Пробуждение было неприятным.
Морвин открыла глаза и поняла, что сидит в кромешной тьме. Недолго думая, она обратила вовне истинный взор, и мрак ушёл прочь, оставив неприятное послевкусие.
Оглядевшись, Морвин облегчённо вздохнула – товарищи не пропали. Нарендра всё еще спал, брат тоже прикорнул, одна лишь Фотини сидела, рисуя что-то в записной книжке. Глаза она прикрыла, что ни капли не мешало работе.
Морвин было очень интересно, чем именно занималась странная воительница, но каждый раз она стеснялась задавать вопрос.
- Проснулась? Это хорошо. Неприятную ты способность выбрала, - в голосе Фотини не было ни капли издёвки или недовольства, как будто не она тащила на спине все вещи и двух людей в отключке.
- Где мы? – хрипло спросила девушка, и кровопийца, отвлёкшись от карт, передала ей флягу.
Дважды упрашивать не пришлось, и Морвин жадно напилась. Жажда каждый раз терзала её, стоило применить это новое заклинание, но такую мелкую плату за силу можно было пережить с лёгкостью.
- Нет, я прошла через подвал одного из домов.
- Как выяснила куда идти?
- Секрет, - улыбнулась Фотини. – Есть вещи, которые другим людям знательствовать ни к чему.
Морвин серьёзно кивнула. Она прекрасно понимала, почему спутница не желает раскрывать свои тайны. Кто знает что будет с ними через пару лет или даже месяцев? Может, из друзей превратятся во врагов, зачем же давать возможным лишние козыри против себя?
Девушка тряхнула головой, отгоняя посторонние мысли. Сейчас были дела поважнее.
- Думаете, господина Аластара нужно спасать?
- Естественно. И не его одного.
И только теперь Морвин поняла, что не чувствует Владыку. Вообще. Совсем!
С тех пор, когда она перестала быть человеком, не проходило ни мгновения, чтобы бывшая крестьянская дочка не ощущала своего повелителя. Когда тот был далеко, она неизменно чувствовала его, понимала куда идти, чтобы найти его, и даже примерно могла определить расстояние.
Губы Морвин задрожали, а в уголках глаз сами-собой появились крупные градины слёз.
- Живы? Думаю, да. Вас явно пытались пленительствовать, стало быть, с ними этот трюк удался, - беззаботно ответила Фотини. – А раз так, мы найдём товарищей и освободительствуем их.
Она усмехнулась, демонстрируя длинные острые клыки, облизнула губы, а в следующий миг ухмылка превратилась в оскал.
- И когда это случится, я лично выпью похитителей досуха! Они посмели навредительствовать моему… донору крови. Недопустимо.
Морвин не понимала, шутит та или говорит всерьёз, но уверенный тон помогал. Страх начал уступать место злости и решимости, а мозги наконец-то включились и заработали.
- Как думаете, кто стоит за этим?
- Господин Фаелан с сыночком. Тут и гадать нечего.
- И мы не знаем, где они держат пленных.
- И нас ищут по всему городу.
Морвин нахмурилась. Ситуация удручала, и хуже всего то, что они ничего не могли поделать. Как минимум до ночи придётся сидеть под землёй и не высовываться, надеясь, что их тут не найдут. В этом, увы, тоже не было уверенности – враги вряд ли отличались клиническим идиотизмом и могли сложить два и два.
Она тотчас же озвучила опасения, и Фотини серьёзно кивнула.
- Нас ищут и под землёй. Недавно они отыскательствовали бездыханственные тела, и всё поняли правильно.
- Относительно. Все же, я не очень хорошо знаю эти места. Но если что, у нас преимущество – никому из четверых не нужен свет.
- Вот только двое из четверых бесполезны, - заметила Морвин.
- Неправда, - тут же подал голос Илэр. – Я не сплю.
И снова она не ощутила того момента, когда брат проснулся и стал подслушивать. Да, его способности развивались в интересном направлении. Даже сейчас, после одного лишь шага в мир мёртвых, он способен на такое! Страшно представить, что будет после трёх-четырех шагов.
