Спросить Пандору, появлялся ли он на участке, была одной из самых трудных задач в моей жизни.
Сначала я решила описать его внешность, но в следующий же момент расплакалась в ее объятиях, рассказывая, как он давал пощечины, пока я не произносила его имя, и требовал извинений каждый раз, когда я совершала малейшую ошибку или что-то, что он считал неправильным.
– Я видела, как ты дрожишь от страха каждый раз, когда роняешь стакан или что-то еще. Ты судорожно извиняешься за это, даже если рядом никого нет. Так что, не нужно мне больше ничего рассказывать, если ты этого не хочешь, - она неловко провела пальцами по моим волосам.
– Так он был здесь? Ты его убила? - спросила я, паникуя по миллиону разных причин.
– О, черт возьми, нет конечно. Он все еще здесь. Я держу его под курятником - уютное местечко для пыток, как ты могла видеть из моего воспоминания. Я буду медленно и планомерно истязать его.
– Черт. Черт, черт, черт, Пандора, меня могут арестовать за это. Ты же знаешь, полиция и за что не поверит, что это сделал мертвый человек.
– Все в порядке, подруга. Это он пытался вломиться в твой дом, чтобы убить тебя. Или сделать еще чего похуже.
Я была в полнейшем бешенстве, и ничто из того, что она могла сказать, не могло исправить ситуацию.
_____________________________________
Его сестра сказала мне, что вызвала полицию, чтобы они обыскали мою ферму.
– Ты ведь не против, правда? - в ее голосе чувствовался тот же яд, что и тогда, когда он причинял мне боль. - Если его там нет, ты просто поступишь как добропорядочный и отзывчивый гражданин.
Я ненавижу эту суку всеми силами, но дело не в этом.
_____________________________________
– Конечно, я убью его! А потом, возможно, оживлю, чтобы он еще помучился и затем снова убью, - холодно ответила она. - Может, я и крутая, но ты все время забываешь, что я люблю заставлять людей чувствовать боль, особенно когда они такие ужасные засранцы.
Я попросила Пандору хорошенько все обдумать.
– Что, если он умрет и навсегда привяжется к дому? Это будет гораздо хуже, чем если бы он остался жив. И вообще, какого черта ты не сказала мне, что он объявился?
– Я на самом деле не думала, что мне придется тревожить тебя из-за его появления. Я не хотела, чтобы ты снова переживала все эти издевательства. В конце концов, у тебя есть красивый и сильный демон, который позаботится о тебе.
Она была слишком спокойна.
– Но теперь ты сделала все еще хуже! - закричала я в отчаянии. - Ты можешь быть демоном и иметь свои чертовы правила, но ты не можешь заставить весь остальной мир подчиниться им. Я в такой жопе, что никак не могу заявить о самообороне, потому что он даже не подходил ко мне.
– Мне плевать на все эти сраные законы, которые вы, люди, создали. Мне не плевать только на то, чтобы защитить тебя, - ответила она.
Мне захотелось сказать: «Ладно, давай подумаем вместе. Давайте придумаем, как с этим справиться. Должен же быть какой-то выход». Но я была слишком увлечена паникой и отчаянием.
Как тогда, когда я отдалилась от всех своих друзей. Они умоляли меня уйти, а я злилась на них, преуменьшала значение насилия, потому что с такими женщинами, как я, такого не случается, верно? С образованными, представителями среднего класса, сильными духом женщинами вроде меня? Это случается только с ранимыми девочками, которые не знают, что лучше, верно?
Как тогда, когда я сократила общение с родителями до минимума, потому что мне было больно врать, что все хорошо. Мне было больно, когда меня спрашивали, как прошел день, а я не могла придумать ни одного приятного слова.
Как тогда, когда я обрезала волосы и выбросила всю косметику, чтобы у него не было причин ревновать меня.
Как тогда, когда я накричала на соседку, потому что она вызвала копов; я сказала, что это не ее дело и все пары такие.
Как тогда, когда я начала причинять себе боль, чтобы наказать себя за то, что не ушла и не воспользовалась первой же возможностью получить помощь.
Я была слишком далеко в своей травме, в своей боли, в самой уродливой части меня, которую он так тщательно взращивал.
– Неужели? - произнесла я не своим голосом. Я была такой раздраженной, такой злой, такой неспособной вести себя как обычно. -Потому что с тех пор, как я переехала, ты только и делала, что вела себя как сука и плохо со мной обращалась, так что пошла ты. Я никогда не просила, чтобы проклятый полтергейст командовал каждым моим шагом. Это серьезно, и я не хочу гнить в тюрьме, так что на этот раз я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять делать все, что тебе заблагорассудится.
– Да пошла ты и все вы, люди, нахер. Вы все одинаковые куски дерьма. Думаете, что крутые, но проживете еще лет 50, максимум 60, и когда вы превратитесь в гребаный прах и дерьмо, я все еще буду здесь, и у меня все будет по-своему.
– Тогда я надеюсь, что ты исчезнешь, - ответила я. Мне хотелось остановиться. Я вела себя так по-детски, вдобавок ко всему. Но я не могла. Не в этот момент; прямо сейчас я была хрупкой, неудачницей, жалкой личностью, в чем он меня убедил.
– Замечательно, потому что это будет гребаным лучиком солнца в моей жалкой вечной жизни, - она издала два громких звука, снимая туфли, одну из многих пар, которые я ей подарила, и дематериализовалась. - Что ж, пусть будет по-твоему, тупая сука. Я отключаю все телепатические способности и перехожу в спящий режим, потому что чертовски зла и не хочу необдуманно причинить тебе боль.
Я знаю, что вы сейчас скажете. Это слишком не в твоем характере, Мелинда. Учитывая все, что произошло до сих пор, не может быть, чтобы ты была настолько глупа. Ты выше этого.
Вам повезло, что вы не знаете на собственном опыте, что, когда речь идет о наших обидчиках, мы иногда демонстрируем бессвязное и саморазрушительное поведение, и возвращение после этого не бывает простым. Вы сломлены таким образом, что, как бы хорошо вы ни старались исправить себя, вы всегда рискуете сорваться снова. Риск может быть небольшим, но он есть, и при достаточном давлении он будет неизбежен.
Вам повезло, что вы не знаете, что призрачный образ вашего обидчика прирастает к вам, как паразит, и становится практически призрачной конечностью, которая то и дело дает о себе знать и причиняет боль.
Мое иррациональное поведение исходило из страха, манипуляций и ненависти к себе за то, что мной манипулировали. Когда вы чувствуете себя таким образом, трудно сделать что-либо, кроме как действовать в соответствии с убеждением - так тщательно заложенным в ваше сердце - что ваш обидчик всегда будет контролировать ситуацию, а вы просто грустная собака Павлова.
Это не так. Я сильная. Я выжила.
Но это не помешало мне психануть и решить пойти в курятник до приезда полиции.
Это не помешало мне испытать смешанные чувства, когда я увидел его, его порванное горло и разорванные голосовые связки, чтобы он больше никогда не мог кричать на меня, его лицо, испачканное куриным дерьмом и засохшей кровью.
Неужели он заслужил это? Разве это не моя вина, что я согласилась на боль? Разве я не виновата, что слишком неуклюжа и некомпетентна?
Но я также женщина, которая в тот момент выбрала худший из возможных вариантов решения проблемы.
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевел Березин Дмитрий специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
