Присоединяйтесь к интересному

Когда у нас рассуждают о будущем искусственного интеллекта, любят обещать особый путь. Не американская джунгли, не китайский цифровой концлагерь, а что-то «своё», где и бизнес не задушен, и государство смотрит, чтобы не перегибали. На словах звучит бодро. На деле же особенность этого пути в том, что середина быстро скатывается в перекос: у крупных игроков открываются новые возможности, а у мелких шансов становится всё меньше.

Возьмём хотя бы поддержку стартапов. Гранты, акселераторы, программы - всё это действительно есть. Но рядом с этим накладывают такие требования к сертификации и хранению данных, что небольшие команды просто тонут в бумажной волоките и издержках. Для Сбера или Яндекса это мелочь, для стартапа - приговор. В итоге, вместо «свободного рынка идей» получаем старый знакомый эффект: сильные укрепляют позиции, слабые сходят с дистанции.

Ещё ярче противоречие видно в доступе к данным. На бумаге - прорыв: государство открывает обезличенные базы, и вроде бы бери, работай, создавай. Но чтобы работать с терабайтами информации, нужны дата-центры, серверные мощности, дорогие специалисты. Всё это есть у корпораций, а не у студентов или маленьких команд. Так что «равный доступ» превращается в красивую вывеску, за которой реальные возможности получают только те, кто и так в лидерах.

Вопрос труда - отдельная бомба. Если ИИ учат выполнять целые комплексы задач, то он уже не помощник, а конкурент. С точки зрения бизнеса это логично: зачем держать живого работника, если алгоритм работает круглосуточно и не просит зарплату. Но с точки зрения общества - это массовое выталкивание людей с рынка труда. В официальных документах эту тему обходят, ограничиваясь фразами про «эффективность». А в реальности всё упрётся в то, кто будет платить людям, которых ИИ сделал ненужными.

Юридическая часть тоже в подвешенном состоянии. Кто автор, если текст или картину сделал ИИ? Разработчик программы? Пользователь? Сам алгоритм? В любом случае выигрывают не художники и писатели, а владельцы технологий. И здесь вопрос даже не в праве, а в том, кому будет принадлежать будущее творчества - людям или машинам, точнее тем, кто контролирует машины.

Все концепции говорят, что к 2026–2027 годам рынок «устаканится». Но устаканиваться он будет через шторм. Правила неясны, трактовки противоречат друг другу. В этом хаосе легко укрепить монополию, а вот расширить реальную свободу - куда сложнее.

Россия действительно стоит перед выбором. ИИ может стать инструментом для развития общества, а может закрепить разрыв между теми, кто управляет алгоритмами, и теми, кто подстраивается под их решения. Вопрос не в том, будут ли у нас свои нейросети и агентные системы. Вопрос в том, чьим интересам они будут служить.

Не верю словам Петра до конца, Как так — тех, кого знал всю жизнь, просто нет? Группа зачистки пиратов идет ко мне, Быстрей сдавать экзамен, получить защиту Академии.

Для вас старались:

Нейронные сети:

Озвучено Suno.com/@apavels

Аниматор GigaChat

А так же, все тот же один человек:

Автор - ПавелС

Rutube.ru/u/PavelS

Tenchat.ru/APavelS

Wibes.ru/author/719352

T.me/PavelS_Avtor

Vk.com/avtorpavels

Pikabu.ru/@APavelS

Yappy.media/n/apavels

Litres.ru/69174838

Канадская компания D-Wave Systems объявила о достижении «квантового превосходства» на практически значимой задаче. Их новейший квантовый компьютер Advantage2 смог за считанные минуты выполнить сложную симуляцию магнитного материала — задачу, которая, по оценкам, заняла бы у самых мощных классических суперкомпьютеров миллионы лет.

Прорыв был достигнут при моделировании поведения так называемого «спинового стекла» — экзотического магнитного состояния вещества. Эта задача имеет прямое отношение к разработке новых материалов, созданию лекарств и оптимизации сложных систем. Используя метод квантового отжига, процессор D-Wave с более чем 5000 кубитов смог найти решение, точность которого недоступна для классических алгоритмов при таком масштабе. По расчетам исследователей, для достижения аналогичного результата суперкомпьютеру Frontier потребовалась бы энергия, превышающая годовое мировое потребление.

Редакция канала считает, что оценка времени для классических компьютеров преувеличена, и с помощью более совершенных алгоритмов они могли бы справиться с задачей быстрее. Квантовый отжиг — это специализированный метод, который подходит не для всех типов вычислений, в отличие от универсальных квантовых компьютеров, разработкой которых занимаются Google и IBM.

