Редакция @rtbalkan_ru собрала самые яркие цитаты его последнего публичного обращения, которое во многом стало пророческим.
🪖«В русле политики расчленения Югославии Косово стало бы первой жертвой. Его сегодняшний статус был бы объявлен легальным и определенным. Это первая территория Сербии, с которой она должна была бы распроститься, не питая даже надежд на то, что эти земли когда-нибудь будут ей возвращены. Территория, которая сохранила бы за собой имя «Сербия», была бы оккупирована международными, американскими или некими третьими военными контингентами, которые бы распоряжались ею как военным полигоном и собственностью…Что касается Черногории, ее судьба была бы отдана в руки мафии, чьи правила игры гражданам нужно знать. Всякий, кто противостоит интересам мафии, попадает в список для отстрела».
📍«Они не хотят мира и благосостояния для Балкан, они хотят, чтобы это была зона постоянных конфликтов и войн, которые обеспечивали бы им алиби постоянного присутствия. Марионеточная власть, таким образом, гарантирует насилие, обеспечивает долгосрочную войну — все, что угодно, только не мир. Лишь наша собственная власть гарантирует мир».
💰«Все страны, оказавшиеся в положении ограниченного суверенитета, с правительствами, находящимися под влиянием иностранных сил, со стремительной быстротой становились нищими…Великий раскол на большинство нищих и меньшинство богатых — это картина Восточной Европы последних лет, и все мы ее можем видеть…Самые ценные национальные богатства при таких условиях станут иностранной собственностью, а те, кто до сей поры ими владел, в новой ситуации будут служащими иностранных фирм у себя на родине».
❗️«Одна из главных задач марионеточного правительства кроется в разрушении национального самосознания. Государства, которыми управляют извне, быстро расстаются со своей историей, прошлым, традициями, национальными символами, обычаями, часто и с собственным литературным языком. Незаметная на первый взгляд, но очень эффективная и жесткая селекция национального самосознания свела бы его к нескольким блюдам народной кухни, каким-нибудь песням-танцам, да к именам национальных героев, присвоенным продуктам питания и косметическим средствам… Потеря национального естества — крупнейшее поражение любого народа, но его невозможно избежать при современных формах колонизации».
🔬«Государства, лишенные суверенитета, по законам игры лишены и права на творчество, в особенности на изыскания в области науки. В этом случае внешние силы финансируют научные работы, контролируют ученых и выносят решения о применении результатов их исследований. Зависимые государства, хотя и имеют научные лаборатории и институты, не обладают ими, только в качестве филиалов центров, контролирующих их самих и особенно уровень развития творческой мысли и научных открытий. Этот уровень должен колебаться в пределах дозволенного, чтобы не посеять семена бунта в оккупированной стране и в порабощенном народе».
Как США на Балканах выпестовали и вскормили разрушительную оппозицию, немедленно забыв о ней после переворота
Студенческое, а затем народное движение «Отпор» за шесть лет своего существования (1998—2004 гг.) прошло потрясающий путь развития от периферийной силы до «главной позиции сербского экспорта».
Разрушительный институт культуры
В Сербии 5 октября 2000 года совершилась одна из первых в мире «цветных революций». Это пространство давно было интересно иностранным акторам и являлось одним из вызовов для многих международных организаций. В 1980-х годах американские социологи рассматривали возможность смены режима в тогда еще социалистической Югославии (СФРЮ). Ее оценили как «плохой пример», который мог бы вдохновить другие страны пойти по пути, отличавшемуся от западного. Эксперты пришли к выводу, что Югославию лучше всего разрушить через институты культуры: фильмы, музыку и американский образ жизни, особенно влиянием на молодежную среду.
Это было начало того, что мы сегодня называем «мягкой силой». К сожалению, распад Югославии подготовлен с помощью soft power, но окончательный демонтаж страны был кровавым.
Однако распад Югославии не остановил разрушительное действие «эмиссаров демократии». В конце ХХ века целью стала Сербия (тогда еще в союзе с Черногорией, в рамках Союзной Республики Югославии). Причины аналогичны: Сербия не хотела бросаться в объятия победителя холодной войны. Кроме того, на Западе много веков бытует позиция, что сильная Сербия — это потенциальная опасность для Западных Балкан.
Используя объективные экономические и политические проблемы страны, иностранные державы, в первую очередь Великобритания, Германия и особенно США, стремились ее дестабилизировать с помощью «мягкой силы», заменить существующее правительство и вывести на лидирующие позиции тех, кто сделает страну частью Запада.