- Тогда ждём пробуждения Нарендры?
И, точно по заказу, южанин широко вздохнул, его глаза распахнулись, он рывком сел, судорожно огляделся, затем успокоился, видимо, как и сама Морвин, переключившись на ночное зрение.
Первые слова юноши удивили Морвин.
- Простите, - прошептал он. – Я всех подвёл.
На парня было жалко смотреть. Он больше походил на побитого пса, чем на человека, только не скулил от обиды. Даже странно, что принял всё так близко к сердцу - они же едва знакомы.
Морвин подошла к нему и положила руку на плечо, ободряюще улыбнулась.
- Всё хорошо, ты ни в чём не виноват.
- Но я должен был убить их всех…
Он аккуратно отстранился и с трудом поднялся, пошатываясь. Похоже, тело дитя Амока ещё не до конца побороло яд, которым его накормили с избытком, но он явно планировал совершить какую-нибудь глупость.
Морвин поднялась, постаралась придать лицу суровое выражение и приказала, глядя снизу вверх:
Он уставился на неё, и девушка повторила:
Удивительно, но могучий воин, способный убивать людей десятками, могущий вызвать панический ужас даже у сильнейших и храбрейших, таких, как господин Аластар, повиновался.
Более того, он смотрел на неё с надеждой, ожидая команд.
Морвин тяжело вздохнула и посмотрела на Фотини, которую, кажется, искренне веселило происходящее.
- Молодец, девочка, продолжательствуй, - махнула она рукой. – Мне тоже интересно будет послушать, что ты предложишь.
«Ну спасибо!» - внутри искажённой полыхнула злоба. – «Всё должна решать я!».
Она тотчас же загнала это недостойное чувство вглубь и улыбнулась.
- Конечно же. У меня есть идея, - они широко и неестественно улыбнулась, давя неуверенность, страхи и пряча слабость. – Ждём до ночи, а потом выходим на охоту. Нам нужны сведения. Госпожа, пожалуйста, проследи, чтобы убежище никто не нашёл, Илэр, проверь пожитки и подготовь всё, что понадобится. Лишнее оставим тут, пойдем налегке. Нарендра, тебе нужно любой ценой прийти в себя как можно быстрее. Нам понадобится твоя сила.
Она перевела дух и оглядела товарищей.
Приказывать получилось легко и естественно, точно всю жизнь училась этому. И, что самое забавное, никто не возражал. Всех всё устроило!
Она заметила на губах Фотини едва различимую довольную улыбку, но предпочла сделать вид, что ничего не было. Кровопийца хочет потренировать её? Ну что ж, так тому и быть.
Морвин никогда не бежала прочь от знаний, не побежит и теперь…
Вот только… Как же там господин Аластар?
«Пожалуйста, не умирайте», - взмолилась она, сама не зная кому. – «Мы обязательно спасём вас».
Пробуждение было неприятным.
Я открыл глаза и увидел потолок над головой. Огляделся по сторонам – камень справа, камень слева. Спереди его не было, там присобачили решетку, за которой находилось нечто, больше всего похожее на операционную.
А ещё на мне не было одежды. Вообще.
Я дернулся, пытаясь разорвать цепи. Не вышло. Тогда активировал усиление. И снова безрезультатно!
Не знаю уж, из чего их сделали, но держало всё на совесть.
Я ударил парой Стрел Древних по решётке – снова без толку.
Магия осталась, но помогала она слабо. Уроды, похоже, подготовились отлично и знали, как нужно держать на привязи существ, подобных мне.
От осознания этого внутри полыхнуло яростью, которая спустя несколько секунд сменилась паникой, а на её месте вновь родилась злость.
Я заорал, напряг руки, дёрнул со всей силы!
На какой-то миг показалось, что сработало, что цепи сейчас поддадутся - но нет. Они выдержали, как и моё каменное ложе. Зато меня услышали.