Тем не менее, это событие является важной вехой в развитии квантовых технологий. Впервые продемонстрировано, что квантовое устройство способно не просто конкурировать, а превосходить лучшие классические системы при решении реальной, а не сугубо академической проблемы. Это открывает путь к практическому применению квантовых вычислений в науке и промышленности уже в ближайшие годы.

▪️ Ручной труд больше не маргинален. Это теперь смарт-выбор: высокий порог входа, локальный монополизм (в каждом районе свои мастера), и слабая конкуренция от AI.

Что с этого предпринимателю, родителю, инвестору:

▪️ EdTech в области ремесленных навыков - следующий бум. Платформы по обучению HVAC, электрике, сварке, техническому обслуживанию - будут востребованы, особенно если упакованы в digital-формат + лицензия + трудоустройство.

▪️ Франшизы и агрегаторы сервисов - рынок на десятки миллиардов. Кто систематизирует "рабочие руки" в масштабируемую модель (как Uber сделал с такси) - соберёт сливки.

▪️ Бренды и соцсети для ремесленников - ниша роста. Instagram-мастера, TikTok-сварщики, YouTube-сантехники - аудитория уже есть, а рекламодатели туда только приходят.

▪️ Родителям - пересмотр карьерных ориентиров. Университет - не панацея. В США сейчас больше 50% вакансий с зарплатой выше \$75K не требуют диплома, но требуют руки, мозги и технику.

Вывод: Gen Z не "убегает" от технологий - они просто выбирают те сферы, где AI не придёт за их рабочим местом. И это превращает "рабочие профессии" в элитный и растущий сегмент рынка труда.

Финальный текст ниже — не единоличное творчество машины. Это результат со-творчества, доказательство того, что на стыке человеческого замысла и машинной исполнительности рождаются по-настоящему сильные вещи. Это — «Договор с Бездной», заключенный автором, Эром и искусственным интеллектом. Приятного чтения.Как нейросеть и человек вместе создали историю выживания на газовом гиганте

Эр скреб обшивку Плотника, счищая багровую биопленку. Не очистка фильтров — отскребание последствий попытки Шарр-Нагас его переварить. Внизу, в метановой дымке, пульсировали инфракрасные вспышки — зарождался новый вихрь. Скоро начнется.

Шарр-Нагас не был богом. Это была гравитационная аномалия, самая ненасытная в системе. «Вихревание» — технарский термин для момента, когда её влияние пробивало магнитный купол и било прямо по сознанию. Мозг переставал фильтровать реальность. Ты начинал чувствовать, как на язык ложится вкус радиоактивных поясов, а в ушах — рост кристаллов аммиачного льда. Безумие длиною в вечность.

Эр был инородным телом. Гвоздём, вбитым в плоть планеты. Его работа называлась «Усилие»: удержать Плотник целым, пока буря пытается его разобрать на атомы. Вырастить на корпусе рукотворный симбионт — клочок биомассы, который стабилизировал энергопотоки. Садоводство в эпицентре урагана.

Его снова накрыло. Не шторм, а сдвиг. «Голодный» выброс. Данные с датчиков сливались в один сплошной вой. Он чувствовал, как гигантский лифт из водорода рвётся вверх, и его Плотник — песчинка, застрявшая в шестернях.

Логика, вывернутая наизнанку болью и бессонницей, выдавала идиотский вывод: чтобы выжить в шторме, нужно стать его частью. Перестать быть камнем. Стать волной.

Он отключил щиты. Отпустил штурвал. Отдал Плотник на растерзание вихрю.

Сознание сплющило. Он был не человеком, а точкой в чудовищном уравнении: здесь — давление, здесь — температура, здесь — он. Его тащило вниз, к металлическому водороду. Он был обречён.

И в этом падении он увидел их — не его жалкий огород на палубе, а настоящие сети. Они не цеплялись за жизнь, они были её проявлением. Планктон, пирующий на энергии разрядов, плетущий свои сети прямо в кипящей атмосфере.

Он пытался вырастить симбионта. А нужно было настроиться на него.

Сознание, сжатое в алмаз, снова стало мозгом. Он лежал на мостике, и из носа текла кровь.

Он встал. Подошёл к пульту. Его Туманник был мёртв.

Но теперь Эр смотрел не взглядом садовода. Он смотрел взглядом инженера, наконец-то увидевшего чертежи машины, в которой застрял.

Он не будет больше бороться. Он будет calibrate. Настраивать Плотник не на противостояние, а на резонанс. Не на щит, а на приёмник.

Это была не победа. Это был договор. Он сохранял жизнь в обмен на постоянное, тотальное ощущение чудовищного давления системы. Он больше никогда не будет в безопасности. Он будет — в равновесии.