Главными внутренними акторами «революции» были организация «Отпор» («Сопротивление») и объединенная оппозиция, в которую входило более 20 политических партий, — ДОС (Демократическая оппозиция Сербии). Они и стали основными составляющими «цветной революции».
Как правило, под «цветными революциями» понимается процесс смены правящих режимов под давлением массовых уличных акций протеста и при поддержке финансируемых из-за рубежа неправительственных организаций. Несмотря на то что термин «революция» используется для обозначения таких явлений, «цветные революции» не могут считаться революциями в классическом смысле. Главный недостаток (отличие от классической социальной революции) — отсутствие идеологии и настойчивости в плане дальнейшего развития.
С этой точки зрения «цветные революции» не имеют и даже не предполагают новых больших идей. Это либо конкретная попытка реализовать в данных условиях известную идею западной либеральной доктрины, либо некие радикальные проекты, рождающиеся в рамках религиозных учений, прежде всего в исламе.
«Я готов!» Как оказалось — к разрушению собственной страны.
«Символическая» как часть «цветной»
С этой точки зрения «цветные революции» не содержат и не предполагают реализации какого-либо нового идео-логического процесса. Упорное настаивание на «демократическом» характере «цветных революций» на самом деле является своего рода «заполнением» идеологического вакуума, учитывая, что идеология — незаменимый спутник в конфликте между элитами и социальными группами, которые их поддерживают.
Без адекватной привязанности к демократии «цветная революция» объективно не смогла бы получить широкую поддержку общества, способного генерировать, мобилизовать и усиливать скрытые и явные аспекты массового недовольства.
Об этом лучше всего свидетельствует «послереволюционное» развитие стран, в которых произошли такие изменения. Борьба за власть и новый баланс сил становятся доминирующими чертами отношений не только между силами, связанными со старым и новым правительством, но и внутри самих «революционных» фракций.
Другой важный элемент «цветных революций» — использование ненасильственных средств, или «мягкой силы». Главный смысл soft power в том, что это «привлекательная власть». Это власть, основанная не только на убеждении, уговорах или способности аргументированно подвигнуть людей сделать что-либо, но и на «активах», которые продуцируют ее привлекательность. По сути, soft power есть «власть информации и образов», при этом достаточно легко управляемая. Главное в ней — нематериальность, информативность и подвижность.
«Оседлать» историю, как верно заметил российский писатель и публицист Федор Раззаков, невозможно лишь силовыми методами. Для этого необходима «перекодировка» сознания, что, в свою очередь, требует изменений не только мира информационного, но и мира символического.
Вот что по этому поводу пишет российский психолог Мария Холкина:«В каждом обществе одновременно с реформами, переворотами и революциями происходят и так называемые символические революции, которые призваны резко изменить картину мира. При этом осуществляется радикальный пересмотр «символического капитала», который накапливался в рамках предыдущего этапа истории. Изменение символических иерархий, свойственное символическим революциям, протекает примерно по такой схеме:
1) происходит смена сакральной зоны: общество снимает защиту от своих прошлых богов — разворачивается критика, которая расчищает место для новых богов;
2) новая сакральность воплощается в точном отборе символов — происходит смена названий городов, улиц, замена памятников;
3) как результат предыдущих этапов — смена зоны агрессии: общество меняет иерархию в системе «друг — враг»;
4) старые тексты теряют свою актуальность, производится большое количество идеологических текстов, призванных обосновать смену политических декораций».
Навстречу менталитету потребительства
Все это было видно на примере Сербии. Что нужно для подготовки «цветной революции»? Первый ингредиент — создание менталитета потребителя, что характерно западному образу жизни. Мысль о том, что ради шопинга стоит жить, вызывает постоянное недовольство большинства, поскольку (обычно неограниченные) желания почти всегда превышают (обычно ограниченные) возможности.
Следовательно, потребитель — это прежде всего недовольный человек. Его можно направлять в любую сторону, если у тебя есть достаточно средств (финансовых, идеологических). Патриотизм уступает коррупции.
Кроме денег, для подготовки «революции» нужно и господство над СМИ на территории, предназначенной для переворота. Подобно тому, как артиллерийская подготовка предшествует натиску пехоты, подготовка СМИ привлекает на улицы мегаполиса критическую массу людей, чей характер обработан в потребительском духе.