Раздались шаги, открылась дверь и внутрь вошли двое: господин Фаелан и Пэйдин. Отец и сын. Два уродца, поймавшие меня.
- Зачем вы это сделали? – прохрипел я, разрываясь между страхом и яростью.
Вместо ответа господин Фаелан извлек тот самый магический проигрыватель, который показывал в дороге, и проговорил в него:
- Заметка номер один от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Испытуемый пришёл в себя спустя пять часов двадцать семь минут и девятнадцать секунд с момента потери сознания. Первичный посев крови позволяет свидетельствовать о повышенном метаболизме. Он ускорен как минимум на тридцать пять процентов по сравнению с метаболизмом среднестатистического смертного. Эмоциональный фон субъекта нестабилен: колеблется от чрезмерной агрессии до предпанического состояния. Пока рано делать заключение, но предположу, что это связано с относительно большим количеством шагов в бездну, произведённых подопытным за короткий промежуток времени. Четыре или пять. Данный вопрос требует дальнейшего уточнения.
Он убрал прибор и подошёл к решетке, в то время как сын замер чуть поодаль.
- Прошу меня простить за доставленные неудобства, - в голосе господина Фаелана не было ни капли издёвки, и тем не менее мне казалось, что он откровенно глумится. – Но я просто не мог пройти мимо столь удачного образца.
- Образца? – от этого слова у меня всё внутри сжалось. – Что это значит?
Учёный посмотрел на меня с удивлением.
- Неужели неясно? Я давным-давно жаждал заполучить в свои руки искажённого, дабы произвести над ним ряд экспериментов, и вот - желание исполнилось. Причём замечу, что добыча оказалась даже богаче, нежели я рассчитывал, - он щелкнул пальцами, и Пэйдин продемонстрировал мне две клетки.
В одной спал Айш-нор, во второй – Чуча.
- Демон Пар-валена и ллинг, обладающий ментальными способностями, - господин Фаелан даже зажмурился от удовольствия. – Я о подобном и мечтать не мог! Конечно же, столь опасных существ приходится пока что поддерживать в режиме гибернации, но это не проблема. Ллинга мы станем кормить внутривенно, а демону пища ни к чему. Но я не устаю радоваться запасливости батюшки, который сохранил несколько древних устройств контроля потусторонних сущностей. Жаль, что самую ценную из них пришлось безвозвратно истратить ради вашего пленения, но оно определённо того стоило. Я обязательно проведу ряд экспериментов и с данными подопытными. Не терпится заняться ими, но всему своё время: сперва я закончу с вами, уважаемый господин Аластар.
Мне очень не понравился тон, которым это было сказано. Нужно было что-то придумать, но в голову не лезло ровным счётом ничего, а потому я начал лихорадочно тянуть время.
- Наша встреча не была случайной?
- Какой хороший вопрос, - он чуть заметно улыбнулся. – Скажем так, это одна из граней магического дара нашего рода.
- Вы… можете видеть будущее?
- Не совсем, - скривился он. – Очень хотелось бы, но увы, мы достаточно слабые ясновидцы. Однако у Пэйдина иногда случаются озарения. Как видите, одно из них и познакомило нас.
Учёный слабо улыбнулся, после чего продолжил:
- Хотя отдам должное вашей маскировке. Когда мы только встретились, я подумал, что мы ошиблись и наткнулись на обычную банду охотников, какие бродят по городам в поисках работы. Пришлось провести дополнительные тесты, дабы убедиться в истинности наших с сыном предположений.
У меня внутри всё сжалось.
И тут, как громом ударило осознание.
- О да, оно самое. Но не волнуйтесь, господин Аластар, сейчас вы всё увидите.
Учёный щелкнул пальцами и стол, к которому я был прикручен, начал плавно опускаться вниз.
Пару минут спустя движение прекратилось, и я оказался в кромешной тьме, которая, впрочем, не мешала истинному зрению, а потому удалось осмотреться.
