До следующих выборов в конце 1970 года, конечно. Предполагалось, что правление военных – временная мера. В результате выборов выяснилось, что Запад проголосовал за Бхутто, а Восток – за Муджиба. Который и получил парламентское большинство. И который не собирался оставлять своих требований большей автономии для Востока. Для Яхья Хана это было сигналом неповиновения. Он отложил созыв парламента, на что ожидаемо последовали беспорядки на Востоке. 23 марта армия стала давить протесты железной рукой. Муджиб был арестован и объявлен «врагом Пакистана», его партия запрещена. Потребовалось два месяца, чтобы восстановить контроль на всём Востоке. Но сепаратизм задавить не удалось. Следствием этого стал военный мятеж в Восточном Пакистане, в результате которого армии в 45 тысяч штыков противостояли 75 миллионов враждебного и запуганного населения. Люди побежали в Индию, где к середине июля скопилось 6,9 миллионов беженцев.

Индира Ганди смотрела на развитие событий с озабоченностью. С одной стороны беженцы, с другой – ястребы, подбивающие воспользоваться хаосом в Пакистане, с третьей – опасения влияния коммунистов в Западной Бенгалии. Индия не смогла остаться нейтральной в споре у соседей и стала оказывать поддержку сепаратистам, создающим новое государство Бангладеш. Консульство в Калькутте оказалось в их руках. Индийцы помогли написать Декларацию Независимости и дали оружие разбухшей за время беспорядков армии сепаратистов Мукти-бахини. Началась партизанская война. Индия пока воздерживалась от мобилизации, но укрепила границу. Страна готовилась к войне. Генштабом и армией руководил способный генерал Сэм Манекшоу, который имел хорошие отношения с премьером и позволял автономию своим подчинённым.

Не так было в Пакистане, где вечно пьяный Яхья Хан не проявлял должного интереса к тому, как его подчинённые справляются на Востоке. Бремя задач висело на плечах местных командиров. Восточное командование было поручено генералу Амиру Ниязи. Забегая вперёд, скажу, что из него сделали впоследствии козла отпущения. Однако на самом деле он был обречён: не хватало ни людей, ни техники. Но поначалу он добился успеха, отодвинув сепаратистов и установив контроль над границей.

В свете возможной войны с Индией у Пакистана явно не хватало сил на Востоке, и этот недостаток неизбежно нужно было компенсировать активными действиями на Западе. Ситуацию осложнила политика США, которые как раз в этот момент решили наладить отношения с Китаем. На Китай надежды стало мало. К концу ноября Мукти-бахини уже снова контролировали большинство пограничных переходов и имели базы на территории страны. Яхья решил начать войну с Индией на Западе. Индира Ганди – на Востоке. Датой нападения она установила 4 декабря. Но 3 декабря в шесть вечера пакистанские самолёты стали бомбить индийские аэродромы. Они явно пытались повторить успех Израиля в Шестидневной войне. У них не получилось: слишком слабым оказался удар. Теперь Индии не требовалось оправдания для своего наступления.

Третья индо-пакистанская война

Целью этого наступления было помочь армии сепаратистов и продвинуться до больших рек, захватив как можно больше земли для основания на ней нового государства. Продвижение Пакистана на Западе было купировано. У индийских вооружённых сил в плюсах было господство в воздухе на Востоке, а также успешные действия на море. Наступление шло в целом неплохо, хоть и не без проблем. Ниязи явно не хватало резервов, о которых он просил ещё до начала войны. О войне он вообще узнал по радио. Командование ему сказало держаться и надеяться, что скоро на помощь придёт Китай. На самом деле было ясно, что Восток обречён. Снабжение по воздуху и по морю было серьёзно осложнено. Из восьми запрошенных батальонов Ниязи получил лишь пять. Вдобавок, местное население не отличалось дружелюбием, мягко говоря.

Сдерживание продвижения в условиях превосходства противника требовало гибкого манёвра, но Ниязи требовал от своих подчинённых отходить лишь при потерях убитыми свыше 75%. То есть – держаться до конца. У них не получилось сдержать натиск. Губернатору Восточного Пакистана Абдулу Малику стало ясно, что нужно искать политическое решение под эгидой ООН. Он написал об этом Яхье Хану, который ответил, что надо держаться и что он отправил дипломатов в ООН. Видя, как продвигаются индийцы, встречая энтузиазм местного населения, он снова стал писать Яхье, на что тот предоставил ему свободу действий. Это был чрезвычайный отказ от ответственности, тем более, что у Исламабада было куда больше рычагов и средств для ведения политического диалога.

Малик стал писать в ООН, требуя прекращения огня, но Манекшоу не собирался останавливаться на полпути. 11 декабря индийские войска успешно форсировали Мегну, за которой открылась дорога на Дакку. Ниязи успокаивали по телефону, что скоро с севера поможет Китай, а с моря – Штаты. Но и те, и другие уже списали Восточный Пакистан со счетов. 14 декабря состоялось заседание Совбеза ООН, на котором была готова для обсуждение резолюция, поданная Польшей (союзница СССР, который поддерживал Индию). Но её отверг Бхутто, ставший к тому времени министром иностранных дел. Он просто встал и ушёл с заседания, объясняя, что не желает позорной сдачи части своей страны. Яхья оказался в безнадёжном положении. Он написал на Восток прекратить сопротивление. Ниязи пытался предотвратить позорную сдачу, но не нашёл понимания у Манекшоу, а также у своего начальства. 16 декабря ему пришлось подписать капитуляцию. На карте появилось новое государство Бангладеш.