По словам одного из лидеров «Отпора» Срджа Поповича, ненасильственное сопротивление как стратегия опирается на два основных рычага: изобразить врага в таком плохом свете, что становится практически невозможно его поддержать, и изобразить себя в таком позитивном свете, к которому трудно не присоединиться. Ключевым в обоих случаях является отношение к насилию — защищаясь от умышленных провокаций ненасильственного движения, власть рано или поздно прибегает к насилию и тем самым отводит себе роль преступника. Движение, с другой стороны, соглашается терпеть насилие, не отвечая насилием, и таким образом приобретает моральный капитал жертвы.
В случае с «цветными революциями» прекрасно работает принцип Тацита: «В битве проигрывает тот, кто первым опускает глаза». В то же время нельзя отрицать, что для успеха необходим все-таки момент наибольших трудностей, с которыми сталкиваются те или иные правительства: резкое или длительное и явное ухудшение экономического или политического положения.
Это подводит нас к следующей характеристике «цветных революций». Это создание с использованием технологий «сетевого маркетинга», «безлидерских движений» и «рекламного менеджмента» гигантских «партий-големов», охватывающих значительное число протестного электората всех спектров, привлеченных различными, зачастую полностью противоречащими друг другу обещаниями.
Так представители «Отпора» и ДОС, постоянно критикуя ограничение свободы СМИ в Сербии, неудержимо открывали различные типы «свободных СМИ» и неправительственных организаций (от молодежных до пенсионерских) и громко жаловались на нарушение личных и политических свобод. Правительство называлось фашистско-коммунистической коалицией, а сам Слободан Милошевич — диктатором. Постоянные уличные протесты и множество других акций были организованы с грубейшими нарушениями закона. В то же время участники протестов говорили о том, что их цель — защита правового государства и верховенства закона.
Члены ДОС явно поддерживали лидеров, не имевших настоящих народных корней, но получали значительную помощь и поддержку из-за рубежа.
Принятие репрессивного закона об университете и преследование ряда политически активных преподавателей умело использовалось как повод для создания организации «Отпор». Несомненно, настоящая причина этого связана с попыткой создать всеобъемлющий, хорошо скоординированный, но намеренно непрозрачный фронт против Милошевича в Сербии, в котором особая роль должна была быть отведена студенческим активистам, хорошо себя проявившим в предыдущих протестах 1992 и 1996—1997 годов.
Шельмование президента Слободана Милошевича было неотъемлемой частью «цветной революции» 2000 года.
Расцвет и агония «Отпора»
В тот же период администрация Билла Клинтона вложила в нашу страну около 50 миллионов долларов на «демократизацию Сербии». Из них около 500 тысяч долларов выделено на финансирование организации «Отпор».
Американская администрация поощряла создание такого всеобъемлющего антирежимного фронта, цель которого — расширить политическую борьбу в Сербии (внепарламентскую, но ненасильственного направления). С самого начала основные оппозиционные политические партии через своих молодых членов пытались направить развитие «Отпора», заявляя, что не имеют к этому движению никакого отношения.
Все началось с того, что горстка студентов, возмущенных законом об университете и правлением Милошевича, под покровом ночи начала писать угрожающие лозунги и ранее неизвестные символы на стенах в центре Белграда. Вскоре сербская общественность уже воспринимала «Отпор» как невинную жертву режима Милошевича и считала его единственной силой, которая борется за общее дело, не претендуя на власть.
К середине 2000 года «Отпор» вырос в многочисленное, хорошо организованное, дисциплинированное и высокоэффективное общественное и политическое движение нового типа. Он смог сыграть решающую роль в преодолении страха и апатии, дискредитации и ослаблении режима и мобилизации усталого и разочарованного электората Сербии в те дни, которые решили ее политическую судьбу.
Но после реализации главной политической цели объединенной сербской оппозиции и «Отпора» — после свержения режима Милошевича в конце 2000 года — начался неудержимый регресс движения. Разделенное на фракции и неспособное четко представить свою будущую политическую роль бывшее молодежное движение быстро превращается в скелетного, безыдеального и коррумпированного политического динозавра, к очевидному разочарованию всей сербской общественности.
В начале февраля 2001-го на втором съезде движения административная элита внесла в «Отпор» радикальные изменения. По ее решению «Отпор» перестает определяться как «революционное движение» и отказывается от своего ключевого символа — песни. После периода нарастающего кризиса он попытался вырасти в политическую партию, но сразу же потерпел фиаско на парламентских выборах, набрав меньше голосов, чем когда-то имел членов.