Меня перевезли в просторную комнату, скорее даже зал, с двух сторон которого виднелись здоровенные металлические двери. Причём не обшитые железом, а именно что сделанные из него.
Вспыхнул свет, на мгновение ослепив меня, а затем из-под потолка донёсся голос господина Фаелана.
- Начинаем испытание боевых возможностей подопытного.
И двери медленно отворились.
В зал с двух сторон начали входить знакомые мне уже изуродованные, скрюченные и видоизменённые фигуры. Всё такие же гротескные и монструозные, бугристые, несимметричные, отвратительные.
Первым шёл трёхногий монстр с длинными, как у гориллы, руками, лысой башкой, покрытой отвратительными наростами, похожими больше на плоть обожжённого или изувеченного кислотой. А от вида его клыков, не помещавшихся в рот, меня бросало в дрожь.
Их набилось сюда штук тридцать, после чего двери стали закрываться, но самым паскудным оказалось то, что твари стояли тихо, спокойно, не пытаясь даже нападать.
И это сразу же расставило все точки над Ё.
- Это были вы? – прохрипел я, сам не понимая, чего же в голосе больше – страха или ярости.
- Я – что? - раздалось из-под потолка.
Повисло молчание, и я уж было думал, что мой пленитель промолчит, однако он всё же снизошел до разговора, хотя, кажется, не то что бы очень хотел тратить на него время.
- Так и быть, отвечу. Да, это был я. Существа, которых вы видите перед собой, есть результат многолетних исследований, увенчавшихся пускай и частичным, но успехом. Из слабых и бесполезных людей я сумел получить мощных и живучих гибридов. Увы, - механический голос под потолком на миг умолк, но когда возобновился, мне показалось, что звучит он раздражённо, - я упёрся в пределы роста. Без новых знаний и испытаний никак не получалось перешагнуть этот рубеж… Но теперь у меня есть вы, господин Аластар, а потому начнём же первое полноценное испытание.
И замки со щелчком отстегнулись, а монстры устремились в атаку.
Дважды упрашивать не пришлось – я вскочил и с ходу ударил тремя Стрелами древних одной за другой, после чего помчался вперёд, на ближайшую тварь.
Каждый из магических снарядов попал в цель, но я не отвлекался: накинув на себя усиление и поравнявшись с первым уродцем, со всей силы ударил его протезом по лицу, пробивая плоть насквозь. Дёрнул руку на себя, уклонился от длинного щупальца, заканчивающегося острым когтём, а после этого обрушил на чудовищ молнии.
Их магическая защита оказалась на удивление слабой: алые змеящиеся разряды рвали плоть на куски, крушили кости, рвали, жгли, уродовали.
Вонь палёной плоти, крови и содержимого кишечников ударила в нос, но я не обращал на неё внимание, атакуя всё новых и новых монстров, которые и не думали заканчиваться.
Оглянулся и сразу же понял в чём проблема: вторые ворота приоткрылись, и сквозь них просачивался тонкий ручеёк врагов. Но это давало возможность!
Я рванулся назад, перепрыгнул через пятирукую тварь, бессмысленно размахивавшую конечностями, оттолкнулся от плоской башки репоголового монстра, косплеящего Арнольда из древнего мультика, поднырнул под клешнёй ещё одного уродца и… Влетел со всей дури в невидимую преграду.
- Забыл сказать, выходы из помещения ограждены мощным барьером. Если вы не владеете техниками, позволяющими пробивать их, то не советую тратить силы на бессмысленные действия и рекомендую вернуться к уничтожению подопытных.
Я рыкнул от ярости и коротким ударом пробил грудную клетку ближайшей твари.
Господин Фаелан с этими своими канцелярскими оборотами в речи отчего-то бесил даже больше, чем Иоганн, который канцеляритом разговаривал. Хотя, наверное, больше меня раздражало участие в безумном эксперименте поехавшего шиза. Геральт из Хренивии хотя бы был честен – он просто хотел меня прикончить. А чего ждать от этого уродца - неясно.