Тяжела она, шапка Мономаха. Когда диктатор всё взваливает на себя, эта ноша может оказаться непосильной. Яхье Хану не хватило способностей политика и решительности военного, а его министр Бхутто поставил своё политическое будущее выше интересов страны. Стремление сохранить власть привело к пренебрежению внешними угрозами.

Военная стратегия нападения на Западе и обороны на Востоке была плохо продумана и ещё хуже исполнена. У Пакистана были все основания объявить вторжение Мукти-бахини агрессией, но они выстрелили себе в ногу, первыми начав бомбить Индию. Результатом излишней концентрации власти наверху стала фрагментация снизу. Конечно, с сепаратистами всегда трудно иметь дело, но ошибки высшего руководства сделали другие варианты, нежели полный развод, невозможными и привели к массовым жертвам и кровопролитию.

В пятницу Техасское националистическое движение (TNM) объявило , что оно получило необходимое количество подписей, чтобы заставить Республиканскую партию Техаса включить этот вопрос в первичные избирательные бюллетени: «Должен ли штат Техас подтвердить свой статус независимого государства? »

Государственный республиканский исполнительный комитет партии (SREC) встретится в эти выходные, чтобы окончательно утвердить список предложений для голосования. По данным TNM, пожелания SREC не имеют значения , поскольку Избирательный кодекс Техаса дает избирателям право вносить предложения в бюллетени путем сбора подписей 97 709 техасцев, которые хотят, чтобы этот вопрос появился. TNM утверждает, что их более 102 000.

Борьба за голосование за отделение в масштабе штата длилась несколько лет. Хотя комитет по резолюциям SREC добавил его в предварительный список в 2015 году, SREC исключил его. На съезде партии в 2016 году план с призывом к референдуму в масштабе штата всех избирателей был отправлен для включения в платформу Республиканской партии Техаса, но был отклонен Комитетом постоянной платформы.

💬«Техас сохраняет за собой право на отделение от Соединенных Штатов, и Законодательное собрание Техаса должно быть призвано провести референдум в соответствии с этим».

«Независимость Техаса», призывает законодательный орган потребовать проведения всеобщих выборов, «чтобы народ Техаса определил, следует ли штату Техас восстановить свой статус независимого государства».

«Независимо от того, являетесь ли вы за, против или не определились с TEXIT, мы все должны быть в состоянии согласиться с тем, что платформа имеет значение, Техасский Билль о правах имеет значение и избиратели-республиканцы имеют значение», — сказал Миллер из TNM в своем письме в SREC.

источник

В современной историографии Незалежной крах этого «перспективного» проекта обычно связывается с имперским противодействием сначала колчаковской, а потом и большевистской администрации (поссориться сразу со всеми тоже надо уметь). В реальности, скорее, стоит говорить о том, что переселенцы ехали в Приморье и Приамурье все-таки не по национальному, а классовому признаку. И на пляски небольшой группы политических авантюристов им было как-то… Все равно.

Если же взять более-менее авторитетные источники, то в интернете на эту тему полторы статьи. И вот какая вырисовывается картина.

В 1917-1918 годах в Уссурийске и Хабаровске проходят три Всеукраинских Дальневосточных съезда, которые действуют последовательно (нет) и менее чем за год провозглашают сначала автономию в составе России, потом Зеленую Украину в составе Украинского государства, а в конце - независимое государство.

Поскольку ни одна из реально действующих на Дальнем Востоке сил не обращает на это никакого внимания, большинство адекватных исследователей приходит к мысли, что съезды проходили в формате «встретились сельские мужики, выпили горилки и написали декларацию». В кипящем котле смуты между большевиками, белогвардейцами, чехословаками и интервентами никому как-то в голову не пришло поинтересоваться, что по поводу исторического момента думает бессменный лидер «самостийного клина» Юрий Глушко по кличке «Мова». 

Хотя нет. В 1919 году «Мову» арестовывают (и практически сразу отпускают) колчаковцы. В 1923 году злыдни-большевики дают ему три года тюрьмы (что, согласитесь, тоже не тянет на панический страх). В начале Великой Отечественной войны Глушко пытается реанимировать карьеру коллаборацией с германскими властями на Украине, однако умирает от голода в оккупированном Киеве в 1942. Иронично.

Дальше – история, «засаленная» до невозможности.

Изначально предполагалось создать вооруженные силы Зеленого клина в размере 40 тыс. бойцов. Получилось – чуть более чем ничего.

В 1921 году «гордые и независимые» пытаются продаться подороже императору Японии - не получается.

В 1922 году на территории Приморского края устанавливается Советская власть.

Те, кто уехал в эмиграцию в Харбин, основывают украинскую военную организацию «Сич», изрядно разбавленную японской агентурой и советскими разведчиками. С грамматическими ошибками издают на украинском газету «Далекий Cхiд», где в том числе перепечатывают статьи известного публициста Адольфа Г. (в письмах друг с другом продолжают общаться по-русски). После освобождения Манчжурии получают по «десяточке» на брата.

«Они просто хотели, чтобы их любили» (с). 

Можно было бы, конечно, завершить рассказ как-нибудь патетически. «Вот так бесславно закончилась…» Однако на ум приходит все та же раскоряченная поза бегущего египтянина и кошачий лоток с песком.