«Отпор» исчез с сербской политической сцены в сентябре 2004 года, влившись в Демократическую партию (главную составляющую ДОС). Тем не менее наряду с агонией организации своего рода загробная жизнь «Отпора» начинается как политический проект, подходящий для экспорта в другие среды.
Этот экспорт осуществлялся и продолжает осуществляться через не совсем прозрачные организации по передаче революционных know-how, такие как Centre for Applied Non-Violent Action and Strategies (CANVAS), i Center for Non-Violent Resistance. Вот какой путь прошла главная «революционная» и «неправительственная» организация сербской «революции»…
Траки и колеса «бульдозерной революции», как ее прозвали газетчики, проехали не столько по Белграду, сколько по югославам в целом.
Работа НПО: «ненасытные рты и хищные руки»
Стоит заметить, что неправительственные организации (НПО), роль которых определяется в международном праве как сотрудничество между частными национальными группами, по существу, выступают в качестве мощного полугосударственного фактора. Часто их роль превышает возможности легальных институтов государства.
Только в 1995 году 6 миллиардов долларов инвестировано в НПО в странах с переходной экономикой, которые включены в глобальную сеть. Деньги переводятся в основном через многочисленные фонды, созданные для этой цели, число которых увеличилось с 32 тысяч в 1990-м до 56 тысяч к 2000 году.
Самыми важными НПО являются National Endowment for Democracy, Heritage Foundation и The Open Society Fund. В первом были созданы специальные ведомства для Центральной и Восточной Европы, а также для «новых независимых государств». Директор ее исследовательского центра однажды призналась: «Многое из того, что мы делаем сегодня, тайно сделано ЦРУ 25 лет назад».
Весной и летом 1998 года администрация США впервые начала серьезно рассматривать вопрос об отстранении Милошевича от власти и готовиться к войне против Сербии, которая должна была стать одним из первых шагов на этом пути. Для этого американская администрация интенсивно искала местных союзников. Ее представители несколько раз в течение 1998 года вели интенсивные переговоры с лидерами разделенной сербской оппозиции с целью убедить их пойти на компромисс друг с другом, чтобы создать единый политический фронт, который ослабит Милошевича изнутри.
Хорошо информированный британский журналист Тим Маршалл отмечал: «Практически все указывает на то, что в период с декабря 1998 года по 24 марта 1999 года, когда начались бомбардировки, государственный департамент США и в конечном итоге администрация Клинтона не хотели ничего, кроме свержения Милошевича».
В ходе агрессии альянс НАТО, по данным генерал-подполковника Горана Радовановича, использовал около 1200 самолетов, из которых 850 — истребители и штурмовики. Было выполнено 26 289 полетов, реализован пуск примерно тысячи крылатых ракет и около 2900 бомб и снарядов. При этом выполнено 2300 атак на 995 объектов, на которые сброшено около 21 700 тонн самого разрушительного взрывчатого вещества, включая 152 контейнера с 35 450 кассетными бомбами, которые запрещено использовать согласно международным конвенциям.
Сербов также обстреливали ракетами с обедненным ураном. В результате Сербия имеет в два раза больше детей, чем в среднем по Европе, страдающих от злокачественных образований.
К странам и участникам варварской агрессии США и НАТО санкции не вводились. Агрессию осудили, в том числе Россия, Китай, Индия, Бразилия, Испания, Кипр, Греция, Румыния и Беларусь.
Причем Президент Беларуси Александр Лукашенко 14 апреля 1999 года посетил Белград — без гарантий безопасности от авиации НАТО. Сербы это будут помнить всегда!
Кстати, как акт агрессии события в Сербии тогда осудило немало государств. Но не Украина…
Партия-голем: самоуничтожение «мавра» по ненужности
Что же касается результатов, то Сербия более 20 лет после свержения Слободана Милошевича сталкивается с теми же проблемами, что и тогда: хрупкие демократические институты, нетерпимость к публичным выступлениям, непримиримые политические разногласия, несвободные СМИ, коррупция, плохое правосудие и тому подобное.
Даже в статьях некоторых западных СМИ раскрывается длительная и сложная «игра с тенями», которая привела к падению Милошевича. Тексты такого рода проливают свет на действия некоторых американских правительственных, неправительственных и полугосударственных учреждений (NED, NDI, IRI, USAID, USIP, Freedom House,
OSI / Fund for an Open Society или даже менее известных AEI, ICNC). Тезис ясен: без упомянутых форм внешней помощи сербская оппозиция осталась бы разобщенной и неэффективной, а члены «Отпора» — благонамеренными, но нецеленаправленными и по существу безобидными студентами.