Я запустил ещё несколько Стрел Древних, дал залп молний и совершил первую ошибку в этом бою – огрел ближайшего врага хлыстом поперёк уродливой рожи и слишком увлёкся.
Левую руку ожгло огнём, я дёрнулся, но держали крепко – ко мне со спины подобрался полутораметровый гном с натуральными крабьими клешнями, пришитыми к исковерканным плечам.
Недолго думая, я запустил в него Стрелу Древних, но уродец каким-то неестественным образом уклонился, после чего сжал клешню.
Я заорал от дикой боли и отскочил, глядя на обрубок, из которого хлестала кровь. По идее, нужно было падать в обморок, но это означало смерть, а потому я продолжил кружиться по залу, пока регенерация делала своё дело.
- Заметка номер два от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года, - раздался голос над потолком, - субъект демонстрирует признаки поразительно высокого болевого порога. Так, травматическая ампутация конечности не только не привела к появлению болевого шока, но даже и не замедлила субъекта. Он продолжает уничтожать противников со столь же высокой эффективностью, одновременно с этим ожидая завершения регенеративных процессов. Предполагаю верность утверждения о крайне высокой резистивности субъектов, прошедших шаг боли. Продолжаю наблюдение.
- В жопу себе засунь своё наблюдение! – заорал я. – И проверни там трижды!
Урод не счёл необходимым отвечать, а я был вынужден продолжать смертельную пляску с казавшимися бесконечными монстрами.
Откуда у него их столько? Он же сам говорил, что в графстве живет от силы сто тысяч человек! Я только сегодня убил почти полсотни монстров, где он берёт испытуемых?
Я обновил бафф, прикончил ещё пару монстров и сумел оглядеться.
Пол заливала кровь, тут и там валялись тела, изуродованные моей магией, и приходилось постоянно смотреть куда наступаю, чтобы не поскользнуться и не завязнуть. А ещё я начал уставать. Всё больше и больше.
Рука сама-собой дёрнулась к поясу, вот только неприкосновенный запас сушёного мяса пропал вместе с ремнём и всей одеждой.
Я бы и подумал, но непрерывно прущие на меня враги не оставляли ни секунды времени. Приходилось уклоняться, убивать – всё больше в рукопашке, лечить новые и новые раны, которых становилось только больше.
В голову пришла мысль о том, что неплохо бы попробовать завершить новое заклятье, ведь оно позволит справиться с кучей ядов и снотворным уж точно… Но сил на это не осталось. Здравая мысля, как и всегда, пришла опосля.
А потому я делал единственное, что ещё мог – убивал монстра за монстром. И с каждым ударом, с каждой новой раной, с каждой молнией или поднятым щитом становилось всё тяжелее и тяжелее.
Спустя ещё две минуты я едва двигался, в голове гудело, а перед глазами всё двоилось. Лишь упрямство не позволяло сдаться и упасть.
Вновь раздался голос из-под потолка:
- Заметка номер три от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Субъект демонстрирует признаки усталости. Следует отметить, что в настоящий момент лимит его сил приблизительно соответствует двум килодэвинам, что лишь локализует шаг в бездну в интервале с четвертого по шестой. В принципе, дополнительные исследования для уточнения и получения выборки можно будет произвести позже. Однако это не является приоритетным исследованием. Ожидаю потери сознания субъектом.
- Да пошёл ты! – рыкнул я. – Назло перебью всех этих уродцев.
Ответа мне не было, да он и не требовался. Я мог блефовать сколько угодно, но реальность есть реальность - и ей плевать на наши желания.
Я пнул очередного уродца, добавил ему молнией и… упал на колени.
Ноги перестали слушаться, голова кружилась как после литра водки, а перед глазами всё плыло и двоилось. Я с трудом посмотрел направо и угасающим взглядом смог различить, как исчезает протез, растворяясь, точно мираж в пустыне.
