизм шасси, разбит стеклянный козырек.

Подойдя к дежурному технику, летчик тревожно спросил:

- Большие повреждения?

Техник осмотрел машину и сказал:

- Через пятнадцать минут вы сможете лететь. - Летчик сказал «спасибо» и пошел на командный пункт, немного прихрамывая. Дюралевым осколком ему ушибло ногу.

В блиндаже командира появляется сержант Смирнов. Быстро докладывает:

- В районе водоема обнаружил скопление противника. Пехота пытается на машинах переправиться по льду. На обратном пути атаковал 4 бензоцистерны. Взорваны.

Командир второй эскадрильи уже наклоняется над картой.

- Хорошенько их там! - говорит Толстяков.

Через 10–20 минут самолеты почти бесшумно один за другим совершают посадку.

- Товарищ командир, лес в районе квадратов… прочесан. Засекли дым, взрывы. Заходили два раза, полностью использовали весь боевой комплект. Вылетаем повторно.

Командир второй эскадрильи просит разрешения присоединиться к первой эскадрилье. Вскоре узнаем, что в районе водоема машины противника спущены под лед. Разбегающуюся пехоту преследовали на бреющем пушечным огнем.

Час дня. А летный день еще только разворачивается.

Тов. Толстиков, склонившись над картой, отмечает все новые прочесанные квадраты.

Жарко, наверное, приходится противнику на этих квадратах, несмотря на то, что на земле стужа.

1942 г.

«Годы огневые», Вадим Михайлович Кожевников, 1972г.

«Я хочу как папа»

— Как Роман выбрал профессию лётчика?

— Когда он пошёл в школу, то до 5-го класса вообще не проявлял никакого интереса к выбору профессии. Я водил сына и дочь к себе на аэродром. У нас на праздники устраивают авиашоу, показ авиационной техники. Я всегда говорил: «Ром, садись в кабину, посмотри, как управлять самолётом». Но он не решался даже по стремянке подниматься туда. Только походит вокруг самолёта, потрогает его, и всё.

А в 10-м классе, когда начали проходить медкомиссию перед армией, он сказал: «Я хочу быть военным. Хочу быть лётчиком, как папа».  

— Каким спортом Роман увлекался?

— Лёгкой атлетикой, бегом. Когда решил, что будет поступать в лётное училище, я ему сказал, что при поступлении нужно физподготовку сдавать, подтягиваться на турнике 15 раз. Он мне: «Я столько не смогу». Я говорю: «Тогда тренируйся». И он стал заниматься.

А любимая игра была футбол. Они с ребятами гоняли мяч на стадионе возле школы. Зимой Рома на коньках любил кататься. На Дальнем Востоке, где он служил, они у себя там заливали лёд и в хоккей играли.

— Как Роман учился в школе, в училище?

— Он никогда не доставлял нам с женой никаких проблем и беспокойств. Обычный был парень, примерный, никаких нареканий. Мне за него краснеть никогда не приходилось. Когда служил на Дальнем Востоке, иногда по телефону связывался: «Как, Ром, дела?» — «Всё отлично». Хотя ясное дело, что там наверняка и неустроенность какая-то была первое время. Но он никогда не жаловался.

Как-то в отпуск пришёл, а я ему говорю: «Давай тебе помогу, всё-таки у меня друзья, теперь и большие начальники среди них есть». А он: «Папа, тебе кто помогал?» Отвечаю: «Кто помогал? Я сам всего добился». И он в ответ: «Вот так и я — сам буду всего добиваться». Похвалил его за это: «Ценю, молодец, давай, добивайся». Вот такой разговор вышел.

— Когда вы служили, в каких операциях пришлось участвовать?

— Я участвовал в боевых действиях в Таджикистане после распада СССР. Базировались мы в Каршах. Наносили удары по боевикам, которые нарушали границу со стороны Афганистана. А в 1995—1996 годах устанавливали конституционный порядок в Чеченской Республике.

— Командировка в Сирию — это был приказ или желание самого Романа?

— В Сирию берут самых лучших, самых подготовленных, самых опытных. Даже если захочешь, командиры никогда не решатся послать неподготовленного. Выбрали, потому что он отлично выполнял задания, всё умел. И сам он командир. Поэтому туда и отправили. Он там был в 2015—2016-м. Потом вот в 2017—2018-м.

«Он уже понимал, что выхода нет»

— Вы интересовались деталями трагедии или старались не вникать в подробности, чтобы не травмировать себя?

— Я знаю все детали от и до, абсолютно всё. Но по телефону всего не рассказать.

— Пистолет Стечкина — табельное оружие, из которого отстреливался от террористов Роман, — у всех лётчиков при себе?

— Пистолет каждый выбирает сам. Когда мы летали, я выбрал себе пистолет Макарова. Он выбрал себе такой, который может стрелять очередями, а может одиночными. Он точно стреляет, и он самый лучший пока.

— Последними словами Романа был крик «Это вам за пацанов!».

— Там же, в Сирии, они почти все друг друга знают, они все свои. И, видимо, ассоциация такая у него была: за них, за Прохоренко, за Пешкова, за Хабибуллина, за Долгина, за Ахметшина, за подполковника Матвеева. Он уже понимал, что выхода нет. Патронов нет, раненый. Вот и вырвалось: «Это вам за пацанов!»

— Расскажите, пожалуйста, о дочери Романа, вашей внучке. Она ведь уже школьница?

— Валерия Романовна учится в 2-м классе. Как-то ходили с ней к памятнику, возлагали венки. Она тоже принесла букет папе.

— Внучка Валерия учится в школе, которой присвоено имя отца?

— Она всё говорила: «Я буду учиться в папиной школе». Но не получилось. Та школа расположена далеко, а она ходит в свою, расположенную поблизости от дома.

3 февраля 2018 года на штурмовике Су-25 Роман Филипов выполнял боевое задание на территории, подконтрольной боевикам. Самолёт был сбит, Филипов катапультировался, на земле его окружили террористы. Пилот пытался отстреливаться, был ранен. Не желая сдаваться, он подпустил боевиков поближе и с криком «Это вам за пацанов!» подорвал гранату. Роману Филипову было посмертно присвоено звание Героя России.

соус: статья 2021 года

https://russian.rt.com/russia/article/829024-roman-filipov-g...