«Отпор» практически сразу после выполнения «домашней задачи» ушел в историю. ДОС — конгломерат программно очень разных политических ориентаций — тоже больше не существует. Насколько они действительно отражали волю граждан, лучше всего показывает тот факт, что большинство этих политических организаций не смогли достичь избирательного порога, участвуя в выборах самостоятельно. Сегодня из 20 партий прежнего ДОС нет ни одного представителя в Скупщине Сербии. К их сожалению, нет и иностранных фондов. Их финансирование завершилось, как только свою задачу они выполнили.
Случилось точно, как писал П. Ильченков: «Отсутствие единого открытого руководства позволяет этим движениям обрести высокую степень неуязвимости, позволяет собрать под одним флагом необъединимое любым другим способом число сторонников. Эта «партия-голем» может быть разбужена в момент Х при появлении необходимости вывести народ на улицы для проведения массовых акций гражданского неповиновения. А по достижении целей переворота может быть полностью ликвидирована посредством встроенного механизма самоуничтожения, мешающего этим массовым, но безголовым партиям превратиться в «гегемона». Механизм самоуничтожения скрывается в постыдной и скрываемой до победы переворота тайне их возникновения и финансирования, а также в исключительной широте спектра участников».
Ждём когда МУС (международный уголовный суд) выдаст ордер на арест политических деятелей Израиля за преступные действия на территории Палестины, а в Гааге пройдет суд над ними, как над Слободаном Милошевичем.
Председатель Трибунала объявил: «Международный суд сожалеет о смерти Слободана Милошевича и о том, что по делу против него не будет вынесено никакого решения».
Слободан Милошевич, обвиняемый в Гааге, бывший президент Сербии и Союзной Республики Югославии, был найден мертвым 11 марта 2006 года в камере тюрьмы Схевенинген. Это единственная верная вещь. Официальное заключение голландских патологоанатомов гласит, что причиной смерти стал инфаркт миокарда. С другой стороны, 10 марта Милошевич направил письмо министру иностранных дел России Сергею Лаврову, в котором заявил, что его отравили неправильным лекарством «те, от кого я защищал страну в войне и которые заинтересованы в том, чтобы заставить меня замолчать». На следующее утро его нашли мертвым.
Председатель Трибунала объявил: «Международный суд сожалеет о смерти Слободана Милошевича и о том, что по делу против него не будет вынесено никакого решения».
Всем, кто следил за процессами в Гааге, было ясно, что Трибунал не жалеет Милошевича, а жалеет что не может осудить его за геноцид. Специальный трибунал (Ad hoc - устроенный для данной цели) выступал в роли нового Нюрнберга, в котором судили немецких преступников времен Второй мировой войны. Его создатели планировали приговором Милошевича распять весь сербский народ. В 2006 году это намерение было очевидно как для сербов, поддерживавших Милошевича, так и для тех, кто восстал против него.
Блестящая защита Слободана Милошевича, которая превзошла гаагских обвинителей, показала, что Гаагский трибунал не может судить его живым. В этом свете он уже не был ни полезен, ни нужен как живой человек, наоборот. Вот почему смерть Милошевича оставалась предметом споров, по крайней мере, столько же, сколько и его жизнь.
По сей день на всех уровнях продолжаются дебаты о том, был ли он бескомпромиссным коммунистом, сербским националистом или «сербским коммунистом», как называла его пропаганда бывшего генерала Тито Франьо Туджмана (хорватский президент). Хотя именно Туджман инициировал волну насилия против сербов в Хорватии, сформировал военизированную группировку и начал войну за выход Хорватии из СФРЮ, в итоге он не закончил в Гааге. Наверное, потому, что вовремя приказал спеть "Danke Deutschland". Милошевич не приказывал сербам петь никому, потому что для этого не было причин. Они не имели ничьей поддержки с того момента, как начался распад СФРЮ, а это произошло задолго до девяностых годов, с принятием в 1974 году конфедеративной Конституции.
С тех пор все республики СФРЮ национально гомогенизировались, только Сербия «югославизировалась», скорее силой, чем благодатью. Милошевич был человеком своего времени и системы ценностей, а также первым сербским политиком, который публично столкнулся с грядущими событиями и административно объединил территорию Сербии. Это принесло ему огромную популярность среди сербов, которые не с 1945, а с 1918 года подвергались обвинениям в гегемонии. Этими обвинениями оправдывались геноцид и преследование сербов на территории Югославии во время и после Второй мировой войны.