Зажмурился, ожидая добивающего удара, но его не последовало, зато раздался ненавистный уже голос из-под потолка:
- Заметка номер три от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Испытание завершено. Продолжительность составила двадцать пять минут шестнадцать секунд. Субъект лишён магических сил. Подпитка извне невозможна. Переходим к следующему этапу.
И сознание наконец-то померкло.
Пробуждение оказалось ещё неприятней, чем в прошлый раз: болело тело, болела голова, болела отсутствующая правая рука. Но с этим ещё можно было бы что-нибудь придумать. Куда хреновей стало, когда до меня дошло, где нахожусь.
Я лежал, накрепко прикрученный ремнями к хирургическому столу. Над головой ярко светила мощная лампа, а неподалёку тихий голос монотонно бубнил:
- Субъект приходит в себя. Время без сознания составило тридцать две минуты пятнадцать секунд. Приступаем ко второй фазе предварительных испытаний.
Голос умолк, и надо мной навис господин Фаелан. Он был облачён в хирургическую одежду вполне современного типа и маску, скрывающую лицо.
Я дёрнулся, попытался ударить магией… И ни-че-го.
Ни сил, ни чар не осталось. Этого он и добивался.
И вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
- Что… что ты хочешь делать? – прохрипел я.
- О, не волнуйтесь, господин Аластар, это вас не убьёт. Точнее убьёт, конечно же, если только вы не получите возможность пополнить запасы магических сил, но мы всё продумали. Посмотрите налево, на руку.
Я с трудом повернул голову и увидел гибкий шланг капельницы, уходящий под плотную марлевую повязку.
- Это называется капельницей, она вставлена в катетер, - охотно объяснил господин Фаелан. – Думаю, во время своих путешествий вы вряд ли встречались с чем-то подобным.
Я счёл за лучшее промолчать, а мой пленитель продолжил, ободрённый и очень довольный собой:
- Сейчас подобные приспособления изготавливают лишь в Ойлеане и Эйри, и их стоимость достаточно высока, но чего ни сделаешь во имя науки! Так что не волнуйтесь, когда вы начнёте умирать, по этому гибкому шлангу прямиком в кровеносную систему поступит субстрат из плоти зверей Судий, который поддержит вас в работоспособном состоянии.
Кажется, я не сумел скрыть ужас, прозвучавший в голосе, потому как господин Фаелан с едва заметной насмешкой в голосе проговорил:
- Что же делать. Наука требует жертв, но хватит терять время. Приступаем. Ассистент…
- Да? – рядом с отцом появился Пэйдин.
Мне в рот затолклали штуковину, больше всего напоминавшую игрушку из БДСМ-магазина, закрепили её.
- Теперь субъект не повредит зубы и не откусит язык, - буднично пояснил сыну учёный. – Никогда не пренебрегай подобным.
- Прекрасно, - он встряхнул кистями, затем сжал их и покрутил, разминая. – Приступим. Скальпель.
Мальчишка передал отцу острый блестящий металлический предмет и тот склонился надо мной.
- Прошу простить, но данную процедуру необходимо производить, когда подопытный находится в сознании. Будет больно, очень больно. Но вы справитесь, я верю.
Скальпель всё ниже и ниже опускался к моей груди.
- Разрез, - прокомментировал господин Фаелан.
Пробуждение вышло совершенно ужасным.
Я не помнил, сколько длилась пытка. Не знал, как долго спал. Не понимал, что вообще происходит и почему я ещё жив.
Этот псих не просто вскрыл меня, точно рыбу, он один за другим вытаскивал из тела внутренние органы, весело и непринуждённо комментируя каждое действие.
Ощущения, которые я пережил, было сложно с чем-то сравнить. Даже купание в озере лавы не приносило столько страданий, и я решительно не понимал, почему до сих пор в состоянии здраво мыслить и не рехнулся.
Силы чуть-чуть восстановились, но протез и не думал отрастать заново. Кажется, мой мучитель идеально рассчитал, сколько именно плоти зверей Судий можно давать подопытному, чтобы тот не залечил раны, но не сумел прийти в себя. Я прикрыл глаза, рассчитывая обнаружить какие-нибудь резервы, могущие помочь справиться с кошмарной ситуацией, в которую угодил исключительно по собственной глупости… И ничего!