Прогресс Сербии нажили Милошевичу заклятых врагов не только в коммунистическом руководстве Словении и Хорватии, ставших националистически настроенными, но и среди сербов, которые добились власти и привилегий в СФРЮ, работая против собственного народа. Неслучайно, как раз в то время, когда Сербия перестала молчать о преступлениях НДХ и когда началась расскопка сербских костей из ям, куда их бросали усташи, в Хорватии и Словении был запущен двигатель войны.
Оказалось, что обе республики (Хорватия и Словения) имеют шовинистические национальные программы и формируют национальные военизированные формирования, поддерживаемые Германией. Обвинения в том, что ЮНА (Югославская Народная Армия) была сербской армией под командованием Милошевича, были сняты именно на суде над Милошевичем в Гааге. Свидетели доказали, что офицеры хорватской национальности, составлявшие большинство в верхушке ЮНА, письменно подчинялись Туджману. Сербия Милошевича осталась с генералами, чье сербство было разбавлено югославством и титоизмом, так что, как это ни парадоксально, сербы были единственными, у кого не было своей армии в начале югославских войн!
Перечисление всех событий заняло бы слишком много времени, и суть в том, что Слободан Милошевич — историческая фигура в бурное время, и для оценки и интерпретации того и другого необходима историческая дистанция. А также гораздо больше данных из гораздо более широкой области, чем у нас есть сейчас, если они когда-либо будут доступны, потому что, возможно, они представили бы действия Милошевича в ином свете в то время, когда усиленная объединенная Германия соперничала с Соединенными Штатами за влияние на Балканах.
О том, как пишут историю победители, напоминают заголовки газет того времени, когда Милошевича арестовали и доставили в Гаагу. Многие сербские СМИ провозгласили новую эру, Царство Небесное на земле, что эра войн, разрушений, страданий и изгнания закончилась.
Нынешняя война на Украине доказывает обратное, что территория СФРЮ (Югославии), а позже и Сербии была лишь полигоном, где готовился и репетировался конфликт гораздо более масштабного масштаба. Милошевич в силу исторических обстоятельств оказался во главе сербов в то время, когда в мире господствовала одна сверхдержава и ее идеология. Хотя многие ему не поверили, он первый политик маленькой страны, который осмелился предупредить мир о грозящем ему зле.
Сербы массово поддержали Милошевича, потому что в их глазах он представлял собой исторически традиционное сербское восстание против правящих империй, независимо от последствий. О том что и Запад считал его таким символом свидетельствует и тот факт, что Милошевич символически и целенаправленно при содействии британских спецслужб был доставлен в Гаагский трибунал на Видовдан (28.06., день Битвы на Косово Поле в 1389.г.), печальный праздник, напоминающий о том, что жизнь раба бесчестнее смерти.
В ПИСЬМЕ ОН ПРЕДСКАЗАЛ О СВОЕЙ СМЕРТИ
Накануне смерти Слободан Милошевич через своего адвоката Зденко Томановича направил в посольство России письмо с просьбой направить его главе дипломатии Сергею Лаврову.
- Уважаемые господа, мне очень плохо. Пишу вам в надежде, что вы поможете мне защитить меня от преступной деятельности в учреждении, которое работает под символом ООН, - сказал Милошевич. - Я считаю, что настойчивые попытки отказать мне в лечении в первую очередь мотивированы опасением, что тщательный профессиональный анализ выявит все это время активные и преднамеренные действия по подрыву моего здоровья, что не могло бы быть скрыто от российских специалистов. Из документов, которые мне доставили 7 марта, видно, что 12 января в моей крови нашли чрезвычайно сильный препарат, которым лечат проказу и туберкулез. Хотя я за все эти пять лет в их тюрьме никаких антибиотиков не употреблял, и у меня не было никаких заразных болезней... В любом случае, они вводят мне лекарство от проказы, конечно, они не могут меня лечить, как те, от кого я защищал страну в войне, так и те кто заинтересован в том, чтобы заставить меня замолчать.
Военнослужащие югославской армии взяли в плен трех вражеских солдат 31 марта 1999 года во время агрессии НАТО против СРЮ!
Эндрю Рамирес (24 года) из Лос-Анджелеса, Кристофер Стоун (25 лет) из Смит-Крик и Стивен Гонсалес из Хантсвилла были схвачены, когда пытались проникнуть на территорию тогдашней СРЮ со стороны Македонии.
Генерал-полковник Небойша Павкович также записал свои наблюдения о захвате трех натовских оккупантов, которому генерал Негослав Николич рассказал, что трое солдат попали в засаду в районе деревни Славуевац, недалеко от Прешево.
По словам Павковича, около полуночи позвонил президент Слободан Милошевич, который поздравил его с успехом и потребовал справедливого обращения с пленными солдатами.
Бывший генсек НАТО Хавьер Солана тогда заявил журналистам, что им не нравится поведение югославских властей по отношению к пленным солдатам, которых «очевидно используют в пропагандистских целях». Он подчеркнул, что, если с ними что-то случится, они возложат ответственность на Милошевича.
По сообщениям ВВС, солдаты якобы попали на территорию Сербии по ошибке, поскольку границы не были точно обозначены. Граждане США были потрясены, получив известие о том, что трое их солдат попали в плен к югославской армии. Все крупные телеканалы начали свои утренние выпуски новостей с кадров трех пленных солдат, отправленных в мир RTS (Радио Телевидение Сербии).
В интервью американскому журналисту президент СРЮ Слободан Милошевич заявил, что с пленными солдатами ничего не случится:
- Мы хорошо о них заботимся, они здоровы... Мы уважаем Женевскую конвенцию. Мы не причиним вреда вашим солдатам.
1 мая Милошевич решил освободить трех американских солдат.
🇷🇸 В Сербии на очередной срок президентом был избран Слободан Милошевич, а возглавляемая им Социалистическая партия получает большинство на парламентских выборах. В Черногории выиграла выборы Демократическая партия, выступающая за большую автономию региона.
• Как понять, что ты мелочная или это твой парень м*дак? Ответы → • Существует ли ВКУСНОЕ безалкогольное пиво? Ответы → • Что делать, если в отношениях, но не хочешь детей? Ответы → • Когда закончится яичный беспредел с ценами? Ответы →
«Почему это вы говорите, что Сербия граничит с Косово? Ведь Гаага не граничит с Нидерландами. Косово — это Сербия».
(Слободан Милошевич)
04.12.2017 Глеб Иванов
В конце осени Международный гаагский трибунал по бывшей Югославии приговорил сербского генерала Ратко Младича к пожизненному заключению, признав его виновным в геноциде и преступлениях против человечности.
В тексте приговора сербское издание RTS неожиданно обнаружило слова о другом знаменитом подсудимом трибунала — бывшем президенте Сербии Слободане Милошевиче, который умер в тюрьме Гааги от инфаркта.
Оказалось, что расследуя дело Ратко Младича, «суд не нашел доказательств, что Милошевич был согласен с геноцидом боснийских мусульман».
(Ратко Младич)
Слободан Милошевич стал первым президентом Сербии в 1991-2000 годах. Он возглавлял борьбу за сохранение единства Югославии.
В 1992-1995 годах Сербия под руководством Милошевича поддерживала сербские меньшинства в Хорватии и Боснии и Герцеговине. В конце 90-х он пытался не допустить выхода из состава страны Косово и ввел в эту провинцию сербские войска.
В ответ НАТО начало бомбардировки Сербии.
В 2001 году, после того как Милошевич проиграл президентские выборы, он был арестован по инициативе премьер-министра Зорана Джинджича и тайно передан Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ). Это вызвало в стране массовое возмущение и уличные беспорядки.
По мнению ряда сербских историков и политологов, реальным инициатором выдачи Милошевича суда в Гааге стал посол США в Белграде Уильям Монтгомери. «Тогда он фактически был премьер-министром Сербии», — писал сербский военный историк Милован Дрецун.
(Слободан Милошевич)
Суд над Милошевичем начался в 2002 году и продолжался 4 года. Сербский лидер отказался от помощи адвокатов и сам защищал себя в суде.
Он не признал себя виновным ни по одному пункту обвинений. В феврале 2002 года политик выступил в суде с речью, в которой обвинил НАТО в преступлениях против человечности во время бомбардировок Сербии.
В частности, он указал, что в результате авианалетов были уничтожены всего 7 сербских танков, зато погибли сотни мирных жителей. Особенно от Милошевича доставалось прокурору Ричарду Мею, над которым сербский экс-президент откровенно издевался:
«Почему это вы говорите, что Сербия граничит с Косово? Ведь Гаага не граничит с Нидерландами. Косово — это Сербия».