Магия едва-едва теплилась где-то на донышке, причём вся она уходила на то, чтобы защитить тело от неминуемой смерти, ведь я лежал голым на каменной плите посреди холодной камеры. Поздней осенью.
Тут едва ли набегало и десять градусов Цельсия, а значит, я непрерывно боролся с переохлаждением. И не было сомнений - господин Фаелан сделал это специально.
Я вновь открыл глаза и увидел, как вдалеке, возле лестницы, ведущей наверх, разгорается слабый, но становящийся с каждой минутой сильнее огонёк.
Обдало жаром, а кишки скрутил приступ фантомной боли.
Нет, нет, нет, нет. Только не снова!
Я дёрнулся, начал извиваться, крутиться, поддавшись животной панике. Мозги словно отшибло, их придавило невыносимым ужасом происходящего и полной безнадёгой.
Свет стал ярче, и я увидел силуэт господина Фаелана, за которым шли две фигуры, до боли напоминавшие терминатора, которого я встретил в гостях у Патрика. Маг времени ещё говорил, что это – довоенные боевые големы. Откуда тогда они тут? Что происходит?
Мучитель поравнялся с моей камерой и поднял чуть выше магический фонарь.
- Вы очнулись, это хорошо.
Левой рукой он достал свой магический диктофон и произнёс:
- Запись тридцать два от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Субъект пришел в себя, - он сделал паузу, посмотрел куда-то в сторону и вверх, после чего продолжил, - спустя четыре часа тридцать две минуты и шестнадцать секунд по завершению процедуры. Время произвести повторное вскрытие.
Эти слова заставили меня взвыть от ужаса и растерять остатки мужества и гордости.
- Умоляю, не надо! Прошу!
Я вопил и бился в кандалах, но с тем же успехом мог бы просить о снисхождении метель или ураган. Учёный даже не удостоил меня взглядом, он спрятал диктофон, достал из того же кармана небольшую пластинку, которую поднёс к решётке, и та бесшумно отворилась.
Два терминатора вошли внутрь, один схватил за плечи, другой – за ноги. Кандалы со щелчком раскрылись, и они, вцепившись металлическими пальцами в плоть так, что потекла кровь, а регенерация усиленно принялась латать раны, потащили меня.
Я выл, извивался, рыдал, даже обделался разок, но никому не было до этого ни малейшего дела. Психопат не глумился, ломая пленника, не пытался доминировать или ублажать свои нездоровые пристрастия. С этим, наверное, ещё можно было что-то сделать.
Меня пленил не психопат с кучей комплексов, а учёный, поставивший перед собой невероятно важную цель, ради которой он был готов творить совершенно безумные вещи.
Меня снова принесли в операционную и разложили на знакомом столе, не обращая внимания на вопли, стоны, мольбы, угрозы и причитания.
Чтобы хоть как-то оттянуть миг неизбежной муки, я просипел:
- Зачем? Для чего всё это?
Вопрос неожиданно нашёл отклик.
Господин Фаелан, облачавшийся в хирургический халат, жестом отодвинул руку сына с ланцетом и произнёс.
- Какой хороший вопрос… Что ж, почему бы и не дать на него развёрнутый ответ?
Он сделал пару шагов назад, после чего вернулся с небольшой банкой, заполненной формалином, в которой плавал… мой глаз.
- Проблема наша носит, я бы сказал, комплексный характер. Понимаете ли, когда мой отец начал исследования, дела шли неважно. Постоянно приходилось отбиваться от народа моря, с юга приходили орды зверей Судий, зверствовали банды, всё это изрядно мешало развитию научной мысли в требуемом направлении. Тем не менее, за три года до смерти он совершил прорыв, завещав мне продолжать исследования. Результаты их вы видели, не так ли?