(Слободан Милошевич)
Из-за ухудшения здоровья бывшего сербского лидера процесс прерывался 22 раза.
МИД РФ неоднократно обращал внимание трибунала на состояние Милошевича и просил отпустить его на лечение в Россию, причем Москва давала гарантии возвращения экс-президента на скамью подсудимых.
Однако поправить здоровье его так и не отпустили.
В 2006 году сербский лидер написал свое последнее письмо, адресованное русским дипломатам:
«Я думаю, что настойчивость, с которой мне не позволяют получить медицинскую помощь в России, в первую очередь мотивируется страхом, что в результате тщательных исследований неизбежно откроется, как в ходе суда велась злонамеренная кампания против моего здоровья»,
— писал он. Спустя три дня, 11 марта 2006 года, Милошевич умер в тюрьме Гааги от инфаркта миокарда, так и не дождавшись приговора.
«Лидеров западных стран нужно за это судить»
Международный трибунал вспомнил покойного президента Сербии уже не в первом своем приговоре. Ранее суд не нашел доказательств того, что Милошевич задумал геноцид мусульманского населения бывшей Югославии — это зафиксировано в приговоре от 24 марта 2016 года лидеру боснийских сербов Радовану Караджичу.
Тогда фамилию экс-президента на 2590 страницах плотного текста приговора обнаружил итальянский журналист Джульетто Кьеза.
В приговоре говорится, что Милошевич регулярно встречался с Караджичем и «находил с ним понимание по многим вопросам». Оба лидера «не хотели создания исламского государства» на территории бывшей Югославии. Кроме того, они считали необходимым не допустить независимости Боснии и Герцеговины.
«Если они хотят бороться (имеется в виду борьба босняков за независимость — Ред.) — мы тоже будем бороться», — якобы сказал Караджичу Милошевич. В результате, ничего криминального международному трибуналу обнаружить не удалось, что он и признал в приговоре бывшему лидеру боснийских сербов.
(Радован Караджич)
«Западные СМИ умолчали об этом. А в действительности лидеров западных стран нужно за это судить», — написал Джульетто Кьеза в своем блоге. Не менее категоричен был и британский журналист Нил Кларк.
«Вердикт Гаагского трибунала, что один из самых демонизированных политиков современной эпохи был признан невиновным в тех ужасных преступлениях, в которых его обвиняли, должен был быть в заголовках прессы всего мира, Но он не был.
И международный суд закопал этот факт глубоко в 2590-страничный вердикт по делу лидера боснийских сербов Радована Караджича», — заявил Кларк.
(Радован Караджич)
«К сожалению, тот факт, что международный трибунал при рассмотрении дел Караджича и Младича не нашел доказательств вины Милошевича, не означает, что сербский экс-президент оправдан, — сказал АиФ.ru доктор юридических наук, профессор кафедры международного права МГИМО Дмитрий Лабин
— Дело в отношении Милошевича был закрыто с его смертью. На нынешних процессах рассматривали только иски в отношении Караджича и Младича. Оправдание памяти Милошевича не входит в компетенцию нынешнего суда». Тем не менее, по словам эксперта, решение международного трибунала не следует считать окончательным и не подлежащим сомнению.
«Упущения и ошибки во время многочисленных процессов признала прокурор международного трибунала Карла Дель Понте, которая сказала, что если бы она знала все обстоятельства дел, то вела бы их по-другому».
Отметим, что Дель Понте в своих воспоминаниях не раз обвиняла во вмешательстве в дела трибунала различные страны организации, в том числе США и их союзников по НАТО.
(Ратко Младич)
Лабин не исключил, что со временем начнется реабилитация нынешних подсудимых международного трибунала по бывшей Югославии.
Пока же обвиняемым приходится защищать себя самостоятельно. Причем порой такими крайними методами, какими это сделал хорватский генерал Слободан Пральяк.
На прошлой неделе он со словами «Пральяк не преступник, я отвергаю ваш вердикт» покончил с собой прямо в зале суда, приняв яд — после того как международный трибунал отказался оправдать его по делу о геноциде боснийских мусульман.
Впрочем, пока, судя по приговорам Гаагского трибунала, суд считает именно сербов главными виновниками трагических событий на Балканах.
Общее количество лет заключения, к которым приговорены сербы, составило 855, в то время, как хорваты получили тюремные сроки на 118 лет, а мусульмане и албанцы — всего на 38,5 и 13 лет соответственно.