- Те… монстры? – просипел я, не отводя взгляда от собственного глаза.
- Именно. Я не лгал, говоря, что данная форма жизни получилась как результат скрещивания человеческого организма с материалом зверей Судий. Или, говоря проще, каждая из тварей – есть переродившийся человек, получавший на регулярной основе концентрат из крови и плазмы иноплановых форм жизни. Я сотворил послушных исполнителей, готовых сделать всё, что им прикажут, и это радовало, вот только…
Он остановился, поставил банку на стол и, взмахнув руками, продолжил:
- Вот только они все бесполезны! Тупые! Слабые! Недолговечные! Вы знали, что срок жизни первых особей составлял всего четыре года? Так вот, сейчас он увеличился до десяти, но это мало что меняет. Слишком плохой результат. Мне нужно нечто большее! Существа с регенерацией искажённых, их разрушительной мощью, пусть даже и лишённые магии. И тогда в голову пришла идея: а что если пересадить им органы искажённого? Понимаете, какая проблема, обычный человеческий организм обязательно начнёт отторгать их, невзирая на группу крови и иные параметры совместимости. Искажённый не совсем принадлежит материальному миру, а потому не может являться донором для его обитателя. Но вот мои слуги… О-о-о, эти гибриды способные пережить операцию. В теории.
Господин Фаелан замолк, обдумывая что-то одному ему понятное, после чего продолжил:
- И я предположил, что органы, напитанные магией демонов, могли бы усилить слугу, превратить его из уродливого, но слабого монстра в нечто более ценное. Полезное. Возможно, наделить даже слабой регенерацией. Впрочем, последнее придётся установить эмпирическим путём, для чего я уже произвёл пересадку органов первой группе испытуемых.
Я слушал молча, осознавая, что поторопился называть его вменяемым. Меня пленил не просто учёный, но ещё и законченный шизофреник, жаждущий какой-то мутной хрени. Впрочем, пусть говорит, может, пока он болтает, что-нибудь случится? Например, меня найдут наши!
Только сейчас я вдруг вспомнил, что, вообще-то, ничего не знаю о судьбе товарищей. Как там близнецы, что с Фотини, а Нарендра? Меня обдало новой волной ужаса.
А что, если их поймали и точно также потрошат?
Нет, маловероятно, иначе он бы не вытащил меня так рано… Или нет?
Господин Фаелан заметил моё смятение и улыбнулся понимающе:
- Волнуетесь за товарищей? Что ж, я мог бы соврать, сказав, будто они уже пойманы, но не вижу смысла в подобном бессмысленном поведении. Они всё ещё находятся на свободе и уничтожили две группы, посланные по моему приказу для задержания. Скрылись под землёй. Увы, но наши катакомбы могут поспорить с метрополитеном Саола и даже подземными сооружениями Ойлеана, а потому найти их будет не так просто, как хотелось бы. Впрочем, даже если они сбегут, я не вижу большой беды. У меня уже есть вы, есть демон и есть ллинг. Материала для экспериментов хватит на долгие годы.
Он придвинулся и взял в руки скальпель, затем отложил его.
- Впрочем, не вижу смысла терять больше время. Я ведь удовлетворил ваше любопытство? Что ж… думаю, можно попробовать одну вещь, которая только что пришла мне в голову. Это немного нарушит карту эксперимента, но да не страшно.
Он извлёк магический диктофон и проговорил:
- Запись тридцать три от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Коррекция эксперимента. Следует попробовать переливание крови.
Мальчишка, услышав это, отставил в сторону поднос с хирургическими инструментами и щелчком пальцев приказал одному из терминаторов-сопровождающих подогнать к нам странный агрегат, напоминающий пылесос со стеклянным брюхом.
Мне в вену больно вонзилась игла, а господин Фаелан улыбнулся и проговорил:
- Приступаем. А после стабилизации сразу же возьмём вторую партию органов. Так будет лучше.
Я взвыл, но никому не было до этого дела. Прогресс не ждал.
